Любовь по требованию и без…

Глава 29

– Зачем ты своему бывшему про меня информацию сдавала?

Глаза у Мари сделались совсем несчастными. Она жалобно всхлипнула и глянула на меня укоризненно, мол, что ты такое говоришь…

Я бы ей даже поверила, и сама начала стыдиться своего поведения, так искренне у нее все вышло. Вот только шея, которую мне чуть не сломал ее бывший любовник, не давала быть доброй и доверчивой. И еще разбитое, ноющее от боли лицо не позволяло спустить все происшедшее на тормозах.

– Маря, я сейчас Эрика позову и все сама ему расскажу. И неважно, что половина истории будет не совсем правдой. Того, что мне и без твоего признания известно, будет достаточно, чтобы он тебя прямо здесь в лесочке прикопал. С твоим бывшим любовником на пару. Как ты с ним снова сошлась, Маря?

Она еще раз всхлипнула и отвела глаза в сторону. Посопела, попыхтела и сдалась.

– Снежана, да я сама не поняла, как это получилось, но Сережа за пару дней до смерти твоего Гарика пришел ко мне. Рассказал, что любит и все время после нашего расставания скучал и хотел ко мне вернуться.

– И чего же не вернулся, если такой влюбленный? – съехидничала я.

– Так в чувствах своих разбирался. А как понял, что я главная женщина в его жизни, так сразу ко мне и вернулся, – возмутилась подруга и глянула на меня недовольно – мол, непонятно, что ли?

– Ну и дальше что? – поторопила я ее. Вот прямо интересно стало, как этот жук пронырливый опять ее охмурить смог.

– Ну а дальше, у нас снова любовь началась, – порозовев от смущения и опустив глазки долу, призналась застенчивая красавица.

– Ой, Снежанка-а, все-таки мужика лучше, чем Сережа, у меня никогда не было, – Маря сладко выдохнула и заулыбалась так одухотворенно, что стало понятно – на адекватность тут рассчитывать нет смысла.

Я смотрела на подругу и не могла понять, что же такое любовь с женщинами делает, что у них ум напрочь исчезает и обратно не возвращается. Даже у таких умных, как Марьяна.

Притом что женщина любит сердцем и душой, но почему-то теряет при этом способность соображать. Мужчина же, наоборот, любит телом и умом, и разум в любви никуда не девается. Вот как так?

Или дело в том, что женщина благодарна мужчине за любовь. А быть благодарным – это тяжкий душевный труд, забирающий всю энергию и не оставляющий сил ни на что другое, в том числе на критическое мышление?

Фух, что-то меня в философию потянуло.

Решив, что такими сложными вещами заниматься не время, я торопливо вернулась мыслями к сидящей напротив влюбленной красавице.

– Появился он у тебя, и что дальше? Зачем ты ему про меня все рассказывать начала? – попыталась я вернуть Марьяну в русло своих интересов.

– Ну, когда Гарик твой помер, Сереженька… – она вдруг смутилась, покраснела и заерзала в своем кресле.

– Маря! – я добавила стали в голос, понимая, что она опять где-то там, в своих чувствах к этому козлине.

– Он мне предложение сделал, – зашептала она торжественным голосом. – И сказал, что хочет как можно скорее свадьбу сыграть и всех моих подруг обязательно пригласить. Чтобы все увидели наше с ним счастье, – добавила она скромно, но очень кокетливо.

– Ну, и что помешало вам пожениться? – поинтересовалась я, уже зная ответ.

– Как что?! Гарик твой помер! – возмутилась Марьяна, как будто мой покойный муж упокоился не просто так, а назло ей и ее будущему счастью. – У тебя траур. А какая свадьба без тебя, моей лучшей подруги? Так что, ждем, пока ты вдовий наряд скинешь и сможешь быть моей подружкой на свадьбе.

Я с жалостью поглядела на бедную влюбленную глупышку.

– Маря, у твоего Сережи две ходки в биографии. И обе за мошенничество.

– Его подставили! Он не виновен! – вспыхнула она и отвернулась, поджав губы.

– Ну да, две ходки, и обе по навету. Ладно, твое дело, верить ему или голову включить, – махнула я рукой. – Что тебе Сереженька велел делать относительно меня?

– Да ничего не велел, – пожала подруга плечами. – Просто спрашивал, когда ты вернешься домой, чтобы нам с датой свадьбы определиться. Ну и так, про твои дела расспрашивал. Он ведь тоже тебе сочувствовал, когда ты овдовела, и на тебя наезжать кто-то стал.

– Сережа очень заботливый, между прочим. И всегда интересуется твоими делами, – добавила она обидчиво. – Когда я поехала к тебе, он сказал, что я очень правильно делаю. Даже хотел сам меня сюда привезти.

Я снова взяла в руки зеркало и полюбовалась на синие пятна на шее, оставшиеся от пальцев ее заботливого дружка.

– Маря, эти следы на моей шее и разбитое лицо – дело рук твоего Сережи, – со вздохом сообщила я. – Он напал на меня, когда я была у Кати в доме.

Глядя в неверящие глаза подруги, добавила:

– Он и есть тот второй, неизвестный сын Гарика.

Подруга недоверчиво прищурилась. Губы в алой помаде вытянулись в тонкую линию:

– Да, ладно! А на работу ко мне кто тогда приходил?

Я развела руками:

– Так ты у своего Сереженьки спроси, кого он к тебе подослал и для чего. И да, у твоего друга действительно на руках было завещание отца в его пользу. Как он его заполучил, я не знаю. Но за день до смерти Гарик составил новое завещание в мою пользу. И несмотря на заключение патологоанатома, у меня есть сомнения, что Гарик умер своей смертью. Догадываешься, кто мог ему помочь отправится к праотцам?

– Ты врешь. Ты все врешь, Снежиночка! – вдруг заорала Марьяна.

Вскочила на ноги и, глядя на меня ненавидящими глазами, процедила, кривя алый, с размазанной помадой рот:

– Я тебя ненавижу… Чтоб ты сдохла, гадина.