Магический круг

Глава 9

К концу второй недели Фрэнк был готов капитулировать. Он сделал бы все, что угодно, только бы Джина отказалась от своего плана. Как он мог согласиться на столь мучительное существование, равносильное изощренной средневековой пытке?

— Ты — идиот, — пробормотал он вечером в пятницу в машине, направляющейся в центр города.

— Да? — спросил Лео с пассажирского места. — А что я сделал?

— Ничего. Это я разговаривал сам с собой. Они ехали в модный бар—ресторан, имевший дурную репутацию. Джина с Холли, возможно, уже были там. Джина прислала ему час назад телефонное сообщение, что собирается посетить места скопления холостяков, и добавила, что он тоже может прийти, но только, если сядет за другой столик.

— Что за идея? Она что — сумасшедшая? Неужели не знает, какие типы сшиваются в подобных местах?

Лео усмехнулся, не обращая внимания на раздражение Фрэнка.

— Уверен, что с ней все будет в порядке. Джина — большая девочка. К тому же она там не одна. С ней женщина—пантера.

Фрэнк с отвращением покосился на него.

— Угу. Теперь мне намного лучше. Джина стала такой ранимой, разбуженная чувственность выдавала ее с головой. Как и Фрэнка, впрочем. Он надавил на педаль газа.

— Эй, притормози, — воскликнул Лео, пристегивая ремень безопасности. Хочешь покончить жизнь самоубийством?

Но тот не услышал его, размышляя о последних днях. Он не мог поверить, что Джина до сих пор не сдалась. Им каждый день, а иногда по вечерам часами приходилось бывать вместе. Спорить, брать интервью, звонить, изучать статистику… Оба жили на блюдах китайской кухни и чистом адреналине, слишком возбужденные, чтобы спать, слишком упрямые, чтобы отступить.

Они ходили в модные рестораны, кампусы колледжей, овощные магазины и библиотеки. Ему удалось опросить множество людей, молодых и старых, женатых и холостых. И Джине тоже.

Марвин однажды упомянул о проекте во время телепередачи. Исследования привлекли внимание многих людей по всей стране. Знаменитости стали отвечать на телефонные звонки, эксперты вылезли из научных лабораторий, чтобы поставить свои два цента на ту или иную точку зрения.

Но Фрэнку было все равно. Проект стал занозой, препятствием, которое надо преодолеть, чтобы приблизиться к Джине.

Физическое влечение, такое сильное с момента первой встречи, стало еще интенсивнее. При каждом взгляде, каждой улыбке Фрэнк чувствовал, что его воля становится все слабее и слабее. И воля Джины тоже теряет свою бетонную крепость. Эти серые глаза не могли скрыть ее чувств. Молодая женщина была на грани, полная желания и возбуждения, как и он сам.

Но все равно она не отступит. Теперь они только флиртовали, смотрели друг другу в глаза, делали многозначительные комментарии. И все.

Как ему удалось не взорваться за последние две недели? Конечно, никто еще не взрывался от сексуального напряжения, но Фрэнку казалось, что он будет первым человеком, с которым это случится.

И как было неприятно думать, что Джина, его недавно пробудившаяся, чувственная Джина, сидит в баре среди похотливых физиономий.

— Вот мы и на месте, — с облегчением сказал Лео.

У этого вынужденного периода безбрачия был еще один плюс. Фрэнк осознал, что он безумно любит Джину Лейк. Хоть словами он не мог объяснить, что такое любовь, но сердцем чувствовал, что жить без этой женщины больше не может. Смутные подозрения возникли еще при первой встрече. Когда они во второй раз занялись сексом, Фрэнк почувствовал большую уверенность. А теперь, проведя две недели с новой Джиной — остроумной, уверенной в себе, вылезшей из своей скорлупы, он понял, что нашел женщину своей мечты.

Ждать не оставалось никаких сил. И не было никакого желания писать эту чертову статью.

Когда они вошли в бар, оба сразу заметили подружек.

— Леди окружены, — прокомментировал Фрэнк, скривившись.

— Перестань вести себя как первобытный человек. Делай, что сказано. Мы сядем вон там, возмутился Лео, уводя Фрэнка от столика, за которым Холли и Джина разговаривали с тремя идиотами в костюмах.

— Если этот очкастый еще раз заглянет ей под блузку, ему придется съесть свои очки, пробормотал Фрэнк, садясь на стул.

— Я и не знал, что вам, мистер Независимость, знакомы эмоции простых смертных, такие как, например, ревность. — Лео ухмыльнулся.

— Кто тебе сказал, что я ревную. Мы доверяем друг другу.

Лео скептически посмотрел на него.

— Вот именно — друг другу, но не этим козлам вокруг нее.

Фрэнк подождал, пока Джина отыскала его глазами. Она кокетливо улыбнулась, а потом обернулась к мужчине, стоящему рядом, у ее стола.

— Мисс работает над проектом, — успокоил его Лео, заметив, как Фрэнк горящим взором буквально прикипел к ней. — Помнишь такой пустячок, работа называется?

— Как я могу забыть! — Фрэнк отхлебнул пива. — Но кто знал, что проект «Его Величество секс» будет столь невыносим для меня? Ладно, что уж теперь… Думаю, Джина была права. Здесь действительно можно почерпнуть много информации о том, чего хотят женщины Лео не ответил. Его глаза расширились, когда он увидел что—то, мелькнувшее за спиной Фрэнка. Очевидно, в дверь вошла какая—нибудь очередная красотка.

Вздохнув, он заметил, что приятель был прав. Надо погрузиться в работу. Фрэнк обернулся и увидел четырех хохотушек. Они устроились за соседним столиком, украдкой оглядели бар и тут же принялись приветливо улыбаться Фрэнку и Лео. Четыре обычные, возможно, незамужние женщины, живущие и работающие в городе Чикаго. Ну ладно, Дэвис, пора работать.

Джина чуть не упала со стула, когда увидела, как блондинка с большой грудью и три ее подружки пододвинули свои стулья к столу Фрэнка.

— Расслабься, милая, — посоветовала Холли, успокаивающе погладив ее по плечу. — Ты сама это затеяла, помнишь?

Да. Хотя, увидев, как Фрэнк смеется над шутками мисс Большой Бюст, она забыла, зачем так рисковала.

— Как я уже сказал, вы абсолютно правы, произнес мужчина в сером костюме. Он первый подошел к ним, когда девушки пришли час назад в бар. — Я мечтаю возвращаться по вечерам домой к своей единственной любимой, продолжал он, — рассказывать о работе, подтыкать одеяло детям, а потом предаваться страсти, которая скрепляла бы наш брак на протяжении долгих лет.

— Осторожно, боюсь, меня сейчас стошнит, — прошептала Холли на ухо подруге. Очевидно, она уже была сыта по горло общением с этим распутным типом, пользующимся любой возможностью, чтобы прикоснуться к Джине.

— И я тоже, — сказал нюня. Парня в очках она окрестила нюней. Он и не пытался прикоснуться. Ему вполне хватало обзора открывавшегося с высоты его метра с кепкой: он то и дело заглядывал под блузку Джины. — Я мечтаю о такой женщине, как моя мать.

— Мне кажется, я слышу, как она зовет тебя, — пробормотала Холли, отхлебывая клубничный коктейль с водкой.

Джина закусила губу. Пустая трата времени. Эти кретины не относились к вопросам серьезно, просто хотели затащить их в постель. Нельзя сказать, что она ждала чего—то другого, учитывая, какая репутация была у этого местечка.

— Извините, — улыбнулась официантка, поставив на стол бокал с шампанским. — Это прислал вам джентльмен, сидящий за тем столиком.

Фрэнк. Джина встретилась с ним взглядом. Он напряженно смотрел на нее, не обращая внимания на внушительных размеров бюст, возлежащий на его столе. На его губах играла нежная улыбка, глаза светились нежностью и юмором. И желанием. Сердце Джины подпрыгнуло.

— Он еще вот это прислал.

Взяв салфетку, которую подала официантка, она прочитала: «Следи, чтобы этот тип не слишком пялился на тебя, иначе сквозь свои очки бедняга сожжет весь бар!»

Джина ухмыльнулась:

— Есть ручка?

Холли порылась в сумке и выудила одну.

— От мужчины с батута, полагаю? Сегодня он дьявольски красив! — Когда Джина кивнула, Холли наклонилась ниже и прошептала:

— С другой стороны, по сравнению с отбросами, которые обратили на нас внимание, даже твой дружок выглядит неплохо.

Джина посмотрела на подругу. Та строила глазки Лео. Когда Холли достала тюбик помады и растянула губы, чтобы накрасить их, тот чуть не упал со стула. Затем, надув губы, Холли протянула:

— А где мое шампанское? Джина хихикнула, увидев, как Лео моментально поднял руку, подзывая официантку.

— Так себя вести нельзя.

— Только так и нужно, — назидательно возразила Холли.

Джина дописала записку и попросила отнести ее Фрэнку. Прочитав, тот усмехнулся. Ответ гласил: «Мне кажется, я отсюда слышу, как стонет твой стол под весом этих двух штучек». Фрэнк встал, объяснив что—то женщине, которая почему—то сразу же расстроилась. Лео тоже поднялся. Они, очевидно, собрались уходить.

— Холли это тоже заметила. Обернувшись к трем мужчинам за их столиком, она произнесла:

— Ну ладно, мальчики, думаю на сегодня достаточно. А теперь, будьте добры, исчезните отсюда.

У мужчины в сером костюме округлились глаза от удивления:

— Но я думал, что мы только начали наше знакомство.

— О, перестаньте! — прервала Джина. — На вашем безымянном пальце белая полоска. Оденьте назад обручальное кольцо и идите домой к жене. Может, еще успеете положить детишек в постель.

— Молодец, — прошептала Холли, хихикая. Мужчина скрестил руки, чтобы спрятать безымянный палец. Потом он и второй поклонник, возможно, тоже женатый, отошли, и остался только один парень.

— Я честно холостой, — сообщил он, шаря глазками по фигуре Джины.

— Извини, дорогой, у нас свои дела, — отрезала Холли, недобро улыбаясь.

— Можно к вам присоединиться? — спросил Лео, заваливаясь на освободившееся место рядом с Холли.

— Удачи в другой раз, — съязвил Фрэнк, проходя мимо парня и садясь около Джины.

— 0–хо—хо, ну и людей встречаешь в таких местах! — улыбаясь, проговорила та.

— Но мы же не в монастыре, так что все вполне естественно. Она пожала плечами:

— А что эта пышногрудая так раскраснелась, когда ты ей что—то сказал?

— А что этот шибздик так близко придвинулся к тебе?

— Значит, мы ревновали. Должен признаться, что со мной такое впервые. О чем это говорит?

Она помолчала, глядя ему в глаза:

— Может, о том, что ты хочешь, чтобы я принадлежала одному тебе. Он не сразу ответил:

— Думаю, дело не в этом. Тут не просто мужское самолюбие, а нечто большее.

— Например?

Он наклонился близко к Джине, нежно убрал волосы с ее лба.

— Пока что, тем более здесь, не буду говорить тебе, — прошептал он, прикоснувшись губами к мочке ее уха. — Подожди до следующей пятницы, когда мы закончим проект.

Пятница не наступала слишком долго. Джина работала как одержимая всю неделю и к тому времени, как закончила печатать статью, то есть к десяти вечера в четверг, была как выжатый лимон. Наверное, это было лучшее из всего, что ей довелось написать. Во всяком случае, многих людей статья удивит.

Когда в одиннадцать зазвонил телефон, она знала, кто это.

— Закончил? — спросила девушка сразу.

— Нет, — признался Фрэнк. — А ты?

— Угу. Я — труп.

— Как жаль, что меня нет рядом, а то бы сделал тебе массаж.

Она чуть не замурлыкала при мысли об этом:

— Может, перенесем?

— Конечно. На завтрашний вечер. Поболтаем в эфире, вернемся и тогда уж…

Джина почти забыла об их планах на пятницу. Они ведь приглашены на радиостудию, где должны принять участие в передаче Терри «Немного терпения». Не ради проекта, так как к тому времени статьи уже будут сданы. А для рекламы. Марвин тоже должен был подойти.

— Значит, увидимся завтра на радио.

— А потом? Она улыбнулась:

— У тебя.

— Я буду ждать.

Джина лично принесла статью в офис Марвина. Его не было на месте, поэтому она села за стол, взяла листочек и написала записку: «Вот и все. Спасибо за интересное задание. Я многому научилась. Не забудь о нашем уговоре».

Потом решила съездить в салон красоты. По дороге включила приемник и начала подпевать Лизе Стронг, сообщающей миру о своих неземных страстях. Да, она тоже горела нестерпимым желанием вновь испытать чувственное блаженство и была готова вернуться в объятия Фрэнка Дэвиса. В его постель, в его жизнь! Джина любила его. Искренне, безумно, всем сердцем.

Сексуальное напряжение все это время сводило ее с ума, но она смогла сдержаться. Значит, дело было не только в сексе. Да, конечно, эта сторона играла немаловажную роль в их отношениях, но теперь Джина узнала и полюбила Фрэнка как личность.

И сегодня после радиоэфира она скажет ему об этом. Неважно, чувствует он то же самое или нет. Еще месяц назад ей бы на такое ни за что не решиться. До вечеринки у Марвина она бы побоялась отказа, была бы осторожна, терпелива и ждала, пока он сделает первый шаг, как поступают в таких случаях все примерные девочки. А сейчас новая Джина признается ему в любви.

Фрэнк прибыл на студию заранее, чтобы успеть переброситься парой слов с Терри. Они не виделись уже несколько дней, так как оба были невероятно заняты. Когда он вошел, сестра носилась по студии, готовясь к передаче.

— Так до сих пор и не научилась организованности? — спросил он ее, когда та остановилась, чтобы поцеловать брата.

— Я тоже рада тебя видеть. — Она ущипнула Фрэнка за плечо. — Это за то, что так и не пришел навестить племянника и племянницу.

Он потер руку:

— Извини, работа съела все время.

— Кроме шуток, кто она? Хотя бы успокой меня, что твоя подружка достигла возраста, когда можно употреблять спиртные напитки. Мне не хотелось бы запирать бар, когда ты приведешь в гости новую пассию.

Фрэнк фыркнул.

— Ха—ха. Очень смешно. Спасибо за доверие. Ей не только уже исполнилось двадцать один, но она даже успела стать прекрасной, умной, успешной журналисткой.

— Ну, ладно, ладно, — отступила Терри. — Я слышала это по твоему голосу, когда ты говорил о проекте с Джиной Лейк. Это она, верно? И ты с ума по ней сходишь?

— Да, есть немного.

Терри довольно улыбнулась:

— Я рада за тебя, Фрэнк. Так рада, что ты встретил женщину, которая заставила тебя потерять голову! У меня не было сомнений, что однажды это случится. Ты ей уже сказал? Знаешь, не все женщины откровенно говорят о своих чувствах. Барту в любви я призналась первой, но вообще—то некоторые девушки ждут, когда мужчина сделает первый шаг. Фрэнк засмеялся.

— Все еще опекаешь меня, сестренка? А кто из нас старше?

— Я серьезно, если ты с ума сходишь по Джине, то, может, скажешь ей об этом?

— Да, кое—что важное мне хотелось бы сообщить ей сегодня после шоу, когда дам копию своей статьи.

— Она у тебя с собой?

Он устало кивнул, увидев знакомую искру в глазах сестры. Терри не отстанет, пока не получит копию. Сдавшись, Фрэнк вытащил из чемоданчика папку и подал Терри.

Закончив читать, она рассмеялась, потом достала платочек и вытерла глаза:

— Не могу дождаться встречи с ней.

Джина больше готовилась к вечеру после радиопередачи, чем к самому выступлению в эфире. Хотя она и знала, что в шкафу Фрэнка было предостаточно белья, все же решила купить что—нибудь новенькое. Конечно, если Фрэнк чувствует то же, что и она, то можно заявиться к нему даже в засыпанном мукой халате и бигуди. И все же… Перед изумрудно—зелеными кружевными трусиками устоять было просто невозможно.

Когда Джина приехала на студию, ее провели в помещение с низким потолком и без окон. Она расположилась в кресле и стала ждать. Вдруг до нее откуда—то донесся смех Фрэнка и низкий соблазнительный женский голос. Молодая женщина немного нервничала, ведь ей предстояла первая встреча с близким членом семьи Фрэнка.

— Джина, иди сюда! — услышала она наконец голос Фрэнка. И немного помедлив, направилась в соседнюю комнату.

Сестра Фрэнка оказалась очень милой, дружелюбной, открытой и остроумной женщиной.

— Ну все, пора идти, — сказала Терри, когда ее продюсер вошел в будку контроля и представился. — Вы поняли, что сейчас будет? Сегодняшняя тема война полов, и интервью с вами займет первые полчаса. Потом мы несколько минут пообщаемся с Марвином.

Оба кивнули и последовали за Терри в студию. Когда она наклонилась и заговорила в микрофон, Джина была поражена переменой, произошедшей в женщине. Дружелюбная, веселая сестренка, которая встретила ее полчаса назад, превратилась в эфире в чувственную соблазнительницу.

— Добрый вечер, Чикаго! «Немного терпения» опять с вами… У нас в гостях известные журналисты: Джина Лейк и Фрэнк Дэвис. Месяц назад мне, возможно, пришлось бы опустить забрало в их присутствии, но сейчас отношения между ними стали, скажем так, теплее.

Фрэнк и Джина обменялись удивленными взглядами.

Интервью проходило оживленно. Фрэнк, как всегда, флиртовал. Теперь, зная его лучше, Джина понимала, что он просто играл роль. То же самое происходило, когда он писал статьи. Этого требовали читатели, а теперь радиослушатели.

Ей, конечно, хотелось, чтобы он признался, что полностью изменил свое отношение к любви, но молодая женщина знала, что этого не случится. Ведь в первую очередь Фрэнк — журналист. Марвину был нужен сексуальный плейбой, и он послушно становился плейбоем. На время…

— После рекламы к нам присоединится Марвин Лерой, который расскажет о проекте, сказала Терри через полчаса.

Джина сразу же напряглась при мысли о том, о чем Марвин может рассказать. Во время рекламы Терри похвалила их и сказала, что интервью прошло блистательно. Посмотрев на часы, Джина увидела, что уже почти половина одиннадцатого. Да, они почти закончили. Еще несколько минут и все свободны. Впереди сказочная ночь…

Фрэнк поймал ее взгляд и многозначительно подмигнул. Наверняка думал о том же, о чем и она.

Когда рекламная пауза почти кончилась, раздался стук. Джина обернулась и увидела, что продюсер Терри размахивает руками.

— Брайан еще не успел связаться с Марвином, — объяснила она. Придется потянуть время.

— …Оставайтесь с нами, — сказала Терри в микрофон. — Повторяю, у нас в гостях знаменитая парочка: Джина Лейк и Фрэнк Дэвис. Сейчас они ведут войну полов в прямом эфире. — Она взглянула на Фрэнка и Джину. — Но до прихода Марвина я хочу вам кое—что сообщить. Кое—кто в этой комнате притворяется.

Джина встревоженно посмотрела на Фрэнка. Тот нахмурился.

— У одного из моих гостей есть секрет. А вы ведь любите секреты, верно? Особенно те, что связанны со страстными любовными отношениями, продолжала Терри, не обращая внимания на недовольство брата. — Фрэнк рассказал мне кое—что. Кажется, кто—то в этой студии носит маску. Кто—то что—то скрывает…

Фрэнк мысленно выругался. Терри! Вредный маленький монстр! Если бы они не были в эфире, он бы заткнул ей рот или пообещал бы весь шоколад на свете в обмен на обещание хранить молчание, как в детстве. Эта девчонка всегда с удовольствием пользовалась своим положением вредной младшей сестры. И Фрэнк давно знал, что спорить с ней бесполезно. Только взятка могла заставить ее замолчать. Он жалел, что поддался на уговоры показать статью, из которой было абсолютно ясно и ей, и всему миру, что он, Фрэнк Дэвис, потерял голову, сердце и все тело от любви к Джине. Ну ладно, все не так уж ужасно. Во всяком случае, могло быть и хуже.

Сидя на стуле. Джина переводила взгляд с брата на сестру. Ее познабливало. Фрэнк покачал головой, нервно проведя по волосам пальцами. Он как будто смирился со всем, что Терри собиралась сказать.

Джина не знала, что случится, она только почувствовала, что в комнате вдруг стало жарко и душно. Хотя они еще должны были поговорить с Марвином по телефону. Джине хотелось только одного — уйти домой. Она наклонилась к Фрэнку, чтобы сказать об этом. Но тут Терри получила сигнал от продюсера.

— Кажется, мы дозвонились до Марвина Лероя, — сказала она в микрофон.

Джина сжала кулаки и так и сидела все время, пока ведущая программы беседовала с Mapвином. Ей не понравился комментарий Терри о секрете. Конечно, сначала ей пришло в голову, что речь шла именно о ее тайне, но вскоре она догадалась, что дело было все же в другом. Фрэнк никогда бы не рассказал сестре о прошлом Джины. Так что вскоре она почувствовала себя намного спокойнее.

— Итак, мистер Лерой, вы гордитесь своими звездами, — произнесла Терри. — Недавно по телевизору я видела передачу о них.

— Да, вы правы, я очень ими горжусь, — гордо ответил Марвин. Джина представила, как он выпятил грудь. — Не могу дождаться, когда прочитаю статьи. Сегодня меня не было в офисе, поэтому я их еще не видел.

— Значит, вы принимали непосредственное участие в проекте, я правильно поняла?

— Абсолютно верно. Должен признать, что это была моя идея. Фрэнк прекрасно работал в журнале «Мужчина» и мы хотели дать его звезде засиять еще ярче.

— А Джина?

— Конечно, она великолепна, — откликнулся Марвин. Джина услышала нежность в его голосе. Он казался очень искренним. — Что я могу сказать о Джине? Она умна, талантлива, мечта любого издателя.

Молодая женщина почувствовала взгляд Фрэнка, пристально смотрящего на нее. У нее вдруг защипало в глазах, и она несколько раз моргнула. Терри, очевидно, это тоже заметил а, потому что на ее лице появилась дружелюбная, понимающая улыбка.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Терри. — Конечно, вы должны были это сказать. Как гордый отец.

Ответа не последовало. Ни от Марвина, который только резко выдохнул. Ни от Фрэнка, чьи глаза расширились от шока, а рот приоткрылся в ужасе.

И, конечно, ни от Джины. Да она просто не могла говорить: ее сердце подскочило и застряло где—то в горле.

Фрэнк видел, как она бледнеет.

— Джина, подожди, — выкрикнул он, когда та сдернула наушники и вскочила со стула. Мужчина понятия не имел, что произошло в студии, откуда сестра могла знать о Марвине и Джине, но он прекрасно представлял, о чем его возлюбленная подумала сейчас.

— Уйди с дороги, — прорычала она прежде, чем выбежать за дверь.

Фрэнк многозначительно посмотрел на Терри, которая была, надо признать, абсолютно ошарашена реакцией гостей. Но времени на объяснения не было. Фрэнк побежал вслед за любимой женщиной, которая только что посмотрела на него глазами, полными боли и недоверия.

Она неслась по темному коридору, где в это время работали только несколько охранников. Наконец Фрэнк догнал ее в вестибюле.

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросил он, хватая Джину за руку. Она дернулась в сторону.

— Я ничего не хочу слышать. Ты подставил меня. Не могу поверить, что ты — предатель. Зачем ты так, Фрэнк? Зачем ты это сделал? Чтобы увеличить рейтинги своей сестры? Чтобы привлечь больше внимания к статьям? — Она толкнула мужчину в грудь обеими руками. — Черт побери, я доверяла тебе!

Джина потянулась к двери, но Фрэнк загородил дорогу.

— Я не предавал тебя, поверь!

— А что это, по—твоему, было? Оговорка? Случайность?

— Нет, ты не понимаешь. Я ничего не говорил Терри.

Она недоверчиво хмыкнула:

— Ну да, конечно. Это и было тем большим секретом, о котором ей взбрело в голову заикнуться во всеуслышание? — Джина отвернулась и тряхнула головой. — Что мне теперь делать? Надо идти. Надо позвонить маме. А вдруг я не смогу попасть домой? Вдруг там уже репортеры? Держу пари, они уже ищут мой адрес!

— Джина, это еще не катастрофа, — сказал он, пытаясь ее успокоить. Да, ужасно, что придется решать все вопросы сейчас, а не в конце года, но ты знала, что рано или поздно это случится.

— Уйди с дороги. — Она не смотрела на него. — Мне надо самой решить, что делать дальше.

Он не двигался:

— Ты ни в чем не виновата, Джина. Все началось до твоего рождения, и ты не должна больше об этом беспокоиться.

— Молодец! Предлагаешь мне забыть обо всем? Просто позволить семье распасться, разрушить жизнь мамы и бабушки с дедушкой…

Он мысленно выругался. Джина годами несла свой крест. Если бы ее родители были сейчас здесь, то он без малейших колебаний послал бы их ко всем чертям за то, что они сотворили с душой этой девочки.

— Ты способна любить, заботиться, быть верной, Джина. Но ты изменилась: стала сильнее, мудрее и можешь сама делать выбор в своей жизни.

Слезы потекли по ее щекам.

— Ты считаешь, я бы выбрала обнародование скандальной истории моей семьи по радио без всякого предупреждения?

— Нет. Но сделанного не вернешь, — тихо сказал он, вытирая мокрые дорожки на щеках любимой. Она отстранилась от его руки. Фрэнк продолжал:

— Твои родители решили все задолго до твоего рождения. Ты не можешь вернуться в прошлое, ты вылезла из своей скорлупы и должна научиться справляться с проблемами, как взрослая женщина, которой ты стала, а не как беспомощная наивная девочка, которой еще недавно была.

Она посмотрела на Фрэнка, как будто он ударил ее.

— Ты думаешь, что переспал со мной, и теперь знаешь меня лучше, чем все остальные люди?

Он кивнул.

— Да, я так думаю и не хочу терять настоящую тебя. Джина, ты должна сделать выбор. Двигайся вперед. Поддерживай семью, но не изменяй себе. Пойми, что не несешь ответственности за жизнь и счастье окружающих. — Он помолчал. — Или иди назад. Опять стыдись, скрывай правду. Пусть они снова превратят твое появление на свет в позорную тайну.

Она закусила губу, пытаясь смахнуть слезы. Фрэнк взял в ладони ее лицо, провел пальцами по шелковистым волосам.

— Пожалуйста, двигайся вперед, Джина. Со мной. Оставайся женщиной, которую я полюбил. Она прижала руки к груди:

— Это не честно, Дэвис. Как ты смеешь говорить мне о любви сейчас, когда выбил почву у меня из—под ног? Когда предал меня?

— Я не предавал тебя! — Он приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Даю слово. Я не говорил Терри, что Марвин — твой отец.

Джина смотрела на Фрэнка. Он не отвел глаз, молча призывая ее поверить ему. Они так хорошо узнали друг друга за последние недели, что она беспрекословно должна была поверить ему, стать открытой, любящей женщиной, которая доверяет голосу сердца и инстинктам, а не сомнениям и обидам.

Спустя несколько секунд, которые, казалось, длились вечно, она отвела глаза.

— Я все равно не верю тебе. — Джина отодвинулась. — А теперь мне надо решить, что делать с этим кошмаром.

Отвернувшись, она вышла.

Что—то внутри у Фрэнка умерло. Он рискнул и признался в любви. И проиграл. Его Джина ушла.