Любовь заказывали? (СИ)

Глава 2

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от плохих мыслей, от неприятностей, которые свалились на меня, я устроилась преподавателем в музыкальную школу. Музыка для меня была второй жизнью, она придавала мне сил в трудные моменты, освобождала мою душу от суеты современного мира. Преподавала я игру на фортепьяно маленьким детям в возрасте от семи лет. Мои родители всегда были против музыки. Мама говорила, что это бесполезная трата времени. Папа говорил, что занятие музыкой никогда не принесет мне дохода. Родители никогда не понимали меня, никогда не поддерживали, а лишь убивали во мне надежду. Но хорошо, что я не забросила это дело, а все же послушала свое сердце.

Маленькие пальчики бойко нажимают на белые клавиши инструмента. Я с улыбкой наблюдаю как семилетняя Юта виртуозно исполняет задуманную мной мелодию.

— Очень здорово! — восклицаю я. — Ты большая молодец!

Рыжеволосая Юта широко улыбается, слегка смущаясь моего взгляда. Ее маленькие веснушки задорно дергаются, когда она смеется. Эту девочку, словно солнце поцеловало прямо в макушку. Разглядывая ее солнечное лицо, я чувствовала себя счастливой.

— Мисс Эванз, у меня ничего не выходит! — заскулил маленький черноволосый Луи.

Он был самым отстающим, но дар у этого мальчика был невероятным. У него был хороший музыкальный слух.

— Что случилось? — склонилась я над ним, рассматривая нотный стан.

— Я не могу нарисовать скрипичный ключ, — чуть не плача говорил черноволосый мальчуган.

— О, Луи, не переживай! Давай я тебе покажу.

Я беру острый черный карандаш и рисую на ночном стане узор.

— Вот смотри, все очень просто, начинаем со второй строки.

— Мисс Эванз! — взрослый женский голос отвлек меня.

Я подняла глаза, увидев в дверях белокурую девушку. Это была секретарь.

— Вас вызывает директор! — твердо говорит она, осматривая всех детей в классе.

— А что случилось?

Но ответа я уже не слышу, блондинка начинает подходить к детям что-то им объясняя.

Недоуменно взглянув на всех, я глажу Луи по голове и говорю, что скоро вернусь.

Интересно, что понадобилось от меня миссис Адамсон? Эта женщина была сверх вредна и никогда не вызывала у меня симпатию.

— Вызывали? — робко постучала я в дверь.

Полная женщина в строгом костюме недовольно взглянула на меня сквозь очки. Её выражение лица было мне неприятно.

— Да! — коротко бросила она. — Присаживайтесь.

Я присела на мягкий кожаный диван, просунув ладошки под колени. Глупая привычка! Но когда я волновалась, всегда так делала. А сейчас повод для волнения был. Миссис Адамсон по пустякам меня бы не вызвала.

— Джорджи, — начала она. — Ты работаешь у нас не так долго.

Я не смело кивнула головой, соглашаясь с ней. Сердце было не на месте.

— Ну, так вот! Нам прислали приказ, — она подняла указательный палец вверх.

— Что за приказ? — удивленно рассматриваю я её спокойное лицо.

— Приказ о сокращении!

Боже! Я растерянно хлопаю глазами, соображая, что сейчас будет.

Миссис Адамсон спокойно привстала со скрипучего стула, взяв со стола белый конверт.

— Вот ваша зарплата за этот месяц.

Я печально поднимаю глаза на неё, умоляя не делать этого.

— Ну, почему я? Я же так привязалась к детям и они меня любят…

— Мисс Эванз! — повысила она голос. — Разговор окончен! Будьте добры, возьмите свой оклад и освободите класс.

Сердце моё больно сжалось. Я отрицательно кивнула головой, со злостью вскочив.

— Можете оставить деньги себе! — сухо бросила я и захлопнула за собой дверь.

Голова моя была забита одним, как я теперь буду без своих учеников. Они были единственным утешением для меня. Но теперь меня лишили и этого.

Осторожно войдя в класс, я оглядела детей. Они забавно вычерчивали в своих тетрадках ноты. Еле сдерживая слезы, я быстро собираю вещи со стола. Дети, заметив мои действия, с тревогой и опаской разглядывают меня. Я пытаюсь улыбнуться, чтобы не огорчать их мордашки. Я обнимаю каждого своего ученика, но не могу взглянуть в его крохотные глазки. Я боюсь увидеть в них боль и жалость. Я знала, что это такое…Что такое детская боль и страх…Рыжеволосая Юта хватает меня своей маленькой ручкой и разглядывает меня. Солнечная улыбка пропала с её лица.

— Вы придете? — с надеждой спрашивает она.

— Ну, конечно, моя дорогая, я приду, — я обнимаю рыжеволосую девочку, пытаясь сдержаться, улыбаясь сквозь огорчение.

Врать нельзя, но по другому я не могла. Нельзя причинять маленьким ангелам боль, я их очень сильно полюбила.