Любовь по завещанию

Глава 33

Дина.

— Я сейчас не уверена, что он бы продолжил. Просто хотел меня запугать. Думаю, он понимал, что это может меня стрегирить сильнее чем побои и угрозы. А потом… Потом появились вы, — завершаю я повествование своей версии вчерашних событий. — Кстати, как вы меня нашли? Я даже не надеялась, что меня кто-то спасёт.

— Что сложила лапки и умирать собралась? — смеясь уточняет Толя. Дядь Гена недобро зыкает на него. Но меня не задевают его слова. Не пугают.

Мы сидим в гостиной у Дениса. Бирюковы порывались приехать с раннего утра, но Денис отстоял мое право на сон и время, чтобы прийти в себя. Я только после обеда, ближе к вечеру дала своё позволение на их приезд. Мой спаситель предлагал перенести всё на завтра. Но я понимаю, что родные волнуются за меня, и одним телефонным разговором я их не успокою.

И вот мы сидим в гостиной. На журнальном столике чай и печенье. Толя Волков вальяжно разместился в кресле уплетая крекеры в форме рыбок. Заплаканная тёть Оля и белый, как бумага, дядь Гена заняли диван. Они молча слушали весь мой рассказ, лишь тётя периодически утирала глаза носовым платком и чуть сильнее сжимала руку мужа.

— Ну я пыталась их заговорить. Но в целом да, уже мысленно со всеми вами попрощалась, — Денис, сидящий на подлокотнике моего кресла, сжимает моё плечо. Он не отходит от меня не на шаг. Не выпускает из объятий с того момента, как мы сели вчера в машину. И мне даже кажется, что он это делает не для того чтобы успокоить или поддержать меня, а для создания иллюзии контроля над ситуацией для себя. Я знаю, как ему важно контролировать всё во круг. А вчерашний день… Это был ад для нас обоих.

— Я узнал от соседских мальчишек, что ты уехала с каким-то светловолосым мужчиной в пиджаке, на чёрной машине. Потом Геннадий Петрович позвонил мне и сказал, что Егора нет в офисе, что он не выходит на связь. И у нас сложилась картинка. Я позвонил Толе и своему знакомому, стали пробивать камеры наружные, но дело это не быстрое, да и дало немногое.

— Нужны были связи выше, чтобы через ментов всё отследить без лишних объяснений, — продолжает Толя. — Связей много, но моментально сработать сложно было.

— Поэтому я обратился за помощью к твоему «несостоявшемуся жениху», — язвит мой мужчина.

— Денис! — я толкаю его в бок и вижу улыбку в глазах. Шутит он, видите ли. Я уже пожалела, что рассказала историю полностью, не утаила некоторые слова Егора от своих слушателей.

— Да шучу я! Позвонил Поклонскому. Объяснил ситуацию. Честно говоря, думал, что пошлет меня. Но он помог. Связей у него немерено. Так, что маршрут машины пробили быстро. Осталось только среди заброшек найти нужную.

— Без него бы дольше провозились, — соглашается Толя.

— Как это всё ужасно, — подводит итог теть Оля, после минутной тишины, — Бедная моя девочка.

Она подходит ко мне, заключает в объятия. Денис не много отстраняется, но не отходит. Чувствую, его взгляд на себе и как по щеке моей дорогой тёти катятся слёзы.

С того момента, как мы сели в машину я не плакала. Приняла все как данность, ведь ничего по-настоящему плохого со мной не случилось, а случившееся, исправить уже не сможет никто. Да меня похитили, да меня ударили и пытались изнасиловать. Да мне было страшно. Даже сейчас страх меня до конца не отпустил, как и Дениса. Он постоянно смотрит на меня так, как будто я сейчас исчезну, упаду в обморок или взорвусь слезами. Только этого не произойдет. Я закрыла все переживания внутри себя. У меня нет права заставлять кого-то нервничать из-за моей глупости, из-за меня и из-за моих проблем. Но вот сейчас тёть Оля плачет. И причина её слез я. От этой мысли мне становится невероятно плохо. Кажется, что я сотворила что-то настолько ужасное, что не передать это словами. Все переживания начинают рваться наружу, как вчера, когда я поняла, что дядь Гена всё это время был в мучительном неведении, переживая караулил нас у подъезда. Мне снова хочется остаться одной.

— Всё хорошо теть Оль. Пожалуйста не плачь, — она отстраняется и так нежно смотрит на меня, так ласково гладит по щеке, что от этого становится еще больше неловко.

— Ну всё, еще ты Дина заплачь. Развели тут болото, — бурчит дядь Гена. — Всё закончилось хорошо. Будем надеется, что дальше по делу не будет никаких сложностей.

— Так их и не будет. Сходит Дина пару раз к следователю даст показания, ответит на стандартные вопросы и всё, — Толя кивает в так своим мыслям. — Этих уродов взяли с поличным, видео, доказательств и улик полный вагон. Сядут. Никто им не поможет. А если кто и захочет помочь, то я думаю, что этот ваш Поклонский, на корню пресечёт желание. Дельный мужик. И ребята на него дельные работают.

Поражаюсь тому, когда толя успел познакомится с Николаем Станиславовичем. А вот мне бы, наверное, не хотелось с ним видеться. Я благодарна ему за помощь, но мне очень страшно узнать, что Егор был прав. И у него были на меня виды далеко не деловые. Эта мысль меня пугает и отталкивает. Хотя при первом знакомстве он показался мне приятным мужчиной.

— Ваши слова, Анатолий, да Богу в уши, — тёть Оля наконец-то отпускает меня и садится на диван. Рука Дениса возвращается на моё плечо, и он переводит разговор в другое русло, за что я ему безмерно благодарна. Сначала я пытаюсь вслушиваться в слова, даже поддерживаю беседу, но потом мои мысли утягивают меня на дно. Я думаю о вчерашнем, о брате, о словах Егора, о «Пантеоне» и его необходимости, о презентации висящей на носу, думаю, как глупо было ревновать Дениса к Ане. Мысли сменяют друг друга быстро, повторяются, прерываются новыми и воспоминаниями из вчера.

Первым уезжает Толя. Я рассеяно его обнимаю, а он выбивает из меня обещание, что мы приедем к ним с Катериной в гости при первом свободном выходном дне. Чуть позже уезжают Бирюковы. Дядь Гена о чем-то говорит с Денисом на кухне. В его голосе больше нет былой неприязни. Это меня радует и немного согревает.

— Дина, почему вы нам не сказали?

— О чем, — я непонимающе смотрю на тёть Олю. Она помешала мне подслушать разговор двух важных для меня мужчин.

— Про… Про то, что с тобой тогда случилось. Дима сказал, что у тебя стресс из-за экзаменов. Мы… Какие мы были слепые… Поверили в эту чушь, — раздосадовано качает головой тётя.

— Я ему не разрешила сказать правду, — признаюсь я. — Не хотела вас волновать, да и стыдно очень было. Мне тогда вообще на людей смотреть стыдно было. Я даже с Димой несколько дней почти не разговаривала. От стыда сгорала, когда он на меня смотрел. Думала, что я теперь какая-то плохая или… — Ты что милая! Это ужасная ситуация, но в ней не было твоей вины!

— Я сейчас это понимаю. Но тогда… Нет, тогда мне хотелось кожу с себя содрать, чтобы отмыться от этого мерзкого чувства грязи.

Я поджимаю губы, и мы стоим молча.

— Денис знает?

— Да. Он… Я себя с ним чувствую в безопасности.

— Это замечательно, — кивает она. Кажется, что хочет что-то сказать, но не может решить, стоит ли. Потом собирается с силами и на выдохе произносит. — Я ужасная мать.

— Тёть Оль…, - хочу возразить, но она поднимает руку вверх останавливая меня.

— Я твою маму с детства знала. Мы хоть и троюродные сёстры, но как самые родные были. Когда её не стало у меня стало трое детей. Я взяла ответственность за всех вас, — на её глазах застывают слёзы. — А что в итоге. Я вас не уберегла! Сыновья погибли, дочь изнасиловали, и она от меня это скрывала. А самое ужасно, что я тогда ничего не поняла, хоть и видела, что с тобой что-то не ладное. А теперь, теперь тебя пытались убить, а потом похитили. Я так боюсь, что с тобой или Стасом что-то случится! Мне Гена ведь ничего не сказал. Я по звонку Дениса поняла, что что-то не так. И тревога такая была, тоска… Я вчера с ума чуть не сошла.

Теперь я обнимаю её и успокаиваю. У каждого человека есть свои тайны, переживания, слабости с которым он боится поделиться даже с самыми родными людьми. Я бы в жизни не подумала, что моя волшебная, замечательная, самая лучшая теть Оля такое думает.

— Ты самая лучшая. Самая-самая. Ты не только мне и Стасику, как мама, ты стала мамой и для Дениса. Он тебе в жизни не скажет, но он тебя обожает и безмерно благодарен за твою любовь и заботу. Но мы все люди. Нам свойственно ошибаться. И мы не всесильны, чтобы предотвратить всё зло, грозящее нашим родным.

По моим щекам тоже текут слёзы. Мы обе пытаемся улыбнуться и снова обнимаемся.

— Лёлечка, нам пора, — мужчины выходят из кухни, дядь Гена театрально закатывает глаза. — Опять ревут. Так нам точно пора, иначе затопите соседей Денису. Ему и так теперь лягушек из квартиры выгонять из-за вас. Смотрите какую сырость болотную развели.

Смешно. И я смеюсь. Хот я с утра я думала, что никогда не смогу даже просто улыбнуться.

Обычно я ложусь спать поздно, но когда все разъезжаются на меня накатывает усталость, как будто я не спала несколько дней и всю ночь зубрила билеты к экзамену, поэтому я забираюсь на кровать, сворачиваюсь клубком и засыпаю. Просыпаюсь под размеренное клацанье клавиш. Открываю глаза и вижу, что рядом на кровати полулёжа полусидя работает Денис. Он очень увлеченно, что-то печатает, в одно ухо вставлен наушник, а губы чуть шевелятся, повторяя читаемый про себя текст.

Подтягиваюсь на кровати и сажусь рядом с ним, положив голову ему на плечо. Мой любимый мужчина улыбается, обнимает меня одной рукой и целует в макушку. Хорошо. Очень хорошо. Рядом с ним так спокойно.

На экране виден текст презентации, в маленьком окне текстового редактора появляются строчки заметок. Вижу в углу экрана время, оказывается я проспала всего лишь пру часов, но ощущаю себя отдохнувшей. Наверное, я даже бы съела что-нибудь. Я еще не ела со вчерашнего дня. Не хотелось. От мыслей о еде воротило.

— Готовишься?

— Угу, надо было чем-то себя развлечь пока ты спала, — он продолжает набирать текст одной рукой. — Выспалась?

— Угу, — я кладу руку на его грудь и вожу пальцем, вырисовывая какой-то узор, пока вчитываюсь в слайд презентации совершенно без задних мыслей. Но Денис явно воспринимает мои действия по-другому.

Он сохраняет изменения и откладывает гаджет на тумбочку. И вот я уже целиком и полностью в его объятиях. Он нежно целует меня в губы, щёки, шею и плечи. Он действует не торопясь, без свойственного ему напора, как будто боится, что я его оттолкну. А мне этого делать не хочется. Совсем даже наоборот. Притягиваю его к себе, вжимаюсь в него всем телом и отвечаю на поцелуй.

Я переживала, что мой мозг будет посылать сигналы опасности при более интимных прикосновениях мужчины, но нет. Я растворяюсь в нежных прикосновениях Дениса, поцелуи становятся более требовательными смелыми, сердце ускоряет ритм, трясущимися от желания руками с стягиваю с него футболку. Ласкаю, покрываю поцелуями его шею, торс, спускаясь всё ниже. Но любимый возвращает меня к себе и снова целует в губы. Он прижимается любом к моему лбу, смотрит в глаза, поглаживая по щеке. Я вижу искорки еще не до конца разгоревшегося пламени.

— Я так боялся тебя потерять. Бесился от бессилия, от того, что не уберег.

— Я ждала тебя. Я головой понимала, что не реально меня так быстро найти. Но всё равно ждала.

— Прости, что так долго заставил тебя ждать, — в его глазах промелькивает грусть. Нет! Не хочу грустить. Хочу видеть его улыбку. Чувствовать его всем телом.

— Не так долго, как я заставила тебя ждать меня.

Он улыбается. Обводит пальцем контур моих губ. И мы снова целуемся, уносясь в пучину чувств. Отключаюсь от всех давящих мыслей, просто наслаждаемся близостью друг с другом. Каждый его поцелуй, прикосновение, движение во мне отдается миллионом искр, волнами, разлетающимися по телу. Царапаю спину Дениса, стараясь прижаться к нему еще сильнее. Воздуха катастрофически не хватает, всё тело стало одним пульсирующим нервом. Желания достигнуть разрядки и продлить этот блаженное мгновение разрывают меня на части, и я взрываюсь фейерверком в сильных руках любимого мужчины.

Зрители аплодируют. Журналисты задают Денису вопросы, а я скромно ухожу в сторону, мечтая наконец-то оказаться на даче. Любимый обещал, что остаток лета мы проведем за городом. Весь сегодняшний день я живу и дышу этим обещанием.

Я стараюсь держаться в стороне, но несколько человек подходят и поздравляют меня, как совладелицу с запуском важного проекта. Мне задают вопросы, я улыбаясь отвечаю на них хорошо заученными фразами. Пока все нормально.

— Дина Игоревна, вы были великолепны. Огромная ошибка, что Денис Сергеевич дал вам всего лишь пару слов на сцене, — ко мне подходит Поклонский Николай Станиславович, сияя своей лучезарной улыбкой. Я вздрагиваю, слыша его голос, но путей к отступлению я не вижу. — Это огромная ошибка, вы так прекрасно продемонстрировали возможности «Пантеона».

— Спасибо, — сдержанно улыбаюсь в ответ. — Николай Станиславович, я должна поблагодарить вас за моё спасение…

— Пустое. Я всего лишь сделал один звонок. Спас вас другой рыцарь, — он поглядывает на Дениса, стоящего в окружении журналистов. Я тоже смотрю на своего мужчину и невольно улыбаюсь. И эта непроизвольная улыбка не скрывается от глаз моего собеседника.

— Счастливый человек Денис Сергеевич. Две «мечты» осуществились практически одновременно. И вывел такой проект в свет, и такую прекрасную девушку заполучил. Признаюсь, завидую ему. Всё бы отдал, что бы на меня кто-то так же смотрел, как вы смотрите на него.

Я немного смущаюсь его словам. А потом мгновенно вспоминаю слова Егора, что Дима хотел меня сосватать Поклонскому. Хочу задать этот вопрос. Услышать, что всё было ложью. Но не знаю, как спросить.

— Вы, кажется, хотите спросить меня о чём-то? — какой он проницательный. Ничего от него не скрыть.

— Хочу. Но мне неловко. Это личное, — пытаюсь подобрать нужные слова в своей голове и составить в правильное логичное предложение.

— Дина Игоревна. Помните мы говорили про честность и открытость? Спрашивайте без стеснения. Я отвечу. Если мне будет, что ответить.

— И Денис и вы говорили мне, что вы хорошо общались с моим братом, — решаю я начать из далека. Но Поклонский меня поторапливает.

— Верно. Смелее Дина Игоревна. Страх вам не к лицу, — он улыбается, как будто знает, о чем я хочу задать вопрос. А я пытаюсь отбросить все стеснения, пытаюсь говорить прямо.

— Когда Егор, мой водитель, ждал со мной Клюева. Он рассказал много интересно-неприятных фактов о моем покойном брате. Одним из фактов было то, что мы с вами должны были познакомиться перед новым годом. Что Дима рассматривал меня, как способ удачной сделки и закрепления дружбы с вами. Это так? Мне важно знать правду, потому, что сейчас мне постоянно кажется, что мой брат не был тем, кого я знала. И эта мысль меня очень пугает.

Николай Станиславович поджимает губы. Пару секунд смотрит куда-то вдаль, а затем возвращает взгляд ко мне.

— Частично. Я никогда не обсуждаю личное при посторонних людях. Егор мог знать о нашей беседе, но не мог знать ее до конца. Я имел честь заочно познакомиться с вами. Вы мне понравились. Вы красивая девушка, неглупая, воспитанная, деньги вас не интересуют особо. Такую женщину любой бы мужчина хотел. Видеть рядом с собой. Мы действительно говорили о вас с вашим братом. Но на мое предложение познакомить меня с вами напрямую Дмитрий, при всем его уважении ко мне и нашем дружеском общении, пресек мои намеки на знакомство с вами. Как он сказал… «Убью любого за сестру, друг или враг — не важно».

С сердца падает груз. Кажется, даже дышать легче. Егор неправильно преподнёс мне эту информацию, значит и про остальное мог наврать. Поклонский видит перемену в моем настроении и мягко улыбается.

— Кажется, мои слова вас порадовали, — я молча киваю и благодарю его за правду. Он отрывается от меня взгляд и направляет его за мою спину. Улыбка становится менее искренней и более вежливой. — Ну вот и наш счастливчик.

— Добрый день Николай Станиславович, — Денис приобнимает меня за талию и пожимает руку Поклонскому. — Как вам наш проект?

— Замечательно. Я догадывался, что это будет очень важная вещь, но не думал, что столь глобальное. Но вы ведь понимаете, что «Пантеону» не дадут работать в полную мощь? Нужно будет довольствоваться меньшим. Тем, что вы уже имеете. Тем, что мечта стала реальностью.

Денис кивает. А я думаю говорит он о проекте или обо мне. Никогда не думала, что могу кого-то так заинтересовать. Сначала оказывается Денис долгое время сох по мне, а теперь выясняется, что я была интересна и такому мужчине, как Николай Станиславович. Эти новости немного повышают мою самооценку, но и вгоняют в краску. Мужчины еще немного беседуют о проекте. А затем Николай Станиславович прощается с нами, оставляя мне визитку со словами «Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Ну или если захотите съездить в Питер».

— Что он от тебя хотел? — мне не нравится голос Дениса. Он кажется сделать вопрос непринужденным, но нотки ревности сдают его с потрохами.

— Не он, а я от него. Но мы уже все выяснили. Тебе не о чем волноваться.

— Я и не волнуюсь. Просто не хочу, чтобы ты общалась с ним наедине. Дина… Я ревную, — он улыбается и качает головой.

— Теперь-то ты меня понимаешь, как меня бесят все девушки в твоем окружении? — задаю я вопрос едва не смеясь. Нашли друг друга два идиота.