Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги

Введение. Портреты, которые будут реконструированы

Три короля, и в особенности их неудачные семейные отношения, были источником вдохновения для литераторов задолго до "Песни льда и пламени". Еще в XIV веке Франсуа Вийон в своей Балладе о будущих временах (Ballade des temps jadis) вспоминал историю Нельской башни, которая также стала темой популярной пьесы XIX века, написанной совместно Александром Дюма и Фредериком Гайярде[3]. Более века спустя Морис Дрюон не преминул подхватить этот эпизод, но решил сделать проклятие, произнесенное с костра последним Великим магистром ордена тамплиеров Жаком де Моле, главной сюжетной нитью своих романов. Тем самым он представил видение этого периода в теологическом свете, объяснив каждое из несчастий последних Капетингов этим проклятием. Это был гениальный ход, позволивший Дрюону заинтриговать миллионы читателей, трагическими судьбами великих мира сего, но он лишь подхватил давнюю традицию, начатую еще в XIV веке.

Ведь печальные судьбы Людовика, Филиппа и Карла не переставали интересовать современников, а общественное мнение того времени, воспитанное на христианских ценностях, давало благодатную почву для идеи о том, что эта череда несчастий могла произойти только по вине самих королей. Хронисты разделяли эти предположения: по мнению одних, Филипп Красивый был наказан за свои денежные махинации или нападение на Бонифация VIII в Ананьи[4], а другие упоминали о роли тамплиеров[5]. Так, согласно Феррето де Феррети, хронисту из Вероны, умершему до 1330 года, тамплиер из Сицилийского королевства проклял Папу и короля находясь на костре. В своей Метрической хронике (Chronique rimée or Chronique métrique), написанной между 1313 и 1317 годами, Жоффруа Парижский подхватил эту идею о проклятии тамплиеров, но приписал ее Великому магистру ордена, который, как говорят, произнес следующие слова перед тем, как его повели на костер: "Я вижу здесь свой приговор, / в силу которого я скоро умру; / Бог знает, что это несправедливо и грешно; / несчастье очень скоро поразит / тех, кто ложно осудил нас; / Бог отомстит за нашу смерть"[6]. И именно это объяснение окончательно закрепилось в более поздних работах, со временем обогащаясь дополнительными деталями. В XVI веке Поль Эмиль в своей книге О делах французов (De rebus gestis Francorum), опубликованной в 1518 году, первым упомянул речь Жака де Моле на костре с обращением к Божьему суду[7].

Некоторые пытались оспорить эту точку зрения, например, авторы Хроники и анналы Франции (Chroniques et annales de France) изданной в 1617 году[8], но она продолжала пользоваться популярностью и впоследствии, и стала желанным дополнением к романтическим пьесам XIX века. Драматург Франсуа Ренуар представил собственную замечательную версию в своей трагедии Тамплиеры (Les Templiers), опубликованной в 1805 году:

От Франсуа Вийона до Джорджа Мартина, через Мориса Дрюона и многих средневековых хронистов, художественная литература таким образом способствовала формированию очень мрачного образа трех последних королей династии Капетингов, обреченных на бессилие из-за поразившего их проклятия. Неудивительно, что их правление было дискредитировано не только в последующее время, но и в первые годы после их смерти. Сам Петрарка во второй половине XIV века вынес очень суровый приговор последним Капетингам:

И действительно, Людовик X, Филипп V и Карл IV, правившие совокупно всего четырнадцать лет, похожи на мелькнувшие на небе метеоры, если учесть, что их предок Филипп II Август правил Францией сорок три года (1180–1223), их прадед Людовик IX — сорок четыре года (1226–1270), а их отец Филипп IV — двадцать девять лет (1185–1314). Они также страдали от сравнения с этими своими прославленными предками. Филипп II, первый Капетинг, назвавший себя "королем Франции", а не "королем франков", и восстановивший власть короля в своем королевстве, был воином и завоевателем, который участвовал в Третьем крестовом походе (1189–1192), отвоевал Нормандию у Плантагенетов (1204) и разгромил их при Бувине (1214), укрепил королевскую администрацию и сделал Париж столицей своего королевства. К моменту его смерти королевские владения увеличились в четыре раза. Что касается правления Людовика IX, короля крестоносцев, который был канонизирован в 1297 году, то оно очень быстро получило название как "доброе время короля Людовика Святого", время экономического процветания, отмеченное новым этапом территориальной экспансии и утверждения суверенитета короля Франции, особенно по отношению к власти императора и Папы. Было бы удивительно, если бы эти три принца, даже если бы они правили дольше, сумели подняться до уровня своих прославленных предшественников, настолько сложной и трудной была ситуация в стране, оставленная им их отцом Филиппом IV.

Образы недолго царствовавших проклятых королей, Людовика, Филиппа и Карла в литературе не очень лестный, что может объяснить, почему историография, касающаяся их, оставалась очень бедной до недавнего времени, хотя история династия Капетингов привлекала многих великих историков.

Так, в 1894 году Шарль Дюфаяр заметил: "Первая половина XIV века — относительно неизвестный период в истории Средневековья, и правление трех сыновей Филиппа Красивого почти не привлекало внимания ученых"[11], хотя их роль в утверждении и строительстве монархии Капетингов сегодня очевидна[12]. Первая диссертация о правлении Карла IV была защищена в Национальной школе хартий в 1886 году[13], другая о Людовике X — в 1889 году[14], прежде чем в 1897 году была опубликована первая история правления Филиппа V[15]. Но эти инициативы не получили продолжения, поскольку великие историки династии Капетингов, Шарль-Виктор Ланглуа, Марк Блок, Роберт Фотье и Жан Фавье или, в Соединенных Штатах, Джозеф Стрейер и Джон Болдуин, предпочитали сосредоточиться на великих фигурах в истории династии Капетингов[16]. Если Филипп Август, Людовик IX, Филипп III и Филипп IV вскоре обзавелись своими биографами, то последние три Капетинга стали предметом лишь эпизодических исследований, хотя и все более многочисленных. Вклад, в исследование этой темы, Андре Артонна[17], Элизабет Браун[18], Элизабет Лалу[19] и Оливье Канто очень важен[20].

Эти работы основаны на многочисленных и в основном опубликованных архивных документах, которые позволяют понять хронологию царствований, отношения с другими державами и функционирование институтов власти. Прежде всего, это акты королевской Канцелярии, хранящиеся в кладезях или регистрах Сокровищницы хартий Франции (Trésor des Chartes de France). Следуя этому примеру, другие государственные институты (Парламент, Счетная палата) также взяли за правило копировать изданные документы и принятые решения в реестры, которые предоставляют большой объем информации. Ордонансы королей Франции и финансовые документы также содержат интересные данные. Если добавить к этому корпусу документов источники, хранящиеся в ведомственных хранилищах или даже за рубежом, то станет ясно, что имеется богатая информация по институциональной и политической истории правления Людовика X, Филиппа V и Карла IV.

Их полезно дополнить хрониками, рассказывающими о главных событиях того времени. Среди них важное место занимают Большие французские хроники (Grandes Chroniques de France), написанные в аббатстве Сен-Дени. Этот обширный сборник исторических трудов, создававшийся в несколько этапов между XIII и XV веками, прослеживает историю королей Франции от самых истоков до 1461 года[21]. Еще одним ценным свидетельством является универсальная хроника на латыни, или Хроника Гийома де Нанжи[22]. Это повествование, первоначально охватывавшее историю от Сотворения мира до 1300 года, было расширено продолжателями до 1340 года[23]. Другим примером может служить Рифмованная хроника (Chronique rimée), приписываемая Жоффруа Парижскому, написанная, вероятно, между 1313 и 1317 годами, 8.000 стихов которой охватывают период 1300–1316 годов[24]. Хронист Жиль ле Мюизи, аббат Сен-Мартен де Турне, автор Большой хроники, подробно описал ход войн во Фландрии[25], также описанных автором Хроники Артуа (Chronique artésienne)[26]. Конфликты с фламандцами также освещены в Древних хрониках Фландрии (Anciennes chroniques de Flandre), написанных в XIV веке[27].

Этот краткий и далеко не исчерпывающий обзор источников, показывает, что нет недостатка в сочинениях, рассказывающих о событиях между концом XIII века и 1328 годом. Однако это впечатление обманчиво, поскольку это документы, к которым историк должен относиться с большой осторожностью, особенно когда речь идет об описании характера или внешности королей и когда они появляются в трудах хронистов, то часто обладают сильно стереотипными чертами. Также трудно доверять средневековым изображениям королей, ведь книжные миниатюры или надгробные изваяния подчеркивают лишь их функцию как правителей, не обращая внимания на реалистичность.

Поэтому проследить биографию трех последних Капетингов — задача не из легких. Прежде всего, требуется разрушить их негативный образ, который создавался на протяжении нескольких столетий, используя очень обезличенные источники и литературные произведения, которые иногда серьезно вводят в заблуждение. Все это подразумевает отказ от любого точного знания об интимной жизни, мыслях и внешнем виде принцев, в связи с отсутствием их личных архивов и портретов. Следует смириться с тем, что некоторые аспекты их жизни навсегда останутся неизвестными. Тем не менее, имеющиеся источники позволяют довольно точно проследить жизни Людовика X, Филиппа V и затем Карла IV, сначала, в молодости, как членов королевской семьи, затем, с годами, все более индивидуально, по мере того, как они брали на себя властные обязанности. Их правление иллюстрирует три различных способа "быть королем" в Средневековье. Рассказ об их жизни, решениях и действиях, до и после их восшествия на престол, — это приглашение окунуться в эти первые годы XIV века, когда среди кризисов, войн, судебных процессов и интриг шло становление французского государства.