Любовь среднего возраста

Глава 5

Клэр

Я проснулась в свой сороковой день рождения, ощущая себя точно так же, как и накануне. Не было никакого «озарения», никакого чувства страха, никакого беспокойства. Ничего.

Я бросилась к зеркалу, чтобы убедиться, что Мать-Природа не решила внезапно подбросить морщин и складок на лице, удостовериться, что она не пыталась сыграть злую шутку со мной.

И она не сделала этого.

Я собралась на работу, как и всегда, изо всех сил стараясь не думать о том, каким сексуальным был Джонатан Стэтхем или о его гладком черном «Бугатти», припаркованном на улице.

Я проскользнула в свое любимое белое платье и соответствующий пиджак; я всегда восхищалась тем, как оборки подчеркивали достоинства моего тела и делали так, что талия выглядела на два размера меньше.

Я прочитала поздравительные открытки от моих дочерей, оставленные на кухонном столе, и порадовалась тому факту, что они купили торт в магазине вместо того, чтобы попытаться испечь его самостоятельно.

Я была уверена, что у меня больше никогда не будет возможности проехаться на «Бугатти», поэтому на работу решила поехать длинной дорогой. Я курсировала через жилые кварталы, мимо нескольких парков, и покружила вокруг компании пять раз перед тем, как въехать на стоянку для работников управленческого аппарата.

— Мисс Грэйсен? — Моя помощница Рита встретила меня, как только я вошла в двери.

— Да?

— Во-первых, с днем рождения! Во-вторых, братья Клэйн просили именно вас возглавить рекламный проект для их новых экологических таблеток. Мне сказать им, что вы уделите ему время?

— Да. Я согласна.

— Здорово. — Она писала что-то в своем блокноте и изо всех сил пыталась поспевать за мной. — Мистер Барнс сегодня на больничном, его жена звонила из клиники. Потому поработать с командой над бета-версией текста сегодня днем предстоит вам.

Прекрасно...

— Что-нибудь еще? — Я открыла дверь в свой кабинет.

Мы с ней обе ахнули. Он был заполнен букетами из калл и роз, белыми и розовыми воздушными шарами, которые полностью скрывали мою стену с окнами.

Вау...

— Я не уверена, когда все это попало сюда... — Она почесала затылок. — В любом случае мне нужны ваши примечания по предложенному бюджету на этот год как можно скорее, и мистер Стэтхем назначил тридцатиминутную встречу с вами в одиннадцать часов.

— Что? Что ты последнее сказала?

— Мистер Стэтхем хочет встретиться с вами в одиннадцать часов в своем кабинете. — Это еще зачем? — Это все?

— Нет, — ответила она. Затем достала маленькую розовую карточку из своей папки. — Еще раз с днем рождения, Мисс Грэйсен. Вы намного лучше предыдущего директора, на которого я работала. И это правда.

— Спасибо, Рита.

Я убрала вазу с каллами со своего стула и взяла серебряную карточку, выглядывающую из букета.

Клэр,

Я надеюсь, что ты наслаждаешься своим днем рождения. Я с нетерпением жду, чтобы провести его с тобой.

— Твой абсолютно аморальный и неуместный Босс.

PS: ты выглядела сногсшибательно каждый день этой недели...

Я была польщена, но у меня не было времени задаваться вопросом, почему он послал так много цветов, и я знала, что не успею встретиться с ним: у меня было слишком много работы.

С восьми до девяти часов я убедилась, что все в отделе были при деле, и проконтролировала «мозговой штурм» молодых специалистов. Мне даже удалось выкроить несколько минут, чтобы выполнить некоторые задачи мистера Барнса, дедлайн которых уже прошел.

С девяти до десяти часов я беседовала с арт-директорами о рекламном ролике sPhone blue, посидела на селекторном совещании с национальным маркетинговым комитетом и начала читать отчеты по предложенным расходам для нашей кампании, касающейся экологических таблеток.

В десять пятьдесят пять у меня зазвонил телефон.

— Клэр Грэйсен. С кем я говорю?

— Мисс Грэйсен, это Энжела, секретарь мистера Стэтхема. Я смотрю на свой график и вижу, что он просил о встрече с вами сегодня. Вы будете?

Мне надо прочитать двести страниц...

— Нет, Энжела. — Я перевернула лист бумаги. — Меня не будет. Не могли бы вы, пожалуйста, сообщить мистеру Стэтхему, что я являюсь на встречи, назначенные в последнюю минуту, только с клиентами, а весь внутренней персонал, включая начальство, обязан планировать свои встречи по крайней мере за двадцать четыре часа. Это — политика компании на протяжении вот уже двух месяцев. Это он издал этот приказ, поэтому должен знать об этом. — На линии замолчали. Я была уверена, что не слишком много людей отвергали встречу с генеральным директором.

— Я м-м-м... — Она кашлянула. — Я доложу ему об этом, мисс Грэйсен. Хорошего дня.

— И вам. — Я повесила трубку.

Я продолжала просматривать авансовые отчеты, делая небольшие заметки то тут, то там, и почти закончила, когда услышала стук в дверь.

— Я не хочу обедать, Рита! Хотя спасибо! — Дверь открылась, и в комнату вошел Джонатан.

Он улыбнулся, когда закрыл дверь.

— Доброе утро, Мисс Грэйсен.

— Здравствуйте, мистер Стэтхем... — Во рту пересохло, а от одного его вида мое тело напряглось. Он действительно был отчетливым примером того, как должен выглядеть идеальный мужчина. Он был одет в безупречный черный костюм с белой рубашкой на пуговицах и блестящими серебряными запонками, которые мерцали на свету.

Он пристально меня рассматривал, и я знала, что он специально проводил языком по губам.

Он сел в кресло напротив моего стола и улыбнулся еще шире.

— Как ты сегодня?

— Я, безусловно, в порядке, как вы?

— Нормально. Знаешь, обычно мои сотрудники не отчитывают меня, но приятно знать, что есть другие правила, которые должны быть изменены. — Я ничего не сказала. Мое сердце билось слишком быстро, и я не хотела, чтобы он ощутил, что полностью очаровал меня.

Думай о его возрасте... Думай о его возрасте...

Он положил локти на стол и наклонился вперед.

— Ты не могла бы уделить мне тридцать минут? — Сделай глубокий вдох, отведи взгляд на стену позади него и откашляйся...

— Мистер Стэтхем…

— Ты действительно не должна меня так называть, когда мы одни. — Мое дыхание сбилось, когда он сказал «одни», и я сделала еще один глубокий вдох.

— Мне комфортнее называть вас именно так, и у нас всегда будут строго профессиональные отношения. И нет, я не могу уделить тридцать минут. Наш директор приболел и, поскольку, кроме своих отчетов, я должна иметь дело и с его, у меня не так много свободного времени.

— Справедливо, — сказал он, когда посмотрел в мои глаза. — Я просто хотел лично вернуть ключи от машины. — Он положил их на мой стол. — И лично поздравить с днем рождения.

— Ну, большое спасибо, и я благодарна за все цветы. Ваше заговаривание зубов заняло всего три секунды, таким образом, не было никакой необходимости в тридцатиминутном времени. Если вы не возражаете, теперь я бы хотела закончить свое чтение. Хорошего дня, мистер Стэтхем. — Я снова опустила взгляд на свою работу, надеясь, что он скажет: «И вам тоже», и покинет мой кабинет, но почувствовала, как он встал и направился ко мне.

Я изо всех сил старалась вести себя так, будто его не было в кабинете, оставаясь сосредоточенной на документе, который читала, но ощутила, что он остановился прямо позади моего плеча.

— Клэр...

Я медленно повернула голову и посмотрела на него снизу вверх.

— Да?

Он молчал.

Затем протянул руку и провел ею по моим волосам — медленно и нежно, заставляя мое сердце биться в десять раз быстрее. Он нагнулся, как будто собирался поцеловать меня, наклонил мой подбородок, чтобы мои губы могли коснуться его, другой рукой начал ласкать мою шею, но потом вдруг остановился.

Он отступил и вздохнул.

— Во сколько начинается твоя сегодняшняя праздничная вечеринка?

— В девять... — Я едва могла слышать свой собственный голос.

— Хорошо, у меня в последнюю минуту наметилась встреча на вечер, так что я могу очень сильно опоздать. Я ждал этого всю неделю.

Тишина.

Я изучала его глаза, и он снова посмотрел на меня. В воздухе ощущалось почти осязаемое напряжение, и я хотела, чтобы он разрезал его. Мне хотелось, чтобы он вернулся и поцеловал меня, пока я не начала бы задыхаться, чтобы сорвал с меня одежду и…

Его сотовый телефон зазвонил, вырывая нас из чар.

— Алло? — ответил он, не спуская с меня глаз. — Да... к полудню в понедельник. Ладно... Ладно, я сейчас подойду. — Он направился к выходу. — Увидимся вечером?

— Да... — я подождала, когда закроется дверь и вскочила со стула.

Я встала перед зеркалом в уборной клуба «Гавана» и одернула свое платье. Это было красное платье на бретель-петле длиной до середины бедра, выгодно подчеркивавшее грудь — тип платья, который я бы не дала носить дочерям до тех пор, пока им не исполнится двадцать один год.

— Ты не думаешь, что создается впечатление, будто я слишком сильно стараюсь, Сэнди? — Я обернулась и хмуро посмотрела на низкий глубокий вырез на спине. — Это немного откровенно...

— Стараешься слишком сильно для чего? Ты хорошо выглядишь, Клэр! Если бы у меня были твои ноги, я бы показывала их все время. Твой босс приедет?

Я отрицательно покачала головой.

— Я не знаю. Он сказал, что у него поздняя встреча.

— Ну, я надеюсь, что он приедет. Я должна увидеть человека, который заставляет тебя краснеть.

— Он не заставляет меня краснеть!

Сандра поджала губы и наградила меня взглядом «как скажешь». Меня до сих пор шокирует, что она все еще не нашла кого-то, чтобы остепениться. Она была хороша, имела собственную практику, и, казалось, очаровывала каждого мужчину, которого встречала. В отличие от меня, она любила свой возраст — сорок один год, и клялась, что, несомненно, предпочитала быть сорокалетней, чем двадцатилетней.

— Мы собираемся стоять здесь весь день, Клэр? Ты знаешь, Хелен едва может просидеть так долго одна.

— Верно. — Я посмотрела на себя последний разок и последовала за ней обратно в зал.

Мы прошлись до заказанного столика, но Хелен там не было.

Мужчина в белом смокинге подошел к нам.

— Вы, леди, пришли на вечеринку к Клэр Грэйсен?

— Да. Я — Клэр Грэйсен, — ответила я.

— Приятно познакомиться с вами, мисс Грэйсен. Пойдемте со мной. — Он улыбнулся. — Мы сожалеем, что не предоставили вам лучший столик, как только вы пришли. Пожалуйста, простите нас.

Я пожала плечами, бросив взгляд на Сандру, и мы последовали за мужчиной к стеклянному лифту, чтобы подняться на балкон, который возвышался над мраморным танцполом. Официант привел нас к роскошному VIP-столику в углу, где Хелен потягивала «Космо» и улыбалась.

— Я говорила вам двум не тратить столько денег на мой день рождения. — Я села, смотря то на Хелен, то на Сандру. — Почему вы…

— Ты думаешь, кто-то из нас потратил бы тысячи долларов за VIP-столик на одну ночь? — Хелен издевалась. — Я думаю, что они спутали твое имя с чужим, но я выпью столько, сколько смогу, прежде чем они поймут это.

— Я тоже! — Сандра взяла стакан. — Ура, Клэр, ты наконец-то вступила в клуб сорокалетних! Это — лучший клуб!

Мы чокнулись и рассмеялись.

Пока мы говорили, официанты продолжали наполнять наши бокалы и приносить подносы с разнообразными вкусными закусками, настаивая на том, чтобы мы попробовали экзотические блюда, которые были доступны только в баре с другой стороны помещения.

Я спрашивала у них о ценах на напитки и сумме счета, надеясь, что он не будет слишком большим в конце ночи. Тем не менее, каждый раз, когда я спрашивала, они смеялись и говорили: «Не волнуйтесь. Не беспокойтесь насчет этого».

— Итак, на прошлой неделе у меня был секс в зоопарке. — Хелен поставила свою выпивку. — Я думаю, что могла бы прожить без этого. Не уверена, что быть оттраханной прямо перед вольером с жирафами было столь захватывающе, как я думала.

Я выплюнула свой напиток обратно в бокал.

— Мы могли бы не говорить о твоей сексуальной жизни один день? Всего один?

— Ой, дорогая Клэр, что случилось? Ты по-прежнему страдаешь от недотраха? Это нормально. Он продлится ровно столько, сколько ты позволишь ему продлиться. Хотя ты должна знать, что в данный момент находишься в своем сексуальном расцвете. Однако, судя по тому, что секса у тебя не было с тех пор как… Боже, я даже не могу вспомнить, как давно…

— Ладно, Хелен. Ты высказала свою точку зрения. — Я вздохнула. — Рассказывай чертову историю.

— С радостью.

Я сидела и слушала, пока Хелена вдавалась в подробности: в детали вроде того, как она и какой-то ее партнер пробрались в зоопарк после работы и занялись сексом на скамейке прямо напротив вольера. Я не была уверена, что меня потрясло больше — что она поздней ночью занималась сексом в зоопарке или тем фактом, что животные подходили к ограждению посмотреть.

— Боже мой! — челюсть Сандры отвисла. — Не оборачивайтесь сразу, но самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела, только что вышел из лифта. Он кажется очень важным... Не удивлюсь, если он — знаменитость. — Я заметила, что женщины за столом позади нас тяжело дышали и шептались, поэтому я медленно обернулась, чтобы увидеть того, о ком они говорили — Джонатана.

Он кивал головой, в то время как управляющий протягивал ему визитную карточку. Затем он пожал парню руку и посмотрел в сторону нашего столика.

Наши глаза встретились, и мое сердце ускорилось; нервы были на пределе, а тело горело.

Я снова повернулась к Сандре.

— Это он, — прошептала я.

— Кто он?

— Добрый вечер, Клэр. — Джонатан оказался рядом уже несколько секунд спустя.

— Добрый вечер, Джонатан... — Я сглотнула и почувствовала, что краснею. — Хм-м, это Сандра, а это Хелен.

— Добрый вечер, дамы. — Он улыбнулся.

— Добрый вечер. — Они обе практически упали в обморок.

— Я — единственный парень здесь? — Он посмотрел на меня.

— Да...

— Ладно. Я скоро вернусь.

Он пошел к бару и, как только оказался вне пределов слышимости, Сандра ударила меня по плечу.

— Это твой босс? Своим описанием ты его сильно недооценила! Забей на возраст, Клэр, он чертовски сексуален.

— Он холост? — Хелен разглядывала его.

— Он занят. — Сандра помахала пальцем. — С ним встречается Клэр.

Я не встречаюсь с ним!

— Ну, наконец-то! Добро пожаловать в город хищниц! — Хелен засмеялась и сделала большой глоток из бокала.

В любой другой вечер я бы ответила на ее глупое замечание, но это был мой день рождения, и мне не хотелось позволять ей задеть меня. Кроме того, я не была настоящей «хищницей», а вот она была. Она почти никогда не встречалась ни с кем своего возраста. Самый старший парень, с которым она когда-либо встречалась, был на двенадцать лет моложе нее — когда ей было тридцать пять.

— Да пошла ты, Хелен. — Сандра закатила глаза. — Тебе лучше не говорить ничего нелепого, когда он вернется сюда.

Хелен сделала пальцами жест «честное скаутское», и, словно по сигналу, Джонатан вернулся к столу с подносом полным экзотических напитков.

— Выпьем за именинницу? — Он улыбнулся.

Мы кивнули и выпили залпом по коктейлю.

Он скользнул в кресло рядом со мной и положил руку мне на бедро.

Я сразу почувствовала, что возбуждаюсь, потому смахнула его руку и скрестила ноги.

Почему я позволила Сандре уговорить себя пойти без трусиков сегодня вечером?

— Итак, Джонатан... — замурлыкала Хелен. — Чем именно вы занимаетесь по жизни? — Она уже знает ответ... Зачем она спросила его?

Джонатан положил свою руку на мое бедро.

— Я — генеральный директор «Стэтхем Индастриз». А вы?

— Как интересно! Я — юрист в своей собственной юридической фирме «Донован и Фитц». Вообще-то, она находится в километре от вашей компании. Как вы стали генеральным директором в столь юном возрасте?

— Я основал компанию, когда был еще в колледже. Поначалу она была просто дополнительным заработком — по двадцать или тридцать баксов с человека за установку то тут, то там всех видов систем на телефоны или ноутбуки. Но потом я понял, что могу создавать телефоны и компьютеры с нуля; что мог бы проделать гораздо лучшую работу, чем некоторые крупные компьютерные компании. Тогда мой преподаватель помог мне написать бизнес-план, и я продемонстрировал лучший продукт, который разработал. Затем у меня появилось несколько инвесторов с преподавателем во главе с условием, что я буду генеральным директором, и компания будет названа в честь меня. Я сделал прибыль в первый же год, а остальное — история.

Вау...

— Очень впечатляюще. — Хелен кивнула. — У вас, должно быть, довольно суматошная жизнь. Чем вы занимаетесь в свободное время и почему не женаты до сих пор? Я уверена, что у кого-то вроде вас имеется множество красивых вариантов, из которых можно выбрать.

Какого черта она делает?!

Я впилась в нее взглядом, молча умоляя прекратить ставить его в неудобное положение, но он не выглядел обеспокоенным ее безумным допросом. Он выглядел спокойным и уверенным в себе.

Джонатан начал играть кончиками пальцев на моем бедре.

— В свободное время я занимаюсь спортом, путешествую и коллекционирую яхты.

Он сказал «яхты»? Во множественном числе?

— Так по какой причине вы еще не женаты? Вы слишком богаты, чтобы связать себя с кем-то? Или гораздо веселее каждую ночь спать в другой женщиной?

Боже, пожалуйста, ударьте ее прямо сейчас...

Сандра наградила Хелен самым гневным взглядом исподтишка в истории. Возникло ощущение, словно она была готова выцарапать ей глаза.

— Нет... — Он улыбнулся. — Определенно не из-за этого. Полагаю, что еще не нашел нужную женщину.

— Ладно, я собираюсь в бар за более крепким напитком. — Сандра покачала головой.

— Я возьму его для вас. — Джонатан отпустил мое бедро и встал. — Более крепкий вариант того, что вы пили ранее?

Сандра кивнула.

— Хелен, вам тоже?

— Да. — Она похлопала глазами.

— Клэр? — Он улыбнулся своей мечтательной улыбкой, и я потеряла дар речи.

Затем покачала головой, и он ушел.

— Хелен! Что, черт возьми, ты делаешь? — Сандра кипятилась. — Я сказала тебе не…

— Успокойся, успокойся. — Хелен фыркнула. — Я просто весело проводила время. Он втрескался в Клэр. Он трахал ее глазами весь вечер.

— Хелен! — Я покачала головой.

— Что Хелен! Это правда. Он и сейчас трахает тебя глазами, пока стоит там. И ты делала так же, так что разберись. Вы двое должны просто довести дело до конца. Приватные уборные здесь действительно хороши. Намек, намек.

Я расхохоталась. Я должна была понять, что Хелен просто играла с ним. Она слишком часто развлекалась, проверяя предел человеческих нервов.

Джонатан вернулся и принес еще больше напитков.

— «Золотой рай» для вас, Сандра. — Он скользнул им по столу. — «Тройное шоколадное облако» для вас, Хелен. Что касается тебя, — сказал он и коснулся моей руки, — не хочешь потанцевать со мной?

— Конечно. — Я встала со стула и сжала его руку.

Джонатан повел меня вниз по сделанным из камня ступенькам к авансцене, где начинал играть оркестр.

Он расположил мои руки у себя на шее и обхватил мою талию, танцуя со мной под песню, которую я никогда прежде не слышала. Мы были так близко друг к другу, что я вдыхала его запах — восхитительный пряный аромат, окутавший меня и пробудивший желание не отпускать его.

— Каким был твой день, Клэр?

— Хорошим. А твой?

— Ужасным. — Он притянул меня еще ближе. — До этого момента.

Мне действительно надо было надеть трусики...

— Ты знаешь, я могла бы поклясться, что у моего автомобиля не было изготовленных на заказ кожаных сидений и окон с тонированными стеклами, когда я давала его тебе на днях.

— Не было? — Он улыбнулся.

— Нет... Но все же большое спасибо. И я также оценила предоставление лучшего столика.

— Всегда пожалуйста.

Свет на танцполе внезапно погас, и наверху зажглись маленькие мерцающие огоньки.

— Дамы и господа, наступила полночь! — сказал маэстро. — Для тех из вас, кто плохо знаком с «Гаваной», следующие десять минут на танцполе будут проведены под звездами!

Огни сменяли черный цвет на темно-фиолетовый, потом на мистический синий и снова на черный, в то время как оркестр начинал исполнять песню Норы Джонс «Твоя близость» в среднем темпе.

— Сегодня вечером ты выглядишь потрясающе. — Джонатан дотронулся до моей спины.

Я могла только кивнуть головой в благодарность; от одного прикосновения кончиками пальцев я чуть не растворилась.

Мы продолжали танцевать в тишине, и я заметила, что огни становились все темнее и темнее; мерцающие звезды, которые были такими яркими, светили все слабее и слабее.

Когда он прижимал меня так близко, я не могла не чувствовать себя немного неуверенной. Я знала, что Хелен всего лишь шутила, но она была права: у такого как Джонатан могла быть любая женщина, которую он бы захотел — грудастая белокурая шведская супермодель, сексуальная выдающаяся актриса, любая. Любая более состоявшаяся и, вероятно, юная, чем я.

— Ты всегда одеваешь такие платья, когда куда-то идешь? — Он одернул сзади мое платье.

— Почему спрашиваешь?

— Просто интересуюсь.

— Интересуешься, почему кто-то моего возраста носит что-то настолько откровенное? Вот что ты подумал, когда увидел меня сегодня вечером? Ты можешь не ходить вокруг да около. — Я закатила глаза.

Он вздохнул.

— Ты действительно так одержима своим возрастом?

К сожалению, да...

— Нет. — Я посмотрела на него. — Я просто считаю немного странным, что тебя это не волнует. Я до сих пор не уверена, как это расценивать, и то, что ты спросил меня о моем платье, заставляет меня думать…

— Ты хочешь знать, что я подумал, когда увидел тебя в сегодня вечером, Клэр?

— Да...

— Ты хочешь честный ответ или политкорректный?

— Честный.

— Хорошо. — Он убрал свои руки и отошел.

Прежде чем я задалась вопросом, куда он пошел, то почувствовала, как он грудью прижался к моей спине и сжал мои бедра.

— Когда я увидел тебя сегодня вечером, — он понизил голос и зашептал на ухо, — я хотел вытащить тебя отсюда и привести домой, а затем трахать в каждой комнате своего дома все оставшиеся выходные. — У меня перехватило дыхание. — Единственная причина, по которой я спросил о твоем платье, состоит в том, что оно тебе очень идет, невероятно идет, и если бы мы пошли на свидание, то мне хотелось бы видеть на тебе такое же. — Он крепче обнял меня. — Поэтому ты можешь, пожалуйста, прекратить напоминать мне о своем возрасте? Мне честно наплевать, даже если бы тебе было шестьдесят лет. — Я кивнула и попыталась повернуться, чтобы стоять перед ним, но он не отпустил меня.

Он начал ласкать мои бедра.

— Ты можешь пообещать мне, что откинешь проблему возраста?

— Да...

— Хорошо. Поскольку для меня это не имеет значения. — Он качнулся со мной под музыку и начал покрывать поцелуями мои обнаженные плечи.

Каждый его поцелуй вызывал дрожь по позвоночнику и новую трепещущую бабочку в животе.

— Ты все еще свободна завтра? — прошептал он.

Я не ответила. Уже давно на меня никто так не действовал, и я не хотела останавливать его поцелуи.

— Клэр? — Он поцеловал заднюю часть моей шеи и скользнул рукой под платье.

Он, должно быть, понял, что на мне не было трусиков, потому что его рука замерла прямо там, где должна была быть кружевная полоска. Он поцеловал меня в шею снова и медленно заскользил своими пальцами ниже.

Я почувствовала влажность между бедрами и услышала, что он был не в состоянии приглушить стон.

Я больше никогда не буду ходить без трусиков с ним...

— Ответь мне, Клэр... — Он толкнул один палец в меня и мучительно задвигал им.

Скажи да... Завтра ты все еще свободна...

Он толкнул в меня два пальца, другой рукой не давая пошевелиться. Он сохранял спокойный ритм наказания, целуя мои голые плечи и шепча мое имя — ожидая ответа.

— Это наша последняя полуночная песня, дамы и господа, — сказал маэстро, и начали играть духовые инструменты. — После этого мы вернемся обратно к музыке нашего ди-джея и включим свет. — Джонатан медленно вытащил пальцы из меня.

Я думала, что мы будем танцевать под заключительную полуночную песню, но он начал массажировать большим пальцем мой клитор. Затем снова задвигал своими умелыми двумя пальцами во мне.

О, мой бог...

Его давление было идеальным. Его ритм был неустанным. Я была уверена, что могу взорваться в любую секунду, если он не остановится.

— Мистер Стэт…

— Джонатан. — Он поцеловал меня в плечо.

— Я... Я... — Мне не хватало воздуха. — Остановись...

— Только когда ты ответишь на мой вопрос. — Он скользнул другой рукой под мое платье и еще раз остановился, когда понял, что на мне не было лифчика. Он сжал каждую мою грудь, мягко пощипывая соски, толкая меня все ближе к оргазму.

Я сказала да...

— Песня может закончиться в любую секунду, Клэр, но я и при свете буду держать тебя так же, пока ты не ответишь мне. — Он начал тереть мой клитор еще сильнее, быстрее, и я почувствовала, как во мне интенсивная дрожь зародилась.

— Да. — Я закусила губу, чтобы не крикнуть. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из людей вокруг нас знал о том, что происходит.

— Тридцать секунд, и затем мы ускорим наш темп! — Голос маэстро был приглушен.

— Да что? — Он продолжал в том же темпе, не прекращая ласкал мою грудь, и я не могла больше сдерживаться.

Я взорвалась в волнах наслаждения вокруг его пальцев — дрожа и сотрясаясь, кусая нижнюю губу настолько сильно, что, вероятно, она уже кровоточила. Мои колени практически подогнулись, и мне потребовались все силы, чтобы не упасть в обморок в его руки.

— Да... Я... свободна завтра, чтобы пойти куда-нибудь.

— Хорошо. — Он вытащил пальцы и развернул меня. Затем одернул мое платье, схватил за руку и повел мимо сцены.

Он привел меня в приватную уборную и запер дверь.

Хелен была права — они были хороши, слишком хороши. Всю левую стену занимало антикварное зеркало, в потолок была вмонтирована буколическая люстра с мерцающими изумрудами, а диван был покрыт шикарным красным бархатом.

Если бы Джонатан был кем-то другим, то я немедленно начала бы ругать его за то, что он сделал со мной на танцполе. Я сказала бы, что это было грубо и оскорбительно, и что я больше никогда не буду с ним разговаривать. Но он не был никем другим, и я не могла отрицать, что любила каждую секунду с ним; я была все еще очарована.

Он взял белую ткань из-под раковины и подставил ее под теплую воду на несколько секунд. Затем потянул меня в угол и задрал мое платье, оголяя бедра.

— Расставь ноги, — прошептал он.

Я раздвинула их и изучала его глаза, пока он мягко вытирал внутреннюю часть моих бедер. Он переместился выше медленным чувственным движением, которое почти подтолкнуло меня к краю снова.

Я попыталась немного овладеть собой, успокоиться, но его взгляд не давал этого сделать. Он взял другую ткань — сухую, и нежно тер меня ею, пока я не стала абсолютно сухой.

Мы сохраняли зрительный контакт, и я подумала, что он собирается что-то сказать — или поцеловать меня, но он просто улыбнулся и коснулся моей руки.

— Ты готова снова присоединиться к своим подругам?

Я кивнула.

Он несильно сжал мою руку и повел наверх, обратно к нашему столику. Как только мы пришли, он предложил сходить еще за одной порцией напитков для Хелен и Сандры.

— Итак? — Сандра улыбнулась. — Действительно ли твой босс — хороший танцор?

— Очень хороший... — Я взяла свой «Мохито» и выпила его залпом.

Сандра подняла бровь, но ничего больше не сказала. Они с Хелен засыпали меня рассказами о двух мужчинах, которых они встретили во время полуночного танца, но я практически не слушала.

Меня все еще загипнотизировало прикосновение Джонатана и, честно говоря, было жаль, что оно закончилось так скоро.

Когда он, наконец, вернулся за стол, то разговаривал с нами, будто мы все знали друг друга в течение долгого времени. К моему большому удивлению и разочарованию, он больше не прикасался ко мне.

Джонатан накинул свой пиджак мне на плечи.

— Где ты припарковалась? Я проведу тебя к твоему автомобилю.

— Восточная парковка.

— Хорошо. — Он сжал мою руку, и мы шли в тишине. Затем он помог мне забраться в автомобиль и, прежде чем я успела отъехать, постучал в окно.

— Ты так и не сказала мне, где бы хотела встретиться со мной завтра. — Он улыбнулся. — Ты уже забыла?

— О нет, я просто... Хм, как насчет того, чтобы устроить раннюю пробежку с красивым видом на город? Приблизительно в восемь?

— Звучит великолепно. Где?

— Парк Корона Хайтс?

— Встретимся там. — Он вынул маленькую коробочку из своего заднего кармана и вручил ее мне. — Еще раз с днем рождения, Клэр.

— Спасибо. — Я попыталась не покраснеть, когда поднимала свое окно.

Как только я подъехала к своему дому, то открыла коробочку и сняла тонкий слой шелковой бумаги. Там была записка: «Самой красивой женщине, которую я когда-либо встречал. Дай мне шанс показать тебе, насколько восхитительно нам может быть вместе. Джонатан».

Я закатила глаза и вытащила то, что было под запиской: плетеный браслет с бриллиантами, который выглядел так, будто стоил больше, чем мой дом. Я надела его на запястье и стала наблюдать, как он искрился, рассеивая темноту, после чего задумалась, носила ли я когда-либо что-то вроде него на публике.

Во мне не было уверенности, нужно его оставить или нет, но я знала, что если решу не встречаться с Джонатаном, то отдам браслет.

Я снова посмотрела на коробку и заметила, что на самом дне был плотно свернутый листок бумаги. Я с помощью ногтей достала его и развернула: страница из руководства сотрудника «Стэтхем Индастриз».

Были выделены желтым цветом следующие слова: «Редакция от января 2013: пункт о запрете тесной дружбы данным документом аннулирован. Межличностные отношения между сотрудниками больше не являются нарушением политики компании».

Я проснулась в шесть утра и практически вытаскивала Эшли и Кэролайн из их кроватей. Независимо от того, сколько раз я предлагала им лечь спать пораньше при условии, что им рано вставать на работу, они не прислушались.

— У вас есть ваши именные бейджи? Учтите, я не поеду туда, чтобы привезти их вам.

— Да, да. — Они обе застонали и как зомби спустились по ступенькам.

Я наблюдала, как они не спеша начали собираться на работу: гладили свои белые рубашки поло и брюки хаки, еще раз натерли блеском свои кожаные туфли и спорили, чья очередь была ехать за рулем.

— Эшли, я вполне уверена, что сегодня твоя очередь. — Я вздохнула после того, как они начали еще раз подбрасывать монету.

— Пожалуйста, езжайте аккуратно и…

— Успокойся. — Кэролайн застонала. — Нам шестнадцать лет, не шесть, мама. Увидимся позже.

— Хорошего дня на работе. — Я проводила их из дома и подождала, пока их автомобиль не покатился по холму.

Я помчалась наверх в ванную и надела свой самый лестный тренировочный наряд — черно-розовый хлопчатобумажный женский брючный костюм, который обтягивал мои формы, и подходящие черные теннисные туфли.

— Клэр Грэйсен, это не свидание. Это — просто прогулка. Обычная прогулка. — Я посмотрела на себя в зеркале. — Не показывай никаких признаков влечения. Не соглашайся ни на какие свидания помимо сегодняшнего. Это все только потому, что вчера вечером он на танцполе довел тебя до оргазма, и ты потеряла контроль... Это — единственная причина, по которой ты согласилась. После сегодняшнего дня все вернется к строго профессиональным отношениям.

Я вышла на улицу и завела автомобиль, выехала на улицы города, чтобы добраться до окраины парка. Я проезжала по парковке и увидела серебристый «Ягуар», который, вероятно, принадлежал Джонатану.

Сколько же у него ужасно дорогих автомобилей?

— Доброе утро. — Он вылез из машины и улыбнулся мне. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Чудесно. А ты?

— Прекрасно. Ты хочешь идти или бежать?

— Я хочу бежать.

— Все пять миль⁵? — Он бросил жакет в свой автомобиль. — Ты уверена?

— Ты не в форме? Ты предпочел бы, чтобы мы проехались вместо этого?

Он засмеялся.

— Я нахожусь в превосходной форме, Клэр. Просто нужно было увериться, что ты достаточно вынослива, чтобы не отставать от меня. — Он одарил меня злобной усмешкой, и я немедленно отвернулась и начала бежать.

Он был возле меня через секунды, и вместе мы побежали по грунтовой дорожке, над которой склонялись деревья. Мы бежали наравне друг с другом, ни разу не останавливаясь, чтобы отдышаться.

Время от времени я могла чувствовать его взгляд, возможно, он даже улыбался, но я была слишком сосредоточена на цели — добраться до конца дорожки.

Бег был моим способом успокоить нервы, заставлял почувствовать себя умиротворенной, и сложно было думать о чем-то другом, когда под ногами был асфальт.

Как только я пересекла пятимильный маркер, то остановилась и взялась за колени. Мне было слышно, как тяжело дышал стоявший рядом Джонатан.

— Большинство знакомых мне женщин не может пробежать и одной мили без остановки, уже не говоря о пяти... — Он казался впечатленным. — Ты всегда была бегуньей?

— Черта с два. — Я опустилась на землю и размяла ноги. — Я раньше очень не любила бегать... Просто делала это в течение последних четырех лет. Сколько времени ты бегаешь?

— Всю мою жизнь. — Он через голову снял свою, демонстрируя вспотевшие кубики пресса. Затем сел рядом со мной. — Это — одна из нескольких вещей, в которых я очень хорош. — Казалось, его слова имели двойной смысл, и отчасти мне хотелось попросить, чтобы он объяснил их, но я помнила речь, которую произнесла себе ранее. Я не должна была совать нос в его личную жизнь, потому что не хотела производить на него неправильное впечатление.

Я откашлялась.

— О... Ну, звучит очень…

— Сколько лет твоим дочерям, Клэр? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю.

— Шестнадцать.

— Они — близнецы? — Он поднял бровь. — Они на самом деле одинаковые?

Я кивнула.

— Да, я реально не могла их различить, пока им не исполнилось три года. Именно тогда у них начали развиваться свои собственные маленькие лица и…

Стоп. Это лишнее. Придерживайся основной информации...

— Ты планируешь закончить предложение? — Он улыбнулся.

Я не отвечала. Я была поймана в ловушку стекающими по его скульптурной груди каплями пота, великолепными глазами и улыбкой «я-чертовски-хорошо-знаю-что-ты-меня-хочешь» улыбкой.

Я медленно встала и стряхнула грязь с задней части моих штанов.

— Хм... Нам, вероятно, теперь надо вернуться. Думаю, нам следует снова пробежаться.

— Чтобы тебе не пришлось говорить со мной?

Да.

— Нет, не поэтому. Я уверена, что у тебя есть миллион других вещей, которые ты мог делать прямо сейчас, так что…

— Никаких. Я освободил все свое утро для тебя.

Проклятие...

— Это... — Я отвела взгляд. — Это очень мило с твоей стороны, но у меня есть время только для пробежки, поэтому…

— Клэр, вчера вечером ты сказала мне, что свободна, и я абсолютно уверен, ничего не изменилось с тех пор. Мы с тобой — на свидании, и так как у нас не будет ланча или ужина, мы пойдем назад вместе. Тогда наше «ужасное» свидание, на которое я, очевидно, вынудил тебя прийти, закончится, и ты сможешь притвориться, будто у тебя есть какие-то дела.

Я попыталась не улыбнуться, но не смогла справиться с этим.

— При условии, что мы закончим к полудню. У меня действительно есть кое-какие планы на сегодня.

— Например, какие?

— Я должна рассмотреть еще несколько идей для предстоящей кампании sPhone blue. Мистер Барнс хочет, чтобы мы к понедельнику выбрали фаворита, и он должен быть удивительным...

— Кстати говоря, почему ты так ненавидишь свою работу?

— Сказать генеральному директору, почему я ненавижу свою работу? Я так не думаю.

— Я не приму на личный счет. — Он показал мне жестом, чтобы я начала идти около него. — Я действительно хочу знать.

— Нет, не хочешь. — Я засмеялась.

— Скажи мне.

Я вздохнула.

— Вкратце: вознаграждения работникам оставляют желать лучшего, автомобили все время эвакуируются с парковки, директорам нужно разрешить сверхурочное время, по крайней мере, пятнадцать часов в месяц, а работать два года только для того, чтобы иметь право на одну неделю отпуска? Это смешно. О, и какой смысл предлагать бесплатный кофе, если его почти никогда нет, а когда есть, то на вкус он как дерьмо? Просто не предлагайте его никому и экономьте свои деньги. И давай не будем поднимать тему про того мотивирующего идиота, который заставил нас поставить кресла-мешки в наши кабинеты и дал нам «Дзен-дневники». Я могла бы предложить вам куда лучший способ потратить два миллиона долларов.

Джонатан прекратил идти и посмотрел на меня, прямо в мои глаза. Он был тих в течение долгого времени, а затем расхохотался.

— Ты всегда так груба?

— Ты попросил правду.

— Я думаю, что извлек урок. — Он улыбнулся и начал снова идти.

Я думала, что он задаст мне больше вопросов, или что я буду вынуждена попросить, чтобы он сделал нашу прогулку немного спокойней, но на самом деле я наслаждалась тишиной; и у меня было чувство, что он тоже.

Не успев опомниться, вдалеке я увидела автостоянку, а прямо перед собой — маркер в четверть мили.

Джонатан последовал за мной к моему автомобилю, и прежде чем я успела открыть дверь, он мягко схватил меня за плечи и развернул. Он снова изучал мои глаза.

— Я знаю, что мы не много говорили, но я прекрасно провел сегодня время, Клэр.

— Я тоже...

Тишина.

Я чувствовала, как он пальцами пробежался по моим влажным волосам, а потом и его накаченную грудь, прижатую к моей.

Мое сердце колотилось с абсолютно новым ритмом, и, независимо от моих попыток совладать с собой, оно билось все более дико.

— На этой неделе я собираюсь в Нью-Йорк на конференцию... — Он поправил мой напульсник. — Я могу пригласить тебя на ужин, когда вернусь в субботу?

НЕТ... Нет, ты не хочешь, чтобы он подумал, что все может пойти дальше... Это не должно превратиться в событие каждых выходных. Этого не произойдет... Отворачивайся от него и…

Он поднял бровь.

— Клэр?

Я кивнула.

— Мне нужно, чтобы ты сказала это вслух. — Он прижал мое тело к автомобилю.

Тишина.

Он улыбнулся.

— Что? Никаких комментариев умным ротиком об ужине в субботу?

— Я думаю, что мы должны платить каждый сам за себя... Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.

— И какое впечатление могло бы у меня сложиться?

— Что я увлечена тобой, поскольку ничего не изменилось.

— Ты права. — Он обнял меня за талию. — Я не смел бы так думать. Так что, до субботы?

— Возможно.

Я услышала, как он рассмеялся, а затем почувствовала, как его губы коснулись моих — мягко, нежно, как будто он не то чтобы хотел целовать меня. Он медленно отпустил меня и отошел.

— Я позвоню тебе, когда буду в Нью-Йорке. Нам надо удостовериться, что «возможно» станет «да».