Любовь заказывали? (СИ)

Глава 30

P.O.V. Дин

Я нетерпеливо рассматриваю белый потолок, то и дело оглядываясь на дверь. Где же она? Как же я не люблю ждать в такие моменты. Я закрыл глаза, представив перед собой её нежный образ. Улыбка расплылась по моему лицу, когда в моей голове звучали её слова. Я так хотел побыстрее обнять её, зарыться пальцами в её шелковистые волосы, вдыхать их аромат.

Я слегка поежился от неприятной дергающей боли в плече. Мысли мои путались. Я не знал кто мог это сделать. Кому я так не угодил? Кто хотел меня устранить? Но, зарываясь поглубже в свой мозг, я понимал, что недоброжелателей было море и в основном это было связано с кампанией отца. Я давно подозревал, что отец играет не по правилам. Его компания поднялась так быстро совсем не из-за добрых дел. Отвращение, подступающее к моему горлу, теребило и мучило меня. И это отвращение я испытывал к самому себе…

Откинув легкие простыни, я слегка поднялся, осматривая прозрачную капельницу. Отдернув её от своей вены, из которой тут же просочилась алая кровь, я скинул ноги на пол. Так паршиво я давно не чувствовал себя, но желание увидеть её было сильнее меня. Мне было плевать на боль в грудной клетке, я хотел вновь насладиться её улыбкой. Больничные штаны неудобно сползали с меня, заставляя постоянно подтягивать их. Неуклюже облокотившись о край тумбочки, я всё же встал на ноги, преодолевая дикую слабость в мозгу. Плечо болезнено запульсировало, заставляя скорчиться от жгучей боли, но я не остановился. Я должен её увидеть, должен услышать, должен поцеловать…

Я не могу так долго ждать, я и так потерял много времени и теперь хочу его вернуть, вернуть его вместе с ней. Преодолевая усталость в ногах, я неуклюже зашагал по больничной палате к выходу. Надеюсь назойливые мед-сестры не заметят меня и не пристанут. Я слегка толкнул дверь, держась одной рукой за больное плечо. Запах лекарств ударил мне по мозгам. Дверь с легкостью распахнулась, открывая мне путь на её поиски. Но я тут же оторопел, когда за дверью увидел её безжизненное бледное лицо. Она сидела напротив двери, наклонив свою голову набок. Её красные глаза больно отозвались в моем сердце и я поспешил выйти к неё.

— Джорджи, что с тобой?

Девушка обомлела, увидев меня, еле стоящего на ногах. Она быстро вскочила, слегка попятившись от меня. Что с ней происходит? Ее холодное лицо вызвало у меня сильную дрожь в груди. Мою Джорджи будто подменили. Я никогда не видел её такой истощенной и убитой.

— Дин? Что ты… — она удивленно залепетала своим нежным голосом. — Тебе нельзя вставать! Что ты делаешь? Немедленно, вернись в палату.

Как же мне не хватало её заботы, но потерянный вид девушки, вызвал во мне колющую тревогу.

— Что с твоим лицом? Почему ты такая заплаканная? Тебя кто-то обидел?

— Нет! — резко ответила она. — Меня никто не обидел! Вернись пожалуйста в палату!

— Но я хочу побыть с тобой…

— Дин, прошу, послушайся меня, — её сожаление в голосе меня совсем не обрадовало.

Я предостерегающе осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ней стряслось.

— Хорошо, я вернусь в палату, если ты мне расскажешь, что с тобой происходит.

Девушка неуверенно кивнула головой, пряча от меня свой взгляд. Я заметил, как дрожат её губы, как вздрагивают её пальцы. Она буквально тряслась и в душе моей закрался кошмарный страх.

— Дин, прошу ляг в постель, — озабочено просит голубоглазая.

Я слушаюсь её, преодолевая пульсирующую боль в плече, тревожно ложусь, не отрывая от неё своих глаз.

— Я ухожу, Дин, — с какой-то горечью произнесла она, повернув свою голову в сторону.

Она упорно не хотела смотреть мне в глаза. Я слегка был ошарашен, но мягко ответил:

— Хорошо, но завтра ты придешь?

— Дин, ты не понял, я ухожу насовсем, — её голос вздрогнул.

Её слова ударили в мою грудь. Физическая боль вмиг испарилась, к ней на с мену приходило нарастающее душевное страдание. Я сразу же подорвался с места, позабыв о своем недомогании. Я вскочил на ноги, приближаясь к ней, но её кричащие слова выстроили передо мной кирпичную стену.

— Нет, не подходи ко мне!

— Почему, почему? Джорджи, милая… — я попытался сделать шаг к ней, я хотел заключить её в свои объятия, навсегда, хотел её прижать и больше не отпускать.

— Нет, Дин, не смей приближаться! Я хочу просто с тобой попрощаться.

— Просто попрощаться? — я яростно сжал кулаки, разглядывая её холодное лицо.

Внезапно она кинула на меня свой стеклянный взгляд и я сразу же обомлел. Что случилось с моей Джорджи? Её холод ломал мои кости.

— Да, Дин, просто попрощаться. Нужно было это сделать раньше, но я больше не хочу с тобой видится.

— Ты лжешь, — с надеждой в голосе ответил я. — Я не могу тебя отпустить, нет, прошу, не причиняй мне такую боль…Ты любишь меня, я знаю…

— Нет! Я не люблю тебя!

— Но твои слова в маш… — но я не договорил, её ледяной голос перерезал все мои слова.

— Я, просто, испугалась. Я не люблю тебя, Дин! Ты мне не подходишь, слышишь?! Мы с тобой очень разные, как небо и земля! Спасибо тебе за все, что сделал, но теперь оставь меня в покое! Я больше не хочу с тобой общаться, я забуду тебя и ты забудь…

Она бросила свои резкие слова, которые раскромсали меня на части. Я ошеломленно стоял, не произнося ни слова. Джорджи последний раз бросила на меня свой взгляд, который для меня был таким нужным, таким родным и теплым. А теперь от него осталось только колкость, неприязнь и резкость. Девушка быстро повернулась и вылетела из палаты, оставляя меня одного. Оставила меня погибать и я погибал… Оглянув пустую комнату, я внезапно закричал, закричал, так словно моё сердце заживо вырывают из груди, не смотря на все мои чувства. Мой дикий вопль перерастал в душераздирающие стоны. Я словно озверел, начиная крушить все вокруг. Капельница с токсичными лекарствами полетела в стену, разбиваясь на тысячу осколков, которые попадали в меня, приводя в глубокое безумие. Я смахнул все лекарства с тумбочки, и с грохотом опрокинул её на пол. Я обезумел, но думал, что именно это мне поможет сейчас склеить разбитые чувства. Мои крики причиняли в груди острую боль, но я не прекращал. Я стонал, как дикий зверь, которого добивали безжалостные охотники. Ощутив влагу на своих глазах, я безжизненно закрыл веки, упираясь о бездушную стену. Я впервые ощутил на своих щеках слезы, они вероломно истязали мою душу. Я тихо погибал, вспоминая её холодное, как лед, лицо, ее слова, резкие, как пуля, пронзившая моё тело.

В моем теле вдруг загорелась неимоверная сила, сердце тянуло меня к ней, и я резко подорвался с места, выбегая из палаты. В коридоре никого не было, и я помчался на первый этаж, не смотря на съедающую меня боль. Я мчался со всех ног.

— Мистер Купер? Вы куда? Немедленно вернитесь! Охрана! — в след послышался женский визг, но это еще больше ускоряло меня.

Я выбежал на лестницу, облокотившись о перекладину, смотрел вниз. Я искал её глазами, искал потерянную часть себя. К выходу шла девушка, утиравшая своё лицо.

— Джорджи! — я кричал ей вслед.

Она подняла наверх свою голову и быстро помчалась прочь.

— Джорджи, я тебя… — но меня кто-то схватил, осторожно разворачивая в другую сторону.

— Вколите ему успокоительное, — только и смог услышать строгий мужской голос, прежде чем мои веки стали быстро тяжелеть.

***

— Я люблю тебя…Люблю, Джорджи, — я быстро распахиваю глаза, всматриваясь вверх.

Вновь белый потолок. Вновь пустая больничная палата. Я поднимаю голову, оборачиваясь по сторонам, за окном уже вечереет. Я бредил во сне, бредил ею. Устало закрывая глаза, я не чувствую своего сердца. Может я умер? Если это так, то пусть моя душа окажется рядом с ней. Пусть хотя бы она будет с ней…Но раздражающий звук капельницы возвращает меня в сознание, понимая, что я еще здесь, в этом бездушном мире. К моим венам течет странная холодная жидкость, которая подавляет во мне все попытки на сопротивление. Я впиваясь пальцами в мягкие простыни. Где она сейчас? Почему она причиняет мне столько боли?

Я с досадой выдернул все провода, которые соединялись с моим телом. Преодолевая сухую боль во всем теле, я встал, но остановился, схватившись за голову. " Я забуду тебя и ты забудь…" — её слова разрывали мою грудную клетку пополам. Как я могу забыть? Как я могу отпустить, когда люблю, когда вижу в ней весь смысл моей ничтожной жизни? На тумбочке лежал мой телефон, я быстро схватил его в руки, перелистывая вызовы, но искал только один.

" Абонент временно недоступен…"

Я звонил и звонил, но холодный голос робота в ответ рушит во мне все хрупкие надежды. Я стиснул зубы, напрягая свои скулы до противного хруста. Почему я не смог её удержать, идиот? Почему я раньше не признался ей? Я истязал себя, распиливал сердце пополам, сжимая кулаки от жалившей боли. Она пронзала своим жалом все моё тело, но я лелеял себя мыслями о ней…

— Бил? — я позвонил личному шоферу отца, с которым у меня были теплые доверительные отношения.

— Да, Дин? Что-то стряслось?

— Мне нужна твоя помощь. Срочно приезжай и захвати для меня одежду.

Я не собирался здесь гнить, не собирался сидеть в больничной палате, угнетая себя пожирающими мозг мыслями. Слабость подступала к горлу тошнотворным привкусом. Я был полностью разбит, уничтожен руками своей любимой…Она стала моим палачом, перерезав мне все клапаны для вздоха, для жизни… Да и жизнь без неё потеряла теперь всякий смысл. Жизнь…Я слегка усмехнулся. Я утратил эту ценность в своем рассудке.

— Дин, ты спятил? Ты только сегодня пришел в себя после огнестрела, — укоризненно говорил Бил, когда я распутывал бинты на своем плече.

Кожа под ними приняла жгуче красный цвет с сине-фиолетовыми подтеками. Швы болезнено жгли мою кожу, но мне было плевать. Я накинул поверх них рубашку, раздраженно застегивая пуговицы.

— Ты себя в зеркало- то видел, ходячий зомби?

— Со мной все в порядке, можешь мне поверить, — солгал я, уверенно взглянув на лицо высокого мужчины с глубоким шрамом на щеке. — Тут я точно не собираюсь оставаться, тем более мне нужно срочно поговорить с отцом.

— О, Роберт был сам не свой. Никогда не видел его таким злым. Кажется его сделка с инвесторами сорвалась.

Я слегка фыркнул носом, одевая пиджак на больное плечо. Отец даже и не представлял в какое бешенство приведет его мой разговор. Я усмехнулся, забирая у шофера ключи от машины.

— Ты, что машину везти собрался, совсем рехнулся? С дубу рухнул.

— Да, Бил, похоже я рехнулся полностью. Спасибо тебе, ты свободен, — с этими словами я сел в черное BMW, вставляя ключ зажигания.

— Эй, а я как буду добираться! Ну вообще зашибись!

Я с силой надавил на газ, посмотрев на свое лицо в зеркало. Мои глаза были пусты и безжизненны, не отражая никаких эмоций. Машина мощно двинулась вперед на ночную трассу, несла меня в безызвестность. Я быстро обгонял, движущиеся машины, включив шестую передачу. Автомобиль стал моим союзником, легко читая мои мысли, с ревом двинулся в темноту. Я крепко держал руль, разворачивая его, хотел ехать еще быстрее. Опустошение в моей груди заставляло с силой давить на газ, только вперед. Я хотел как можно скорее освободить свою душу, чтобы та встретилась с её глазами, вновь увидела её завораживающую улыбку, которая мне нужна, как кислород. Я совсем обезумел, разгоняя автомобиль до бешеной скорости. Стрелка на спидометре приближалась к отметке 300, но я и не думал останавливаться. Сигналы других машин мне в след, только заставляли меня ускоряться с каждой секундой. Я почувствовал дикое напряжение в руках, я ощутил как мои вены выступили, склоняя тело к нервной дрожи. " Ты мне не подходишь, слышишь?!" — холодный голос застрял в моем мозгу, отчего я резко вывернул руль, поворачивая автомобиль к обочине, со всей силой нажал на тормоз. Визг автомобильных шин звонко оглушил меня. Я словно отключился от реальности, ничего не соображая. Глухой гул в сознании и черная пелена перед глазами…Клубы едкого дыма, стоявшие позади меня, заползли в салон, отравляя мои легкие.

— О, боже, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? — чей-то женский голос привлек моё внимание, и я с трудом поднял голову.

— С вами все в порядке? — спросила встревоженная женщина.

Я рассматривал её, будто знал много лет, но это была всего лишь чужая женщина.

— Да…все нормально, — выдавил я, уставившись вперед себя.

Испуганная женщина села в свой автомобиль и поехала дальше. В моем мозгу сразу же всплыли картины из детства. Мама, мамочка…Как же мне её не хватало. Я разъяренно ударял руками о твердый руль, сжимая челюсть от изводивших меня мыслей.

Я потерял мать, когда мне было четыре. Я почти не запомнил её лица, только две фотографии, хранившиеся у меня, напоминали мне о ней. Я не знал почему она умерла, что послужило причиной…Отец не любил рассказывать о ней. Я так тосковал по ней, чувствовал себя таким одиноким, пока не встретил Джорджи. Она смогла изменить меня. Она особенная, не такая, как все…Она вдохнула в меня жизнь, стала целью моего существования, но теперь я потерял и её, а значит и утратил смысл в дальнейшей жизни..