Людовик XIV. Слава и испытания

Король берет власть в свои руки

Можно с уверенностью сказать, что самостоятельное правление Людовика XIV начинается именно в марте 1661 года. Не имея в своем распоряжении централизованного административного аппарата, эффективного и бесконечно преданного монарху, до определенного момента он пользуется помощью соперничающих министерских кланов. Конечно, король — полновластный правитель, но в большинстве случаев его власть сводится к арбитражной функции. Спустя тридцать лет эта система исчезает, и Людовик XIV берет бразды правления в собственные руки!

Смерть Лувуа

16 июля 1691 года, в Версале, умирает пятидесятилетний маркиз де Лувуа, сраженный апоплексическим ударом. Король уже с трудом выдерживает этого надменного и грубого человека с жестоким характером и намеревается его уволить. Кончина министра облегчает ему эту задачу. После ухода Лувуа из жизни Людовик XIV решает разделить обязанности его министерства, охватывавшего различные ведомства.

Сын покойного, маркиз де Барбезье, которому исполнилось двадцать три года, наследует от отца должность государственного секретаря при руководстве военных дел, но за его действиями приглядывают два солидных наставника: маркиз де Шамле, прозванный «немцем», и Жильбер Кольбер де Сен-Пуанж. За интендантом финансов Мишелем Лепелетье де Сузи закреплена должность генерального директора фортификаций, а за его братом, государственным министром Клодом Лепелетье, — должность суперинтенданта почт и почтовых станций Франции. Луи де Поншартрену, генеральному контролеру финансов, достается управление конными заводами и мануфактурами, а суперинтендантство строительства отходит Эдуар Кольберу, маркизу де Вилласеру.

Людовик XIV, первый министр

Отныне Людовик XIV, пятидесятитрехлетний монарх, совмещает, так сказать, функции главы государства и главы управления государством, тем самым положив конец эпохе правления двух или трех высших государственных деятелей. Король погружается в решение административных вопросов: он проводит за работой восемь-девять часов в день, давая аудиенции, составляя инструкции и работая со своими министрами.

Его письма, как правило, занимают пятнадцать-двадцать страниц. Они точны и подробны, как и послания, которые когда-то писал Лунуа, но королевская манера обращения к собеседнику более проста, более фамильярна и гораздо менее высокомерна. Желая показать себя настоящим владыкой государства, в ходе весны 1692 года, прежде чем организовать осаду Намюра, Людовик устраивает огромный парад войск в Живри, стараясь сделать так, чтобы вернуться в Париж 16 июля, в годовщину смерти Лувуа.

Уход из жизни этого министра коренным образом меняет структуру власти. Вместе с ним уходит эпоха правления великих всемогущих визирей и блестящих проконсулов. Прерогативы министров все еще не определены с надлежащей точностью, министерство по-прежнему может выполнять множество разнообразных функций, но отныне министры полностью лишены какой бы то ни было автономии. Не обладает безграничными возможностями генеральный контролер финансов Луи де Поншартрен, унаследовавший после смерти Сеньеле должность государственного секретаря в руководстве флотом и двором короля. Лишен автономии Шамийяр, взявший на себя обязанности Поншартрена и должность государственного секретаря при руководстве военными делами, вакантную после смерти Барбезье. Отныне король столь мало заинтересован в том, чтобы заставить своих министров соперничать друг с другом, что даже устраивает браки между министерскими кланами. Так, повинуясь воле монарха, дочь Арно де Помпонна выходит замуж за Жана-Батиста, маркиза де Торси, приходящегося сыном Шарлю Кольберу де Круасси; дочь герцога д'Юзеса сочетается браком с Барбезье, а дочь Лувуа становится супругой сына маршала де Вильруа.

«Работа короля»

Итак, Людовик XIV перестает быть арбитром между кланами: отныне он единственный управляющий в своем королевстве. Роль Верхнего совета значительно ослаблена и обретает былую значимость лишь в экстренных случаях, таких как принятие завещания Карла II или вступление Франции в борьбу за испанское наследство. Обычно король работает со своими министрами или государственными секретарями наедине. Эти сеансы называют «работой в связке» или «работой короля». Совет лишь ратифицирует решения, принятые в переговорах с глазу на глаз; работа совета приобретает, таким образом, характер проформы. Чтобы разобраться в проблемах специфического свойства, монарх может пригласить к себе маршала Франции, интенданта финансов или главного наместника полиции.

С другой стороны, Людовик XIV опирается на двух политических тайных советников, к мнению которых он всегда прислушивается. Один из них — Шарль-Оноре д'Альбер де Люинь, герцог де Шеврез — пэр Франции, капитан-лейтенант легкой кавалерии, зять Кольбера и друг Фенелона. Другой — Поль де Бовилье, герцог де Сент-Эньян — пэр Франции, первый камер-юнкер короля, глава совета финансов в 1685 году.

«Золотой век» интендантства

Изменения происходят и в структуре региональной власти. В 1681 году умирает герцог де Ледигьер, уводя с собой в могилу феодальный институт наместничества. Политическая власть королевских наместников и их помощников к тому времени приходит в упадок. Губернаторы провинций теряют часть своих прерогатив» которые переходят к интендантам, пользующимся королевским покровительством и в большинстве своем зависящим от главного контролера финансов.

Другой фактор, объясняющий процесс централизации, — постепенная унификация административной элиты: дворянство мантии вступает в союз с дворянством шпаги, используя для этого патримониальные или матримониальные стратегии. Так формируются династии «служителей государства», которые будут управлять страной в XVIII веке: семейства Ламуаньон, ла Бурдоне, Бувилль, Тюрго, Биньон, Бешамей…

Политические и социальные трансформации

В административной истории Великого века можно выделить три больших периода. Первый — эпоха министерств, когда монарх действует через посредство главного министра (кардинала Ришелье, а затем Мазарини), который располагает личной клиентелой, пустившей корни даже в самых дальних провинциях. Далее следует эпоха кланов: с 1661 года политическое пространство монарха увеличивается благодаря соперничеству кланов, организованному самим королем, однако министерская клиентела остается в силе. Наконец, последний период правления Людовика XIV, начавшийся в 1691 году, — время административной монархии. Король, глава правительства, окруженный министрами и служащими, самовластно управляет королевством. Постепенный переход дворянской и министерской клиентелы на службу королю становится причиной ухода со сцены отдельных знатных семейств, еще многочисленных в середине XVII века. К концу века их потомки располагают лишь несколькими десятками слуг. Молодые дворяне более не идут к ним на службу, стремясь сделать первые шаги в карьере в качестве пажа: они предпочитают поступать в коллегии иди идти в мушкетеры. Высшая аристократия, прожигающая свои деньги в Версале, вынуждена вести более скромный образ жизни в провинции, где ее политическое влияние уменьшается.

Дворянство и государство

Более чем когда-либо король стремится изменить отношение элиты к государственной службе. Комиссии, расследующие по приказу короля дела об «узурпаторах дворянского звания», облагают налетом всех тех, кто обманным путем проскользнул в рады второго порядка, «клеймя» государственной печатью истинных дворян, которые, в общем-то, не нуждались в этой королевской гарантии для того, чтобы существовать. Эволюция значительна. Отныне дворянами могут быть лишь те, кто признан центральной властью.

Рыцарские ордены

Укрепить преданность дворянства короля помогает и престиж рыцарских орденов: орден Святого Михаила, основанный Людовиком XI, орден Святого-Духа, основанный Генрихом; III (это самый престижный из всех орденов), а также ордена Святого Лазаря и Мон-Кармель, объединенные во время, правления Генриха, IV. Предназначенные для представителен наследного дворянства, они служат инструментами управления. Награждение голубой орденской лентой (орденом Святого Духа) становится предметом нетерпеливых ожиданий всего двора. В апреле 1693 года Людовик XIV учреждает новый орден для вознаграждения высочайших военных заслуг: королевский и военный орден Святого Людовика. Орден заслуг вручается в четырех классах (Большой крест, командор, кавалер и рыцарь), и — это важная инновация!— к нему могут быть представлены даже представители третьего сословия при условии, что они являются католиками и имеют выслугу в армии или во флоте. Великим магистром ордена является сам Людовик XIV.

Главный гербовник

Другие распоряжения короля преследуют все те же цели. Эдикт 1696 года жалует дворянством пятьсот человек, получивших это звание за деньги. В тот же год появляется учредительный эдикт о главном гербовнике, позволившем внести в списки более ста двадцати тысяч фамильных гербов. Тариф подушной подати 1695 года, разделивший налогоплательщиков-французов на двадцать два класса и обложивший налогом социальные ранги, уже перемешал буржуа и дворян, владельцев должностей и старую аристократию. На этот раз систему рангов и званий атакуют целые батальоны буржуазии, вооруженные фамильными гербами. Таким образом, под управлением Людовика XIV королевское государство пытается изменить на свой лад социальные представления, зародившиеся в феодальные времена.

Власть подвергается критике

Тяготы войны, катастрофический экономический и социальный кризис, последовавший за климатическими аномалиями 1693-1694 годов, коренные изменения в структуре социальной иерархии, не одобренные некоторыми общественными классами, вызвали волну критики, направленной против абсолютистской монархии. С этого момента королевской власти противостоит многословная оппозиция.

Квиетизм

Все начинается с религиозного кризиса, принявшего довольно необычную форму. К 1685 году некая вдова из Монтаржи, госпожа Гийон, распространяет в диоцезах новую мистическую доктрину — квиетизм, по сути напоминающий учение испанского преподобного отца Мигеля де Молиноса. Госпожа Гийон — искренняя бескорыстная женщина, она свято верит в то, что проповедует, но вера эта принимает экзальтированный характер. Доктрина квиетизма настаивает на полной принадлежности души Богу («чистая любовь»), на длительном созерцании (до такой степени, чтобы более не желать небесного счастья) и на безразличии к обычным молитвам, как и к актам добродетели или покаяния… В 1687 году учение Мигеля де Молиноса осуждено папой. Французское духовенство приходит в беспокойство, вызванное все более активной деятельностью госпожи Гийон. Ее духовный наставник, преподобный отец Лакомб, арестован и заключен в тюрьму, сама же проповедница водворена к визитандинкам. Дело принимает политический оборот, когда госпожа Гийон появляется при дворе, обращая в свою веру дочерей Кольбера, герцогинь де Бовилье, Шеврез и Мортемар, а также герцогиню де Бетюн-Шаро, дочь Николя Фуке. Вдобавок ко всему ей удается выдать свою дочь замуж за сына последней.

Вскоре она завязывает отношения с молодым блистательным аббатом. Франсуа де Салиньяк де Ламотт Фенелон, выходец из большого аристократического семейства в Перигоре, — человек мягкий, обаятельный и глубоко набожный, но его неспокойную душу, одолеваемую химерами, терзают гордыня и честолюбие. Он принимал участие в миссиях в Сентонже, дабы обратить гугенотов в католическую веру. Госпожа Гийон покоряет утонченного аббата; их совместными усилиями основано братство «Мишлен», руководителем которого станет Фенелон.

Честолюбивый Фенелон

Молниеносное восхождение Фенелона по карьерной лестнице как нельзя лучше служит «политико-мистическим» планам госпожи Гийон. В 1689 году он назначен воспитателем герцога Бургундского, а через четыре года избран членом Французской академии. В братство госпожи Гийон входит добрая часть религиозного клана двора. Госпожа де Ментенон, как кажется, околдована парами «чистой любви» квиетизма. Фенелон для нее — духовный учитель, госпожа Гийон — наставница, которой можно доверить религиозное воспитание 250 юных воспитанниц учебного заведения, основанного в Сен-Сире для девушек из небогатых дворянских семей.

Фенелон, ненавидящий абсолютистскую политику короля, мнит себя миссионером, призванным реформировать государство с позиций христианской морали. Идея эта не содержит ничего нового: подобными рассуждениями, основанными на пацифистских и даже пораженческих соображениях, в свое время увлекалась феодальная аристократия.

Политическая критика

В декабре 1693 года Фенелон сочиняет анонимное письмо королю, полное пыла и горечи: он обвиняет Людовика XIV в том, что тот разрушил все «древние законы государства», он осуждает войну в целом и голландскую войну в частности, отмечая, что королю следует вернуть аннексированные провинции и восстановить границы 1659 года. Письмо-упрек заканчивается следующими словами: «Вы провели свою жизнь, пренебрегая истиной и справедливостью и, следовательно, пренебрегая Евангелием». Неизвестно, держал ли король этот памфлет в руках. Но даже если Людовик XIV и ознакомился с ним, он так и не узнал, кто его автор.

Госпожа Гийон осуждена

В мае 1693 года епископ Шартра, монсеньор Годе де Маре, являющийся духовным наставником учебного заведения в Сен-Сире, с ужасом открывает, сколь губительные последствия произвела на его воспитанниц доктрина госпожи Гийон. Монсеньор бьет тревогу. Король, обеспокоенный сообщением епископа, велит госпоже де Мелтенон порвать все связи с госпожой Гийон. В период с июля 1694 года по март 1695 года в Исси, втайне от всех, собирается комиссия, в которую входят Боссюэ, монсеньор де Ноай, епископ Шалона, и аббат Тронсон, настоятель Сен-Сюльпис. Комиссия осуждает доктрину госпожи Гийон. Однако аббат Фенелон, жестоко разочарованный тем, что его назначили архиепископом в далекий диоцез Камбре (а не в Парижский, как он надеялся), всеми силами пытается смягчить действие приговора, который направлен лишь на мистическую доктрину проповедницы. Госпожа Гийон тем временем усугубляет свое нелегкое положение, продолжая переписываться с отцом Лакомбом, заключенным в Лурде. Последовательница квиетизма арестована и заключена в Венсеннском замке. Людовик XIV изливает свое негодование на госпожу Ментенон: именно она ввела Фенелона в придворное общество, покровительствовала ему и добилась того, чтобы его назначили наставником герцога Бургундского, — а это непростая и очень ответственная должность, ибо она связана с религиозным и моральным воспитанием будущего короля.

Фенелон и Боссюэ

С этого времени все придворное общество, в том числе и госпожа де Ментенон, ожесточенно нападает на архиепископа Камбре. В январе 1697 года он издает «Объяснение основных изречений святых», предохраняющее разумную мистическую доктрину от квиетизма. Боссюэ тем не менее усматривает в его рассуждениях ересь. Между двумя силами Церкви — Боссюэ и Фенежжом, «Орлом из Мо» и «Лебедем «из Камбре» — начинается беспощадная борьба, порождающая шквал полемических выступлений и диффамаций. Галликане поддерживают первого из них, тогда как иезуиты встают на сторону второго, сближаясь с ним в ультрамонтанстве. Людовик XIV отсылает Фенелона в Камбре и требует от Иннокентия XII осуждения «Объяснения основных изречений святых». Понтифик же довольствуется тем, что осуждает в своем бреве некоторые положения Фенелона, подумывая о том, как бы рукоположить автора «Объяснений» в кардинальский сан. Появление в 1699 году фенелоновского «Телемака» ничего не меняет. Король велит изъять эту книгу из обращения, видя в ней скрытую критику его манеры правления. «Господин архиепископ Камбре, — говорит он, — самый химерический из лучших умов моего королевства».

Огонь критики

В этот нелегкий период к затруднениям, вызванным борьбой с квиетизмом, добавляется критика экономического и политического образа правления государства. При дворе вновь возникает старое аристократическое течение. В экономической сфере слышатся обвинения в адрес кольберовского меркантилизма. Так, в своей книге «Большое историческое и политическое сокровище торгового процветания голландцев» (1694) монсеньор Пьер-Даниэль Гюэ обрушивается с резкой критикой на государственное регулирование экономики, предлагая обратиться к успешному опыту Голландии. Маркиз де Белеба, в свою очередь, защищает свободу торговли, тогда как шотландец Джон Лоу в 1707 году предлагает создать для погашения государственного долга денежную систему, основанную не на золоте, а на природных богатствах. Настоящим либеральным духом пропитан «Детальный обзор Франции» (1695), написанный Пьером Лепезаном де Буажильбером, главным наместником полиции в судебном округе Руана. Критикуя непосильную тяжесть косвенных налогов и корпоративной системы, приносящей торговле лишь вред, он ратует за свободную конкуренцию и свободную торговлю зерном. Буажильбера можно смело считать основоположником доктрин, развитых в XVIII веке физиократами.

Вобан

Неутомимый труженик и мыслитель, Себастьен Лепретр де Вобан является одним из тех людей, кто лучше всех знает свое государство. Этот опытный человек по-прежнему прямолинеен и говорит правду в глаза. В 1689 году он открыто критикует «эдикт Фонтенбло», настойчиво требуя возврата Нантского эдикта. Как и Фенелон, он сокрушается о власти капитала над дворянством, но отказывается доверить его представителям какую-либо политическую роль. Он не может примириться и с изменениями в структуре министерств и управлений, произошедшими после смерти Лувуа. Сторонник крепких границ, Вобан — галликанец и по природе своей антиклерикал. На его счету 118 восстановленных крепостей и цитаделей, 33 возведенных укрепления и 53 осады. В 1703 году король назначает его маршалом Франции, а в 1705 году жалует ему звание кавалера ордена Святого Духа. Выдающийся инженер и большой специалист в области осадной войны, Вобан — признанный архитектор, экономист, статистик, агроном, а также автор множества воспоминаний. Это новый человек, который стремится к рациональной организации государства и общества, не закрывая при этом глаза на страдания народа. В определенном смысле идеи Вобана указывают на просвещенный деспотизм. Его «Проект королевской десятины», анонимно опубликованный в 1707 году, незадолго до его смерти, осужден закрытым советом, члены которого усмотрели в нем «многое, что прямо противоположно строю и обычаям королевства».

«Проект королевской десятины»

Вдохновленный работами экономиста Буажильбера и трудами отца Леконта о Китае, в своей книге Вобан указывает на нищету, царящую среди «простого люда». Оставляя в стороне такие факторы, как климатические катаклизмы или кризисы в сфере продовольствия, он возлагает ответственность за народное обнищание на налоговую систему: корень бед, по его мнению, кроется в несправедливом распределении налогов (тальи), непереносимой тяжести косвенного налогообложения, архаичных габелях и Енутренних таможенных пошлинах. Решение проблемы Вобан видит в замене большей части налоговых пошлин единым налогом, «королевской десятиной», которой пропорционально облагались бы все доходы (ренты, жалованья, пенсии, земельные доходы…); с земельных ресурсов новый налог взимался бы натурой. Однако этот продуманный, смелый и рациональный проект задевает интересы слишком большого числа людей, у него нет ни малейшего шанса быть изученным и еще менее — быть принятым, ибо он угрожает налоговому капитализму откупщиков и заимодавцев.

Личная жизнь короля

Существует распространенное мнение о том, что Людовик XIV постоянно находился на виду, в результате чего он был начисто лишен личной жизни. Это ошибочное суждение: король, обладавший сильным, но замкнутым и скрытным характером, всегда приберегал для себя и личное время, и личное пространство.

Тайный брак

30 июля 1683 года, вернувшись из путешествия, королева Мария-Тереза умирает от абсцесса, образовавшегося под левой рукой. Король — скорее в порыве умиления, нежели скорби — восклицает: «Это единственное огорчение, которое она мне доставила!» Сердце королевы похоронили в Валь-де-Грасе, а тело было предано земле в усыпальнице Сен-Дени. Двор быстро забыл об этой маленькой незаметной испанке, глубоко набожной и доброй, но боязливой и безликой, которая так и не сумела найти свое место при дворе. Почему бы не заменить ее госпожой де Ментенон, сдержанной хранительницей гардероба и драгоценностей Дофины, с которой король уже долгое время находится в связи? Конечно, этот брак будет тайным, поскольку Франсуаза д'Обинье, вдова бурлескного развратного поэта, не принадлежит к кругу родовитых дворянских семей. Такое решение вполне устраивает Боссюэ, отца Лашеза, исповедника короля, и монсеньора де Арле де Шанваллона, архиепископа Парижского, к тому же сама госпожа де Ментенон не имеет ничего против того, чтобы стать богомолкой. Так рождается «благочестивый заговор». Людовик XIV, немного поколебавшись, дает свое согласие. Его тайный брак с госпожой де Ментенон состоялся в Версале, без сомнения, в ночь с 9 на 10 октября 1683 года.

Здоровье короля

Время идет. Король стареет. В 57 лет он «распускает себя, — пишет принцесса Пфальцская, — и слабеет. Он кажется толстым и старым, он словно уменьшился в росте. Его лицо изменилось; его с трудом можно узнать; с каждым днем у него прибавляется все больше морщин». Несмотря на крепкое телосложение, у короля слабое здоровье, о чем свидетельствуют дневники трех из его медиков, Антуана Валло, Антуана д'Акена и Ги-Крессана Фагона. В молодости Людовик перенес ветряную оспу, скарлатину, корь, гонорею, чесотку, экзему… Но былые горести забыты. С двадцати пяти лет его желудок испорчен. Король без ума от зеленого горошка и артишоков, выращенных на огороде Версаля, он приходит в восторг от рыбы, мяса и птицы, от утиных язычков и сладкого телячьего мяса, от супов и овощей с пряностями. Он поглощает фрукты, бисквиты, варенья, пирожные и прочие лакомства… Все это изобилие исчезает в королевском чреве, как в бездонной бочке. Слабость, гурманство? Да, без сомнения, но это еще и воистину королевская манера демонстрировать свою силу и не считаться с природой. А она мстит. Король страдает от «поносов» (диареи) — за день ему приходится побывать в уборной семь-восемь раз — недомоганий, головокружений, приливов крови к лицу, ночных кошмаров, сильных мигреней и приступов подагры.

Физическая энергия

Физическое здоровье короля ухудшается. В 1685 году у него остается только один зуб в верхней челюсти, нижняя челюсть сгнила полностью. Практикующие врачи по ошибке вырвали ему часть нёба — в результате король не может выпить ни капли без того, чтобы выпитое не вытекало из его носа! Следует как можно скорее прижечь рану, которая спровоцировала некроз кости, вызывающий «трупный запах», — Людовик XIV стойко выдерживает четырнадцать прижиганий, сделанных его главным хирургом. Правитель пытается утаить свои слабости: престиж «величайшего короля в мире», как и его крепкий физический облик, не позволяет Людовику выглядеть человеком, ослабевшим от страданий. В 1686 году при удалении фистулы из ануса он превозмогает нестерпимую боль, лишь вздыхая: «Боже мой, боже мой!»

Потребность отвлечься

В узком кругу своих приближенных король по-прежнему прост и общителен. В его речах, обращенных к друзьям, нет притворства и аффектации, к нему можно свободно обратиться с вопросом или репликой. Своей дружбой он одаривает немногих, не обращая при этом внимания на ранг или должность: его друзьями могут быть камердинеры Бонтан, Блуэн и Ниерт, президент де Периньи, секретарь-имитатор королевского почерка Туссен Роз, архитектор Жюль Ардуэнмансар или герцог де Ларошфуко (сын мемуариста-фрондера)… Он любит общаться с артистами и литераторами — Люлли, Пеллиссоном, Расином, Мольером: Людовик умеет проявить заботу об их интересах. Однако дружеские чувства не избавляют его от мелочности или злопамятства. Хотя он по-прежнему остается чувствительным, эмоциональным и неуверенным (новые лица приводят его в беспокойство), он уже давно научился владеть собой, выказывая удивительное хладнокровие, которое приводив в восторг его подчиненных.

«Таинственный сад» короля

Несмотря на подавляющую ответственность королевской должности, несмотря на любовь Людовика XIV к «ремеслу короля», он стремится выкроить время и для своей личной жизни. У него есть свой «таинственный сад»! В Версале по его приказанию сооружают маленькую комнату, в которой хранятся его персональные коллекции предметов искусства, рисунки, эстампы, подарки, медали, картины (больше всего он восхищается работами Франческо Альбани). Лишь немногим выпадает честь посещать эти покои. Вопреки распространенной идее, Людовика XIV нельзя назвать страстным поклонником большого общества и больших увеселений. Он любит удалиться от шумной версальской толпы, укрываясь от нее либо в Марли, рядом с Лувесьенном, либо в Большом Трианоне, где он предается игре в бильярд, одному из своих любимых развлечений. С возрастом Людовик XIV все меньше переезжает с места на место, все чаще остается в своих покоях в компании госпожи Ментенон — иными словами, все глубже погружается в рутинную жизнь.

Королевская семья

Людовик XIV придает большое значение своим двум семьям, как законной, так и незаконной (дети мадемуазель де Лавальер и госпожи де Монтеспан). Он любит своих близких, но старается не слишком это показывать. Его поведение в семье напоминает образ действий «pater familias»: это покровитель, властелин и недремлющий страж. Ничто не в силах ускользнуть от его внимания, ничто не делается без его разрешения. От всех «домочадцев» он требует неукоснительной преданности.

Великий Дофин

Так, он стремится дать прекрасное образование своему сыну, Великому Дофину, родившемуся в Фонтенбло 1 ноября 1661 года: это единственный ребенок из его законных детей, достигший совершеннолетия. Ответственность за обучение дофина возлагается на герцога де Монтозье, дворянина строгого и образованного. Ему помогают наставник де Периньи (после смерти его заменит Боссюэ, тогда еще епископ Кондомский), помощник воспитателя Даниэль Гюэ, будущий епископ Авранша, и преподобный отец Эсттри Флешье. Эти достойные педагоги, как принято в те времена, трудятся над сочинениями и трактатами «ad usum delphini» (для использования наследником): «Христианские и политические размышления о поведении принца» (Монтозье), «Речи о всемирной истории» (Боссюэ), «История Феодосия Великого» (Флешье)… Даже Людовик принимается за свои «Мемуары», дабы привить сыну вкус к «ремеслу короля» и посвятить его в тайны искусства правления. Однако обучение Дофина — вдумчивое, строгое — оканчивается плачевно. Получив от короля свободу действий, Монтозье чересчур увлекся наказаниями: при малейшей ошибке, малейшем забытом слове в уроке ребенок получал удар линейкой, шлепок или тычок. Разумеется, при такой «вдумчивой» системе обучения Монсеньор начинает испытывать отвращение к занятиям. Простой и веселый нрав наследника престола портится, и ребенок растет в почтительном страхе перед своим отцом.

В тени отца

Отличающийся крепким телосложением, способный без устали провести многие часы в седле, Людовик Французский расслабляется во время охоты, особенно охоты на волков, от которой он без ума. Сен-Симон безжалостен: он описывает Великого Дофина рыхлым и апатичным молодым человеком, чуть ли не заплывшим жиром. Конечно, принц не обладает блистательной внешностью или блестящим умом, но у него все же есть здравый смысл. К тому же это человек, наделенный вкусом, это тонкий любитель театра, особенно оперной игры, это видный коллекционер, владеющий удивительными собраниями фарфора, редких ваз, картин, драгоценностей… Во время войны он проявляет себя смелым воином, солдаты любят его. В те редкие моменты, когда к нему обращаются за советом, он выказывает настоящее чувство государственности и ответственности. В 1680 году он берет в жены Марию-Анну-Кристину де Виттельсбах, сестру Баварского курфюрста Максимилиана-Эммануила. Набожная и довольно ворчливая, его жена столь же безлика, как и Мария-Тереза. Подарив супругу трех наследников — Луи, герцога Бургундского (1682-1712), Филиппа, герцога Анжуйского, будущего Филиппа V Испанского (1683-1746) и Карла, герцога Беррийского (1686-1714), — она умирает в 1690 году. В 1695 году Монсеньор со вкусом обставляет свое убежище, Медонский замок, в котором он проводит время со своей «Ментенон», Эмили де Шуан, безвестной дочерью правителя Бурган-Бресса, сильной и некрасивой, но веселой женщиной, на которой он тайно женился в 1694 году. В их замке собирается маленькое общество утонченных и воспитанных вельмож, в котором любят бывать его сводные сестры, герцогиня де Бурбон и принцесса де Конти.

Месье, брат короля

К своему брату Филиппу Людовик XIV сердечно привязан, но тем не менее не может закрыть глаза на его недостатки. Легкомысленный и тщеславный, большой любитель праздников и удовольствий, Месье — страстный поклонник этикета и ранга. Ему известны все тонкости правил приличия, он знает всё о генеалогиях европейских домов и находит удовольствие в сплетнях и злословии. Король порицает его пристрастие к «итальянскому пороку» и ненавидит его фаворитов. Месье не силен в охоте, как Монсеньер, но он, как и последний, страстно любит искусство и знает толк в коллекционировании. В битве у Касселя, произошедшей в 1677 году, его военная доблесть отмечена всеми. Тень зависти, омрачившая в тот момент лицо короля, быстро исчезает. Людовик XIV спокоен: этот брат не причинит ему тех же неприятностей, какие причинял его отцу Гастон Орлеанский. Месье избирает своей резиденцией Пале-Рояль в Париже, чье убранство, им же самим и подобранное, приводит всех в восхищение. В его распоряжении находится также замок в Сен-Клу, служащий своему хозяину «деревенским домиком».

Мадам Пфальцская принцесса

После смерти своей супруги Генриетты Английской Месье сочетался законным браком с дочерью Пфальцского курфюрста Карла-Людвига, Елизаветой-Шарлоттой Баварской. Лизелотта, как ее называют, не очень-то похожа на робкую покорную супругу. Эта гордая, вечно ворчливая женщина, обладающая холерическим темпераментом, воспитывалась при маленьком княжеском дворе, не зная строгих рамок этикета. Ее облик и манеры не вписываются в утонченный галантный мир французского двора. Заядлая охотница, с. вечным мужским париком на голове, она составляет резкий контраст со своим супругов, пустой украшенной лентами марионеткой: контраст амазонки и гермафродита! Филиппа она не любит — слишком велико ее презрение к мужу, который обманывает жену со своими гитонами. Но король, подаривший ей свое дружеское расположение, ее очаровывает: возможно даже, что она испытывает к нему своего рода подавленное влечение.

С возрастом Лизелотта толстеет, становясь мужеподобной. Она живет в своих покоях уединенной жизнью, поддерживая с родителями и друзьями бесконечную переписку, в которой скрыто многое: ее неистовый характер, тоска по родной стороне, «маленькая религия, исповедуемая в глубине души» (sic) (ей, протестантке, пришлось обратиться в католическую веру), честность, добродетельность, искренний нрав, чувствительность. Мадам Пфальцская принцесса не играет заметной политической роли в истории — ее прославит другое: это неутомимый хронист, уникальный свидетель двора и своего времени.

Новое поколение

Месье умирает от апоплексического удара 9 июня 1701 года, после бурной размолвки с королем. Людовик XIV, глубоко сожалея об ушедшем брате, с большой добротой относится к его сыну Филиппу, герцогу Шартрскому, который унаследовал огромные владения своего отца и его титул герцога Орлеанского. Филипп II Орлеанский возглавляет следующее поколение принцев, взращенных под сенью Великого Короля.

Филипп II Орлеанский

Будущий регент герцог Орлеанский, родившийся в 1674 году, получил блестящее образование, отличающееся как традиционализмом, так и новизной, у своего наставника, аббата Дюбуа. Прилежный и одаренный ученик, Филипп, не только широко образован, но и любопытен: он интересуется политикой, экономикой, физикой, химией, искусством и словесностью. Его занятия не совсем привычны для принца. В Пале-Рояле па его приказу создана лаборатория, где он проводит химические опыты в компании голландского ученого Гомберга. Он появляется на сцене, пишет превосходные картины и миниатюры, создает со своими учителями Шарпантье, Жерве и Бернье множество опер — «Филомела», «Пенфесилия», «Сюита Армиды». На поле битвы, как в Стенкерке, так и в Нимвегене, принц демонстрирует прекрасные военные качества. Война за испанское наследство раскрывает в нем настоящий талант стратега и главнокомандующего.

У Филиппа, человека незлопамятного, добрый и снисходительный нрав, но в то же время это неуверенный в себе интроверт. Скептически относящийся к религии, он изображает из себя вольнодумца, обожая приводить в негодование придворных тартюфов. В действительности же его «антирелигиозная» позиция не столь уж прочна. Слабовольный, легко поддающийся чужому воздействию, принц водит знакомство с подозрительными людьми: его искушают колдовство, эзотерика, демонология и алхимия. Как и его дядя Людовик XIV, он чувствителен и сладострастен. Завсегдатай балов, Филипп Орлеанский часто навещает актрис и оперных танцовщиц, проводя в их компании упоительные ночи: это пристрастие обернется для принца множеством внебрачных детей.

Семейство Конде

После смерти в 1686 году Людовика II, «Великого Конде», эту ветвь, ведущую начало от Бурбонов, продолжает его сын Анри-Жюль (1643-1709), который, как и отец, велит называть себя «Месье принц». Образованный, влюбленный в искусство и науку Анри-Жюль обладает сложным характером: он скуп, грубоват, склонен к ипохондрии и жесток. От Клары-Клементины де Майе-Брезе, своей матери, он унаследовал фамильную черту рода

Ришелье: предрасположенность к безумию. Его супругой становится Анна Баварская, дочь пфальцграфа Рейна. Воспитанием его сына Людовика III, принца де Кон-де, герцога де Бурбона (1688-1710), называемого «Месье Герцог», занимается Лабрюйер. Как и отец, Людовик III беспощаден, ревнив и опасается всех без исключения. Его старший сын, Людовик-Анри де Бурбон (1692-1740), после смерти Регента станет первым министром Людовика XV.

И семейство Конти

Брат «Великого Конде» — Арман де Бурбон, принц де Конти (1629-1666) — продолжает род ветви Конти. Его жена, Анна-Мария Мартиноцци, племянница Мазарини, подарила ему двух сыновей, Луи-Армана де Бурбона, принца де Конти (1661-1685), и Франсуа-Луи, принца де Ларош-сюр-Йон, ставшего принцем де Конти после смерти старшего брата (1664-1709). В отличие от своих остепенившихся кузенов Конде, эти два принца причиняют королю немало беспокойств. Ослушавшись приказа, в марте 1685 года они отправляются «бить турок», присоединившись к армии польского короля Яна Собеского. Собирая вокруг себя «недовольных» двора, они обмениваются с друзьями письмами, полными дерзостей: в них они называют Людовика XIV «обессилевшим сельским дворянином подле своей престарелой любовницы» и «королем-артистом, когда нужно блистать, и королем-неудачником, когда нужно сражаться». Узнав о таком неуважении к себе, Людовик XIV затаит против них злобу.

Герцог Бургундский

После Великого Дофина надежды династии устремлены на его старшего сына, Людовика Французского, герцога Бургундского, родившегося в 1682 году. Внук короля высок, что придает ему благородный облик, но слегка горбат и хромает. В юности вспыльчивый и насмешливый принц отличался беспутным нравом, однако его воспитателю герцогу де Бовилье и наставнику Фенелону удалось его образумить. Буквально за несколько месяцев характер Людовика изменился до неузнаваемости: принц стал приветливым, серьезным и благочестивым, страстно влюбленным в науки и чтение. Чтобы дать ему представление о его родном государстве, королевские интенданты по приказу герцога де Бовилье составляют для него отчеты, описывающие состояние своих финансовых округов. Однако воспитатели принца, увлекшись переделкой его характера, не замечают, что они превратили его в меланхолика, которого страшит любая ответственность.

Браки и политика

Король внимательно следит за тем, чтобы его семья не вмешивалась в государственные дела. Принцы по-прежнему не допущены к работе Совета: исключение составляют лишь Монсеньор и герцог Бургундский, которых король вводит в Совет для того, чтобы дать им политическое образование. Политика, которую Людовик XIV проводит в отношении своих близких, напоминает его методы управления страной. Это все та же «трифункциональная» власть короля: Людовик XIV «объединяет, разделяет и уравнивает».

Мария-Аделаида Савойская

27 декабря 1697 года герцог Бургундский женится па дочери герцога Виктора-Амедея II, принцессе Марии-Аделаиде: их союз подтверждает примирение Франции и Савойи. По случаю бракосочетания в Версале организованы пышные праздники. Супруге герцога Бургундского 12 лет. Дряблые щеки, толстые губы, слишком выпуклый лоб, «нос, который ничего не говорит», — Мария-Аделаида, как видно, не блещет красотой, но обладает удивительным обаянием и шармом. Насмешливая болтливая прелестница искрится живым, необузданным весельем, что придает ей вид маленькой шалуньи, решившей устроить праздник. Она прыгает с одного кресла на другое, сидит на коленях у короля или госпожи де Ментенон. Она «обнимает их, целует, ласкает, беспокоит их, надоедает, роется в их столах, в бумагах и письмах, распечатывая и читая некоторые из них, несмотря ни на что…» — докладывает нам Сен-Симон. За столом она гримасничает, разделывает цыпленка руками, окуная пальцы в подливу, и фамильярничает со своим свекром. Король прощает ей все ее капризы и выходки, посмеиваясь над ее детской непринужденностью, которая отвлекает его от повседневных тяжелых забот и мыслей.

Патриарх

В своей роли «объединителя» Людовик XIV стремится собрать подле себя и трона своих родственников и близких, стараясь ослабить то напряжение, которое возникает между ними. Нелегкая задача! Прежде всего он должен «приручить» членов королевской семьи к госпоже де Ментенон, к этой королеве без короны, чей ранг при дворе остается неопределенным, но в то же время уникальным благодаря могуществу тайной супруги короля. Месье не очень ее любит. Мадам ее ненавидит. Великий Дофин не желает сближаться со своим сыном, герцогом Бургундским, и не любит ни госпожу де Ментенон, ни Елизавету-Шарлотту Баварскую, ни герцогиню Бургундскую. Госпожа де Ментенон испытывает отвращение к герцогу Шартрскому, распутному сыну Месье. Прикрываясь личиной чистосердечия и импульсивности, маленькой герцогине Бургундской завидуют две узаконенные дочери короля: Мария-Анна, вдовствующая принцесса де Конти, и Луиза-Франсуаза, «Мадам Герцогиня». Первая ведет разнузданную жизнь, вторая жестока и насмешлива — королю частенько приходится читать им нотации. Однако самая бесстыдная, сумасбродная и вызывающая опасение особа — внучка короля Мария-Луиза-Елизавета, Мадемуазель, родившаяся в 1695 году, дочь будущего Регента и второй Мадемуазель де Блуа. Как только ей исполняется пятнадцать лет, ее выдают замуж за бесхитростного герцога Беррийского, последнего сына Монсеньора. Проделок и выходок этой невоспитанной молодой особы не счесть. Мария-Луиза-Елизавета, любящая плотно поесть и не брезгующая обильными возлияниями, на редкость дерзка со всеми, включая отца и мать, которых она прилюдно упрекает в своем внебрачном происхождении.

Иностранные браки

Не допуская членов своей семьи в большую политику, Людовик XIV пользуется ими для осуществления своей матримониальной династической политики. Династические браки подчеркивают и превозносят могущество Франции. Чтобы вовлечь в зону своего влияния Баварию, король устраивает брак Монсеньора и принцессы Марии-Анны-Кристины-Виктории Виттельсбах (1660-1690), дочери курфюрста Фердинанда-Марии. Чтобы сблизиться с Испанией, он выдает замуж за короля Карла II свою племянницу Марию-Луизу Орлеанскую, дочь Месье. Юная кроткая Мария-Луиза, пришедшая в ужас от предстоящего брака с некрасивым и хилым монархом, умоляет своего дядю избавить ее от этого испытания. Неумолимый король напоминает ей о том, что она «дочь государства». Дочь Месье обязана покинуть родное королевство: она займет свое место при враждебном дворе, где через десять лет умрет от болезни, симптомы которой наталкивают на мысль об отравлении. По тем же дипломатическим причинам ее сестра Мария-Анна становится супругой герцога Виктора-Амедея Савойского, а ее сводная сестра Елизавета-Шарлотта, дочь Мадам Пфальцской принцессы, выходит замуж за герцога Леопольда-Иосифа Лотарингского…

Законные и узаконенные

За неимением иностранных претендентов Людовик XIV сочетает узами брака две свои семьи, то есть своих законных и внебрачных детей, к великому ужасу принцессы Пфальцской и герцога Сен-Симона, возмущенных тем, что «кровь Франции» будет осквернена позорной кровью «помесей». Король наделяет богатым приданым свою дочь Марию-Анну, «первую Мадемуазель де Блуа», появившуюся на свет от любовной связи с прекрасной Луизой де Лавальер, после чего он отдает ее в жены Луи-Арману, принцу де Конти. Щедрым приданым одарена и другая его дочь, Луиза-Франсуаза, «Мадемуазель де Нант», ставшая супругой герцога де Бурбона. Герцог дю Мен получает в жены внучку Великого Конде, экспансивную Анну-Луизу Бенедикту де Бурбон, тогда как собственный сын герцога Орлеанского Филипп, герцог Шартрский, вынужден разделить брачное ложе с плодовитой Франсуазой-Марией, «второй Мадемуазель де Блуа», еще одной внебрачной дочерью госпожи де Монтеспан.

Граф дю Мен и герцог Тулузский

Людовик XIV осыпает своих внебрачных детей милостями и возводит их в ранг или сан, провоцируя тем самым жесточайшую зависть — именно таким образом он выполняет «разделительную функцию». Своего любимого сына, Луи-Августа, получившего титул герцога дю Мена, король узаконил 20 декабря 1673 года. Страдающий от туберкулеза тазобедренного сустава, сделавшего его хромым, герцог не может похвалиться крепким здоровьем. Мягкому и нерешительному мальчику нравится учиться, он умен, хотя и не производит впечатления того «чудо-ребенка», каким описывает его вдова Скаррон. В четыре года он получает должность командира швейцарских и граубюнденских полков. В 1681 году Старшая Мадемуазель уступает ему суверенитет над провинцией Домб и графством д'О. В 1682 году Луи-Август становится правителем Лангедока, а в 1686 году становится кавалером ордена Святого Духа. Два года спустя мы видим его на посту командующего галерным флотом; в 1692 году король назначает его генерал-лейтенантом, а затем главнокомандующим артиллерией. Герцог дю Мен принимает участие в кампаниях, не проявляя при этом каких-либо военных талантов. Его младший брат Луи-Александр, получивший титул графа Тулузского, узаконен в ноябре 1681 года. Это человек благородный и наделенный большими достоинствами. Он получает наследственные должности адмирала Франции (1683), губернатора Гиени (1689), губернатора Бретани (1695) и генерал-лейтенанта (1697). Луи-Александр сыграет большую роль в войне за испанское наследство, находясь во главе средиземноморского флота. В мае 1694 года декларация Людовика XIV, зарегистрированная парламентом, предусматривает для его внебрачных детей ранг, средний между рангом принца крови и рангом герцога и пэра. В 1714 году Людовик XIV пойдет еще дальше, пожаловав им титул принцев крови.

Политическая недоверчивость

Людовик XIV относится к политическим амбициям своих родственников, и даже к их простой популярности, с большим недоверием. Все династии принцев находятся под его неусыпным наблюдением, а его «черный кабинет» бесцеремонно проверяет корреспонденцию двора. Перед нами король в роли «уравнителя». Он не дает своим родичам занять более высокое положение. Так, в 1666 году он не позволяет своему брату управлять Лангедоком, которым прежде владел его дядя Гастон. «Я не счел нужным доверить ему эту должность, — пишет он в «Мемуарах», — ибо я был убежден в том, что после беспорядков, которые мы столь часто наблюдали в королевстве, было бы очень неосмотрительно и неразумно доверить большое наместничество сыну Франции, который ради государственного блага не должен иметь иного пристанища, нежели двор; у него не может быть иного безопасного места, нежели сердце его брата». Во имя тех же принципов он отказывает герцогу Шартрскому в управлении Фландрией. Действительно, Фландрия — слишком важная провинция, чтобы доверить ее принцу крови. Память о Фронде не изгладилась из сердца Людовика… Интересы государства — превыше всего.