Любовь на вылет [СИ]

Глава 11

Несмотря на бурный день и прошлую ночь, спала я на удивление крепко и без всяких странных сновидений, как обычно это происходила, после растраты такого объема магии. Потянувшись, поморщилась от не приятной боли во всем теле. По венам словно раскаленная лава прошлась, так загорелось изнутри тело.

Соскребя себя с кровати, перетекла в рабочий кабинет и положившись на удачу провела по зеркалу проколотым до крови пальцем. Ждать пришлось не мало, но заспанное лицо матери все же предстало предо мной. Выглядела она чуть лучше меня, а точнее напоминала более свежий труп, после чьих-то экспериментов.

— Мамуль, — я опустилась на пол и облокотившись на стул, — у меня ощущение, что я сейчас сдохну, ты даже не представляешь, как меня раздражают люди. Ни разу еще мне не хотелось разорвать кому-нибудь горло, это словно навязчивая идея на подсознательном уровне. Мне уже кажется я медленно с ума схожу, списала бы все на нестабильность смески, но меня обрадовали тем, что я полностью стабильно, и ни чего такого мне не грозит.

— Рядом с тобой не появился мужчина, который может тебя подчинить? — плюнув на правила приличия, маман легла прямо на пол, едва наклонив зеркало, — А по поводу сдохнуть, поддерживаю, самой хоть ложись и к прабабкам в гости.

— Из новых лиц только второй Принц Конгломерации, — я тяжко вздохнула, — но я даже не знаю способен ли он на это. С ним не все так просто, но это как я поняла надо с бабушкой советоваться, оказывается ее косяк, что мы перестали поддерживать нейтралитет. По поводу женихов, как ты и говорила Виктор ушел в первую же секунду как узнал о проклятье.

— К несчастью, мы все же прокляты, — тяжело с многовековой грустью в голосе, отозвалась мама.

— Я не про это хотела поговорить, — мой взгляд помрачнел, и мама уловила мгновенную смену настроения и динамики нашего разговора.

— Что случилось? — она приняла более устойчивую позу.

— Как Леди Андержина Саурейман и Антегрес Николя Лоушвейнт связаны с нашей семьей? — задала я мучающий меня вопрос.

— А причем тут они? — мама с настороженностью смотрела в мои распахнутые глаза.

— Эти двое замешаны в заговоре против империи, — я отвернулась от зеркальной глади, — завтра или уже сегодня, все газеты взорваться новостями об чудесном спасении столицы от мертвой саламандры. И о нашем с Элмардом участии в этом всем. Мне бы не хотелось ломать голову при чем тут вышеупомянутые личности.

— Начну, пожалуй, с Николя, — мама откинулась обратно на пол, — история твоей бабушки и Николя схожи с твоей и поняла. Он до безумия, почти одержимость, любил матушку и таскался за ней, как привязанный. Он даже на отбор пытался попасть, но зная обо всем ни одна ее фрейлина не дала согласие на его кандидатуру. Так прошел отбор, и отец с первого взгляда покорил холодное сердце твоей бабушки. Как она мне рассказывала, его черные глаза словно наваждение преследовали ее на протяжение дней и ночей, она не могла ни есть, ни пить если его не было рядом. Так и вышло, они поженились и живут счастливо о сих пор. Но вот Николя не забыл, его одержимость переросла в маниакальное влечение, но против Короля он лезть не решился, папа не так прост, каким кажется. И похоже сейчас, когда в замке только ты он решил провернуть свою аферу. Правда, что она ему даст я не знаю.

— Так с этим понятнее, — я почесала кончик носа, — а со второй?

— Моя бывшая свекровь, — мама задумчиво посмотрела в потолок, — та еще змеюка подколодная. Наверное, до сих пор не верит в смерть моего первого мужа, история эта мутная и чести мне не делает. Все произошло так же, как происходит сейчас. В составе делегации государства Эрайнтар писчим приехал твой отец, не знаю, что его толкнуло на такое сумасшествие, но на третий день их пребывания в замке он, подловив меня одну в коридоре, прижал к стене и зацеловал почти до полусмерти. Но него в тот момент не действовали не магия, не артефакты, не аура, он просто преодолел все это, прижал меня к стене и не отпустил больше никогда.

Все это происходило уже на десятой неделе отбора, Лайтмаруар все понял и отступился, как таковая я ему и не нужна была, его дома ждала его любимая, но и пойти против воли родителей он не мог, слишком тяжелым грузом на его плечах весел мой обор. А вот мой первый муж даже слушать не стал, заявив, что он пришел за мной и свой приз он получит. Я просто взбесилась за такое сравнение с обычной вещью, и прокляла его на месте. Мою причастность к его смерти доказать невозможно, но да это из-за меня от теперь в гробу покоится. На смерть было проклясть легко, но даже это его не остановило, он уперто требовал свадьбы и первой брачной ночи. После нее проклятье вступило в силу, а я село отсчитывать оставшийся моему мужу месяц. Не представляешь с каким злорадством я сообщала ему, что не беременная. Он почти хрипел в агонии умирая у моих ног, а я только веселилась и кидала оскорбления смотря в его кривящиеся от мучений лицо, это было поразительное чувство. Я почти ощущала как его кровь закипает, как с моих плеч спадают оковы этого урода, как я снова становлюсь свободной, а не игрушкой для постельного развлечения. Вкус подавителя я помню даже сейчас. Скольких сил мне стоило рыдать на его похоронах, и с дрожащими руками ждать, когда твой отец вернется ко мне в ночной полумгле. Положенный траур стал для нас пыткой. Подавители я перестала пить за неделю до смерти мужа, но их эффект держался еще почти три месяца. Второй раз замуж я выходила уже на третьем месяце беременности, но, когда появилась моя старая свекровь и устроила скандал случился первый выкидыш, я потеряла ребенка на пятом месяце. Так повторялось почти семь раз. Жрец Нерминского храма, обвинил меня в этом, сейчас вспоминая все это, я понимаю может быть он оказался прав. Теми шестью нерожденными мальчиками я расплатилась с богами за исполненное проклятье. Но седьмой раз о моем положение не знал никто, до седьмого месяца я прятала и скрывала беременность, почти с головой уйдя в работу и в ней находя предлог для отказа от всего на поздних сроках. На восьмом месяце нас опять посетила моя старая свекровь, что тогда проскочило в ее глазах не знаю, но в этот раз роды начались прочти по расписанию, и врачи успешно спасли маленькую девочку. Никто не знал сыграл ли роль пол ребенка, или моя скрытность, или что еще. Как и в старых сказках, у новорожденной были мистические глаза, даже мама говорила, что это не нормально. Я родилась с обычными блеклыми желтыми глазами и только к году они стали ярко-золотыми, как и положено представителям нашей семьи. На тебя было совершено более двухсот покушений, все успокоилось только в три года, когда вокруг тебя с бешенной скоростью начало оживать и воскрешаться все что только можно, да и в принципе нельзя. Свекровь пропала и больше о ней я не слышала, до сегодняшнего дня.

— Я не знала, — честно ответила я.

— Об этом не знает даже твой отец, — мама посмотрела на меня затуманенными глазами, — все думают, что его отравили, и пусть так дальше и будет, это выгодная позиция.

— Понимаю, — я кивнула, — ты сказала, что в твоем отборе женихи отказались, это как?

— Все просто, — она вновь откинулась, — я придумала задание, с которое с чистой совестью могли все завалить и списать на реальные обстоятельства, а не на причуды королевской семьи. Такое задание было найти полночную розу, как видишь Оуриаль его все же выполнил, хотя у него была возможность избавиться от тяжелого бремени отбора.

— Хм, — я задумалась, — а это идея. Что если послать женихов на поиски хрустальной розы?

— Я слышала их по всем мирам осталось не больше пяти кустов, — мама посмотрела мне в глаза, — что изменилось?

— О чем ты? — вопросительно изогнутая бровь никого не обманула.

— Ты видела в этом отборе спасение от самой себя, — мама мягко улыбнулась, — теперь же он стал петлей на твоей шее, от которой ты стремишься избавиться. Что поменялось? Кто он?

— Элмард, — тихий шепот испугал меня сому.

— Это опасно, — мама приблизилась к зеркалу, — Гивор не отдаст сына в твои руки.

— Я знаю, — осторожно провела по зеркальной гладе, опасаясь, что в любое мгновение она рассыпаться в пыль, — но это выше меня, я не чувствовала себя настолько живой. Он словно вытаскивает меня из той пропасти в которую я погружаюсь все глубже, ему плевать на все, он уже заявил на весь мир, сегодня это будит во все изданиях.

— Это не повод бросать все, — красивое лицо матери заледенело, — ты принадлежишь народу, а не себе. У тебя не может быть чувств и эмоция.

— Я знаю, — по щеке заскользила единственная влажная капелька, — я помню.

— Тогда забудь и оставь, — я посмотрела в родные глаза, но ответом служил только холод.

— Ты бы забыла? — вопрос казался неуместным и неправильным, но он сорвался с онемевших губ.

— Да, — простое слово обрушилось на меня камнем, еще сильнее затягивая петлю долга на моей шее.

Зеркало давно померкло, а я все так же ежилась от пробирающего до костей холода, одно слово разрушила идеально выстроенный план. Я верила, в слова и в чувства, испытываемые матерью в тот момент. И так же четко я осознавала, я поступлю так же, ей повезло. Хотя спорный вопрос. Но она смогла избавиться от петли, чистой случайностью, словами, брошенными под влиянием злых эмоций, и даже сейчас спустя столько лет не раскаивалась в содеянном.

Но найду ли я в себе силы проклясть, большинство моих эмоций похоронены в пустом гробу, хватит ли ничтожных остатков от меня сомой? На этот вопрос существовал только один ответ, мне всю оставшуюся жизнь жить с тем, кто победит. Во мне нет той железной силы, во мне нет ни чего, я пустышка, скрывающаяся за маской силы.

Поднявшись, легким взмахом руки привела себя в порядок, но у меня есть шанс избавится от петли, до того, как она навсегда скует мою шею, и за него я буду бороться.

Я больше не хочу прятаться за спинами фрейлин, Аксионелла и Жанетт не всегда будут рядом, для остальных ж я удобное прикрытие от проблем и внешнего мира. Так было, есть и будет. Клятвы и слепая верность — это разные вещи, это я испытала на своей шкуре. Покойся с миром Сюария, и пусть ты навечно останешься в холодной пустоте.

Каждый мой шаг по коридору, отдавался в пустом пространстве, как удар для идущего на смерть. Звон каблуков словно аккомпанемент сумасшедшего отражался в моей голове, накалом нервов, распаляя их до предела и не позволяя закрыться в своем ледяном панцире.

В зале стояла гробовая тишина, все со страхом и непониманием взирали на меня, каждый удар шпильки, словно вгонял гвоздь в крышку невидимого гроба, заколачивая его навсегда. Медленно словно в зачарованном сне я приближалась к трону, не видя и не слыша ни чего вокруг. Единственное, что меня задело это два встревоженных взгляда. Но для себя я уже все решила!

Сейчас меня не остановил бы даже сам грозный Бог Войны, я твердо для себя решила избавиться от отбора, как можно скорее. Каждый шаг приближал меня к трону и к одному единственному, может быть опрометчивому, но бесповоротному решению.

— Дамы и господа, — я расправила складки черного платья, образовавшиеся после того, как я водрузила свое бренное тело на трон, — мне стоит принести извинения не только вам, но и нашим дорогим гостям. Из-за вчерашних событий мы не смогли продолжить отбор, ради которого, все собрались. Но, уверяю вас, я нашла наилучшее решение. Следующее задание будет совсем легким. Те, кто был на отборе моей дорогой и всеми любимой матушки, узнает это испытание. Мне оно показалось очень романтичным и памятным. Даже сейчас, столько лет спустя, мы видим очарование и хрупкую нежность хранимую, тончайшими лепестками полночной розы. И может быть с моей стороны это будет эгоистично и неправильно, но я считаю, что столь редкий цветок не может оставаться без пары. Для того что бы оттенить первозданную красоту черной розы, подойдет только одна. Изысканная и непомерно красивая, таинственная и загадочная, она станет идеальной парой, по праву украсив дворцовые сады и розарии. Вы все видели ее очарование, хрустальная роза, самая необычная разновидность, еще более редкая и ценная, разве не достойна она своей красотой одаривать нас. И я надеюсь мои женихи не откажут в моей маленькой просьбе достать к следующему циклу куст, который наш замечательный садовник, превратит в целый розарий, как было с прошлым сортом.

В зале стояла оглушительная тишина, на лицах собравшихся была написано непонимание и растерянность, по факту задание было из разряда невыполнимых и бессмысленных, но придраться к нему было невозможно, в прошлый раз кто захотел тот нашел. Вот и сейчас я делала ставку на это же.

Но в своем случае я подстраховалась и не стала давать им больше времени, чем положено по регламенту сего балагана. Я скользила взглядом по залу, когда самым краем зацепила довольное лицо Элмарда. Он явно был рад данному заданию.

Напрягла память и все же вспомнила, что три куста из пяти принадлежат как раз Конгломерации, еще один на Эдараусе, до которого три дня лета, и еще один с неопределенным местом обитания.

На озадаченные лица женихов было приятно смотреть. В их глазах читалась полная растерянность и непонимание. Они явно не были готовы лететь на другую сторону мира и тем более договариваться с Элмардом.

Может я и поступала неправильно, но совесть молчала в тряпочку и никак не проявляла себя в отношении данного беспредела с моей стороны.

Зал медленно пустел, а я все также равнодушно наблюдала за людьми. Остатки эмоций пропали после разговора с мамой. Пока они в Волхве у меня есть шанс все по быстренькому провернуть и забыть, как страшный сон.

Я, конечно, помнила мамины слова, что просто так мне Элмарда не отдадут, будь он хоть сотый принц, но я свое не отдам и не отпущу.

От мыслей меня отвлекло покашливание над ухом, обернувшись увидела вопросительные взгляды девочек. Акси махнула головой на двери. Мне же ничего не оставалось, как пойти за ними. Эх, чувствую, ждет меня головомойка.

— Не хмурьтесь, — я беззаботно опустилась на стул, — вам не идет.

— Кас? — девушки заняли места за столом в кабинете.

— Что вы так на меня смотрите? — милая улыбка не добавляла фрейлинам оптимизма.

— Зачем все это? — Жанетта с удивлением осмотрела спокойную меня.

— Я решила избавится от отбора, — пожала печами, наблюдая за пушистыми облаками, проплывающими высоко на небосводе.

— Тебе не дадут этого сделать, — Эли с испугом смотрела на меня.

— Если маменька не успеет вернуться до окончания этого цикла, — я усмехнулась, — то с женихами покончено. Элмард точно не позволит забрать цветы, находящиеся у Графини Оудол, еще до одного просто не уложиться вовремя. Последний же величайшая загадка, все о нем знают, но никто не видел.

— Ты заранее использовала проигрышное задание? — серафима округлила глаза.

— Да, — короткое слово легко сорвалось с губ.

— Но это же нечестно, — янтарные глаза девушки расширились.

— Инаила пойми, — я растянула губы в оскале, — я демон и над моей головой не светится нимб благочестивой барышни. Я была, есть и буду жестокой, коварной, беспринципной и отвратительной демонессой, которая делает все только в своих интересах. Я пойду на все: обман, шантаж, убийство. Если моя страна в опасности я сотру любого до состояния праха.

— Так нельзя, — ее губы дрожали.

— В каком инкубаторе тебя растили? — Вирджиния с отвращением смотрела на розоволосую.

— В замке, — не понимая иронии ответила бывшая Принцесса.

— Этот мир жесток и отвратителен, — Катерина поджала губы, — в нем нет места твоей наивной простате. Королева сжалилась над тобой и отправила под бок к Кастадеи. За жизнь твоей семьи я сейчас и ломаного медяка не дам. Они или уже под клятвами рабов, или червей кормят в гробу. Так что радуйся.

Мы еще долго сидели и переругивались по поводу сотворенного мной бесчинства. Но, к моему удивлению, поддержали меня все кроме Принцессы Волхвы. Девушки готовы были встать грудью на мою защиту. Если еще от Акси и Жанетт я могла такое ожидать, то Элинаэтта, Вирджиния и Екатерина стали приятным сюрпризом.

Не думала, что из страха и необходимости это даст хоть какие-то плоды привязанности и долга. Но нет, девушки с пеной у рта доказывали, что мне вообще муж не сдался и гулял бы он лесом от меня. Вся ситуация в целом меня позабавила, и с чистой совестью я распустила фрейлин на внеплановый выходной.

Устроившись на подоконнике, с задумчивостью смотрела в даль, в голове кружились ничего не значащие мысли, чувства и эмоции за день окончательно исчезли. В голове все еще всплывали тяжелые слова, сказанные мамой. Я понимала, я не вправе, но вдруг мне станет легче, хоть на мгновение.

Рядом с ним, а не в холодном одиночестве дворца, где ходят заговорщики и каждый норовит сожрать другого. Я видела вереницы бесконечных глаз, злобу и гнев, зависть и алчность. Я бы была спокойна, если бы видела все это только у демонов, но чаще я встречала это у всех остальных. Могущественная империя стояла костью в горле у всех.

Мы были величайшей силой и самым большим проклятьем. В моих руках оживали даже кости, мама могла из небытия вернуть любого, бабушка заставляла подчиняться даже высшую нежить. Мы пугали и не давали приблизиться к нам.

Союзники благодарили всех богов за дружбу с нами, враги молили о защите от нас. Любили и ненавидели мы одинаково одержимо. От нас не было спасения, ведь даже смерть не служила для нас преградой.

Любимым мы поклонялись, врагов уничтожали. И во всех двадцати мирах знали: не попадайтесь злой Эбирфайр.

Но никто и никогда не знал самой простой истины, мы были уязвимы и каждая по-своему. Эбирфайр с титулом Королевы не могла надолго покидать дворец, ее силы просто исчезали вдали от стен. Кронпринцесса, наоборот, не могла в нем долго находиться, отдавая магию на откуп стенам. Бывшие же Королевы и вовсе покидали столицу, навсегда связывая свою жизнь с источником магии.

Мы хранили величайший секрет демонической империи: мы хранили источник вечной магии. Достаточно убить или меня, или мать, и путь к источнику будет открыт любому. Бабушка не сможет удержать проход закрытым, ее магия идет напрямую к периметру источника, мамина к внутреннему контуру, моя же хранит внешних контур, не позволяя добраться к тайным залам.

Стоит разрушить его, и империя падет, люди лишатся всего, демоны перестанут существовать, превратившись в людей. И все же мы расплатились за страшное проклятье прабабушки. Но лучше так, чем жить под гнетом.

Вскинув голову, я посмотрела в ночную темноту, через три дня я должна покинуть замок, хотя бы на сутки, или фон от защитной магии привлечет ненужное внимание, идя вразрез с внутренним ослабшим контуром.

Это вечная ноша моей семьи, и я приму ее так же, как и все прошлые и будущие поколения, с высоко поднятой головой и холодной улыбкой на лице.

Звон моих каблуков в ночном замке отдавался смертельным переливом, впервые за последние десять лет мертвая армия шествовала за моей спиной. Пока я тут хозяйка, пора было сделать уборку: тысячи мелких трупов расползались по всем щелям и уголкам замка, становясь моими глазами и ушами.

Любую важную информацию магические кристаллы фиксировали и помечали согласно рангам и целям.

Пора напомнить, как тяжело карает рука Царствующей семьи за предательство и ложь, и как высоко она возносит за верность и преданность короне и империи. Отныне все ответят за деяния свои.

В ночной тишине звучала мелодия вечной смерти, я вновь ощущала как магия разливается по венам и наполняет замерзшее тело, источник пел, и я вторила ему, пропуская и разливая безграничную магию.

Вдали, за пределами досягаемости, у самой границы поднималась тончайшая черная дымка защитной магии. Шла война, беспощадная и кровавая, я чувствовала ее и была к ней готова. Еще два дня назад на языке появился знакомый металлический привкус от сотен жертв.

Вот только я не дам умереть своим людям, а ваших уничтожу безжалостно и беспощадно. Ведь я — Кронпринцесса Миртоса Кастадея Сисилия Эбирфайр!