Любой каприз

ГЛАВА 21 ТАНЕЦ ДЛЯ ТЕБЯ

— Сашка, наконец-то!

Васька, бледная и перепуганная; протянула руки и усадила его рядом на кровать.

— Ты что творишь?

Сначала он не понял, о чем речь, потом увидел раскрытые газеты с собственной фотографией в чем мать родила. Черт!.. Он надеялся, что до Васьки шумиха не дойдет. Она для таких вещей не создана.

— Тебе их стриптизер притащил?

— Жора?.. — Васька стукнула его по затылку. — Да он защищал тебя! Санитарка дала. Спросила, не ты ли мой брат. Добрые здесь люди работают. Теперь на меня ходят смотреть.

О таком он не думал, хотя Дина предупреждала, что будет и хуже.

— Да это случайно вышло.

Саша скомкал газеты и выбросил в окно.

— Марго меня обманула. Ныла, чтобы я ее пожалел. Ну я и клюнул, идиот. Не хотел, с души воротило, но поехал.

— Ты не понимаешь! — Васька всхлипнула. — Мне не все равно, что с тобой творится! Ты весь почернел! Я тебя никогда таким не видела. Что случилось? Дина тебя не простила?

Дина… кругом одна Дина. И он до сих пор в ней, словно не переставал заниматься любовью.

— Да куда она денется? Простила и еще как… Ты маленькая, а то я бы рассказал.

Васька покраснела и придвинулась ближе:

— А ты расскажи. Я тоже женщина.

— Ты все равно не поймешь. Ты маленькая женщина, а она большая стерва.

Только в это до сих пор не верится. Ночью она была совсем другой — нежной, мягкой, покорной. Ничего от той госпожи Торопцовой, которая восприняла его утром за лучшее приобретение. Он — вещь!

— Саша, что ты мучаешься? Если тебе с ней плохо, скажи об этом.

— Васька, какая ты смешная! Она хозяйка, я — покупка.

— Саш, не надо так. Мне больно за тебя.

— Мне тоже больно.

Васька молчала, поглаживая его дрожащую руку. Нашел с кем делиться бедами — с девчонкой!.. Было плохо одному, теперь хреново двоим! Чем она поможет? Выслушала — и то ладно.

— Может, ты что-то не так понял?

Хорошее предположение. Оставляет лазейку для надежды.

— Она сама мне сказала утром: я — вещь. Приобретение, в которое она вкладывает деньги и от которого не может избавиться, потому что уже потратилась!

— Что ты сделал?

— Оттолкнул ее.

Чем причинил больше боли себе, чем Дине! Видел ее ошарашенное лицо, расширенные глаза и едва сдерживался, чтобы не броситься извиняться и целовать руки, подарившие столько нежности!

— Хотел проверить, что будет, если оскорблю ее. Ничего. Стерпела, когда я запретил плохо отзываться о тебе, сестренка. Теперь все будет так, как я скажу!

— Не надо, Саша. Вдруг она не со зла.

— Дина-то?! Для нее люди ничего не значат. Их можно купить со страхами, надеждами и чаяниями. Так, как однажды купили ее саму.

— Это как? — удивилась Васька.

Пришлось пересказать историю Дины. В конце Васька принялась хлюпать носом и тереть глаза кулаком. Только расстроил ее зря.

— Саша, я не верю, что она могла сказать тебе такое. Скорее всего, ты ошибся.

— Посмотрим.

В голове зрел план мести. Ядовитый, отравляющий кровь и мысли. Васька видела его насквозь, тронула за локоть и попросила:

— Не надо, братик. Она сильная женщина.

— А я мужчина, который спит с ней! Так кто сильнее?

— Ты говорил, что любишь ее. Как можно мстить любимому человеку? Я бы Жоре не стала…

— Если будет надо, я отомщу за тебя сам! Но Дина — это не Жора. Она уверена, что всегда права. Но на этот раз она ошиблась!

То же самое Саша повторил вечером в баре Жоре, отдыхающему между танцами.

— Вот так-то, Жора, я придумал красивую сказку и сам в нее поверил. Только конец посмотреть забыл, а он как в сказках Гауфа — плохой!

Саша заказал водку и пил стакан за стаканом. Жора подмигнул бармену, чтобы тот наливал поменьше.

— Ну мало ли что она там сказала.

Саша хмыкнул, нацеливаясь на очередной стакан — руки промахивались.

— Да-да, Васька тоже кинула идею, что я страдаю тугоухостью. Нет, Жора, только глупостью — влюбиться в стерву!..

— Но поимел ты с этого достаточно.

Жора выразительно покосился на часы «Патек Филипп» на Сашиной руке.

— Фигня все это! Хочешь, я ими в стену запущу?

— А завтра придешь с новыми? Не, не хочу.

То-то и оно, что часы будут новые, а Дина — нет. Она одна — невозможная, непонятная, жестокая и беззащитная одновременно.

— Ты не видел, как она общается с детьми, — Саша запустил руку в волосы. — У нее пунктик… дети. Кажется, своих у нее не будет. Так она готова обнять и перецеловать всех детей! А я для нее вещь, покупка — как такое может быть?

— Откуда я знаю? — пожал Громов плечами. — Мне пора.

— Подожди, я с тобой… — Саша принялся слезать с высокого стула.

Жора расхохотался, хлопая по обыкновению по плечу и едва не сбивая Сашу с ног.

— Ты не забыл, что твои портреты в стиле ню уже в газетах засветились? Красавец! Думаешь, не все разглядели твой потенциал? А Дина? Что она скажет?

Саша плюнул на пол:

— Мне все равно! Заявлюсь домой, сделаю дело — пойду опять гулять смело. Теперь будет так.

— Ну-ну, пошли переодеваться.

Пить надо меньше… Саша надел костюм для выступлений и с отвращением взглянул на себя в зеркало. Он плохо понимал, что вытворяет, но знал, что остановиться сейчас не может. Ему необходимо выплеснуть черноту, скопившуюся внутри, иначе она поглотит его окончательно.

В гримерку заглянул Жора.

— Готов? Красавец! Ты же еле на ногах стоишь, танец мне завалишь.

— Справлюсь. Жаль, Дина не увидит.

— Завтра включи ей интернет — точно кто-нибудь твои чудачества в сеть выложит!

Забавно! Саша надел шляпу и двинулся вслед за Жорой. В груди дергалось и звенело — то ли от смелости, то ли от выпитого алкоголя. В зале готовили сцену для выступления. Саша натянул перчатки, подмигнул девчонкам, кидающим на него выразительные взгляды. Сейчас их понабежит…

Народу сегодня было много. Прямо как по заказу. Он обвел зал глазами и дернулся, напоровшись взглядом на подругу Дины. Ирину, кажется. Она тоже смотрела на него во все глаза и звонила по сотовому.

— Сашка, ты чего побледнел? Струхнул? — усиленно поддерживал Жора.

— Спалился. Сейчас Дина принесется. Там ее подруга звонит по телефону.

— Может, не ей?

— Деду Морозу.

На затемненную сцену упал луч, пронзил темноту и высветил круг. В нем сидел один из парней Жориной подтанцовки.

— Ты от страха не забыл, в какую сторону двигаться-то и что делать?

— Помню! — огрызнулся Саша.

Он видел, как подруга Дины захлопнула телефон и подозвала распорядителя вечера. Тот немедленно бросился к Жоре. Саша не сомневался, что речь шла о нем. Но сейчас ему море по колено!

— Сашка, — Жора упер руки в мощные бока, — просили задержать выступление минут на двадцать. Ты прав. Сейчас здесь что-то будет. Может, не надо тебе того… этого?

— Надо! Пошли на сцену! Я не марионетка на ниточках. Хочу пою, хочу танцую.

Отговаривать его никто не стал. Выступление задержали на десять минут, за которые Саша издергался, вглядываясь в каждого посетителя бара. Жора кивнул — пора было идти на сцену.

С первыми звуками музыки Саша успокоился. Сейчас он думал о том, чтобы не завалить Жорке танец. Если Дина появится, подумает о ней.

Сцену облепили посетительницы бара. Саше удавалось почти все. Двигался он легко и пластично. Одежду они скидывали в середине танца. Может, все еще обойдется, и Дина не успеет приехать?

Первыми на пол упали перчатки и шляпа. Жора солировал, принимая заслуженные похвалу и поцелуи в одежду. Пока еще в одежду. Особой любовью у женщин пользовался Жорин метод расстегивания подтяжек — медленный и завораживающий. Такому Саша еще не научился. Но расстегнуть так пиджак у него почти получилось. И скинуть на пол под ноги.

Дину он увидел чуть позже, когда остался без рубашки и взялся за пряжку ремня, едва державшего брюки. Жора в танце наклонился к его уху:

— До утра ты не доживешь.

Было интересно, что Дина сделает. Но скандала, как Саша ждал, не случилось. Распаленная, с раскрасневшимися щеками, она поговорила с подругой и села за столик. Официант принес коктейль, который она принялась медленно тянуть через соломинку.

— Нет, брат Гордеев, беру слова назад — не доживешь до конца танца! — крикнул Жора. — Когда женщина так спокойна, план мести она уже придумала.

Саша мысленно согласился.

Дина смотрела только на него. Качала головой или сжимала кулаки, если очередная девица лезла с деньгами к его брюкам. Сколько она выдержит? Чем это грозит ему? Несмотря на всю смелость, он совсем не хотел, чтобы она выгнала его! Этот танец — попытка выпустить пар — и ничего более!

Можно попробовать один прием…

Саша спрыгнул со сцены под довольный визг женщин и направился к столику Дины. Может, наказание не будет суровым, если он будет танцевать только для нее?

Он опустился на колено, взял ее руку и провел по своему лицу — ладонь была горячая и влажная. Она точно прилипла к его щеке, но не ударила, скорее погладила. Саша смотрел Дине в глаза и тонул в них, в ее раздражении и понимании, чего он никак не ожидал.

Саша медленно поднялся на ноги. Каждое движение, каждый жест и взгляд посвящались ей. Он осмелел настолько, что обошел ее сзади и положил руки на плечи. Целовал ее в висок, пахнущий духами, и шептал:

— Хочу тебя…

Она слышала — вдруг задышала часто и глубоко.

Если бы музыка длилась дольше, он бы наговорил бог знает что. Но ребята уже закончили танец и получили заслуженные деньги и аплодисменты.

Саша стоял на коленях, обняв ноги Дины. Много бы отдали газетчики за такую фотографию!

Дина мягко отцепила его руки и встала, чтобы уйти. Она так ничего и не скажет?

— Ир, подкинь меня домой. Голова от шума болит.

Саша поднялся на ноги. Хорошо, что он не успел снять брюки. Что ему теперь делать? Идти с ними или продолжать дурачиться?

— Подождите, я только переоденусь.

Он побежал в гримерку, где его нашла Надежда, обхватила за шею и зацеловала.

— Я соскучилась! Ты так редко приходишь. Замучила тебя старуха?

— Ты не видела ее? — Саша спешил переодеться, сбрасывая остатки сценического костюма и надевая свои вещи.

Надежда отошла и принялась рассматривать ногти.

— Видела. И танец твой тоже, — приревновала она. — Для меня ты никогда не танцевал! Сколько она тебе платит за склоненную голову, Саша?

Руки Надежды, привычно ласковые и нежные, принялись лохматить его волосы. Чтобы не соблазниться на легкую добычу, он схватил куртку и вышел из гримерки.

— Сашка, подожди! Ты куда? — Надежда хватала его за локоть, но он отдергивал его.

— Домой.

— С ней? А я? Ты забыл, что хотел получить от нее только деньги, а потом бросить? Передумал?

Неужели он такое говорил? Дурак он и точка!

— Сейчас у меня нет времени — Дина ждет. Встретимся как-нибудь потом.

Надежда отпустила его у двери.

— Ты позвонишь?

— Может быть.

— Позвони! Я буду ждать.