Любовь среднего возраста

Глава 14

Джонатан

«Не мог бы ты, пожалуйста, прекратить заполнять мой офис сотнями цветов каждый день? Это становится смешно!» — написала мне Клэр.

«Я не хочу, чтобы кто-то думал, что ты свободна».

«Никто так и не думает! Я говорила тебе, никто здесь никогда не пытался заговорить со мной, кроме тебя (кроме субботы), и я начинаю пересматривать нашу договоренность...»

«Ты угрожаешь мне, Клэр? Ты должна видеть, как люди смотрят на тебя, когда ты входишь на совещания или идешь по коридору. Никто никогда не пытался заговорить с тобой из-за этой проклятой политики о тесной дружбе, и они предполагали, что и ты поэтому не обращала на них внимания».

«Я не сыплю пустыми угрозами».

«Я с нетерпением жду наказания. До вечера».

— Мистер Стэтхем? — Врач прочистила горло. — Вы готовы начинать?

Я постарался не закатить глаза. Я нанял посредника, чтобы разговаривать со своей матерью раз в неделю, так как мы с ней не могли находиться в одной комнате более пяти минут, не начиная спорить.

Даже при том, что моя мама сочла эту идею блестящей, я уже начал сомневаться; она сегодня не выглядела слишком собранной — ее волосы были закручены в хвост, брюки не поглажены, и от нее разило пивом и табаком.

— Да, я готов.

— Хорошо. — Она сложила руки вместе. — Мы начнем с нескольких простых вопросов, чтобы понять, с чем имеем дело. Миссис Стэтхем, в смысле Дениз, чего вы надеетесь достичь с помощью этих сеансов?

— Я хочу, чтобы мой сын снова начал меня уважать... Я хочу, чтобы он впустил меня обратно в свою жизнь, чтобы мы могли начать все сначала.

— Хорошо... — Врач сделала несколько заметок. — Что насчет вас, Джонатан? Что вы надеетесь получить от сеансов?

— Ничего такого... Возможно, просто находиться с ней в одной комнате без криков. Этого было бы вполне достаточно.

— Видите? — Моя мама скрестила ноги. — Именно об этом я говорила вам, доктор. Он нанял вас всего лишь для того, чтобы казаться хорошим, будто он пытается что-то наладить, но в действительности это не так. Ему плевать на меня, он…

— Ты сказала ей, сколько раз у тебя был рецидив? Сколько раз ты садилась и освобождалась из тюрьмы? Что технически ты должна быть сейчас в тюрьме?

— Черт, Джонатан! Я пытаюсь сделать что-то с собой! Я действительно упорно работаю над этим! Прекрати винить меня за мое прошлое! Я…

— Успокойтесь, Дениз. — Врач протянула ей стакан воды. — Джонатан, мы не должны начинать с того, чтобы искать виноватых на данном этапе. Мы должны начать с того, чтобы постараться спокойно принимать факты. Безусловно, есть то, что вы хотите получить от этих сеансов.

Я откинулся на спинку стула и долго думал.

— Я не хочу сердиться на нее больше.

— Отлично! Это хорошее начало. Теперь, Дениз, я задам вам вопрос, и хочу, чтобы вы ответили на него так правдиво, насколько это возможно. Джонатан, пожалуйста, не перебивайте... Почему вы думаете, что у вас с сыном нет хороших отношений?

Моя мать посмотрела на меня и вздохнула.

— Я родила Джонатана, когда мне было двадцать пять... Я не была готова к ребенку, но сделала все возможное... Мы с его отцом работали в трех местах, чтобы просто сводить концы с концами и, прежде чем мы начали справляться, у нас появился второй ребенок, девочка... Однажды, когда мы разбирались с несколькими просроченными счетами, приехали несколько его друзей и спросили, не хотели ли мы попробовать метамфетамин, чтобы не нервничать так много, понимаете? Мы оба сделали это и…

— Они из наркоманов превратились в хронических наркоманов, а затем стали двумя самыми востребованными дилерами метамфетамина во всем штате Огайо. Это очень трогательный рассказ. — Я закатил глаза. — Я думаю, не превратить ли его в рождественский спектакль.

— Джонатан, дайте ей договорить... — вздохнула терапевт.

— Так или иначе, — сказала мама, — я была ужасной матерью... Я знаю, что сама виновата в этом, но... Я была на наркотиках... Я была не в себе. Я не хотела оставлять своих детей голодными или пренебрегать ими... Это полностью моя вина, что их отняли у меня, но теперь я чистая и хочу получить шанс стать матерью, которой должна была быть тогда.

— Очень хорошее начало, Дениз. Джонатан, как вы относитесь к тому, что ваша мать только что сказала?

— Что вы имеете в виду под «как я отношусь к этому»?

— Что вы ощущаете? Как вы думаете, она искренняя?

— Как долго моя мать не будет принимать наркотики? Два месяца? К концу этого месяца она вернется в реабилитационный центр и даже не вспомнит, что был этот сеанс, и это вполне уместно, потому что вы — не первый врач, которого я нанял, и она не помнит ни одного другого... Таким образом, я чувствую... Я ничего не чувствую.

— Она извинилась за то, что оставляла вас и вашу сестру голодными. Она…

— Слово «голод» означает желание что-либо съесть, зная, что то, когда появится еда, только вопрос времени. Моя мать не оставляла нас голодными. Она оставляла нас голодающими. Мы находились днями, иногда неделями, запертыми в нашем трейлере, а из еды было только немного риса. Только когда я понял, что могу вылезти в окно и добраться до мусорных контейнеров, то осознал, что значит слово «голод».

Наступила тишина.

Врач сняла очки и посмотрела на нас двоих.

— Хорошо, мне ясно, что у нас много работы, которую надо проделать в течение ближайших нескольких месяцев... Давайте прервемся и возобновим сеанс на следующей неделе. Хорошо?

— Отлично. — Я встал и предложил обнять мою мать. Хотя я и был в ярости из-за нее, но всегда настаивал на том, чтобы сделать это, на всякий случай, если она снова возьмется за наркотики до нашей следующей встречи, и я не увижу ее еще восемь месяцев.

— Ты не хочешь поужинать сегодня вечером? — Она обняла меня. — Мы не обязаны разговаривать друг с другом. Мы могли бы пойти в один из этих ресторанов, которые показывают фильмы. Мы никогда не смотрели кино вместе...

И, вероятно, никогда не будем.

— Может быть, в другой раз. У меня сегодня свидание.

Я припарковался перед домом Клэр и поставил на ручник, чтобы автомобиль не покатился по склону. Я хотел спросить, почему, черт возьми, она купила дом на вершине склона; это не казалось безопасным.

«Ты рано... Что это за марка машины?» — Написала она мне.

«Мурселаго». Встреча закончилась раньше. Можешь не торопиться... Надень платье».

Я взял свой телефон и просмотрел несколько писем по электронной почте, проскакивая через большинство из них. Я получал по крайней мере пятьсот в день с тех пор, как опубликовали сообщение о том, что моя компания выходит на открытый рынок. Мне даже не помешало бы нанять временного почтового консультанта, чтобы отсортировать их всех.

Это публичное размещение акций будет смертью для меня...

Я поднял взгляд и увидел, как Клэр запирает входную дверь своего дома. Я вышел из машины и подошел к пассажирской стороне.

— Хороший брючный костюм. — Я рассмеялся. — Он мне на самом деле нравится.

— Спасибо. Я полагала, что надела наряд, который бы тебе понравился больше всего. — Она скользнула в машину.

Я вернулся на свою сторону и завел машину.

— Куда мы едем сегодня? — Спросила она. — Ты закрыл Оушен-Бич, чтобы мы могли поесть там?

— Ты бы хотела, чтобы я сделал это?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Мы собираемся в «Питтсбургские реки».

— Что? — Она побледнела.

— «Питтсбургские реки». Это специализированный ресторан в нескольких милях отсюда. У них есть блюда на городскую тематику. Я надеялся, что ты сможешь предложить мне что-то попробовать, так как это твой родной город.

— О...

— Ты в порядке?

— Да. — Она повернула голову к окну. — Я в порядке.

Я заехал на стоянку несколько минут спустя и посмотрел на нее. Она практически ничего не сказала, пока мы были в дороге. Она была странно тихой, никакого ее обычного сарказма.

— Ты уверена, что в порядке, Клэр? Мы не должны кушать здесь, если ты не хочешь. Мы можем поехать к моему пляжному дому или…

— Я уверена. Просто немного устала...

Я знал, что она лжет, но решил больше не поднимать этот вопрос. Я помог ей выйти из машины и повел в ресторан.

— Добрый вечер, мистер Стэтхем. Сюда. — Хозяин поприветствовал меня, как только я вошел внутрь, и сопроводил нас в отдельную комнату.

Стены были расписаны фресками всех популярных достопримечательностей: стадиона «Хайнц-филд», Собора Образования, музея «Карнеги», ­— и я подумал, что Клэр начнет болтать о них, но она не сказала ни слова.

— Добро пожаловать в «Питтсбургские реки», собственную версию Сан-Франциско в великолепном городе Питтсбурге, — сказал наш официант. Он вытащил несколько меню из своего передника и посмотрел на нас. — Вы хотели бы полный набор блюд или половину сегодня вечером? Специальный Хот Метэл-Бридж доступен только в полном.

— Полный. — Я заметил, как Клэр вздрогнула.

— Прекрасный выбор. Я принесу эти блюда сразу же, сэр. Вы заинтересованы в особенном вине от шеф-повара? Оно было импортировано непосредственно с французского винного завода.

— Что это за вино?

— Это замечательное вино ручного отжима, бордо, 1975 года и…

Клэр начала кашлять и встала.

— Простите меня, господа. Я скоро вернусь.

— Нет, спасибо... — Я смотрел, как она уходила. — Принесите нам ваше лучшее шампанское.

— Да, сэр. — Он отошел.

Я снова просмотрел свои письма, ожидая возвращения Клэр ко мне за стол, но прошло двадцать минут, а ее не было.

Я встал и направился в туалетную комнату, постучав, прежде чем войти.

— Клэр?

— Я буду через минуту. — Она вздохнула.

Я вошел внутрь и запер за собой дверь. Затем прошел мимо всех пустых кабинок и заметил, что она сидит на туалетном столике с опущенной головой.

— Что случилось? — Я коснулся ее плеча. — Скажи мне.

— Можем ли мы... — Она медленно повернулась ко мне лицом. — Можем ли мы, пожалуйста, убраться отсюда?

— Куда ты хочешь пойти?

— Куда угодно, но здесь...

Я взял ее за руку и повел обратно на улицу. Я хотел поехать в свой дом на пляже, но это было в сорока минутах, поэтому я направился в свою квартиру в центре.

Она снова ничего не сказала во время поездки. Клэр продолжала сидеть развернутой к окну, и я увидел, как она вытерла скатившуюся слезу.

— С возвращением, мистер Стэтхем. — Парковщик поймал мои ключи, как только я подъехал к зданию.

— Спасибо, мистер Риз. — Я помог Клэр выйти из машины. — Не могли бы вы поставить ее на нижнем уровне?

— Конечно.

Я притянул Клэр к себе, когда мы зашли в лифт, и увидел в отражении дверей, какое у нее было бледное лицо. Как только мы оказались в квартире, я подвел ее к дивану и сел рядом с ней.

— Поговори со мной... Скажи мне, что случилось.

— Все будет хорошо. У меня просто был плохой день. — Она заставила себя улыбнуться. — Есть ли у тебя какие-нибудь фильмы? Мы можем посмотреть…

Я обхватил ее лицо руками.

— Если мы с тобой хотим, чтобы что-то получилось, ты должна открываться мне... Если бы это было чисто физическое или если бы я не заботился о тебе, то не переживал бы, но мне не все равно. Ты можешь доверять мне.

— Так что, у тебя нет фильмов?

— Мы не будем смотреть кино. Ты должна сказать мне, почему расстроена. Ты полностью изменилась, как только я упомянул «Питтсбургские реки», и я хочу знать, почему. Ты можешь сидеть и молчать так долго, как хочешь, но мы не выйдем из этой комнаты, пока ты не расскажешь.

Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

Ладно... Я достал свой телефон и уже хотел заказать ужин, но она повернулась ко мне лицом.

— Мой бывший муж сделал мне предложение на стадионе Хайнц-филд, — сказала она. — Он знал одного из тренеров по физической подготовке, которые работали с футбольной командой, и он впустил нас после закрытия. Я думала, что у нас будет частная экскурсия, но он подвел меня к пятидесятой белой линии⁶ и сделал мне предложение... Это было так романтично. Ему даже удалось договориться о табло, на котором светилось: «Ты выйдешь за меня?» ярко-желтыми огнями. Я целиком и полностью считала, что он был тем самым после такого... До того, как четырнадцать лет спустя узнала, что у него с моей лучшей подругой был роман, и она была беременна от него... После этого все, что я считала красивым в своей жизни в Питтсбурге, стало уродливым.

Я вдруг почувствовал себя виноватым, что предложил этот ресторан, думая, что это вызовет хорошие воспоминания, и мы поговорим.

— Я не думаю об этом так часто, как раньше, но все еще есть маленькие напоминания то тут, то там, и я просто...

— Ты просто что? — Я притянул ее ближе.

— В какие-то дни я до сих пор не могу поверить в это... Моя лучшая подруга и мой муж? Два человека, которым я доверяла больше всего? — Она вздохнула. — Раньше мы с ней ездили в Нью-Йорк каждый год, чтобы отпраздновать ее день рождения. Мы всегда делали одно и то же: Таймс-Сквер, спектакль на Бродвее и ночь в городе... В последний раз, когда мы поехали туда вместе, она была на третьем месяце беременности, и я покупала ей всю эту милую одежду для маленьких детей, потому что была счастлива за нее... Я не могу не думать о том, насколько больной она на самом деле была — праздновать свой день рождения со мной, зная, что беременна от моего мужа... Насколько, черт возьми, это отвратительно?

Она наклонилась ко мне.

— Когда я спросила своего мужа, почему он это сделал, почему он решил изменить мне с моей лучшей подругой, он сказал, что между ними всегда что-то было. Он сказал, что начал испытывать к ней чувства в первый день знакомства, но думал, что быть со мной — это надежный и безопасный выбор... Потом, однажды ночью, когда они пили — по иронии судьбы, в моем доме, — одна зацепилось за другое и... И после многих лет подавления своих чувств, они больше не могли отрицать очевидное... Не самое ли это идиотское дерьмо, что ты когда-либо слышал?

Я ничего не говорил. Просто нежно гладил ее по спине.

— В прошлом году у них появилась еще одна маленькая девочка... Они вместе путешествовали по всему миру и делали все то, что, мне казалось, сейчас должны были делать мы... Он даже взял ее в Панамский канал, куда мы должны были поехать... Он сказал, что возьмет меня в круиз на нашу пятнадцатую годовщину, но мы так и не сделали этого, потому что... потому что... — Она остановилась и покачала головой.

— Мне так жаль, что такое с тобой случилось, Клэр...

Я ожидал, что она скажет еще что-то, может, даже поплачет, но она просто уткнулась головой в мою грудь и погрузилась в глубокий сон.

Я почувствовал, как Клэр пошевелилась, и положил свой телефон.

— Который час? — прошептала она.

— Начало десятого. Ты голодна? Хочешь заказать что-то поесть?

— Нет. Я в порядке. — Она сместилась с моих коленей. — Теперь можешь отвезти меня домой.

Я так не думаю...

— Что ты обычно делаешь, когда расстроена? Что заставляет тебя почувствовать себя лучше?

— Магазин строительных материалов... Или, с недавнего времени, секс с тобой.

Я засмеялся.

— Магазин строительных материалов? Почему?

— Я не могу это объяснить. Как только я захожу в этот магазин, то просто... Все мои проблемы уходят на некоторое время. Я теряюсь в образцах красок, плиток, приспособлениях для ванной и все.

— Хотела бы ты поехать туда сейчас?

— Он закрывается в девять часов... — Она нахмурилась.

— Я тебя не об этом спросил.

— Да... Если бы это было возможно, сейчас прекрасное время, чтобы поехать туда.

Я взял свой телефон.

— Привет, Кори? Мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение.

— Менеджер говорит, что у вас есть два часа, и он хочет, чтобы каждую позицию, которую вы возьмете, отметили в регистрационном журнале номер один. Ему нужен день, когда выходит sTablet, а счет он пришлет тебе завтра. — Кори ввел что-то в своем планшете и двери магазина строительных материалов открылись.

Клэр посмотрела на меня и улыбнулась, затем пошла в магазин, оставив меня наедине с Кори.

— Хорошо, серьезно... — сказал Кори, как только она была вне пределов слышимости. — У нее есть подруги, которые выглядят хотя бы наполовину так же хорошо, как она? Мне тоже нужен кто-нибудь, знаешь ли.

— Следи за своим языком. Я думал, у тебя сегодня было свидание. Что случилось?

— Она была пустоголовой. Все, о чем она говорила, так это какую одежду она хотела бы надеть на какую-то вечеринку знаменитостей в Лос-Анджелесе. У нас был секс в машине на обратном пути, и хоть это было удивительно, не думаю, что смогу выдержать еще один ужин с ней. Этот был достаточно мучительным.

— Я уверен, завтра у тебя появится кто-нибудь еще. Ты закончил с аккаунтом Сорренто?

— Конечно. И не стоит благодарностей. — Он рассмеялся. — Теперь у нас есть лучшие системы отслеживания безопасности, которые я когда-либо видел. Это заняло три дня, и мне не удалось взломать его извне. Это довольно хороший знак.

— Отлично. Не мог бы ты отключить все камеры в магазине?

— Уже сделано. — Он похлопал меня по плечу и начал уходить. — В следующий раз, когда захочешь прервать мое любимое шоу только для того, чтобы можно было ворваться в магазин после закрытия, пожалуйста, подумай, чтобы дать мне знать об этом.

Я подошел туда, где скрылась Клэр, и нашел ее в проходе потолочных вентиляторов.

— Большое тебе спасибо. — Ее глаза встретились с моими. — Мне нужно купить всего несколько вещей... Я оставила свой кошелек дома, так что я отдам тебе…

— Бери что хочешь. Ты должна знать, что не нужно мне возвращать деньги.

Ее глаза загорелись.

— Все, что я хочу?

— Да. — Я поцеловал ее в губы. — Все, что хочешь.

— Ну, в таком случае, мы могли бы побыть здесь некоторое время...

К моменту, когда она выбрала все, что хотела, перевалило за полночь, и мы заполнили шесть тележек до отказа.

Мы шли вокруг небольшого водоема, который находился в оранжерее, держались за руки и смеялись над рыбами, которые плескались на поверхности.

— Когда ты хочешь начать сканировать все? — Она посмотрела на меня.

— Никогда. Мы не будем ничего сканировать. Я выпишу менеджеру чек и возмещу все его потери запасов в конце года.

— Хорошо... Тогда начнем грузить твой автомобиль? Как ты думаешь, сколько придется сделать ходок…

— Я уже позаботился об этом. — Я обнял ее. — Не волнуйся. — Я улыбнулся, когда переместил руку под ее блузку. — Ты знаешь, твоя креативность никогда не прекращает поражать меня...

— О чем ты говоришь?

— Почему тебе вдруг начало нравиться надевать женские брючные костюмы? Ты всю неделю была в них.

Она ухмыльнулась.

— Нет причины. Полагаю, я просто не думала об этом. — Она попыталась отойти от меня, но я усилил свою хватку.

— Ты действительно считаешь, что если надела брючный костюм, то это будет воздерживать меня от…

— От того, чтобы трахнуть меня в магазине строительных материалов? Надеюсь, что да.

Я расстегнул ее лифчик и поцеловал в шею.

— Так не будет.

— Джонатан, здесь камеры! Я…

— Кори выключил их все. — Я бросил ее в заросли травы. — Моего водителя не будет здесь с грузовиком в течение еще одного часа. Этого будет достаточно, ты так не думаешь? — Я нагнулся и расстегнул молнию на ее брюках.

— Я говорила тебе, что ты жутко ненасытный?

— Только когда дело доходит до тебя.

14 апреля 2013

Дорогой дневник,

Мне хотелось бы лучше разбираться в отборе потенциальных сотрудников на работу, лучше распознавать человеческую брехню.

На каждом собеседовании кандидат всегда говорит именно то, что должен говорить: «Моя самая большая слабость — постоянное стремление к совершенствованию». «Я действительно полагаю, что больше остальных подхожу для этой работы, потому что уверен, что работаю упорно и не останавливаюсь на достигнутом». «О нет, я никогда не опаздывал на работу. Никогда».

Во время испытательного срока он — самый образцовый кандидат в мире — рано появляется в офисе каждый день, предлагает купить всем своим коллегам кофе и задерживается допоздна на каждом ассигновании на кампанию... Но как только испытательный срок длительностью девяноста дней заканчивается, он становится задницей. Полной и окончательной задницей.

Мы наняли нового регионального директора в начале года, чтобы наладить функционирование наших городских бигбордов, и как только он был принят на должность «официально», то начал действовать так, будто был генеральным директором.

Он возникал на всех встречах — возражая любому, кто не соглашался с ним, и настаивая, что его идеи были «самыми лучшими». Он начал помыкать моими подчиненными — обращаясь с ними, как с дерьмом, и ругая их на всех совещаниях директоров.

Когда он толкал свою речь о том, что не мог поверить, «насколько недалекими и тупыми» они были, и сомневался, как кому-то из них «вообще удалось осилить колледж», я задала ему перцу.

Я сказала, что он был гребаным идиотом, и что единственная причина, по которой мы согласились нанять его, заключалась в том, что наш первый кандидат не прошел проверку на наркотики. (Кстати, когда это работодатели начали проверять на опиум? И где, черт возьми, люди находят опиум?!)

«И да», — сказала я, — «мои сотрудники могут быть тупыми как пробка, и они могут не знать какую-то хрень о маркетинге, но они — мои подчиненные, и никто не может говорить плохо о них, кроме меня!»

Вот такие люди в эти дни,

Клэр