Люди в масках (СИ)

Глава 10

Оставшись одна, я налила себе еще чая, и с кислой улыбкой подумала: "Трудно мне придется без любимой бабушки под боком, но и в Нью-Йорк я не полечу, как бы Алекс того не желал. Если моя дорогая бабуля хочет, пусть едет, я буду очень рада от мысли, что она счастлива. А от меня Северину не отвязаться, пусть даже не мечтает. Конечно, перспектива остаться с ним наедине в этой квартире не из приятных, но, судя по проведенному вместе времени, можно сделать один утешительный вывод — этот человек не собирается причинять мне зло, напротив, он даже проявляет заботу, опекая меня, как отец или брат. Так что с его стороны нет никакой опасности. Ну, а Слава меня совершенно не узнает… Стоп! Я должна освоить процесс перевоплощения в экстремальную девочку без помощи моего собравшегося за рубеж визажиста".

С этими мыслями я решила самостоятельно загримироваться и надеть парик, пока Ирина Степановна занимается получением рабочей визы. Алекс заскочил буквально на пять минут, он даже не стал слушать мои доводы на счет несогласия уезжать из страны, лишь махнул рукой на все это и, забрав с собой старушку, скрылся за дверью, громко щелкнув замком.

Оставшись в доме за хозяйку, я послонялась в нерешительности по квартире, потом, вооружившись бабушкиными гримерными принадлежностями, расческой и сеточкой для волос, уселась к зеркалу, чтобы попробовать свои художественные способности. Прошло около двух часов, прежде чем на моей скептически настроенной физиономии появилось что-то похожее на творение рук Ирины Степановны. С париком я провозилась еще минут тридцать. Потом, наконец, вздохнула, собрав косметику в кучу и унеся ее в комнату.

Кажется, мне удалось достичь нужного результата. Конечно, тренировка не помешает, но для дебюта в творческой области неплохо.

Закончив приборку рабочего места, я принялась вертеться перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон. Вид был такой же, как вчера, только не хватало туфлей на этих сумасшедших каблуках. Хотя без них я чувствовала себя гораздо устойчивей. Татуировки немного стерлись, но все еще были видны.

— Стоит обновить, — сказала я сама себе и невольно поежилась, вспоминая косметический салон.

Идти туда одной мне совершенно не хотелось, а ведь бабушка скоро уедет. Я вздохнула, почувствовав, как сжимается сердце от предстоящей потери. Но даже разлука с единственным родным человеком не могла вынудить меня оставить Ларина в покое. Он так сильно отравил мою душу, что лекарство я видела лишь в свершении правосудия. Иначе мне до конца жизни будут сниться кошмары.

Короткий звонок в дверь вывел меня из задумчивости. Я с удивлением уставилась на замок, размышляя, стоит ли его открывать. Через пару секунд звонок повторился, но уже гораздо более настойчиво. Тот, кто пожаловал в гости, явно не собирался уходить просто так.

— Откроете вы, наконец, или нет?! — раздался громкий женский голос, в котором слышалось нетерпение.

Словно получив команду к действию, я отворила перед гостьей обе входные двери одну за другой. На пороге стояла высокая голубоглазая блондинка в роскошном ярко синем костюме. Она смерила меня пристальным взглядом и презрительно усмехнулась, входя в квартиру с видом хозяйки.

— Ты что, из службы малолетних проституток? — тон ее громкого голоса мне не понравился, не говоря уже о смысле слов.

— Я не совсем Вас поняла, — стараясь быть вежливой, проговорила я негромко.

— Кто ты такая? — расхаживая по квартире не сняв в прихожей обувь и заглядывая в комнаты, осведомилась собеседница. — И где Алекс?

— Ах, вот оно что, — протянула я, саркастически усмехаясь. — Вы его, значит, разыскиваете.

Мне была неприятна эта наглая особа, которая легко кидалась оскорблениями направо и налево. Она ни во что меня не ставила, всем своим видом выказывая презрение. Интересно, какие дела связывали Северина с ней?

Женщина остановилась посреди отданного в мое распоряжение зала. Она быстро осмотрелась, потом бесцеремонно уселась в кресло и, закинув ногу на ногу, сказала:

— Так кто же ты такая? — глаза небесно голубого цвета в оправе темно коричневых густых ресниц изучающе смотрели на меня.

— Я его девушка, — решив, что дама может быть шпионкой Славы, сообщила я спокойно.

— Вот как?! — в черных зрачках собеседницы сверкнула молния, а губы скривились в фальшивом подобии улыбки. — А я — его любовница!

Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Повергнутая в смятение, я с трудом пыталась вернуть себе самообладание. В голове всплыли слова Ларина о какой-то блондинке, которую он видел с Алексом пару недель назад. По всей вероятности, передо мной сейчас царственно восседала именно она.

На вид женщине было лет тридцать. Красивая, статная, со стройными длинными ногами, завершением которых служили узкие носы чёрных лакированных туфлей на высоченной шпильке. Ее роскошные, белые как сахар волосы мягкими волнами спадали на плечи, обрамляя овальное лицо с тонкими изящными чертами. Вот только голос, как, впрочем, и тон, выпадали из этой идеальной картинки, выдавая недостаток образования или скверный характер незнакомки.

— Меня зовут Марина, — надменно проговорила незваная гостья, закуривая длинную сигарету, которую достала из сумочки.

Она с не меньшим вниманием изучала мою внешность, стряхивая пепел на палас, как будто находилась не в квартире, а на улице. Да уж, уважением к чужой собственности дамочка вряд ли может похвастаться. Похоже, она считает себя "пупом земли", никак не меньше. И я, как это ни грустно признавать, очередное мелкое препятствие на ее увенчанном лаврами пути. Нужно быть осторожней, а то недолго оказаться раздавленной тонким каблуком ее изящных туфель.

— Очень приятно, — с лицом, на котором читались совсем иные эмоции, процедила я.

— Скажи мне, маленькая шлюшка, зачем ты намалевалась, как клоун, ведь для подобного имиджа ты уже давно состарилась, — язвительно улыбаясь, сказала собеседница.

Укол пришелся как раз в самую точку, угодив в мое самолюбие, как мяч в корзину. "Один — ноль в вашу пользу", — мысленно открыла счет я, а вслух произнесла:

— Зато для вашего макияжа я еще слишком молода.

Заметив, как потемнело ее красивое лицо, я довольно заключила: "один — один. Ничья!"

— Послушай ты, швабра разукрашенная, Алекс мой, и меня не волнует, чем ты его заманиваешь. Лучше не стой на дороге, иначе будет хуже, — Марина принялась откровенно угрожать, зло сверкая глазами и энергично жестикулируя рукой, в которой была зажата сигарета.

Выслушав всю ту грязь, которая густым потоком текла из ее изящно обведенного косметическим карандашом рта, я спокойно объявила, сложив на груди руки:

— Будьте так любезны, покиньте этот дом. А все свои разногласия решайте лично с господином Севериным, не впутывая меня в свои дрязги.

Женщина залилась нервным хохотом, изображая веселье, но злость, которую она под ним пыталась скрыть, сквозила отовсюду. Собеседница меня откровенно ненавидела, причем с первой минуты встречи. И у нее на то были причины. Марина сгорала от ревности, стараясь уязвить меня как можно больней.

— Это ты отсюда отвалишь, шлюха, — проговорила она, уничтожающе глядя в мои глаза. — А не я.

Черт! Нарывающаяся на скандал блондинка начинала серьезно мне действовать на нервы. Я с трудом сдерживала желание встать с дивана и врезать ей по холеной физиономии, чтобы перестала говорить гадости.

— Это все, что вы можете сказать? — натянув на лицо вежливую улыбку, осведомилась я.

— Удивительно, что Алекс пустил в свою кровать такую низкорослую, толстозадую уродину, как ты! — она, по всей видимости, поставила перед собой задачу сложить на меня как можно больше обидных слов.

— Замечательно, что Вы оценили мою фигуру! — радостно заявила я, окинув довольным взором собственное тело. — Действительно, неплохие габариты.

Лицо Марины вытянулось от подобного рода реакции на ее реплику. Сигарета застыла в руке возле приоткрытого от недоумения рта. Я же продолжала невинно хлопать ресницами, спокойно глядя на нее.

— Ты что, полная дура? — она, наконец, снова обрела дар речи, хотя лучше бы он к ней не возвращался. — И как тебе удалось забраться в постель к моему мужчине?

"По веревочной лестнице", — слова вовремя застряли на языке, не успев слететь.

Сарказм мог испортить выбранную мной тактику боя. И зачем я только открыла ей дверь? Поскорей бы приехал Северин с бабушкой. В конце концов, она его любовница, значит, ему с ней и разбираться. Я-то за что страдаю?

— Кстати, о мужчине, — улыбаясь как можно приветливей, отозвалась я. — Саша очень хороший и умный человек, не находите? Он такой добрый, нежный, заботливый…

— Я сама знаю, — пробурчала женщина, бросив на меня хмурый взгляд. То ли она решила, что горлом меня не прошибешь, то ли ее гнев сменился апатией, но, в любом случае, голос собеседницы стал гораздо тише.

— Вы все еще не надумали зайти в другой раз? — спросила я как бы невзначай.

— Я буду сидеть здесь, пока не появится Алекс! — твердо заявила собеседница, поудобней устраиваясь в кресле.

— Тогда давайте посмотрим телевизор, так как он вполне может задержаться.

Целых три часа я изображала повышенное внимание к программе телепередач, в то время как Марина, переставшая на меня наезжать, курила одну за другой свои тонкие дамские сигареты. Пытка закончилась со звуком поворачивающегося в двери ключа. Женщина вскочила и, сломя голову, бросилась в коридор, где уже стояли приехавшие из посольства бабушка и Алекс.

— Марина?! — увидев блондинку, воскликнул мужчина, вытаращив на нее глаза, которые едва не вылезли из орбит. — Как ты сюда попала?

— Мне открыла твоя шлюха, — процедила блондинка, подходя к своему любовнику и нежно глядя на него.

— И кого это Вы, милочка, назвали шлюхой? — выражение старушкиного лица стало воинственным, голос угрожающим.

— А это что за экземпляр? — спросила гостья у Северина, проигнорировав вопрос Ирины Степановны.

— Марина, это мама моей невесты, — серьезно проговорил Александр, подарив мне недовольный взгляд, вероятно, за то, что я впустила в дом его ненормальную знакомую.

И все же… а с какой, собственно, радости, он заговорил про невесту? Или мои шансы в разыгрываемом спектакле растут с каждым днем? Если так пойдет и дальше, то скоро Алекс станет представлять меня людям в качестве супруги.

— Как это? Ты не можешь жениться на ком-то ином, кроме меня! — уперев руки в бедра, завизжала женщина, намериваясь закатить громкую сцену.

— Разве? — левая бровь Алекса недоверчиво поднялась, губы сжались. — По-моему, мы обсуждали вопрос о недолговечности наших отношений в самом начале знакомства.

— Это было давно! С тех пор все изменилось. Неужели твоя малолетняя проститутка лучше меня?!

Уши бабушки этого не выдержали, она быстро разулась и ушла прочь от места разборок, оставив нас втроем. Я тоже хотела удалиться, меня уже достали оскорбления в свой адрес. Но как только мои ноги двинулись по направлению комнаты, я была быстро перехвачена сильной рукой мужчины и прижата к нему.

— Куда же ты, Лисёнок? Марина уже уходит, — голосом, не терпящим возражений, объявил он свой приговор.

— Ах ты, маленькая стерва-а-а!!! — истерично завопила блондинка, и я даже испугалась, что она на меня набросится.

Но эта мысль не успела придти ей в голову, так как неизвестно откуда вынырнувшая бабушка опрокинула ведро воды на ее идеально уложенную прическу. Вероятно, уход Ирины Степановны был непосредственно связан с подготовкой жидкого орудия для борьбы с оскорбительницей внучки. Съежившись, как мокрая кошка, Марина выскочила в предусмотрительно открытую Алексом дверь и, бормоча под нос угрозы, бросилась вниз. Она, не смотря на всю свою агрессию, потерпела поражение и была вынуждена отступить. Вот только надолго ли?..

— Ну и вкус у тебя, — холодно процедила я, вырываясь из рук своего новоявленного жениха, которые по-прежнему обнимали меня за плечи сзади.

— Зачем ты ей открыла? — хмурясь, поинтересовался Северин, отпуская меня.

— Потому что она требовала. Но не стоит перекладывать вину с больной головы на здоровую. Я за свою оплошность поплатилась двумя часами общения с этой женщиной, во время которых мне пришлось выслушать массу оскорблений. Хотя я, в отличие от тебя, их совсем не заслужила.

— Мы разорвали отношения с Мариной три недели назад, — спокойно пояснил собеседник, на что я только усмехнулась.

— Удивляюсь, как тебя вообще угораздило с ней их завязать. Куда смотрели твои глаза? Хотя, наверное, во время встреч с этой миловидной красоткой (пока она, конечно, не откроет рот) ты думал другим местом… — в моем голосе звучала нескрываемая ирония.

— А это, ангел мой, — сладко произнес Алекс, — тебя не касается.

Я пожала плечами, дескать, мол, как будет угодно. Решив не нарываться на ссору, нервы мои и так были на пределе из-за неожиданного визита, я обратилась к молча стоящей с пустым ведром в руках Ирине Степановне:

— Как твои дела, бабушка? Что с визой? Ты летишь в Америку или нет?

— Увы, да, — трагично произнесла старушка. — Но меня очень огорчает мысль, что тебя некому будет здесь защитить.

— Я сама о себе позабочусь, — улыбаясь, заверила я.

— И я о ней позабочусь. Обещаю, больше моя бывшая любовница не произнесет безнаказанно ни одного оскорбления в адрес Элис, — торжественно заверил Северин, с теплом и участием глядя на мою щупленькую бабулю.

— Надеюсь, — та усмехнулась, оттаивая.

— Самолет завтра, так что сегодня ваш последний перед разлукой день, — сообщил мне собеседник, оставляя нас одних. — Я пойду на кухню. Вам, наверное, хочется побыть вдвоем.

Он понимающе улыбнулся, обходя нас и удаляясь. Значит, завтра я останусь совсем одна!..

Мы всю ночь просидели с бабушкой в моей комнате, болтая о разных пустяках, но и серьезном тоже. Она то весело хохотала, то пускала скупую слезу, обнимая меня и уговаривая последовать за ней как можно скорее. Я кивала в ответ, прекрасно понимая, что это невозможно. Так пробежали часы, которые мы совсем не заметили, поглощенные друг другом, словно встретились после долгой разлуки. Но настоящее расставание маячило впереди, с каждой минутой оно приближалось.

— Я перевела на твой счет часть суммы от проданной квартиры, — протягивая мне необходимые документы вместе с банковской карточкой, сказала Ирина Степановна перед самым отъездом. — Это чтобы ты побыстрее ко мне приехала, — заглушая возражения с моей стороны, оправдалась она. — А если тебе будет плохо, ты только сообщи, и я прилечу, разорвав контракт, к тебе на помощь. Знай, Ларочка, что я очень сильно тебя люблю.

— Я тоже, — моя улыбка больше напоминала гримасу готового разрыдаться ребёнка.

А потом она улетела, настоятельно попросив Алекса следить за мной и охранять. Мне же было заявлено, во-первых, чтобы я поменьше с ним ругалась, так как за дни знакомства Северин стал нам ближе любого родственника, а, следовательно, к его мнению надо прислушиваться. И, во-вторых, что есть еще одна очень веская причина, побудившая бабушку уехать, оставив меня одну в Москве, но расскажет о ней она мне только при следующей встрече. Ну вот! Как всегда. Даже напоследок придумала, как меня заинтриговать. Что за человек, а?! Алекс поцеловал старушку в лоб, крепко обняв, будто она была не моя, а его бабушка. После чего я получила возможность чмокнуть на прощание ее в щечку. Когда она прошла пункт регистрации, смешавшись с другими пассажирами, я не выдержала и разрыдалась, позволив чувствам одержать верх над сдержанностью. Мой спутник прижал меня к своей груди, позволяя "выплакаться в жилетку". И хотя на Александре был надет серый пиджак, я все равно, воспользовавшись его добродушием, уткнулась носом в плечо спутника и принялась тихо всхлипывать. Он не мешал, давая мне возможность успокоится самой.

Теперь я осталась одна. Совсем одна в чужом городе, под чужим именем, с чужой внешностью… и с чужим мужчиной в его не менее чужой квартире. А впереди ожидала смертельная схватка с человеком, способным на все, включая убийство. И хотя быть заново похороненной мне вовсе не хотелось, я решительно приготовилась к битве, вздернув подбородок и гордо тряхнув головой, отчего косички весело зазвенели, огласив тем самым конец печали и начало активных военных действий относительно моего бывшего мужа и его преступных делишек. Отныне у меня была новая жизнь и новое лицо, так как выходить на улицу без грима и парика Алекс мне запретил строго-настрого, как, впрочем, и без его разрешения. Одним словом, он снова готовил благодатную почву для наших внутренних баталий. Интересно, когда же ему все это надоест? Судя по невозмутимому виду везущего меня из аэропорта домой мужчины, я сделала неутешительный вывод — НИКОГДА!