Любовь на десерт

Глава 4

Его слова прозвучали громом. Мне пришлось переспросить:

— Съехать уже сегодня? На каком основании позволь узнать? Между нами заключен договор, и я буду действовать согласно ему. Через две недели там тебе ответ.

Я выпрямилась и собиралась уйти, но Дерел не позволил. За руку стянул меня вниз и усадил на порог.

— В следующие две недели ты или выпадешь в окно, потому что рама вдруг вывалилась, или еще, чего доброго, сгоришь!

— Ты мне угрожаешь? — возмущенно ахнула я. — Да как ты смеешь?

— Предупреждаю, Энни. И нет, я не планирую устраивать подлянки, но ты посмотри сама – это здание аварийное, оно вот-вот развалится, а ты будешь внутри. Не жалко тебе своих трудов?

— Жалко! Потому переезжать и не хочу.

Перед моим внутренним взором отрывками пронеслись воспоминания: вот я умоляю торговца отдать мне ковер подешевле, а потом тащу его в отель. В грязный, захламленный, без входной двери. На старенькой печи варю себе на ужин ровно двенадцать вареников, не больше, потому что они посчитаны – дважды в день по двенадцать штук, и таким образом, мне хватит одной пачки на три дня. В избытке у меня только соль, и то только потому, что предыдущие арендаторы забыли здесь целый мешок, когда переезжали.

Я создала это место из ничего, разве могу так просто оставить?

— Нет, Дерел. Ни за что не поверю, что ты прогоняешь меня ради моей же безопасности. К тому же я не готова все начинать сначала. На этой улице меня уже все знают, любят мою выпечку, и каждое утро приходят старые клиенты, приводя с собой новых. Еще годик, и обо мне узнает весь город, а там, глядишь, и номера будут заполнены… платежеспособными гражданами, а не “старыми друзьями, ну пусти пожить”. Что мне делать в Ежовом квартале среди богатеев? Конкурентов там не терпят, и однажды я все-таки сгорю в собственном отеле, только потому, что чей-то клиент ушел ко мне. Вот только ничей клиент ко мне не уйдет, потому что у меня нет денег на новую мебель и хороший ремонт! Я живу здесь, и буду развивать это место, хочешь ты этого или нет. Ты говорил, что продашь мне землю? Если твое слово хоть что-нибудь значит, то сдержи его.

Дерел резко поднялся и ушел. Я растерянно смотрела, как он пересекает холл и выходит на улицу. Ушел насовсем, что ли? Хоть бы так и было!

Нервно дернула плечами: жила спокойно, никому не мешала, вот нужно было заявиться ему!

Время до вечера провела на кухне. Отмывала поверхности от муки и ошметков теста, потом пришлось заводить тесто снова, но уже вручную. Прилавки пусты, и до утра я должна заполнить их хотя бы сдобными булочками. Здесь совсем недалеко, за углом, полицейский участок, и сотрудники правоохранительных органов, наверное, больше всех остальных любят мучное на завтрак. Каждый день они делают мне кассу, так что нужно постараться.

Уже глубоким вечером я выползла из кухни, почти в прямом смысле слова – шла, держась за стеночку. Ноги дрожали, руки тряслись от усталости, в голове шумело.

Когда звякнул дверной колокольчик, вспомнила, что забыла закрыть дверь.

Дерел прошествовал мимо стойки, попутно бросив на нее пухлый конверт. Я заинтересованно взглянула на него, потом на мужчину, но он уже скрылся на лестнице.

— Ни здрасьте, ни до свидания, — проворчала я.

Конверт явно был для меня. Вскрывать его не хотелось, потому что там могли лежать деньги, но любопытство пересилило.

Я вытащила на свет фотографию. На ней был изображен симпатичный трехэтажный дом с белоснежным фасадом и террасой, с солнечной стороны увитый цветущим плющом. Из крыши торчали две каминные трубы. Камины я любила, они казались мне самым волшебным изобретением человечества. Разве не приятно сесть у живого огня в морозный зимний вечер? А погреть у оранжевых языков пламени озябшие руки? А выпить кружку горячего какао, закутавшись в плед и расположившись на пушистом ковре у камина? Это ведь и правда здорово.

С улыбкой отложила снимок, и вытащила еще один. На этом была запечатлена, скорее всего, гостиная с камином, мебелью и различными предметами искусства. Меня удивило наличие администраторской стойки на фото, но, присмотревшись внимательнее, заметила надпись: “Аврора”. Аврору я знала – ну, то есть, слышала о ней от клиентов моей кофейни. Аврора открыла отель пару лет назад в Ежовом квартале, назвала его своим именем, наигралась в бизнес-леди и закрыла. Правильно, зачем ей работать, если муж обеспечивает? Я-то знаю, зачем жене богатого мужчины нужно работать, но Авроре эта мудрость не далась.

На еще нескольких фото я любовалась однотипными отдельными номерами, в которых были ванные комнаты. Не одна ванная на всех, как в моем “Пристанище”, а целых двадцать!

На последних пяти фото были отчетливо запечатлены кладовые – сухая и холодная, хозяйственные помещения, полные разной утвари, кухня, организованная по высшему разряду.

Я проглотила слюну. В восхищении рассматривая все фото второй раз. Вот если бы у меня был такой отель, я бы, не раздумывая, согласилась на предложение Дерела. Но что он хотел показать мне? Что в Ежовом квартале легко создать нечто подобное? Я не говорила ему, что гол как сокол, без денег, образования и перспектив, но он и сам мог догадаться.

С сожалением сунула конверт на полку и задумалась: обсудить ли с Дерелом, что он хотел донести до меня этими снимками?

Я долго решалась, но потом взлетела по лестнице со скоростью звука. Отдышавшись, занесла руку, чтобы постучать к Дерелу в номер, и застыла.

Из его комнаты звучал переливчатый смех Бьянки. Звякнули бокалы, а следом за этим я услышала звук смачного поцелуя. Представила, как пухлые губы бывшей одноклассницы присасываются к губам Дерела, и едва сдержала рвотный позыв. Одновременно с тошнотой к горлу подкатил и комок слез.

У таких, как Бьянка, есть шанс убедить Дерела Лойса в чем угодно, чего нельзя сказать обо мне. Серой мышкой меня не назовешь, но у меня нет и толики той красоты, что у нее. Семья Бьянки всегда бедствовала, но за потрепанный вид и дырявые платья в школе унижали только меня. Бьянка же была красавицей, умницей, и вообще…

Просто я – не Бьянка.

Я резко отвернулась от двери и ушла в свою комнату. Если бы задержалась подольше, то столкнулась бы с девушкой в коридоре. Спустя некоторое время я услышала, как хлопнула одна из дверей, зазвучали приглушенные голоса, а потом все стихло. Наверняка Дерел с Бьянкой отправились на спектакль, который будут давать сегодняшним вечером в местном драмтеатре. Или за второй бутылкой эльфийского вина, чтобы в приятном расслаблении предаться ночью грязному разврату.

— Фу! — поморщилась я, тряхнув головой. В мысли настойчиво лез полуголый Дерел и злил меня до мурашек на коже.

Я упала на кровать прямо в одежде и положила подушку на лицо. Чтобы не слышать хохота из-за стены, если он будет, и побыстрее уснуть.

Ночью меня разбудил грохот грома и звук льющейся воды. Не сразу сообразила, что на улице хлещет ливень такой силы, что дребезжат стекла и хрустит кровля. В какой-то момент собиралась уже бежать на кухню, проверять, не прорвало ли трубу, но поняла, что шумит всего лишь непогода. Долгие недели адской жары и сухого воздуха вызвали ураган невероятной силы. Приоткрытая на ночь форточка хлестала от сквозняка, грозилась разлететься в щепки и осколки.

Только я продрала глаза и потянулась к форточке, спасать ее от крушения, из коридора донесся оглушающий треск, сопровождавшийся грубым ругательством.

Секунду спустя я стояла рядом с сонным Барбом, одетым лишь в ночную рубашку длиной до пола, и пьяненькой Бьянкой, которая не удосужилась надеть пижаму и выскочила в коридор в кружевном боди.

Неважно, во что мы трое были одеты и как выглядели, потому что всматривалась только в дыру, которая зияла в перекрытии между коридором второго этажа и кухней на первом. В клубе пыли и опилок на кухонном столе лежал постанывающий Дерел. Он, кстати, был одет в приличную пижаму.

— Энни! — рявкнул мужчина, и от зияющего проема отскочила не только я, но еще Барб и Бьянка.

Мы испуганно переглянулись, и гном пихнул меня к дырке в полу.

— Узнай, как он там? — прошептал Барб.

— Я тебя прекрасно слышу, — хрипло отозвался Дерел. — В порядке я, а вот этот дом – не очень. Кто будет следующий, Энни? Ты, Бьянка, Барб или кто-то из детей постояльцев?

— Ты пропилил доски в полу? — возмутилась я догадавшись. — Ради того, чтобы я сдалась, ты решил пожертвовать собой? Знаешь, что, Дерел, я очень надеюсь, что ты сломал себе руку!— Да не пилил я ничего! На потолок посмотри, твою ж бабулю!

Только сейчас до меня дошло, что крыша в некоторых местах натуральным образом протекала. Мощный поток ливня окончательно прохудил и без того дырявую крышу, и вода теперь стекала по балке прямо на пол. Как раз в том месте, где сейчас чернеет дыра.

Обойти ее можно было с трудом – вдоль стеночки с левой стороны, изо всех сил стараясь не пошатнуться.

Я задумчиво пожевала губы. Слова Дерела о том, что однажды я могу сгореть в этом доме, уже не казались детской пугалкой. Если тут под людьми полы проваливаются, то в следующий раз в крышу запросто может ударить молния и спалить его до основания.

Пока я размышляла, как заделать дыру, и нужно ли ее вообще ремонтировать, гном спустился на первый этаж в поисках подходящих инструментов. Бьянка недолго причитала над ударившимся об стол Дерелом, но потом сон сморил ее, и девушка отправилась в свой номер досыпать.

Потирая ушибленный бок, Дерел быстрым шагом преодолел лестницу и двинулся в мою сторону. В его взгляде сгустилась тьма, и я испуганно отступила:

— Эй, не подходи! Сброшу вниз, Дерел, ты меня знаешь!

— Я там уже был, — сквозь зубы ответил он. Перепрыгнул дыру в полу, я взвизгнула, и в тот же миг губы мужчины накрыли мои, выбивая воздух из легких. Дерел больно стиснул пальцами мое лицо, прикусил мою нижнюю губу и выдохнул:

— Сгоришь здесь – не вини меня. Я предупреждал, что дом аварийный.

Отпрянул, развернулся и ушел в свою комнату. Я еще долго стояла как вкопанная, ошарашенно трогая пылающие губы кончиками пальцев.