Людоеды из Цаво

Я всегда живо интересовался различными туземными народностями Африки и поэтому использовал любую возможность, чтобы изучить их нравы и обычаи. В Цаво я почти не мог этим заниматься, потому что окрестности были практически необитаемы. Однако среди моих рабочих было много суахили, несколько камба, ньямвези и других, так что скоро я более или менее познакомился с образом жизни этих племён. Суахили живут, в основном, на побережье Британской Восточной Африки и в Занзибаре. Это смешанный народ, потомки арабских отцов и негритянских матерей. Их название происходит от арабского слова «суахил» – «побережье». Они настолько простодушны, что некоторые считают, что их название – это искажённые слова «сауа хили», то есть «те, которых все обманывают». Мужчины, как правило, обладают великолепной физической формой, их часто используют в караванах как носильщиков. Эти люди беспечны, веселы, расточительны, они очень любят лакомства и не упускают шанса насладиться ими. Их жизнь – это путешествия с побережья и обратно. С побережья они несут тяжёлые грузы еды и других товаров, а обратно – такие же тяжёлые грузы слоновой кости и всего остального, что дают внутренние районы страны. Они проводят целые месяцы в этих экспедициях, и, поскольку они не тратят денег в пути, у них скапливается много рупий до возвращения в Момбасу. Эти рупии исчезают с удивительной скоростью, и когда у них больше не остаётся денег на развлечения, они присоединяются к другому каравану и начинают новое сафари к Великим Африканским озёрам или даже дальше. Много раз я видел, как они тащились по старой караванной дороге, которая пересекает Цаво в полумиле от железнодорожной станции. Здесь, возле брода всегда объявлялся привал, и они могли искупаться в холодных водах реки.

Носильщики-суахили

Ничто, кажется, не может поколебать духа суахилийского носильщика. Его жизнь трудна, его ноша тяжела, но когда он сбрасывает её и принимается за пошо (еду), он сразу же забывает обо всех неприятностях. Он начинает смеяться, петь и шутить, как будто он самый счастливый и самый удачливый из смертных. Таким был мой повар Мабруки, и его весёлый смех был довольно заразителен. Помню, как однажды он открывал для меня банку с галетами. Он не смог открыть её пальцами, поэтому схватил крышку своими великолепными зубами и резко дёрнул. Боясь, что он сломает зуб, я крикнул, чтобы он прекратил. Но он не понял моего беспокойства и серьёзно уверил меня, что он ни в коем случае не испортил бы банку.

Мабруки

Суахилийские мужчины носят белые хлопковые одеяния, похожие на ночные рубашки, которые называются канза. Женщины, которые наделены большим изяществом, ходят с голыми руками и плечами и носят длинную разноцветную ткань. Эта ткань плотно оборачивается вокруг груди и свободно свисает вниз. Они все последователи Пророка, поэтому их общественные отношения такие же, как у других мусульманских народов, хотя и с большой примесью дикости. У них есть привычка давать прозвища всем европейцам, с которыми они имеют дело. Такие прозвища, в основном, связаны с чем-то особенным или поражающим в поведении, характере или внешнем виде. В целом, это добрые, щедрые люди, которых нельзя не полюбить.

Женщины-суахили

Из множества племён, которых можно увидеть возле железной дороги на пути к побережью, самый необычный вид у ньика. Этот народ обитает в колючей ньике (дикая местность), которая граничит с пустыней Тару. Они невероятно уродливые и низкорослые. Мужчины носят только небольшой, очень грязный кусок ткани, накинутый на плечи, а женщины – короткую юбочку, низко висящую на талии. И мужчины и женщины носят украшения: латунные цепочки на шее, медные кольца и железную проволоку на руках.

Ближайшее к Цаво племя – это таита, которое обитает в горах возле Ндии, примерно в тридцати милях. Моя работа часто заносила меня в это место. Однажды, когда в моём распоряжении было немного свободного времени, я решил совершить давно обещанный визит к окружному офицеру. К его дому, который находился у подножья гор в четырёх милях от станции Ндии, вела хорошая дорога. Во время моего приезда я не только получил радушный приём, но и познакомился с Мгого – верховным вождём таита, который только что вернулся с шаури (совещания) по какому-то государственному делу. Старик, кажется, был очень рад мне и сразу же пригласил в свой крааль в холмах. Я подпрыгнул от перспективы увидеть таита в их собственных домах, и скоро мы с моим слугой-индусом Бхавалом начали своё трудное восхождение. После пары часов беспрерывного карабканья по крутой и скользкой козьей тропе, мы прибыли в столицу Мгого. Меня познакомили с его жёнами, которые занимались тем, что готовили помбе (туземный алкогольный напиток) в выдолбленном пне. Я подарил одной из них апельсин для её ребёнка, но она, откусив кусок, не поняла, что это такое. Она скривила лицо и не стала его есть. Всё-таки она не выбросила его, а осторожно положила в сумку с другими сокровищами – для будущего изучения. Когда женщины увидели Бхавала, он оказался в центре внимания, и про меня забыли. В тот раз на нём был тюрбан, расшитый золотом, который очень понравился женщинам. Они внимательно осмотрели каждую золотую нить и впали от этого в экстаз, прямо как их сёстры в Европе от последней парижской новинки.

Дом Мгого

Мы сделали короткий привал, чтобы отдохнуть и освежиться, а затем продолжили путь наверх. После ещё двух часов нелёгкого восхождения, иногда через густой тёмный лес, мы очутились на вершине. Великолепные виды, открывшиеся во все стороны, послужили для меня хорошим вознаграждением за все трудности. Особенно хорошо выделялась гора Килиманджаро, которая была очень эффектным фоном для замечательной панорамы. Я удивился, увидев на вершине горы несколько откормленных коров, которые мирно жевали свежую траву, покрывавшую плато. Наверное, Мгого решил, что я навожу на них порчу, когда увидел, как я их фотографирую.

Как и остальные туземцы Африки, таита чрезвычайно суеверны, и эта слабость приносит большую пользу всемогущим знахарям и колдунам. К примеру, удивительно видеть абсолютную веру, с которой таита перед тем, как лечь спать на открытом воздухе, развеивает на четыре стороны света симба-даву, или лекарство против львов. Эта дава, которую, конечно, можно получить только от знахаря, состоит из обычного пороха. Таита искренне верит, что несколько крупинок этого порошка, если их развеять рукой, полностью защитят от разъярённых львов, ищущих, кого бы сожрать. После этого ритуала он без всякого волнения ложиться спать даже в самом центре района, где орудует людоед. Сверх того, он никогда не теряет веру в эффективность знахарских чар. Если он подвергнется нападению льва, то умрёт прежде, чем стать неверующим. Если же не подвергнется, то он, конечно, будет уверен, что это дава защитила его.

Что касается остального, таита, в сущности, миролюбивые и работящие люди. До появления в этой стране британцев, таита редко рисковали спускаться со своих горных цитаделей, боясь воинственных масаи. У мужчин столько жён, сколько он может купить, а платит он овцами или коровами. Он обеспечивает каждую жену отдельным хозяйством, но семейные хижины стоят рядом, и все, как правило, живут в полной гармонии. Самый любопытный обычай племени – это подпиливание передних зубов, что придаёт лицу своеобразное, довольно зловещее выражение. Как и у других племён, их представления об одежде весьма примитивны. Мужчины иногда носят лоскут ткани вокруг бёдер, женщины довольствуются тем же самым или короткой юбочкой. Оба пола украшают себя большим количеством медной или железной проволоки, которую обматывают вокруг рук и ног. Они смазывают тела жиром, в который мужчины добавляют ещё красную глину. Женщины носят множество бус, в их уши продеты куски цепочек и другие фантастическое украшения. Мужчины всегда имеют при себе луки и отравленные стрелы, а также симаи (короткие, грубо сделанные мечи), которые заткнуты за кожаный пояс. Важная часть их снаряжения – трёхногая скамеечка, в походе она висит на плече.

Ещё один народ, встречающийся на дороге к Великим Африканским озёрам, – камба, которые обитают в провинции Укамбани. Их можно увидеть от Мтот Андеи до реки Ати. Это очень большое, но плохо сплочённое племя. Оно разделено на множество кланов, которыми управляют вожди с помощью патриархальных методов. Внешностью и одеждой – или отсутствием одежды – они очень похожи на таита, и у них есть тот же обычай подпиливать передние зубы. Они тоже, как правило, миролюбивые люди, но, ведомые голодом, они способны на очень жестокие, вероломные убийства. Когда строилась железная дорога, в их части страны разразился суровый голод, и сотни человек умерли от недоедания. В тот период они несколько раз набегали на группы железнодорожных рабочих и полностью уничтожали их, чтобы добраться до еды, которая, как они знали, хранится в лагерях. Эти нападения всегда происходили ночью. Как и многие другие туземные народы Восточной Африки, они вооружены только луками и отравленными стрелами, но в обращении с этим примитивным оружием они большие мастера. Когда стрела выдёргивается из тела жертвы, наконечник остаётся в теле, и если яд свежий, то паралич и смерть наступают очень быстро. Кожа вокруг раны желтеет и через час-два мертвеет. Этот смертоносный яд получают, вываривая особый корень и погружая наконечник стрелы в чёрное, смолоподобное вещество. Рад заметить, что благодаря появлению нескольких миссионерских постов камба быстро становятся самым цивилизованным народом в этой стране. Миссионеры выбрали разумный курс: в дополнение к заботе о духовных потребностях они обучают людей земледелию и навыкам, полезным в повседневной жизни.