Любой каприз

ГЛАВА 9 КАКАЯ ТЫ НАСТОЯЩАЯ?

Дрожь в пальцах не давала застегнуть тугую пуговицу на джинсах. В дверь протиснулся Жора Громов, увидел его раздетым и свистнул:

— Ты правда с Торопцовой?.. Она вылетела из бара, как ведьма на метле, даже подружек не подождала. Черт, придется стринги жрать… Но кто бы знал, что такая женщина обратит на тебя внимание!

Саша взлохматил взмокшие волосы, чувствуя, как ноет в паху.

— Чем она отличается от остальных баб? Разве что кучей денег!..

Которые помогут вылечить Ваську.

— И как она? — наседал Жора, пытаясь найти в комнате следы бурных игр. Но разочарованно покрутил в руках лишь бокал с остатками мартини.

— Что — как?

Жора, пританцовывая на месте, сделал характерный жест:

— Как она в постели?

— Нормально.

Кислая физиономия Громова рассмешила и почти сняла напряжение после неудачной любовной эпопеи.

— Жалко, что ли, рассказать? Я, может, о такой женщине всю жизнь мечтаю!..

— Дай Бог желание не сбудется!

— Почему? — вытянулась физиономия Громова.

Саша оделся и с трудом застегнул джинсы. В душ бы сейчас, в ледяной, и посидеть минут двадцать. Или Надежду найти и излить на нее обиду на весь женский пол. Нет, он врет сам себе, не на весь, а только на одну женщину, которая уничтожила его достоинство.

— Такие женщины, как Торопцова, покупают не тело, а душу, и контракт подписывают кровью!

Жора ничего не понял, но принял ответ к сведению.

— Все-таки расскажи, какая она?

Саша пожал плечами. Он был в такой прострации, раздеваясь на ее глазах, что едва ли вспомнит что-то. Но Громову и не надо подробностей, он хотел мечту.

— Она красивая женщина.

Жора хохотнул, хлопая себя по бедрам.

— Это и без тебя известно. А дальше?..

— У нее большие черные глаза, — заговорил Саша неожиданно для самого себя, — глубокие, холодные и вязкие. Взглянешь — и не выберешься. Она смотрит не на тебя, а сквозь, прожигает, но боль приходит только потом, потому что она замораживает одним прикосновением. В ней много нерастраченных сил, и она боится их выпустить, подавляет, страдая от этого сама. Даже если она захочет измениться, никогда не сможет — это ее карма.

Жора потрясенно хлопнул Сашу по плечу.

— Сколько раз перепахал кровать, пока понял это?

Саша смотрел на Жору, но видел только Дину, чувствуя под рукой ее упругие бедра, ощущая на лице горячее дыхание.

— Гордеев, выплыви из тумана!

Очередной удар по спине привел Сашу в чувство.

— Жора, ты не пробовал работать в каменоломне — тебе бы подошло.

— Да не, я люблю свою работу! — серьезно ответил тот. — Хотя и понимаю, что уже давно дергаю задницей на сцене и наступит момент, когда мне этого не захочется. Только я больше ничего делать не умею.

— И что тогда?

Они вернулись в бар, в шум и веселье, сели на стулья у стойки и взяли пиво и орешки.

— Да есть у меня мечта… Хочу жениться и чтобы жена была маленькая, хрупкая, чтоб я мог ее на ладони переносить! Пусть нарожает мне детишек, открою свое дело… Вот такой же бар, только чтобы без пошлости и грязи. Жаль, конечно, что все это опять только мечта! Твое здоровье…

Они выпили пиво и взяли еще.

Заиграла музыка, погас в зале свет. Они оба уставились на сцену, где одна из танцовщиц показывала танец живота. Каждое движение — что ограненный драгоценный камень — вставало на свое место. Танец завораживал, распалял фантазию и будоражил желание. Вскоре Саша, забыв про Дину, свистел и хлопал в такт барабанам и движениям танцовщицы. Вместе с Жорой они выпили пару бутылок водки, запили темным пивом и заели чипсами.

Надежда появилась в баре перед закрытием — распаленная, красивая, нежная. Она обвила Сашину шею и прижалась ко рту пухлыми губами, пахнущими коньяком.

— Что отмечаешь, милый?

Саша еле ворочал языком, и за него ответил Жора.

— Сашка у нас жениться собирается.

Надежда рассмеялась, присаживаясь к Саше на колени и ерзая задом.

— Поздравляю! И кто же избранница, не одна ли из твоих старушек? Будешь горшки за ней выносить и рот слюнявчиком вытирать?

Жора покатился со смеху, расплескивая вокруг пиво:

— Выносить горшки за этой барышней половина Москвы желает! А Сашка молодец — вытянул счастливый билет. Уж не знаю, что он там с ней делал, но факт налицо — я сам видел, как они в приватной комнате…

Обрывая его речь, Саша стукнул ладонью по стойке:

— Шампанского!

Предложение было радостно поддержано присоединившимися девчонками из стрип-шоу.

— Наш Сашка женится! — Жора мог перекричать любой шум. — У него в руках будут две самые замечательные вещи на свете: деньги и красивая женщина. Ради этого можно вытерпеть что угодно. За тебя, Сашка, за твой счастливый билет!..

И он пил, правда, сам уже не понимал, за что. Надежда пыталась удержать его, что-то втолковывала, а он словно до сих пор прижимал к себе горячее тело Дины.

Домой полубесчувственного Сашу привезли Надежда и Лола. Они дотащили его до однушки, доставшейся ему с Васькой от бабушки, перевалили на кровать и отыскали в холодильнике бутылку холодного пива. Саша неистовствовал, выкрикивая лозунги и приглашая Лолу и Надежду заняться любовью.

— Я смогу! Дайте мне шанс!..

— Ты его получишь! — пообещала Надежда, укладывая его на подушки и принимаясь раздевать. — Чудной ты сегодня какой-то. Свадьбу придумал…

Он приподнял голову и взглянул на нее мутным взглядом:

— А вот фиг выдумал!..

Протрезвление наступало медленно, неотвратимо и ужасно. Саша мучительно застонал и облизнул губы, напоминавшие сморщенный пергамент.

— Твою… Сколько я вчера выпил?

Он осторожно потрогал голову, боясь, что та рассыпется от прикосновения.

Голая Надежда, занимающаяся маникюром, повернула голову и хмыкнула:

— Да немало.

Саша попытался приподняться и не смог: поперек лежала еще одна голая девица. Лола, если он не ошибся, потрогав ее ягодицы. Что же он вчера с ними делал-то?.. Память повиноваться отказывалась, но взгляд не выхватил ни беспорядка вокруг, ни разных несуразностей.

— Я вас вчера не очень?..

— Нас — нет, — Надежда сдула пыль от подпиленных ногтей и погладила его по щеке. — Ты к нам вообще не прикоснулся. Все кричал, что она следит за тобой и ты не можешь. В конце ты сказал очень интересную фразу…

— Какую? — насупился он.

— Я — скопец, и мне пипец!

— Я это говорил?..

Закрыв глаза, Саша попытался вспомнить вчерашний вечер еще раз. Воспоминания остановились в одной точке: Дина, горячая и дрожащая, всхлипывает где-то под ним. Воздушные складки черно-белого платья легли волнами, и в этих волнах он барахтался и прижимал к себе безумно красивую женщину… Было такое или он все себе придумал?

Сдвинув спящую Лолу в сторону и прикрыв ее одеялом, Саша сел на кровати. Голова болела и кружилась. Он дотянулся до коробочки на столике, в которой хранились лекарства, отыскал «Антипохмелин» и бросил в стакан с водой. Пил жадно, крупными глотками, чувствуя на себе изумленный взгляд Надежды.

— Я тебя никогда в таком состоянии не видела. Очень бы хотелось узнать причину.

Саша прижал ладонь ко лбу — не помогло.

— Ну так свадьба… радуюсь…

Надежда встала и накинула на плечи его рубашку.

— Ты не шутил? Я думала, перепил. А как же я?..

— При чем здесь ты? Это работа. Обычная работа с подписанным контрактом. Просто одной особе захотелось заполучить меня в личное пользование. Наиграется — и выбросит.

Он слишком резко махнул рукой и застонал.

— И ты согласился?

Саша отвернулся.

— А у меня был выбор? Она обещала мне очень большие деньги — хватит на операцию Ваське. Ты же знаешь, что у меня почти не осталось времени, чтобы собрать их!

Надежда взмахнула волосами:

— Это унизительно!

И это она говорит ему?!

— Не ты же унижаешься! Думаешь, водить на концерты старух, держа их за морщинистые руки, приятнее? А потом каждая из них норовит пощупать тебя, и ты терпишь, потому что можешь получить чаевые!

Его чуть не вырвало от собственных слов, хотя прежде за собой подобной брезгливости Саша не замечал. Что-то с ним творится неладное.

Надежда погладила его плечи и поцеловала.

— Мне обидно за тебя. Ты хороший парень, Саша! Удивительно, но ты умудрился остаться чистым даже в нашем грязном бизнесе!..

— Видимо, она подумала так же, раз предложила это мне.

Не хотел бы он копаться в мыслях и поступках Дины! Не хотел знать, что за демоны раздирают ее изнутри — видно, что нет ей покоя. Он покрывался холодным потом от одного взгляда черных глаз.

— И сколько это все будет продолжаться? — Надежда прижалась к нему, положила голову на плечо. Саша привычно подхватил ее под ягодицы, прижимая к стене.

— Не знаю. Я еще не видел контракт. Она велела мне прийти сегодня…

Надежда едва не упала на пол, когда он разжал руки и в ужасе уставился на часы — те показывали половину десятого.

— Они спешат?

— Да нет, почти правильно идут. А что?

Он схватил джинсы и стал их натягивать.

— Я идиот! Болван! Опоздал уже на полчаса!..

Джинсы оказались грязными, пришлось снять их и найти чистое белье и одежду. Надежда не мешала ему и не помогала — встала, сложив руки под грудью, и философски заметила:

— Спешка тоже в контракте прописана?

— Ее диктует положение моей будущей невесты!

— Очень бы хотелось увидеть старушку! Тебе не слишком противно касаться ее мощей, дряблой груди и вялых бедер?

Уверять ее в обратном времени не было.

Саша заскочил в ванную, сунул голову под воду и причесал мокрые волосы пятерней.

— Я ужасно выгляжу?

— Для старухи сойдет, — откликнулась Надежда. — Значит, все это временно?

Саша надевал кроссовки и кивал.

— Ну да! Доставлю ей удовольствие, получу бабки, вылечу Ваську — если бы не она…

Последние слова он выкрикивал с лестницы.

Опаздывал он катастрофически. На часах было почти десять. Дина предупредила его, что второго шанса не даст. Если она его не дождется…

Выскочив на дорогу, Саша проголосовал и остановил машину.

— Брат, очень быстро! — попросил он умоляюще. — Заплачу по двойному тарифу!

Но как он ни спешил, Дины уже не было. И никого не было. Саша покрутился на месте, поискал глазами в толпе и со стоном опустился на край скамейки.

— Идиот! Надо же было вчера так напиться и все забыть!..

Кажется, он получил развод, еще не став мужем. А как же его планы, Васька?.. Даже если они продадут бабушкину квартиру, достаточно денег не соберут. Да и быстро продать ее не получится.

Рядом с тротуаром притормозила черная иномарка, и Саша со вздохом облегчения кинулся к распахнувшейся дверце.

— Ты опоздал!

Саша сел рядом с Диной, утонув в аромате утонченных духов.

— Извините.

— Из-за тебя я отменила важную встречу! — шипела она. — Я вообще не знаю, зачем вернулась. Больше всего на свете я не люблю проблемы и людей, которые их доставляют! А ты доставляешь мне хлопоты не первый раз!..

Он поймал ее гневный взгляд.

— Ты пил?

— Вчера.

Она вскинула брови, видимо, оценивая, сколько он мог вылакать, если от него все еще пахнет алкоголем.

— У тебя проблемы с алкоголем?

— Нет!

Саша едва не выпалил, что единственная проблема — это она сама.

Дина подалась вперед к шоферу:

— Сережа, за сколько мы доберемся до интерната?

— Если не будет пробок, Дина Васильевна, то за час-полтора.

— Впритык, — она задумчиво кусала нижнюю губу, а Саша не сводил глаз с белых крепких зубов. — Надо бы заехать кое-куда…

Они все заехали в один из бутиков, где Дина очень быстро выбрала для Саши костюм, рубашку и даже ботинки, велела переодеться. Повертев его из стороны в сторону, она недовольно щелкнула языком:

— Ладно, на сейчас сойдет. А вообще, этим надо заняться… В то, в чем ты ходишь, можно одевать исключительно бомжей!

В костюме он чувствовал себя, как кот в мешке: давил воротничок рубашки, жал галстук, который Дина затянула сама так, что Саша едва мог вздохнуть. А ботинки… Он мечтал о минуте, когда сунет ноги в любимые кроссовки. Как только женщины ухитряются целый день ходить на высоченных каблуках? Он взглянул на стройные ноги Дины, обласкал взглядом ровные колени. Все же его «работа» будет не без приятных минут.

Дина разговаривала по телефону, назначала время сделок, с кем-то советовалась, кого-то распекала. Вскоре от постоянных телефонных звонков у Саши разболелась голова. У нее, видимо, тоже — кинув в рот таблетку, Дина запила из бутылочки с водой. На него она почти не обращала внимания. За каким тогда она позвала его сегодня?.. В качестве немого свидетеля ее работоспособности?

— Куда мы едем?

Она перевела на него возмущенный взгляд, словно хотела отругать за дерзость: он посмел открыть рот!

— В подмосковный интернат. Они мои подшефные.

— Вы опекаете детей?..

Она обиженно отвернулась, сняла чехол с одеждой и принялась расстегивать блузку. Саша заерзал, а шофер не обратил на нее никакого внимания — видимо, привык к подобным выкрутасам.

Блузка полетела на сиденье. Дина осталась в тонком дорогом белье — к такому и прикасаться страшно. Зато срывать — одно удовольствие! Вместо строгого костюма она переоделась в воздушное длинное платье цвета мятных конфет, забрала волосы и надела шляпку с вуалью.

Саша не решился сделать комплимент, хотя тот шел от души: преображение было выше всех похвал.

— Через полчаса будем на месте, — сообщил шофер.

— Спасибо, Сережа.

Из кейса она вынула папку с документами и положила Саше на колени.

— Прочти внимательно. У тебя есть время до завтра — утром мне нужен твой ответ.

Он открыл папку, бросил беглый взгляд на контракт. Какая разница, что она ему уготовила — выхода у него нет. Сейчас его интересовали только два вопроса: деньги и… Саша усмехнулся.

— Что-то не так?

— Я впервые вижу брачный контракт. Тут прописаны даже интимные отношения!

Она пожала плечами, словно так и нужно.

— А что ты хотел, ссылаться постоянно на головную боль?

— Обычно этим занимаются женщины! — он вытащил из кармана ручку и размашисто подписал каждый листок.

— И ты не будешь читать? — недовольно заметила она. — Вдруг там написано, что я хочу разобрать тебя на органы?

— Значит, так тому и быть.

— Какая беспечность!

Она бы еще долго пилила его и учила жизни, если бы они не въехали в ворота интерната для детей-инвалидов. Саша это понял чуть позже, когда к Дине начали сбегаться больные дети. И с каждым она ласково разговаривала, гладила по голове и одаривала конфетами. На мгновение показалось, что по ее щеке потекли слезы, но она нагнула голову, а когда подняла ее, глаза были сухие.

— Дина Васильевна, мы вас так ждали!

Ее приветствовали как добрую знакомую, угостили чаем с пирогами.

Чек на солидную сумму перекочевал в руки директора — полной простоватой женщины с бесцветными, усталыми глазами.

— Балуете вы нас, Дина Васильевна! — сказала та.

— Не балую, отдаю долг. Что вам еще нужно? Вы говорили что-то о ремонте?

— Да вот, наняли рабочих, но что-то никакого движения.

— Хорошо, — Дина пометила в электронном ежедневнике. — Я разберусь. Для поездки детей в лагерь все готово? Если нет, свяжитесь с моим заместителем — он в курсе.

Их провожали всем интернатом. Саша, сидя в машине, слышал, как директриса тихонько сказала Дине:

— У вас очень симпатичный супруг!

Супруг… И это о нем!.. Слышал бы Жора Громов!

После интерната Дина выглядела усталой, но продолжала работать в машине. И снова на него — ноль внимания.

— Дина Васильевна, в офис?

— Нет, Сережа, будем Гайдукова ловить…

Имя депутата было на слуху даже у Саши.

— И часто так?

— Каждый день, двадцать четыре часа в сутки.

И снова чехол с одеждой, переодевание в машине, бутерброды на ходу, кофе, таблетки от головной боли.

— До дома доберешься?

— Доберусь.

Саша вышел из машины, и Дина протянула вслед папку с контрактом:

— Возьми, прочитай на досуге.

— Я же его уже подписал!

— Пока документ не скреплен нотариально, он не имеет силы. Да, еще вот…

Она, словно смущаясь, впихнула в его руки пачку евро. Ничего себе!..

Пачка денег жгла руки. Он повертел ее с желанием кинуть обратно Дине в лицо.

— За что? Я же еще не заработал.

Дина не отреагировала на его скрытое возмущение, лишь обронила, захлопывая дверцу:

— Завтра ты мне нужен на весь день. Не опаздывай и принеси документы.