Мафия с подоконника

Глава 10

— Негодяи! — кричал кактус Кирилл с пола. Стоять где-то выше, даже на самой низкой табуретке, он теперь отказывался.

— Бандиты и мерзавцы! — вопила Розалия Львовна, потрясая сразу всеми листьями.

— Убирайтесь отсюда немедленно! — злобно наступал папоротник Демьян.

— Я их сейчас прокушу насквозь! — свирепо щёлкал зубастыми челюстями венерина мухоловка Жорж.

— Вы чуть не убили Кирилла! — визжала орхидея Галатея.

— Вы чуть не убили Юру! — рыдала лиана Диана.

— Да мы же спасали вашего Юру! — пытались защищаться Алоэ и Каланхоэ, причём Каланхоэ так и не выпускал из листьев оконную ручку, размахивая ею, как оружием.

Но никакие аргументы не могли им помочь, потому что все прекрасно знали, что именно произошло и кто это всё подстроил.

Казалось бы, этот длинный день, полный тревог и ужасных событий, чуть было не стоивший жизни кактусу Кириллу, наконец-то закончился, но страсти в рядах зелёной мафии никак не утихали. Все наши герои уже перебрались на свои места в комнату, но и Алоэ с Каланхоэ тоже оказались здесь — Юра вытащил их из-под стола на кухне и кое-как пристроил на ближайшую полку: он слишком устал и промок, у него совсем не было сил. Поэтому он поставил чайник и отправился принимать горячий душ.

— От кого же вы его спасали? — кричали в один голос фикусы Валентин и Вениамин.

— Да от вас же! От вас! — не сдавалась коварная парочка.

— Зачем спасать от нас нашего собственного Юру, скажите на милость? — возмутился бонсай Покусай.

— А затем, что мы всё слышали! — взвизгнул Алоэ. — Это ваше тайное собрание. Мы прятались за шторой и подслушивали! Вы собираетесь устроить бунт. Вы — против людей! Особенно этот ваш кактус! Он — главный враг людей! А мы — за людей! Мы хорошие. Мы всех вылечим!

— Вы ненормальные маньяки и бандиты! — завопили все разом, а Каланхоэ тихо поманил Алоэ к себе и прошептал:

— Надо сменить тактику, коллега, иначе нам тут несдобровать. Как только подшефный человек ляжет спать, они вытолкают нас в форточку. А там высоко, ты сам видел.

— Всё понял, — кивнул Алоэ и громко сказал: — Но мы раскаялись! И готовы примкнуть к вашим рядам. Мы отлично владеем различной офисной техникой, так что можем прямо сегодня забраться в компьютер вашего Юры и отправить манифест в Мировое ботаническое общество.

— Да! — бодро подхватил Каланхоэ. — Пароль мы запомнили. «Ботаника — главная наука в мире». Без пробелов! Да здравствует революция!

— Ишь ты, как они резво переметнулись, — сказал хвощ Плющ.

— Ещё и пароль запомнили, — хмыкнул плющ Хвощ.

И все снова расшумелись.

— Значит так, — спокойным уверенным тоном сказал кактус Кирилл. — Вы двое, слушайте внимательно. Мы не будем применять к вам физическую силу, хотя у меня, честно сказать, очень чешутся иголки. Но мы выше этого. Мы просто не желаем иметь с вами ничего общего. Я и сам, знаете, в прошлом позволял себе иногда такое, что до сих пор стыдно. — Он быстро глянул на бонсая Покусая. — Но я изменился, меня тут все знают и могут это подтвердить. И я всех знаю. Мы друг другу доверяем. А таких типов, как вы, нам тут не надо. И помощи вашей тоже. Собирайте свои вещи, и скатертью дорога. Хотите, отправим вас в мусорном мешке; хотите, через форточку; хотите, сами уходите. Мы вас не тронем. Доберётесь до общего коридора и лестницы — там вас кто-нибудь, глядишь, и подберёт. Хотя я ему не завидую.

— Уходите, — кивнул папоротник Демьян.

— Вон отсюда, — прошипела свысока лиана Диана.

— Да подождите вы, — подпрыгнул Алоэ. — Зачем же нам уходить?

Папоротник Демьян уже раскрутил длинный лист и собирался отвесить Алоэ оплеуху, но тут в комнату вернулся Юра. Вид у него был неважный: щёки горели, волосы торчали во все стороны, а футболка была надета сразу и задом наперёд, и наизнанку.

— Что-то я очень устал, мои дорогие, — сказал Юра. — Не обижайтесь на меня, я полью вас завтра, и удобрю, и пересажу… и полью… — Он рухнул на кровать и тут же заснул.

— Вот! Видите, что вы натворили! — закричала лиана Диана. — У Юры нет сил даже полить нас! Вот сидите теперь тоже… и сохните!

— А нам как раз вреден чрезмерный полив! — радостно заявил Алоэ, но Каланхоэ толкнул его острым листом в бок, и тот быстро замолчал.

— Кирилл, так что мы будем делать? — спросил нарцисс Борис. — Юра спит, компьютер свободен.

— «Ботаника — главная наука в мире»! Без пробелов! — в один голос продекламировали Алоэ и Каланхоэ.

— Да замолчите вы уже, в конце-то концов! — прикрикнула на них Розалия Львовна.

— Будешь отправлять свой манифест? — осторожно спросил лимон Филимон.

— Ты говорил, что больше не хочешь ждать… — напомнил гиацинт Василий.

— И что мы должны перейти к активным действиям, — добавили фикусы Валентин и Вениамин.

Только кактус Кирилл молчал. Он сидел на краю своего горшка и постукивал по нему ногой в маленьком кеде. Вид у него был хмурый и какой-то потерянный.

— Кирилл? — позвала орхидея Галатея. — Всё в порядке? Может, тебя ещё знобит?

— Давай включим лампу? — предложил лимон Филимон. — Погреешься?

Но кактус Кирилл покачал головой.

— Чё такое, братан? Дела не фонтан? — участливо спросил банан Степан.

— Так мы будем показывать и доказывать, кто тут главный, или нет? — пожали плечами хвощ Плющ и плющ Хвощ. — Мы же готовились. А Юра так устал, что ничего не заметит. Взломаем и почту, и «Листограм».

— Нет, — тихо сказал кактус Кирилл.

— Что значит нет? А как же мои мухи? — удивился венерина мухоловка Жорж. — А как же моё болото? Ты обещал мне болото! И мух!

— Ты же сам сказал: ждать больше нельзя, — ответила розмарин Марина. — Мы настроились. Я весь день нервничала.

Кактус Кирилл опять покачал головой. Все замолчали и переглянулись.

— Он меня спас, — тихо сказал кактус Кирилл. — Если бы не Юра, от меня бы осталась лепёшка. И черепки. Он схватил меня прямо голыми руками. Представляете? А я ведь жутко колючий!

— Ох да, Юра у нас такой герой, такой герой, — закивала сразу всеми цветами Розалия Львовна. — Он ведь и меня тоже спас! Из поликлиники.

— Так, стоп! — закричали фикусы. — Наш план отменяется?

— Ты чего, папаша, решил на попятную? — удивилась пальма Мальва.

— Он меня спас! — вдруг закричал кактус Кирилл.

— И что? — разинул зубастую пасть венерина мухоловка Жорж.

— И то! Ты не понимаешь, как это было ужасно! Я стоял там, так высоко! Это же одиннадцатый этаж!

— Почему одиннадцатый? — удивилась герань Антонина. — Мы же вроде на пятом.

— Кирилл, мы на пятом, — согласно кивнул венерина мухоловка Жорж.

— Да тебе-то откуда знать? — заорал кактус Кирилл. — Ты там был? А? На той стороне?

— Нет, я, конечно, не был, но просто Юра всегда говорит курьерам в домофон: «Поднимайтесь на пятый этаж». Значит, мы на пятом. А я очень слежу за курьерами, я люблю курьеров… Они всегда приносят что-нибудь хорошее…

— Вот и помолчи со своими курьерами! — закричал кактус Кирилл. — Может, Юра и встречается с ними на пятом, но мы с вами — как минимум на одиннадцатом! Это я точно вам говорю! Я сам видел! Там внизу — пропасть!

— М-м-м-м… — вдруг тихо простонал во сне Юра.

— Мы на одиннадцатом… — кактус Кирилл перешёл на отчаянный шёпот. — И Юра ничего не побоялся!

— Да и погода-то какая стояла на улице… — добавила Розалия Львовна. — Настоящая дикая стихия. Дикая!

— И страшная высота! — кактус Кирилл снова заговорил во весь голос: — И в тот момент мне как будто открылась истина!

— Я всегда тебе говорил: надо чаще медитировать, — добавил бонсай Покусай.

— Профессор, повторите, пожалуйста, — вдруг пробормотал Юра сонным голосом.

— Твои медитации тут ни при чём! Как ты не понимаешь? Я стоял на пороге, то есть на подоконнике… жизни и смерти!

— Ой, у нас в регистратуре часто про такое рассказывали, — подхватила Розалия Львовна. — И про порог, и про свет в конце туннеля.

— Вот! Он у меня уже погас! — закричал кактус Кирилл. — Уже не было ни света, ни туннеля, и вдруг появилась рука! И это был Юра. Спаситель!

— Мы в курсе, мы всё видели, — сказала орхидея Галатея.

— Мы взломали почту! — вдруг раздалось откуда-то с Юриного стола.

Разумеется, это были Алоэ и Каланхоэ.

— Да кто же вас просил?! — заорал кактус Кирилл.

— Ну-ка, сейчас же слезайте оттуда! — закричал бонсай Покусай.

— Сейчас мы им устроим! — рявкнули в один голос фикусы Валентин и Вениамин и бросились стаскивать Алоэ и Каланхоэ со стола.

— Простите, можно, пожалуйста, потише? — сказал во сне Юра.

— Но вы же хотели писать манифест! — визжали Алоэ и Каланхоэ. — Мы — за вас!

— Вышвырните их уже из дома! — кричала лиана Диана. — Это сплошное вредительство!

— Не надо нас вышвыривать, мы уже слезаем!

И тут Юра вдруг снова сказал:

— Профессор, это будет прорыв. Настоящий прорыв. Мы создадим гибрид… Фиалки и варежки. Со вкусом… варенья из крыжовника…

— Что он такое несёт? — тихо спросила орхидея Галатея. — Он обычно только сопит во сне и причмокивает иногда…

— Слушайте, а он не заболел? — вдруг испуганно спросил фикус Валентин и даже ослабил хватку, чем мгновенно воспользовался Алоэ и закричал:

— Ура! Наконец мы его вылечим! — но фикус Валентин быстро зажал ему рот.

— Ну-ка, потрогай ему лоб, Диана, — сказал бонсай Покусай.

Лиана Диана ловко скользнула с потолка, приложила свой лист к Юриному лбу и тут же воскликнула:

— Ой! У Юры температура! Наш Юра заболел!

Конечно, Юра заболел. И даже не потому, что этого так сильно хотели гадкие вредители Алоэ и Каланхоэ, которые прикидывались милыми лекарственными растениями. Просто мчаться через весь город без шапки, шарфа и курточки под ледяным проливным дождём — очень опасно для здоровья. А высовываться из окна то ли пятого, то ли одиннадцатого этажа — крайне опасно для жизни. В общем, у Юры был жар. Ему было очень плохо. И все зелёные обитатели его дома страшно разволновались. Началась настоящая паника.

— Юра заболел!

— Что же делать?

— Ищите термометр!

— У нас есть только гигрометр для измерения влажности!

— Зачем нам Юрина влажность? Вытащите термометр из горшка с Жоржем!

— Я и без термометра вам скажу, что у него сорок! А может, даже сто сорок! — кричала лиана Диана. — Я чуть себе лист не обожгла! Юра весь горит!

— Что же делать?

— Дуйте на него!

— Помашите на него чем-нибудь!

— Лейте на него воду! Да не из аквариума! Отпустите рыбу обратно!

— Профессор… Гибрид… Фиалки… Варежки… — стонал Юра и метался головой по подушке.

— Какой ужас! — стенала Розалия Львовна.

— Это всё вы виноваты! — заорал кактус Кирилл. — Лечите его немедленно!

— Хорошо! Хорошо! — затараторили Алоэ и Каланхоэ. — Но как его лечить?

— Что значит как? Вы же рвались всех нас лечить! Так и лечите!

— Хватит их спрашивать! — рявкнула орхидея Галатея и вцепилась в Каланхоэ. — Дай сюда лист!

— А-а-а-а-а! — завизжал Каланхоэ. — Не трогайте меня! Не надо ничего от меня отрывать!

— Как это «не надо»? — возмутилась герань Антонина. — А как же ещё вы собирались лечить вашего «подшефного человека»? Ну-ка, быстро давайте сюда свои листья! Мы покрошим их и засунем Юре в нос.

— Нам никто ничего не говорил про листья! — вдруг зарыдал Алоэ. — Не надо! А-а-а-а! Отстаньте! Мне больно!

— Мы не собирались лечить собственными листьями! Мы хотели лечить… полезными советами! — захныкал за ним вслед Каланхоэ.

— Да что ж за наказание на нашу голову! — подскочил кактус Кирилл. — Надо срочно звонить доктору! И Юриной маме!

— Доктору… Звонить доктору… И Юриной маме… — тихо повторил Юра.

— Ситуация, прямо скажем, тяжёлая, — сказал доктор, сворачивая стетоскоп, которым только что внимательно прослушал Юрины лёгкие. — У молодого человека сильнейший грипп и к тому же бронхит. А это дело нешуточное. Сейчас я выпишу ему лекарства.

Юра лежал под двумя одеялами в пижаме в зелёную полоску, застёгнутый на все пуговицы. Горло было замотано шарфом, на голову была надета лыжная шапка с помпоном, с одной стороны у него лежала тёплая грелка, а с другой — кот Мурзик, тоже тёплый, как настоящая грелка. Юрина мама сидела рядом с кроватью на стуле, время от времени щупала Юрин лоб и качала головой. Юра позвонил ей рано утром, а потом сам вызвал доктора.

— Вот тут рецепты. Лекарства купите в аптеке, — сказал доктор и поднялся. — Повторяю ещё раз: ситуация тяжёлая, и ещё не известно… — Он глубоко вздохнул, помолчал, а потом снова вздохнул и добавил: — Я не исключаю, что это может очень плохо закончиться.

Доктор вышел в коридор, мама выбежала за ним.

— Всё это может закончиться воспалением лёгких! — наконец-то закончил фразу доктор, но зелёная банда-команда этого не услышала.

— У-у-у-у… — тихонько завыла лиана Диана. — Вы слышали? Вы это слышали?

— С Юрой всё может плохо кончиться! Мы можем его потерять! — зарыдала навзрыд Розалия Львовна.

— Только не это, — в один голос сказали фикусы Валентин и Вениамин и тоже расплакались.

— Юра, милый, ну как же это могло случиться? — Юрина мама вернулась в комнату. — Как ты мог так сильно разболеться? И где твоя куртка? Почему её нет на вешалке?

— Мама, сделай мне, пожалуйста, чаю с малиновым вареньем и не волнуйся, — хрипло сказал из-под одеяла Юра. — Всё будет хорошо, я просто промок и простудился. И забыл зонтик. А куртка… в стирке. И мне уже намного лучше.

— Да, температура уже не такая высокая, — мама вытащила у Юры из-под мышки градусник. — Как хорошо, что ты сразу мне позвонил. Надо же, бедный мой! Был тут совсем один. Это так ужасно! О тебе даже некому было позаботиться!

— Это неправда, — Юра покачал головой. — Я был не один. Со мной были мои растения. И знаешь, мама, что я тебе скажу? Мне кажется, они умеют разговаривать. Да-да! Я их слышал! Честное слово. Это они велели мне позвонить тебе и доктору. Они обо мне позаботились.

— Так! Это уже не лезет ни в какие ворота! — вдруг громко сказала Юрина мама и погрозила Юре градусником. — Я так и знала, что эти твои растения не доведут тебя до добра! А теперь боюсь, что они доведут тебя до психиатра! Если тебе уже мерещится, что они разговаривают!

— Мне не мерещилось, — возмутился Юра. — Ну почему ты мне не веришь? Они и правда разговаривали.

— Ой-ой-ой, как всё плохо, — Юрина мама покачала головой, поцокала языком и потрогала Юрин лоб. — Значит так. Сейчас тебе нужно выздоравливать, а потом завязывать с этой твоей ботаникой, раз ты уже начал сходить с ума! Бред — дело нешуточное! Юра! Ты меня пугаешь! И вот что я тебе скажу. Чтобы ты окончательно не свихнулся на почве этих своих растений, я считаю, от них нужно избавиться, и как можно скорее.

— Ни в коем случае! — закричал Юра и подскочил на кровати. — Они — моя семья! Я без них не могу!

— Это я твоя семья! — возмутилась Юрина мама. — Это я тебя родила и вырастила, а не какие-то там фикусы! Ты мой сын, и я за тебя переживаю! Твои растения дурно на тебя влияют. У тебя от них начались галлюцинации! Нужно срочно от них избавиться. Я договорюсь у нас на работе и пристрою их в бухгалтерию! Или в отдел кадров! Завтра же пришлю за ними грузчиков.

— Нет! — закричал Юра и закашлялся. — Нет! Нет! И нет, — просипел он. — Я обещаю тебе, что мне с ними будет легче! Они для меня очень важны. Я обещаю тебе, что завтра буду совершенно здоров!

— Хорошо, — кивнула мама. — Ладно. Договорились. Если к завтрашнему дню у тебя спадёт температура и ты совершенно поправишься, то так и быть: весь этот твой лес может остаться. Но если твой кашель, жар и особенно бред никуда не денутся, то не обижайся — ни одного листика тут больше не будет! Я приму радикальные меры!

Мама просидела у Юры почти весь день, потом приготовила ему термос с куриным супом и термос с чаем с малиной, принесла ещё одну подушку, налила грелку погорячее, покормила и хорошенько погладила кота Мурзика, поцеловала Юру и ушла.

Начались сумерки, в комнате было почти темно. Юра задремал, а в рядах зелёной банды-команды начался настоящий переполох.

— Всё плохо кончится! Я так и знал! — визжал базилик Антоша. — У нас в овощном отделе так и говорили: счастье не может быть бесконечным.

— Бухгалтерия! Отдел кадров! — рыдала Розалия Львовна. — Вы слышали? Вы хоть представляете, что это такое? Это в миллион раз хуже регистратуры! В сто миллионов раз хуже любой поликлиники!

— Надо что-то делать! Надо срочно что-то делать! — кричала лиана Диана. — Надо спасать Юру.

— Диана права! — твёрдо сказал кактус Кирилл. — Сейчас наша главная задача — спасти Юру.

— Но тогда он расскажет маме, что слышал нас! И всё! Прощай, счастливая жизнь! Здравствуй, пыль, отдел кадров, бухгалтерия, чулан, кладовка со швабрами! А меня вообще подарят кому-нибудь на Восьмое марта. В целлофа-а-ане-е! — И нарцисс Борис тоже расплакался.

— Юра нас не выдаст, — покачал головой кактус Кирилл. — Он ни за что нас не выдаст.

— Но он же только что рассказал всё маме! — подскочили фикусы Валентин и Вениамин.

— Ему померещилось. И мама ему не поверила. У него был жар. На самом деле он ничего не слышал. Сколько лет мы тут живём?

— Давненько, — вздохнул папоротник Демьян. — Я-то точно лет сто. Ещё двести — и точно зацвету.

— Вот, — кактус Кирилл поднял вверх колючий палец. — Мы живём вместе в Юрином доме ужасно давно. И за это время чего у нас тут только не случалось. И кто только не болел, и чем только не стукался, в том числе и Юра, в том числе и головой. Если бы он на самом деле мог нас слышать, то давно бы уже услышал. Ему просто померещилось из-за температуры. Так что прекратите панику. Если бы он нас слышал, то заговорил бы с нами, а не бормотал всякую ерунду про фиалки и варежки.

— Да, это точно! — согласились все, и только фиалка Наталка хмыкнула и пожала плечами.

— Так что наша задача — спасти Юру! И тогда мы спасём себя! Друзья! — воскликнул кактус Кирилл. — Мои герои! — закричал он и запрыгнул на подоконник. — Нам нужно сплотиться! Мы должны спасти нашего Юру!

— Мы должны спасти Юру! — подхватили все.

Всю ночь зелёная мафия не смыкала глаз. Но только на этот раз они не хулиганили, не ломали Юрины очки, не разбрасывали носки и не прятали карточку метро. Они спасали своего человека. Они были готовы на всё! Фикусы Вениамин и Валентин разыскали Юрины шерстяные носки и натянули ему на ноги, Розалия Львовна незаметно подливала Юре в чашки бульон и чай из термосов, чтобы он побольше пил, когда просыпался. Лиана Диана высовывала из окошка листья, чтобы они были холодными, и прикладывала их к Юриному лбу. Они так сильно переживали! А Юре никак не становилось легче! Он то просыпался, то опять проваливался в тревожный сон и начинал метаться по подушке и бормотать что-то про профессора, варежки и фиалки.

— Температура никак не спадает, — вздохнул бонсай Покусай, который сидел на Юриной подушке и внимательно изучал градусник, глядя на него для верности через Юрины очки.

— Что же нам делать? Что же делать? — причитала герань Антонина.

— Хватит рыдать, — сурово прикрикнули на неё хвощ Плющ и плющ Хвощ. Они сидели на Юрином столе возле компьютера.

— Вы что, всё-таки взломали Юрин компьютер? — возмутился кактус Кирилл.

— Взломали! — кивнул плющ Хвощ. — Но мы не пишем никаких манифестов, просто ищем, как вылечить грипп у человека.

— Молодцы! — похвалил кактус Кирилл и побежал к ним. — И что нашли?

— Да вот, удивительное дело, — хвощ Плющ не сводил глаз с экрана, — тут пишут, что сок листьев Алоэ и Каланхоэ всё-таки может быть полезен.

— А ну-ка, ловите этих лекарей! — громко крикнул кактус Кирилл, и все тут же бросились выполнять его приказ.

Что тут началось. В последний раз цветочная мафия с таким же энтузиазмом ловила залетевшую к ним в дом пчелу. Но тут они превзошли самих себя! В ход пошли не только Юрина одежда и аквариумный сачок, но и самые разные хитрости. Однако Алоэ и Каланхоэ не собирались сдаваться так просто! Они носились по квартире, ловко лавируя между ножками мебели и перепрыгивая через Юрины кеды. А когда путь им преградил гиацинт Василий, Каланхоэ толкнул его изо всех сил, а Алоэ пребольно уколол своими шипами.

— Ловите их! Хватайте! — кричала, подбадривая всех, Розалия Львовна.

— Гоните их на меня! Я их укушу! — вопил венерина мухоловка Жорж.

Алоэ с Каланхоэ резко свернули в коридор, но тут… Они не заметили, как лиана Диана стрелой проскользнула вперёд и вытянулась прямо перед ними. Бамс! И коварная парочка споткнулась и рухнула прямо на коврике у входной двери.

— Держите их крепче! — скомандовал кактус Кирилл и оторвал у Каланхоэ самый жирный лист.

— А-а-а-а-а! — завопил Каланхоэ. — Спасите!

— Не трогайте меня! — верещал Алоэ. — Отпустите! Я не дамся!

— Да вы же оба кричали, что хотите всех лечить! Что спасать людей — ваше призвание! — возмутилась розмарин Марина. — А как дошло до дела — листика пожалели?

— Уйди! — завизжал Алоэ. — Это мой листик, что хочу, то и делаю! Не трогайте меня, мне больно!

— Да ну их, — махнул колючей рукой кактус Кирилл. — От них всё равно никакой пользы, раз они такие злюки.

Они вернулись в комнату, где над Юрой лил слёзы лимон Филимон.

— Юра-а-а-а! — рыдал он. — Выздора-авливай! Ну пожа-а-а-алуйста!!!

— Отойди, Филимон, — велел ему кактус Кирилл и принялся засовывать Юре в нос куски оторванного от Каланхоэ листа.

— Кирилл, миленький, скажи, что он выздоровеет! Что он обязательно поправится! Прошу тебя! Пусть он только выздоровеет! Я не могу без Юры! Хотите, возьмите мой лимончик! — крикнул лимон Филимон, и все на минуту остолбенели.

— Ты готов отдать лимончика? — тихо переспросила орхидея Галатея.

— Я готов отдать свою жизнь! — всхлипнул лимон Филимон. — Только не отнимайте у меня Юру!

— Юра, Юра, поправляйся же, пожалуйста, — причитала лиана Диана, прижимая к Юриным щекам холодные листья.

— Дайте-ка я тоже к нему приложусь! — сказала герань Антонина, растолкав всех локтями. — Я же очень полезная! И тоже, между прочим, помогаю людям.

— Ты же говорила, что помогаешь только от моли, — удивился венерина мухоловка Жорж.

— Какая тебе разница! — рявкнула на него герань Антонина. — Сейчас все средства хороши! Сам-то чего сидишь?

— Ну не могу же я его укусить! — вспылил Жорж. — А больше я ничего не умею-у-у… Хотя нет, подождите, давайте я буду ему петь?

— Не надо! — хором крикнули все. Дело в том, что голос у Жоржа был, мягко говоря, не слишком приятный.

А в это время на подоконнике, прижавшись к холодному стеклу, рыдал папоротник Демьян.

— Демьян, ты чего? — спросил фикус Валентин, который как раз мчался мимо него на кухню, куда его отправили за мёдом.

— Это из-за меня, — тихо сказал Демьян, повернув к нему мокрые от слёз длинные листья. — Это я его разочаровал, Валентин. Он ведь так ждал, что я зацвету! А я… Я ничтожество! Я не смог! Он заболел из-за меня!!!

— Вы чего тут рыдаете? — спросил фикус Вениамин, который как раз мчался мимо, потому что его отправили за фикусом Валентином, которого отправили на кухню за мёдом. — Ой, Демьян, а что это у тебя? Цветок?

— Где? — подскочили одновременно папоротник Демьян и фикус Валентин.

— Да вот же! — показал фикус Вениамин.

— А, это? Да это какая-то шишечка, она у меня уже несколько дней. Ты думаешь, это цветок? Ты серьёзно думаешь, что это цветок?

— Да конечно! — заорали в один голос фикусы Валентин и Вениамин, схватили папоротника Демьяна и потащили его к Юриной кровати.

— Где вас так долго носит? — возмущённо рявкнула на них лиана Диана. — Ну почему вы такие безответственные разгильдяи? И где мёд?

— У нас цветок! — заорали фикусы Валентин и Вениамин в один голос. — Наш Демьян зацвёл! Ю-ра-а-а!!!

— Ура!!! — закричали все. — Юра!!! Смотри же, Демьян зацвёл! Ты же так мечтал показать миру цветущий папоротник!

— Ну пожалуйста, Юра! Выздоравливай! — умолял его кактус Кирилл. — Мы же не можем без тебя! — И тихо добавил Юре на ухо: — Мы все тебя любим… И я… Кактусы любят людей…

Только под утро, когда все окончательно выбились из сил, а квартира снова напоминала поле боя (да, фикусы всё-таки разбили банку мёда, а заодно и банку варенья), бонсай Покусай вытащил у Юры градусник, посмотрел на него, потряс головой, потом потряс градусник, потом опять посмотрел на него через очки и подпрыгнул на Юриной подушке.

— Тридцать шесть и шесть! — закричал он.

— Ура-а-а-а! — закричали все остальные.

Это была победа!

— И поэтому все боялись взглянуть на тот цветок, ведь, по поверью, обладал он диковинной силой и редким сиянием, — тихо рассказывала Розалия Львовна. — Вот и опасались, что, увидев его, ослепнут от красоты.

Зелёная банда-команда за эту ночь отдала все свои силы, так что растения буквально свалились от усталости. Кто-то растянулся на полу, кто-то дремал на полке. Фикусы сидели, привалившись друг к дружке, а бонсай Покусай и папоротник Демьян сидели перед Розалией Львовной и, как заворожённые, слушали её истории.

— Так вот, — продолжала китайская роза, — о цветке папоротника больше сочиняли, чем говорили правду. Так рассказывали у нас в регистратуре. Это была настоящая легенда. А на самом деле видел его мало кто… Вот и придумали, что он огромный, этот цветок, сверкающий и яркий. А на твой-то, Демьян, мы и внимания не обратили.

— Но он всё равно прекрасен, — сказал бонсай Покусай.

А папоротник Демьян ничего не говорил, он только счастливо улыбался.

— Юра проснётся, вот обрадуется! — захлопала листьями Розалия Львовна. — Какие же вы все молодцы.

— И вы тоже, Розалия Львовна, — сказал бонсай Покусай. — Вы всегда даёте самые мудрые советы. А кстати, я всё забываю спросить, почему вас так зовут — Розалия Львовна? С отчеством.

— Да меня в регистратуре так назвали, — смутилась Розалия Львовна, отмахнувшись от Покусая. — Ко мне и прилипло. Там всех по имени-отчеству звали. Нина Петровна у нас там была, Тамара Иванна, Мария Фёдоровна… — она стала перебирать имена и чуть было не заснула, но встрепенулась и добавила: — А вообще, скажу вам по секрету, я-то сама подозреваю, что я Львовна, потому что в родне у меня наверняка был львиный зев! Точно вам говорю, вот, видите, какие у меня цветы необычные! Это наверняка от львиного зева!

— Какая же ерунда, — вдруг сказал Юра, и все подскочили. — Ну что вы такое несёте? Этого просто не может быть, потому что львиный зев — травянистое растение из семейства подорожниковых, а вы-то — роскошный гибискус, вечнозелёный кустарник семейства мальвовых. Ну какая он вам родня, в самом деле. Постойте? — Юра вдруг окончательно проснулся и сел на кровати. — Вы сказали, вас зовут Розалия Львовна?

В повисшей тишине можно было услышать, как в аквариуме охнули рыбки. А потом чей-то голос тихо произнёс:

— Он нас всё-таки слышит.

А в это самое время Мария Семёновна, милая старушка, соседка Юры, вышла из дома, чтобы купить в булочной к завтраку свежих булочек и своих любимых слоёных пирожков с абрикосовым джемом. Она подошла к лифту, нажала на кнопку и посмотрела по сторонам.

— Ой, — сказала вдруг Мария Семёновна. — Бедненькие. Это кто же вас выбросил?

Она наклонилась, чтобы получше разглядеть два маленьких растения, которые сиротливо жались друг к другу в углу у мусоропровода.

— Надо же, — удивилась Мария Семёновна. — Это же алоэ. И, похоже, каланхоэ. Точно. Кто же это выбрасывает такие хорошие лекарственные растения? Ай-ай-ай…

Она покачала головой и аккуратно поставила их к себе в сумку. А потом отправилась за булочками, совершенно ни о чём не подозревая…