Любовь в условия не входит

32

32

На следующий день на занятиях Полина, кажется, слишком часто посматривала на Изольду Казарян. Сама она за собой ничего похожего не замечала, вроде бы как всегда, не чаще, чем в другие дни, хотя подспудно всё-таки существовало желание, чтобы Изольда отреагировала на вчерашнее, показала, что видела и поняла. И ту, похоже, обжигало, как Полину от взглядов Ваниной мамы, и раздражало, потому что не оставалось ничего, кроме как признать. Вот Казарян и не выдержала, фыркнула, проходя мимо:

– Ну и чего вылупилась?

– А нельзя? – Полина не растерялась. – Я ж не возражала, когда ты вчера на меня пялилась. А ты почему дёргаешься?

Изольда остановилась, поджала губы, пронзительно глянула, наклонив голову, будто выцеливала.

– Ну, ясно. Думаешь, я тебе выигрыш засчитаю, из-за того, что ты с Ваней поехала? – она хмыкнула высокомерно. – Так я же предупреждала: если просто переспали – не считается.

– А мы ещё и не спали, – без всякого стеснения выдала Полина. Вроде бы и с простодушными интонациями, но намеренно сделав так, чтобы сквозь них легко читались и снисходительная ирония, и гордый вызов.

Изольда прищурилась с недоверием.

– Да ладно.

– Не веришь мне, спроси у Вани, – заявила Полина.

Однокурснице, конечно, и в голову не придёт, следовать её совету, не решится. А даже, если решится, Ваня подтвердит Полинины слова. Правда, не сегодня. Сейчас его в университете нет, болеет под наблюдением мамочки, но когда-нибудь он же поправится и вернётся. Только Казарян всё равно не станет у него спрашивать, но и легко сдаваться она, похоже, не собирается.

– И почему ж это? – Изольда тоже добавила в вопрос сарказма. Подколоть хотела, намекнуть, будто в подобной ситуации явно что-то не так. Но и Полину ерундой не смутить.

Она дёрнула плечами, произнесла по-прежнему невозмутимо:

– А я не дешёвка. Как некоторые.

Вторая фраза вырвалась на автомате, и в общем-то к самой Изольде не имела никакого отношения. Не настолько Полина в курсе её интимной жизни. Не интересно. Но и Казарян не приняла её на свой счёт, не обиделась, не вознегодовала, вроде бы, наоборот, вполне удовлетворилась, даже высокомерие исчезло из взгляда.

– Ну, ладно. Только этого всё равно маловато. Подумаешь, сели и поехали.

А что же ей надо? Какие доказательства? Видеосъёмку их с Ваней свидания? Прямой эфир в соцсетях, как они целуются в машине? Или заявление от Преображенского с личной подписью и печатью: «Сим подтверждаю, что встречаюсь с Полиной Ермаковой на полном серьёзе»?

Если честно, Полина давно бы на этот спор забила, если бы не обещание и грозящий проигрыш в пятнадцать тысяч, и тогда бы не пялилась многозначительно на Казарян, не пыталась мелькать перед ней вместе с Ваней.

Теперь происходящее виделось совсем по-другому, не как в начале, изменились и смыслы, и стремления. И чувства тоже изменились, и Ваня воспринимался иначе, и то, что происходило между ними, что ещё могло произойти – тоже воспринималось иначе.

Рядом с Ваней Полина даже не вспоминала ни про какой спор, жила ощущениями, которые были возможно только если они вдвоём. Но стоило на горизонте возникнуть Казарян или её подружкам, всё трансформировалось, спускалось с небес на землю, становилось просчитанным и меркантильным.

Но, возможно, одно вовсе и не исключало другого?

После очередного доклада в блоге о последних событиях Полина уже и комментарии толком не читала, так, бегло просматривала. Слишком предсказуемо: слова поддержки и восхищения, предположения, что будет дальше, глупые советы, приправленные рассказами из собственной жизни, а чаще из книжной или киношной. И вдруг:

«А совесть ничё, не гложет? Чужими чувствами играть».

Взгляд будто споткнулся, и Полина вместе с ним тоже будто споткнулась, но удержалась, не упала, и всё равно сердце испуганно трепыхнулось, дыхание сбилось, на миг внутри образовалась пустота.

Ник незнакомый. Или раньше Полина его просто не замечала? Обычно ей попадались имена или придуманные милые прозвища вроде Зимнее_солнце или olly.flower. А тут просто бессмысленный набор цифр. И фразы – короткие, резкие, колкие, подобранные специально, чтобы задеть и обидеть. А за что?

Но не только Полина обратила внимания на комментарий: olly.flower бросилась на её защиту и кое-кто ещё – ветка разрослась и превратилась в целое дерево, а участники беседы, словно птицы, сидевшие на нём, клевали обладателя скучного ника из цифр. Обзывали троллем и хейтером, у которого в жизни одна цель – устроить интернетный срачик, заявляли, что он ничего не понимает, а olly.flower даже добавила, что он просто завидует.

Если честно, её нарочитое негодование и нападки уже начинали раздражать, как и советы по поводу и без повода и бесконечные воззвания: «Почему молчишь? Скорее рассказывай! Ждём новостей!» И личность обрисовывалась уже чётче. Хотя Полина могла и сильно ошибаться – это ж всего лишь догадки! – но она уже отбросила и образ замотанной бытом молодой мамочки, и образ тоскующей по безвозвратно ушедшей юности зрелой женщины.

Всё чаще olly.flower представлялась как девушка, лет где-то от двадцати двух до двадцати восьми, у которой не очень-то складывалось ни с друзьями, ни с личной жизнью. Да и с жизнью в целом. Но зато она считала, что обо всём знает лучше всех. Теоретики – они вообще такие, чересчур самоуверенные, готовые критиковать и поучать остальных. А у самих дальше слов никогда ничего не заходило.

Подобных ей много, очень много, и в реале Полина обходит их стороной. Ну а в инете такие и составляют основную массу комментаторов. Но в этом случае все они не понятно где и не понятно кто, поэтому можно им подыграть и даже согласиться с предположением «завидует». Хотя – глупость, конечно. Чему завидовать-то? А если этот персонаж под ником – вообще парень.

На секунду Полине подумалось: «А вдруг не просто парень? Вдруг – Ваня!» И уже от одной мысли засосало под ложечкой. И Полина едва не воскликнула вслух: «Нет! Не может быть!»

Ну ведь реально не может. Вероятность почти нулевая, чтобы в этой безликой массе подписчиков возник кто-то знакомый. Людей – миллиарды, и по сравнению с этим числом читателей у Полининого блога – всего ничего. И Вани среди них точно нет. Он не станет тратить время на подобную ерунду, он – не какой-то там скучающий Цветочек. И он не станет регистрироваться на сайте, чтобы написать несколько злых фраз, а в реальности молчать, делать вид, что всё как обычно. Он и не поймёт, что автор блога Полина. Ведь на самом деле по сравнению с тем, что написано в нём, всё не так.

В конце концов, она же не собирается обманывать: выиграть спор, добившись своего, а потом сразу бросить Ваню за ненадобностью. Вот ещё! Полина абсолютно не против, если у них и дальше продолжится. Наоборот, очень даже «за».

Разве настолько важно, с чего и как началось? Главное – во что вылилось. А всё ведь хорошо, и уже по-настоящему. Ну, Полине так кажется, что уже по-настоящему. Да и Ваня ей на самом деле нравится – правда, нравится! – и не терпится опять его увидеть. Или хотя бы услышать его голос. Он же обещал позвонить, когда Полина вылезала из машины его мамы возле метро. Обещал. И позвонил – в понедельник, во время перемены после первой пары – спросил:

– Ты сейчас где?

– В универе, конечно.

– А конкретно?

– На третьем этаже, – чуть растерявшись, доложила Полина. – Где кафедра маркетинга. В самом конце коридора.

– Не уходи никуда. Я сейчас.

– Ладно.

Ваня отключился раньше, чем она договорила. Зато появился сам, буквально через минуту, будто бегом бежал.

Полина увидела его издалека. Ваня шёл быстро, а когда заметил её, ещё прибавил шагу. Она стояла, привалившись к стене, смотрела, как он приближался, и ей непонятно отчего казалось: что-то случилось, и, скорее всего, не слишком хорошее. Иначе почему он не стал дослушивать? Почему так спешил?