Любой каприз

ГЛАВА 12 ЧУЖОЙ МИР

Саша вел машину осторожно, хотя в груди все кипело и хотелось вывернуть руль к ближайшему столбу. Он дурак! Кретин! Попасть в лапы женщины, для которой слова человек и достоинство не существуют вообще. С какой легкостью она каждый раз лишает его самообладания и втаптывает в грязь! Ее шутка о цвете водолазки привела его в бешенство, а ей хоть бы хны!

Он испугался за Ваську. Что если, пока он здесь с этой, она там?..

Машинально нажал на педаль газа, и машина рванула вперед.

— Можно ехать чуть медленнее? — недовольно спросила Дина.

Сегодня Дина как с цепи сорвалась, словно ей под юбку напихали игл. Возможно, она всегда такая, а другая только привиделась? Хотя вчера в интернате Дина не лукавила и не играла роль — она была собой. Детей не обманешь, а они ее ждали, тянули руки и подставляли головы, чтобы она гладила и целовала. Он не заметил в ее глазах ни брезгливости, ни презрения к больным малышам. Тогда почему с ним Дина ведет себя, словно он последняя тварь на свете?

— Ты принес документы?

Саша вытащил из заднего кармана джинсов паспорт, свидетельство о рождении, аттестат об окончании школы — все, что нашел.

Первым делом Дина открыла аттестат.

— Ты закончил школу с золотой медалью?..

Ее вскинутые брови сказали о многом.

— Это было давно. Тогда мать еще не пила, я мог спокойно учиться.

— Ты поступал?

— Я ушел после третьего курса юридического.

Дина долго переваривала полученную информацию и ограничилась усмешкой:

— Юрист-стриптизер — круто!

— Я не танцую стриптиз! — напомнил он.

Она долго разглядывала фотографию в паспорте, поглаживая ее большим пальцем. Невинный жест заставил Сашу вспотеть и облизнуть пересохшие губы. Если она сейчас не так взглянет на него или случайно дотронется, неприятностей не избежать.

— Гордеев Александр Викторович… Не женился, не разводился… Звучная фамилия, передает характер владельца. Александр Гордеев…

Пока она пробовала его имя на звучание, Саша едва ладил с управлением. Машина слушалась хорошо, а руки — плохо.

— Как тебя называла в детстве мама?

— Это важно?

— Важно даже то, почему она спилась. Если у тебя в семье были проблемы с алкоголем…

Он бросил на нее быстрый взгляд:

— В вашей проблем никогда не было?.. Отец ушел к другой женщине, мать не выдержала и сломалась. Какая уж там учеба…

Она влезла туда, куда не просили, задела за живое. Тогда у него на руках оказалось сразу двое: мать, теряющая человеческий облик, и заболевшая Васька. Как разорваться? Он учился, работал, тратя каждую копейку на лекарства: врачи обнадеживали, что поставят Ваську на ноги и без операции.

Но Ваське становилось хуже, а мать приучилась втихомолку таскать у него из кармана деньги. Он взбесился, застав ее однажды за этим занятием. Вспомнил, что принес Ваське конфеты, вышел в прихожую, а там — мать. Привстала на цыпочки и тихонечко ощупывает карман его куртки. Нащупала деньги и расплылась в пьяной улыбке.

— Положи на место!

Она испуганно вжалась в стену — непричесанная, сгорбленная, в замызганном халате, в тапочках со смятыми задниками.

— Сынок, ты чего?.. Чего ты? Мне надо, — ныла она. — Я же немножко, не все. Тебе родной матери жалко, да? Мать для тебя ничего не жалела! Вон какого бугая вырастила! — мать вдруг кинулась на него и толкнула в грудь. — Вот и ты поделись с родительницей — на том свете тебе зачтется!

— Это ты на тот свет отправишься, если не бросишь пить!

— Да ладно…

— Ты подумала обо мне, о Ваське? В кого ты превратилась?

Мать потрясла пальцем перед его носом:

— Это не я виновата, а твой папочка. Чем я была ему плоха? Любила ведь. А Ваську мне жалко, только ее все равно не спасешь, а мне только выпить — и я снова человек…

— Да какой ты человек?! И не смей так про Ваську, не смей, слышишь?

Скандалы повторялись почти каждый день. Если мать случалась трезвой, было ничуть не лучше — она принималась ныть, оплакивая загубленную из-за мужа и нерадивых детей жизнь.

Он тоже не выдержал и напился однажды до такой степени, что потерял ботинки и возвращался домой по снегу босиком. Спасла его Васька, вернее, ее слова:

— Сашенька, ты не пей больше, пожалуйста! — просила она, помогая ему умываться. — А я обещаю, что выздоровею! Я сильная, вот увидишь.

Он видел перед собой ее тонкие слабые руки, тащившие его к дивану, видел ее глаза — расширенные, испуганные — худые ноги, торчащие из-под ночнушки. Как он может бросить ее так же, как мать?..

Больше он не пил.

Мать сгорела быстро. Саша слукавил бы, сказав, что сильно переживал. Боль пришла потом, с осознанием, что на земле еще одним близким человеком стало меньше. Теперь у него осталась только Васька, за жизнь которой он будет бороться.

— Саша, мы приехали…

Голос Дины вернул его из прошлого в настоящее.

Они заехали на охраняемую стоянку возле современного здания, построенного в эклектическом стиле. Огромные зеркальные окна отражали небо и плывущие по нему облака.

— Институт красоты? Мне тоже туда?

Дина сарказм проигнорировала, толкнула дверцу и вышла из машины.

Саша вылез следом, разминая ноги и спину. Место не для простых смертных: на стоянке сплошь дорогие иномарки с государственными номерами, дипломатическими. Чуть в стороне стоял скромняга «Ламборджини».

— Хороша игрушка… Здесь собирается клуб по интересам?

— Почти угадал. Пошли.

Саша двинулся за Диной, откровенно недоумевая, зачем она его сюда притащила. Однажды он сопровождал одну клиентку в подобное место — нужно было, чтобы он оценил, как она выглядит после пластической операции. Пришлось с горячностью заверить, что великолепно, но на ужин с ней он не остался.

Дина уверенно шла по запутанным коридорам, а он едва успевал разглядывать дипломы и фотографии знаменитостей — клиентов института. Сплошь известные люди — певцы, музыканты, политики, актеры.

— Они все здесь лечились?

Ответить Дина не успела: ей навстречу, раскинув руки, спешил один из врачей. Черты лица и акцент не оставляли сомнений, что это представитель народа, так любящего вино, песни и красивых женщин.

— Диночка! Здравствуй, дорогая! Чудесно выглядишь! Признайся, ты оперировалась у моих конкурентов? Я ревную.

— Гиви, как я могла? — они обнялись и расцеловались. — Обещаю, что буду оперироваться только у тебя. Думаешь, пора под нож?

Тот взял лицо Дины за подбородок и повертел из стороны в сторону, проведя пальцем по контуру губ.

— Ты же знаешь, дорогая моя, что лучше делать это постепенно, чтобы не так были заметны изменения. Иначе однажды проснешься — никто тебя не узнает.

Гиви рассмеялся своей шутке.

Дина взяла Сашу за локоть.

— Кстати, Гиви, знакомься… Это Александр, мой жених.

Если Гиви и удивился, то не показал этого. Пожал Саше руку и снова обратился к Дине:

— Тем более — жду, моя дорогая! Надо соответствовать.

— Ладно, я подумаю.

— Только сообщи о решении заранее, чтобы я освободил весь день! Я отведу тебя кое-куда — там подают такое вино…

Дина рассмеялась, мягко оттесняя Гиви в сторону.

— Ладно, позвоню. Пойдем, Саша.

— Что он от вас хотел? — Саша надеялся, что вопрос прозвучал без нотки ревности.

— Звал на пластическую операцию.

— Вам она зачем?

— С натяжкой приму твои слова за комплимент. Это извечная борьба женщины и времени. Кому не хочется оставаться молодым и красивым подольше? Твоего предшественника я застала в постели с малолеткой. Я легко могу представить, как он гладил ее кожу и говорил, что она красивая. Молодость не возвращается, но иногда покупается, пусть и ненадолго. Наверняка твои клиентки думали о том же, когда сравнивали тебя с мужьями. С телом у тебя все нормально, душу будем врачевать потом, а вот внешним видом займемся сейчас…

Дина передала его с рук на руки целой бригаде косметологов, визажистов, стилистов.

— Марина, со спокойной душой доверяю вам самое дорогое, что у меня есть! — шутила она с привлекательной рыжеволосой женщиной. — Ничего советовать не буду, знаю, что вы профессионалы в своем деле. Что бы мне хотелось увидеть в результате… Лоск, ну, вы понимаете.

— Да, конечно, Дина Васильевна, — мягко улыбнулась та.

Саша поймал на себе ее заинтересованный взгляд — не женщины, но опытного человека.

— Марина, Саша весь ваш… Эдик, будь осторожнее.

Из дальнего угла с мягкого кресла поднялся худой парень с волосами, окрашенными во все цвета радуги. Он скорчил кислую гримасу и протянул:

— Обижаете вы меня, Дина Васильевна! Я тоже профессионал, что доказывал вам много раз.

— Никто не сомневается, что ты профессионал во многих областях, но лучше я обижу тебя теперь, чем ты Сашу потом. Эдик, вернись в кресло!

Подтянув стильные спадающие джинсы, парень сел обратно и спрятался за гламурным журналом:

— Я обиделся, Дина Васильевна!

Дина раскрыла сумочку, что-то достала и бросила ему на колени:

— Это утешит тебя? Если бы ты не был профессионалом, стала бы я искать для тебя сувениры по секс-шопам Европы и Азии!

— Ух ты!.. А этот откуда?

— Из Таиланда.

— Супер! Обещаю, что на свадьбе вы будете самой красивой невестой.

— Да уж постарайся!.. Марина, через сколько вы мне отдадите Сашу?

— Через два часа, Дина Васильевна.

Он мысленно прикинул, что можно сотворить с ним за два часа, и вздохнул. Хоть бы предупредили, к чему готовиться.

— Саша, я буду ждать тебя в торговом центре. В итальянском кафе на первой линии. Найдешь?

Он скоро ее по запаху находить будет, как собака — хозяйку!

Дина ушла, можно было расслабиться. Рыжеволосая Марина провела для него что-то вроде короткой экскурсии, рассказала о процедурах, которые они предлагают вип-клиентам. Теперь он тоже вип-клиент, к этому надо привыкнуть или смириться.

— Пожалуйста, проходите сюда.

Сегодня трудностей с раздеванием не возникло. Саша не запоминал названия процедур, через которые прошел. Но не мог упустить из виду симпатичных девчонок, работающих с ним. Вера, Галя, Изабелла… Последняя была царицей массажа. Под ее мягкими, нежными руками он расслабился и почти забылся. Едва она прикасалась к плечам или пояснице, его пронзало, как током. Она понимающе улыбнулась:

— Такое бывает. Вы уже посещали наш институт?

Саша понял, что она отвлекает его разговором.

— Первый раз здесь, но, думаю, теперь я буду часто заходить к вам.

— Добро пожаловать. У нас вы можете получить все виды услуг, наши сотрудники — квалифицированные и дипломированные специалисты.

Он заскучал. То ли она хорошо вышколена, то ли он не произвел на нее впечатления. Это все из-за Дины! Скоро на него ни одна женщина не взглянет!

— Перевернитесь, пожалуйста, на спину.

— Хм… Давайте оставим это на потом, — предложил он охрипшим голосом.

Она согласилась.

Бассейн, солярий, растирания-натирания, обертывания, ароматерапия… Как женщины выносят подобное?!

В перерыве он позвонил Жоре Громову.

— Ты у Васьки был?

— Слушай, классная у тебя сеструха! Мне понравилась…

— Ты сказал ей, что я приду, как только получится?

— Сказал. Она все поняла. А я, честно говоря, не очень.

— Тебе и не обязательно. Как она себя чувствует?

— Бледная… Мы немного поболтали, посмеялись, а потом ее забрали на процедуры. Завтра я могу навестить ее?

— Посмотрим, — Саша надеялся, что завтра Дина оставит его в покое.

— Ты где сейчас?

Саша огляделся вокруг, посмотрел на себя, на загар, на полированные ногти и хмыкнул:

— Тебе лучше не знать — смеяться будешь.

— Гордеев, как я тебе завидую!.. Возьми меня с собой!

Жаль, что Дина никогда этого не позволит. Жора был бы здесь гвоздем сезона. Он обожал подобные штучки. А чудодейственный массаж надолго выбил бы его из колеи спокойствия.

В последнюю очередь с Сашей работал Эдик. Сначала под присмотром рыжеволосой Марины, потом без нее.

— Как тебя опекают, однако! — хмыкнул он. — Око Дины Васильевны видит везде и всюду!

Эдик взял с ним правильный тон.

— Ты давно знаешь Торопцову? — спросил Саша, пока Эдик разглядывал его со всех сторон в зеркало и без.

— Дину Васильевну-то? Года полтора. Это она нашла меня на захолустном конкурсе стилистов, поверила и пригласила работать сюда. Да и вообще, история со мной случилась… Не люблю вспоминать. Считай, она мне как крестная мать. Я ее люблю. Не в том смысле — не ревнуй. Я к женщинам отношусь с настороженностью. Разошлись у меня пути с женским полом.

Это Саша уже понял.

— Дина Васильевна… она крутая, — делился Эдик, причмокивая. — И очень красивая. Одинокая, правда. Все ищет… Тебя, вот, нашла.

— А до меня кто был? — не удержался Саша.

— Противный тип! — Эдик передернулся. — Надо мной издевался, а мне приходилось молчать. Голова у него была неправильной формы, хорошую прическу не сделаешь. Гад, короче говоря. Дина его не любила, это от одиночества… Ладно, тебя я мучить не буду, подравняю с висков, уберу лохмы на затылке, опущу челку пониже… Ты рядом с ней смотришься лучше, чем тот гад.

Саша усмехнулся: он получил комплимент.