Любовь по плану

10

Джереми пришел домой к ужину. Его суровое лицо походило на маску. Невозможно было поверить рассказу Аннабелл о том, как они вместе ездили верхом и так долго беседовали по душам. Джереми уселся во главе стола.

— Том сегодня опять не приходил обедать. Ты знаешь почему? — спросила Мириам.

— Он больше не будет обедать с нами, — последовал лаконичный ответ.

Мириам подумала, что, узнав о ее любви к Джереми, Томас предпочел не видеть их вместе. Она разложила еду по тарелкам и снова спросила:

— Есть какие-нибудь известия от Гаррета? Он приедет покупать лошадей?

— Приедет, никуда не денется. На всех островах знают, что у меня лучшие лошади. — Джереми отвечал на ее вопросы подчеркнуто бесстрастно.

На этом их разговор окончился. Мириам сейчас очень не хватало Томаса, который обычно поддерживал легкую беседу за столом. Когда дети поужинали и, пожелав спокойной ночи, отправились в свои комнаты, наступила гнетущая тишина, которая действовала ей на нервы.

Отпив глоток кофе, Мириам в очередной раз спросила:

— Ты поедешь в больницу завтра?

— Нет, мне сейчас необходимо быть на ранчо, — сказал Джереми. Положив руку на спинку стула, он в задумчивости уставился на свою чашку.

Мириам почувствовала какой-то скрытый смысл в его словах и невольно встревожилась. Джереми уловил ее состояние и, холодно посмотрев на нее, с вызовом произнес:

— Пожалуй, тебе следует знать, что я уволил Тома. — Взглянув на часы, он добавил: — Думаю, он уже уложил свои вещи и уехал.

В недоумении Мириам переспросила:

— Ты уволил Тома? Но почему? Что он такого сделал?

— Это тебя не касается.

— Неужели он уедет, не попрощавшись с Аннабелл и Джонни? — Мириам не понимала причины такого неожиданного поступка мужа.

— Наверное, ты тоже хочешь проститься с ним? — с издевкой спросил Джереми.

— Д-да, конечно, — ответила Мириам, запинаясь. — Том всегда был… был очень внимателен ко мне. — Заметив, как Джереми поморщился, она разозлилась: — Кроме того, он джентльмен!

— Он — мужчина, — вкрадчиво, с иронией в голосе заметил Джереми. — И я ни за что не поверю, что те поцелуи были единственными.

Мириам невольно покраснела, вспомнив, как Томас поцеловал ее на следующий День после визита Гаррета. Ну конечно же Джереми не поверит, что это был невинный поцелуй!

Стараясь подавить смущение, Мириам спросила:

— Куда Том уезжает? Он не говорил, что собирается делать?

— Странно, — невесело усмехнулся Джереми. — Ты переживаешь его отъезд больше, чем он сам. Мне показалось, что он принял свое увольнение с чувством облегчения. Я даже подумал, что вы заранее обсудили свои планы на случай какой-либо неожиданности.

— Что ты этим хочешь сказать? — растерялась Мириам, окончательно сбитая с толку его намеками.

— Надеюсь, ты не собираешься удрать вместе с ним. У меня найдутся возможности отравить вам жизнь.

— Отравить мою жизнь еще больше, чем теперь? По-моему, это просто невозможно, — грустно усмехнувшись, покачала головой Мириам.

— Мы заключили договор. Ты обязана его выполнять, — процедил Джереми сквозь зубы.

— И как же ты намерен заставить меня выполнить свои требования? Запрешь в комнате на ночь и поставишь у двери охрану, когда тебя не будет дома? Я тебе не рабыня, Джереми Дриффилд!

Мириам сидела очень прямо, положив крепко сцепленные руки перед собой на стол. Внезапно Джереми схватил ее за запястье и грозно взглянул в глаза.

— Ты будешь делать все, что я скажу!

Мириам немедленно отреагировала на его грубый выпад — свободной рукой схватила чашку и выплеснула ему в лицо горячий кофе. Джереми вскрикнул от боли и выпустил ее руку, тогда она вскочила и побежала к двери. Мириам услышала за спиной грохот опрокинутого стула и звон бьющейся посуды, когда взбешенный Джереми бросился ее догонять.

Она сбежала по ступеням крыльца и кинулась прочь от дома. Куда угодно, только подальше от этого человека! В душе ее бушевали отчаяние и гнев, на глаза наворачивались слезы…

А вокруг стрекотали цикады и пели ночные птицы, раздавался шелест океанского прибоя. Стояла тихая лунная ночь, в воздухе был разлит покой. Как все в жизни несправедливо устроено! Уж лучше бы гремел гром и шел проливной дождь!

Мириам боялась Джереми и в то же время молилась, чтобы с ним ничего не случилось из-за нее. Но она не могла заставить себя вернуться и терпеть его издевательства. Равнодушие мужа к ее чувствам и желаниям было мучительнее, чем его неоправданные подозрения.

Мириам уже добежала до апельсиновой рощицы, когда услышала, как Джереми хлопнул входной дверью. Она хотела спрятаться среди деревьев, но не могла найти подходящего убежища. В темноте несчастная женщина спотыкалась о корни, ветки немилосердно хлестали ее по лицу. Она угадывала направление только благодаря проникающему сквозь густую листву свету полной луны.

Миновав рощу и выскочив на открытое место, она услышала, как Джереми с проклятиями пробирается между деревьями вслед за ней. Бедный Джонни, если бы он только знал, что ей пришлось испытать из-за желания устроить его будущее! Мириам проклинала себя за все — за нерешительность, за бесхарактерность, за наивность. Все кончено, праздник не состоялся, ее сердце разбито окончательно…

Взгляд ее упал на какой-то большой металлический предмет, тускло блеснувший между деревьев. Не хватало только, чтобы предмет этот оказался летающей тарелкой. Впрочем, пусть окажется, лучше к инопланетянам в плен, чем к бездушному и злому Джереми!

Приблизившись, Мириам увидела, что это всего-навсего пикап, от которого навстречу ей бежит какой-то мужчина. В ужасе она решила, что это Джереми.

— Мириам? Что с вами?! — Это был Томас, в его голосе звучали удивление и тревога.

Со стоном она бросилась в его объятия и из последних сил прильнула к его груди. Обняв Мириам, Томас откинул спутанные волосы с ее лица.

— Что случилось? Что он с вами сделал?

— Ничего… то есть все. — Мириам задыхалась. — Он сказал мне…

— Не прикасайся к моей жене! — раздался повелительный окрик подбежавшего Джереми.

— Я больше у тебя не работаю, Джереми, — ответил Томас. — Можешь мне не приказывать.

Джереми подошел ближе. И Томас тут же встал так, чтобы заслонить от него Мириам своим телом.

— Только через мой труп, — сказал он, как всегда спокойно и тихо, словно поставил точку в долгом и бесплодном споре. — Я не шучу.

— Не надо меня пугать, Даркинсон, — предупредил Джереми. — Мне приходилось справляться с мужчинами покрупнее и посильнее тебя.

— Ну что ж, попробуй. Я слишком долго не вмешивался, наблюдая за тем, как ты унижаешь ее, вытираешь об нее свои грязные ноги. Больше я не намерен молчать.

— Том, пожалуйста! — Мириам схватила его за рукав, пытаясь удержать, и почувствовала, что его бицепсы напряглись и он готов к нападению.

— Ах, ты молчал! — Рот Джереми скривился в усмешке. — Может быть, ты молчал потому, что обнимал и целовал ее? — И с угрожающим жестом он шагнул навстречу.

Мириам бросилась между ними и широко расставила руки, чтобы остановить их.

— Прекратите немедленно! Вы, оба! — закричала она, но, взглянув на мужчин, поняла, что они ее не слышат.

— Я убил бы тебя за то, что ты сказал, если бы не боялся, что Мириам возненавидит меня за это! — зло бросил Томас.

— Ты что, собираешься отрицать, что целовал ее? Напрасно, я все знаю, ничто от меня не укроется в моем доме!

— Да, он один раз поцеловал меня! — воскликнула Мириам в отчаянной попытке предотвратить бессмысленную драку. — Но совсем не так, как ты думаешь!

Томас неожиданно замер и с сомнением в голосе произнес:

— Разве тебе не все равно, Джереми, что твоя жена нравится другому мужчине? — Карие глаза его пристально изучали бывшего хозяина.

То, что Мириам услышала после, поразило ее. Голос Томаса был совершенно спокоен, но слова падали тяжело, словно камни.

— Ты, кажется, ничего не имел против, когда мужчины заигрывали с твоей первой женой. Почему же тебя так беспокоит, что мне нравится Мириам? Или ты боишься, что я тоже могу ей понравиться?

— Она останется со мной! — прорычал Джереми, грозно наступая на соперника. Свет луны упал на его лицо, и сине-зеленые глаза сверкнули, как лезвия занесенных для смертельного удара кинжалов. — Если вы задумали убежать вместе, то знайте: ничего у вас не выйдет! Я найду вас повсюду!

Удивительное дело, но Мириам неожиданно почувствовала себя увереннее и много спокойнее. Этот человек больше не был ей страшен. Он был понятен и близок! Его гнев был настоящий, но как же Джереми ошибался! Как он слеп и несчастен!

— Джереми, какая разница: одной женщиной больше, одной меньше? — продолжал издеваться Томас.

— Прочь с дороги, Мириам! — потребовал Джереми сдавленным голосом, в котором звучала угроза.

— Нет, — сказала она сначала тихо, потом повторила громче: — Нет! — Томас уже не пытался остановить ее, и Мириам вцепилась в Джереми как разъяренная кошка. — Я не позволю вам драться!

Одним небрежным движением Джереми освободился от ее цепких пальцев. Полоснув злым взглядом по ее лицу, он схватил Мириам за плечи и, насмехаясь над ее жалкой попыткой помешать ему, холодно произнес:

— Тебе не удастся защитить его.

— Слепой дурак, она хочет защитить тебя, а не меня, — сказал Томас с горькой усмешкой.

Джереми выругался и перевел взгляд с Мириам на бывшего управляющего.

— Так я тебе и поверил!

— Кажется, ты стал таким же, как все мы, смертные, Джереми, — с тяжелым вздохом произнес Томас.

Напряжение схватки, казалось, спало.

— Похоже, ты спустился на землю с заоблачных высот и понял, что значит любить до умопомрачения. Ты ведь любишь эту женщину больше всего на свете и готов отдать за нее жизнь. Смешной ты человек! Мне даже искренне жаль, что я больше у тебя не работаю, ты отличный парень, хотя… Ну, согласись со мной, ты очень тяжелый человек, очень! — договорил фразу Томас.

У Мириам дух захватило, когда она услышала эти слова. Она не могла в это поверить и с сомнением посмотрела на Джереми, который еще крепче сжал ее плечо. И тут она увидела, как на обычно бесстрастном и суровом лице мужа отразилась невероятная боль.

— Это правда? — прошептала Мириам. Она всем телом прильнула к Джереми, не обращая внимания на боль в стиснутом железной хваткой плече. — О, Джереми, неужели это правда? Ты меня любишь?

Он посмотрел на обращенное к нему лицо жены. Взгляд его выражал страстное желание. Он прижал ее к своей груди так крепко, что Мириам задохнулась. Подбородком и щекой Джереми потерся о ее волосы.

— Да, — простонал он. — Да, я люблю тебя, Мириам.

Все ее тело сотряслось от рыданий. Но это были слезы счастья. Свершилось то, что казалось невозможным. Мириам не могла говорить от переполняющих ее чувств и молча наслаждалась объятиями Джереми.

Но в следующее мгновение он с силой оттолкнул ее от себя и скрылся в гуще деревьев, даже не оглянувшись. От неожиданности Мириам застыла, с недоумением глядя ему вслед.

— Я думал, что его уже ничем не проймешь, — услышала она голос Томаса. — Без вас, Мириам, он погибнет. Да он уже погибал, когда вы встретились ему на пути. Без любви жить нельзя — это аксиома, никаких доказательств не требуется.

Его карие глаза смотрели на нее с болью.

— А вы?

В эту минуту Мириам забыла о своем счастье. Ей было жаль Томаса, хорошего человека, по ее милости оставшегося без работы и, как получается, без друга. Ведь Томас и Джереми дружили, их объединяла не только работа.

— Что собираетесь делать вы, милый Том? — тихо спросила она.

— Жить, — ответил он с печальной улыбкой. — Я ведь только смотрел на вас издали, и мне не придется страдать от воспоминаний. Я никогда не обнимал вас так, как мне того хотелось.

— Вы можете остаться здесь, — прошептала Мириам.

— Да, знаю, — вздохнул Томас, превозмогая боль. — Но я скопил немного денег и хочу начать свое дело.

— Желаю вам удачи!.. И настоящего счастья в жизни!

Томас повернулся к своему пикапу, открыл дверцу и достал огромный букет восхитительный роз.

— Джереми ушел, чтобы не мешать вам разобраться в своих чувствах. Раньше он никогда ни с кем не считался и ставил свои интересы превыше всего. Не мучайте его больше, Мириам… Мириам, вы плачете? Может, мой подарок хоть как-то вас утешит? Я хотел преподнести вам эти цветы в знак прощания, но так и не решился.

— Я счастлива, потому и плачу.

Она погрузила лицо в благоухающий букет.

— Прощайте, Том, — произнесла Мириам сдавленным голосом и побежала. Ноги сами несли ее к дому.

Сила ее любви была так велика, что ей казалось, будто она летит по воздуху. Мириам с разбега толкнула входную дверь и замерла на пороге, встретившись взглядом с Джереми. В его глазах была боль.

— Я знал, что ты не уедешь без Джонни, — сказал он. — Но молю Бога, чтобы он дал мне силы отпустить тебя.

— Том уехал, — тихо промолвила Мириам. — Я остаюсь и никогда больше не встречусь с ним. Я и не собиралась никуда уезжать.

— За кого ты меня принимаешь? За дурака? — взорвался Джереми. Его глаза сверкали от возмущения. — Тем утром, когда я спустился вниз, чтобы позавтракать, я думал, меня ждет твоя любовь, а услышал, как ты сказала Тому, что любишь его и никакие деньги для тебя значения не имеют. Я видел твои глаза, в них было столько нежности, когда он тебя поцеловал. Ты всегда была готова меня предать и предала, дождавшись удобного момента!

— Ах, Джереми, да нет же! — в отчаянии воскликнула Мириам и бросилась к нему. — Я говорила Тому только то, что люблю тебя! И упомянула о деньгах, чтобы он понял, что мне безразлично, богат ты или беден. А он попросил разрешения поцеловать влюбленную женщину. Он все понял. Да и как можно не понять влюбленную женщину!

Джереми отвернулся. Он не верил ей, не верил преданной жене и верному другу. Как можно так себя вести, когда решается самый главный вопрос в жизни — о любви, о доверии? Мириам была готов зарыдать от осознания собственного бессилия, от страшного ощущения краха всей своей жизни.

— Клянусь, это правда, — прерывающимся голосом произнесла Мириам, глотая слезы. — После того, что было между нами той ночью, как же я могла броситься в объятия другого мужчины? Я люблю только тебя.

Джереми быстро повернулся и устремил на нее испытующий взгляд, будто желая поверить в то, что она говорит правду. Его глаза жадно всматривались в каждую черточку ее лица, искали доказательства предательства… и не находили.

— Разве ты не видишь? Поэтому мне было так плохо, когда ты обвинял меня, будто у нас с Томом что-то было. Я люблю тебя, а не Тома!

— Ты говорила, что несчастна со мной! — сказал, как отрезал, Джереми и стиснул челюсти.

Когда Мириам дотронулась до его щеки, он вздрогнул.

— Разве не ужасно жить с человеком, которого любишь, и знать, что ты ему безразлична? — тихо спросила Мириам.

— Да, это сущий ад.

Произнеся эти слова, он неожиданно заключил ее в объятия и горячо поцеловал. Мириам вздохнула с облегчением, поняв, что самое страшное позади.

Наконец Джереми нехотя оторвался от ее губ и нежно обхватил ее лицо ладонями. Тяжело дыша, он потерся лбом о ее лоб словно в знак примирения. Голос его прерывался от волнения, был хриплым, но таким родным и близким:

— Я не заслужил твоей любви. Из-за того, как я с тобой обращался, ты должна была бы меня возненавидеть. Я был просто чудовищем, — пробормотал он с отвращением к самому себе.

Но Мириам еще крепче прижалась к нему.

— Я тысячу раз твердила себе, что ненавижу тебя, и много раз желала тебе смерти, да-да, как желают маленькие дети конца кошмару. Но однажды — это произошло чисто случайно — я вдруг представила, что ты действительно можешь погибнуть, и поняла, что не могу без тебя жить. Мне вдруг стало безразлично, зачем ты женился на мне и заставил лечь с тобой в постель. Лишь бы ты был рядом! Лишь бы я могла видеть тебя!

Джереми вздрогнул, когда ему представилась картина ее бесконечного падения в бездну холодного равнодушия. А именно на падение в такую бездну он обрекал своим поведением Мириам. Нежную, трепетную Мириам.

— Я никогда не думал, что способен на глубокие чувства. Но только после последнего разговора с Томом понял, что ошибался. Еще как ошибался!

Он вздохнул и поднял голову, чтобы посмотреть в лицо Мириам.

— Правда, еще когда ты стала звонить в больницу, а ночью нашла меня на террасе, чтобы я знал, что ты здесь, рядом, и готова прийти мне на помощь, если понадобится, я почувствовал себя самым большим ничтожеством на земле. Ты была мне так нужна — и ты пришла. — Голос Джереми был тих и нежен. — А утром я увидел, как Том целует тебя… Поверь, было от чего прийти в бешенство.

— А женщина из твоего прошлого? — еле слышно спросила Мириам.

Он заглянул в глубину ее сияющих глаз.

— Я практически не виделся с Камиллой, кроме того раза на ранчо… и в больнице. Обе встречи подстроила она. Я не хотел ее видеть. Мне гораздо больше нравилось приручать мою непокорную жену.

Мириам нежно поцеловала его в губы.

— Я верю тебе, и я люблю тебя.

Джереми нежно обнял узкие плечи молодой женщины. И полураскрытые губы Мириам вновь коснулись желанного рта. Страстный поцелуй, казалось, длился целую вечность, а сильные мужские руки не уставали гладить шелковистую кожу Мириам. Словно горячий ветер обжигал ее плечи и спину, словно солнечные лучи касались ее шеи и груди.

— Я сейчас умру от твоих ласк! — воскликнула она и не узнала своего голоса, настолько он был искажен страстью.

Джереми принадлежит только ей, самой счастливой на свете женщине, и будет принадлежать всегда!

Мириам хотела, нет, не хотела — мечтала в эти мгновения об одном, чтобы головокружительный поцелуй не кончался. Да, у нее кружилась голова, но ощущения были просто волшебными!

Все встало на свои места, мир обрел смысл, в жизни наконец-то воцарился порядок. Мириам теперь твердо знала, в чем заключается ее предназначение, ее высокий жизненный подвиг: быть женой этого человека, вечно любить единственного на свете мужчину, славного, чудесного Джереми!

О, Джереми! Мириам даже застонала, когда сильные руки сомкнулись на ее талии. Ни с чем не сравнимое, божественное ощущение! Я целиком принадлежу этому человеку, я по настоящему желанна!

В каком еще фантастическом сне Мириам могла бы представить себе, что обнимает ее самый сильный и страстный любовник в древней и красивой стране? Осторожно, боясь повредить пораненную руку, Мириам помогла Джереми снять рубашку, расстегнула пряжку на поясе из кожи королевского удава. Джереми разделся и нежно помог Мириам снять простенькое платье из ситца.

— Как ты красива, до чего у тебя приятная кожа, как бьется твое сердечко, моя милая женушка! — говорил Джереми, и ласковые слова обволакивали сознание Мириам.

Раньше она ни от кого на свете не слышала подобных слов. «Сердечко»! «Женушка»! Ведь это все слова о любви, о том самом чувстве, пришествия которого она ждала всю свою нелегкую жизнь, и вот дождалась!

Дыхание Джереми участилось. Его губы коснулись груди, ладони опустились на талию Мириам.

— Я люблю тебя, моя единственная! — прошептал он.

Обнаженная женщина целиком отдалась порыву своей страсти. Все, чего ей не хватало раньше в подлунном мире, теперь олицетворял этот человек. Мириам жила его страстью, его ласками, ароматом его поцелуев и запахом его тела.

— Ты мой желанный, люблю тебя! — стоном вырвалось из сокровенной глубины души Мириам. — Люби меня, возьми меня!

— Твоя грудь, твой живот совершенны, — шептал Джереми, целуя жену. — Я нашел свое счастье. Никогда не покидай меня!

Мириам лежала на спине, подставляя свою грудь, живот, стройные бедра призрачному свету луны, струящемуся через опущенные жалюзи, и вовсе не считала откровенные взгляды мужа бесстыдными или порочными. Она жаждала его ласк, и Джереми дарил ей все новые и новые незабываемые ощущения. Его мужественное тело источало энергию, его прикосновения и поцелуи затягивали Мириам в круговорот бурного наслаждения.

Она заплакала от счастья, даже зарыдала, громко выкрикнув имя любимого, и все, о чем она могла только думать в этот момент, было желание зачать в эту фантастическую ночь от него ребенка. Стать матерью, вот о чем мечтала Мириам, прижимая к груди Джереми свое счастливое лицо.

В саду, подле небольшого фонтана с чашей из местного вулканического туфа, стояли, взявшись за руки, мужчина и женщин. Джереми и Мириам — владельцы замечательного имения на острове в океане.

Мириам нежно улыбалась мужу, Джереми смотрел на нее с любовью и благодарностью. От былого высокомерия и отчужденности не осталось и следа.

— Тебе придется многому научить меня, — сказал Джереми с виноватой улыбкой. — Я еще не знаю, что значит быть мужем и отцом. Мне хочется узнать получше и тебя, и свою дочь. Это моя вина, что Аннабелл так застенчива и не уверена в себе. Теперь я понимаю, какая это пытка, когда тот, кого ты любишь, равнодушен к тебе.

— Милый, это же совсем не трудно, — прошептала Мириам. — Надо просто, чтобы Аннабелл почувствовала, что мы все любим друг друга.

— И Джонни тоже. Он малый прозорливый, как-никак это он меня с тобой познакомил, — мягко заметил Джереми. На его мужественном лице появилась мечтательная улыбка, и он добавил, почти касаясь губами ее рта: — Я люблю тебя и люблю давно, моя милая! Я уже люблю и всех других детей, которые у нас с тобой будут! Первым ты родишь мне сына, а уж Джонни научит брата скакать на мустанге!

— И покажет ему праздник в Старом городе, и угостит конфетами, приносящими счастье! — прошептала Мириам. — Помнишь, как Аннабелл угостила Джонни? Малыш мне все рассказал тогда, и в моей душе шевельнулась надежда. Ведь Джонни, заполучив тогда конфетку, вскоре обрел и счастье!

— Завтра же отправимся в Старый город, устроим себе и детям праздник на рыночной площади! Кажется, морская прогулка на катере пойдет нам на пользу! — засмеялся Джереми. — Но запомни, Мириам, счастье принесла мне ты, а не какая-то там конфета!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.