Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

БИОГРАФИЯ СКАЗИТЕЛЯ А.Г.КАЛКИНА

Сказитель Алексей Григорьевич Калкин, от которого записано сказание «Маадай-Кара», родился в 1925 г. в селении Паспарта Улаганского аймака Горного Алтая. Улаганскии аймак — один из самых отдаленных районов Алтая — был в то время и одним из самых глухих и темных уголков этого края. Но зато он, как и соседний Кош-Агачский аймак, славился своими сказителями.

Отец А.Г.Калкина, Григорий Иванович Калкин, вырос здесь, с детства он любил родные песни, увлекался героическими сказаниями. Впоследствии он стал известным сказителем — кайчи и передал это древнее искусство сыну Алексею, который считает отца своим первым учителем в исполнении каем героических сказаний.

А.Г.Калкин с раннего детства был знаком с народной поэзией — песнями, сказками, пословицами, загадками. Отец рассказывал ему много детских сказок. С ранних лет Алексей очень полюбил героические сказания и постоянно просил отца спеть что-либо. Впервые он услышал от него сказание «Оскюс-уул». Это — сказочно-героическое произведение, насыщенное народной фантастикой, юмором. В нем рассказывается о состязании в мудрости Караты-каана и бедного парня-сироты. Парень-сирота женится на дочери Талай-каана, Караты-каан хочет отнять ее, но сирота несколько раз одурачивает его и одерживает победу. Сначала отец рассказывал мальчику именно такие небольшие, можно сказать, детские сказочно-героические произведения («Очы-Бала», «Боодой-Коо» и др.). Когда же в их доме собирались взрослые, он пел большие эпические произведения. Сказание «Маадай-Кара» Алексей впервые услышал от отца, когда ему было всего семь лет. Впоследствии это сказание он слышал от него много раз.

Мальчик с ранних лет начал рассказывать услышанное своим сверстникам. Как сообщает сказитель, сначала он рассказывал эпические произведения прозой, позже начал их петь. Но не сразу он стал петь каем. Для пения каем требуется соответствующий традиции гортанный голос, который приобретается с годами в результате долгих тренировок в постановке голоса, а затем и пения таким голосом во время исполнения сказания. Поэтому сначала он пел обыкновенным голосом, и пение его было близко к речитативу, что помогало ему воспроизводить стих, ритм сказания. Эта манера исполнения (которая в процессе становления алтайского кайчи является как бы переходным этапом) сохранилась у него до сих пор. Иногда, устав петь сказание каем, А.Г.Калкин откладывает топшуур и начинает произносить текст речитативом. При диктовке текста сказания для записи он также обращается к этому способу исполнения, но произносит в более медленном темпе.

В детские годы А.Г.Калкин часто ездил с отцом по другим деревням и на охоту. Во время этих поездок ему постоянно приходилось слушать пение отца и других сказителей — каичи. Певцы часто попеременно пели друг другу песни и сказания (иногда в присутствии многочисленных слушателей — жителей деревни, участников охоты). У алтайских кайчи развит этот своеобразный вид состязания в пении. Мальчик постепенно запоминал сюжеты, различные эпизоды и целые сказания, пополняя свой запас поэтических формул эпoca, овладевал напевами кая, осваивал различные манеры исполнения.

Особенно много сказителей А.Г.Калкину удалось послушать в 1936—1939 гг. в родном Улаганском аймаке. Один из них — сказитель Оспыйнак, который жил тогда недалеко от Паспарты в поселке Крамалу.

Оспыйнак — выходец из Онгудайского аймака (из долины Кара-Кол). Он рано осиротел и воспитывался у своего деда Дьиндьилея, который был крупным кайчи и знал около 60 сказаний. У него Оспыйнак учился каю и перенял все его произведения. В 1917 г. Оспыйнак переехал в Улаган, так как в Кара-Коле (где он до этого жил) его дети часто умирали. По поверью алтайцев, ему следовало переменить местожительство. Так он оказался со своей семьей в Улаганском селе Крамалу. Он был скотоводом и охотником, подружился с дедом и отцом Алексея. Оспыйнак обладал необыкновенно сильным гортанным голосом. Говорят, что он мог петь семь дней подряд и при этом его голос становился все более звучным. Он сыграл очень большую роль в становлении сказительского искусства А.Калкина, который слышал от него семь сказаний, переняв из них три: «Кан-Будей», «Кан-Сологой», «Кан-Капчикай».

Алексей слышал также сказителя из долины Чолушмана (стоянка Кырсай) Тоолока Токтогулова, который доводился дядей его матери и часто приезжал в гости к Калкиным. Тоолок так же, как Г.И.Калкин, постоянно участвовал в состязаниях сказителей в Улагане и всегда занимал первое место. Алексей ставит его как сказителя выше отца за образность, красочность речи. От него он перенял сказания «Темене-Коо», «Оскюс-уул», «Когюдей-Мерген», «Телбен-каан». Он слышал и перенял сказания и от других сказителей, например от Д.Тобокова (из г. Ойрот-Тура, ныне Горно-Алтайск) и самого Дьиндьилея (из селения Онгудай). Все они оказали большое влияние на молодого, начинающего сказителя. А.Калкин особенно восхищается исполнением Дьиндьилея, которого, по его словам, ему удалось послушать только один раз (сказание «Алтай-Буучай»), когда тот был уже глубоким стариком. Его считали лучшим сказителем своего времени, говорили, что его голос в молодости будто бы был слышен за километр.

Как бы много сказителей ни слушал А.Калкин в молодые годы, но петь каем он научился по-настоящему только у отца. Отец одобрял стремление сына научиться каю: он хотел вырастить из него кайчи. «Учеба» эта носила форму постоянного и настойчивого подражания каю отца. Отец только делал ему те или иные замечания. Так же происходит и запоминание самих сказаний: обучающийся многократно повторяет их и старается вначале воспроизводить слово в слово. И лишь впоследствии, став самостоятельным и опытным мастером, сказитель в процессе исполнения импровизирует, вносит сокращения и дополнения.

У А.Калкина с малых лет болели глаза, и к одиннадцати годам мальчик начал слепнуть. В 1939 г. его привезли в областную больницу в г. Горно-Алтайск на лечение. Здесь, в больнице, произошла незабываемая встреча его со знаменитым алтайским сказителем Н.У.Улагашевым. В тот год Н.У.Улагашев ездил в Москву, в Кремль, для получения ордена. На обратном пути с ним случилось несчастье: он упал и сломал ногу. Ему пришлось долго лежать в больнице. Однажды Улагашев услышал, как какой-то мальчик рассказывал собравшимся около него больным сказание. Он слушал долго и внимательно, затем подозвал мальчика к себе я похвалил за хорошее исполнение. Потом Улагашев сам стал рассказывать сказания. Узнав, что искусство кайчи: очень высоко ценится в народе, А.Калкин, оставшийся полуслепым и неграмотным (грамоте для слепых он стал учиться, уже будучи взрослым), решил посвятить себя этому делу.

По возвращении домой он продолжал учиться искусству кая у своего отца. Отец учил его старинному теленгетскому каю — очень низкому, но звучному и весьма продолжительному. Для такого кая у него есть все данные — он обладает хорошо развитой грудной клеткой. Обычно говорящий и поющий тенором, А.Калкин при исполнении эпоса каем меняет свой голос на низкий бас, звуки начинают выходить как бы «из чрева». Он начинает каждый период с продолжительного «о-о-о», а затем поет ровным и мерным голосом, и в конце периода его голос резко переходит на еще более низкий и выразительный тон. Петь каем без передышки А.Калкин может очень долго. Сказитель научился аккомпанировать себе на топшууре. Строй толшуура и игра на нем также восходят к глубокой старине.

Очень важным процессом было и запоминание различных сюжетов и традиционных поэтических оборотов речи. Обладая необыкновенной памятью, А.Калкин запомнил от отца много общих мест и постоянных поэтических формул. При изображении портретов богатырей, сцен седлания коня, богатырской поездки, поединков и т. д. он чаще всего применяет одни и те же поэтические формулы, но в повествованиях о различных событиях или в различных диалогах подобные трафареты не всегда возможны. Поэтому он, как и другие сказители, учился также и импровизировать — качество, которое сильно развилось в нем впоследствии.

В 16—17 лет А.Калкин, перенявший репертуар своего отца и других сказителей, стал уже вполне зрелым сказителем, которого начали приглашать повсюду. Так он жил до 22 лет, занимаясь сказительством, полуслепой, на иждивении родителей.

Алтайским фольклористам и культпросветработникам области А.Г.Калкин стал известен с 1947 г. В этом году, в день празднования 25-летия Горно-Алтайской автономной области, в г. Горно-Алтайске было устроено традиционное состязание сказителей разных районов. Съехалось несколько человек, в том числе самый молодой сказитель А.Калкин. Но после исполнения отрывков из эпоса сами сказители признали лучшим именно его, А.Калкина, кай. В начале следующего, 1948 г. он в числе участников художественной самодеятельности Горного Алтая приехал в Москву на Всесоюзный смотр. Здесь он выступал в театрах и клубах. За исполнение эпоса А.Калкин получил премию и почетную грамоту. Всесоюзный Дом народного творчества им. Н.К.Крупской организовал запись текста сказания «Маадай-Кара» и перевод некоторых отрывков из него. Это исполнение прослушали видные ученые-тюркологи: акад. В.А.Гордлевский и проф. Н.А.Баскаков, которые дали ему высокую оценку. В репертуаре кайчи к тому времени уже насчитывалось 30 героических сказаний. Автор этих строк записал в 1948 г. исполняемое А.Калкиным эпическое произведение «Маа-дай-Кара».

В 1949—1952 гг. работу по записи его сказаний продолжили по поручению терминологической комиссии при облисполкоме П.Чакырова, молодые поэты А.Адаров н Л.Кокышев, а с 1952 г. запись сказаний организовал вновь открытый Горно-Алтайский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы. Ныне в архиве института хранится 18 сказаний А.Калкина, из которых многие уже опубликованы Горно-Алтайским книжным издательством.

В настоящее время А.Калкин живет в с. Ябаган Усть-Канского аймака, имеет семью. Он пенсионер по инвалидности, но принимает активное участие в работе овцеводческого совхоза, часто ездит по области и выступает перед народом с пением сказаний. А.Калкин неоднократно принимал участие в областных и краевых смотрах художественной самодеятельности, а в 1959 г. участвовал в работе конференции сибирских фольклористов в г. Улан-Удэ, где также выступил с исполнением эпоса на сцене и по радио, часто выступает по областному радио.

А.Калкин, как и Н.Улагашев, является не только исполнителем старинного эпоса, но и народным поэтом-импровизатором. Как и Н.Улагашев, он сложил много новых стихов о современной жизни («Бригадир», «Москва», «Кузнец», «Пастух», «Комбайн» и др.), опубликованных в областном и краевом альманахах («Алтайдьнг тууларында» и «Алтая»}. Это — стихи о передовых людях, о новой жизни, они носят реалистический характер. Эта способность импровизатора сказывается и на исполнении им старинного эпоса: наряду со старинными образными выражениями в его речи всегда чувствуются новые строки, созданные им самим на основе наблюдений современной жизни. В этом можно убедиться на примере сказания «МаадаЙ-Кара». С каждым новым исполнением этого сказания речь А.Калкина становилась богаче я красочнее. Это не только результат того, что с годами его память обогащалась новыми народными образными выражениями, но сверх перенятого он сам постоянно сочинял, причем сочинял не только новые образные фразы-афоризмы, во и делал отдельные вставки. Так, например, в рассказе о похоронах Когюдей-Мергеном своего отца Маадай-Кара и матери Алтын-Тарги сказитель изобразил виденное им во время раскопок знаменитых Пазырыкских курганов около Улагана.

Такое описание не встречается ни в одном другом алтайском сказании.

А.Калкин и в жизни отличается остроумием, способностью обо всем рассказывать складно и образно. Его речь всегда тяготеет к стихам. Он очень хороший собеседник, знает много сказок, легенд, анекдотов, огромное количество песен. Эпос «Маадай-Кара» — его самое любимое сказание. Оно является одним из лучших сказаний и во всей эпической поэзии алтайского народа.

С.С.Суразаков