Магеллан

К островам пряностей

Еще на окраинах Малакки валялись трупы, еще не успели убрать мусор, обгорелые бревна и камни с пожарищ, когда д’Альбукерк начал готовить экспедицию на Молуккские острова.

Это плавание сыграло очень большую роль в истории изучения нашей планеты. Его непосредственным результатом было проникновение португальцев в громадную область тропических островов Юго-Восточной Азии — от Суматры до Борнео и Молуккских островов.

Но еще важнее то, что плавание это послужило косвенной причиной, побудившей Магеллана предпринять первую экспедицию вокруг света.

Португальцы были сильно ослаблены осадой Малакки, и вице-король не мог выделить для плавания крупную армаду. Д’Альбукерк отправил в плавание всего три корабля с экипажем в сто португальцев, дав им на помощь отряд малабарских лучников. Командиром эскадры вице-король назначил Антониу д’Абреу. Это была награда за удаль, с которой д’Абреу, раненный в бою, сражался на улицах Малакки. Командирами других кораблей были Симао-Аффонсо Бисагудо и лучший друг Магеллана Франсиско Серрао.

Появляясь в новых местах, португальцы обычно выдавали себя за мирных купцов. Королевские инструкции строжайше запрещали открывателям новых земель грабить корабли, прибрежные селения и города или обижать туземцев.

Но скоро, вернувшись с мощной армадой, португальские завоеватели сбрасывали личину миролюбия и доброжелательства. Они появлялись на этот раз алчными пиратами, жестокими поработителями. Так делал Васко да Гама во время первого и второго плаваний в Индию, так поступили португальцы в Малакке, когда вслед за «мирным торговцем» Секейрой явился грозный д’Альбукерк. Отправляя армаду на острова пряностей, д’Альбукерк поступил точно так же. Запретив морякам совершать насилия и грабежи, он приказал платить полноценной монетой или дорогими товарами за все, что придется купить или выменять у туземцев.

Покинув в конце декабря 1511 года Малакку, корабли д’Абреу прошли Сингапурским проливом мимо Суматры. Дальше португальцы никогда еще не плавали, но на судне был опытный яванский кормчий Накода Исмаэль. У Серрао и Бисагудо тоже были туземные кормчие. Кроме того, д’Абреу пользовался яванскими картами.

Пройдя мимо Явы и Мадуры, вдоль северных берегов Бали и Сумбавы, д’Абреу вышел в море Банда и повернул на север, к Амбоине.

Европейские корабли в водах Малайского архипелага. Гравюра 1706 года.

Все изменилось вокруг. Исчезли дворцы и храмы Индии; вместо гуджератских и аравийских кораблей навстречу путешественникам выплывали легкие долбленые лодки. Моряки не видели больше вельмож, одетых в расшитые золотом ткани: их встречали нагие туземцы, совсем как в землях, открытых недавно Колумбом.

Корабли добрались до родины мускатного ореха — островов Банда, и португальцы очутились, наконец, в тех местах, откуда поступал на мировые рынки самый ценный товар того времени — пряности. По словам кормчих, Молуккские острова были близко.

Но д’Абреу не хотел затягивать плавание. Скоро должна была наступить смена ветров, к тому же д’Абреу закупил по дешевке столько мускатного ореха, что гвоздика Молукк его уже мало привлекала, и он спешил вернуться в Малакку. Серрао решительно этому воспротивился. Он не хотел уходить с полдороги, не добравшись до Молуккских островов. Тогда моряки решили разделиться.

Серрао плыл на ветхом индийском корабле, захваченном при штурме Гоа. Теперь этот корабль очень повредило бурями. Он шел медленно и давал сильную течь. Посовещавшись, моряки решили его сжечь. Вместо него для Серрао и его товарищей купили на одном из островов китайскую джонку.

Д’Абреу поплыл назад, а Серрао отправился дальше. Вскоре страшный тайфун потопил джонку. Серрао и моряки спаслись на небольшом островке.

После многих приключений Серрао добрался до Молуккских островов. Болейс, властитель острова Тернате, давно уже слышал от китайских, яванских и арабских купцов, что на берегах Индийского океана появились новые завоеватели — одетые в латы люди, применяющие огнестрельное оружие. Узнав, что эти люди прибыли и на Тернате, султан острова поспешил привлечь их на свою сторону. Он сделал Серрао своим военным советником и предоставил ему право скупки пряностей.

Франсиско Серрао обосновался на Тернате. Он быстро сделался одним из самых влиятельных людей на острове.

Летописцы сообщают, что Серрао неоднократно писал с Тернате своему другу Магеллану, рассказывал ему о богатствах Молуккских островов и звал его приехать туда.

Теперь нам придется остановиться на самом темном, самом неясном периоде жизни Фернандо Магеллана. Как мы знаем, в августе 1511 года Магеллан сражался под стенами Малакки и на улицах города. Позже мы ничего не слышим о Магеллане вплоть до 1514 года. Прежде на основании одной расписки от 1512 года за подписью «Фернао де Магальяеш, сын Рюи де Магальяеша» считали, что Магеллан уже в 1512 году был в Португалии. Ныне установлено, что эта расписка принадлежит тезке и однофамильцу великого, мореплавателя. Первые достоверные данные о пребывании Магеллана в Португалии относятся к началу 1514 года.

Что же делал он в последние годы своей индийской жизни?

У летописцев того времени мы находим лишь отрывочные и зачастую противоречивые сведения об этом. Так, Аргенсола[36], рассказывая о пребывании Серрао на Молуккских островах, пишет: «В то время Магеллан, проплыв шестьсот лиг от побережья Малакки, находился на некоторых островах, откуда он переписывался с Серрао. Этот последний, весьма преуспев на Тернате, писал своему другу и ему указывал на милости и богатства, которые он получил от Болейса, и звал его вернуться, чтобы присоединиться к нему». По словам Аргенсолы, Магеллан обещал своему другу приехать на Молуккские острова. Быть может, Магеллан не попал на Молукки, но побывал на других островах Малайского архипелага.

Французский исследователь Ами пишет: «Очень возможно, что они [острова, на которых жил Магеллан] соответствуют северному берегу Новой Гвинеи, открытие которой Тексейра[37] позднее приписывал Магеллану»[38].

Другой испанский летописец, Овиедо[39], говорит, что рукопись, которую Магеллан представил испанским властям перед отъездом в кругосветное плавание, «содержала много замечаний, на основании виденного собственными глазами в Восточной Индии, на островах Молукках и Пряностей».

И в самом деле, в рукописи Магеллана, о которой упоминает Овиедо, есть множество ценных сведений о странах, лежащих к востоку от Малакки; трудно предположить, чтобы Магеллан мог писать об этом лишь понаслышке.

Итак, имеются только смутные и противоречивые сведения о том, что в 1511–1513 годах Магеллан странствовал по каким-то морям, лежащим на три с половиной тысячи километров (шестьсот лиг) к востоку от Малакки. Быть может, Магеллан был одним из тех разведчиков, которых Аффонсо д’Альбукерк посылал из Малакки на яванских, малайских и китайских кораблях и лодках, которые во время своих плаваний побывали на каких-то тропических островах Малайского архипелага.

Возможно, что во время этих скитаний Фернандо Магеллан впервые задумался над проектом замечательного кругосветного плавания, ибо он видел, что, чем дальше на восток, тем примитивнее становится жизнь, тем больше похожи туземцы на жителей стран, открытых Христофором Колумбом и его преемниками.