Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Диковина

Гершом, по правде сказать, уже успел его утомить, когда произошел тот курьезный случай. Семь лет — долгий срок для любой карьеры. Семь лет работы, семь лет жизни в запущенных квартирах, дешевых хостелах и жилых блоках по всей планете. Достаточно долго, чтобы чувствовать себя местным и, разумеется, выглядеть как местный, даже если родился сорок два года назад за многие миллионы астрономических единиц от этого места. Залатанный шерстяной пиджак с протертыми до блеска локтями, серый плащ, кожаные перчатки без пальцев, очки в тонкой оправе, лицо, побледневшее от слишком длительного пребывания на севере, где дни коротки и холодны, жидкие волосы неестественно черного цвета — химическую краску он покупал и сам наносил раз в две недели.

Именно такая жалкая и неказистая фигура отражалась в дымчатом стекле будки демографа.

— Передайте документы. Укажите имя и род занятий, — сказал бесцветный голос из-за стекла. Все сказанное дублировалось светящимися надписями на стекле.

Он положил смятые бумаги в металлический ящичек под экраном, и тот втянулся внутрь со скрежетом несмазанных шестерен. Сгорбившись, он, почти прижался губами к решетке вокс-микрофона:

— Валентин Драшер, магос биологис.

— Цель путешествия? — спросил голос, все такой же бесцветный.

— Как я уже говорил, я — магос биологис. В пакете документов есть разрешение на путешествие во Внешний Удар, заверенное администрацией лорда-губернатора. Он меня и нанял.

Силуэт за дымчатым стеклом замер, и на экране появилась надпись: «Пожалуйста, подождите».

Драшер послушно отступил на шаг и принялся разминать руки в надежде согреться. Шли последние дни осени, на дворе стояло омерзительно раннее утро, и в терминале никого не было. Еще не рассвело — небосвод слегка посинел и приобрел цвет зимнего оперения птиц вида tarkoni tarkonil; оранжевый свет натриевых ламп отражался в лужах, натекших на полу зала, ожидания. Драшер разглядывал светящиеся отражения и решил, что они напоминают ему светящиеся полоски на брюшке мотыльков с южных широт планеты, lumenis gershomi.

В воздухе стоял неприятный привкус надвигающейся гершомской зимы, суровой, как и всегда. Драшер успокаивал себя мыслью, что уберется отсюда до того, как придут холода. Всего несколько дней на то, чтобы разобраться с последним незаконченным делом, и его работа будет завершена.

Выдвижной ящик щелкнул, возвращая ему проверенные документы.

— Проходите, — сказал голос.

Драшер забрал бумаги, подхватил багаж и прошел на посадочную площадку, чтобы найти транспорт, который отвез бы его в соседнюю провинцию.

Задача оказалась несложной; Машина, переделанная из военного греф-транспортера с Полуострова, была почти пустой. Пожилая женщина в пурпурной шали сидела в одиночестве, перебирала молельные чётки и читала потрепанную религиозную брошюру. Усталая молодая мать с жестким лицом, за чью юбку цеплялись два малыша, расположилась на другой скамье. Сельскохозяйственный рабочий сурового вида, одетый в кожаный комбинезон, сонно клевал носом и прижимал к себе корзину с квохчущими птицами, стоящую на его же сиденье. Его поджарый пес, скаля зубы, бродил по проходу. Двое юношей, близнецы, занимавшие еще пару кресел, думали о чем-то своем. Драшер расположился в передней части салона, подальше от остальных пассажиров. Он шикнул на собаку, когда та решила обнюхать его сумки.

Раздался гудок, от звука которого задремавший рабочий встрепенулся, но тут же снова погрузился в сон. Забранные решеткой большие винты транспорта начали раскручиваться и вибрировать, а залатанный резиновый полог воздушной подушки раздулся. Драшер почувствовал, как транспорт, покачиваясь, приподнялся над землей. Один из детей рассмеялся, наслаждаясь качкой, пока машина набирала скорость.

Вскоре они покинули территорию вокзала и с ревом помчались по шоссе, поднимая клубы пыли к сумеречному предрассветному небу.

Внешний Удар, самая западная и, как считалось, самая дикая из провинций Гершома, раскинулся за Тартредскими горами, в почти двух днях пути. Первые пару-тройку часов Драшер работал, вносил технические исправления в кое-какие описания. Чисто косметические улучшения: он уже проработал весь текст не одну сотню раз. Таксономическая классификация видов была завершена и готова к публикации. Осталась только одна диковина.

Драшер отложил инфопланшет и вытащил из кармана смятую воксограмму, все еще надеясь, что произошла какая-то ошибка.

Семь лет! Семь проклятых лет тяжкого труда. Было бы нормально пропустить какой-нибудь подвид клещемухи, или жука-долгоносика, или даже грызуна, и магос не удивился бы, окажись это какое-нибудь малораспространенное и пугливое пастбищное млекопитающее.

Но высший хищник? Нет, разумеется, такого быть не могло. Любая систематическая классификация обычно идентифицировала их в первую очередь, просто потому, что они заметнее всех прочих живых существ на планете.

Это точно ошибка. Диковина во Внешнем Ударе — не более чем отклонение. Он готов был поставить на это свою репутацию.

Мягкое покачивание убаюкало Драшера, и он задремал. Ему снился процесс анализа ротовых органов фильтровых змей, осязательных щетинок долинной саранчи и мощных бороздчатых клювов птиц-зерночистов с полуострова.

Магос проснулся от детского смеха. Транспорт остановился, по серым стеклам сползали хлопья мокрого снега. Он заморгал и поправил съехавшие на нос очки. Двое детей сидели у его ног и, хихикая, рассматривали его альбомы, полные зарисовок животных и сцен охоты.

— Пожалуйста, поаккуратнее, — попросил он.

Дети подняли на него взгляд.

— Книжки со зверушками, — сказал один из них.

— Да, — кивнул Драшер, забирая альбомы из грязных детских рук и закрывая их.

— Зачем тебе книжки со зверушками?

— Я их пишу.

Дети задумались. Их незамысловатое представление о профессиях взрослых не охватывало подобные сферы. Один из мальчишек пихнул второго локтем.

— Ты собираешься написать о звере в своих книжках? — спросил тот, которого подтолкнули.

— О звере? — спросил Драшер. — О каком?

— Зверь с холмов, У него зубы.

— Очень большие зубы.

— Он ест людей.

— И свиней.

— И свиней. Большими зубами. А еще у него глаз нет.

— А ну-ка идите сюда! — позвала мальчиков мать, и оба тут же ринулись к ней по проходу.

Драшер осмотрел салон. Все было почти так же, как раньше. Работяга спал. Пожилая женщина читала. Только близнецы пересели и теперь смотрели друг на друга, будто в зеркало.

Входная дверь открылась, впустив внутрь облако снежинок и несколько новых пассажиров: сервитора-демографа в черной мантии, чье лицо буквально состояло из пучка трубок, свисавших из-под сложных аугментических глазных имплантов, коротко стриженную женщину в обтягивающем кожаном комбинезоне и меховом плаще — с собой у нее была только коричневат папка для документов. Еще один сельхозрабочий с покрасневшим от мороза лицом. Он изо всех сил старался оттащить своего длинношерстного терьера от гулявшего по проходу пса. Представительного вида дама в длинном сером платье — учительница из схолы прогениум. Стриженая женщина помогла ей с багажом.

— Леофрик! Прибыли в Леофрик! — объявил сервитор, шагая по салону. — Предъявите документы!

Все пассажиры вытащили удостоверения и дали сервитору их просканировать. На Гершоме особая бдительность была в порядке вещей: один из побочных эффектов непосредственной близости к зоне боевых действий. Департаменто Демографике тщательно следил за перемещениями людей по планете.

Сервитор долго изучал бумаги Драшера, капая отработанной жидкостью из ротовых трубок на пол.

— Магос биологис?

— Да.

— Цель путешествия?

— Я уже все рассказал утром на терминале.

— Цель путешествия?

Магос вздохнул:

— Семь лет назад меня нанял лорд-губернатор Гершома, чтобы составить полную классификацию фауны этой планеты. Работа практически завершена. Однако во Внешнем Ударе появилась какая-то диковина, и я еду туда, чтобы ее исследовать.

Драшер хотел еще рассказать о том, как ему пришлось попросить сдвинуть сроки сдачи работы, о все более неохотном финансировании проекта, из-за чего ему пришлось путешествовать по земле, а не воздуху, о нелепости предположения, что он мог пропустить высшего хищника.

Но сервитора все это не интересовало. Он отдал бумаги магосу и двинулся дальше.

Женщина в комбинезоне тут же села напротив Драшера и улыбнулась ему. У нее было худое волевое лицо; из левого уголка губ вниз к подбородку спускался небольшой изогнутый шрам. Глаза буквально светились янтарным светом, будто люминесцентные.

Драшер отвернулся.

— Магос биологис? — спросила она.

— Да.

— Я случайно подслушала разговор.

— Очевидно, так.

Сервитор вышел. Транспортер, покачнувшись, словно на волнах, снова поднялся и двинулся в путь.

— Мне говорили, что вы прибудете к нам.

— Что?

Женщина сунула руку под плащ — из меха горной лисицы, если Драшера не подвело зрение, — и вытащила бумажник. Внутри оказался золотой значок.

— Жермена Макс. Арбитр этой провинции.

— Вы ожидали моего прибытия, офицер?

— Мы получили из офиса губернатора весточку о том, что к нам едет эксперт. Я, конечно, очень рада. Как раз вовремя. Так какой у вас план?

— План?

— Ну да, план операции.

— Полагаю, — пожал плечами Драшер, — я изучу среду обитания, поищу следы, сравню случаи столкновения и, если получится, сделаю одни-два хороших снимка… — Магос затих. За все семь лет, проведенных здесь, ни один представитель власти не интересовался его работой.

— А как вы планируете убить тварь? — спросила она.

— Убить? — переспросил Драшер.

— Ну да, — Макс хмыкнула, как будто услышала что-то забавное. — В этом же вся суть.

— Я не планирую никого убивать. Я не беру образцов. Только описание для классификатора. — Он похлопал рукой по альбомам.

— Но вы должны ее убить, — настойчиво сказала арбитр. — Если не вы, то, черт возьми, кто?

Сидя у огромного зажженного камина, барон Карн говорил без передышки уже несколько минут.

— Лорд-губернатор — мой большой друг, еще с детства. И когда он говорит мне, что такой ученый, как вы, приезжает в доверенную мне часть планеты, я считаю своей обязанностью принять гостя со всем радушием: Просите все, что вам нужно, магос. Я окажу вам любую услугу и помощь.

— Б-благодарю вас, барон, — несколько неуверенно ответил Драшер.

Он осмотрел комнату. На стенах висели охотничьи трофеи — рогатые и зубастые головы отбрасывали мрачные тени в свете пламени. Окна в свинцовой оправе звенели под ударами снежной бури. Во Внешнем Ударе оказалось холоднее, чем он думал.

— Боюсь, произошла ошибка… — начал магос.

— Как так?

— Сударь, я — систематик. Ученый. Моя специальность это составление каталогов фауны. Лорд-губернатор, ваш, как вы говорите, друг детства, попросил меня составить классификацию животных Гершома. Я прибыл сюда потому… ну, в общем, потому, что здесь завелась какая-то диковинная живность, которую я, похоже, пропустил. Хищник. Я приехал, чтобы включить его в систему. Не убивать. Я не охотник.

— Не охотник?

— Ни в коей мере, сударь. Я делаю зарисовки, изучаю и составляю каталог.

Барон поник:

— Вот так-так… Не шутите?

— Мне правда очень жаль, сударь.

Барон посмотрел на дверь, ведущую в трапезную. Она была слегка приоткрыта, и через щель пробивался лучик света.

— Что же мне им сказать? — произнес он.

Драшер чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке.

— Если у вас гости… Для спасения вашей репутации я, наверное, сумею подыграть.

За длинным столом, освещенном свечами, сидели девятнадцать местных помещиков с женами, дородный епископ Ударский с секретарем и человек по имени Ско — с квадратной челюстью, песочного цвета волосами и пронзительным взглядом. Драшер не до конца понял, кто такой этот человек. По большому счету, он уже вообще ни в чем не был уверен. Барон представил его как «эксперта, о чьем приезде сообщалось раньше».

— Так вы — знаменитый охотник? — спросил епископ у Драшера.

— Не знаменитый, ваше святейшество. Но у меня есть определенные навыки по части животных.

— Хорошо, хорошо. Ско тоже так говорит, но каких результатов ему удалось добиться за три месяца?

— Это не простой зверь, ваша честь, — мягко ответил Ско. — И я с радостью приму помощь от эксперта. Какое оружие вы предпочитаете? Экспансивные пули или дробь? Вы используете наживку? А укрытия?

— Я… эм… предпочитаю различные методы, сударь. Те, которые лучше подходят к ситуации.

— Разве вы не боитесь? — спросила одна из присутствующих дам.

— Никогда нельзя недооценивать зверя, которого преследуешь, леди, — ответил Драшер, надеясь, что это прозвучало достаточно внушительно.

— Говорят, у твари нет глаз. Как же она находит добычу? — спросил епископ.

— По запаху, — предположил магос.

— Нет, — вставил Ско. — Мои люди использовали герметичные комбинезоны. Ни один феромон не смог бы вырваться наружу. И зверь все равно их нашел.

— И правда не простой зверь, — протянул Драшер. — Когда его видели в последний раз?

— Тринадцатого числа, — ответил барон. — На дороге, поднимающейся к холмам. Он убил горничную во дворе поместья господина Коннока. Мои люди прочесали лес, но тщетно. Перед этим — стадо свиней у Карлы. А еще водовоза на перекрестке Сонта и двух мальчишек, заигравшихся допоздна у озера Лаэра.

— Вы забыли о моем виночерпии, прямо перед убийствами на озере, — подал голос один из помещиков.

— Мои извинения, — кивнул барон.

— Этот зверь — кара, обрушившаяся на наши земли, — заявил епископ. — Говорю вам, это отродье Хаоса. Мы должны собраться у святой аквилы и отогнать тьму. Эта тварь пришла, чтобы испытать нашу веру.

За столом раздалось согласное бормотание.

— Магос, вы религиозны? — спросил епископ.

— Разумеется, ваше святейшество.

— Приходите помолиться завтра в моем храме. Я бы хотел благословить вас перед тем, как вы начнете кровавую работу.

— Спасибо, ваше святейшество.

Входная дверь распахнулась так резко, что пламя свечей заколыхалось. Слуга торопливо подбежал к барону и зашептал ему что-то на ухо. Карн кивнул, и слуга убежал обратно. Спустя несколько секунд на пороге появилась офицер Макс. С ее униформы стекали струйки воды, а через плечо был перекинут ремень дробовика. Значок, который Драшер видел у нее в бумажнике, теперь оказался приколот к лацкану комбинезона.

Она обвела взглядом присутствующих, задержавшись на миг, когда встретилась глазами с Драшером.

— Офицер, — приветствовал ее барон, поднимаясь со стула, — почему вы прерываете нашу трапезу?

— Еще одна жертва, милорд, — ответила она. — Снаружи, рядом с курятниками.

Земли к северу от крепости барона, продуваемой сквозняками, представляли собой низины и полосы топкого грунта, на которых организовали птицеводческое хозяйство. Благодаря неровному свету фонарей, раскачивающихся на ветру, Драшер смог разглядеть сквозь завесу дождя множество птичьих домиков, собранных из корабельной фанеры и проволоки. Стоял сильный запах земли и птичьего клея.

Драшер прошагал за бароном и офицером Макс по дорожкам, покрытым деревянными щитами и обрамленным живой изгородью из дрока. Вместе с ними пошли трое хускарлов барона; фонари, свисавшие с их алебард, раскачивались из стороны в сторону. Погода была просто ужасной. Из-за ледяного дождя щеки Драшера вскоре онемели, и магос попытался поплотнее укутаться в свой старый плащ. Больше всего на свете сейчас мечтал о шапке и теплой куртке, наподобие той, что была сейчас на Макс.

Сквозь шум дождя пробивался странный булькающий звук. Драшер не сразу понял, что это возбужденное кудахтанье тысяч птиц.

Они добрались до курятников и пошли по настилу из металлической сетки между двумя рядами птичьих домиков. Запах птичьего помета стал сильнее и, несмотря на дождь, казался застоявшимся и кислым. К проволочным стенкам клеток тут и там прилипли комки белых перьев. Макс что-то сказала барону и махнула рукой. Впереди виднелся человек с фонарем. Им оказался один из младших арбитров, подчиненный Макс, парень по имени Лассин, судя по надписи на нашивке. Он выглядел взволнованным и, судя по всему, был очень рад увидеть хоть кого-то еще.

Дверь в один из птичьих домиков оказалась открытой. Макс направила луч света внутрь. Драшеру удалось рассмотреть перья и какой-то металлический цилиндр на полу.

Следом за Макс и бароном магос прошел внутрь.

Он раньше никогда не видел мертвецов, если не считать Дядюшку Рудигера, который преставился, когда Драшер был еще ребенком. Они всей семьей ходили в часовню на церемонию прощания, и дядюшка Рудигер выглядел так, будто спал. Валентин с детской наивностью ждал, что покойник вскочит и рассмеется им в лицо. Дядюшка Рудигер очень любил такие шутки.

Тело в птичьем домике совершенно точно не собиралось подпрыгивать или делать что-то еще. Оно лежало лицом вниз (к счастью!), а руки и ноги несчастного были неестественно изогнуты — конечно же, вовсе не оттого, что ему вздумалось пошутить.

По всей вероятности, это был один из работников барона, йомен по имени Калкен. В момент смерти он кормил птиц, и металлический цилиндр, который заметил Драшер, оказался контейнером для зерна, до сих пор лежавшим там, где его уронили, прямо в горке рассыпавшихся кукурузных зерен.

Макс присела около тела. Она перевела взгляд на Драшера и кивнула головой на дверь, как бы предлагая ему выйти. Магос решительно сунул руки в карманы и всем своим видом показал, что остается. Пожав плечами, Макс перевернула тело.

— Вы в порядке? — спросила Макс.

— Что?

— Вы в порядке, говорю?

Драшер открыл глаза. Он не помнил, как выходил из курятника, но обнаружил, что стоит снаружи, под дождем, облокотившись на стену сарая напротив, а пальцы вцепились в сетку так сильно, что пошла кровь.

— Магос?

— Д-да, — выдавил он. — Все хорошо.

Драшер подумал, что никогда не сможет забыть то, что только что видел. И кошмарный звук, с которым перевернулось тело. И то, что изрядная его часть так и осталась лежать на полу.

— Дышите глубже, — посоветовала Макс.

— Правда, все в порядке.

— Вы какой-то бледный.

— Я всегда бледный.

Офицер пожала плечами.

— Можете остаться здесь, — сказала она, Драшер решил, что причина тому — не беспокойство о его состоянии, а понимание того факта, что от магоса вообще мало проку. — Мне нужно сделать кое-какие заметки.

— Там были следы укусов.

— Да, — кивнула Макс. — По крайней мере, мне так показалось.

— Замерьте их. И поищите инородные материалы в ранах. Например, в костях могли застрять фрагменты зубов.

— Хорошо, — сказала офицер и отправилась внутрь.

— Как оно забралось туда? — спросил магос, глядя ей в спину.

— Что?

— Как существо пробралось внутрь? Дверь была открыта?

— Заперта. Мы открыли ее, прежде чем обнаружить тело.

— Можно одолжить у вас фонарь?

Макс отдала ему фонарь Лассина и отправилась приступить к своей жуткой работе, в курятник, где ее ждал барон.

Драшер пошел вперед по дорожке между птичьими домиками, светя фонарем в клетки справа и слева.

— Сударь, не уходите слишком далеко! — крикнул ему в спину один из хускарлов.

Магос не ответил. Ему, напротив, хотелось бы убраться подальше от этого места. Сама мысль, что рядом находится окровавленный и расчлененный труп, заставляла его дрожать. Драшер сильно потел, несмотря на пронизывающий ветер.

Через десять метров от домика, в котором произошло убийство, почти в самом конце прохода, он обнаружил пробитую насквозь решетчатую крышу одного из курятников. Драшер посветил фонарем по сторонам. Оказалось, что он дошел до конца территории птицефермы и стоял у трехметрового частокола с колючей проволокой под напряжением, пущенной поверху. Ни частокол, ни проволока не были повреждены. Зверь перепрыгнул через стену? Весьма впечатляюще. В грязи под ногами не нашлось ничего похожего на следы. Дождь превращал землю в вязкую жижу.

Магос вошел в поврежденный курятник и осмотрел пробитую крышу. Капли дождя стучали по его лицу, пока он пытался оттянуть часть разорванной сетки и повнимательнее рассмотреть характер повреждений.

Оказалось, что сетка вовсе не разорвана. Ее рассекли. Разрезали прочную проволоку, будто ножницами. Чем это сделали? Точно не зубами, пусть даже такими, которые откусили несчастному йомену лицо и переднюю часть тела. Возможно, силовым клинком, но тогда бы концы проволоки оплавились и появилась побежалость.

Насколько Драшер знал — а на Гершоме не было человека более квалифицированного в этих вопросах, — ни одно животное на этой планете не могло перепрыгнуть через трехметровый забор и рассечь усиленную сельскохозяйственную ограду.

Драшер вытащил компактный цифровой пиктер, который повсюду таскал с собой, и сделал несколько снимков рассеченной проволоки для исследования. Существо пробралось внутрь через эту решетчатую крышу. Может, даже приземлилось на нее, перепрыгнув через забор, прорубило себе путь внутрь… и что дальше?

Магос оглянулся. Крытая деревянная часть курятника выглядела темной и неприветливой.

Драшер внезапно осознал: кем бы ни оказался этот зверь он, вероятно, все еще здесь.

Магос в равной мере ощутил ужас и досаду от собственной глупости. Он одновременно мечтал сбежать от жуткого зрелища и доказать, что способен хоть чем-то помочь, и эти желания заслонили от него очевидные вещи.

Тварь была где-то рядом. Вот прямо тут, в темном углу курятника. И как только эта идея появилась в его разуме, Драшер тут же принял ее как доказанный факт. Да, чудовище наверняка тут, просто его не видно в темноте. И оно дышит, пялится на него своей безглазой башкой и готовится к прыжку.

Драшер попятился к двери и попытался нащупать щеколду. Теперь он слышал, как зверь движется, шуршит соломой и хрустит, давя лапами высохший помет на полу.

Святый Боже-Император, он сейчас…

— Драшер? Трон святый, я вас чуть не подстрелила! — Макс вышла из темного угла. К промокшим волосам прилипла солома. Офицер опустила дробовик.

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Я… искал… следы… — выдохнул магос, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, и указал на пробоину в крыше.

— Ну тогда это вам тоже понравится, — сказала Макс и поманила его в зловонную темноту курятника. Весь пол домика был усыпан мертвыми птицами. Кровь с прилипшими к ней перьями засыхала на стенах. Из-за нестерпимого запаха птичьей требухи Драшера чуть не вырвало.

Макс осветила фонарем дальнюю стену, показав магосу дыру в деревянном щите.

— Существо пробило крышу и двинулось вперед через весь ряд курятников, ломая стены, пока не наткнулось на Калкена, — сказала офицер.

Она проследовала этим путем — сквозь дыры без труда мог пролезть взрослый человек, — вернулась к Драшеру и продолжила:

— И убило все живое на своем пути. Сотни спящих птиц.

— Но никого не съело, — заметил Драшер, изо всех сил борясь с головокружением. — Оно прорубало или прогрызало себе путь, но следов кормежки нет.

— А это важно? — спросила офицер.

Магос пожал плечами. Он отснял пробитые в стенах отверстия, затем, попросив Макс подержать фонарь, замерил их габариты лазерным дальномером.

— Вы кому-нибудь рассказали? — спросил Драшер.

— Что именно?

— Правду обо мне. О том, кто я на самом деле.

— Не вижу в этом смысла, — покачала головой Макс.

— Барон в курсе.

— Ясно.

Снаружи кто-то подошел, и Драшер выбрался из курятника следом за Макс. Ско шагал по заливаемому дождем настилу. Он переоделся в универсальный комбинезон и сжимал в руках что-то похожее на автолазер, хотя Драшер и не особо разбирался в оружии. Эта пушка с целым барабаном хромированных стволов была настолько тяжелой, что для поддержки охотнику приходилось использовать гиростабилизирующую систему. Линза ауспика-целеуказателя закрывала правый глаз Ско, как пиратская повязка.

— Ты видел тело? — спросила Макс.

— Да. Мои Люди прочесывают лес за забором.

— Тварь просто прошла насквозь, — она обвела жестом ряд разорённых курятников.

Ско кивнул и посмотрел на Драшера, будто ожидая, что тот тоже что-нибудь скажет. Не дождавшись от него ни слова, охотник молча ушел дальше по настилу.

— Кто он такой? — спросил магос.

— Фернал Ско? Вольный охотник. Собирает добычу, как трофей. Местная община наняла его и команду, когда стало понятно, что эта работа мне не по плечу, — голос Макс был полон презрения.

— Епископ о нем не особо высокого мнения, — сказал Драшер.

— Епископ обо всех не очень высокого мнения, — ухмыльнулась Макс. — Ско пока не удалось добиться никаких результатов, несмотря на его репутацию. Кроме того, у епископа есть для этой работы свой человек.

— Свой человек?

— Гундакс. Вы скоро познакомитесь. Это телохранитель епископа. Суровый тип.

— Думаете, епископ считает, что Ско не справится с задачей?

— Я думаю, что так считает уже не только он. Барон угрожает оставить Ско без оплаты. В любом случае Ско не мог понравиться епископу.

— Почему?

— Потому что, по мнению его святейшества, Ско — безбожник. Он раньше работал на арене для боев. В Имперских Ямах на Тастатраксе.

Попытки Драшера отдохнуть то и дело прерывались яркими сновидениями о телах, которые, когда их переворачивали, роняли на пол внутренности, исходящие паром. Немного за полночь он прекратил попытки уснуть и встал с постели.

Магосу выделили комнату на одном, из верхних этажей крепости. Здесь было ужасно холодно, ветер и дождь били в ставни, плохо подогнанные к оконным проемам. Драшер оделся, активировал светосферу и включил портативный обогреватель, после чего разложил на столе оборудование и блокноты и попытался отвлечься работой.

На Гершоме не было наземных хищников, даже примерно подходящих под имеющиеся характеристики. Пустынные волки с западного континента, Lupus cygnadae gershomi, отличались достаточной свирепостью, но из-за стайного образа жизни крайне редко становились одиночками. Большой крапчатый кот из тайги на Полуострове — к сожалению, практически вымерший — обладал достаточной массой и мог перепрыгнуть через забор, но ни он, ни волк не рассекли бы проволоку так, как это сделал таинственный зверь. И они бы в любом случае покормились.

А еще из записей, которые отдала ему Макс, следовало, что инородных включений в ранах мертвеца не оказалось, но размер укуса составляет приблизительно пятьдесят три сантиметра. Пятьдесят три!

Таким не мог похвастаться ни один волк. Наиболее крупная челюсть кота с Полуострова, которую видел Драшер, была тридцать семь сантиметров и принадлежала ископаемому образцу. Все самые большие кошки давно вымерли.

Единственным живым существом, которое приблизительно подходило под описание, была Gnathocorda maximus, огромная рыба из океанских глубин. Но она обитала во Внешнем Ударе. Здесь не водились ни волки, ни лесные коты, ни, конечно же, бешеные акулы.

Магос еще раз пересмотрел пикт-изображения пробоин в стенах. Из-за расщепленных кромок он не мог понять наверняка, но ему показалось, что все дыры пробили двумя идущими сверху вниз и крест-накрест ударами. Как будто человек рубил мечом сплеча.

И откуда взялась идея, что у существа нет глаз?

У Лиама Гундакса были темные близко посаженные глаза, черные волосы, заплетенные в косы, и раздвоенная бородка. Он оказался высоким и мускулистым. Драшеру в нос ударил первобытный запах пота.

— Кто ты и чего тебе надо?

На дворе было раннее утро. Дождь утих, превратившись в мелкую изморось. Земля под серым небом казалась почти черной. Внешний Удар представлял собой широкую полосу скалистых холмов и чернеющих на горизонте полосок леса.

Драшер пришел в местный собор, но на входе в неф перед ним выросла огромная фигура в звериных шкурах. С шеи телохранителя епископа свисали молельные четки, запястья украшали широкие браслеты с вплетенными полированными камнями, оберегами, символами Империума и зубами животных.

— Гундакс! Уйди! — раздался голос епископа, звучавший так, будто тот отгоняет собаку. Он вышел вперед, и Гундакс отступил.

— Драшер, дитя мое! — приветствовал гостя епископ. — Не обращай внимания на этого головореза. Это же магос биологис, о котором я тебе рассказывал, — последняя фраза предназначалась Гундаксу.

Тот отрывисто кивнул, отчего кожаный комбинезон хрустнул, а молельные четки застучали друг о друга.

— Давай пройдемся! — пригласил епископ Драшера.

Они двинулись в глубь нефа. Магос восхищался монументальной архитектурой храма и великолепными витражами.

— Здесь живут суровые люди, — рассказывал епископ. — Суровые и безгранично отважные. Нет, я, конечно, не жалуюсь, ибо служу Богу-Императору так, как он того от меня требует. И здесь ничуть не хуже, чем где-либо еще.

— Император защищает, — ответил Драшер.

— Похоже, в последнее время он не находит для нас времени, — посетовал епископ. — И от этого вера слабеет. Мне и без того непросто наполнять сердца прихожан добродетелью и богобоязненностью, а этот зверь… Он вытягивает из них последние капли благочестия.

— Похоже, дело непростое, ваше святейшество.

— Жизнь — вообще непростая штука. Мы крепчаем, преодолевая испытания. Но, мой дражайший магос, я беспокоюсь о духовной жизни местной общины почти так же сильно, как о плоти и крови моих прихожан. Это существо… этот зверь… не порождение природы. Это испытание веры. Посланник Хаоса. И если такое чудовище может спокойно ходить среди нас, то и неверие может быть где-то рядом. И в каждой своей проповеди я говорю об этом. Зверь — признак того, что мы низко пали и позволили нашим душам погрязнуть в скверне. И чтобы убить его, изгнать туда, откуда он явился, мы, в первую очередь, должны укрепить нашу веру в Золотой Трон.

— А вот с ваших слов все получается довольно просто.

— Нет, конечно же, нет! Но этот зверь может оказаться тайным благословением. Конечно, благо проявится после того, как чудовище будет побеждено. Если при его помощи мы обновим свою веру в абсолютную святость аквилы, то я, когда придет время, вознесу Императору благодарность за сие испытание. Лишь перед лицом настоящей опасности паства может сплотиться вновь.

— Ваше рвение похвально.

— Так что… у вас уже есть какие-то зацепки?

— Пока нет, ваше святейшество.

— Ох, ну что ж… Вы же только начали. Пойдемте, я благословлю вас и вашу работу.

— Ваше святейшество, можно вопрос?

— Конечно, магос! — радостно ответил епископ, останавливаясь.

— Вы говорили, что у зверя нет глаз. И это, похоже, распространенное мнение. — Драшер замолк, вспоминая разговор с детьми в транспорте.

— Да-да! Нет глаз! По крайней мере, так говорят.

— Кто, ваше святейшество?

Епископ замолк на несколько мгновений.

— Жители Внешнего Удара, конечно же. Они так считают.

— Как я понял, в действительности никто не видел тварь Точнее, никто не пережил встречи с ней.

— В самом деле? — пожал плечами епископ.

— Очевидцы мне не известны. Никто не может описать зверя, сказать, как он выглядит и какой величины. Разумеется, мы вправе кое-что предполагать. По характеру ран понятно, что у существа есть зубы. Эти же сведения дают представление о размере пасти. Мы знаем, что существо относительно небольшое, может протиснуться в достаточно узкую — для человека, по крайней мере, — дыру и, вероятно, обладает секущими когтями солидной длины. Но больше у нас нет никаких данных ни о природе создания, ни о его внешнем виде. Тем не менее все, похоже, считают, что у него нет глаз. Что вы думаете по этому поводу?

— Слухи, — улыбнулся епископ. — Болтовня из таверн и с большой дороги. Сами знаете, как люди любят придумывать всякие небылицы, особенно когда ничего толком не знают и напуганы. Я уверен, что у зверя есть глаза.

— Я понял вас, — кивнул Драшер.

— А теперь пора принять благословение.

Драшер заставил себя вынести краткий ритуал, от которого ему вовсе не стало легче.

— Я бы хотел, чтобы мы работали сообща, магос, — сказал Фернал Ско.

Драшер удивленно поднял брови и замешкался, но затем все же впустил охотника в свою комнату. На дворе стоял поздний вечер, и ледяные ветры начинали дуть с севера.

Ско, одетый в кожаный комбинезон, усиленный кольчужными вставками и пластальными бронепластинами, вошел и осмотрелся.

Драшер запер дверь, предложил гостю выпить и нацедил два бокала амасека из фляжки, которую привез с собой. Ско мерил комнату шагами. Он задержался у стола, оглядел груду блокнотов, инфопланшетов и записей, аккуратно пролистал один из блокнотов с зарисовками, рассматривая акварельные иллюстрации.

Драшер подал ему напиток.

— Хорошая работа, — указал Ско на рисунки. — У вас отличная техника и стиль. Вот этот — прямо как живой.

— Спасибо.

— Но, Драшер, вы ведь не охотник, верно?

Этот вопрос застал магоса врасплох.

— Нет, — признался он.

— Все в порядке, — произнес Ско, потягивая амасек. — Я сразу понял, Вы — просто очередной несчастный, попавший в эту ловушку.

— Я слышал, что вы раньше работали на арене для боев.

— Кто вам это сказал? — охотник настороженно посмотрел на Драшера.

— Офицер Макс.

— Ну вообще-то это правда, — кивнул Ско. — Двадцать пять лет я вкалывал на арены Тастатракса, был закупщиком.

— И чем вы занимались?

— Мне платили за вояжи в дикие миры Империума и поимку животных для боев. Чем страннее и свирепее, тем лучше. Если нам удавалось раздобыть кого-нибудь… необычного — собирались огромные толпы.

— Кого-нибудь вроде нашего зверя?

Охотник не ответил.

— Наверное, интересная была работа. И опасная. Поэтому епископ вас не любит, да?

Ско грустно улыбнулся:

— Арены на Тастатраксе — притон безбожников, если верить его святейшеству. Меня наняла светская развлекательная организация, которая пропагандировала кровопролитие и жестокость. Я для него — худший из представителей человечества. Ну и посторонний, в придачу ко всему.

— Чего вы хотите от меня? — спросил магос.

— Барон говорит, что откажется мне платить, если я не убью существо в ближайшее время. А мне нужно платить людям и покрывать расходы. Дело уже слишком затянулось. Я могу убить зверя, Драшер; но не могу его найти. Зато думаю, что сумеете вы. Помогите мне, и я поделюсь с вами наградой.

— Меня не интересуют деньги, — ответил магос, потягивая амасек.

— Отчего же?

— Оттого, что для меня гораздо важнее другое. Во-первых, я хочу, чтобы убийства прекратились. А во-вторых, мне нужно завершить мою собственную работу. Мне поручили составить полный каталог фауны на этой планете. И сейчас, под конец, я обнаруживаю нового высшего хищника. Если это действительно так, то весь мой труд — семь лет, представляете? — пойдет коту под хвост.

— Думаете, вы пропустили высшего хищника?

— Нет, — отрезал магос. — Ни на секунду в это не поверил. Были бы архивные записи, какие-то инциденты… Это либо известное всем животное, которое ведет себя ненормально, или…

— Или?..

— Или это привозная экзотика.

— Вы здесь всего день, но уже настолько в этом уверены?

— Да.

— У вас есть доказательства?

— Оно не похоже ни на что из того, что я видел за последние семь лет. И оно не ест. Не проявляет аппетита и хищнического поведения. Просто убивает снова и снова. Так ведут себя взбесившиеся звери, хищники, убивающие не ради пропитания. Налицо поведение существа не из этого мира. Можно задать вам пару вопросов?

Ско поставил опустевший бокал на стол.

— Разумеется.

— Почему про зверя говорят, что у него нет глаз? Откуда пошел этот слух?

— Все, что я знаю, — это то, что безглазых чудищ часто упоминает в своих проповедях епископ. Сдается, он и придумал такое, а люди подхватили.

— И второй вопрос. Вы ведь уже знаете, что это за зверь, да?

Ско посмотрел на магоса так, будто хотел пронзить его взглядом.

— Нет, — ответил он.

На рассвете следующего дня обнаружилась новая жертва. Свинопас вместе с двумя десятками хряков погиб ночью, неподалеку от дороги. Драшер, Макс, Лассин, Ско и еще двое наемных охотников отправились на место страшной находки.

Было холодно, десять градусов ниже нуля. Со склонов холмов струился ледяной туман. Тела свиней и пастуха на ферме вмерзли в грязь. Разлившаяся кровь превратилась в рубиновые кристаллики.

Когда они проходили через густой колючий кустарник, обрамлявший ферму, Драшер заставил всех остановиться и раздал патроны, которые приготовил ночью.

— Зарядите этим дробовики, — велел он. — Но, боюсь, дальность выстрела у них небольшая.

У Макс и Лассина были стандартные дробовики Адептус Арбитрес для подавления беспорядков. Ско приказал своим людям в придачу к тяжелым автолазерам взять с собой короткоствольные помповые ружья.

— Что это такое? — спросил Лассин.

Драшер разломил одну гильзу и показал небольшие блестящие шарики, плавающие в липкой суспензии.

— Это маячки. Миниатюрные передатчики с диапазоном действия в две тысячи километров. Я обычно использую их, когда кольцую птиц. Если честно, то мне удавалось отслеживать маршруты миграции малых пятнистоклювов и морских чаек Tachybaptus maritimus в течение трех лет только с помощью этих очень…

— Не сомневаюсь, что вы отлично справились с работой, — перебила Макс, — но давайте вернемся к делу.

— Я залил их контактным клеем. Если вы что-то увидите — хоть что-нибудь, — пометьте цель.

Продравшись сквозь колючие заросли, они оказались в полосе березового леса. Из-за тумана видимый мир вокруг них сжался. Через двадцать метров все застилала густая пелена. Искривленные черные силуэты деревьев нависали над ними, постепенно растворяясь в белой мгле. Земля под ногами смерзлась, опавшие листья, покрытые корочкой льда, хрустели под ногами. Солнце, практически незаметное за завесой, едва пробивалось сквозь туман, из-за чего небо казалось дымчато-белым. Ско велел всем двигаться широкой шеренгой, но так, чтобы каждый из них видел как минимум ближайшего товарища. Драшер решил держаться рядом с Макс. В лесу царила жуткая тишина, которую нарушали только звуки шагов и дыхания.

Магос продрог до костей. Макс, одетая в стеганую форменную куртку, отдала ему лисий плащ, который он натянул поверх всей своей одежды. Изо рта магоса вырывались облачка пара.

— У вас есть оружие? — спросила арбитр.

Драшер покачал головой.

Она вытащила короткоствольный автопистолет из подмышечной кобуры и протянула магосу вперед рукоятью.

Он неуверенно посмотрел на оружие, словно на какого-то диковинного зверя. Оно было черным и матовым, с резиновыми накладками на рукояти.

— Предохранитель — вот тут, рядом со спусковой скобой. Если придется стрелять — держите обеими руками и цельтесь чуть ниже, чем хотите попасть, — отдача подбрасывает ствол вверх.

— Не думаю, что он мне нужен, — покачал головой магос. — Я никогда не умел обращаться с оружием.

— Мне будет спокойнее, если вы сможете хоть как-то защитить себя.

— Если я вас случайно подстрелю, вы сразу забеспокоитесь. А такой шанс возникнет, если вы дадите мне что-то вроде этой штуки.

Макс пожала плечами и убрала пистолет.

— Сами себе могилу копаете, — сказала она.

— Надеюсь, что нет.

Они прошли еще километр или два. Ско и наемники, вооружившись наручными ауспиками, пытались уловить признаки какого-либо движения.

— Когда произошли убийства? — спросил Драшер.

— В четыре-полпятого утра или около того. — Макс поджала губы. — Они еще не успели до конца остыть, когда их нашли.

— То есть три-четыре часа назад?

Магос считал, что шансы найти здесь хоть что-то полезное крайне малы. Учитывая привычку зверя к внезапным атакам, он должен был давно убраться куда подальше. Зато им мог помочь холод. Драшер внимательно смотрел под ноги, выискивая следы зверя на заиндевевшей почве.

Они миновали поля, покрытые толстым слоем инея, прошли по лесистой долине, хрустя вмерзшими в ледяной наст листьями. Туман к этому моменту уже начал рассеиваться, но в низине по-прежнему оставался густым, как дым от пожара. Иссиня-черные сорокопуты перелетали с ветки на ветку, щелкали изогнутыми клювами, каркали и трещали.

Внезапно Драшер услышал странный звук, напоминающий шум, который издает промышленный клепальщик на паровом приводе. Пневматические хлопки чередовались с тонким, взвизгивающим свистом.

Макс побежала. Ее вокс-приемник затрещал, пробуждаясь к жизни.

— Что это было? — крикнул Драшер, бросаясь следом.

Он снова услышал звук и наконец понял, что это было. Один из охотников Ско стрелял из автолазера.

Магос, спотыкаясь, бежал по замерзшей траве, стараясь не отстать от Макс, чья спина мелькала между деревьями впереди. Он дважды падал на обледеневшие листья, царапая ладони.

— Макс! Что происходит?

Снова выстрелы. К первому орудию присоединилось второе. Резкая череда хлопков и свиста.

Затем по лесу раскатился оглушительный рокот дробовика, Драшер чуть не врезался в Макс. Она остановилась резко, будто вкопанная. Прямо перед ними на поляне среди безжизненных тиндловых деревьев лежал навзничь Ско. Казалось, что его грудь и таз горят. Спустя несколько мгновений Драшер понял, что это не дым, а пар, поднимающийся от страшных резаных ран. Тяжелый лазер и часть сломанного опорного механизма валялись тут же на земле. Очередь, выпущенная из оружия, вырвала крупные комья земли и полностью срезала два небольших деревца.

— Трон Терры… — пробормотала Макс.

На какое-то время Драшер утратил чувство реальности происходящего. Они медленно подошли к телу охотника, который все еще сжимал в руке помповое ружье с перерубленным стволом.

Макс резко крутанулась влево, поднимая оружие. На противоположной стороне поляны стоял один из людей Ско. Его было почти не видно из-за дерева. На самом деле он даже не стоял, а просто привалился к дереву и только поэтому удерживал вертикальное положение. Охотник уронил голову на грудь, причем куда ниже, чем позволял человеческий позвоночник. Макс осторожно подошла ближе и дотронулась до наемника. В тот же миг тело рухнуло вбок, а голова замоталась из стороны в сторону. Драшер заметил, что с туловищем она соединена лишь тонкой полоской кожи.

Не совладав с приступом рвоты, магос отошел к кустам. Лассин и третий наемник появились на поляне как раз в тот момент, когда он опустошал свой желудок.

— Видели что-нибудь? — рявкнула Макс.

— Я слышал стрельбу, — промямлил Лассин, не в силах отвести взгляда от вывалившихся на снег внутренностей Ско.

— Ну вот и все, — сказал охотник. Он оперся спиной о дерево и обхватил голову руками. — Проклятие, вот и все.

— Оно где-то рядом! Пошли! — бросила Макс.

— И что мы будем делать? Два автолазера не смогли его убить, — охотник кивком указал на тело Ско. — А теперь еще и деньги пропали. Все мои дивиденды.

— Это все, что тебя волнует? — спросил Лассин.

— Нет, — ответил наемник. — Моя жизнь меня тоже волнует. Он вытащил из кармана палочку лхо и глубоко затянулся.

— Я говорил Ско, что мы теряем время. Это все слишком затянулось. Он не хотел этого признавать. Сказал, что не позволит себе сдаться и смириться с ущербом. Да к черту все! И его к черту!

Охотник выпрямился и снова затянулся палочкой лхо.

— Удачи! — Он развернулся, собираясь уходить.

— Куда ты, мать твою, собрался? — возмутилась Макс.

— Туда, куда стоило бы собраться давно. Куда-нибудь подальше отсюда, как можно дальше.

— Вернись! — крикнул Лассин.

Наемник покачал головой и скрылся в тумане.

Драшер больше никогда его не видел.

— Что будем делать? — спросил Лассин у Макс, которая ходила по поляне из стороны в сторону, сжимая кулаки.

Она прорычала в ответ что-то нечленораздельное.

— Один из них успел выстрелить из дробовика, — сказал Драшер. Его голос скрипел от недавней рвоты, а во рту стоял едкий привкус.

— Уверен? — спросила Макс.

— Я слышал выстрел.

— Я не слышала.

— Мне кажется, я тоже слышал… — тихо промямлил Лассин, растирая глаза.

— Забери у него ауспик! — приказала офицер.

Драшер не понял, к кому она обращается, но Лассин не пошевелился. Магос неохотно подошел к телу Ско, стараясь не смотреть на него, опустился на колени и начал расстегивать крепления ремешков, фиксирующих компактный сканер на левом предплечье Ско.

Охотник открыл глаза и выдохнул облако пара. Драшер вскрикнул и убежал бы, если бы Ско не схватил его за запястье.

— Драшер…

— О нет… о нет…

Наемник притянул магоса к себе. В ноздри ударил резкий металлический запах горячей крови.

— Видел его…

— Что?

— Я… видел… его…

Тонкая струйка крови стекала из уголка рта Ско. Он прерывисто дышал. Глаза потускнели и подернулись пленкой.

— Что ты видел? — спросил магос.

— Ты… был… прав, Драшер. Я… я ведь… знал, что… это такое… подозревал… не хотел… не хотел говорить… паника… этого быть не могло… не здесь… не могло…

— Что ты видел? — повторил Драшер.

— Все эти звери… которых я выследил… и поймал… когда работал на арене…. ты ведь знаешь, что я работал в Ямах?

— Да.

— Никогда раньше… не видел… но мне рассказывали… о них… нельзя с ними… нельзя с ними связываться… сколько бы… сколько бы Ямы… ни заплатили.

— Кто это был, Ско?

— Великий… Великий Пожиратель…

— Ско?

Охотник попытался повернуть голову и посмотреть на Драшера. Из его рта и носа хлынул поток черной крови, и глаза погасли.

Драшер снял ауспик с мертвого тела и поднялся на ноги.

— Что он сказал? — спросила Макс.

— Бредил, — ответил магос. — Помешательство на фоне шока.

Он поводил ауспиком из стороны в сторону и попытался настроить частоту. Он уловил множество сигналов от маячков, разлетевшихся после выстрела и усеявших землю и стволы деревьев вокруг.

Еще два оказались намного дальше. Два смазанных клеем передатчика прилипли к шкуре существа, движущегося на северо-запад от их позиции, всего в каких-то полутора километрах.

— Получилось?

— Да, Пошли.

Макс явно додумывала прихватить с собой один из тяжелых лазеров, но это означало, что ей придется дотрагиваться до изувеченных тел.

— Ладно, — кивнула она. — Веди.

— Макс?

— Да?

— Наверное, мне все же стоит взять тот пистолет, — сказал Драшер.

Они поспешили за четким сигналом ауспикса, пробираясь через замерзший лес. Туман почти рассеялся, и яркое красное солнце окрасило обледеневшие пейзажи в розовые тона.

Когда они остановились, чтобы отдышаться, Макс посмотрела на Драшера:

— Ну и что скажешь?

— Я вот подумал…

— О чем?

— Ско выслеживал эту тварь несколько месяцев. Качественное оборудование, опытные люди — и ничего. А потом, сегодня…

— Ему не повезло. Проклятие, нам всем не повезло!

— Нет, — покачал головой Драшер. — Если представить себя на месте зверя… Разве сегодня не самый подходящий день, чтобы разобраться с ним? Ско в последний раз предпринял серьезную попытку, заручился поддержкой магоса биологис, сменил тактику. Использовал маячки.

— Что ты хочешь сказать, Драшер?

Магос пожал плечами:

— Ничего. Просто… как-то подозрительно, разве нет? Этот зверь достаточно быстр и ловок, чтобы делать свое дело и не попадаться никому на глаза. К тому моменту, как тела обнаруживали, он всегда исчезал. Сегодня у нас был самый большой шанс на его поимку. И что он сделал? Полностью поменял свои повадки и атаковал.

— И что? — спросил Лассин.

— Он как будто знал. Как будто понимал, что магос биологис и опытный следопыт вместе обладают достаточными навыками, чтобы представлять реальную угрозу.

— Это же просто животное. Как ты его назвал? Высший хищник.

— Но оно ведет себя как человек. Как беглый каторжник, уходивший от преследования, но наконец услышавший за спиной звуки погони. В таком случае он может остановиться и принять бой.

— Драшер, ты говоришь так, будто знаешь, что это за зверь, — произнесла Макс.

— Не знаю. Он не подходит ни под одну известную мне классификацию. И ни под одну имперскую классификацию вообще. Кроме, может быть, засекреченных.

— Что?

— Пошли.

Драшер поднялся на ноги и поспешил вперед через заросли.

Ветряной мельницей не пользовались уже пятьдесят лет. Деревянная обшивка отвалилась, а обрывки ткани на лопастях практически сгнили. Когда-то давно здесь делали муку для окрестных поселений, но полвека назад в городе Удар открылся куда более эффективный и производительный завод.

Драшер, Макс и Лассин пробрались сквозь заросли травы на задний двор развалившегося здания. Маячки не двигались уже полчаса.

Макс толкнула дверь стволом дробовика, и они скользнули внутрь. Там было множество балок и досок. Механизмы мельницы тянулись вдоль центральной оси наподобие шестерней гигантских часов.

Пахло плесенью и гнилью. Драшер вытащил пистолет и указал им вверх. Лассин, крепко сжимая в руках дробовик, поднялся по лестнице на второй этаж.

Магос услышал какой-то звук. Шелест. Шаги.

Он прижался спиной к стене. С ауспиком происходило что-то странное. Изображение на экране подергивалось, будто какой-то внешний сигнал вносил помехи в работу устройства.

Макс обходила нижний этаж по широкой дуге, подняв ствол оружия к потолку. Лассин добрался до конца лестницы и принялся водить дробовиком из стороны в сторону, осматриваясь. Драшер пытался настроить ауспик.

Младший арбитр вскрикнул и выстрелил. Раздался громкий чавкающий звук, и Лассин упал с лестницы, успев еще раз разрядить оружие.

Он был мертв. Лицо и переднюю часть черепа срезало начисто. Струйки крови били в воздух из перерубленных сосудов.

Макс взвыла и разрядила свой дробовик в потолок несколько раз, передергивая затвор и разнося в щепки гнилые доски. Каждый выстрел на миг освещал внутренности старой мельницы.

Разрубая деревянный настил на части, зверь пробил потолок и атаковал.

Он казался размытым пятном, Просто размытым пятном, которое двигалось быстрее, чем любое живое существо. Дробовик Макс снова рявкнул, Существо перемещалось, будто дым на сквозняке. Драшер едва успел разглядеть темно-фиолетовые костяные пластины, мускулистый хвост и длинные, похожие на косы, когти передних конечностей. Макс закричала.

Магос уронил ауспик и выстрелил из пистолета.

Отдача чуть не сломала ему запястье. Он вскрикнул от боли и раздражения. Она же советовала ему стрелять с обеих рук!

Существо прекратило атаку на Макс и, стрекоча, ринулось в сторону Драшера.

Оно было прекрасно. Идеально. Органическая машина, созданная исключительно для убийства. Мускулистое тело, хвост-противовес, когти, похожие на парные клинки. Нечеловеческая ненависть.

И у него не было глаз. По крайней мере, Драшер их не видел.

Держать обеими руками и целиться пониже. Так она сказала. Из-за отдачи.

Драшер выстрелил. Отдача ударила по рукам. Было непонятно, попал ли он куда-нибудь. Поэтому он выстрелил снова.

Зверь раскрыл пасть. Челюсть размером пятьдесят три сантиметра, частокол клыков, Передние конечности взмыли вверх, готовые к удару.

Он снова выстрелил. И еще раз. Магос отчетливо видел, как одна пуля отлетела от хитиновой брони твари.

Существо добралось до Драшера.

И тут же отлетело в сторону и ударилось о стену.

Зверь упал, изогнулся и тут же снова поднялся на ноги.

Драшер выстрелил ему в голову.

Существо метнулось к магосу, но выстрел отбросил его назад, Макс, не обращая внимания на кровь, стекающую из рассеченного лба, разряжала в тварь свой дробовик. Она стреляла, пока не израсходовала патроны, после чего забрала у Драшера пистолет и опустошила весь его магазин.

Степы заливала кровь. Из расколотого панциря зверя вытекала пенящаяся слизь.

— Кто это такой? — спросила Макс.

— Полагаю, — ответил Драшер, — это хормагаунт.

Но Макс уже потеряла сознание.

Больше получаса потребовалось спасательной бригаде Адептус Арбитрес, чтобы добраться до них из Удара. Пока они ждали, Драшер постарался усадить Макс поудобнее и перевязал ее раны.

Не выпуская пистолета из рук, он внимательно осмотрел останки зверя. Ему не составило труда найти устройство контроля, имплантированное в затылок безглазой головы.

Когда Макс пришла в себя, он показал ей находку:

— Тебе придется с этим разобраться.

— Что это за штука?

— Эта штука означает, что чудовище привезли сюда специально. Кто-то контролировал его и в каком-то смысле направлял.

— Серьезно? Кто например?

— Я бы расспросил епископа и его цепного пса, Гундакса. Я, конечно, могу ошибаться, потому что не силен в таких вещах, но почему-то мне кажется, что епископ был бы очень рад иметь что-то, вселяющее ужас в паству и заставляющее ее искать защиты у Бога-Императора. Это укрепляет веру прихожан и побуждает их объединиться против опасности.

— Он специально все это устроил?

— Я просто размышляю. Но кто-то определенно это сделал.

Макс замолчала. Магос догадывался, о чем она думает. Предстоит расследование. Возможно, придется привлекать Инквизицию. Вся жизнь в провинции перевернется и вывернется наизнанку. Дело может затянуться на несколько месяцев. Драшер понимал, что из Внешнего Удара ему в ближайшее время не выбраться. Он — главный свидетель, поэтому останется здесь.

Снова пошел ледяной дождь.

— Но ты-то можешь и порадоваться, — пробормотала Макс. — Этот твой труд… Классификатор видов. Он завершен. Ты выполнил работу.

— Он был завершен до того, как я сюда приехал, — сухо ответил магос. Он кивнул на тело зверя. Жуткие останки накрыли полусгнившей мешковиной. — Эта тварь не входит в число местных видов. Просто диковина.

— Ох, ну ладно, — вздохнула арбитр.

Магос прошагал ко входу в мельницу и всмотрелся в пелену дождя. Обжигающие капли падали на лицо. Похоже, Гершом еще какое-то время подержит его в своих ледяных объятиях.

— Можно я пока оставлю эту вещь у себя? — спросил он у Макс, показывая на лисий плащ, который она ему одолжила. — Зима, похоже, будет холодной.