Любовь на вылет [СИ]

Глава 1

— Ваше Высочество пора, — обернувшись, заметила незнакомую служанку, — ждут только вас.

— Подождут, — осмотрев себя еще раз, убедилась, что платье сидит идеально, — все же виновница всего этого балагана я.

Ярко освещенные коридоры гудели жизнью, придворные склонялись в поклоне, слуги в реверансах, а у меня внутри все леденело. Все эти годы свадьба была неким абстрактным явлением, и я о нем думала только в разрезе будущего. Сейчас же передо мной явственно встал выбор, сбежать или пустить все на самотек.

Парадные двери были настежь раскрыты, прием в честь отбора был открытый и прийти мог любой, кого пропустит магия и стража. Глубоко вдохнув и приготовившись к прыжку с огромной высоты, шагнула с каменной маской в зал.

Гостей было не просто много, их было море, которое переливалось всеми цветами и красками. Я, замерев на вершине лестницы слышала, как гул постепенно замирает, пока в зале не образовалась тишина. Со стороны можно было подумать, что на гостей наложили заклятие тишины, настолько оглушительна и не естественна она была.

— Ее Королевское Высочество Кастадея Сисилия Эбирфайр, Кронпринцесса Миртоса, — глашатай объявил о моем приходе с долей опоздания.

Подобрав край пышного платья, медленно начала спускаться по широким белым ступеням. Черное платье ярким пятном сверкало в разноцветной толпе. Людской коридор расступался, а я все с такой же отмороженной маской шла к противоположной стороне залы.

Сегодня королевский помост был украшен в карамельно-золотых тонах. Мама с папой уже восседали на верхней площадке. На второй так же сиротливо стояло мое кресло, по правую руку от мамы. А вот на третьей ступени, по левую руку от папы, появились три небольших кресла для будущих женихов. Давняя традиция, вот оно как, до сих пор жива, и считается чуть ли не самой главной.

По привычке расправила платье и перевела взгляд на народ. Вся наша общая свита в нейтралитете стояла в районе балконов. Элинаэтта, еще не представленная, как фрейлина, нервно передергивала плечами. Аксионелла и Жанетта представляли собой таких же отмороженных кукол, как и я. Мамина и папина свита по выражениям на лицах были вообще не с нами, не удивлюсь, если больше половины из них вообще проекции или голограммы. Могу даже поспорить, что есть даже пара трупов под иллюзией. Разглядывания и угадайка хоть на немного отвлекли меня и не позволили упасть в пучину нервов и самобичевания.

Отвлеклась от внутренних демонов я только тогда, когда на нижней пятой ступени стояли все три кандидата на мою королевскую лапку.

Виктора узнала сразу же, подтянутая фигура и военная форма академии с отличительным знаком проректорского крыла. Трость с золотой резьбой и переливающимися камнями подтверждала его титул. Старший Герцогский дом Камал возглавляющий сейчас род Марстрай.

Вторым рассмотрела блондинистую макушку Михаэля, на фоне двух остальных фигур он выглядел словно девочка в мужской форме. Темно-фиолетовая почти черная одежда, и не упрекнешь, что специально, дроу все же, удачно гармонировала с моим платьем. Шпага на поясе, без камней и искусно обработанного эфеса сразу давала понять не игрушка и не украшение, а настоящее продолжение руки.

Последнего кандидата я со спины так и не узнала, высокий блондин, раза в полтора больше Виктора в алом плаще, отделанном белоснежным мехом. Уверенный разворот плеч и гордая осанка. На такого посмотришь и подумаешь, трон на другую сторону уже можно ставить. К сожалению, его имя я тоже пропустила мимо ушей, витая в облаках.

Все трое развернулись и направились к креслам, а у меня задергался глаз от вида нахальной улыбки и чертей в зеленых глазах. «Волк», — большими буквами билась мысль в мозгу. Почему я не смогла узнать его со спины? Плавные и хищные движения оборотня завораживали, и я с непонятной даже для себя интерпретацией наблюдала за всем творящимся безобразием. У моей фантазии сразу возникли идеи не самого правильного, в данном случае, направления. Словно уловив мое состояние, блондин подмигнул и уселся в кресло. Даже не видя его, я понимала, что сейчас он нахально развалился в кресле, давая всем присутствующим понять, что он тут лучший и вообще единственный.

Я же прибывала в глубоком шоке, куда, вот скажите мне, куда делся, тот Волк, с которым мы дрались и тихо ненавидели друг друга, верните мне его обратно. Я хочу своего соперника, а не этого заносчивого хама, который меня сейчас доводит до бешенства. А вот после этой мысли в голове что-то щелкнуло. По моим губам растеклась улыбка.

Вот ведь наглая Волчара, он знает меня, как родную, и сейчас самым банальным образом провоцирует меня на эмоции. Ледяная маска треснула от одного его взгляда, вот до чего доводит столько лет соперничества. Хотелось захохотать в голос. Он так изящно кинул остальных претендентов. Сейчас весь королевский двор с интересом разглядывал именно его, поразившись моей реакции.

Заметив это же, папа уже более серьезно взглянул на одного из возможных зятьев. Чувствую, он им ту еще веселую жизнь устроит. Каким бы добрым и отстраненным папа ни казался, в случае чего, он становился по истине жестоким Королем. Даже сейчас, спустя столько лет, я не знаю о второй своей семье ничего. Ни бабушек, ни дедушек, ни другой родни с отцовской стороны я не видела. Единственное, что я знало, что папа отрекся от них во время свадьбы.

Церемония тянулась уже не первый час, гости все так же подходили выражали свою скорбь, поздравляли, радовались, проклинали и еще тысяча и одна эмоция на все происходящее. Когда же вся эта толпа схлынула, я прикрыла глаза и съехала вниз по мягкой спинке. Слева раздался такой же стон матери. Отец же уже допрашивал моих женихов на предмет любви ко мне. Не слушая болтовню, я боролась с накатившейся головной болью.

Сердце учащенно билось в груди, голову сдавливали кольца боли, руки и ноги казались чужими. Вторая сущность бесновалась внутри желая немедленно уничтожить всех, кто рядом. Сквозь толщу боли услышала голос отца, который в приказном порядке выгонял всех из зала. Только краем сознания отметила, что стало чуть легче, когда папа приблизился и взял на руки. Еще мгновение и мир перестал существовать.

В себя я пришла уже в собственной постели. Голова кружилась, горло саднило, а тело по ощущениям перенесло еще одно принятие сущности. Обеспокоенное лицо матери заставило занервничать.

— Что произошло? — я не узнавала собственный голос, каркающий и хриплый.

— Мы не думали, что такое могло случиться, — холодная рука отца покоилась на моем лбу.

— Что? — с тревогой вглядываюсь в родные глаза.

— Милая, — мама зарыдала.

— Ты смеска, — отец отводит взгляд.

— Как? — едва слышный выдох, это всё, на что меня хватает.

— Прости, любимая, — папа прижимает меня к своей груди, — мы и представить не могли, что две настолько разные сущности смогут ужиться в одном теле. Когда в четырнадцать у тебя полностью установилась демоническая сущность, мы вздохнули с облегчением, это значило, что наследие серафимов в тебе не проснется. Но видимо ошиблись, именно это сейчас и произошло.

— Папа, ты серафим? — от потрясения я только сильнее прижалась к отцу.

— Нет, моя хорошая, — он погладил меня по голове, — я из древнего рода, но моя семья уже пять поколений не считается серафимами, нас называют падшими. Мой прадед до смерти влюбился в перевертыша, а для серафимов чистота крови важнее кровосмешения. Как ни странно, но родители поддержали его и не стали отказываться от брака с восьмой принцессой горных рысей, за что и изгнали тринадцатый Высший Священный род Дюргма. Пять поколений мы выходили только по любви, но наш союз с твоей мамой не одобрили даже мои родители. Единственный наследник решил жениться на будущей королеве, да еще и вечных врагов — демонов. Моя семья ни разу не видела тебя и даже не представляла о наличии крови моей ветви. Сейчас же, это стало опасно, ты сама понимаешь, был бы я любой другой расы пожалуйста, но смеска демона и серафима — это событие поистине грандиозного скандала.

— К тому же, — с другой стороны прижалась мама, — у серафимов сейчас настала дилемма, венец власти не признает ни одного потомка. Кровь слишком смешана и похожа одна на другую. По факту только у твоего отца и тебя сейчас чистота крови достаточна, чтобы претендовать на трон их империи. Такое уже было в истории, все царство посланников вымерло именно из-за кровосмешения и многочисленных кровных браков. Более миллиона лет они — только затерянный город и страницы в учебнике. Серафимы боятся такой же судьбы, но поздно, транспорт ушел, вырождение их расы началось.

— Да и для нашей империи это двоякая ситуация, — папа поочередно поцеловал нас в макушки, — с одной стороны — принцесса претендует на власть в неплохом таком куске земли; с другой же — в ней течет кровь врагов, да и Король из крылатой братии, хоть и не может таковым называться.

— Я так поняла, — потершись о папину рубашку, поймала весело скачущий по нам белоснежный комок, — сейчас надо принять решение, как это преподнести. Как официальное объявление о намерениях престолонаследования в двух империях или как постыдный факт связи с врагами.

— Ты не по годам догадлива, — маменька почесала, свернувшегося в моих руках Пуха по гладкой шерстке, — и я думаю, как бы нас сейчас не уговаривали, но заполучить власть в стране с таким количеством ресурсов и инженерных разработок, народ не откажется.

— Вы обо мне такого плохого мнения, — папа прижал нас сильнее, — нет, мои хорошие, я давно разработал законопроект о присоединение Волхвы к нашей стране. И давать хоть какие-то права своим бывшим родственничкам я не намерен. Только тотальное подчинение будущей Королевской семье. Милая, ты не против, если сперва коронуемся мы с мамой, а после все унаследуешь ты?

— Думаешь, так будет лучше? — мы с интересом посмотрели на отца.

— Будет меньше подозрений, если, узнав о сложившейся ситуации, бывший Герцог попробует надеть венец и доказать чистоту своей крови.

— Хорошо, — я и мама кивнули, — тогда с утра первым делом отправляем послов с требованиями о доступе к венцу.

— А если вдруг война, — я смотрела на вмиг помолодевших родителей, у обоих в глазах горело забытое шило в одном месте, — мне надо на ком-то потренироваться.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — мама с папой поднялись, — но, если все пройдет удачно, проводить отбор тебе придется одной.

— Не бойтесь, справлюсь, — прижав пискнувший комочек, свернулась клубком под одеялом.

— Отдыхай, — получив поцелуй, услышала, как дверь закрылась.

После того как родители покинули комнату, я еще долго размышляла над всем происходящим. Меня не покидала смутная тревога, не спроста все это началось. Смеска — это не страшно, можно было просто не объявлять вторую сущность, заявив, что она неполноценная и влияния не оказывает, все бы поверили, таких половина межмировой системы.

Вся афера с престолом вражеской страны мне казалась до боли глупой, вот на кой-она нам сдалась. Да много ресурсов и единственное месторождение лунного хрусталя, ценнейшего алхимического камня…

От мыслей меня отвлек стук в дверь, вошедшего я вот никак не ожидала увидеть. Мягкой крадущейся походкой Волк приближался к маленькой беззащитной мне. Мягкая улыбка и озорной блеск глаз не добавляли спокойствия в разворошенные эмоции.

— Прости, что так долго, — на покрывало легла огромная синяя роза, — знаю, что черными тебя не удивить, решил привести с собой маменькины.

— Красиво, — пальчиком поманила к себе безумно вкусно пахнущий цветок, — вот только, что ты забыл в закрытой части дворца? На сколько я знаю, гостям, как и вам, запрещено появляться вблизи наших комнат?

— Не забывай, я проходил здесь практику, — даритель вслед за подарком потянулся ко мне, — и никто не удосужился убрать мое разрешение на свободное перемещение по дворцу. У вас ужасный начальник караула, уволить его за такое мало. А если бы мою дорогую принцессу решился похитить страшный серый волк?

— Пока единственный волк, — ударила я по наглой руке, — незаконно находится на территории моей кровати.

— Не так уж и незаконно, — плавным движением два моих запястья были пойманы и заведены вверх, — моя будущая жена себя плохо чувствует, я же должен ей помочь.

— Тогда, что ты остальных не позвал? — теплые губы ласкали шею и ушко.

— Убью любого, — мягкий рык заставил мурашки пробежаться от корней волос до самого копчика.

— О, точно, — в распаленном мозге всплыла мысль, — как тебя хоть зовут-то?

— Что? — изумрудные глаза в шоке смотрели на меня. — Ты где была во время объявления? Вроде в зале сидела.

— Ну, — скромно отвела глаза, — на задницу Виктора пялилась.

— А почему не на мою? — меня ревностно вжали в матрац.

— Твоя плащом скрыта была, — решив не нарываться лишний раз, пошла на попятную, — и все же как?

— Александр, — с таким интимным придыханием.

А дальше я утонула в ласковом поцелуе, из головы вылетели все мысли сразу. Так и лежали, целуясь, я под одеялом, он сверху, испуганный Пух скакал рядом, пытаясь отвоевать хозяйку, которую и так не часто видел.

Оторвались мы друг от друга только, когда в легких стало не хватать воздуха, а губы болеть от поцелуев. Было до одурения хорошо, чувство комфорта и защищенности, от него просто веяло силой.

— А в кого ты превращаешься? — Александр, какое непривычное имя.

— Не поверишь, — мягко потянув, он заставил меня опереться на широкую грудь, — в ледяного волка, именно поэтому плащ и был в белом меху.

— А твоя семья? — поймав белый комок, начала причесывать пушистую шерстку.

— Отец — небесный волк, мать — светлая волчица, — он также попытался погладить Пуха, но получил укус и гневный взгляд черных глаз, — я же фактически позор двух семей, без дара и способностей, все, что у меня есть это сверх сила и вторая форма, только наличие звериной шкуры примирило всех с моим существованием.

— В смысле? — чуть повернув голову, заглянула в глаза.

— У одного на миллион пробуждается полная форма, — меня снова поцеловали в шейку, — остальные же могут только частично прикидываться. Но знаешь, у этой способности есть несколько минусов: партнерш за всю жизнь у нас может быть не больше десяти, и то одобренные волком. Я сперва не понимал, почему ты меня так сильно бесишь, думал из-за силы и вечного лизоблюдства по отношению к тебе, а оказалось ты моя волчица.

— Я и демон-то не до конца, — в голове снова всплыл разговор, — а ты меня в волчицы записываешь.

— О чем ты? — он с беспокойством смотрел на меня.

— Потом, — я отрицательно мотнула головой, — сам скоро узнаешь. Да, и тебе пора. Если узнают, что полночи ты провел у меня, будет скандал. И всем будет плевать, что еще неделю назад ты был одним из стражей замка.

— Ты знаешь, — меня поцеловали в нос, — мне безумно не хочется от тебя уходить, да и плевать мне, кто ты там есть, хоть нерфа.

— Уж поверь, не до такой степени все плохо, — отстранившись, я наблюдала, как он идет к двери.

— Люблю, — и все я снова осталась одна.

Откинувшись на нагретые оборотнем простыни, я тяжело вздохнула, где-то глубоко я понимала, что это неправильно и так не должно быть, но с другой было так приятно и тепло, а голубая роза так сладко пахла.

Зная, что ночью не усну, предпочла устроится у зеркала, размышляя о второй сущности. Нет, на самом деле это не было чем-то сверх трагичным и неприятным. Все же папа не простой оборванец, как его считают, а целый Герцог, так что теперь-то его начнут уважать, а если венец примет родителя, как законного короля, так вообще молится на него станут.

Мне же от таких мыслей вновь стало тревожно, успокаивало только одно: никто не мог предположить, когда моя вторая ипостась попросится наружу, а, следовательно, подстроить так же не могли.

Подойдя к большому зеркалу, представила, как вторая форма проявляется. И с ужасом осознала, я равноправно чувствую обе вторых сущности. А вот этот факт уже спокойствия не добавлял. Такой поворот означал, что я не просто смеска, я обладаю двумя полностью самостоятельными ипостасями, и, если постараюсь, смогу принимать комбинированную. Таких называли проклятыми. Их сущности были проклятием, почти все носители такой способности к сто пятидесятому юбилею были полными психами, а к двухсотлетию гибли.

Еще раз всмотревшись в зеркало, представила, как проявляется сущность серафима. В полном изумление я открыла рот.

Черные волосы за мгновение стали белоснежными, бирюзовые глаза еще ярче, горя в темноте, как у оборотней-кошек. Но больше всего поражали два белоснежных крыла. Я слышала, что не у всех чистокровных они имеют полный вид, да и вообще имеются. У меня же они были не только полными, но и похоже летать я на них тоже смогу. Каждое метра по два с половиной, и хорошо, что комната у меня большая. Попробовала ими пошевелить, и до детского восторга наблюдала, что неуклюже, но они меня слушаются.

Подогнув одно к себе провела по белоснежным перьям, на ощупь те оказались невесомей шелка. Гладкие и мягкие, они словно укутывали меня не позволяя впасть в уныние.

Закрыв глаза, я попыталась представить промежуточный вариант своих ипостасей, но все что получалось, было по истине ужасным и до дрожи страшным. Хотя может быть именно это мне и нужно. Стук в дверь заставил срочно вернуться в человеческую форму.

Три головы, показавшиеся в дверном проеме, заставили с облегчением выдохнуть. Девочки, видя меня, шустро протиснулись в комнату и поплотнее прикрыли дверь. Я, Аксионелла и Жанетта заняли облюбованные еще в детстве стулья, Элинаэтта замерла в нерешительности.

— Выбирай любой, — я кивнула на остальные стулья кабинета, — нас должно быть тринадцать, но, как видишь, всего четверо.

— Эли, — Акси, как старшая фрейлина поднялась, — тебя обучали дома?

— Не сомневайся, — блондинка надменно взглянула на другую и гордо расправила плечи, — я получила лучшее образование: финансы, делопроизводство, документооборот и многое другое. Вам не придется за меня краснеть.

— Замечательно, — Жанетта порылась в стопках документов и извлекла оттуда договор, — это стандартный договор фрейлин, по нему ты со всеми потрохами принадлежишь Кас и империи в целом, и плевать, кто ты там будешь.

— Он сможет защитить от отца? — новоявленная фрейлина вздрогнула.

— По факту ты становишься министром и будущим советником, — я махнула в сторону девочек, — мы все делим обязанности всех тринадцати. По сути у каждой должно быть свое направление, но фрейлин я так и не смогла подобрать, поэтому кабинет министров работает за всех и сразу. Именно этот факт и делает тебя неприкасаемой, без твоего согласия подойти и поговорить с тобой никто не имеет права, а свадьба и дети только с моего разрешения, подтвержденного в храме триединства богов прародителей.

— Замечательно, — быстро подтянув договор к себе и не удосужившись чтением, она поставила размашистую подпись.

— И все же, кто ты? — задала вопрос вампиресса. — Мои ищейки с ног сбились, но информации так и не нашли.

— Я из Графского рода Разур, — перекинув заметно отросшие белые волосы за спину, девушка, тяжело вздохнув, прикрыла глаза, — мой отец известный промышленник, поставляющий на рынок лунные слезы. Девяносто семь процентов всех месторождений принадлежат нам. Я единственная дочь и наследница этой проклятой семейки. Я и в Академию сбежала от родителей. С рождения на меня положил глаз Герцог Вивстор, потный, жирный старикашка, советник нынешнего короля. При всем своем положение проигрывает моим родителям из-за монополизированных цен на слезы. В тридцать пять лет по добрачному договору я должна буду выйти за него замуж, лишившись всех прав и привилегии. Даже собственным голосом не смогу распоряжаться. Как вы понимаете, меня это особо не прельщает, и, простите Ваше Высочество, на этом фоне вы мне нравитесь куда больше.

— Хорошо, с этим разобрались, — я прикрыла глаза, — а теперь главная новость дня. Я — смеска демона и серафима.

На лицах моих фрейлин застыло выражение полного и непередаваемого шока. Девушки были прекрасно осведомлены об отношение этих двух рас к друг другу. И в этом свете мое существование можно было принять за сказочный миф.

— И, — Акси аккуратно протянула ко мне руку, — это же не самая шокирующая новость?

— Да, — я откинулась на мягкую спинку, — мать с отцом отбывают в Волхву. Отец решил принять титул Короля Серафимов. Он, хоть и изгнанного, но все же Священного рода. Два года назад умер старый Король, а венец власти так и не признал нового правителя. Не буду углубляться в подробности, но я и он последние возможные правители, и если все пройдет удачно, то восьмая планета третьей системы будет принадлежать нам.

— Это же хорошо? — Жанетт вопросительно вскинула бровь.

— Не могу сказать, у меня очень плохое предчувствие на этот счет. Как бы все это не оказалось ловушкой: очень все удачно складывается.

— Ты просто себя накручиваешь, — легко отмахнулись девочки.

— Возможно, — и правда такое может быть.

— Что с конкурсом? — перешла к более волнительной теме Эли.

— Да кто бы еще знал, что с ним, — горько вздохнула я, — понятия не имею. Для меня он вообще чем-то абстрактным всегда был, а тут раз и начался.

— Кас, — Жанетт хитро улыбнулась, — твой отец всегда повторял, что он не мешает жене, он ей только помогает.

— Он артефактор, — я задумалась, — и помогает только косвенно, создавая и разрабатывая вещички, облегчающие нам жизнь. Жан, ты умница, вот и первое испытание.

— Не волнуйся, — все трое улыбнулись, — вместе все переживем.

Девушки ушли, а я села строчить приказ о начале первого тура. Строчки ловко укладывались на гербовую бумагу. Мысли летели одна за одной, но как я не старалась предчувствие чего-то неотвратимого не покидало меня; на душе было тревожно.