Мафиози и его мальчик (СИ)

- Роман! – рявкнул Яр.

Роман тут же появился в кабинете, но держаться старался вдали.

- Засекли?

- Да, но… Вы же понимаете, он не может держать его там, где находится сам.

- Значит, плёнку смотрел, - с удовлетворением произнёс Яр.

Роман кивнул. Яр в два шага пресёк комнату, разделявшую их, и, взяв его за грудки, прижал к стене.

- Всё, что случится с ним, я сделаю с тобой. Дошло?

Роман кивнул и, как только руки Яра исчезли, скрылся за дверью.

Яр опустился за стол. В голове крутился ураган разрозненных мыслей – отправить Миру из Москвы или не рисковать? Да, впрочем, какая к чёрту Мира, где он прокололся, вот в чём вопрос?

- Как дурак… - прошептал Яр. Встал, подошёл к стенному шкафу и, достав бутылку дорогого коньяка, плеснул в рюмку. Опустошил залпом, будто пил самогон. Заставил себя успокоиться немного и стал ждать.

***

Яр в третий раз перечитывал контракт.

За выходные Роман так и не узнал толком ничего, и теперь пальцы Яра подрагивали, то и дело норовя коснуться пистолета, спрятанного под пиджаком.

Можно было согласиться. Да, по всему выходило, что нужно согласиться, но это был лишь первый звонок, и он отлично это понимал – дать слабину означает со временем потерять всё. Показать, что ему можно угрожать.

Яр поднял глаза от бумаг и произнёс:

- Не могу понять… Неужели вы такой идиот?

Якутский спокойно смотрел на него.

- Ну отпустите вы Андрея… Я же зарою вас. Всех до одного.

Якутский склонил голову вбок.

- Если вы угрожаете, значит не сделаете этого, разве не так?

- А вы?

- Что я?

- Убьёте его – и я точно… избавлю вас от необходимости покупать филиал.

Якутский пожал плечами.

- Это бизнес, господин Толкунов.

Яр сжал пальцы так, что бумага надорвалась.

- Чёрт, - произнёс он.

- Ну, хватит, - Якутский наконец встал. – Вам нужно время подумать ещё?

Яр опустил глаза на договор. Он молчал.

- Сделаем перерыв полчаса, - предложил Якутский.

- Да, - подтвердил Яр. Полчаса - это было время. Время, за которое Андрея могли найти. – Я пока отдам юристам договор, - он протянул бумаги вбок.

Якутский вышел, а Яр хрустнул пальцами. Хотелось выпить ещё – но он и так был под градусом все прошедшие два дня и не хотел уходить в туман ещё. Впервые за долгое-долгое время – впервые со смерти Вано – Яр не знал, что делать и боялся, потому что то, что происходило, могло оказаться необратимым.

Он подошёл к телефону и набрал Романа.

- Ну? – спросил он.

- Пока ничего, - произнёс тот. – Он звонил куда-то только что, но…

Яр бросил трубку и снова вернулся за стол.

Полчаса подходили к концу, когда Якутский снова вошёл.

- Вы приняли решение? – спросил он.

Яр не ответил.

- Что ж… Думаю, у меня есть то, что вас убедит.

Он опустил на стол перед Яром небольшую бархатную коробочку, похожую на ту, в каких сам Яр любил дарить кольца.

Яру вид этой коробочки не понравился настолько, что на лбу выступил холодный пот. Он прикоснулся к ней и открыл крышку – медленно, будто силясь отсрочить неизбежное.

На подушечке, обитой белым шёлком, лежало не кольцо. На ней лежал палец – или, вернее, его кусок. С ухоженным аккуратным ноготком.

Яр сам не понял, как в руках его оказался пистолет. Услышал только грохот и увидел, как на пол оседает Якутский, затем и двое его охранников, а потом и прибежавший на шум юрист.

========== Часть 56 ==========

- Яро… - Роман показался в дверях и тут же попятился, увидев четыре трупа, в беспорядке разбросанных по кабинету. – Гарик! Надо убрать! – рявкнул куда-то в сторону и, заглянув в кабинет ещё раз, удостоверился в том, что Яр не собирается больше стрелять, а затем торопливо захлопнул дверь за спиной. – Вы с ума сошли… - прошипел он.

- Твоя проблема – тебе и решать.

Роман ничего не сказал. Только вдохнул глубоко и, оглядевшись ещё раз, продолжил.

- Якутскому… Этому… - он кивнул на труп, - только что посылку привезли. Водителя задержали на всякий.

Яр бросил взгляд на коробочку, всё ещё лежавшую на столе. Губы его стали бледными как мел.

- Значит так. Лёд – бегом. Молнией просто, Роман. Хирурга сюда, который будет молчать – и водителю хоть яйца открутите, но через пятнадцать минут хочу знать, откуда это привезли.

Роман осторожно заглянул туда, куда указывал Яр, и прикрыл рот рукой, сдерживая тошноту.

- Понял, - выдавил он и бросился к двери.

Яр с трудом перевёл дух. Подхватил коробочку, забытую Романом на столе, и в несколько широких шагов пересёк комнату.

Антон, перепуганный до смерти и бледный, вжался в собственное кресло.

- Антон! У тебя пять минут, чтобы узнать, как сохранить палец до больницы! Ре­ще! – ряв­кнул Яр. - Чтоб все было сделано как надо и сейчас же!

Сердце продолжало стучать как бешеное.

- Роман! – рявкнул он и сам отправился искать.

Роман обнаружился на первом – вернее, на минус первом этаже офиса. Двое охранников методично обрабатывали немолодого мужичка с залысинами по обе стороны лба.

- Палец отрежьте ему, - приказал Ярослав.

- Что? – мужичок, зажатый между двумя бодигардами, задёргался. – Я не знаю ничего, клянусь.

- Мне насрать, - Яр подошёл вплотную к нему. – Ты моего мальчика мне палец привёз. И ты скажешь, где его взял.

Мужичок моргнул, непонимающе глядя на него. Яр кивнул, подтверждая приказ, и в ту же секунду мужичок запел. Слова полились из него нескончаемым потоком – про бабки, которые надо позарез, про какую-то колбасу и снова про то, что не знал ничего…

- Молчать! – рявкнул Яр и, достав пистолет – уже пустой после встречи с Якутским – приставил его к подбородку водителя. – Откуда. Привёз. Свёрток. Чётко и ясно или, нахрен, убью!

- Рыбинская улица, пятый дом, я не… - договорить он не успел, Яр с размаху врезал ему прикладом в челюсть и отвернулся.

- Берём с собой. Машину к подъезду, Роман.

Дороги оказались забитыми – как назло. Большую часть пути пришлось гнать по тротуару, собирая за собой гроздья вопящих и мерцающих мигалок, которые ближе к финишу взял на себя Роман.

Машина же Яра – вопреки обыкновению не шестисотый Мерс, слишком заметный в таких местах и в таком деле, а неприметная девятка кого-то из охранников – затормозила у заднего входа многоквартирного дома, почти под козырьком.

Рядом остановилась Газелька. Двери второго автомобиля открылись, и один за другим оттуда стали выпрыгивать ребята в чёрных водолазках.

Сам Яр шёл последним. Он ступил в подъезд, когда отгремела первая канонада, и командир бригады, махнув рукой, высунулся наружу и крикнул:

- Пошло.

Подвал был обычным. Таким же, как десятки других подвалов, которые видел Яр. В большинстве из них дела давно уже решались без него, но как что выглядит и зачем здесь что - он знал отлично, как и пять лет назад.

Яр толкнул ногой дверь в глухом конце коридора и, выставив перед собой пистолет на вытянутой руке, вошёл. Пару секунд глаза привыкали к полной темноте, а затем он выдохнул шумно и, на ходу пряча пистолет, шагнул к креслу, стоящему посреди комнаты.

- Маленький мой… - слова вырвались сами собой. Андрей сидел, низко опустив голову, и, кажется, был без сознания. «Так даже лучше», - подумал Яр, приподнимая за подбородок покрытое следами от побоев лицо. – Свет! – приказал он, и тут же два фонарика оставили круги у ножек стула, поползли вверх, по примотанным к ножкам обнажённым ногам – Андрей почему-то был голый и от того казался ещё беззащитнее, чем всегда. А потом Яр заметил окровавленную кисть. Повисшую в воздухе и замотанную какой-то тряпкой, от крови, пропитавшей её, потерявшей свой цвет.

- Роман! – гаркнул Яр. – Где врач?! Где этот чёртов врач!

И, не дожидаясь реакции, принялся осторожно освобождать кисти Андрея. Запястья тоже были покрыты запёкшейся кровью, но её Яр уже не замечал. При каждом прикосновении Андрей вздрагивал и тихо стонал, но это тоже значения уже не имело. Сняв все путы, Яр не выдержал, на секунду ещё прижал его к себе и стиснул голову, силясь вжать в самое своё существо.

- Андрюшенька, что ж ты так… - Яр зажмурился. Впервые, сколько он себя помнил, на глаза наворачивались слёзы.

- Пустите! Пустите, я говорю! – послышалось от двери и, подняв голову, Яр увидел наконец человека в белом халате.

- Рука, - сказал он тут же, - рука, спасите руку ему. Быстрей.

Врач, которого пропустили наконец в подвал, подошёл вплотную, присел на корточки рядом с Яром. Осмотрел сначала одну кисть Андрея, затем другую. Размотал осторожно повязку и тут же вскинул на Яра глаза.

- Где?…

- В холодильнике. Есть.

- В больницу его. Срочно. Можем успеть.

Андрей пришёл в себя к вечеру вторника, а окончательно – к вечеру среды. Вокруг были белые простыни, белые стены и люди в белой одежде, так что темнота и боль, с головой накрывшие его в последние несколько дней, в первые секунды показались ему сном.

Рука ничего не чувствовала, и он поднял её, решив, что отлежал.

Только увидев перед глазами обмотанную бинтами культю, Андрей похолодел, понимая, что случившееся всё-таки было реально.

- Чёрт!… – выдохнул он и бросился было разматывать бинт, чтобы увидеть главное, но не успел – дверь распахнулась, и ворвавшийся в палату санитар перехватил его руки, обе сразу. Только одну – бережно, а другую немного грубей.

- Не шевелить, не двигать, не смотреть.

- Что там? – побледневший Андрей перевёл на него испуганный взгляд. Он плохо помнил, чтобы боялся чего-нибудь, но эта неизвестность напугала его по-настоящему.

- Не знаю, - ответил санитар. – Бинты снимут через неделю. Но Вячеслав Абрамович – хороший врач. Главное, что вовремя успел.

Андрей перевёл дух и прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться.

- Правильно, - подтвердил санитар. – Нужно поспать.

Он отпустил руку Андрея и взъерошил его волосы.

- Как я сюда попал? – тихо спросил Андрей.

- Привезли. На скорой, как и всех.

Сердце кольнула боль.

- И всё? Вы знаете, что было со мной?

Санитар не отвечал, и Андрей открыл глаза, чтобы поймать его взгляд. Санитар в самом деле на него не смотрел. Однако, почувствовав взгляд, произнёс:

- Так бывает. Ты легко отделался, парень.

Андрей откинул голову назад и посмотрел в потолок.

- Меня зовут Андрей.

Санитар помолчал.

- Я Дмитрий, - произнёс наконец он, - можно на ты. Буду заглядывать к тебе по вечерам.

Андрей кивнул и перевёл взгляд на него, рассматривая лицо Дмитрия, его тёплый взгляд и лёгкую, будто бы даже стыдливую, полуулыбку.

- Ко мне никто не приходил? – спросил с надеждой он.

Дмитрий покачал головой.

- У тебя же ни документов, ничего… Как бы тебя нашли?

Андрей кивнул. Ответ был логичен. Да и кто бы мог его искать, с другой стороны… Если только… Сердце снова сдавила боль, и Андрей зажмурился при мысли о том, кто всё это допустил. Кто так и не вспомнил о нём. Так и не пришёл.

- Меня что, просто на помойку выкинули? – спросил он, всё ещё пытаясь понять, что произошло в промежутке между тем, последним воспоминанием в подвале, и тем, что творилось сейчас.

- Типа того, - Дмитрий снова отвёл взгляд. – Пустой подвал. Стул. И окровавленный ты.

- Странно… - произнес Андрей устало, но сил думать о чём-то уже не было.

- Ложись спать, - подтвердил его мысли Дмитрий и снова погладил его по голове.

Уговаривать долго Андрея не пришлось.

- Ну, что там? – Яр замер, спрятав руки в карманы и уставившись на входную дверь, в проёме которой показался санитар.

- Пришёл в себя, - Дмитрий достал сигарету, воровато огляделся по сторонам и закурил. – Не помнит ничего.

Яр прикрыл глаза, пытаясь понять, хорошо это или плохо.

- Вообще ничего? – уточнил он, всё же надеясь в глубине души на что-то, сам не зная на что.

- Ничего. Я сказал, что его брошенным в подвале нашли.

Яр кивнул. Говорить так, как нужно, пока было тяжело.

Он тоже достал сигарету и закурил.

Всего несколько часов ему удалось провести в палате – несколько часов, пока врачи были уверены, что Андрей не придёт в себя. Пострадал он не слишком тяжело, в основном ушибы, вот только рука…

При мысли о том, что приняв решение на полчаса раньше, Яр мог бы предотвратить то, что произошло, сердце рвалось на куски.

Яр затянулся особенно глубоко.

- Подвижность сохранится?

- Я не знаю, Яр…

Яр поднял палец вверх.

- Без имён.

- Не знаю, - повторил санитар. – Операция прошла хорошо.

Яр глубоко вдохнул ещё одну порцию дыма. Вспомнил, как лицо Андрея, такое бледное и расслабленное, покоилось у него на плече. Сколько он уже не видел Андрея таким?… Давным, давным-давно…

Глаза защипало.

- Ясно, - сказал он вслух. Немного грубей, чем хотел сказать. Достал из кармана пачку купюр и положил на стол. – Мы с вами договорились?

Дмитрий взял деньги, пересчитал и кивнул.

- Всё, что он может пожелать. Если захочет чего-то совсем несусветного… Ну, там… Трюфелей в сметане… Позвони мне, отстегну ещё.

Дмитрий кивнул ещё раз и спрятал деньги в нагрудный карман.

- А если… захочет чего-нибудь ещё?

- Я тебе сказал, - повторил Яр чуть громче. – Всё. Что он может пожелать.

Он отвернулся и нехотя двинулся к двери. Покидать больницу не хотелось так же, как не хотелось покидать Андреев двор, но нужно было закончить начатое – что-то подсказывало Яру, что Якутский был далеко не главным в этой афёре.

========== Часть 57 ==========

Больнее всего было осознавать, что Яр так и не пришёл. Так и не сделал ничего, чтобы вытащить его из того дерьма, в которое Андрей благодаря ему же, Яру, и угодил.

Это было логично. Это должно было быть ожидаемо. Ведь Яр давно дал понять, что ему на Андрея плевать. Но чем больше Андрей думал – а в тишине больничной палаты ничего другого ему и не оставалось – тем больше понимал, что всё-таки ждал, что Яр вспомнит о нём. Даже теперь он всё ещё ждал, что дверь откроется вот-вот, и Яр покажется в проёме, но дни тянулись за днями, а Яр не появлялся.

В первые дни одиночество немного скрашивал Дима.

Он заходил к Андрею утром и вечером, а иногда и в обед, будто тот был не безымянным пациентом, найденным в каком-то задрипанном подвале, а его собственным другом.

Дима приносил сладости, фрукты и даже книги. Со сладостями всегда угадывал, а вот книги почему-то каждый раз приносил те, которые Андрей уже читал.

Ещё Дима принёс одежду. Было это на третий день их знакомства, так что, разворачивая свёрток, Андрей ожидал увидеть какой-нибудь поношенный свитер и растянутые на коленках турецкие джинсы. Он, впрочем, был бы рад и этому, потому что ничего своего на нём не оказалось вообще.

Внутри, однако, лежали новенькие, нераспакованные ещё, джинсы Calvin Klein и той же фирмы джемпер.

Андрей в недоумении воззрился на своего ангела-хранителя.

- Дим, ты где это взял?

- Не бойся, не украл, - Дима усмехнулся и пристроился на соседнюю кровать, всё время лечения Андрея остававшуюся почему-то пустой. – А что не так?

- Ну, во-первых, откуда у медбрата такое бабло?

Дима промолчал. Только презрительно надломил бровь.

- А во-вторых… - Андрей помешкал, почему-то не решаясь признаться в давней слабости. – Как ты угадал? Почему Calvin Klein?

Димка усмехнулся и, пересев на кровать Андрея, провёл кончиками пальцев по его виску.

- Всё очень просто, - сказал он, неотрывно глядя Андрею в глаза. – Он тебе подходит. В этих джинсах ты будешь смотреться почти так же круто, как голый.

Змейка подозрения шевельнулась у Андрея в груди, но шипение её было намного тише, чем ощущения, разлившиеся от слов Димы внизу живота.

Оба синхронно опустили взгляды туда, где под одеялом стал набухать ощутимый бугор. Андрей сглотнул.

- Палево, да?

- Полное.

Пальцы Димы опустились чуть ниже, и сам он наклонил голову, касаясь дыханием губ Андрея. Выдержал паузу и отодвинулся, не ощутив ответного движения.

- Ладно, вечером зайду, - сказал он, - принести что-нибудь ещё?

- Скучно тут… - пожаловался Андрей. – Телек бы… Или хотя бы магнитофон. Ну и можно журнальчиков каких.

Дима ушёл, а Андрей снова остался в одиночестве – и тишине. Случившееся между ними перед прощанием немного объясняло всё поведение Димы в целом – он, по всей видимости, хотел понравиться.

Андрей, правда, не был уверен, что Дима нравится ему самому. Мысль о новых отношениях скребла по сердцу наждаком. Но мысли о сексе были куда приятнее. В них не было ничего эмоционального, просто всплывали в голове отголоски ощущений, которые успели уже порядком стереться. И, к своему удивлению, Андрей обнаружил, что скучает по горячему трению внутри себя не меньше, чем по возможности вставить кому-нибудь.

Вечером Дима появился опять – на сей раз с огромной коробкой в руках.

Пристроив её на тумбочку рядом с Андреем, он принялся срезать клейкую ленту. Когда на свет появился дорогущий музыкальный центр, Андрей звучно присвистнул и, окинув технику профессиональным взглядом, перевёл взгляд на Диму:

- Это что?

Дима махнул рукой, не поворачиваясь, впрочем, лицом к нему, а продолжая будто рассматривать доставленную аудиосистему.

- У меня брат торгует. Это брак.

Андрей хмыкнул.

- Ну-ну.

Но спорить не стал.

Закончив распаковывать систему, Дима убрал коробки, включил центр в сеть и, покосившись на дверь, произнёс:

- Громко не включай. Это запрещено. И если будет приходить кто-то из персонала ещё – салфеточкой прикрой. Мало ли что.

Андрей кивнул.

- Ну и диски… - Дима замешкался, копаясь в собранных картонках. – Я тебе принёс тут то, что было… В основном, правда, всякое старьё… Ты подумаешь, если хочешь чего-то ещё, я куплю.

Дима с сомнением посмотрел на Андрея и в самом деле протянул ему пачку дисков – Radiohead, Scooter и прочий зарубежный околорок, который Андрей слушал года три назад.

Андрей усмехнулся.

- Как в мою коллекцию залез… - он замолк, почувствовав внезапный укол ностальгии. Эти диски прочно ассоциировались у него с Яром – в основном с дачей, потому что в городе обычно было не до того, чтобы что-то слушать. – Только и правда старьё, - продолжил он, проглотив подступивший к горлу комок.

- Ну, ты скажи, что принести ещё, - повторил Дима. Андрей попытался сосредоточиться и ответить на его вопрос, но не вспомнил ничего, что хотел бы услышать сейчас. Голова была пуста абсолютно. Всё, что нравилось раньше, вроде бы уже не подходило ему, а ничего нового Андрей придумать не мог.

- Принеси, что нравится тебе, - Андрей в конце концов махнул рукой. – А журнальчиков не нашёл?

- Да. Я хотел спросить, что ты читаешь?

- Men’s Health, - ответил Андрей без раздумий. На этот журнал он подсел сравнительно недавно, когда уже начал встречаться с Ритой.

- Хорошо.

И снова Дима ушёл, оставив Андрея наедине со старыми песнями, слушать которые было ещё больнее, чем слушать тишину. Они не разгоняли тягостные мысли, а делали их будто бы даже сильней. Ближе к ночи Андрей поймал себя на том, что просто лежит на боку, глядя в стену, и с трудом сдерживает подкатившие к глазам слёзы под заунывные звуки песни, которую слушал ещё тогда, в самые первые дни их знакомства с Яром.

- Тьфу ты, чёрт, - пробормотал он и, разозлившись, вырубил музыку.

А наутро Дима принёс свежий номер «Men’s Health», и как только медбрат вышел за дверь, Андрей принялся жадно читать всё подряд, статью за статьёй, просто чтобы ощутить движение жизни вокруг.

Он перелистнул страницу с упражнением дня и замер с отвисшей челюстью, разглядывая фотку Сергея, сделанную его собственной рукой. Сергей тут был ещё относительно одет, но выглядел всё равно невероятно сексуально. Заголовок над фотографией гласил: «40 вещей, которые настоящий мужчина должен знать о своём теле».

Андрей закашлялся. Он так и сидел, тупо разглядывая лежащий перед ним журнал, пока на звуки его кашля не прибежал встревоженный Дима.

- Что-то случилось? – спросил он. Взгляд его упал на журнал, и одна бровь изогнулась. – Знакомого нашёл?

- Точно, - Андрей усмехнулся. – Ещё и фотку своих рук. Слушай, мне надо ему позвонить.

- Нафига?

- Нафига, нафига… Бабки стрясти, вот нафига.

Признав аргумент убедительным, спорить дальше Дима не стал. Помог Андрею подняться, сделав при этом вид, что отводит глаза от его всё ещё обнажённого тела.

- Я джинсы одеть не смогу, - сообщил Андрей, и Дима, взяв с соседней кровати принесённый накануне свёрток, принялся помогать Андрею влезть в одежду. Застегнул пуговицу, поправил джемпер и отодвинулся, разглядывая результат. По лицу его проскользнула лёгкая улыбка.

- Что? У меня зубная паста на носу?

Дима покачал головой.

- Красивый ты… - улыбка стала более заметна, - где только делают таких.

Андрей зябко повёл плечами.

- Где делали, там больше нет. Покажешь телефон?

Дима кивнул и повёл его в коридор, к небольшому телефону-автомату с зажатым язычком. Андрей снял трубку, зажал её плечом и стал набирать номер Сергея. Звонок, впрочем, не проходил. Пришлось повторить попытку несколько раз, прежде чем до него дошло.

- На восьмёрку не выходит, - растерянно сообщил он, оглядываясь на Диму.

- А на городской позвонить никак?

Андрей покачал головой.

- У меня только мобильный его.

Он закусил губу.

- Ладно. Иди в постель, вечером придумаю что-нибудь.

Вечером Дима вложил в пальцы Андрея коробочку с новенькой Нокией. Андрей только поднял бровь.

- Брат торгует?

- Ага.

- Мне бы такого брата… - произнёс Андрей задумчиво, разрывая упаковку одной рукой.

Дима отобрал у него телефон и, открыв, вложил в руки уже сам аппарат.

- А я тебе на что? Подожди… - вспомнил он. Залез в карман, достал симку и принялся включать телефон. – На. Зарядится чуть, позвонишь.

Андрей кивнул, разглядывая изображение протянутых друг к другу рук на экранчике телефона. Потом поднял глаза на Диму.

- Спасибо, Дим. А правда… Зачем тебе это всё?

Дима досадливо поёжился.

- Просто хочу.

- Я тебе всё отдам, только до дома доберусь…

- Забей. Я в плюсе всё равно, - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то смазанной, и Дима поспешил ретироваться в коридор.

Дождавшись, пока телефон окончательно заработает, Андрей набрал номер Сергея ещё раз. Тот ответил почти сразу, правда, незнакомым, деловым тоном, видимо, ожидал звонка по работе.

- А, Андрей, - голос его стал мягче и радостнее, как только Андрей сказал «Алло». – Ты куда пропал? У меня к тебе столько дел… Ты прости, что я тогда не пришёл…

- Когда… - Андрей вдруг вспомнил, как начинался тот злосчастный вечер, когда он угодил в очередное дерьмо, и по телу его пробежал холодок. – Да не важно. Потом расскажу. Я фотку видел, Серёг.

- В Космо или в Максиме?

- Чего? – Андрей снова поперхнулся воздухом, а Серёга на другом конце линии заливисто расхохотался.

- Разошлись как пирожки. Эта твоя проблема с домами… понимаешь, они тебя не заводят. В пейзажных фотках у тебя нет чего-то… Тепла что ли… Да нет. Ну, типа души.

Андрей молчал.

Серёга тоже замолк, видимо, уступая возможность говорить ему.

- Так, - произнёс Андрей тогда первым. – И что ты от меня хотел?

- Ещё сессию, что. Другу моему. Его надо чуток раскрутить.

Андрею почему-то стало смешно.

- Серёж… А ты думаешь, получится что? Ну ты меня завёл, окей, фотки получились хорошо… А он?…

- И он заведёт. Ты только к нему не лезь, он натурал. Но заведёт всё равно.

Андрей не выдержал и расхохотался.

- Ну, что? – переспросил Сергей, перебивая его.

- Да я не против, Серёг, только я в больнице лежу.

Какое-то время в трубке стояла тишина.

- Зачем? И почему?

- Палец мне отрезали. Круто, да? – Андрей понял, что его несет, но остановиться уже не смог. – Отрезали палец и вышвырнули на помойку вместе с пальцем. И если ты подумал, что я замешан в каком-то криминале – то нифига. Было, но давно прошло. Потом меня нашли… Вроде, какой-то дворник. Привезли и пришили назад – как кукле тряпичной. У меня ни документов, ни денег, ничего.

- Ты откуда звонишь? – перебил его Сергей.

- Дали вот… телефон.

- Адрес скажи, я приеду сейчас. Больше-то не сделали ничего?

- Ну, избили ещё.

- И всё?

- Да.

- Ну и хорошо, - Сергей облегчённо выдохнул. – А то всякое бывает у нас, знаешь что… короче, адрес диктуй, приеду - поговорим.

Андрей и в самом деле хотел начать диктовать, но тут только понял, что абсолютно не знает, где находится.

Он сполз с постели и выглянул в окно.

- Тут дома какие-то… по три-четыре этажа. А, во, на одном табличка, Меленьтевская, 19.

- Тебе нужно что-нибудь?

- Да есть у меня всё…

- Тогда просто жди. Приеду, как закончу тут… Кое-какие дела.

Серёга повесил трубку, не дожидаясь ответа, а Андрей какое-то время ещё стоял, тупо глядя во двор и пытаясь понять, что готовит ему предстоящая встреча. Потом плюнул, положил на стол телефон и забрался обратно в постель. Включил музыку – и стал смотреть в потолок.

- Ну что, как у него дела? – Яр сидел у себя в кабинете за президентским столом и смотрел в окно. Диме он звонил каждый день, утром и вечером, выяснял, что ещё может попросить Андрей, и давал советы о том, что лучше купить.

- Да всё хорошо, - голос Дмитрия, по сравнению с тем днём, когда Яр увидел этого парня в первый раз, звучал куда более живо. - Он только диски и книги другие попросил. Сказал, что это всё уже читал.

Яр задумался.

Что ещё посоветовать - он не знал. Всё-таки, чем жил Андрей последние два года - он мало представлял. От этой мысли неприятно кольнуло грудь. Пришло вдруг понимание, что Андрей, который лежит в больнице сейчас – уже не тот, кого он когда-то… любил?

Яр торопливо отогнал от себя эту мысль.

- Подбери что-нибудь, что слушает молодёжь. И знаешь что… Поищи афиши клуба «Катакомбы». Наверняка ему нравился кто-то из тех, кто там выступал.

Дмитрий коротко угукнул, и Яр продолжил:

- Что ещё?

- Да вроде ничего… Чувствует себя хорошо. Ест нормально, - Дмитрий замешкался, видимо не зная, стоит ли дальше говорить. – Только глаза какие-то у него… Пустые.

Яр снова почувствовал укол в груди.

- Всё нормально, - произнёс он, отлично понимая, что врёт. Пустых глаз у его Андрюши не было никогда. – Просто он внимание любит. Побольше его хвали и не давай оставаться одному.

Дима поколебался.

- Хотите, чтобы я кого-нибудь к нему подселил?

- Нет. Это точно нет. Даже если попросит сам.

Яр задумался. Хотелось сказать что-то ещё, но он не знал толком что.

- Знаешь, - произнёс он наконец. – Я пришлю ему сам кое-что. Ты только не говори от кого.

- Само собой разумеется.

- Всё. Иди к нему.

Яр сбросил вызов и, нажав кнопку на столе, приказал:

- Антон? Вместе с Романом зайдите ко мне. Будем совещаться.

Комментарий к

Небольшая экстра:

https://ficbook.net/readfic/4759255

========== Часть 58 ==========

Яр достал сигарету и закурил. Обвёл взглядом Антона и Романа, сидевших на диване напротив, и произнёс:

- Ну.

Роман с Антоном переглянулись.

- Давай, Роман. Ты знаешь, что я хочу спросить.

Роман прокашлялся.

- Камеры ничего не зафиксировали, Ярослав Игнатьевич.

Яр нацелил на Романа испепеляющий взгляд.

- И мои люди… Не видели никого. Может, его вынесли через чёрный…

- Хватит! – Яр саданул кулаком по столу и, привстав, ткнул в Романа сигаретой. – Я сделаю вид, что верю тебе. На этот раз. Но на будущее тебе лучше знать, что из моего бизнеса выбывали и за меньшее!

Роман поджал губы и промолчал.

- Три дня искать мальчишку!

- Мы в Москве!

- Я знаю, что не в Калининграде! В Калининграде ещё бы мог понять - но здесь, где меня знает каждая собака!…

- Ярослав Иг…

- Молчать! – Яр ещё раз ударил кулаком по столу. – Запомни, Роман. Теперь я буду следить за тобой. И лучше бы тебе не проколоться второй раз.

Он повернулся к Антону и перевёл дух.

- А ты?

- А что я?

- Кто Якутского проверял?

Антон молчал.

- Кто его вообще допустил в мой кабинет?

- Так всё же было…

- Больше такого слышать не хочу, Антон.

Антон торопливо кивнул и потупил взгляд, хотя так и не понял толком, в чём виноват.

- Теперь дальше. Что с этими, - Яр обвёл кончиком сигареты кабинет. – Изобретателями?

Он посмотрел на Романа, и тот кивнул так же быстро, как и Антон.

- Они отсюда уехали. Сели на поезд. Что было дальше – не знает никто.

- Я не про то, - поморщился Яр. – Ну, ты начальник СБ или кто, а, Роман? Ты правда веришь, что Якутский на такое решился сам?

Роман молчал.

- Чтоб такие дела воротить - хорошая крыша нужна.

- Ярослав Игнатьевич, сейчас не те времена…

- Тогда или сейчас, а крыша нужна! – рявкнул Яр. – И не спорь, если я говорю. А лучше думай своей головой. Кто-то здесь, - Яр постучал сигаретой по пепельнице, - в Москве. Надоумил их сотворить такое дерьмо. Потому что иначе они не нашли бы ни исполнителей, ни подвал. И кто-то здесь, в Москве, забыл объяснить им, что нельзя делать Толкунову такое дерьмо. А может быть, просто не захотел объяснять, а, Роман?

Роман сглотнул, глядя в налившиеся кровью глаза Ярослава.

- Наверное, Ярослав Игнатьевич. Может быть.

- Тогда ищи! Ищи, Роман! Пока кто-то ещё не нашёл тебя! Дошло?

Роман кивнул и встал.

- Разрешите идти?

- Иди. Стоп, - произнёс Яр, заметив, что Антон тоже собирается вставать. – А ты посиди ещё.

Антон послушно сел обратно в кресло.

Яр дождался, пока Роман покинет кабинет и снова посмотрел на него.

Антон не походил на Андрея ничем. У него были чёрные волосы, коротко остриженные, как и положено яппи, аккуратные запястья и бледные губы, которые умели складываться только в дежурную улыбку.

Это не меняло, конечно, того, что подобные мальчики Ярослава заводили. Вот только гадить на рабочем месте он больше не хотел – Егора хватило ему с головой. И потому подобрал такого, чтобы даже мысли не приходило о том, чтобы его завалить. Чтобы просто радовал глаз и не истерил – как истерила Даша в последний год.

- Значит так, - сказал Ярослав вслух. – За этим, - он ткнул сигаретой в дверь, которую только что миновал Роман, - установить надзор. Найми мне кого-то со стороны, не надо своих.

Антон сосредоточенно кивнул.

- И проверь вот эти досье, - Яр достал из верхнего стола стопку бумаг и вручил их Антону. Тот ещё раз кивнул.

- Что интересует, Ярослав Игнатьевич?

- Чёрные пятна… Всё как всегда.

- А задача?

- Не задача, а вопрос. Кто из них сможет возглавить СБ.

Антон кивнул и торопливо спрятал бумаги в глухую чёрную папку, которую носил с собой.

- Это всё.

Яр затушил сигарету и задумчиво посмотрел на телефон. Андрей, должно быть, уже ложился спать. Или просто спал – в больнице ведь, наверное, рано наступает отбой. А так хотелось вернуться домой и увидеть его… Как когда-то давно.

Яр качнул головой.

- Мире позвони, скажи - на работе задержусь. И организуй мне… Ну, ты понял. Как всегда.

Антон встал и направился к двери.

- А, хотя, подожди, - окликнул его Яр. – Не надо, как всегда. Принеси лучше коньячка… и каталог сообрази.

- Каталог чего?

- Каталог Calvin Klein, чего ж ещё?

Антон помедлил.

- Ярослав Игнатьевич, я тут в журнальчике кое-что нашёл, хотите покажу?

Яр пожал плечами и кивнул. Антон торопливо вышел и вернулся уже со свежим декабрьским номером Men’s Health в руках.

- Вот, - опустив журнал перед Яром на стол, он открыл его на тридцатой странице, где под надписью «40 вещей, которые…» красовался загорелый черноволосый красавец.

- И что? – спросил мрачно Яр. – Ты мне предлагаешь его?

Антон покачал головой.

- Фамилию фотографа посмотрите. Вот тут?

Ярослав опустил глаза и расплылся в глуповатой улыбке.

- Это ваш? – уточнил Антон.

- Может быть, - Яр помолчал. – Но получилось хорошо. А знаешь что… Подбери-ка мне лучше каталог фотоаппаратов, – Яр усмехнулся. – Я сам в детстве увлекался. Надо же… И он.

Яр качнул головой, разгоняя ворох нахлынувший мыслей.

- В общем, принесли каталог.

- А Calvin Klein?

- И его. Оба принеси.

Серёга днём так и не зашёл. Не зашёл он и вечером, в отличие от Димы, который вместе с обычным набором деликатесов принёс коробку кассет.

- Короче, я выбрать не смог, - сказал он и опустил коробку рядом с Андреем на кровать. – Ты смотри, я вскрыть упаковку помогу.

Андрей посмотрел на разноцветные корешки и зажмурился. Сердце снова свела боль.

- Дима, ты где это взял?

- А что не так? – Дима в недоумении посмотрел на него.

Коробку от края до края наполняли штабеля рокопопса. И всех до одного исполнителей Андрей знал в лицо.

- Ничего, - не открывая глаз, покачал головой. – Не надо. Пожалуйста. Убери.

Дима торопливо спрятал кассеты обратно в пакет и оповестил Андрея:

- Всё. Убрал. Ты это… Извини. Я тебя расстраивать не хотел.

Дима замолк, взволнованно глядя на него, а Андрей сидел ещё какое-то время, прежде чем произнёс, всё так же не открывая глаз:

- Дима, у тебя было когда-нибудь такое… Что ты не хочешь прошлое вспоминать? Вообще.

Дима замешкался, и Андрей продолжил:

- Просто, за что ни возьмись… Любая точка приносит только боль, - он открыл наконец глаза и внимательно посмотрел на медбрата. – А я не хочу боли. Понимаешь? Совсем.

Дима поджал губы. Он не знал толком, что сказать, и Андрей, поняв это, вздохнул и отвернулся.

- Ты в голову не бери. Спасибо тебе за всё.

Дима не шевельнулся. Сидел молча и продолжал смотреть на него, но Андрей так и не повернулся, и Дима просто накрыл его здоровое запястье своей рукой, а затем спросил:

- Андрей, это дело не моё… Но за что тебя взяли, а?

Андрей устало посмотрел на него.

- Ты прав. Это дело не твоё.

Дима замолк, пытаясь придумать следующий вопрос.

- Что у тебя в прошлом? Те, кто там, ещё могут быть опасны для тебя?

Андрей пожал плечами.

- Я не знаю. И мне просто… Всё равно, - он помолчал и добавил, – я просто не хочу вспоминать. Вот и всё.

Он замолк, облизнул губы и продолжил.

- Но как? Как, если всё, что там, это и есть я? Если выбросить всё то, что было в прошлом, то что останется? – он поднял перед собой забинтованную руку и провёл ей в воздухе. – Ничего. Разве что этот палец. И всё.

Дима отвернулся.

- Знаешь, - произнёс он после долгой паузы. – Я тут три года уже. Скоро практика закончится и стану вроде как… Врачом.

Андрей выжидающе посмотрел на него.

- Вот только я столько насмотрелся, что уже не уверен, хочу ли видеть это всё, - он обвёл взглядом палату, - всю жизнь. Понимаешь?

- Нет.

- И не надо, - Дима вздохнул. – Я просто о том… Что тут много умирают. И это часто можно увидеть на лице. Не знаю, как тебе объяснить. Просто… что человек не хочет жить.

Андрей прикрыл глаза, не в силах на него смотреть.

- И я? – спросил он.

Дима улыбнулся и покачал головой.

- В том-то и дело, что нет, - он протянул руку и пальцами провёл по виску Андрея, а затем поймал его щёку в ладонь. – Ты устал, зверски устал. Но ты ещё будешь жить. Ты из тех, кто победил бы даже рак. С тебя всё стекает водой.

Андрей открыл глаза и поймал его взгляд, а Дима улыбнулся.

- Тебе пришили палец, Андрей. Считай, что смерть коснулась тебя - и прошла стороной.

Андрей поймал его руку и накрыл своей.

- Попробую, - сказал он. – Но я как-то устал… радоваться тому немногому, что у меня есть.

Дима улыбнулся ещё шире.

- Оглянись по сторонам. И скажи мне, чего у тебя нет?

- Любви, - ответил Андрей резко, не успев даже подумать, и тут же отвернулся, устыдившись своих слов. – Как идиот…

- Почему?

- Что - почему?

- Почему нет?

Андрей пожал плечами, всё так же не глядя на него.

Дима снова улыбнулся и, наклонившись к самому его уху, прошептал:

- Хочешь, я буду тебя любить?

Андрей резко качнул головой и попытался отстраниться.

- Не надо, Дим.

- Почему?

- Потому что я не хочу… Вспоминать ещё одну боль.

Дима смотрел на него какое-то время, а потом высвободил руку и встал.

- Как хочешь, - сказал он и кивнул. – Выздоравливай, Андрей

Серёга всё-таки пришёл, но уже утром и не один – следом за ним в дверях появился красивый, но немного зажатый парень, которого Андрей скорее мог бы представить в модельном бизнесе, чем в библиотеке.

- Привет, - Серёга сразу же устроился на соседней кровати и взглядом указал на своего приятеля, - это Евгений.

Андрей поднял бровь.

- Андрей, - сказал он. – И как же вы познакомились?

Серёга усмехнулся и начал было рассказывать про какое-то кафе, но потом, заметив, что его приятель всё ещё стоит в дверях, встал, подошёл к нему и, усадив на другой стороне кровати, снова забрался на неё с ногами.

Всё это время он продолжал какой-то малосвязный рассказ, так что в конце концов Андрей, неотрывно смотревший на Евгения, поднял вверх здоровую руку, останавливая этот сумбур.

- Серёж, один вопрос.

- Ну, - нетерпеливо ответил тот.

- Почему ты думаешь, что у нас что-нибудь получится? Я не тебя имею в виду, - торопливо остановил он собиравшегося было встать и уйти Евгения. – Я имею в виду, - и он посмотрел на Серёгу, - почему ты думаешь, что получится у меня.

Сергей ослепительно улыбнулся.

- Потому что вам обоим нечего терять.

Они поговорили ещё. Сергей всё время с опаской поглядывал на перебинтованную руку Андрея, будто та могла оказаться заразной, и в конце концов Андрей сжалился над ним и, махнув здоровой рукой, велел уходить – только попросил напоследок зайти и проверить, заперта ли в его квартире дверь. Серёге он доверял не слишком, но больше попросить всё равно было некого – разве что Диму, но тому Андрей доверял ещё меньше.

На руку свою он боялся смотреть и сам. С тех пор, как ему перестали колоть обезболивающее, палец всё время чесался и болел, и Андрей не мог до конца поверить, что какое-то время у него пальца просто не было, – а теперь вот опять есть.

Тем не менее до снятия бинтов оставалось два дня, и Андрей ждал этого момента с нарастающими нетерпением и опаской.

Серёга больше не приходил, но всё время звонил и справлялся, как дела. Обещал к тому же найти ещё парочку моделей, если сессия пройдёт удачно.

Дима, напротив, заходил каждый вечер, но стал каким-то замкнутым и отстранённым, так что Андрей уже жалел о сказанных в порыве откровенности словах.

Подарков он больше не приносил – по крайней мере, от себя; однако ещё один подарок Андрей всё же получил. Если быть точным, упакован он был как один, но внутри вещей было целых три: кашемировая безрукавка золотисто-коричневого цвета, в тон ей крупной вязки шарф и фотоаппарат – не только дорогой, но и просто хороший, один из трёх, которые Андрей подумывал купить, но не решался, не имея толком дохода.

Едва Андрей увидел фотоаппарат, его пробрала дрожь. Принимать анонимных подарков он не хотел, а с некоторых пор и не любил. Однако, когда взял его в руки, понял, что отказаться просто не может. Это были не безликие золотые часы, которые прислал ему когда-то Эдуард, и не одна из его картин, больше славившая дарителя, чем получателя. Эта вещь была «его». Она идеально лежала в руке и, казалось, дышала едва уловимым теплом. Андрей хотел и боялся поверить, кто мог её прислать – и желая проверить свои подозрения в последний раз, развернул безрукавку, рассчитывая отыскать на ней знакомые буквы Calvin Klein. Однако на бирочке не было ничего.

Андрей глубоко вздохнул, проклиная собственную глупость, но именно потому, что не мог толком ни подтвердить, ни опровергнуть свои подозрения, решил фотоаппарат всё же оставить себе.

Дима нервно облизнул губы, услышав, как звонит телефон, но трубку всё-таки снял.

- Да?

- Это я. Узнал?

- Да.

Яр побарабанил пальцами по столу.

- Ну… как у него дела?

- Выписывают завтра. Всё уже хорошо.

Наступила тишина.

Яр думал о том, как неожиданно приятно оказалось просто что-то Андрею дарить. Выбирать для него одежду и технику, даже просто еду. Ничего подобного он не испытывал ни с кем – ни с Мирой, ни с другими женщинами, ни даже с Богданом.

И то, что не надо было потом смотреть Андрею в глаза, делало эти подарки только приятней. Он ничего не ждал – и потому ничего не боялся потерять.

- Простите… Может, это не моё дело… Но я должен спросить, - решился Дима наконец.

- Ну, - бросил рассеянно Ярослав.

- Вы… Что вы хотите от него?

Яр помолчал.

- Ничего.

- Мне кажется, он боится чего-то… Может быть, вас?

Яр скрипнул зубами.

- Ты прав, - процедил он. – Это не твоё дело.

- Простите, но если так, я не хочу больше вам помогать.

- Это, милый друг, не тебе выбирать.

- Он выписывается. Я больше не должен за ним следить, ведь так?

- Нет, не так, - отрезал Яр. – Ты будешь вести его дома. Как хороший врач вёл бы пациента. Ты понял меня?

Несколько долгих секунд царила тишина. Потом Дима ответил глухо:

- Да.

- Вот и хорошо. Оплата – та же, что и была.

========== Часть 59 ==========

Выбравшись из больницы, Андрей первым делом поехал домой – проверять, осталось ли цело хоть что-то в его квартире. До дома его подбросил Сергей, а добравшись до своего этажа, Андрей остановился, как дурак разглядывая намертво захлопнувшуюся дверь. Это, конечно, было лучше, чем если бы дверь была распахнута настежь, но в данный момент не помогало ни капли – потому что ключей у него не было и быть не могло.

Андрей сделал круг по лестничной площадке. Потом набрал номер справочной и вызвал слесаря, чтобы вскрыть дверь. Уже нажимая отбой, он понял, что денег у него нет точно так же, как и ключей. Ещё раз прошёлся туда-сюда и снова открыл список контактов. В новом телефоне было два номера – номер Сергея и номер Димы. А ещё был номер Яра, который Андрей помнил наизусть, и который тут же против его воли всплыл в голове.

Андрей моргнул, прогоняя несвоевременную мысль, и выбрал из списка номер Димы – Сергея, который уехал только что, не хотелось напрягать второй раз за день.

Дима взял трубку сразу же, будто только и делал, что ждал звонка.

- Да? Андрей?

Голос его звучал настолько взволнованно, что Андрей невольно улыбнулся.

- Да, это я. Не очень отвлёк?

- Как тебе сказать… Случилось что?

Андрей коротко изложил суть проблемы.

- Подождёшь полчаса? Я сейчас отпрошусь.

- Отпрашиваться-то зачем? Работай, я Серёге позвоню…

- Андрей!

Андрей замолчал, услышав знакомые нотки в голосе собеседника.

- Я приеду сейчас. Просто жди.

В трубке раздались гудки и, навернув последний, третий круг по лестничной площадке, Андрей стал спускаться вниз.

Дима в самом деле примчался через полчаса, и ещё почти час они просто сидели на заледеневшей скамейке, курили и ждали слесаря.

- Ты бы сразу мне позвонил, - сказал тот. – Я бы тебе приличного слесаря нашёл, который едет не два часа.

- Да не надо, - Андрей только повёл плечами. – Сам.

Желание сделать хоть что-то самому и в самом деле накрывало его с головой все последние дни. Он необыкновенно чётко ощутил, что ему двадцать шесть, а в багаже у него нет ничего, кроме фальшивого диплома и сомнительного опыта управления клубом, полученным незаконным путём. Он даже начинал радоваться тому, что клуб сгорел – каким бы тяжёлым ни было это расставание с прошлым, где-то в глубине души Андрей чувствовал, что оно должно произойти.

Что делать дальше, он по-прежнему не знал, но фотоаппарат на шее приятно грел душу, и Андрею уже не терпелось попробовать себя в новом деле.

Слесарь приехал спустя полтора часа после вызова, спилил замок, оставив в двери огромную дыру, и уехал, взяв за работу двести долларов – Дима кое-как наскрёб нужную сумму и явно выглядел результатом не очень довольным.

- Пошли, хоть ужином тебя накормлю, - предложил Андрей, желая как-то сгладить ситуацию. И когда Дима уже кивнул, добавил. – Я тебе всё верну. Просто…

- Забей, понимаю всё.

В холодильнике оказалось почти пусто – всё, что осталось лежать там, давно испортилось. Съедобными оказались только яйца и немного зачерствевший хлеб, так что они перекусили немного яичницей и попили чаю.

- Надо что-то с замком делать… - Андрей покосился на дверь. Как он ни старался подавить смутное беспокойство, но спать с открытой дверью не хотелось совсем, тем более после всего, что произошло в последние дни.

Дима проглотил последний кусок гренки и внимательно посмотрел на Андрея:

- Хочешь, останусь до утра? Защита, конечно, ещё та, но лучше, чем ничего.

Андрей поколебался немного, а затем кивнул.

- А утром с дверью придумаем что-нибудь.

Остаток вечера просидели перед телевизором, плотно прижимаясь друг к другу плечами на узком диване, вместе хихикая над очередной дурацкой комедией и то и дело поглядывая друг на друга.

Андрей постепенно чувствовал, как грудь заполняют незнакомое тепло и ощущение безопасности. Диме хотелось доверять. Дима был человеком, с которым он мог бы жить в одном мире – если бы не Яр и всё, что случилось после встречи с ним.

Уже ближе к полуночи Андрей попытался расстелить одной рукой простыню на диване, но Дима отобрал у него бельё и сделал всё сам. Затем точно так же перестелил постель на кровати и спросил:

- Душ помочь принять?

Андрей поднял бровь.

- Это моя работа, - ответил Дима на его жест.

- В смысле?

- В смысле, я медбрат. И частенько мою больных. Правда, редко таких симпатичных, как ты.

Андрей демонстративно прокашлялся.

- Не уверен, - сказал он.

Потом представил, как утром застёгивал джинсы добрых пятнадцать минут, и поправился:

- Давай.

Первым делом Дима освободил его от фотоаппарата, оставив лежать недавний подарок на диване, а самого Андрея подтолкнул к ванной и там уже стал обстоятельно раздевать: стянул футболку, погладил по спине…

- Это что? – спросил тут же Андрей.

- Это массаж, чтобы восстановить кровообращение.

- А… - Андрей спорить не стал.

В ванной было тесно, и потому Дима предложил:

- Давай сначала душ, а потом закончу массаж?

- Ты хочешь затащить меня в постель? – спросил Андрей, сверху вниз глядя, как Дима опускается на корточки перед ним и принимается расстёгивать пациенту штаны.

- А ты хочешь спать на полу?

Закончив с джинсами, Дима подтолкнул его к ванной и замер, раздумывая, что делать теперь:

- Андрей, - сказал он абсолютно честно. – Слишком высоко, я так не дотянусь.

Андрей окинул его насмешливым взглядом.

- Дим, да лезь уже, не тормози.

Дима тоже усмехнулся, разделся, залез следом за Андреем и остановился у него за спиной. Руки у Димы оказались тёплыми и мягкими, и такой же приятно-тёплой была льющая сверху вода. Пальцы медбрата скользили по груди Андрея, по бёдрам, а потом замерли, будто ожидая приглашения. Андрей колебался. Он отчётливо ощущал, как сзади в ягодицы ему упирается упругая плоть. Соблазн подпустить Диму ещё чуть-чуть был так велик, что Андрей с трудом удерживал себя на грани сознания.

- Ты с парнями уже спал? – спросил он у Димы, накрывая собственный член его рукой.

- А как ты думаешь?

- Думаю, да.

Пальцы Димы двинулись от основания к головке, и Андрей испустил негромкий стон.

- А я больше года не спал. С парнями, - он облизнул губы и откинул голову назад, Диме на плечо. – И два месяца вообще ни с кем.

- Это странно, - Дима закрепил душ и обнял его одной рукой, другой продолжая неторопливо ласкать.

- Я сам сейчас не знаю, чего хочу, - Андрей накрыл руками обе его руки, придерживая и направляя в нужную сторону.

- Я знаю, чего ты хочешь прямо сейчас, - Дима легко провёл губами вдоль его шеи, к самому уху, сжал сильней, заставляя расслабиться и облокотиться на себя, и задвигал рукой - так, как делал бы это для себя. Андрей задышал тяжело, прижался к нему сильней, зажмурился и кончил с коротким: «Ах».

Грудь его продолжала мерно вздыматься ещё какое-то время, прежде чем он открыл глаза и сказал:

- Спасибо.

Дима улыбнулся краешком рта.

- Пошли делать массаж.

Андрей кивнул, но уже без всякого желания. В голове у него ощутимо прояснилось, как бы ни хотелось получить оргазм ещё раз, мысль о том, что всё происходит слишком быстро, твёрдо засела в голове.

Дима помог ему вытереться, и они вернулись в комнату. Дима уложил Андрея на живот и в самом деле принялся разминать спину, то и дело скользя руками к основанию ягодиц, которые тут же напрягались, будто желая сбежать от него.

- Расслабься, - сказал он наконец и, убрав волосы Андрея в сторону, поцеловал его в основание шеи, туда, где под кожей ощутимо выпирал самый верхний позвонок. – Если не хочешь, сегодня не будет ничего.

- Я же вроде как обещал… - Андрей приподнял с подушки лицо. – Я у тебя в долгу и я от одного раза не умру.

Дима поёжился, слова Андрея больно кольнули в область груди.

- Да и я тоже не умру, - ответил он. Поцеловал его ещё раз в то же место и встал. – Спи.

Утром Дима сбегал за замком, пока Андрей караулил квартиру, а заодно заказал и новую дверь – деньги Андрей обещал вернуть. Потом они поменялись местами, и уже Андрей побежал в банк, пока Дима сидел у него. Однако дожидаться с Андреем мастеров уже не стал – нужно было бежать на работу. Андрей же полдня просидел дома, не зная, куда себя деть, пока ближе к четырём не раздался звонок:

- Я приеду сейчас, - прозвучал в трубке голос Серёги. – Сделаем пробную сессию, ок?

Андрей опустил глаза и покрутил замурованной в гипс рукой.

- А я фоткать смогу?

- Вот и узнаем. Жди.

Приехал Серёга к шести. Женя был с ним – он всё так же стеснялся и оттого выглядел угловатым и неказистым.

Андрей задумчиво посмотрел на него.

- Серёг, деньги есть?

- Ну.

- За пивом сходи.

- Я не пью, – тут же сообщил Евгений, мнущийся в углу.

- В этом и смысл, - усмехнулся Андрей и посмотрел на Серёгу, - и пожрать заодно принеси.

Серёга ушёл, а Андрей остался с Евгением наедине. Усадил его на диван и действительно сделал несколько пробных фото – тот выглядел зажато даже в глазке.

- У тебя случилось чего? – спросил Андрей, отодвигая фотоаппарат и медленно обходя свою «модель» по дуге.

- Не… Нет…

Андрей улыбнулся. Он давно уже не вспоминал, как выглядит эта улыбка, потому что с Яром она была не нужна, а после Яра было уже не до того.

Женя медленно расплылся в улыбке в ответ.

- Ты чего? – спросил он.

- Просто смотрю. Симпатичный ты.

Симпатичного в зажатом стеснительном мальчике не было ничего – разве что черты лица, которые уродливыми называть было не за что.

- Да? – глаза Жени блеснули, и Андрей щёлкнул фотоаппаратом ещё раз.

- В модели пошёл, потому что деньги нужны?

- Типа того… Дурацкая работа, да?

- Не в проститутки же…

Парень покраснел, но учитывая, каким он бледным был до того, это смотрелось очень даже ничего.

- Жень, я тебя сейчас попрошу… Как в кино, только дальше всё будет совсем не так.

- В смысле?

- Верхнюю пуговицу расстегни.

Женя ощутимо колебался. Потом решительно взялся за пуговицу рукой, и Андрей тут же зафиксировал в фотоаппарате этот момент.

Андрей продолжал говорить – по большей части ни о чём. Спрашивал, сколько Жене лет, что он любит есть на обед и старательно избегал любых тем, которые того могли задеть. Точно так же рассказывал о себе – ту ерунду, о которой не думал уже несколько лет.

Потом вернулся Серёга. Женя к тому времени уже раскрепостился немного и всё-таки согласился сделать пару глотков. Дав ему выпить полбутылки, Андрей отобрал остальное, не дожидаясь, пока модель совсем поплывёт, но дело уже пошло легче.

- Пройдись, - приказал Андрей, и немного разболтанной после алкоголя походкой Женя двинулся от дивана к окну.

- Ты чем его тут без меня обколол? – прошептал на ухо Андрею Серёга.

- Ничем, - тот прижал к груди фотоаппарат, пытаясь удерживать его больной рукой, а здоровой при этом менять линзу. – Поболтали, да и всё. Ну и пиво в голову дало.

Серёга хмыкнул. Андрей успел сделать ещё несколько фото, когда раздался звонок в дверь.

Звонок заставил Андрея вздрогнуть. Он нащупал под пиджаком пистолет, который носил с собой с самого утра, и пошёл открывать.

- Доставка, - сообщили снаружи два здоровых мужика, стоявшие по обе стороны от новенькой двери.

Андрей кивнул им и сказал ставить, а сам вернулся в комнату.

- Думаю, на сегодня всё, - сказал он. – Больше нам развлекаться не дадут.

Ребята покивали, Серёга натянул на Женю давно уже сброшенный свитер и подтолкнул его к двери.

- Я завтра за фотками зайду, - сообщил он уже оттуда.

- Завтра не будут готовы ещё. Надо же в проявку нести.

- Ну вот вместе и отнесём.

Дверь закончили ставить к восьми, так что Дима, вышедший из лифта, ещё успел застать мастеров. Андрей приподнял бровь, здороваясь с ним, а тот пожал плечами.

- Надо же было проверить, как тут мой пациент.

- Ну-ну, - Андрей отошёл в сторону, пропуская его в квартиру.

Дима присвистнул.

- Вижу, что хорошо, - он кивнул на пустые бутылки, стоявшие на полу.

- Да так… Ребята по работе зашли. И кстати – нам принесли еду. Но готовишь сегодня ты.

- Ярослав Игнатьевич?

Когда Антон постучал в дверь, Яр сидел у себя в кабинете и курил.

- Да, - откликнулся он, в очередной раз вдыхая дым.

- К вам пришли. Сюда пригласить, или вы…

- Я спущусь, - Яр встал. – Мире звонил?

- Конечно, - Антон помедлил, - не хочу вас расстраивать, но она говорит, что подаст на развод.

Яр пожал плечами.

- Пусть подаёт. Если хочет снова в Чертаново жить.

О Мире последнее время думать не хотелось совсем. Развод, инициированный с её стороны, был бы, пожалуй, лучшим вариантом из тех, что он мог придумать вообще. Попытка завести семью выглядела такой удачной идеей года два назад – и таким отвратительным оказалось то, что вышло из неё на деле. С Мирой нужно было спать. Это, пожалуй, Яр пережить ещё бы смог, хотя удовольствия секс не приносил никакого. К Мире нужно было приходить домой по вечерам – и это было куда страшней, потому что всё чаще ему хотелось остаться на ночь на работе. Она не скандалила, не просила, не говорила вообще ничего – только смотрела на него щенячьими глазами, покрасневшими от слёз, и прятала под косметикой тёмные круги.

Продолжая пытаться избавиться от навязчивых мыслей, Яр спустился на первый этаж и прошёл к той его части, которая была закрыта для сотрудников и гостей. Отпер помещение, предназначенное для него одного – и самых ближайших «друзей». Внутри почти всегда было накурено, как ни старался Антон проветривать днём. И почти всегда пахло алкоголем – как бы Лена, единственная допускавшаяся сюда уборщица, ни пыталась выводить всё пролитое на ковёр.

Он оказался в просторной комнате, из которой вели две двери – одна в сауну, другая в бильярдную. На диванчике сидели трое ребят – каждый на свой вкус. Яр любил выбирать, когда вечер уже близился к середине.

Одного из парней он знал.

- Лёшик, привет, - Яр улыбнулся. Брюнет в обтягивающей маечке поднялся с дивана и танцующей походкой подошёл к нему. Нет, это был не Андрей. Даже танцевал он не так, как Андрей, и тем более трахался не так, как Андрей – хотя казалось бы, разве могут разные парни как-то по-разному лежать и стонать под тобой?

Лёшик чмокнул его в щёку и, опершись на плечо Яра локтем, свободной рукой показал на своих друзей.

- Максик. Андрей.

Яр вздрогнул, услышав последнее имя, и прищурился, разглядывая светло-русые волосы до плеч и тонкие черты лица. Этот был похож на оригинал так же, как фальшивый доллар на настоящий – разве что цветом волос. У него были другие плечи, другое тело и по-другому, как-то заискивающе, этот Андрей кивнул Яру и улыбнулся.

- Сразу – нет, - сказал Яр.

Лёшик в недоумении посмотрел на него. Андрей тоже выглядел уязвлённым.

- Я сказал: «Нет», - повторил Яр. – Не понимаю, почему должен повторять.

Андрей поджал губы, встал и, показушно виляя попкой, двинулся к двери в бильярдную, чтобы выйти через чёрный ход.

Яр опустился на диван, даже не пытаясь рассмотреть лицо второго – странная выходка Джокера, который обычно поставлял ему парней, испортила весь настрой.

Яр поймал Лёшика за талию и подтолкнул, заставляя опуститься на пол у себя между ног.

- Соси, - приказал он. Потом бросил уже другому: - А ты сделай что-нибудь красивое… Развлеки.

========== Часть 60 ==========

Дима с Серёгой так и продолжали ходить к нему по очереди – один без конца забывал шарфы, фотографии и зажигалки, другой приходил «проверить, всё ли хорошо». Всё всегда было хорошо, но Андрей всё равно оставлял Диму на ужин, потом они вместе смотрели фильм, а время от времени Дима ещё и делал ему массаж – Андрею жутко понравилась эта процедура, и он не видел особого смысла противостоять ласковым и сильным рукам. На ночь Дима больше не оставался и на сексе никогда не настаивал, но по-прежнему давал понять, что эта тема ему интересна.

Кроме того, уже через пару дней после выписки Дима стал носить подарки. В основном какие-то тёплые вещи, которых у Андрея, в общем-то, хватало – перчатки, шарфы, пледы, шапочки.

- Ты что, боишься, что я простужусь? – с усмешкой спросил Андрей, разглядывая очередной презент.

- Просто не знаю, что тебе подарить. Ты ничего не просишь. У тебя всё есть.

Андрей пожал плечами и присел на подоконник.

- Ну, да. Но если уж ты надумал дарить подарки, наверное, тебе виднее, что ты хочешь подарить.

- М… - Дима пристроился рядом с ним. – Я не уверен, что это не будет выглядеть глупо.

- А ты попробуй, - пожал плечами Андрей.

На следующий день Дима принёс цветы. А ещё через один – большого плюшевого медведя.

- Да, - признал Андрей, разглядывая довольное лицо плюшевого зверя и стараясь спрятать собственную улыбку. – Ты был прав, это глупо. Хотя и очень мило. Но давай лучше вернёмся к шарфикам.

Стоило признать, что шарфики Дима выбирал отлично. Начав с привычного уже Calvin Klein, через пару недель он отошёл от выбранной линии и стал носить дизайнерские шарфы с малоизвестными бирочками. Где он берёт деньги, Андрею оставалось только гадать, когда же Андрей попытался сказать ему, что совсем не обязательно тратить на подарки так много, тот ответил с улыбкой:

- А тебе другое не подойдёт.

Спорить с Димой почему-то всегда оказывалось бессмысленно. Там, где он не мог подобрать какой-то аргумент, настолько идиотский, что Андрею нечего было ответить, Дима выезжал за счёт улыбки, с которой уже не хотелось спорить совсем.

К концу второго месяца, когда должны были снимать гипс, Андрей уже начинал чувствовать себя неловко: никогда ещё отношения не развивались у него так долго. Оба вроде бы понимали, что следующий шаг – это хороший качественный секс, по которому скучал Андрей и которого так откровенно ждал Дима, но что-то всё равно останавливало Андрея всякий раз. Просто мысль о том, что он будет спать с кем-то без ведома Яра, разом сбивала весь настрой.

Серёга подарков не дарил – разве что таскал пиццу и алкоголь. Зато он ещё раз привёл на сессию Женю – в первый раз фотки получились ничего, но все трое признали, что можно было сделать и лучше. А когда вторая партия была готова, превратил то, что было, в портфолио сразу для двоих и разослал нескольким знакомым издателям. Женю пригласили на какие-то пробы в Ом, а Андрея – в уже знакомый ему Men’s Health. Такой расклад устраивал его как нельзя лучше, однако при личной встрече редактор заявил сходу:

- Фотографии – гавно.

Андрей, сидевший в кресле напротив него, поднял бровь.

- Так зачем вызывали? Я мог бы и дома посидеть.

Редактор нахмурился, но никак его слова не прокомментировал. Вместо этого он пошёл по собственному, видимо, заранее заготовленному сценарию:

- Фотографии гавно, но исправить дело можно. Подойди.

Андрей поколебался, а затем встал, демонстративно засунул руки в карманы, подошёл и встал рядом с редактором.

- Вот это обработанный вариант, - редактор ткнул пальцем в фотографию, лежащую справа, - а это то, что сделал ты, - он ткнул в левый вариант. – Разница есть?

Андрей окинул беглым взглядом оба фото.

- Конечно, - согласился он. – Слева всё лицо в тенях, выглядит как старик.

- А если ты это видишь, почему не сделал сразу как надо сам?

Андрей пожал плечами.

- А что я сделать могу? Или справа тень, или слева тень.

- М-да… - редактор откинулся назад. – Ты вообще не учился нигде?

Андрей покачал головой.

- Я видел прошлую сессию этого парня, мне Серёга присылал… И Серёгины фотки видел тоже. Конечно, у тебя лучше намного. Ты хорошо ловишь суть. Но надо учиться как-то, парень, что ль.

Андрей задумчиво прокурсировал обратно к своему креслу.

- Да я не против, - сказал он, – просто как-то не думал, что это всё всерьёз. Так, перекрестки щёлкал… Потом пришёл Серёга и на уши мне сел, что, мол, вышло хорошо…

- Вышло хорошо, - подтвердил редактор. – Но учиться надо всё равно. Пока могу подкинуть тебе ещё парочку таких, как он, - редактор ткнул пальцем в фото Жени, - может, выйдет что-нибудь. Но на контракт не рассчитывай, пока не разберёшься со светом.

Андрей хмыкнул и улыбнулся.

- Я, вообще-то, на контракт не рассчитывал. Но со светом разберусь.

Редактор поднял бровь.

- Не рассчитывал почему? – он встал и, достав из внутреннего кармана пиджака конверт, опустил на стол рядом с Андреем.

Андрей заглянул внутрь и пересчитал взглядом пачку купюр.

- Всё ещё думаешь, что это не всерьёз?

- Спасибо, - сказал он. – Но я просто не могу на постоянный контракт.

- С документами проблемы?

- Просто не могу.

- Ладно. Уговаривать не буду, захочешь – разберёшься как-нибудь.

Яр продолжал созваниваться с Димой каждый день. Тот заметно освоился в своём положении и пару раз попробовал было выбрать подарки Андрею сам – Яр пресёк инициативу на корню. Самое интересное он предпочитал оставлять себе. Правда, ограничения, накладываемые ситуацией, сильно стесняли его – нельзя было подарить Андрею, например, автомобиль. И в то же время именно это делало особенно интересной игру. Когда не получалось ударить тяжёлой финансовой артиллерией, приходилось проявлять изобретательность, и в итоге он думал об Андрее почти всё время, когда не был занят работой.

Теперь, когда Андрей существовал только в его голове, думать о нём с теплотой было особенно легко. Исчезли куда-то все сомнения, забылись ссоры и измены, был только мальчик, который светлым лучом насквозь пробил его жизнь, погружённую во мрак.

Яр то и дело ловил себя на том, что улыбается, пытаясь придумать очередной подарок, и часто звонил Диме внепланово, а некоторые вещи посылал сам, чтобы тот просто передал их Андрею, и вечером того же дня тщательно выспрашивал, какой была реакция адресата, улыбался ли Андрей и если улыбался, то как.

Так продолжалось до начала февраля, пока кабинет не огласил звук вызова из приёмной, и Яр не услышал непривычно напряжённый голос Антона:

- Ярослав Игнатьевич, к вам… посетители.

- Не пускать, - рявкнул Яр на автомате, просто потому что не любил незваных гостей.

- Ярослав Игнатьевич… Они… М-м… Из МВД.

Ярослав на несколько секунд замолчал. Из МВД к нему не приходили давно. Очень давно.

- Пригласи, - сказал он уже спокойнее и откинулся в кресле, ожидая, когда посетители войдут.

Посетители оказались довольно молодыми ребятами, без формы, но с характерным постным выражением лица. Один из них без приглашения устроился в кресле, а другой подошёл и брякнул на стол перед Яром повестку.

- Господин Толкунов?

- Да.

Яр с интересом, но без особого беспокойства, принялся рассматривать документ. Ему было даже немного смешно.

- Вы подозреваетесь в изнасиловании и убийстве несовершеннолетнего Андрея Жидорёва. Просим вас город не покидать и в течении недели дать показания у нас в отделении.

Сердце Яра пропустило удар. В глазах потемнело. В первую секунду фамилии и возраста он не расслышал вообще и подумал было, что спит и видит кошмарный сон.

- Кого? – переспросил он куда менее уверенно, чем хотел.

- Андрея Жидорёва, - терпеливо и почти по слогам повторил милиционер.

- Чего? – фамилия, наконец, уложилась у Яра в голове, и он начал обретать под ногами пол.

- Вы обвиняетесь в убийстве. Не валяйте дурака, Ярослав Игнатьевич, мы прекрасно знаем, кто вы и каковы ваши возможности. Но мы тоже понимаем, что делаем. Убивать мальчишек – грязно. Есть вещи, которые вам ваши же… друзья не смогли бы простить.

Яр откинулся назад и со свистом выпустил воздух через нос.

- Несёте какой-то бред, - бросил он. – Думаете, я стал бы всем, что у меня есть, рисковать ради какого-то мальца? Или ваш несовершеннолетний сам порядочный… вы поняли кто. Или я его не убивал.

- Значит, вы признаёте возможность знакомства с Андреем Жидорёвым? – подал голос второй из гостей.

Яр бросил на него презрительный взгляд, но первый следователь поднял руку.

- Саша, подожди, - он снова посмотрел на Яра. – Андрей Жидорёв сбежал из дома полгода назад. Ему было пятнадцать лет. Судя по всему, попал в руки не самых хороших людей. Работал в службе эскорта под патронажем некого Михаила Лабунова. В вашей среде известен также как Джокер. Вам это имя о чём-нибудь говорит?

- Может быть. Я знаю много людей.

- Джокер поставлял вам хм… эскорт примерно раз в неделю, начиная как раз с октября, - следователь снова запустил руку в карман, извлёк оттуда старое потёртое фото и опустил перед Яром на стол. – Узнаёте?

Сердце Яра снова пропустило удар. Перед ним был Андрей. Не тот Андрей, про которого сейчас спрашивали его, кем бы ни был этот пацан. Мальчишка, который был изображён на фото, абсолютно точно был его Андрей, только десять лет назад.

- Нет, - отрезал Яр и обнаружил, что голос его мгновенно охрип.

Следователь оставил фото лежать на столе, а сам немного отошёл назад.

- Андрей Жидоров по поручению Михаила Лабунова вошёл в это здание шестнадцатого декабря. С тех пор его не видел никто. Живым.

- Оперативная работа – точно ваш конёк, - Яр сжал руку в кулак и наклонился над столом. – Вы теперь взялись его искать?

- Мы нашли его уже давно. Судя по характеру повреждений, вы не рассчитали силу… во время игр. У него пробит череп. Вот тут, - следователь хотел было показать на свой затылок, но передумал.

Яр тупо смотрел на фото, не зная, что сказать. Десятки мыслей роились в голове, но всё было не то.

- Если бы я знал, - произнёс он, наконец, – кто этого парнишку убил, я бы сам его в болоте утопил.

- Это только слова. А у нас показания свидетелей и труп.

Яр стиснул зубы на секунду, потом сделал над собой усилие и поднял на следователя глаза:

- Что вы от меня хотите? Это же всё не просто так. Деньги, имена?

- Вы убили ребёнка, - сказал следователь тихо, без отрыва глядя на него. – Замучили. Надругались. И убили. Я от вас ничего не могу хотеть, кроме одного. Посадить. Хотя я бы предпочёл расстрел.

Диме ситуация, в которой он по уши застрял, не нравилась всё больше с каждым днём.

Начать с того, что Андрей был хорош. Просто безумно хорош, и в десятки раз лучше всех тех, кого пробовал Дима в своих немногочисленных гомосексуальных приключениях.

То, что Андрей был хорош, Дима понял ещё в больнице, ещё до того, когда Толкунов предложил ему деньги за особый уход. Он бы следил за этим парнем и так, безо всяких денег, помогал бы ему, чем мог, просто потому что он был действительно хорош – даже когда просто спал.

Когда Андрей не спал, он был ещё лучше. Его насквозь пронизывали какие-то гибкие нити энергии, из-за которых к Андрею постоянно хотелось прикоснуться, проверить, настоящий ли он. И ещё лучше оказался Андрей, когда из больничной палаты, где, в общем-то, любой выглядит слабым и беспомощным, вернулся в знакомую среду.

Дима всем телом, всей душой ощущал, что Андрей – не про него. Но от этого приблизиться к нему хотелось только сильней. Просто чтобы потрогать рукой.

И то, что Андрей в самом деле давал себя потрогать, казалось категорически неправильным, но всё равно безумно приятным.

Ощущение неправильности лишь усиливалось тем, что Толкунов звонил каждый день. Дима примерно представлял себе, какого уровня этот человек, и спорить с ним не решался, но, каждый раз рассказывая об Андрее, чувствовал, что выпускает чуточку света, который должен был принадлежать только ему. Ведь это ему улыбался Андрей. На него смотрели эти глаза.

Андрей иногда был злым, но это смущало Диму меньше всего. Он удивлялся тому, что Андрей не был злым всегда – то, что парень привык к самому лучшему, сквозило в каждом его жесте, в каждом движении руки. И руки, кстати, у него тоже было очень хороши – Дима представить себе не мог, какому уроду могло прийти в голову портить такую красоту.

О том, как связаны между собой травма, похищение и Толкунов, Дима предпочитал не думать. Будь у него выбор, он вообще предпочёл бы во всё это не лезть, и никакие деньги не убедили бы его, если бы не Андрей. Деньги были лишь средством, чтобы передать Андрею хотя бы капельку тепла – и всё, что он получал от Толкунова, всё равно тратил только на него.

Яр продолжал звонить каждый день – так продолжалось до середины февраля и порой скрывать эти звонки от Андрея становилось тяжело. Андрея и без того удивлял сравнительно недорогой, но всё-таки имевшийся у Димы мобильный телефон.

Двенадцатого февраля Яр позвонил в последний раз – было это дома у Андрея, и Диме пришлось выйти на лестничную клетку под предлогом необходимости покурить.

- Да, - произнёс он, тут же перезванивая на отпечатавшийся на экранчике телефон, и на другом конце линии услышал такое же растерянное:

- Да…

Наступила тишина.

- Дим, он празднует четырнадцатое февраля?

- Не знаю, наверное, да.

- Подари ему… Подари ему что-нибудь. Туалетную воду подари. Он, кажется, любил Армани.

- Хорошо, подарю.

- Только денег больше не будет. По крайней мере, пока. И звонков. Если не трудно – не оставляй его.

- Не оставлю, Яро…

Дима, ходивший до тех пор по лестнице от стены к стене, повернулся в очередной раз и встретился взглядом с Андреем. Тот стоял в дверях, привалившись плечом к косяку и спрятав руки в карманы.

- Что подаришь? – спросил Андрей, и в ту же секунду в трубке прозвучали гудки. Дима медленно опустил предавший его телефон.

- Армани.

Андрей кивнул коротко и поднял глаза к потолку.

- Неплохо. Правда, я не пользуюсь им года как два.

Он зажмурился и глубоко вдохнул.

- Дим, вещи забери и уходи. Спасибо за всё.

- Андрей!

Андрей достал пачку сигарет и прямо в коридоре закурил. Дима рванулся в квартиру следом за ним и поймал его за плечо:

- Андрей, это не то. Я хочу быть с тобой. Я сам.

Андрей повернул голову. Глаза его смотрели насмешливо и зло.

- Неужели ты не понимаешь, Дим?

- Я понимаю всё.

- Нет. Не понимаешь ничего. Ты просто… игрушка. Его. И моя. Телефон. И большим не будешь никогда.

Андрей подцепил с вешалки куртку и бросил её в руки Диме, а потом крикнул ещё раз, уже начиная выдавать себя:

- Уходи!

Дима смотрел на него несколько секунд, а потом повернулся и пошёл прочь.

Андрей сжимал кулаки. Хотелось ломать, крушить, уничтожать всё, что когда-либо могло объединять его и Яра. Он бесился до самого утра, не в состоянии найти в собственной квартире угол, свободный от воспоминаний - даже картины, подаренные Эдуардом, напоминали только о Яре.

Утром он должен был отправляться на мастер-класс по фотографии, который посещал с декабря, но вместо этого сел в машину и поехал в офис Толкунова.

Комментарий к

Фотка, которую принесли Яру:

https://drive.google.com/file/d/0B3vX8Z5xv-3NVktya21TQU1zT2s/view?usp=sharing

========== Часть 61 ==========

Следствие буксовало на месте ещё две недели – если считать с момента представления повестки. Хотя, как довольно быстро понял Яр, и предыдущие полтора месяца не прошли для милиции впустую – все, кого он мог бы привлечь в качестве свидетелей, были недоступны или не хотели с ним говорить. Пропали маленькие шлюшки Лёшик и Максик, Джокер перестал отвечать на звонки.

Яр поручил Роману достать всех, кто может по этому делу хоть что-нибудь подтвердить – что Яр никогда не был со шлюхами жесток, что всегда хорошо платил, что все они были живы и здоровы, в конце концов. Однако и Роман за полторы недели не смог отыскать никого – зато самому Яру предъявили результаты экспертизы, согласно которой он неоднократно на Андрея Жидорёва кончал, щупал его и оставлял синяки.

Сколько Яр не вспоминал, никаких Андреев в своей сауне вспомнить не мог – кроме того одного, которого отправил домой.

- Да даже если я убиваю кого-то, то не оставляю столько следов! – бушевал он, пригласив к себе в кабинет Романа и Антона. – Да и потом, что я, Чикатило какой? Может, я мальчиков и люблю, но абсолютно точно – живых! Всё же белыми нитками шито! Просто нет слов! У меня из офиса трупы исчезают – и их не находит никто, а тут мальчишка своими ногами ушёл – и все следы ведут ко мне! Что скажешь, Роман?

Роман молчал. Он вообще в последнее время был молчалив, а теперь и вовсе перестал отвечать.

Яр злился всё сильней, понимая, что Романа надо убирать – ещё один прокол и неспособность разрешить критическую ситуацию были налицо, но именно сейчас было не до того.

Он перевёл многозначительный взгляд на Антона, но и тот не спешил отвечать. Если Роман был спокоен как танк, то Антон ощутимо волновался, если не сказать – был напуган до смерти.

Только когда Яр уставился на него, парень сглотнул и задумчиво произнёс:

- Я бы адвоката искал, Ярослав Игнатьевич…

- Ищи! – согласился Яр. – Что ещё?

- Ещё… - Антон с сомнением посмотрел на Романа. – Не знаю. Всё.

Яр обошёл стол, опустился в кресло и снова уставился на Романа:

- Похищение кто организовал? Ты выяснил?

Роман покачал головой.

- Два месяца прошло! – Яр со всей дури врезал кулаком по столу, так что подпрыгнули на пару сантиметров стоявшие вдоль края пресс-папье.

Роман тогда так и не ответил ничего. Почему – Яр узнал полторы недели спустя. За это время он отправил Миру в Ниццу и начал на всякий случай трансферт активов в Швейцарию. Успел, впрочем, немного – переводы тормозились на каждом шагу.

А двенадцатого февраля к нему заявились знакомые уже ребята, но на сей раз – с ордером на обыск.

- И что вы хотите тут найти? – поинтересовался Яр зло. – Склад наркотиков? Или, может, коллективное захоронение битых мальчиков?

- Не смешно, - отрезал следователь с постным лицом, - нас интересует первый этаж.

- Вперёд, - Яр указал на лифт. Поначалу даже не хотел вставать, но потом всё-таки поднялся и пошёл следом за офицерами.

На первом этаже, как и следовало ожидать, не обнаружилось ничего – кроме потайной двери, которую обнаружили в самом конце, когда Яр уже собирался провожать следователей к выходу.

Яр сплюнул и, решив не припираться лишний раз, открыл дверь своим ключом.

Следователь присвистнул и вошёл внутрь в сопровождении понятых – и, точно зная, где искать, направился к ведущей в бильярдную двери.

Яр снова последовал за ним. По спине пробежал холодок. Если он верно понимал, о ком идёт речь, то судьба мальчишки была ему известна ровно до этой двери. А вот что произошло потом? Это он довольно быстро узнал.

- Это что? – спросил следователь, ткнув фонариком в краешек зелёного сукна.

Яр подошёл к нему. Ему уже было ясно, что небольшое бурое пятнышко – это кровь.

- Ключи от комнат есть у меня и у начальника службы охраны, - задумчиво произнёс он, впрочем, не без некоторого расчета.

- Он тоже любит трахать мальчиков? – поинтересовался следователь зло.

Яр промолчал. Ничего подобного, конечно, он за Романом не замечал, но в остальном всё сходилось довольно легко.

- Разрешите подняться в кабинет переговорить с секретарём, - сказал он.

Следователи переглянулись.

- Не мальчик, не убегу! – рявкнул Яр.

Помедлив ещё немного, тот, что стоял рядом с Яром, кивнул.

В сопровождении офицеров Яр поднялся наверх и с их разрешения зашёл вместе с Антоном в кабинет. Коротко изложил расклад и уже закончил почти говорить, когда дверь распахнулась, и на пороге показался Андрей.

Андрей к утру стал только злей.

Что творилось в голове у Яра, он понять уже не мог. Зачем было подсылать к нему какого-то грёбаного медбрата, он ещё мог предположить, но зачем было следить за каждым их шагом - у него уже не укладывалось в голове.

В его собственном мозгу упорно билась мысль: «Он псих» - но Андрею, почему-то, было всё равно. Сердце сжималось от боли при мысли о Яре, и он уже сам не знал толком, чего хотел – просто увидеть его или убить.

На очередном светофоре в голове довольно стройно сложились контуры диалога, в котором главной фразой должно было стать: «Или забери меня назад, или отпусти». Он и сам понимал слабость этого ультиматума – Яр вообще не вёлся на ультиматумы никогда. Но ничего лучше придумать не мог. Он давно уже не знал, как вообще с Яром говорить.

О Диме он не думал совсем. Он казался сейчас муравьём, который не вовремя заполз в штаны, и во всех его поступках, подарках, приглашениях до одного теперь Андрей абсолютно отчётливо видел руку Яра. Он узнавал каждый штрих – проклятый Calvin Klein, старые кассеты и даже фотоаппарат, который и теперь зачем-то висел у него на шее, и безрукавку, которую Андрей одел с самого утра. Хотелось выть, стучать кулаками по стенам и кого-нибудь бить – Андрей даже знал кого.

И когда, поднявшись на третий этаж офиса Яра, он увидел в приемной двух незнакомых людей, почему-то перегородивших ему путь в кабинет, Андрей даже думать не стал о том, кто это может быть.

- Очередные псы? – рявкнул он. – С дороги! Мало стреляли вас!

На секунду кордон дал слабину, и Андрей пронёсся в кабинет Яра, где краем уха ещё успел услышать фразу:

- Романа в расход. И кого я сказал найди, Антон, сделаешь – заплачу.

Потом Яр повернулся к нему, и на долгих несколько секунд наступила тишина.

- Андрей, - произнёс Яр каким-то незнакомым, больным голосом, и на секунду Андрею показалась, что Яр вот-вот бросится к нему. Все заготовленные слова до одного вылетели из головы.

Андрей зажмурился, но так и не произошло ничего.

- Вот и мотивчик пришёл, - произнес кто-то у него за спиной.

- Какого… - рявкнул Андрей, чувствуя, как чья-то рука ложится ему на плечо. – Ты вообще кто?!

- Это вы – кто? Андрей?

Андрей скрипнул зубами и окинул презрительным взглядом двоих, стоявших теперь рядом с ним.

- Андрей Журавлёв.

- С подозреваемым знакомы давно?

- С подозреваемым в чем? И о чём вообще речь?

- Ярослав Игнатьевич Толкунов подозревается в убийстве несовершеннолетнего Андрея Жидорёва. В изнасиловании и нанесении многочисленных телесных повреждений.

- Что? – Андрей медленно перевёл взгляд на Яра. Словосочетание «Андрей Жидорёв» всё ещё билось в голове. – Ты свихнулся совсем?

- Андрей, я…

«Мотивчик пришёл», - тут же промелькнула ещё одна фраза в голове, и что-то щёлкнуло у Андрея внутри. Он попятился, когда так же внезапно в одну цепочку сложилось всё – детский поцелуй, побои и унижения, годы ненависти, пролёгшие между ними, сгоревший клуб, потерянная жена, похищение, новые побои и наконец – свежий труп кого-то, по имени Андрей.

«Да с чего ты взял, что он хочет тебя вернуть?»

Андрею вдруг стало страшно и смешно.

- Ты это хотел сделать со мной? – тихо спросил он.

- Андрей!

- Да…

- Андрей, я никого не убивал!

- Никого?

- Я не убивал его!

Андрей не слышал. Он медленно пятился к выходу. Перед глазами необыкновенно живо предстал его собственный труп – изуродованный, с покрытым ссадинами лицом.

Из кабинета он вышел спиной, а едва оказавшись в одиночестве, пулей вылетел на лестничную площадку и понёсся вниз бегом. Не останавливаясь, нырнул за руль и машинально, не разбирая дороги, сделал по центру несколько кругов.

Потом остановился у какого-то сквера и закурил. В голове немного прояснилось. Зато на сердце стало ещё тяжелей. Даже если Яр хотел его убить, он не мог просто так уйти. Он должен был знать, что произошло.

Докурив сигарету, Андрей снова завёл мотор и отправился обратно к офису Толкунова.

Секретарь сидел на месте, как ни в чём не бывало. Смотрел на Андрея сдержанно, но зло.

- Можно к нему зайти? – спросил Андрей осторожно.

- Его увезли, - холодно сказал Антон.

- Куда?

- В КПЗ, надо полагать.

Андрей сглотнул. Всё это походило на кошмарный сон.

- Они не могли.

- Но увезли.

Андрей подошел ближе к его столу. Он не знал, что ещё можно сказать.

- Кто такой этот Андрей Жидорёв? – спросил он, наконец.

- Парень из службы эскорта.

Андрей закрыл глаза и кивнул.

- Следовало ожидать.

В груди закололо ещё сильней.

Андрей открыл глаза. Ощущение бреда усилилось, когда взгляд его упал на фотографию, лежащую перед Антоном на столе.

- Чёртово дерьмо! Он что, держал это в руках, когда его убивал? – Андрей схватил фото со стола, опередив мелькнувшую в воздухе руку Антона.

- Это фото жертвы, - сказал Антон негромко. – Его привезли мен… Ребята из МВД.

- Какой к чёрту жертвы, это я! В Испании весной!

Антон поднял на него внимательный взгляд, и Андрей тоже уставился на него.

Антон сглотнул. Он явно к таким приключениям не привык.

- Ярослав Игнатьевич тоже говорит, что это не может быть он. Что очень похоже на…

- На меня. Дерьмо!

Андрей прошёл по приёмной от стены к стене. Яр мог узнать его или не узнать – хотя от мысли о том, что всё-таки узнал, в груди даже теперь разливалось тепло – но он-то точно помнил, как делали это фото, как он собственноручно клал его в альбом…

- Я заберу, - бросил Андрей и, не слушая ответа, направился к лифту.

Два дня он был сам не свой. Мастер-класс летел к чёрту. Хотелось увидеть Яра - и больше ничего. И что делало фото, его собственное фото у Толкунова на столе, он понять не мог.

Утром четырнадцатого он позвонил Люку – просто потому, что больше не мог позвонить никому. Описал коротко расклад.

- И что ты хочешь от меня? – мрачно спросил Люк.

- Он же твой друг.

- Когда-то был.

Андрей помолчал.

- Хорошо, - сказал он. – А я? Я ведь тебе помог.

- Да. Так что ты хочешь от меня?

- Узнай, кто этот самый… Жидорёв.

- Хорошо, - Люк повесил трубку. Облегчения Андрей не ощутил. Так и метался по квартире добрых полдня, а потом оделся и вышел во двор. Ещё час он шёл в никуда, просто глядя, как падают белые снежинки на подоконники и крыши машин. И снова облегчение не пришло. Стоило вернуться в подъезд, как жгучая смесь боли, злости, беспокойства и обиды накрыла его с головой.

Он зашёл в лифт, поднялся на свой этаж и, выйдя из лифта, замер: у самой двери стоял Дима, в промокшей от снега дутой куртке, с корзиной цветов в руках.

Андрей прикрыл глаза, но так, чтобы через ресницы всё-таки видеть его.

- Я тебе сказал больше не приходить, - жёстко заметил он и мимо незваного гостя направился к двери.

- Я знаю, Андрей… - прижав корзину одной рукой к груди, другой Дима поймал его за локоть. – Поговори со мной. Это – от меня. Я сам не хочу уходить.

Андрей окинул взглядом корзину цветов.

- Он хотя бы деньги вернёт?

- Нет. Мне плевать.

Андрей отвернулся и вошёл в коридор. Дверь, впрочем, закрывать не стал, позволяя Диме войти вслед за ним.

Повесил куртку и, носком одного кроссовка поддев другой, оба сбросил на пол.

Дима сам привычным движением закрыл дверь.

- Андрей, ну хоть что-нибудь скажи.

- Проходи, - буркнул Андрей и сам вошёл в гостиную. Он остановился в метре от окна, снова глядя, как кружится снег за стеклом.

Дима разулся, осторожно устроил цветы в комнате, а затем, сняв и повесив куртку, тоже вошёл. Достал из корзины коробочку туалетной воды, подошёл к Андрею со спины.

- Я выбирал сам, - тихо сказал он, кончиком пальцев тронув Андрея за плечо.

Андрей не сдержал любопытства и бросил короткий взгляд на духи – марка была недорогой, и сам он такими бы пользоваться не стал.

Андрей взял в руки духи и снова отвернулся к окну.

- Дима, ты знаешь, кто для меня Яр?

Дима пожал плечами.

- Могу предположить.

- Нет, не можешь. Он для меня – всё. Им пронизана вся моя жизнь. И даже когда его нет рядом – я думаю только о нём.

Дима не отвечал.

Андрей прикрыл глаза и со свистом втянул носом воздух.

- Его посадили сегодня. Ты знал?

Дима покачал головой. Потом осторожно положил руку Андрею на плечо и, заметив, что тот не сопротивляется, притянул его к себе.

- Он даже… - произнёс Андрей тихо, всё так же не открывая глаз. – Даже не рассказал мне ничего. Даже… Даже не пришёл ко мне, когда я в больнице лежал… Чёрт!

Андрей вывернулся из рук Димы и уткнулся лбом в стекло.

- Он приходил, - сказал Дима и, сделав шаг вперёд, так же прислонился к окну. – Просто не хотел, чтобы ты знал.

Андрей зажмурился. Хотелось орать, выть, крушить и ломать.

- Почему?!

Дима пожал плечами.

- Не знаю. Я не понимаю его.

Андрей рвано вздохнул и покачал головой.

- Он испортил всё… Всё, до чего только смог дотянуться. Он уничтожил мою жизнь. Уничтожил меня. Мой клуб. Мой брак. Даже то, что могло быть между мной и тобой – уничтожил он.

Дима молчал.

- Не знаю… - Андрей отвернулся, медленно сполз по стене и, усевшись на пол, опустил подбородок на сложенные руки.

- Он больше не сможет тронуть тебя. Так?

Андрей вскинул голову, посмотрев на Диму как на незнакомца, как на сумасшедшего, который не понимает, что несёт.

- Уходи, - сказал он тихо.

- Андрей, я…

- Я понял. Спасибо. Просто уйди. Я хочу побыть один.

Андрей дождался, пока за Димой закроется дверь, но так и не встал.

«Я ненавижу его», - крутилось в голове и тут же сам собой возникал вопрос: - «Если я ненавижу его, откуда такая боль?»

Он так и сидел, не зная, сколько времени прошло – час или, может, два, - пока в кармане не зазвонил телефон. Андрей откинул крышку и сказал:

- Алло.

- Есть кое-что, - голос Люка напряжённо звенел. – Или, вернее, нет ничего. Показания как отец Жидорёва давал генеральный директор фирмы «Елисей». Но больше про этого мальчика невозможно найти ничего. Зато владелец фирмы…

- Я знаю, кому она принадлежит, - Андрей резко встал и сжал здоровый кулак. – Какое же он дерьмо…

========== Часть 62 ==========

Андрей поехал к отцу на следующий день – по тому же адресу, что и жил когда-то сам.

Плана у него не было никакого – только пистолет, упрямая злость и по-прежнему не проходившее желание врезать кому-нибудь.

Он и сам не ожидал, что вид улицы, на которой он провел детство, произведёт на него такой эффект. Он не был здесь почти десять лет – с тех пор, как отец отправил его в Англию, приезжал всего пару раз. И Андрей не мог бы сказать, что скучал – с ним произошло слишком много всего, чтобы у него было время думать о своём старом дворе и о доме в четыре этажа, где вряд ли уже помнили его.

Сейчас Андрей смотрел на окна, тонувшие в полумраке зелёного двора, и думал о том, почему всё произошло именно так? Или, вернее, когда всё началось?

Когда ему было четыре, отец носил его на плече, как, наверное, все отцы носят детей.

Когда ему было шесть, Георгий Журавлёв провожал его в школу – тогда ещё самую обычную, потому что депутатом отец стал позднее.

Когда Андрею было десять, отец всё ещё любил его – в этом он был уверен на все сто.

И только потом… Может быть, в то проклятое лето, когда он, сам не зная того, напрочь изменил всю свою жизнь, а может быть - позже.

Андрей закрыл глаза и понял вдруг абсолютно ясно – да, именно тогда. В том году отец уже не водил его в школу и не спрашивал после работы, как прошёл день.

Что-то пролегло между ними, невидимая, но отчётливо ощутимая тьма разделила его мир пополам.

Андрей пытался представить, что было бы с ним, не будь того лета – и не смог.

Отец любил бы его? Может быть, да.

А Яр?

Андрей зажмурился от внезапного понимания: может быть, тоже да. Без боли, без ненависти, без унижений – если бы только тогда Андрей не захотел с ним поиграть.

Андрей качнул головой, отгоняя подступившее к горлу чувство вины.

“Поиграть?” – спросил он сам себя и сам же ответил: “Это никогда не было игрой”.

Он снова сосредоточился на собственной злости и шагнул к подъезду.

Отец был там. Дома. Один. Будто ждал его – хотя Андрей был уверен, что мысли его сейчас могут быть о ком угодно, только не о нём.

Он молча опустил фото на стол перед ним и попытался заглянуть глаза – сверху вниз, потому что отец не стал вставать, чтобы встретить его.

Георгий Журавлёв молча разглядывал фото несколько секунд, а затем произнес:

- Ты мне всегда нравился тут.

Андрей скрипнул зубами, потому что тот так и не посмотрел на него.

- Такой хороший мальчик… Я даже думал, ты окончишь колледж и…

- Не ври, - отрезал Андрей и вытащил фото из-под носа отца, чтоб тот больше не мог не смотреть на него, не нести чушь. – Тогда ты уже ненавидел меня. Тогда ты уже отправил меня туда, откуда я не смог бы тебя доставать.

Георгий Журавлёв наконец откинулся в кресле и посмотрел на него.

- И что? Хочешь сказать, я был не прав?

Андрей покачал головой.

- Теперь, когда ты смешал мою фамилию с дерьмом?

Андрей стиснул зубы. Тут ему было нечего сказать. А Георгий встал и процедил уже совсем другим голосом, ярость в котором если и сдерживал, то с трудом:

- Мой сын шлюха! Сын! Даже не дочь! И ты смеешь являться ко мне и что-то спрашивать с меня?

Андрей молчал. Губы его побелели, и от лица отлила кровь. Но Георгий уже завёлся и останавливаться явно не собирался.

- Подстилка педофила. Убийцы. Что ты молчишь? Боишься ответить: “Да?”.

Георгий замахнулся, намереваясь ударить Андрея по лицу, но тот перехватил его руку и до боли сжал в своей.

- Не смей так со мной говорить, - процедил Андрей.

- Или что?

- И не смей так говорить о нём.

Андрей сам не заметил, как пистолет оказался в его руке. Целясь отцу в подбородок, он медленно обошёл стол.

- Ты выставил его таким. Ты сделал его таким. И ты заставляешь его платить за то, что он не совершал.

- С чего ты взял? – губы Георгия надломились в усмешке.

- Ты подсунул это фото ему. И мальчика тоже подсунул ты. Этот Андрей… В чём он был виноват, кроме того, что напомнил тебе меня?

- Я подсунул мальчика, - Георгий кивнул. – Это так. Но всё остальное он сделал сам.

Андрей стоял неподвижно, ожидая продолжения, но Георгий замолк. И Андрей тоже не знал, что сказать. “Он не мог”? Яр как раз таки отлично мог, и даже он мог бы поверить в то, что Яр в самом деле убил этого мальчишку – так далеко он зашёл.

- Давай, нажми курок.

Только теперь Андрей понял, что всё ещё держит в руках пистолет. И нажать курок в самом деле было так просто – он делал это много раз.

Андрей прикрыл глаза, отгоняя воспоминания – горячую ладонь отца, сжимающую его руку, улыбку, с которой Журавлёв приносил домой гостинцы.

- Пошёл ты, - выдохнул он. Развернулся и двинулся прочь.

К Яру Андрей решился прийти не сразу – только после первого суда, когда того отказались выпустить под залог. Боялся – впервые за все годы знакомства с этим человеком по-настоящему боялся его.

Оказалось – зря. Яр выглядел больным. Вряд ли он в самом деле болел, но лицо его осунулось, а в глазах поселилась тьма. Андрей вошёл в камеру для встреч и замер, не зная, что сказать. Яр тоже молчал. На Андрея он не смотрел.

- Ярик… - позвал он.

Яр молчал.

- Ярик, посмотри на меня.

Андрей подошёл вплотную и коснулся его небритой щеки рукой.

Яр поймал его запястье и медленно поднял глаза.

- Я его не убивал, - упрямо повторил он. Так, будто говорил это уже в тысячный раз. – Андрюша, я никогда бы не убил того, кто похож на тебя.

Андрей закрыл глаза. Он не знал, верить или нет. Он давно уже не знал, чего от Яра ждать. А в эту секунду, когда пальцы Яра лежали на его руке, а глаза смотрели в его глаза, понял вдруг, что ему всё равно. Даже если Яр безумец. Даже если он в самом деле убил мальчишку ни за что. Андрей понял, что даже тогда всё равно не сможет ненавидеть его.

- Ярик, скажи мне, что я могу сделать для тебя, - произнёс он.

Яр со свистом втянул носом воздух. Сжал руку Андрея ещё сильней, причиняя боль.

- Ничего.

Андрей открыл глаза.

- Спасибо, что пришёл.

Андрей скрипнул зубами.

- Я знаю, кто подставил тебя.

- Я тоже. И что?

- И – что?

Яр покачал головой.

- Не лезь в это. Я все решу. Мне просто нужно время.

Андрей молчал, не решаясь вырвать руку из его рук.

- Пусти, - наконец тихо сказал он. Яр кивнул и отпустил его. – Увидимся на суде.

- Андрей, не приходи!

- Я приду.

Он вышел за дверь и понял, что злость стала только сильней. Стояла уже середина марта. Андрей успешно закончил несколько фотосессий для Men’s Health и должен был бы искать помещение для студии, но сосредоточиться на работе не мог, как бы ни хотел.

Суды тянулись один за другим. Адвокат, которого нашёл Антон, вроде бы работал хорошо, но дело, в котором не было ни свидетелей, ни улик довести до победы не мог.

Стоило ему отыскать хотя бы одного человека, который мог выступить в поддержку Яра, как тот исчезал. И когда в начале апреля адвокат, Владимир Бондарев, пришёл к нему с известием о том, что есть мальчик по имени Андрей, готовый выступить в защиту Яра на суде, тот только рявкнул:

- Не сметь!

- Вы что, хотите сесть?! – Бондарев тоже начинал терять терпение.

- Лучше сесть, - процедил Яр, – но не вмешивать его сюда.

Андрей тогда выступать так и не стал, но, как и обещал, ходил на все суды. Сидел в зале и смотрел, бледный как мел, заставляя Яра также то бледнеть, то краснеть.

Улики были одна постыднее другой, и прокурор без зазрения совести пускал в ход всё – образцы спермы, откопанные неизвестно где, волосы, видеозаписи, кровь.

Яр только сжимал подлокотники. Его адвокат тоже вертелся на удивление умело, выворачивая любые показания на себя. Но когда на экране проектора перед судом оказалась выведена видеозапись, где Яр собственной персоной трахает худенького мальчика, повёрнутого лицом в пол, только устало прикрыл глаза.

- Дата в правом нижнем углу указывает на то, что запись была сделана 16 декабря, в ночь гибели несчастного Андрея Жидорёва.

В зале воцарилась тишина. Секунду Яр слышал, как бьётся его собственное сердце, а потом послышался шорох одежды, и, повернувшись к сидящим, Яр увидел, что Андрей встал. Он был белый как мел. У мальчика на плёнке были такие же светлые пушистые волосы до плеч, как у него, а разглядеть лица никто бы не смог – но они-то оба знали, что кровать, оказавшаяся в кадре, стоит не в офисе и не в сауне – она стоит на даче у него, Ярослава Толкунова, где они вот так вот были вместе много раз.

Яр понял, что Андрей сейчас уйдёт. Уйдёт навсегда и больше не будет возможности ничего ему объяснить, даже просто увидеть его он, наверное, не сможет никогда.

Он с трудом подавил рвущийся из горла крик: “Андрей!”. Только этого не хватало в зале суда.

Андрей стал медленно протискиваться вдоль рядов. Сердце Яра стучало как бешеное и, если бы не стальные прутья, отгораживавшие его от аудитории, если бы не стоящий по обе стороны конвой, он бы плюнул на всё и ринулся за Андреем вслед.

Андрей вышел в проход, но, вместо того, чтобы двинуться к двери, пошёл вперёд, остановился рядом с адвокатским столом и принялся что-то ему шептать. Со своего места Яр расслышать не мог.

А Андрей и сам не слышал ничего, кроме стука крови в собственных висках. На экране был он. В таком ракурсе Андрей не видел себя ещё никогда, и теперь понял, почему Яр так любил называть его шлюхой – спина Андрея изгибалась, бёдра были оттопырены, всё тело безмолвно просило ещё. И что бы ни нёс прокурор, Андрей был абсолютно уверен, что это не какой-то другой Андрей. Это был он. Сейчас. На глазах у всех.

Когда изображение озарило зал, какое-то время Андрей не мог ни двигаться, ни говорить. Он не знал, откуда взялась эта плёнка – не мог угадать ни месяц, ни год. И от мысли о том, что это, быть может, была лишь одна из записей, под которую могла дрочить охрана, партнёры Яра, его конкуренты – все – Андрея начинало тошнить.

И всё же, уже вставая, он твёрдо знал, что должен сделать сейчас и что должен сказать. Хотя бы эту улику он мог снять.

Андрей подошёл к адвокату и тихонько изложил суть.

- Думаю, дата подправлена. Это мог быть не 97, а 94 или 95 год.

- И всё же, какой?

Андрей покачал головой.

- Пусть 93, - сказал он. – Цифры подправить легко.

Адвокат кивнул.

- Вы всё ещё хотите этого?

- Как никогда.

- У защиты есть вопросы? – спросил тем временем судья.

- Вопросов нет. Защита хочет вызвать свидетеля со своей стороны.

Судья поднял бровь и покосился на прокурора. Тот пожал плечами и кивнул.

- Хорошо.

- Защита вызывает Андрея Журавлёва.

Яру показалось, что у него земля уходит из-под ног.

Андрей спокойно прошёл к трибуне и уселся на стул. Так же равнодушно принёс клятву. Затем адвокат задал первый вопрос.

- Андрей Георгиевич, вы знаете людей, которых мы видим на плёнке?

- Да.

- Можете их назвать?

- Да. Это Яр и… - Андрей сглотнул. – Ярослав Толкунов и я.

В зале наступила тишина.

- Господин Журавлёв, вы хотите сказать, что находились шестнадцатого декабря 1997 года вместе с Ярославом Толкуновым и… участвовали в этих съёмках?

- Нет, но я хочу сказать, что на плёнке я.

- Будьте добры пояснить.

- Это трудно. Полагаю, дата сфальсифицирована, как и многие другие улики по делу.

- Протестую!

- Протест принят.

Андрей пожал плечами. Он внимательно смотрел на адвоката, чтобы только не смотреть на Яра или в зал.

- Андрей Георгиевич, кем вы приходитесь Ярославу Толкунову?

- Сейчас никем. Мы несколько лет жили вместе и… - Андрей замолк, подбирая слова. – И довольно часто делали то, что вы видите на плёнке. Красиво, да?

По залу прошёл шепоток, и где-то на задних рядах прозвенел тихий смешок.

- Андрей Георгиевич, вы плохо расстались с Ярославом Толкуновым? Может быть, вы от него ушли?

- Нет. Он бросил меня.

- То есть, он не может держать на вас зла?

Андрей растерянно посмотрел на Яра. Этого ответа он не знал. А Яр смотрел на него с такой болью, что ни о каком зле в ту секунду не могла идти даже речь.

- Я не верю, что он мог бы убить меня – или того, кто похож на меня.

- Это всё. У защиты больше вопросов нет. Господин прокурор?

Прокурор кивнул и вышел из-за стола.

- Андрей Журавлев?

Андрей кивнул.

- Да, это я.

- Верно ли, что вы были любовником Ярослава Толкунова? Верно ли, что за деньги ложились под него?

Андрей заметил краем глаза, как вздрогнул Яр.

- Два вопроса, мне трудно отвечать, - спокойно произнёс он.

- Нет или да?

- Любовником – да. Это всё.

- И он не давал вам денег, не содержал и не оплачивал ваши услуги каким-либо иным способом?

- Если вы о постели, то я не считаю обоюдоприятный секс видом услуг. А другие услуги он оплачивал, да.

- Вы делали для него что-то ещё?

- Например, проверял его договора.

- Вы юрист?

- Тогда мне казалось, что да.

- Господин прокурор… - вмешался адвокат.

- Да-да, я уже иду назад. Андрей… кхм… Георгиевич. Вы долго сожительствовали с Ярославом Толкуновым?

- Три года.

- За это время вы замечали за ним немотивированные приступы ярости, склонность к насилию?

Яр вздрогнул.

- Его ярость всегда была мотивирована. Как и любой невоспитанный мужик, он бывал груб, но не принуждал меня никогда.

Прокурор вскинулся, внимательно глядя на него.

- Вы помните, что клялись?…

- И могу поклясться ещё раз. Он не делал чего-либо против моей воли никогда.

Прокурор остановился у трибуны и побарабанил пальцами по столу.

- И вы никогда не играли с ним… С элементами насилия, скажем так?

Андрей пожал плечами.

- Яр не любитель игр, скажем так.

- Это значит нет или да?

- Это значит то, что я сказал.

Прокурор помолчал.

- И, тем не менее, вы утверждаете, что на плёнке засняты вы. А мы видим довольно жестокую игру… Если это игра.

Андрей пожал плечами и посмотрел на экран. С каждым ответом ему становилось немножечко легче, и даже рассасывалась сжимавшая горло последние месяцы злость.

- На этой записи вы видите двух людей, которые любят друг друга. Подглядывать нехорошо – и всегда есть риск не понять, что вы видите на самом деле. Ненависть или любовь.

Андрей посмотрел на прокурора.

- Что-то ещё?

- Вы знали о том, что проводится запись?

Андрей замешкался. Горло сдавила боль.

- Нет, не знал.

- И теперь, зная об этом, продолжаете утверждать, что всё было хорошо?

Андрей на секунду сжал губы в тонкую полосу.

- Господин прокурор, между любимыми никогда не бывает абсолютно всё хорошо. Я уверен, что Яр никогда не хотел мне зла - и не хочет его сейчас. Уверен, что за те три года ни разу он не спал ни с кем кроме меня. И мне странно представить, что он стал развлекаться со шлюхами сейчас. В конце концов, за те шесть заседаний, на которых присутствовал я, ни одна из них не дала показаний против Ярослава. Что-то ещё?

Прокурор побарабанил пальцами по столу.

- На сегодня, полагаю, ничего. Не уезжайте никуда, возможно, мы вызовем вас ещё.

- Я здесь и готов всегда.

Андрей встал и на сей раз всё-таки направился к двери. Щёки его пылали, сердце билось бешено, и на Яра смотреть он просто не мог. Уже у двери он услышал голос судьи:

- Суд отправляется на перерыв. Собрание будет продолжено через два дня.

========== Часть 63 ==========

Тем вечером Андрей напился. Просто не мог представить, что пойдёт домой и будет находиться там один.

Он позвонил Серёге, потому что видеть Диму в таком состоянии попросту не мог, и потащил его в бар.

Пили какую-то текилу, и первое время Андрей держался, а потом принялся вываливать всё, одно за другим – про наркотики, про Яра, про деньги, снова про Яра и снова про наркотики, а потом про Яра, который больше не был с ним, и наконец про плёнку и всё, что следовало из неё.

Серёга слушал серьёзно. Он вроде бы был немножко трезвей – по крайней мере именно он затем тащил Андрея домой.

Потом были его руки – на спине, на ягодицах, под рубашкой, и Андрей поддавался им, чувствуя с особенной силой, как за все прошедшие месяцы тело его изголодалось по ласке и теплу.

Секс был обычным – Андрей не чувствовал ничего, кроме желания получить разрядку. Серёга умело ласкал его изнутри, заводил так, что искры сыпались из глаз, а затем сам лежал под ним, широко расставив ноги, и Андрей тоже брал его - просто чтобы кого-нибудь взять.

С ним было не лучше и не хуже, чем с Ритой, разве что острей, потому что Серёга был тесным, и руки его до боли впивались в бока при каждом рывке.

А утром Андрей проснулся и понял, что не случилось ничего. Небо не рухнуло на землю, и телохранитель Яра не выскочил из-под земли, чтобы отстрелить ему яйца. Он переспал с другим парнем – и это больше не волновало никого.

Серёга уже ушёл, оставив записку на тумбочке, глядя на которую Андрей тоже не почувствовал ничего. Он рухнул обратно на кровать и лежал какое-то время, не желая вставать. Ощущение было такое, будто всё, что он помнил и делал, стёрли из памяти подчистую. Он хотел бы так и остаться в этом чистом белом мире, но надо было ехать к редактору, затем созваниваться с новой моделью и начинать работу.

Андрей кое-как заставил себя подняться и поплёлся в душ.

Редактор ждал его к десяти. Уже стоя в дверях, Андрей понял, что разговор будет непростой – последнее, о чём он думал накануне, это реакция начальства на его выходку. Впрочем, в тот момент он вообще толком не думал ни о чём.

Андрей положил на столик папку с фотографиями и собирался сесть, когда редактор поймал его за запястье и заставил остаться стоять. А затем сам положил перед Андреем свежий номер Speed Info.

То, что в заголовке светилась фамилия Толкунов Андрея не удивило – такие газеты он видел едва ли не каждое утро. Поначалу крикливые заголовки коробили его, но постепенно он начал привыкать и теперь просто старался их не замечать.

Андрей развернул газету, уже предчувствуя, что на сей раз перед ним что-то другое, и не ошибся – на одной стороне колонки было фото Яра, на другой – его. Он получился плохо – Андрей и сам не думал, что под глазами у него залегли такие синяки. Подзаголовок гласил: “Мы довольно часто занимались тем, что вы видите на экране” – бывший любовник директора … прома, Андрей Журавлёв”.

Андрей втянул воздух через нос.

- Довольно скромно, да?

- Ты там ещё круче нёс?

Андрей задумчиво покачал головой из стороны в сторону:

- Я старался упирать на эмоциональную часть.

Редактор побарабанил пальцами по столу.

- Андрей, ты понимаешь, что творишь?

Андрей вывернул руку и всё-таки прошёл к креслу. Упал в него и уставился в потолок.

- Это всё равно, что на лбу себе поставить клеймо.

Андрей пожал плечами.

- Какой же ты идиот…

Андрей облизнул губы. Спорить не хотелось, но он всё же не удержался. В упор посмотрел на начальника и произнёс:

- Я просто не мог молчать.

Наступила тишина. Спустя минуту, показавшуюся ему вечностью, Андрей спросил:

- Теперь вы что-то имеете против меня?

Редактор пожал плечами и тоже откинулся назад.

- Не знаю, - сказал он. – Фотографируешь хорошо… В нашем бизнесе разные люди есть. Но ты многих превзошёл.

- Спасибо.

- Я не про твой талант. Я про то, что ты всенародно заявил, что спал с криминальным авторитетом.

Андрей развёл руками.

- На охрану хоть деньги есть?

- Зачем?

Редактор молча покрутил пальцем у виска. Андрей задумался.

- Я найду. Не столько деньги, сколько хороших людей.

- Хорошо. И сегодня же дашь нам интервью.

- М… В смысле… о чём?

- Найдёшь. Если уж участвовать в скандале, то надо делать на нём PR.

Едва покинув офис, Андрей набрал номер Люка и, едва сказав “привет”, услышал в трубке демонстративный свист.

- Следишь, да? – смущённо спросил он.

- Слежу. Как за тобой не следить.

- Люк, тут говорят, что мне лучше охрану найти…

- Не бойся. Охраняют тебя. Дурака.

Андрей машинально огляделся по сторонам, но так и не увидел никого.

- Спасибо, - сказал он искренне. – А Яру не сможешь помочь?

- Нет, - отрезал Алексей и повесил трубку.

Через полчаса, когда он уже сидел в гримёрке в преддверии интервью, раздался ещё один звонок.

- Так, стало быть? – услышал он голос отца.

- Именно так, - Андрей тут же выпрямился в кресле.

- У меня больше сына нет.

- Ты это уже говорил.

- Теперь – сделаю.

Отец нажал отбой, и Андрей уже приготовился к тому, что будет организовано покушение, но покушения так и не произошло – по крайней мере, он о нём так и не узнал.

Заседание суда, как и некоторые другие до того, было перенесено – адвокат Яра потребовал проведения дополнительной экспертизы, причём не только в связи с плёнкой, но и в связи с большинством остальных улик.

Яра всё-таки отпустили под залог, но ничего, кроме возможности принять горячий душ и выспаться, ему это не принесло – счета оказались заморожены, а кроме того, дома его ожидал ещё один сюрприз – Мира собирала вещи.

При виде Яра она всхлипнула и, отшатнувшись, прижалась к окну.

Яр молча смотрел на неё, не зная, что сказать. Было обидно – обидно, что она решила сделать всё так, молча, и что решила сделать всё именно сейчас. И в то же время Яр не чувствовал ни малейшего желания её удержать.

Он молча спустился на псарню и просидел там, поглаживая любимого сенбернара, всё время, пока за окнами не раздался шум отъезжающего грузовика.

Теперь только он вышел и обнаружил, что Мира всё ещё здесь. Мнётся в саду, желая, видимо, что-то сказать.

- Я документы пришлю? – произнесла робко она.

- Пришли, - согласился Яр. – И давай как-то… без суда. Мне хватает того, что есть.

Мира быстро кивнула.

- Мне не надо ничего. Только то, что сам дашь. Понимаешь, Яр… Я просто больше… не могу.

- Понимаю, - согласился Яр. – Иди.

С тех пор он видел её только раз – когда подписывал документы в ЗАГСе.

Яр расстался с Мирой так же легко, как легко когда-то впустил её в свою жизнь.

Суд тем временем продолжался, и хотя многие из доказательств были подвергнуты сомнению, а в адрес прокурора Ярослав выдвинул ответный иск, новый прокурор назначил новое заседание суда, на котором по-новой рассматривались образцы спермы, сравнивались с теми, которые сдавал Яр, и в конце мая был поставлен вопрос о проведении эксгумации с целью повторного вскрытия.