Магический круг

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, Джина покосилась на Фрэнка, спавшего на боку, лицом к ней. Даже во сне он продолжал улыбаться. Наверное, ему снился очень приятный сон.

— Кошмар! — прошептала она, вспомнив, что делала прошлой ночью. Хотя, положа руку на сердце, Джина ни о чем не жалела. Да, она всю ночь предавалась любви с мужчиной, которого знала всего неделю, но в этом нет ничего стыдного. Они оба холосты, свободны и нравятся друг другу. И даже, если ее чувства стали глубже, если она полюбила его, ну и что? Фрэнку об этом знать вовсе не обязательно. Джина не делала признаний, не требовала обещаний. Просто потворствовала телу, пытаясь защитить сердце.

Молодая женщина выскользнула из постели, пошла в ванную и встала под душ. Каждое прикосновение к коже напоминало о руках Фрэнка, его губах. Пусть струи воды снимут напряжение с уставших за ночь мышц.

Когда Джина, завернувшись в полотенце, вышла из ванной, то увидела, что спальня пуста. Она все же решила одеться, прежде чем отправляться на поиски Фрэнка. Из кухни раздавался звон посуды. Значит, он там.

— Доброе утро! — Джина тихо поприветствовала его, жарившего яичницу—болтунью. — Надеюсь, не разбудила тебя?

Тот обернулся и весело подмигнул:

— Привет! Я проснулся, как только ты встала, хотел присоединиться к тебе в душе. Ее сердце заколотилось:

— Что же тебя остановило?

— Решил, что ты хочешь побыть сегодня утром одна, — нежно объяснил он.

Действительно. Как он заботлив! Хотя от совместного душа она бы не отказалась.

— Есть хочешь? Она кивнула:

— Да, спасибо. А потом мне надо идти домой.

— Зачем? Я надеялся, что мы куда—нибудь сходим вместе. В гавань или, может, в парк… Или съездим в пригород.

Джине очень хотелось поехать, но ей действительно нужно побыть одной, чтобы разобраться в том, что случилось за последние двадцать четыре часа. Осознать, что изменилось в отношениях с Фрэнком и в ней самой. Джина ощущала себя полностью другим человеком.

— У меня много дел, и у тебя, думаю, тоже.

— Мы могли бы провести совместное исследование, — вкрадчиво произнес он. — Возьмем интервью у парочки гардемаринов для нашего проекта.

Джина ухмыльнулась:

— Да, гардемарины в белых кителях. Аппетитная картина.

Он помахал перед ее носом лопаточкой:

— Эй, не смей заглядываться на мускулистых парней в наше первое свидание.

— Свидание? Ты приглашаешь меня на свидание?

Тот ответил ей притворно обиженным взглядом, но Джина поняла, что он шутит.

— Значит, спать со мной можно, а на свидания ходить нельзя?

— Думаю, мы пропустили главу «Свидания» в руководстве по взаимоотношениям полов, возразила она сухо.

— А я думаю, мы можем легко переписать этот трактат за одну ночь. Фрэнк подмигнул ей. — Хотя, ты права, обычно люди сначала ходят на свидания, а только потом занимаются диким сексом на полу в гостиной. Не говоря уже о постели.

— Не забудь батут, — напомнила она, кисло улыбаясь. — И кухонный стол. Ну ладно. А теперь накорми меня.

Поставив еду на стол, Фрэнк сел напротив.

— Где ты научился готовить? — спросила Джина, пробуя яичницу. — Я даже тосты не умею жарить.

— Моя мать считала, что у всех в семье должны быть обязанности. Мы все делали по очереди. Конечно, моя сестра Терри обычно находила отговорки, чтобы подставить кого—нибудь вместо себя. Моя вредная, хитрая младшая сестренка, которая однажды нарисовала розовые сердечки и цветочки на моем скейтборде, потому что я не разрешил ей на нем покататься.

— А чем сейчас она занимается?

— Она ведет одну из довольно известных вечерних передач под названием «Немного терпения» об отношениях в семье и так далее.

— О! Мне не раз доводилось слушать ее. У твоей сестры действительно отличная работа, — сказала она. — Впрочем, у вас много общего, — Но я выступаю только для избранной публики.

— Угу, — откликнулась Джина, пережевывая еду. Да, после бурной ночи аппетит наступает поистине зверский. Выпив сок, Джина произнесла:

— А как ты сам относишься к ее программе?

— Обычно мне все равно, но бывают и забавные моменты, — поделился Фрэнк. — Так иногда, разругавшись и оставив дома мужа с двумя детьми, эта леди бежит на передачу и учит по радио половину Северного побережья, как сохранять мир в семье. Ведь эта программа транслируется и в другие города.

Она кивнула:

— Барт — твой друг, верно?

— Лучший. Мы выросли вместе.

— Ну, — произнесла она, — твоя сестра стала знаменитой ведущей популярной программы, ты пишешь статьи о сексе в журнале для мужчин. Что ваши родители об этом думают?

Он ухмыльнулся:

— Поддерживают нас. Теперь, когда Барт рядом и готов защитить ее от всех фанатичных поклонников, они не волнуются.

— А твоя жизнь вызывает у них тревогу?

— Они все ждут, когда же в моей жизни появится стоящая женщина. Надеются, что я остепенюсь.

— Интересно, что они скажут, когда прочитают наши статьи.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда познакомятся с твоими убеждениями, что мужчины отнюдь не счастливы в одиночестве.

— А разве это так?

Она смерила мужчину гневным взглядом, борясь с отчаянным желанием швырнуть остатки тоста ему в лицо.

— Конечно, не так!

— Ты до сих пор веришь, что парень, пускающий слюни над разворотом «Плейбоя» втайне мечтает о шести детишках и доме с белым забором, где он счастливо заживет со своей единственной?

— А ты все еще веришь, что женщины обманом заставляют мужчин жениться, чтобы оправдать свою развратность?

— Женщины такие же развратные, как и мужчины.

— Мужчины втайне мечтают встретить свою единственную, с которой проведут всю жизнь.

Оба молча посмотрели друг на друга. Потом Фрэнк так же молча поднес кружку кофе к губам и сделал глоток.

— Ну, полагаю, именно это мы и собираемся выяснить, не так ли?

— Да, в наших статьях, — ответила она. — Ты все еще не изменил своего мнения? Считаешь, что обязательства не нужны, а настоящая любовь — выдумка?

— А разве не об этом просил Марвин? К тому же ты тоже собираешься защищать свои взгляды на любовь и взаимоотношения.

А стоит ли? После бурной ночи в постели этого мужчины писать о том, что женщины ждут настоящую любовь и не соглашаются на случайный секс, было бы лицемерием. Фрэнк ведь не говорил, что любит ее. Как и она сама не клялась в верности.

Но ведь глубоко внутри Джина продолжала верить в любовь. Да, она не дождалась признания, но в их связи с Фрэнком не было, ничего случайного. По крайней мере, с ее стороны. Может, он сам не любил Джину, не хотел стать ее второй половинкой и провести с ней всю жизнь, но трудно теперь было не поверить в то, что и она много значила для него. В этом не было сомнений. Нельзя так искренне Заниматься сексом и не испытывать при этом никаких чувств.

— Настоящая любовь существует, — наконец ответила Джина. — Она ведет к браку и счастливой совместной жизни. Даже в наше время.

— Конечно, дорогая.

Молодая женщина с облегчением вздохнула.

Непонятно, чего она ждала от разговора. Что он упадет на колени, признается в любви и предложит руку и сердце? Но глупо торопить события. Прошлая ночь стала большим шагом в правильном направлении. Однако у него все еще существовали подозрения, что как только Джина выйдет за дверь, эйфория может исчезнуть, и она вновь замкнется в своей скорлупе.

К счастью, Фрэнк был терпелив. В конце концов на карту поставлена вся его жизнь. И прошлой ночью он решил, что не даст ей так просто уйти от себя.

Что же касалось его работы, то даже, если он и нашел свою единственную, то все равно нельзя забывать обо всех остальных мужчинах на планете. По своему опыту Фрэнк знал, что парни ходили в бары вовсе не в поисках будущих матерей своих детей, а скорее женщин, с которыми можно было заняться процессом их изготовления.

Да, многие мужчины остепеняются, женятся и живут в пригороде с супругой и парой детишек. И, судя по тому, что шестьдесят процентов из них ходят налево, а половина — разводятся, в головах большинства представителей сильного пола твердо сидел стереотип пещерного человека, который должен оплодотворить как можно большее количество женщин.

И, будучи профессионалом, он должен был выполнить обещание, данное Марвину. Они заключили сделку. Босс хотел, чтобы война продолжалась, и личные чувства Фрэнка не имели к работе никакого отношения.

— Ты не прав, — наконец возразила Джина на высказанное им предположение о природной полигамности мужчин.

— А я считаю, что прав.

— Ну что же, мы это скоро выясним. Прошедшая неделя была интересной, но не особенно продуктивной. Пора работать. Осталось всего три недели.

— Я сделал много звонков и провел несколько интервью, — сообщил он.

— И я. Но пора двигаться дальше. Может, знакомство по объявлению не такая уж плохая идея.

Фрэнк отрицательно покачал головой:

— Забудь об этом. Ты не будешь встречаться с мужчинами, которые отвечают на объявления. Джина упрямо вздернула подбородок:

— Почему?

— Попадется какой—нибудь маньяк с топором.

Она закатила глаза:

— Но ведь эта была твоя идея.

— Так было до этого.

— До чего «этого»?

— Ты, черт возьми, прекрасно понимаешь чего, — пробурчал он. — До прошлой ночи.

— Прошлая ночь не имеет никакого отношения к статье, Фрэнк. Ты это ясно дал понять.

Он вполголоса выругался, сообразив, что та не отступит:

— Джина, я не собираюсь сидеть и смотреть, как ты встречаешься с другими мужчинами ради статьи. Пока мы вместе — ни за что! Ты, ведь, чувствуешь то же самое.

— Да, мне тоже не хочется сидеть дома, зная, что ты в клубе с парой приятелей.

— Значит, решено, — сказал он, облегченно вздыхая. — Мы приступим к работе под другим углом.

Джина поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.

— Другого угла нет. Если мы пишем о том, чего хотят мужчины и женщины, то должны быть среди них.

— У меня идея. Моя сестра, Терри, приглашает нас на свою передачу. Мы можем спорить друг с другом в радиоэфире.

— Неплохо для начала, — похвалила она, задумчиво кивая. — Но этого недостаточно. Думаю, есть только один выход.

— Какой? — спросил он, боясь услышать самое страшное.

Она выпрямилась, положив руки на стол, как будто приняла важное решение:

— Простой. Мы не будем встречаться, пока пишем статью. Прошлая ночь была… Ну, скажем, мы сделали то, что давно хотели. Обычная физиологическая реакция. А теперь нужно вернуться к деловым отношениям.

Он хихикнул:

— Ну да. — Потом заметил, что она не смеется. — Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Ты думаешь, после прошлой ночи мы можем обо всем забыть и не хотеть друг друга? Собеседница отрицательно покачала головой:

— Не забыть. Просто выкинуть из головы. Сосредоточиться на статье, а не на… ну, ты понимаешь.

Фрэнк не смог сдержаться. Он смеялся не меньше тридцати секунд. Наконец, заметив ее гневный взгляд, произнес:

— Ни за что. Тебе не удастся этот номер.

— Ты, как я вижу, скромностью не страдаешь.

— Я просто реалист. Ты говоришь, что сможешь работать со мной три недели: говорить о сексе, брать интервью о сексе, думать о сексе и не хотеть секса? Черт, да я уже сейчас хочу!

— Может, я лучше умею контролировать свои порывы.

— Ерунда, — недоверчиво протянул он. — С самой первой встречи между нами искры летали. А теперь, когда мы исследовали каждый дюйм наших тел, сделали то, о чем я и не мечтал с другими женщинами… — Он понизил голос. — После того, как я был внутри тебя, ты действительно думаешь, что можешь так просто переключиться на рабочие отношения?

Ее зрачки расширились, дыхание участилось, на щеках внезапно вспыхнул румянец, а узкая маечка не смогла скрыть затвердевших сосков. Фрэнк получил ответ. Но она этого все равно не признает.

— Посмотри фактам в лицо, Джина. Мы и дня не протянем.

— Может, ты и не протянешь.

— Я прекрасно знаю, что не протяну, — признался он, проводя рукой по волосам. — И ты тоже.

— Это — вызов?

Фрэнк примирительно поднял руки:

— Нет, не вызов. — Он слишком хорошо ее знал. Джина на все пойдет, чтобы доказать свою правоту. — Я просто говорю, что это нелепо.

— Можешь думать, что хочешь. Для меня проект очень важен. И, если мы останемся любовниками, то все испортим. Поэтому наши отношения заканчиваются сейчас. Сегодня.

— Заканчиваются? Она уточнила:

— По крайней мере, до окончания проекта.

— Но это ведь несколько недель.

— Да. Три недели. И я была бы очень благодарна, если бы в течение этого времени ты перестал меня…

Он встал и подошел к ней:

— Соблазнять?

Молодая женщина кивнула.

— Именно.

Фрэнк приблизился почти вплотную. Ее серые глаза расширились.

— Я не буду пытаться тебя соблазнить, — произнес он. Джина облегченно вздохнула. — Мне это не нужно. Ты и сама не протянешь больше двадцати четырех часов.

Она протянула тридцать шесть. К одиннадцати в воскресенье, Джина была готова лезть на стену. Если бы Фрэнк оказался в комнате, она набросилась бы на него, как толстушка на булочку после месячной диеты.

Молодая женщина лежала в постели, думая о нем.

— Я могу это сделать, — прошептала она во тьму. — Протянула двадцать шесть лет без хорошего секса, перетерплю и каких—нибудь три недели.

День был нелегким. Она согласилась поехать с ним в Спрингфилд, частично ради проекта, частично ради того, чтобы доказать себе и Фрэнку, что может быть рядом с ним и не поддаться при этом желанию сорвать с него рубашку и покрыть поцелуями его тело. Она даже не запустила пальцы в его густые волосы и ни разу не поцеловала, несмотря на призывную мальчишескую улыбку, появлявшуюся каждый раз, когда он смотрел на нее, красующуюся в белых шортах и красном топе.

Ну ладно, она специально выбрала одежду, чтобы насолить ему. Может, просто хотела отплатить за то, что он не признался в своих чувствах прошлым утром. Она знала наверняка, что нравилась ему. Джина была вне себя от ярости, когда поняла, что тот не изменил отношения к проекту.

— Надо было столкнуть тебя в залив, — пробурчала она, размышляя о предстоящей поездке.

Воскресенье они провели в поисках баров в районе военной академии. Надо признать, что Фрэнк превосходно ориентировался во всех злачных местах. В каждом ресторане, баре и магазине было полно симпатичных кадетов и привлекательных девушек, пытающихся привлечь их внимание. Джина поговорила с некоторыми из них. Большинство, к сожалению, придерживались взглядов Фрэнка. Они искали богатых, симпатичных парней, с которыми можно было провести лето. Никто из них не говорил ни о любви, ни о браке.

— Они просто еще недостаточно взрослые, — успокаивала себя Джина, вспомнив, что была такой же в колледже.

Но когда эти девушки флиртовали с Фрэнком, то выглядели далеко не детьми. У Джины даже возникло нестерпимое желание ущипнуть красотку, которая пыталась всучить Фрэнку свой номер телефона.

Сама виновата.

Ведь именно она настояла на том, чтобы ограничиться деловыми отношениями. Фрэнк, казалось, теперь уже был не против. Но, когда он увидел, что Джина тоже не страдает от отсутствия внимания», то заметно занервничал. После этого все время он что—то недовольно бурчал о безголовых мускулистых кадетах.

Когда он отвел ее домой и предложил проводить до двери, у Джины захватило дух. Может, Фрэнк попытается поцеловать ее? А что, если она предложит ему войти? Несколько часов спустя лежа в постели, она призналась себе, что если бы он попытался уговорить ее, то она, может быть, ответила бы да.

Но он не попытался.

Молодая женщина не просто хотела его. Она жаждала Фрэнка. Все ее тело пронзало болезненное сильное пульсирующее желание. Джина почти ненавидела его за то, что он разбудил в ней сколько страсти.