Любовь — моя защита

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Через несколько часов Зак снова был у дома Натали. Он позвонил, но дверь не открылась, и Зак решил, что Натали нарочно игнорирует его. Затем, прислушавшись, он услышал звук льющейся воды.

Отправившись в сторону звуков, Зак вышел к заднему дворику. Как только он открыл калитку, шум воды усилился. Натали стояла к нему спиной и с помощью резинового шланга поливала водой помост.

Как профессионал, Зак решил сохранять спокойствие и потратить минуту, чтобы понаблюдать за ней. Она переоделась в шорты и ошеломляющий топ. Ее ноги, казалось, были длиной в милю, а шорты чуть-чуть прикрывали ягодицы.

Какие соблазнительные формы, подумал он. Эта женщина не была незнакома с гимнастическим залом. У нее такое тело…

Внезапно повернувшись, она испустила вопль, способный пробудить мертвых. Шланг в ее руке дернулся, водяная струя окатила его ноги, заливая мокасины. Он отпрыгнул.

— Черт побери, Зак! Вы напугали меня!

Он с недоверием косился на шланг, боясь, что уж на этот раз она нацелит его преднамеренно. Его мягкие кожаные мокасины походили теперь на разношенные опорки.

— Я звонил. Вы не открывали дверь.

— Поэтому вы молча проникли через калитку?

— У меня не было другой возможности сказать вам, что я здесь. — Да. Это правда. Он не позвал ее, поскольку был слишком занят осмотром ее шорт и фантазиями о том, что под ними скрывалось. — Я заказал диван, тот, который вам так понравился.

Она с подозрением искоса посмотрела на него.

— Вы этого не сделали.

— Я это сделал. — Он снял мокасины и стянул носки. Это были хорошие мокасины. Иногда Зак брал с собой в машину сменную одежду и мешок со спальными принадлежностями, но сегодня он не собирался в город и поэтому ничего не взял с собой.

Она выключила воду.

— А вы заказали диванчик для двоих и то удобное кресло?

Он с негодованием посмотрел на нее.

— Я не хотела вас уколоть. — Она поглядела на его брюки и чуть не прыснула со смеху. — Простите.

— Ха-ха. Забавная девочка.

Когда Зак понял, что ее пристальный взгляд нацелен на верх его брюк, он нагнул голову и увидел, что мокрые пятна начинаются от застежки-молнии и продолжаются вдоль брючин до самого низа.

Натали прикусила губу, изо всех сил стараясь не засмеяться.

— Выглядит так, будто вы обмочились.

Да, если бы он был скаковой лошадью!

— Будет лучше, если вы принесете мне полотенце. И не вздумайте лгать, что у вас его нет, — сердито пробурчал Зак.

Он сам складывал в ее бельевой шкаф и постельное белье, и полотенца, и другие необходимые в быту вещи.

— Будет лучше, если вы не будете лгать о диване.

— Натали!.. — угрожающе начал он.

— Хорошо. — Раскованной походкой она устремилась в дом.

Вернувшись, она бросила ему полотенце. Он поймал его и тут заметил, что она не носит лифчик.

Ее соски стояли по стойке «смирно».

— Что вдохновило вас на водные процедуры? спросил он, с трудом переключаясь на другую тему.

Она указала на клумбу.

— Я полола сорняки и перепачкала весь помост. Двинувшись вперед, она подняла голову. — А что вдохновило вас заказать диван?

Зак пожал плечами. Даже себе он не мог объяснить, почему он это сделал. Говоря по правде, Натали ему слишком нравилась, и это его тревожило.

Зак Райдер старался не сближаться со своими подопечными, ведь об этом говорила инструкция. Но он был всего лишь человеком. В прошлом году он сопровождал другого свидетеля, связанного с Семьей Западного побережья, который в конце концов заработал его уважение. Парень наладил свою жизнь и женился на хорошей девушке. Зак был шафером на его свадьбе. Такие вещи имели значение.

В конце концов, Зак находился со свидетелями для того, чтобы помочь им начать свою жизнь заново. Или для того, чтобы отправить их в тюрьму, если в этом была необходимость. Он никогда не знал, как сложится их судьба.

— Действительно ли диван — это окончание ссоры? — спросила она.

Зак поднял брови.

— Какого сора?

— Ссоры.

— Я так и сказал.

Он бы и сам посмеялся над своей неудачной остротой, если бы жгучая, как красный перец, Натали была виновна. Зака все еще беспокоило, что мерзавец Хэлловей воспользовался ее юностью и доверчивостью.

— Только примите этот дурацкий диван и все остальное как должное.

— Это подразумевает, что я должна урезать остальную часть своего имущества? А я так надеялась на телевизор с большим экраном.

— Вы испытываете вашу удачу!

— Я только шучу.

Она улыбнулась ему, и на ее щеках появились две очаровательные ямочки. Остается надеяться, что она не завлекает его. Но Зак не помнил, чтобы прежде видел эти ямочки. Может, она знает, как заставлять их появляться по ее желанию?

Он бросил ей полотенце.

— Я собираюсь урезать бюджет на ваш автомобиль.

— Вы и так собирались сделать это.

— Да, собирался, но теперь я действительно урежу. — Он испытал удовлетворение, когда она свернула полотенце с выражением лица, не предвещающим появления этих хитрых ямочек.

— У вас есть родители, Зак? Или вас принес аист?

Умная женщина. Быстрая реакция. Острый язычок.

— Это было живорождение.

— Передайте своим родителям мои соболезнования.

— Не могу. Мой отец умер, а у матери болезнь Альцгеймера.

У нее расширились глаза.

— Мне жаль. Я не…

— Все хорошо. Я привык к этому. Кроме того, моя мать истинная леди, даже если она давно не помнит, кто я.

— Если вы будете таким, я откажусь от дивана. Ямочки возвратились. — Мне действительно жаль ваших родителей.

— Я едва помню своего отца. Его не стало, когда мне было пять лет. — Зак не знал, зачем он рассказывает ей об этом, разве что чувствовал потребность говорить об этом вслух. — Но я помню день, когда моя мать узнала, что он не вернется из Вьетнама. Священник из морской пехоты прибыл к нам, и мать начало трясти прежде, чем он произнес эти страшные слова.

— Ваш отец погиб на войне?

Зак кивнул.

— Ему было двадцать шесть лет, он был любовью всей жизни моей матери. — И больнее всего то, что его мать уже больше не могла вспомнить мужчину, за которого когда-то вышла замуж. — Обычно раньше она все время говорила о нем.

Натали осталась стоять там, где была, крепче сжимая полотенце.

— Вы похожи на него?

— Фактически да. — Он послал ей безрассудную усмешку. — Я красивый парень.

Она покачала головой, и Зак перестал улыбаться. Когда они оба замолчали, он пожалел, что она не надела лифчик. Он никак не мог отвести взгляд от ее грудей.

— Вы росли в этом районе? — спросила она.

Он сосредоточился на ее лице, на ее глазах.

— Нет.

— Значит, вы не из племени, живущего в Керд'Ален?

Ее вопрос удивил его. Он не ожидал, что она точно определит его индейское происхождение.

— Я лишь частично сиу, — разъяснил он.

— В самом деле? — Она казалась заинтригованной. — Вы воспитывались в резервации?

— Нет. — Зак ощутил, что беседа пошла в неприятном ему направлении. — Я больше белый, чем индеец.

Она бросила любопытный взгляд на его смуглую кожу.

— Вам не хочется быть коренным американцем?

— Я не это имел в виду. — Он задал себе вопрос: что, черт возьми, он делает, стоя босиком на лужайке Натали и обсуждая свое происхождение? — Я живу и работаю в мире белых. Это то, что мне знакомо.

Локон упал ей на щеку. Холодало. Солнце было уже не таким горячим.

— Звучит так, будто вам этого не хочется.

Он не хотел выдавать свои чувства и симулировал безразличие.

— Белые ожидают от тебя, что ты будешь вести себя определенным образом, а индейцы — что будешь вести себя другим образом. Все, что я могу, это быть собой.

Но Натали не собиралась на этом заканчивать свои расспросы.

— У вас есть родственники в резервации?

— Да, в Пайн-Ридж. Но мне было пять лет, когда я видел их последний раз.

— Тогда, когда погиб ваш отец?

Зак кивнул. Он посылал ежемесячный чек в благотворительную организацию племени сиу, но это не меняло его отношений с семьей отца.

Следующий вопрос заставил его вздрогнуть.

— Не там ли было восстание? В резервации Пайн-Ридж? Мне кажется, что я видела об этом кинофильм. — Она сделала паузу и задумалась. — Восстание, в которое были вовлечены ФБР и Центр по обеспечению безопасности свидетелей?

Он выругался про себя. Натали только что вытащила на свет его худший кошмар.

— Вы подразумеваете осаду Ваундед-Ни?

— Вот именно. О боже мой! Вы были тогда инспектором? Вы были там?

Его живот сжался.

— Мне было всего девять лет.

— О! — Ее щеки вспыхнули. — Я не предполагала, что с тех пор прошло так много времени. Я думала, что это случилось в восьмидесятых.

— Это был 1973 год.

В тот год несколько сот индейцев во главе с Организацией гражданских прав племени сиу и Американское индейское движение заняли Ваундед-Ни.

Люди имели оружие, но главным их оружием были гордость и обида. В тот год дядя Зака, сотрудник Центра, белый, которому Зак был предан и которым восхищался, вместе с другими федеральными офицерами присоединился к силам, противостоящим индейцам.

Она шагнула к нему.

— Вы когда-нибудь думали о переезде в резервацию? О возможности узнать своих родственников получше?

— Была такая мысль. — Но он боялся, что родственники не примут его. Участие его дяди в осаде Ваундед-Ни всегда было в памяти, преследуя его в юности, заставляя чувствовать себя виноватым перед своими соплеменниками.

— Я думаю, будет правильно предположить, что ваша индейская кровь со стороны вашего отца?

— Да. Это правильное предположение.

Она печально вздохнула.

— А я даже не знаю, кто мой отец. — Натали рассеянно опустилась на колени, чтобы выдернуть сорняк, который пропустила. — Для меня это не так уж важно. Насмотрелась я на тех, кого моя мать приводила домой! Наверняка и мой отец такой же!

Когда она поднялась, Зак заметил в ее глазах тоску — тоску одинокого человека. Натали ни с кем из своей прежней жизни не контактировала. Хотя свидетелям Программы не разрешалось никому сообщать об их местонахождении, Центр все-таки отправлял написанные ими письма, устраивал разговоры по телефону с родственниками. Натали от всего этого отказалась.

И Зак не мог обвинять ее в этом.

— Когда вы в последний раз видели вашу мать?

— Когда мне исполнилось восемнадцать лет. Не было никакого смысла поддерживать с ней какие-либо отношения. Она никогда не жаждала, чтобы я была рядом. — Мягкий бриз распушил волосы Натали, разбросав золотые пряди вокруг ее лица. — А где ваша мать — в частном санатории?

— Да. — Он знал, что не должен делиться личной информацией о себе, но было уже слишком поздно брать слова назад. — Это хороший санаторий. Мы выбрали его вместе с ней. Как только врачи поставили диагноз, мы стали планировать ее жизнь на будущее.

— Вы действительно близки с ней.

— Да, но это трудно — видеть маму такой… — И смотреть на старые фотографии, думал он. И задаваться вопросом, какой была бы жизнь его матери, если бы отец остался жив.

— Хотите войти? — спросила она внезапно. — Я могу приготовить чай со льдом или еще что-нибудь.

— Нет. Спасибо. — Он указал на свою одежду. — Я должен поехать домой и переодеться. Я приглашен на обед. — Ложь, думал он. Но это было единственное, что он мог придумать. Ведь Натали Паскал была свидетельницей, а не его подругой. А он и так наделал достаточно глупостей для одного дня. Он взял носки и ботинки. — Я сделаю все возможное, чтобы побыстрее найти вам автомобиль. Посмотрю, что здесь есть, и тогда мы сможем обсудить ваш выбор и остановиться на чем-то определенном.

— Хорошо. Когда привезут диван?

— В четверг, но я наведаюсь к вам завтра. Мы сможем закончить с покупками и прочей мелочью.

— Спасибо, Зак.

— Пустяки.

Он пошел к калитке и открыл ее. Когда он взглянул назад через плечо, то увидел, что она наблюдает за ним. Мгновение они просто смотрели на друг друга. И потом он ушел.

Временное пристанище Натали выглядело потрясающе. С помощью Зака ее дом был полностью обставлен. Всю неделю они ходили по магазинам, покупая всевозможные предметы интерьера. В местном магазине они нашли элегантные стулья и кофейный столик со стеклянной столешницей в дополнение к дивану. Телевизор и стереосистему доставили с распродажи. Люстру, подушки и всевозможные безделушки приобрели в небольшой лавочке. Натали очень понравился овчинный коврик, который, по меркам Зака, был недешевым, но все же дешевле платьев, которые она покупала раньше.

И на все это хватило денег.

И теперь, находясь дома в субботний полдень, Натали боролась с беспокойством. Она зарылась в подушки дивана, наслаждаясь мягкой итальянской кожей обивки, но так и не заснула. Она не находила никакого облегчения ни в навеянных страхом снах, ни в долгих беспокойных часах бессонницы. Но еще хуже было одиночество, знание того, что она не увидит Зака в этот уик-энд.

Он велел послать ему сообщение на пейджер, если что-то будет нужно, но она не могла заставить себя сделать это. Что она сообщит ему? «Я скучаю без твоей улыбки, Зак»? Или: «Я не знаю, что делать с собой, когда тебя нет рядом»? Он бы счел ее распустившейся нюней. Или невротичкой. Или той, и другой вместе.

Определенно и той, и другой, решила Натали.

Прокрутившись в постели почти без сна всю ночь, она встала с кровати, долго нежилась в ванне, вымыла волосы шампунем «только для блондинок» и попыталась придать себе привлекательный вид.

Привлекательный настолько, насколько это было возможно. Она даже сделала себе педикюр. На тот случай, если Зак вдруг зайдет. Если он неожиданно посетит ее. Конечно, появление таких мыслей было поведением женщины жалкой, невротической, которая не могла обойтись без своего инспектора.

Она взяла с кофейного столика журнал, который купила вчера, когда Зак водил ее по бакалейным магазинам, а потом вежливо сообщил ей, что не проводит уик-энды со своими свидетелями и навестит ее в понедельник. Если, конечно, раньше она не вызовет его по пейджеру.

Она посмотрела на часы, задаваясь вопросом, что он сейчас делает. Пьет пиво с приятелем? Играет в гольф? Катается на водных лыжах на озере? Натали понятия не имела, какое у него хобби. Она беспокойно просматривала журнал. Возможно, Зак сидит в нижнем белье, смотря телевизор. Возможно, он всегда был эдаким большим ленивым домоседом.

Нет, подумала она. Этот, образ совсем не соответствует ему. Вероятно, он пошел в тир и превратил в чертово решето все бумажные мишени.

Зазвонил дверной звонок, повергая ее в смятение.

Она отшвырнула журнал и вскочила. Ее ногти на ногах были такими же красными, как спелая ягода клубники, а платье с гавайским рисунком и с разрезом сбоку было идеально отглажено.

Кто бы это мог быть, как не Зак? Он единственный, кого она знала в Кер-д'Ален. Возможно, он хотел предложить ей прогулку по берегу озера или натолкнулся на автомобиль, стоящий того, чтобы его посмотреть.

Возбужденная Натали распахнула дверь и уставилась на трио, стоящее с другой стороны порога. Женщина была синеглазой, со стройной фигурой, ясным цветом лица и очень просто причесанными каштановыми волосами. Малыш, сидящий у нее на бедре, не отрывался от бутылочки с молочной смесью. Рядом стоял растрепанный белокурый мальчик, который с довольным видом сосал леденец на палочке, широко улыбаясь.

— Вы Натали?

— Да.

— Я — Карла Николс.

Имя ничего не сказало Натали, поскольку она ожидала увидеть высокого сильного человека со значком и оружием, дающим ей чувство безопасности.

— Карла Николс?

— Ваша домовладелица.

Натали захотелось пнуть себя.

— Ну, конечно. — Как она могла забыть о своих молодых домовладельцах? — Я думала, вы вернетесь только на следующей неделе.

— Мы вернулись вчера вечером. Иногда лучше проводить отпуск дома, если у вас есть дети.

Мальчик с леденцом на палочке сладко улыбнулся, но Натали подозревала, что под этой невинной внешностью скрывается чертенок.

— У вас красивые дети.

— Спасибо. — Карла погладила малыша по голове; Тимми исполнилось два, а Брайсу — пять.

— Не хотите ли войти?

— Разве что на минутку. — Карла взяла Брайса за его липкую руку и ввела в недавно обставленный дом. — Неплохо. Выглядит замечательно. Мне нравится, как вы обставили дом.

— Спасибо. — Приступ гордости заставил Натали улыбнуться. — Можно мне предложить вам что-нибудь?

Содовой? Кофе?

Приятная женщина покачала головой, затем с любопытством поглядела на Натали.

— Зак не сказал нам, что вы такая красивая. Вы могли бы быть моделью, актрисой или кем-нибудь в этом роде.

Или кем-нибудь? Например, содержанкой? Натали внезапно растерялась, не зная, что ответить.

— У меня было время, чтобы привести себя в порядок сегодня утром.

— А я вчера весь день стирала. — Малыш в руках Карлы дернул бутылочку, почти стукнув ею маму по носу. Замечательное времяпрепровождение.

Она рассмеялась и быстро схватила другого малыша, когда он потянулся к попавшейся ему на глаза блестящей медной пепельнице.

Натали задавалась вопросом, заплачет ли ребенок, если она возьмет его. Ей было крайне неудобно рядом с этой усталой женщиной — в модном гавайском платье с разрезами, с накрашенными ногтями. Она чувствовала себя безделушкой, столь же красивой, сколь и бесполезной.

— Вам нужна какая-нибудь помощь?

— Благодарю, но я справляюсь сама. — Молодая мать отвлекла внимание старшего мальчика от пепельницы и качала младшего. — Я зашла пригласить вас на барбекю завтра. Около двух.

— Барбекю?

— Небольшая вечеринка с соседями. Это будет хорошим окончанием нашего отпуска. Скромный пикник, и вам не надо приносить что-то фантастическое.

Натали никогда не бывала на таких мероприятиях. По крайней мере не такого рода. Мамы с детьми на только что подстриженной лужайке. Папы, переворачивающие мясо на решетке над огнем и болтающие о бейсболе. Райская жизнь. Именно то, что ей сейчас нужно: почувствовать, будто штат Айдахо ее родной дом. Но какое впечатление произведет она? Новая девушка в городе? Высокая, тонкая, незамужняя блондинка?

— Вы можете взять с собой Зака, — продолжала Карла.

Да, подумала Натали. Она могла бы взять с собой своего инспектора. Он обеспечил бы некоторое правдоподобие ее жизни в здешнем краю.

— Спасибо. Это было бы очень хорошо. Я бы хотела встретиться с соседями.

— И со Стивом, с моим мужем. — Смех брюнетки звучал настороженно. — Но я обязательно предупрежу его о том, как вы красивы. И завтра обязательно выскажу Заку свое мнение о том, что он ничего не сказал об этом.

Внезапно Натали захотелось стать обычной девушкой, которая легко вписывается в здешнюю простую жизнь.

— Зак совершенно не обращает внимания на то, как я выгляжу.

На сей раз смех Карлы был вполне искренним.

— Сильно в этом сомневаюсь. Даже держу пари.

Я всегда задавалась вопросом, почему Зак помогает какой-то женщине переехать через всю страну, но теперь, увидев вас, я все поняла.

Если бы вы только знали, почему он помогает мне, подумала Натали. Если бы вы только знали, кто я и что я из себя представляю!..

После того как Карла с детьми ушла, на нее напала паника. Что же ей надеть на барбекю? Она поглядела на свое платье, на разрез, который обнажал ее точеную ногу. Конечно, это платье совершенно не годится.

Натали попробовала вдохнуть и успокоиться, но вместо этого почти что задохнулась. А что, если Зак не сможет сопровождать ее? Что, если он велит ей пойти на пикник одной, без него? Она выглядела бы там как людоедка из соседнего леса. Все женщины возненавидели бы ее.

Не тратя времени попусту, она отправила сообщение на пейджер своего инспектора.

Телефон зазвонил ровно через три минуты, и Натали подскочила от неожиданности.

— Зак?

— Да. Что случилось?

Она сжала трубку.

— Что вы сейчас делаете?

— Говорю с вами, — ответил он в своей манере.

— Ну, мне нужно, чтобы вы приехали сюда и сводили меня в магазин. Мы с вами в воскресенье приглашены на пикник, и мне надо купить какую-нибудь одежду, потому что у меня совершенно ничего нет для подобного случая. — Она вздохнула полной грудью. Казалось, сердце билось где-то в ушах. Мы должны также решить, что принести с собой из еды. Я думаю, что мы могли бы приготовить какой-нибудь салат…

— Что это еще за мы?

— Я просто сообщила вам, что нас пригласили на пикник.

— Кто?

— Карла.

— Ваша домовладелица?

— Они уже вернулись и завтра устраивают барбекю с несколькими соседями. Я не могу справиться с этим без вас, Зак. — Последовала пауза. Почему он не отвечает? — Вы меня слышите?

— Да.

— Значит, вы пойдете со мной на пикник?

— Да, но сегодня я хотел бы побыть дома.

Что это значит? То, что он не желает возить ее по магазинам?

— Но мне нечего надеть. — (На другом конце линии послышался смешок.) — Это не смешно.

— Мы вчера купили одежду. Помните, в том небольшом магазине? Насколько мне показалось, мы провели там довольно много времени.

— Это не считается.

— Почему?

— Потому что Карла сказала мне, что собирается предупредить своего мужа обо мне. Она считает меня красавицей и очень сердится на вас за то, что вы не рассказали ей, как я выгляжу. — Натали перевела дух. — Вы задолжали мне еще одну поездку по магазинам.

— Карла очень сердита на меня? Но я едва с ней знаком.

— Как вы думаете, что я чувствую? Мне нужны шорты.

— Но они у вас есть.

— Я не могу идти на барбекю с соседями в таких шортах.

— Почему?

— Они слишком короткие.

— Мне они показались весьма… — его голос стал низким, — весьма подходящими.

От изумления Натали замолчала. Она не ожидала, что он будет флиртовать с ней. По крайней мере не теперь.

— Вы думаете, что мужу Карлы тоже понравится, как я в них выгляжу?

Он выругался, и она поняла, что победила.

— Я приеду, как только смогу, — пробубнил Зак.