Маг 11 (СИ)

Глава 17

В общем, все у меня продумано и готово, сам я даже орудие убийства выбрал немного таким ритуальным для этого кровавого дела. Чтобы полученный буст от события не пропал и обратился в определенную, нужную мне и самодержавию, сторону.

Сделал это внезапно для себя, чисто по случайности, когда подвернулся удачный момент.

Шел от дома Гучкова вечером после наблюдения за его возвращением из Таврического и добрался уже до Фонтанки, продолжая присматривать пути для спокойного отхода с места проведения акции.

И как раз из одного кабака вывалилось пару морячков военных в черной форме, молодые и пьяные. Один отправился блевать к реке, в привычную атмосферу, второй сразу же вернулся в шумное заведение.

— Рановато как-то набрался служивый, — усмехнулся я, — Еще только семь вечера.

Я же как раз проходил по набережной в плаще и своей глубоко надвинутой шляпе. Как-то сразу узрел на боку, с немалой опасностью для жизни нагнувшегося далеко за ограждение морячка, болтающийся на двух поводках его кортик.

Морячку явно ни до чего вокруг, он извергается в реку с характерными звуками и стонами, кортик в ножнах болтается никому не нужный. Вот и я взял, да резко на скорости нагнулся к нему, придержал одной рукой ножны, второй незаметно для напившегося бедолаги выдернул сверкнувшее сталью лезвие.

Выдернул, спрятал под плащ и подумал, что разглядеть в наступивших сумерках меня некому, как и то, что я сейчас сделал. Уже потом отошел подальше, обратился к реке и рассмотрел доставшийся мне подарок.

Стандартный военно-морской кортик, края довольно тупые, острие тоже недостаточно наточено, чтобы пробить тело жертвы, да еще и номер есть.

Придется над ним поработать точильным камнем как следует, чтобы получилось его обезличить и заострить.

А вообще — идея хорошая, оставить кортик в мертвом теле Гучкова как определенный намек на толстое обстоятельство. Оружие казенное, такое только военные моряки носят, хотя, вполне может оказаться в любых руках.

Так, чтобы убийство выглядело похоже именно на заказ от государства. Именно такой кровавый намек был виден.

Но, только похоже на это и ни капли доказательств больше.

Я провел вчера вечером в уединении какое-то время на набережной, обрабатывая кортик точильным бруском, зачищая номер оружия, чтобы по нему нельзя было определить, откуда именно он взялся.

Еще наточил острие как нужно, чтобы не заставлять лишнего мучиться довольно смелого и заслуженного человека, чью жизнь я собираюсь положить для укрепления престола и личной власти Императора.

И чтобы страна не скатилась туда, где оказалась по итогу.

Разведав обстановку, к полдевятого утра я свободно зашел во двор дома, через черный ход попал на парадную, красивую лестницу. Обувь на ногах у меня с мягкой подошвой, никаких слышимых человеческим ухом звуков я не произвожу, кортик держу в рукаве.

Дождался сначала на скамеечке в стороне, когда дворник выйдет из подъезда, сметая в совок грязь с парадных ступеней и отправиться дальше мести тротуар перед входом.

Обычно на работу депутат Гучков отправляется к половине десятого, пешком идет или на экипаже выезжает.

Еще его часто подхватывает кто-то из товарищей по партии на извозчике, из трех моих утренних наблюдений один раз он забрался на ожидающую его пролетку и радостно обнялся с кем-то.

Оказавшись на первом этаже, я сразу же забился в нишу около окна, выходящего во внутренний двор, и приготовился накинуть на себя невидимость со стороны лестницы.

Два раза сверху спустились приличные господа, спешащие на частную службу или в казенное присутствие и не смотрящие особо по сторонам, пришлось использовать свое умение оба раза, но, Гучкова среди них нет.

На самом деле я думаю, что он проживает на бельэтаже, как раз над торговыми помещениями в доме. С такой сильно покалеченной ногой прыгать по лестницам лишнего точно не захочешь, это мне понятно хорошо.

И точно, через час томительно ожидания наконец дверь в трех метрах от меня распахнулась и из нее выскочил торопящийся Александр Иванович, в одной руке держащий кожаный солидный портфель, а вторую на ходу просовывая в рукав пиджака.

— Нет, обедать не буду! — крикнул он кому-то в квартире.

Но, потом бросил внимательный взгляд в мою сторону и только потом захлопнул дверь, неуклюже шагнув к лестнице.

— Опасается он все же засады в подъезде, понимает, что сильно злит императора, — мелькнула у меня мысль в голове.

Сам Гучков такое свое сильно вызывающее поведение на месте императора точно не стал бы терпеть, решил бы вопрос радикально. Он такой мужчина без особо человеколюбивых принципов, как в случае убийства Воровского, например.

То ли мой взгляд почувствовал сильно опытный мужчина, то ли просто стережется на всякий случай, оглядываясь при случае за спину. Чувствует кошка, чье сало съела все-таки.

— Пора, — понял я и рванулся за ним следом.

Настиг на самой верхней ступеньке, спина Гучкова как-то дернулась, услышал он мои легкие шаги, но, развернуться сам уже не успел.

Я схватил его за правое плечо, развернул и рывком прижал к стене.

Сделать это оказалось нетрудно, моя сила и его хромота не дают ему возможности как-то сопротивляться и вырваться. Однако, правая рука Гучкова тут же бросила портфель на пол подъезда, как только он смог рассмотреть мое лицо вблизи.

Бороду на резинке я закинул пока назад, чтобы она не мешала мне говорить, так что видит он мое сосредоточенное лицо и не понимает, откуда я взялся.

Когда площадка на этаже казалась абсолютно пуста, он же сам ее тщательно разглядел только что. Но, успел сделать всего только пару быстрых шагов и уже кто-то приблизился сзади, схватил за плечо железной рукой, развернул к стене подъезда. Теперь лицо напавшего мужчины совсем рядом от лица Александра Ивановича.

И он его никогда не видел в своей жизни.

Правую руку Гучкова я прихватил под пиджаком своей левой и не даю ему вытащить пистолет из внутреннего кармана. Как Александр Иванович не старается это сделать, мне грохот выстрелов в подъезде совсем ни к чему теперь.

Тут же приставляю кортик к его груди, прямо напротив сердца, надавливаю посильнее, чтобы он никуда не рванулся и негромко говорю:

— Привет из будущего. Так надо, Александр Иванович. Прощайте.

Глаза у Гучкова широко раскрываются, он пытается второй рукой перехватить свою острую смерть и заодно мою руку, но, я больше не жду от него ничего.

И так лишнего времени нет! Того гляди, кто-то еще появится тут на лестнице, хлопнет дверь квартиры сверху или за ним следом выскочат его родные!

С большой своей силой загоняю кортик на две трети длины в грудь, Гучков негромко хрипит, выпуская воздух.

Он сразу обмякает, ноги у него подкашиваются, руки разжимаются, и бывший председатель Государственной Думы сползает на пол, наверняка, уже мертвый.

Портфель остается лежать на площадке, я поднимаю тело убитого за одежду и переношу в нишу, где только что сам стоял. Складываю там сидя, чтобы поместился полностью и пока лил кровь себе на коленки, а не на пол.

И тут же возвращаюсь к портфелю, который так же кладу на спину мертвеца.

— Хорошо бы пульс нащупать, — мелькает мысль, однако, я отгоняю ее прочь.

Гучков мертв окончательно, уж я-то за свою жизнь насмотрелся на мертвецов выше крыши и в его смерти абсолютно уверен. И то, что сознание покидает тело — тоже хорошо разобрал.

Если он, конечно, не какой-нибудь рептилоид с Альфа Центавра с двумя сердцами?

Или не такой же вампир высшего уровня? Опять же с двумя сердцами, как пишут некоторые достоверные источники.

Тогда у меня будут проблемы — война с рептилоидами или целым ковеном вампирским.

После этого я, стараясь не шуметь, спускаюсь вниз к черному ходу, пробегаю мимо комнатки швейцара или дворника под лестницей, накидываю бороду на лицо и выскальзываю во двор.

Сутулясь и пряча лицо под шляпой, поправляю еще раз бороду, надвигая ее побольше на нижнюю челюсть, спокойно выхожу на хорошо освещенную улицу и поворачиваю направо, вдоль по Фурштатской.

Деревья по центру бульвара меня хорошо прикрывают от взглядов с противоположной стороны, навстречу мне идет пара хорошо одетых женщин с детьми и одна служанка с корзиной.

Район богатый, тут только господа с прислугой проживают.

Дворник еще при мне, стоящем в нише наверху в засаде, закончил подметать тротуар перед домом и ушел к себе в кондейку, оставив около нее метлу и лопату.

Поэтому я не опасаюсь с ним столкнуться на улице и спокойно иду к ближайшему сквозному проходному двору. Уверен, что вот так, в шляпе и с бородой, меня никто не сможет опознать потом, даже шагаю не как обычно, а такими медленными, зато, очень широкими шагами.

Такая фигура с бородой и странным шагом может кому-то и запомниться на улице, так что лучше совсем поменять свою внешность и манеру перемещения.

Идти мне не так близко, метров сто, поэтому, когда я готовлюсь повернуть во дворы, я оглядываюсь назад под прикрытием большого дерева и вижу, что около парадного входа никакого движения нет. Дворник не выбегает на улицу и не свистит истошно в свой свисток, давая всем ясный сигнал о том, что случилось что-то сильно противозаконное.

И пора звать полицию на место преступления.

Значит, тело купца Гучкова, Александра Ивановича, бывшего депутата Государственной думы третьего созыва еще не обнаружено никем.

Дворник и родные Александра Ивановича вряд ли его найдут, им его так просто не разглядеть. Для этого нужно пройти дальше двери квартиры и заглянуть налево от окна. Если только сверху кто-то из жильцов спустится, тогда сразу же увидит покойника. Или из Думы кто-то прибежит за товарищем депутатом, почему-то прогуливающим сессию.

Хотя, он услышит от родни, что Александр Иванович уже давно ушел и убежит его искать дальше.

Впрочем, если много крови на плитку парадной натечет, на ее липкий запах могут и родные заглянуть в нишу.

— Ну и отлично! Теперь я уже почти в безопасности!

Эти дворы до соседней улицы я преодолеваю за минуту, сняв плащ и шляпу с бородой в укромном месте, где меня никто не может разглядеть. И тут же спрятав их в мешке, далее пропихнув его в окошко заранее присмотренного подвала. Шляпу успел осмотреть на предмет своих оставшихся волос, чтобы не осталось там ничего лично моего компрометирующего.

Так то у меня по подкладке шляпы заранее натыканы черные волосы какого-то брюнета.

У парикмахера прихватил на полу незаметно после предыдущего клиента. Если все же найдут мешок раньше, чем я его заберу, пусть ищут брюнетов.

Вскоре на соседнюю улицу выходит неспешно прогуливающийся молодой мужчина в костюме и кепке, помахивая тростью, как какой-то джентльмен. Двигается он по теневой стороне улицы, не привлекая никакого внимания прохожих и сам никого не рассматривая. Проходит еще двести метров и снова заходит во дворы, после чего уже оказывается на Захарьевской улице.

Я уже достаточно оторвался от возможной погони, но, это если бы убитый был кем-то попроще — тогда бы вполне хватило. Однако, мне придется уходить незамеченным еще дальше и перейти Фонтанку, скрывшись на многолюдной Садовой улице.

Могучий клан Гучковых сделает все, чтобы найти убийцу своего самого знаменитого члена семьи.

Поэтому я закручиваю следы по максимуму и даже извозчика не беру, опасаясь, что их всех опросят, кто стоит тут рядом с Фурштатской. И кого из них нанимали после убийства.

Вскоре перехожу по мосту к Летнему саду и потом выхожу на Марсово поле, дальше спокойным шагом иду до гостиницы.

Никуда с нее не съезжаю, теперь буду ждать дневных газет с потрясающей новостью.

И еще на днях собираюсь навестить Григория Распутина. Он принимает разный народ в своей квартире, к нему не трудно попасть.

Ну, или даже завтра, когда полностью буду убежден в смерти Гучкова.

Самый первый шаг я уже сделал, теперь обратного пути нет. Даже хорошо, что это сейчас случилось, пока я не засветился около Распутина и, тем более, царской семьи.

Кстати, тогда так уж спешить к нему не стоит, посмотрю, что следствие накопает и до чего газеты додумаются.

Следующие два дня я читал с понятным чувством сопричастности все умные мысли следствия и не завидовал полиции ни капли. Теперь следователей трясут со всех сторон и требуют быстрого расследования дела во чтобы то ни стало.

Давит и царская власть как положено через высшее полицейское начальство. Она то себя ни в чем виновной не считает, знает, что это не ее рук дело.

И разъяренные депутаты Думы каждый день по два запроса оформляют к нему же, требуя ежеминутного доклада по вновь открывшимся обстоятельствам.

И родня Гучкова сулит полиции немыслимые деньжищи за какие-то первые намеки по делу — чьи рук это убийство?

Из-за самого убийства, случившегося утром, да еще прямо вызывающе в парадной, перед началом заседания Государственной Думы, многие, конечно, осторожно намекают на царя с семьей.

Кто бы так смело мог все провернуть без прикрытия сверху? Только направленный властью убийца!

Которого полиции приказано не найти в любом случае!

Сама форма убийства и оставленный в теле флотский кортик со спиленным номером, при том, что ни деньги, ни портфель, ни что-то другое, включая дорогущие часы, не пропали, намекают на заказное политическое убийство.

Да еще то, что все случилось светлым днем, не как-то из-за спины убили общественного деятеля высочайшего ранга, а в грудь вонзили с огромной силой почти ритуальный клинок.

Да, про невероятную силу убийцы газеты пишут особенно часто, и сравнивают его со всевозможными силачами, чуть ли не с Поддубным лично. Власти проводят проверки, пытаясь тем самым кортиком пробить туши свиней на бойне, да и депутаты таким делом тоже балуются, чтобы лично определить силу убийцы.

Под негласным подозрением все дюжие полицейские и офицеры личной охраны императора.

Понятно, что следствие будет вестись очень долго, обшарят все подвалы и чердаки в округе на несколько километров. И полиция, и частные сыщики, так что за пакетом я отправиться не рискую.

Хорошо, что ту же бороду, шляпу и плащ я надевал только в перчатках, а их унес с собой и сжег вскоре на пустыре.

Так что я пока жду итогов расследования и допускаю мысль, что и за мной придут.