Маг 9

Глава 23

Однако, воины оказались сильно преданы барону душой и телом на самом деле.

Не те еще времена, чтобы предательство называть правильным предвидением развития ситуации.

В дружине все друг за друга горой, а по взгляду барона просто умрут не глядя, иначе тут не выжить.

Даже видя наглядно нулевой результат своей стрельбы не бросили это безнадежное занятие. Кто-то стреляет из арбалета, кто-то достал длинный кинжал и размахивая им бежит ко мне.

Таких я сбиваю ударами маны, правда, теперь больше на пол, уже не бью о стену. Стрелков ликвидирую маленькими файерболами размерами с теннисный шарик. Создаю на ладони и запускаю в последний полет в живот храбрым воинам, после чего они страшно кричат, пока внутри организма бушует пожар.

Валятся так же на деревянный пол и неистово дрыгают ногами, не в силах терпеть такую боль.

Да, со мной шутки плохи — это я всем наглядно показываю, поэтому активное сопротивление довольно быстро спадает. Правда, на ногах осталось всего по два лучника и два арбалетчика. Еще двое отдыхают на полу после моих ударов, а двое отходят со страшными криками, выпуская из себя продукты горения в виде вонючего дыма и криков боли.

Защитный купол все-таки показал потерю двадцати процентов своей защиты. Учитывая, что я получил в упор шесть колчанов стрел и по три-четыре болта от каждого арбалетчика — довольно неплохой результат.

Нужно будет заставить выживших воинов посчитать все, что обрушилось на меня и выяснить сколько метательных снарядов может пережить моя защита без поддержки Палантиров.

В принципе, один залп сотен степной конницы может исчерпать мою защиту на раз, лучше про такое дело помнить постоянно.

Проявленная мною жестокость просто жизненно необходима, воины боятся своего барона, его сыновей и своих начальников. А должны бояться больше меня, чем их всех, вместе взятых. Потому что поле битвы в донжоне осталось именно за мной, родные стены не помогли защитникам ни в чем.

Особенно при том, что верхушка замка уже обезглавлена.

Ну, я так надеюсь, впрочем, за такую хозяйку и ее дочерей могут еще продолжить сражаться как следует воины оставшиеся внизу и на стенах.

— Так, ты! — я указываю на крайнего лучника в строю, — Бегом вниз, узнать, что с бароном. Его сыном, который выпал из окна. И стрелой назад! Если не исполнишь — будешь гореть рядом с этими! — я указываю своим пальцем на двух несчастных, которые так и не сдались новому господину.

Или просто не успели понять, что власть поменялась.

Или вот-вот поменяется.

— Теперь ты, который следующий, посмотри, что с ним, — я указываю на тело первого сынка барона, вздумавшего бросать в меня кубки с вином.

Воин с арбалетом в руках кладет его на пол и наклоняется над телом, чтобы через десять секунд сказать:

— Мертв или вот-вот умрет!

— Так мертв или еще нет?

— Не могу сказать, Ваша Милость! Вроде не дышит, но, сердце еще бьется! — ага, уже милостью величает, это хорошо.

— Ладно, вставай обратно в строй. Так, голуби мои, есть тут такие, кто хочет прямо сейчас погибнуть за мертвого барона? Или едва живого тоже?

Молчание служит мне ответом, похоже, до военных дошло, что это барона сбил своим телом первый арбалетчик. Они улетели на лестницу, снесли перила, как я понял и с размаху сломали лестницу своими телами.

Сломали и провалились куда-то вниз. Раз нет криков и приказов, значит, барону сильно не до этого.

Иначе он себя точно проявил бы, не сдался бы ни за что после гибели своих наследников. Кричал бы и требовал моей смерти, а вот больше не кричит.

— Так, уже лучше, что не совсем дураки. Что сделали с моими воинами? Теперь ты отвечай! — тыкаю я пальцем в следующего воина по очереди.

— Забрали оружие, Ваша Милость!

— И что еще? Небось побили и связали? — не верю я воину, долговязому лучнику.

— Не без этого, Ваша Милость, — сокрушенным голосом отвечает он.

— Так, давай вниз! Чтобы развязали, отдали оружие и отправили ко мне! Иначе убью страшной смертью каждого пятого!

Второй воин убегает вниз, а вот первый пока еще не вернулся.

Я встаю и выглядываю в выбитое окно, доверчиво поворачиваясь спиной к оставшимся воинам. Внизу суета, лежащего на камнях сына барона пытаются переложить на носилки, он страшно кричит и теряет сознание. К нему выбегает мать и за ней сестры, склоняются над его телом, остальные воины толпятся кругом.

Странно, как это они там оказались? Впрочем, материнское сердце чувствует, где твоим детям плохо.

Можно посочувствовать безутешным матери и сестрам, однако, выбора у меня уже не было. Еще теперь придется приводить замок к покорности, только с ними, суетящимися на глазах у дружины, это такой сложный процесс. Придется опять убивать воинов, слушающих приказы своей хозяйки, поэтому нужно как-то ее с дочерями изолировать.

А что может быть лучше ухода за своими сыновьями? Для капитуляции баронессы со всем замком?

Пока они явно не жильцы, но, пара процентов моей маны вдохнут в переломанные тела жизнь и дадут мне возможность договориться со сходящей с ума баронессой.

Воины в обеденной комнате не стали пробовать воспользоваться моей повернутой к ним спиной, сдержали такие глупые порывы. Поэтому я скомандовал им отойти в сторону, сам подошел к телу молодого барона и достав из кармана камень, пустил пару процентов маны на голову и шею. Кажется, они больше всего пострадали при столкновении со спрятанной за штандартом стеной из красного кирпича.

Молодой парень сразу как-то задышал активно, похоже, что я успел вырвать его из объятий смерти.

А лица стражников преисполнились удивления, видя такую мою заботу о почти умершем прежнем хозяине.

— А вы что думали? Что я только убивать умею? Нет, я могу вылечить своей силой любую болезнь или рану. Кроме смерти мне все подвластно! Понятно вам?

Народ закивал спешно головами, услышав такие истории про необыкновенные чудеса в моем лично исполнении.

— Теперь ты, — указал я снова на первого воина, — Дуй вниз, передай баронессе, что ее сын здесь пришел в себя и может с ней говорить. Скажи, что я его подлечил, поэтому так сразу он не умрет.

Воин убегает по лестнице, я выхожу за ним следом и пытаюсь разглядеть, куда подевался сам барон. Пока вижу только сломанные перила лестницы и дыру в конце ее, там выломано пару досок, закрывавших стену. Значит, барон где-то там, но, раз никто не бежит меня атаковать, он или очень хитрый, или уже не может ничем руководить из-за ран.

Потом я снова выглядываю вниз в окно и вижу, как посыльный что-то негромко сообщает баронессе. Та отрывается от сына, перестает ему вытирать лоб платком и смотрит на меня, задрав свою красивую голову.

— Баронесса! Вам стоит подняться ко мне! И мы договоримся о моей помощи вашим близким людям!

Тут же пара стрел со стен замка летит ко мне, часовые там еще не в курсе моих возможностей. Да все воины внизу тоже ничего про них не знают, ничего не видели из произошедшего здесь и не штурмуют донжон только потому, что пока баронесса занята сыном.

Ждут приказа от баронессы, все же их тут под четыре десятка осталось, один десяток при мне сейчас оказался.

Однако, при штурме они точно будут не на моей стороне.

Стрелы на глазах у всех зрителей отскакивают от моей головы и падают вниз, находя еще и там какого-то неудачника. Судя по раздавшемуся вскрику.

— Эй, стрелки! Еще один выстрел и все, готовьтесь страшно умереть!

Однако, ретивые дозорные не воспринимают мои слова сильно издалека, стараясь еще раз попасть как следует.

То есть, один все же проявил зачатки благоразумия, лук натянул, но, не стреляет, ждет второго.

А вот второй пустил стрелу не глядя на своего товарища, а я отправил ему крошечный огненный мячик в ответ. Стрела опять бессильно упала вниз, а файербол, повинуясь моему взгляду, нашел спрятавшегося за кучей камней бросившегося удирать от него стрелка.

Зрители внизу разглядели мой горящий мячик, послушали истошные крики горящего заживо лучника и с дружным боевым кличем вскинули оружие, собираясь штурмовать донжон.

— Это уже становится утомительно, — только успел подумать я, как предложенная наживка была наконец крепко заглочена баронессой.

А куда ей еще деваться? Раз я так свободно тут выглядываю в окна, значит и ее сына добью при попытке нападения. Теперь он мой невольный заложник.

Только с мужем или сыновьями она может тут долго и счастливо править. А так придется брать в мужья какого-то рыцаря очень спешно и распихивать дочерей за соседей.

Сейчас всем явно не до этих хлопот, да и я все еще в замке занимаю донжон.

Она сурово прикрикнула на всех вояк, скомандовала им что-то и, подхватив подол, вошла в дверь донжона.

Смелая женщина, не боится сама прийти к свирепому захватчику, чтобы посмотреть, что с сыном.

Дочери, прелесть какие красотки, остались около брата, а бравые вояки еще и прикрыли их щитами, спасая от моего коварства.

Что я, как этот карлик-колдун, слечу вниз и ухватив красивые тела поперек пояса, взмою с ними в небеса, гадко смеясь.

Вскоре баронесса с красиво-искаженным лицом взлетела на наш этаж и кинулась к сыну, упала перед ним на колени, прислушиваясь к его дыханию.

Он тоже открыл глаза, услышав свое имя, назвал матушку по имени и я узнал, что зовут ее Мириэлинда.

А его Гинтер, и второго брата Жандор, он сильно разбился, может пролежать полгода в лубках, как я слышу.

Может, если я его с братом не добью, как обязательно положено поступать в таких случаях новому хозяину замка.

— Так, хватит этих нежностей! Баронесса, предлагаю вам сдать замок на милость Моей Милости! Взамен обещаю никого не убивать, не лишать женщин и баб чести.

Понятно, что такие обещания звучат слабовато для охваченной горем и справедливым гневом хозяйки, однако, у меня есть предложение, от которого она не откажется ни за что.

— А чтобы вы меньше раздумывали и не заставляли умирать своих людей напрасно…

— Их для этого и кормят, чтобы они умирали за своих хозяев, — гордо вскинула голову дворянка.

— Я обещаю очень хорошо подлечить ваших сыновей.

— И мужа! — тут же добавила она.

Ну, вот муж совсем в мои интересы не вписывается, честно говоря.

— Как вы докажете свои слова, сэр рыцарь? Что можете вылечить кого-то?

— Смотря что с вашим мужем. Про него пока не буду ничего обещать. А вашим сыновьям помогу, это они сразу почувствуют. Раны заживляются просто за минуту.

— Условия мои принимаются безоговорочно, иначе и ваши сыновья, и остальные воины просто умрут и никто уже не сможет их оживить, — добавляю я.

— Спросите у сына, что у него больше всего болит? — приступаю я к лечению.

Вскоре я узнаю, что мучительно болит правое плечо, поэтому в качестве задатка трачу на его плечо процент маны и командую заносить наверх второго сына. После этого лечу и его немного, чтобы он перестал стонать и требую у баронессы объявить имя нового хозяина замка.

На местных воинов у меня определенные расклады имеются, а так придется их бить и колотить до полного истребления.

Зато, видно, что мои умения в излечении произвели на любящую мать неизгладимое впечатление.

Пока баронесса высовывается в окно и сообщает собравшимся внизу воинам и многочисленной обслуге, что замок переходит под управление рыцаря, приехавшего недавно.

Потом уже я спускаюсь вниз, смотрю на суету и начинаю пинками гонять вояк, чтобы привели мне моих парней.

Парней приводят, досталось им хорошо за все это время, лица в крови и за бока отбитые держатся.

Пока развязывают, я немного успеваю подлечить им лица и ребра, затем разрешать найти тех, кто их бил, пока они находились в плену и рассчитаться по накопившимся долгам.

— Все быстро построились! — командую уже на правах официального хозяина, пусть моя власть идет от пока разрешившей мне командовать баронессы.

Ничего, недолго будет такое чувствоваться, придется самому всех по местам расставить.

Большой кусок придется есть по частям, то есть, брать замок под себя постепенно. Одному это совсем трудно, только с поддержкой своей команды я могу как-то провернуть такую комбинацию.

А команда мне нужна сильно благодарная, а не морально побитая.

Поэтому я разрешил моим парням кулаками и дубинками расплатиться с больше всех их притеснявшими воинами барона под моим личным присмотром. А особо недовольных этих справедливым процессом шмякнул об стенку донжона.

Где они и остались валяться без сознания, медленно приходя в сознание.

После такой демонстрации моей силы количество недовольных проводимой экзекуцией резко уменьшилось и вообще пропало. Теперь прежде боевые, суровые мужики понимают, что новая власть совсем не шутит, а приказы придется исполнять, как положено. Раз уж хозяин сам пригласил меня в гости, а теперь попал замок под управление чертового колдуна со своими присными.

Вот так, пока слуги вытаскивают из-под перил тело барона, пробитое каким-то обломком доски в шею и придавленное тем самым туповатым арбалетчиком. Арбалетчик зато на теле барона выжил, хотя, ему здорово досталось. Пока баронесса с дочками наверху в донжоне хлопочет над пришедшими в себя сынишками. И ставит им примочки и всякие горячие компрессы.

Я беру под себя командование над осиротевшими по моей воле стражниками и дружинниками, демонстрирую собранным четырем десяткам служивых, что теперь их яйца и сама жизнь с моем колдунском кулаке.

Мужики тут собрались матерые, таких не заставишь слушаться себя на расстоянии. Как только я выеду из ворот, так власть сразу же переменится. Или вояки пойдут в разнос, тогда баронессе и, особенно, ее дочкам не позавидуешь. Или останутся верны прежним хозяевам, что скорее всего.

Но, у меня есть свое решение такой проблемы, скоро я его обнародую неблагодарным зрителям.

Ну, не прямо сейчас, пока все получили как положено по мордам и задницам, пусть еще это переживут, поэтому немного попозже.

После этого назначаю своих на руководящие посты, к ним в помощники местных служивых и требую вернуть боевую мощь замка на прежний уровень. Постоянным и неусыпным бдением и патрулированием окрестностей.

— Враг на подходе! Я хочу знать, когда он появится в пределах видимости! Отправляйте дозоры!

Нужно занять народ боевым расписанием и подготовкой к нападению на замок.

А сам возвращаюсь в донжон, где любуюсь прекрасной баронессой и говорю ей, что сделка между нами вполне состоялась.

Мои вещи за мной носит один из смышленых лучников, который быстрее всех понял, что сила именно за сэром рыцарем. Ну, или просто притворяется, однако, мои таланты на всех в замке произвели большое впечатление.

Никто больше не хочет вызвать мой гнев и заиметь негасимый шарик в своем животе.

Прямо, как что-то из Данте Алигьери про последние круги ада.

— Могу еще потратить немного своей драгоценнейшей силы и облегчить страдания ваших сыновей! Святой Сиал позволяет мне лечить даже тех людей, кто поднял на меня неправедно свой меч.

По лицу баронессы хорошо понятно, что у нее свои понятия о том, что праведно или неправедно в ее замке.

Только, очень немного подлечить, ибо совсем здоровые они начнут сразу же хулиганить, поэтому окажутся убитыми навсегда. И это я тоже доношу до баронессы, чтобы иметь возможность за хорошее и просто отличное поведение выплатить ей премию в виде опять небольшого излечения родных, но, очень непослушных детей.

В хлопотах по освоению захваченных территорий я провожу весь оставшийся день и вечер.

Занимаю весь верхний этаж под свою спальню, все мое добро правильно расставлено за большой кроватью в самой большой комнате. Мои воины ночуют подо мной на четвертом этаже, уже под ними лежат и бредят сыновья баронессы. Она сама с дочками бдит около них неотлучно.

Однако, ближе к полночи один из моих воинов стучится ко мне и спрашивает разрешения пропустить бывшую хозяйку замка. Это тот же Олис и по его лицу понятно, что он догадался, почему она пришла сюда.

Ну, и я тоже понимаю, однако, это не мешает мне тщательно обыскать таинственную посетительницу, снимая по очереди многочисленные детали ее туалета. Оставляю ее в одной сорочке и внимательно рассматриваю прелестное лицо при свете свечей.

— Никому я еще не принадлежала, сэр рыцарь, кроме своего мужа, — робко намекает она, однако, я ее перебиваю:

— Понимаю твои затруднения, однако, здоровье наследников владения гораздо важнее, чем твоя непорочность и стыдливость. Ничего, я тебя многому научу и даже поправлю здоровье, чтобы ты всегда вспоминала меня.

Да, гонял баронессу полночи по разным углам кровати, так и не позволив загасить свечи, как она привыкла.

— Заниматься любовью в темноте, это как жить с завязанными глазами при ярком светиле. Учитесь, моя милая, вам ведь теперь снова замуж выходить, вы же вдова теперь. Зато, свободная и богатая, что главное.

Видно, что эта мысль уже посетила красивую головку довольно страстной дворянки. Наверняка, барон был еще тот тиран на семейном уровне, поэтому свои преимущества в новой жизни она уже зримо ощущает.

Потом отпустил ее, пообещав утром еще подлечить сыновей. Да, вот так беру плату с нее и не стыжусь.

Ведь лечить ее отпрысков я не обязан, хорошо, что еще не добиваю безжалостно, как явно лишних мне наследников.

Поэтому совесть меня не мучает, снова делаю добрые дела, как светлый волшебник.

А то, что пришлось убивать — так они сами виноваты, напали беззаконно и смерти моей желали, а мне ведь еще столько хорошего добра придется сделать местным людям.

Утром завтракаем очень солидно, посещаю наследников, трачу на них по проценту маны и командую выезжать из замка моей новой дружине.

— Да, всех воинов, кроме раненых и увечных, в строй! Когда вернусь — полечу их, а теперь не до этого.

Сорок воинов барона выезжают со мной в первую поездку, пока трое моих остаются в замке присматривать за новым владением сэра рыцаря Ольга Прота.

Такие вот теперь расклады выходят.

Уважаемые читатели, пишу главу в купе качающегося поезда, идущем на запад, поэтому прошу не обращать внимания на орфографические ошибки