Максим и Марина (СИ)

Глава 16

В воскресенье, в десять часов утра, Владимир Михайлович остановил свой «Ниссан «у подъезда дома Дины Сергеевны, взял с переднего пассажирского сидения букет розовых роз на длинных ножках, покинул машину.

Двор был пуст, если не считать множества припаркованных машин. Скрипнула дверь подъезда и на улицу вышла Дина Сергеевна в сером, приталенном пуховичке, в белых шапочке и варежках.

Денисова порадовало то, что Дина снова была не в брюках.

Они тепло улыбнулись друг другу. Владимир Михайлович шагнул навстречу:

— Доброе утро, сударыня. Это вам.

Дина взяла цветы, еще раз улыбнулась:

— Здравствуйте, Владимир Михайлович.

Денисов легонько взял Дину под локоть, подвел к машине, открыл перед ней дверцу, усадив женщину, сел за руль.

Дине неловко было держать букет, Владимир Михайлович заметил это, взял у нее цветы, убрал их на заднее сидение, выехал со двора.

Некоторое время ехали молча.

— Музыку включить?

— Может быть не стоит?!. Расскажите немного о себе, если это не помешает вести машину…

Денисов наметил тень улыбки:

— Не помешает. А музыку я и сам редко слушаю в дороге. Не привык на службе. У военных оркестр только по праздникам… Но рассказывать особо нечего… Скажем так — выполнял задания Родины. Военкомат дал в интернет только самые общие сведения обо мне… Наверное, интереснее будет послушать вас., Моя любимая дочь замужем за Артуром, а вы ведь долго служите у него. Можете рассказать о нем чуть подробнее?..

— Даже не знаю, что еще вам рассказать…

— Почему Артур расстался с прежней женой?

— Они очень разные. Вот и не сложилось… Артур деликатный, интеллигентный мужчина, а Люда — девушка из толпы… Но Ника вся в Артура. И красотой и умом. Поступила на химико — технологический, но, как и отец, обожает музыку, закончила музыкальную школу, прекрасно играет на фортепиано… Люда — то вспомнила о дочери только во время развода, из — за квартиры, купленной на имя Ники. Вероничке было десять лет, когда они разводились. С ней работали психологи, ее вызвали в суд. Убеждали остаться с матерью, но Ника уперлась, сказала, что все равно убежит к отцу… А как Артур переживал, но он не давил на дочь, не упрашивал ее остаться с ним. Как ни странно, суд пошел навстречу Нике и Артуру, не разлучил их… У бедной девочки и так всю жизнь проблемы из — за волос. Они у ней очень светлые, почти белые, как у эльфа. А в одиннадцать лет, когда она стала девушкой, волосы приобрели явный голубой оттенок, который невозможно закрасить ничем. Когда ее дразнили Седой, Ника не обращала внимания. Когда же начали дразнить Голубой, тут она могла и подраться. Ника очень сильная физически, с упрямым характером, волевая. С мальчишками подерется, придет в синяках и ссадинах, только небрежно махнет рукой. Но на Нике все очень быстро заживало. Не более трех дней с «боевыми ранениями «ходила…

— На Мариночке тоже все очень быстро заживает. И ей приходилось драться со сводными сестрами и братом. А потом, когда подросла, они ее как — то перестали замечать. Но Мариночка у меня целитель, экстрасенс. Видимо она на подсознательном уровне использовала эти способности. Вообще, удивительно, подержит на голове свои прохладные пальчики и сразу начинаешь чувствовать себя не на шестьдесят с хвостиком, а сорокалетним.

Владимир Михайлович тут же пожалел о сказанной последней фразе. Вдруг Дина Сергеевна подумает, что ему впору жениться на двадцатилетней девице…

Дина Сергеевна как раз это и подумала. И загрустила. Денисов выглядел явно моложе своих лет…

Остаток пути разговаривали обо всем понемногу — о политике, о погоде, об окружающей природе…

Наконец свернули с трассы в Ромашково. Увидев знакомую машину, многие кланялись, здоровались. Владимир Михайлович притормаживал, через чуть опущенное стекло перекидывался парой фраз с встречными мужчинами. Кто — то просто по — воински отдавал ему честь, кто — то говорил:«Здравия желаю, товарищ капитан»…

Дине было очень приятно, что к Денисову относятся с уважением…

Владимир Михайлович остановился у большого двухэтажного дома с «ломанной «крышей за стандартным забором из металлического профиля. Дом стоял на левой стороне участка, вправо шел большой сад.

У дома сгребал первый снежок низкорослый якут. Увидев остановившуюся машину, он заторопился впустить хозяина, по — армейски отдал честь Денисову, когда тот въезжал в ворота.

Пока якут возился с воротами, Денисов помог Дине выйти из машины, взял с заднего сидения цветы.

Мужчина подошел к Дине, поклонился, радушно и доверчиво улыбнулся:

— Здравствуйте, хозяюшка…

Дина чуть смущенно улыбнулась, окинула взглядом большой, ухоженный сад.

Денисов представил Дину и якута друг другу:

— Дина Сергеевна… Афанасий, мой помощник. Это он помог мне навести порядок в саду. Афоня так же присматривает за домом в мое отсутствие… Идем в дом, сударыня…

Денисов на секунду повернул голову в сторону Афони. Тот, улыбаясь, поднял вверх большой палец.

Владимир Михайлович ступил на невысокое, старое крыльцо, подал Дине руку.

Они вошли в холодный, полутемный коридор, затем Денисов открыл перед Диной дверь в прихожую:

— Раздевайтесь, сударыня. Будьте, как дома…

Дина опять смутилась, стянула с головы шапочку, расстегнула пуховичок.

Денисов принял у нее одежду, снял куртку.

Дина окинула взглядом прихожую. Здесь царили безупречная чистота и порядок.

Дина сняла сапожки.

Владимир Михайлович предложил ей самодельные меховые шлепанцы:

— Вот, надевайте. Афоня для вас смастерил…

Дина надела удобную, домашнюю обувь. Денисов провел ее по дому, показал две просторные спальни, в одной из них шел ремонт, большую гостиную со стоявшим на столе букетом красных роз, а также столовую, ванную и туалет. Как и в прихожей, все сияло чистотой, порядок радовал глаз.

— Сударыня, вы тут можете задержаться, а я тем временем обед разогрею. Афоня грибной суп приготовил… Воду в ванной не жалейте, дом подключен к канализации.

Дина порадовалась деликатности Денисова. Она посетила туалет, умылась с дороги, в гостиной прошла мимо букета красных роз, ощутив их аромат. В столовой аппетитно пахло грибным супом. Розовые розы уже стояли в вазе в центре стола. Владимир Михайлович церемонно усадил Дину за стол.

— Осваивайтесь пока, я скоро вернусь..

Пока Дина изучала обстановку и убранство столовой, Денисов вернулся с бутылкой шампанского.

Дина отрицательно покачала головой:

— Мне не наливайте. Я с Гришей на всю жизнь алкоголя нанюхалась… Извините, противно…

— Я тоже абсолютный трезвенник. Даже когда Костю хоронил, по воинскому обычаю не мог выпить. А вот Коля, друг Кости, после его гибели два года пил, только недавно остановился… Суп стынет, сударыня, давайте кушать…

Денисов убрал шампанское в холодильник, еще раз вымыл руки, сел за стол.

Ему понравилось, как аккуратно ест Дина. В ней чувствовалась прирожденная интеллигентность. И хотя эта их встреча была всего лишь второй, у Владимира Михайловича возникло ощущение, что они с Диной знакомы давным давно…

Примерно такие чувства испытывала и Дина.

«Странно, — подумала она, — Гриша, отец ее детей, не был таким… родным, как Денисов».

За обедом почти не разговаривали. Когда обед был закончен, оба одновременно поднялись и направились с грязной посудой к раковине, улыбнулись друг другу. Денисов отобрал у Дины тарелки:

— Позвольте мне, на правах хозяина.

Он справился с посудой менее, чем за пять минут.

— Владимир Михайлович, у вас везде идеальный порядок. Почему вы хотите уволить свою помощницу и взять на работу меня?

— До Афони у меня не было помощника по хозяйству. Я все делал сам. И я не собираюсь его увольнять… Сударыня, вы поможете мне приготовить яблоки для детской онкологической клиники?

— Да, конечно, с удовольствием.

— Благодарю… А потом я покажу вам основной фронт работ…

Владимир Михайлович сам прекрасно мог приготовить яблоки для клиники, но специально оставил это дело до приезда Дины.

— Одну минуту, сударыня.

Денисов покинул столовую, вскоре вернулся в теплом джемпере, а другой нес в руках, подал его Дине:

— Надевайте, в подвале прохладно.

Дина надела джемпер Денисова, довольно великий для нее…

Они вышли в холодный коридор, где уже горел свет и Дина увидела ступени, ведущие в подвал. Спустились по пологим ступеням вниз, у входа Денисов включил свет, открыл перед Диной дверь.

В просторном помещении, напоминавшем бомбоубежище, тоже царил порядок. Кирпичные стены были побелены известью, овощи и фрукты разложены по ящикам, на стеллажах стояли около трех десятков банок с домашними заготовками.

Дина с любопытством осматривала хранилище.

— Заготовки остались от бывшей. Убирать урожай и складировать помог Афанасий.

Не смотря на прохладу помещения, аромат яблок перебивал все остальные запахи.

Перебирая яблоки и заполняя ими дюжину пластиковых ящичков, Денисов и Дина говорили об урожае, о сортах яблок. Было видно, что Владимир Михайлович с увлечением и знанием дела занимается садоводством. Они завершили работу менее, чем через час.

— В клинику я поеду в четверг. Сначала заеду за Олегом. Я ведь, к стыду, ни разу там не был, а Мариночка ездит туда, как волонтер, уже восемь лет. Начала ездить с Костиком, потом к ним Олег присоединился. После гибели Костика с Олегом продолжает ездить…

Денисов набрал в пакет — маечку килограмма два яблок:

— Это вам презент.

Они покинули подвал и, через все тот же холодный коридор, поднялись на второй этаж.

— Мансарда не отапливается, так что нам тут лучше не задерживаться…

Денисов открыл дверь и Дина увидела помещение, до предела заполненное самыми разными вещами. Здесь были клетчатые, большие сумки, чем — то туго набитые, деревенские половики и коврики, связки книг, какие — то коробки, тоже не пустые, большое колличество вместительных мусорных пакетов, в которых угадывались пустые, стеклянные банки для заготовок, детские велосипеды и игрушки.

Дина вопросительно смотрела на Денисова.

— Бывшая, Дева по гороскопу — чистый Гобсек в квадрате. Я сначала хотел просить Афоню, чтобы он все вывез на свалку, а потом решил, что весь этот хлам все — таки надо разобрать, отобрать кое — какие вещи Костика и Мариночки, оставить их на память. Но этим вы займетесь уже по теплу…

— А какие обязанности вы мне вменяете до весны?

— Стирка и утюжка вас не затруднит?..

В голосе Денисова Дина уловила мягкую иронию.

— Не затруднит. Буду приезжать к вам раз в неделю…

— Договорились. Идем, сударыня, греться вашим фирменным кофе…

В прихожей они сняли теплые вещи, прошли в столовую, вымыли руки. Дина включила чайник. Через несколько минут аппетитно запахло кофе.

Они отпивали мелкими глотками бодрящий напиток, смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Денисов пытался представить, как он будет ухаживать за Диной, поверит ли она ему. И как — то это у него не получалось.

А Дине было жаль, что Денисов не встретился ей раньше, когда она была моложе и привлекательней. Но тут же Дина отодвинула эти никчемные мысли — ведь настоящий мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой…

Дина перевела взгляд на окно. День померк, наступали ранние сумерки поздней осени. Дина поднялась из — за стола:

— Мне пора, Владимир Михайлович. Иначе я не успею отдохнуть перед рабочей неделей.

— Отдыхайте в машине, пока я везу вас домой… Если хотите, сбегайте пока на дорожку, а мне надо переодеться. Довезу вас до дома и поеду в училище. У меня там кубрик два на три, ночую там, чтобы не мотаться туда — сюда в дороге…

Владимир Михайлович вышел из столовой.

Дина некоторое время продолжила сидеть за столом, чтобы Денисов тоже сходил по надобности, потом поднялась, вымыла кофейные чашки. Выйдя из столовой, Дина выключила свет, прошла в туалет.

В прихожей она только успела надеть сапожки, как туда вошел и Денисов в черном кителе с орденскими планками. Заметив взгляд Дины, брошенный на планки, он пояснил:

— Награды, свои и Костика, держу в банковской ячейке. Кроме меня код знает только Мариночка.

Он помог Дине надеть пуховичок, оделся сам в полувоенную куртку, отделанную мехом и офицерскую фуражку.

Денисов не стал выключать свет, а когда вышли на улицу, позвонил Афанасию:

— Афоня, мы уезжаем, выпусти нас и принимай вахту.

Дина тем временем осматривала утопающий в вечерних сумерках сад. На небе появились первые звезды, которых в ночном, ярко освещенном городе не видно вообще. В дальнем углу сада стоял небольшой домик со светящимся окном. Как поняла Дина, это было жилище Афони.

Владимир Михайлович подошел к Дине Сергеевне.

— Как здесь красиво… А звезд я вообще сто лет не видела…

— Не хочется уезжать? — улыбнулся Денисов, — так и не уезжайте. Оставайтесь здесь навсегда…

Он не выдержал, привлек к себе Дину.

Подошел Афанасий, деликатно кашлянул и заторопился открывать ворота.

Денисов и Дина с сожалением отстранились друг от друга.

Владимир Михайлович усадил женщину в машину, сел сам, тут же приоткрыл дверцу:

— Афоня, я яблоки в прихожей забыл. Принеси.

Через пару минут яблоки были принесены и водворены на заднее сидение.

Денисов выехал со двора. В отличие от дневного времени улица была пустынной.

— Владимир Михайлович, Афоня давно у вас служит?

— Около полугода… Тот летний день, когда с ним встретился, я не забуду никогда. Андреевна в очередной раз закатила мне скандал по поводу появления в моей жизни Верочки и Мариночки. И я вдруг понял, что все!.. Хватит!.. Решил взять то, что было для меня бесконечно дорогим, но не нашел того, что искал. Андреевна заявила, что дорогие для меня реликвии она уничтожила. Расставив все точки над «и», я поехал в суд, подал заявление о разводе и отправился к Мариночке. Ее не было дома. В квартире я обнаружил кое — какие мужские вещи, поэтому не стал ей звонить, посидел в комнате Костика, рассказал ему о подлости женщины, которая его родила. Мне показалось, что он посмотрел на меня с сочувствием и жалостью. Ему ведь тоже доставалось от матери, сестер и брата за Мариночку… Решил ехать в Ромашково, спустился вниз и у дома столкнулся с Мариной и мужчиной, с которым она была, то есть, с Артуром. Дочь представила нас друг другу. Я вскипел из — за того, что ее избранник из шоу — бизнеса. Мне казалось, что ее мужем по крайней мере должен быть принц… Мариночка умница, не подала виду, что заметила мою взвинченность, сказала, что Артур по первому образованию инженер — конструктор и занимается техническим проектом. Короче, попрощался я с доченькой, поехал в Ромашково и на выезде на трассу под колеса моей машины бросился бомж. Я чудом успел отвернуть от него, еще большим чудом остановил машину в сантиметре от фонарного столба. Сгреб бродяжку, запихнул его на заднее сидение, хотел сдать в полицию. Он упросил меня не делать этого, рассказал, что бомжует с зимы, что после смерти жены приехал в Питер к сыну, а жена сына не пустила его на порог. На вокзале у него украли паспорт и деньги… А под машину бросился, чтобы покончить счеты с жизнью. Я привез Афоню в Ромашково, накормил, отмыл, одел, поселил в бане, сходил с ним в полицию, чтобы восстановить паспорт. Афанасий стал помогать мне ухаживать за садом, баню переоборудовал под нормальное жилье, сейчас помогает с ремонтом. Бывшая однажды приехала, хотела кое — какие шмотки забрать, а меня как раз дома не было, так Афоня ее не пустил. Бывшая в полицию бросилась. Там ей вежливо посоветовали сначала со мной решить все вопросы, так как у Афанасия паспорт в порядке и все Ромашково знает, что он у меня помощником по хозяйству работает и его право никого в дом не пускать…

Владимир Михалович выехал на скоростное шоссе. Через минуту Дина закрыла глаза и вскоре уснула. Он добродушно усмехнулся, осторожно изменил положение сидения, чтобы Дине удобнее было спать. Через некоторое время она слегка повернулась на правый бок и проснулась только тогда, когда до ее дома оставалось несколько минут хода.

— Простите, немного устала… Обычно в воскресение я полдня отсыпаюсь…

— Все в порядке, сударыня. Это вы меня простите, что утомил вас.

Денисов мимолетно коснулся руки женщины, заехал во двор дома Дины, помог ей выйти из машины, взял с заднего сидения яблоки, поставил «Ниссан «на сигнализацию.

Дина бросила на него короткий, удивленный взгляд.

— Позвольте мне яблоки до квартиры донести…

Дина улыбнулась:

— Позволяю. А я вас за помощь кофе угощу… Вам ведь еще до училища надо добираться…

Они поднялись на второй этаж, вошли в квартиру. Владимир Михайлович помог Дине снять пуховичок, придержал ее за локоть, когда она снимала сапожки, быстро снял куртку и китель…

В гостиной Дина взяла у Денисова пакет с яблоками, сделала шаг в сторону кухни.

Владимир Михайлович мягко отобрал у Дины пакет, положил его на стол, у которого они остановились.

— Подожди, Дина, с яблоками и кофе. Нам вот что нужно решить — согласна ли ты стать моей женой?

В крайнем изумлении Дина смотрела на Денисова. Но он явно не шутил. В его взгляде жили вопрос и ожидание.

— Да, Володичка…

Глаза Денисова повлажнели. Он взял лицо Дины в свои руки:

— Володичка… Так звала меня Верочка… Когда я обнял тебя в Ромашково, мне показалось, что на меня с неба посмотрела Верочка и одобряюще улыбнулась…

От этих слов глаза Дины тоже стали влажными. Ей почему — то было важно услышать это.

Владимир Михайлович осторожно и нежно стал целовать Дину. Для него не имело значения, как она выглядит. Его душа тянулась к этой женщине. В нем проснулась мужская сила. Он снял с Дины легкий джемперок. Ее руки еще не потеряли форму, их мышцы были упругими, красивыми — ведь Дина, как Золушка, очень много работала физически…

Дина, почувствовав его мужскую силу, смущенно улыбнулась:

— Володичка, я не уверена, что у нас что — то получится… У меня не было секса двадцать лет…

— А у меня — полгода… Все у нас получится… Все у нас будет хорошо…

Они отбросили свой возраст. Их души были молоды. Они чувствовали себя молодыми. И все у них получилось отлично.

После близости Владимир Михайлович не впал в сонливость, а продолжил дарить Дине нежность, целовал ее руки, с коротко остриженными ногтями без маникюра, гладил венозные сеточки на бедрах — ведь Дине много времени приходилось проводить на ногах…

Денисов дарил Дине нежность и думал о том, что Анна, делая иньекции ботокса и омолаживающие процедуры из — за того, что не смотря на возраст, он оставался сексуально активным, не могла понять одного — нормальный мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой… Да, Дина сохранила привлекательность, но она была естественной, шла от души Дины. Она подкрашивала только волосы, не пользовалась косметикой, а омолаживающие процедуры ей заменяла работа… Но главное — Дина была деликатной, интеллигентной женщиной…

Утром Дина дала Володичке запасной ключ от квартиры и они разъехались по работам. Денисов поехал в нахимовское училище, а Дина отправилась делать уборку у Олега. От предложения стать женой Денисова, от близости с ним, она чувствовала себя помолодевшей и выглядела очень хорошо. Дина и работала без усталости. Она сделала у Олега все, что нужно и собралась ехать домой, склонилась надеть сапожки и вдруг почувствовала острое жжение в области солнечного сплетения. Надевая пуховичок, Дина заметила, что на лице появился лихорадочный румянец, она выглядела не старше сорокалетней, но при этом к жжению добавились боли в правом подреберье.

Дина вышла из дома Олега и взяла такси. Дома она едва успела раздеться, как у нее началась рвота.

В это время вернулся Владимир Михайлович. Увидев его встревоженный взгляд, Дина попыталась улыбнуться, пошатнулась от слабости.

— Прости, Володичка… Понять не могу, что со мной…

Денисов взял Дину на руки, отнес в спальню, устроил ее на высоких подушках, поцеловал ей руки:

— Кажется, я понял, в чем дело. Потерпи немного, родная.

Денисов достал из кармана кителя телефон, быстро выбрал нужного абонента.

— Здравствуй, доченька…

В голосе отца Марина уловила тревогу.

— Добрый вечер, папа… Что — то случилось?

— Да. Дине Сергеевне плохо. Срочно нужна твоя помощь. Приезжай по адресу, — Денисов назвал адрес, — жду…

— Скоро буду. Я еду на такси из офиса Олега к Артуру на работу. Пока, папа…

Марина отключилась, позвонила Артуру, объяснила ситуацию. Они договорились встретиться дома…

Вскоре Владимир Михайлович впустил Марину в квартиру Дины Сергеевны. Он помог дочери снять пальто, придержал ее руку, когда она снимала ботиночки и сразу провел в спальню.

Дина Сергеевна лежала без движения, с нездоровым румянцем в липком поту.

Марина присела на край кровати, привычно поместила свои руки на затылок и лоб больной. Гормональная система Дины работала в авральном режиме, вбрасывая в кровь запредельное колличество ферментов и отравляя организм. Марина нейтрализовала токсины при помощи торсионного поля, привела в порядок гормональную систему, затем переместила руки в область поджелудочной железы и печени, проверила их работу в обычном режиме…

Дина лежала в полузабытьи, на грани потери сознания. Ей ненормально — смертельно хотелось спать. Но вот к голове прикоснулись прохладные руки и через них в организм Дины стало возвращаться здоровье. Она перестала ощущать отравленность и смертельную усталость, исчезла слабость, испарился липкий пот. Дина открыла глаза:

— Вы волшебница, Марина Владимировна.

Она взяла руку спасительницы и хотела ее поцеловать, но Марина мягко высвободилась, поднялась на ноги.

Все время, что Марина лечила Дину Сергеевну, Владимир Михайлович провел в напряжении, переводя взгляд с дочери на Дину и обратно.

— Дина Сергеевна, вы ведь многие годы жили в определенном режиме?

— Да…

— Что произошло столь резко встряхнувшее вашу гормональную систему?

Дина вопросительно посмотрела на Владимира Михайловича.

— Близость со мной…

Марина бросила на отца короткий, удивленный взгляд.

— Ты меня осуждаешь?

— Нет, папа. У тебя больше причин осуждать меня, но ты ведь этого не делаешь…

— Как я могу осуждать свою любимую дочь?.. Тем более, что Максим мне нравится больше, чем Артур… И не потому, что он такой крутой… Просто у меня такое чувство, что Максим — твоя судьба…

Марина посмотрела на отца с изумлением:

— Олег мне тоже сказал, что Захаров — моя судьба… Папа, я нарисовала его вместе с Киром, если хочешь, посмотри.

— Конечно посмотрю. Вместе с Диной…

Дина была потрясена. Ей было жаль Артура и в то же время она понимала справедливость слов своего Володички, что избранником его дочери должен быть принц…

Марина снова присела на край кровати, поместила руки на лоб и затылок Дины Сергеевны, настраивая, пробуждая в Дине женщину, запуская программу самоочищения, омоложения организма, как делала это время от времени самому близкому для нее человеку — своему отцу…

У Денисова раздался сигнал мобильника. Он посмотрел на экран, ответил на вызов:

— Привет, Сема.

— Добрый вечер, Владимир Михайлович. Где мы можем встретиться? Мне нужно вручить вам пропуск, позволяющий без регламента посещать территорию владений Максима Алексеевича.

— А где удобнее тебе, Сема? В Ромашково? На пропускном пункте училища? Или может быть я заеду к тебе на работу? Пропуск отдашь, экскурсию проведешь по апартаментам хозяина?!.

Дина и Марина удивленно переглянулись, ощутив в последних фразах Владимира Михайловича некоторый подвох и добродушную иронию.

Почувствовал это и Дружников:

— Владимир Михайлович, я вам завтра перезвоню, когда на свежую голову решу, где нам лучше встретиться. Простите, что побеспокоил. До свидания.

— Пока, Сема…

Денисов отключился.

— Папа, ты и с Дружниковым знаком?

— Да я с ним почти два месяца назад познакомился, по дороге в Ромашково — Элитное…

У Денисова снова раздался сигнал мобильника. При взгляде на экран его лицо затвердело:

— Да. Слушаю.

— Привет, Михалыч. Мне сказали, что ты вчера какую — то бабулю в Ромашково привозил, обнимался, целовался с ней в саду…

— Ты зря так называешь приятную во всех отношениях женщину и я советую оставить ее в покое. Она всего лишь будет работать у меня помощницей по хозяйству.

— Так может лучше помириться со мной, чем нанимать домработницу, а не разводиться из — за какой — то фотографии и старых тряпок?!.

— Это для тебя какая — то фотография и старые тряпки, а для меня эти вещи были бесконечно дорогими, так как напоминали о женщине, которую я любил с детского сада… Зачем ты позвонила? Что тебе еще нужно?

— Я думаю, это тебе нужно. Как ты, бедный, обходишься без секса?

— А вот с этим у меня давно все в полном порядке. Для этого дела я завел двадцатилетнюю подругу и вчера предложил ей стать моей женой… Все! Больше не звони!..

Денисов отключился, подошел к Дине, взял ее руку, поцеловал:

— Прости, родная… Я не хочу, чтобы бывшая тебя доставала…

— Не переживай, Володичка. Я все поняла. Я не в обиде…

— Папа, не мешало бы Дину Сергеевну куда — нибудь отправить на отдых. Артур сказал, что она не была в отпуске все то время, что служит у него.

— Никуда я без Володички не поеду. А ему нельзя уезжать из — за работы в училище.

— Все равно вам нужен покой и отдых. Пусть за вас Лидия Борисовна поработает, — голос Марины был твердым, — я заеду в среду… Мне пора. Артур наверное уже дома. До среды, Дина Сергеевна… Папа, проводи меня.

Марина и Владимир Михайлович вышли в прихожую.

— Мариночка, помоги Дине. Не ради меня. Ради нее самой… Я продолжаю любить Верочку, но и эта женщина мне не безразлична…

— Я все сделаю, папа…

Марина прижалась к груди отца. Денисов обнял дочь, погладил ее по спине.

Марина мягко высвободилась из рук Владимира Михайловича. Он придержал дочь за локоть, пока она надевала ботиночки, помог ей надеть пальто.

Они тепло улыбнулись друг другу и Марина покинула дом Дины Сергеевны…

Из Москвы в Нью — Йорк Макс вылетел в воскресение вечером. На асфальт аэропорта имени Кеннеди он ступил вечером того же самого дня.

По Нью — Йорку Макс в основном передвигался на вертолете. Но в этот раз он не сел за штурвал, уступив его Арно.

В отличие от большинства российских олигархов квартира Макса была не на Манхэттене, поэтому в воздухе пришлось провести еще около получаса.

После душа и легкого перекуса Макс почти час провел в бассейне. Потом снова был душ.

Он уже знал из сообщения Стивена Левита, что Марк Джойс не нашел достойных программистов в Лондоне, а те, с которыми учился в Массачусетс, не прошли через службу безопасности. Поэтому из душа Макс сразу прошел в библиотеку, отобрал нужные книги по программированию, занес их в кабинет.

После ужина он продолжил просматривать отобранные книги, освежая в памяти полученные в юности знания, а за новым, что появилось в области информационных технологий за последующие годы, он следил постоянно.

Макс лег спать довольно поздно, но проснулся как обычно, в восемь утра.

Он и Арно заканчивали завтрак, когда у Арно раздался сигнал мобильника.

— Слушаю, Семен. Что случилось?

— Включите пожалуйста громкую связь.

— Говорите.

— Добрый вечер, то есть, утро, Максим Алексеевич. Как вы приказали, я выписал Денисову пропуск, звоню ему, спрашиваю где нам лучше встретиться. А он называет три варианта встречи. Но если я выберу Ромашково или пункт пропуска училища, Владимир Михайлович может подумать… что…

— Что я запретил вашу встречу в аудиторском центре?!. У меня нет тайн от этого человека. Покажите Владимиру Михайловичу то, что он пожелает увидеть. У вас все?

— Да. До свидания, Максим Алексеевич.

Макс не ответил.

Арно отключился.

— Позвони Стиву, пусть к завтрашнему утру подготовит апартаменты. Скажи технику и Дэвиду, чтобы проверили вертолет. До обеда я буду работать в кабинете. Обедаешь со мной, потом пойдем в спортзал.

Арно кивнул, он держал в руке мобильник, собираясь звонить Стиву и Дэвиду…

Перед ужином Макс больше часа провел в бассейне, а перед сном зашел в кабинет, убрал в сумку ноутбук, в пакет, к «Хроникам Реликта», добавил две книги по программированию, из ящика стола достал винчестеры, привезенные из Москвы, положил их на ноутбук, собрал остальные книги, отнес их в библиотеку и лег спать.

Во вторник, в десять часов утра, Макс, в сопровождении Арно и Виталия, с ноутбуком и книгами, поднялся на свою вертолетную площадку. Дэвид уступил ему место у штурвала. Макс поднял машину в воздух…

Стив ждал Макса в апартаментах, у двери кабинета. В его руке была упаковка горького шоколада для коктейлей.

— Рад вас видеть, мистер Захаров.

Макс кивнул.

— Доброе утро, мистер Арни.

Арно поморщился:

— Стив, сколько тебе говорить? Я — Арно.

— Простите… В кабинете все готово.

Стив открыл дверь кабинета. На стуле у двери лежали балахон из кевлара и бронежилет.

Арно стал надевать на себя странную амуницию. А Макс тем временем освободил от сумки ноутбук, включил его, затем помог Арно застегнуть бронежилет.

Стив подал Арно упаковку горького шоколада.

Макс, пропустив вперед Стива, вышел из кабинета.

Прошло несколько минут, затем дверь открылась, выглянул Арно, уже без балахона и бронежилета.

Макс и Стив вошли в кабинет. Содержимое целлофановой упаковки через длинный шлейф было подключено к ноутбуку, но прикрыто балахоном и бронежилетом.

Макс подошел к ноутбуку, открыл упакованный файл, бегло просмотрел информацию, доставленную в столь оригинальной упаковке.

На лице Макса появилось выражение, которое Арно называл наслаждением ума.

Макс перекинул информацию на свой ноутбук, кивнул Арно.

Арно отсоединил от шлейфа винчестер, достал его из — под балахона и бронежилета, подал хозяину.

Макс выключил ноутбук, поднялся на ноги:

— Где Марк Джойс?

— Уже на работе. Я провожу вас, мистер Захаров.

В сопровождении Арно и Стива, Макс прошел в офисную часть аудиторского центра.

Стив открыл дверь в один из кабинетов. Они вошли в большое помещение, разделенное на две части офисными перегородками.

Марк Джойс стоял к ним спиной у большого кластера из системных блоков игровых «Алиенвейров». Он обернулся на звуки шагов.

Макс сделал шаг навстречу, протянул руку:

— Привет…

Марк пожал протянутую руку:

— Привет.

Захаров достал из правого кармана пиджака два винчестера, подал их Джойсу.

— Работать будем со вторым, а это, — Макс положил на стол винчестер, проверенный при помощи балахона и бронежилета, — чтобы не изобретать велосипед — программное обеспечение и телеметрия абсолютно всех космических аппаратов, начиная от первого советского спутника и до последнего китайского, отправленного к Юпитеру.

— Предполагаю, что вы получили эту информацию из того же источника, из которого узнали о том, чем я занимался в Гарварде и Массачусетс. Но я удивлен тем, почему советская и российская секретная информация оказалась в АНБ?!.

Макс холодно усмехнулся:

— Вы взрослый человек и прекрасно понимаете, что за редким исключением, все в этом мире продается и покупается.

Марк бросил на Захарова глубокий, изучающий взгляд:

— Вы знакомы с теми, кто не продается?

Макс наметил тень улыбки:

— Да. Знаком.

— Среди близких мне людей тоже есть те, которых не купишь… Скоро прибудут специалисты из Москвы?

— Через две — три недели. А пока с вами буду работать я.

— Вы? Простым программистом?

— Почему вас это удивляет? Вы ведь все время чем — то заняты, не смотря на свое состояние и титулы. Я тоже не люблю сидеть без дела… К тому же, я как можно скорее хочу завершить часть работы, которую нужно сделать в Штатах и вернуться в Россию.

— Буду рад принять вашу помощь, Максим Алексеевич. Вы готовы взяться за работу прямо сейчас?

— Готов. Но давай без сантиментов — на ты и по имени. И хорошо бы, когда прибудут парни из России, мне остаться инкогнито, — Макс снова перешел на английский, — Стив, забудь о «мистере Захарове». С этого момента я для тебя просто босс… Арно, проследи, чтобы привык…

Макс снял пиджак от «Армани», небрежно бросил его на спинку стула, встал рядом с Марком, склонился над монитором…

В среду Владимир Михайлович вышел за пункт пропуска нахимовского училища, сел в машину, раздался сигнал его мобильника.

— Здравствуйте, Владимир Михайлович.

— Привет, Сема. Что скажешь?

— Простите, что раньше не позвонил. Вчера и сегодня был за городом. Можете подъехать ко мне на работу?

— Могу конечно. Адрес скажи.

Семен назвал адрес.

Через полчаса Денисов был у здания со скромной вывеской:«Аудиторский центр М. А. Захарова», поднялся на высокое крыльцо. Большие стеклянные двери автоматически разошлись в стороны и он вошел в большой холл.

Навстречу, из — за стойки, вышел охранник:

— Владимир Михайлович Денисов?

— Да. Паспорт показать?

— Не нужно. Семен Ильич ждет вас.

Владимир Михайлович расстегнул куртку, обвел взглядом помещение.

По лестнице торопливо спускался Дружников. Денисов пошел навстречу. Оба одновременно протянули друг другу руки.

— Рад вас видеть, Владимир Михайлович. Идем ко мне в кабинет. Отдам вам документ, а потом проведу для вас экскурсию по апартаментам Максима Алексеевича.

— Что, испросил разрешение у хозяина?

В голосе Денисова Семен уловил добродушную иронию.

— Еще в понедельник вечером, но у меня была запланирована проверка одного из предприятий банка «Реликт»… Да вы снимите куртку, здесь тепло.

Денисов последовал совету Семена.

Дружников провел Владимира Михайловича в свой кабинет, отдал ему пропуск, предложил оставить здесь куртку, показал офисные помещения.

— В штате всего три человека. Данные из банков идут на сервер в автоматическом режиме, операторы только отслеживают движение денежных масс. А вот на производствах есть возможность утечки живых денег…

Они поднялись этажом выше, Семен открыл дверь в апартаменты Захарова.

Владимиру Михайловичу понравилась аскетичность обстановки апартаментов, хотя мебель была явно сделана на заказ из — за высокого роста Захарова — кровать длиннее, столы и стулья выше обычных. Диван в гостиной тоже был длинным, но, как и кровать, стандартной высоты…

Денисов отказался смотреть гардеробную, ванную, санузел и Дружников предложил ему спуститься вниз, чтобы показать спортзал, комнату для стрельбы и машины кортежа.

Семен открыл перед Владимиром Михайловичем дверь в спортзал. Он был довольно большим. Одну его половину занимали спортивные снаряды, на другой стороне лежало большое татами для борьбы.

— Здесь Максим Алексеевич приводит себя в норму после долгого сидения за компьютером или книгами. Но он никогда не тренируется один, как правило, со своими парнями из охраны.

На голос Семена из душевой вышел достаточно высокий мужчина примерно одних лет с Денисовым. В лице и фигуре у него была некоторая схожесть с актером Александром Филипповым. Джинсы и футболка с коротким рукавом рельефно обрисовывала тренированные мышцы.

— Сан Саныч, я думал, что вы уже ушли.

— Коля в комнате для стрельбы. Сейчас посмотрю результат и поеду домой.

Семен спохватился:

— Разрешите представить вас друг другу. Владимир Михайлович Денисов, капитан первого ранга в отставке, преподаватель нахимовского училища… Александр Александрович Санников, майор в отставке, подразделение «Альфа». Самый первый телохранитель Максима Алексеевича, потом начальник его охраны в течение десяти лет, создавший службу безопасности и систему охраны в том виде, какую вы наблюдали, Владимир Михайлович.

— Это была ваша инициатива? Или каприз олигарха?

— Я не хотел, чтобы хорошего парня пристрелил криминал, как его друга и партнера по бизнесу Павла Смирнова… Но я всегда беспокоюсь за Максима. Ведь он выше любого из парней охраны.

— Каким единоборствам вы его обучили?

— Самбо и русбою.

— Мне понравилась культура движений Максима. Молодец парень, не обрастает мхом…

Санников наметил тень усмешки:

— Он и мозгам своим не дает зарасти плесенью… Идем, мне надо проверить Колю.

Санников прошел вперед, открыл дверь в комнату для стрельбы.

Коля мгновенно обернулся в сторону шума, направив на вошедших бластер. Увидев, кто вошел, Коля опустил лазерный имитатор.

Санников подошел к монитору, стал проверять результаты стрельбы.

— Владимир Михайлович? Не ожидал увидеть вас здесь.

— Да мы с Семой вроде как друзья.

— Я тоже смею считать Семена Ильича своим другом.

— У меня и с твоим наставником общее есть — оба в отставке… Поэтому предлагаю недельки через две махнуть на выходные ко мне в Ромашково. Можно и с женами.

Санников добродушно усмехнулся, но взгляд остался колючим:

— Давайте сначала мужской компанией… А почему не в эти выходные?

— Супруге нездоровится…

Семен удивленно поднял бровь:

— Владимир Михайлович, вы помирились со своей женой?

— Нет. Я сделал предложение другой женщине. Это бывшая няня Вероники Холод Дина Сергеевна Вербицкая. Коля, ты что молчишь? Приедешь с Семой и Сан Санычем?

— Да. Если Александр Александрович не против.

— Не против. Ты ведь друг сына Владимира Михайловича.

Денисов наметил тень усмешки, но глаза остались серьезными, даже печальными:

— Много обо мне знаешь, Саша?

— Не очень. Информация о вашей службе в военно — морских силах закрыта…

— Однако, мне пора домой, за супругой ухаживать.

— Я же вам еще машины кортежа не показал. Идем в гараж?

— Разве, что на одну минуту…

Владимир Михайлович протянул руку для прощания сначала Санникову, потом Коле…

В пятницу, после занятий в восемьдесят восьмой гимназии, Марина вызвала такси, чтобы ехать в офис к Олегу и вышла на улицу. Ей навстречу, с большим букетом алых роз, торопливо шел Коля:

— Здравствуй, Ангел.

— Привет, Коленька.

— Это тебе, — Коля подал Марине цветы.

— По какому поводу? — наметила тень улыбки Марина.

— Просто так. Потому, что ты есть.

Марина бросила на Колю короткий, но глубокий, внимательный взгляд.

Коля мягко отобрал у нее компьютерную сумку «Континент», которую зимой она использовала как универсальную.

Марина подала ему и цветы.

— Мариночка, я купил два билета в Мариинку, на оперу «Князь Игорь «на пятнадцатое декабря… Для тебя и меня…

Глаза Марины потемнели:

— Коля, я не смогу пойти с тобой в оперу. Артур будет очень огорчен, узнав, что в то время, когда он на работе, я нахожусь в театре с другим мужчиной…

— Артур тебя ревнует?

— Думаю, что нет. Это не ревность, это страх потерять меня. Так он сказал.

Коля заглянул в глаза Марины:

— Ты его очень любишь?

— Я очень хорошо отношусь к Артуру. Он мой первый мужчина. Он первый увидел во мне женщину. И он принял меня такой, какая я есть… Ты ведь видишь во мне только «своего парня»…

— Это не совсем так. То, что ты очаровательная женщина, я понял, когда мы с Костиком учили тебя плавать… Скорее, почувствовал… А потом было это страшное задание… Гибель Кости, мое ранение, смерть отца… И моя жизнь резко развернулась в другую сторону…

— Мне было больно это видеть, но я не хотела тебя кодировать. Мне очень хотелось, чтобы ты остановился сам…

— После того, как ты меня ударила, мне противно даже упоминание об алкоголе.

— Я тебя ударила, потому что твое увлечение алкоголем меня достало… Коленька, ты задумывался о том, как больно было за тебя твоей маме?!.

— Задумывался. И до конца своих дней не прощу себе то, что был не мужчиной, а тряпкой…

— Коля, пригласи в театр свою маму. Я думаю, ей будет приятно…

За разговором они прошли парк.

— Спасибо за совет, Ангел. Именно так я и сделаю. Только у мамы нет праздничного платья.

— Это поправимо. Время еще есть. В эти выходные я и Олег едем в клинику, а в следующие я смогу съездить с Марией Иосифовной в один магазинчик. Там Артур купил мне платье для поездки в Цюрих.

— Мужскую одежду там можно купить? У меня ведь тоже нет приличного костюма.

— Можно… Коля, мне пора ехать в офис к Олегу. Там ждет меня пациентка, девушка — инвалид, новая секретарша Олега…

Они подошли к ожидавшему такси.

— Спасибо за все, Ангел, — Коля взял руку Марины, на мгновение коснулся ее губами, подал ей сумку, открыл дверцу машины.

Марина села в такси.

Коля хотел подать ей цветы.

Марина отрицательно покачала головой:

— Вручи их маме, вместе с билетом. Передай ей привет от меня… Пока, Коля.

— До свидания, Ангел…

Коля захлопнул дверцу.

Таксист тронул машину с места…

В понедельник утром Марина еще ехала в метро, когда раздался сигнал ее мобильника. Она бросила взгляд на экран и ее глаза засветились радостным блеском.

— Доброе утро, Принцесса.

— Здравствуйте, Максим. Как ваши дела?

— У меня все идет не так, как мне хотелось. В НИЦе интеллектуальных технологий пока нет ни сотрудников, ни специальной техники. И люди и техника прибудут через две — три недели. Чтобы дело не стояло на месте, я помогаю Марку Джойсу, как программист. Но даже Марка нет эти дни на работе. Вместе со своей супругой он улетел в Майами. Но не отдыхать. У него там живут дед и бабушка, родители отца. Марк, как и вы, экстрасенс. Он дал себе слово поддерживать их здоровье на должном уровне.

— Я тоже помогаю папе не сдаваться возрасту. Он даже недавно женился на бывшей няне Ники Холод.

— Я рад за него. Передайте ему мои поздравления.

— Передам… Вы папе понравились…

— Приятно слышать… Вы наверное уже знаете, что профессор Голубев проконсультировал секретаршу Олега по скайпу и решил помочь этой девушке?!.

— Да. Олег позвонил вчера, поделился радостью.

— Ему нравится эта девушка?

— Наверное, да… Татьяна напоминает ему Леночку… Кир не звонил мне уже неделю. Наверное занят чем — то интересным?

— У него все хорошо. Арсений перевез его на Лазурный Берег. Там у меня небольшое старинное поместье, так что вас ждет очередная видеоэкскурсия. На Лазурном Берегу Кир проживет достаточно долго. Он будет проходить реабилитационный курс лечения и учить французский язык.

— А Никонову не наскучили заботы о Кире?

— Евгений Евгеньевич держится молодцом. Благодарил меня за то, что заботы о Кире приглушили боль потери любимой жены… Вы наверное уже прошли парк?

— Да. Я стою в десяти шагах от гимназии.

— Я позвоню вам через неделю… Я скучаю по вас, Принцесса… Я целую вас… До свидания.

— И я вас целую, Максим. До свидания…

Марина отключилась первой…

Как и было обговорено заранее, в субботу, в десять часов утра, около дома Денисова остановились «Тойота «Дружникова и «Киа «Санникова. Рядом с Семеном сидел Коля. Он достал телефон, позвонил:

— Владимир Михайлович, мы у вашего дома. Ждем вас.

— Сейчас выйду.

Через несколько минут из двери, радом с воротами, вышел Денисов. Санников, не выходя из машины, открыл переднюю дверцу…

Вскоре обе машины подъехали к пропускному пункту перед Ромашково — Элитное.

Как понял Владимир Михайлович, охранники были знакомы и с Санниковым, только на Колю бросили запоминающий взгляд.

Проехав мимо десятка строящихся коттежей, дворцов и замков, остановились у длинного забора из металлического профиля со сторожкой в центре. С Денисовым, Дружниковым, Санниковым, охранники поздоровались как со старыми знакомыми, а на Колю посмотрели внимательно и запоминающе.

Снег выпал уже по щиколотку, но все были в берцах, поэтому в глубь участка прошли достаточно далеко.

— Саша, Сема, что — то я не пойму, зачем вам здесь я и Коля?

— Для Николая эта поездка — очередной тренинг. А для вас, товарищ капитан первого ранга, у нас есть деловое предложение. Сема, дай вводную.

Денисов бросил короткой, ироничный взгляд на Санникова, губы тронула тень усмешки:

— Сема, я весь внимание.

— Владимир Михайлович, вот здесь, на границе двух участков, Максим Алексеевич хочет построить два обыкновенных дома. Справа, где памятное для вас место, только небольшой дом, а слева — более вместительное жилье, бассейн и спортзал, помещения для охраны и обслуги. У вас колоссальный опыт управления людьми. Не возьметесь присматривать за строителями?!.

— Нет желания…

В разговор вступил Санников:

— Но здесь важна надежность и конфендициальность…

Лицо Денисова затвердело:

— Ну и что? Мне больше нравится возиться с мальчишками в нахимовском. Но есть у меня на примете один человек, считаю, что надежный. Я сам собираюсь обратиться к ней за помощью, чтобы перестроить крышу, которую бывшая сделала в мое отсутствие. И опыт управления людьми у ней тоже есть…

— Владимир Михайлович, как зовут эту женщину? Я возьму ее на работу по карт — блашу. Ваша рекомендация для меня дорого стоит.

— Приятно слышать, Сема. Это одна из помощниц по хозяйству, Лидия Борисовна Дроздова. Чиновники отняли у нее строительно — подрядный бизнес за отказ в распиле государтсвенных средств, да еще и по судам затаскали…

По лицу Санникова было видно, что и он принял решение:

— Разберемся и с судами… Спасибо, Владимир Михайлович… Прогуляетесь до своей березки?.. Мы подождем…

— Едем ко мне. Там Афоня всяких изысков якутской кухни наготовил.

— Так мне и Коле ни к чему вес набирать.

— Ничего, Саша, раз в жизни можно свой желудок побаловать…

Владимир Михайлович развернулся и пошел к домику охранников. Остальные, в отдалении, последовали за ним. Семен, чувствовавший себя во время разговора некомфортно, догнал Денисова.

— Простите нас, Владимир Михайлович. Говорил ведь я Сан Санычу, что ни к чему начинать этот разговор…

— Я не в обиде… Саша, как я понял, возглавляет службу безопасности. Работа у него такая — всех проверять. Тем более, что я слишком уж внезапно ворвался в жизнь миллиардера Захарова.

— Он боится за Максима Алексеевича. По сути дела — он ему все равно что сын. У Санникова ведь от двух браков шесть девчонок…

В машины сели в том же порядке, Коля к Семену, Денисов к Санникову.

Некоторое время ехали молча.

— Что, ревнуешь, приятель? — усмехнулся Владимир Михайлович.

— Нет. Я свое дело сделал. Из нескладного, долговязого птенца вырастил красивую, сильную птицу… И хотя эта птица уже давно в свободном полете и не нуждается в моих советах, я все же решил проверить, не ошибся ли в вас Максим…

— Ну, и как? Ошибся? — снова усмехнулся Денисов.

— Да вижу, что нет…

— А как ты проверял Марину?

— Никак. Артур Холод принял ее на работу по карт — бланшу. Отзывы Каримова, администратора Артура о Марине Владимировне самые положительные. А в клинике почти от всех я слышал, что ваша дочь Ангел…

— Знаешь, Саша, как говорили во времена нашей молодости — проехали…

Последнее слово оба сказали одновременно и… тепло улыбнулись друг другу.

Через минуту остановились у дома Денисова, вышли из машин.

— Если будете заезжать, открою ворота.

— Заедем.

Владимир Михайлович открыл задвижку на воротах.

— Автоматика перестала работать?

— Да, Сема, вскоре после твоего последнего посещения. Все не соберусь новую купить.

Санников тем временем очень внимательно осматривал блок приема сигнала и доводчик:

— Николай, ты у нас самый длинный, убери с блока мусор.

Коля прикоснулся к блоку приема сигнала:

— Здесь не только мусор, но еще и видеокамера, а провод питания идет с той стороны дороги… Глупо и непрофессионально.

У Денисова затвердело лицо:

— Через дорогу живет подружка бывшей…

Семен заехал в ограду, а Санников с Колей убрали видеокамеру, оборвали провод, привели в рабочее состояние автоматику ворот и доводчик, и только потом Александр Александрович поставил свою «Киа «рядом с «Тойотой «Дружникова.

В доме Денисов всех познакомил с Диной Сергеевной, а Санникова еще и с Афанасием…

Потом все посетили туалет и вымыли руки.

Дина с Афоней тем временем накрывали на стол в гостиной.

На столе были мясо и рыба, чай и клюквенный морс, приготовленные Афанасием. А так же соленые грибы, собранные и засоленные все им же. Но центральное место на столе занимала болшая ваза с яблоками.

Мужчины пробовали все изыски якутской кухни по чуть — чуть, отвлекались на разговоры. Денисов и Санников рассказали о начале военной карьеры. Один прошел через нахимовское училище, другой через суворовское. Коля рассказал о том, как его отец боготворил легендарного разведчика Николая Кузнецова, о том, как он раз десять вместе с отцом смотрел фильм «Сильные духом «с Гунаром Цилинским. Семен — о том, как круто решил изменить свою жизнь., уйдя из чиновников в аудиторы к Захарову, о том, что ни разу не пожалел об этом, так как работа оказалась хоть и сложной, но чрезвычайно интересной. Санников и Семен рассказывали о своих детях…

А Коля вдруг похолодел от внезапно пришедшей мысли, что продолжи он увлекаться алкоголем, то не сидел бы сейчас за одним столом с этими отдельными людьми, которых не встретишь на улице, не увидишь в проезжавших мимо машинах, потому что мужчины, подобные Денисову, Санникову, Семену, стали большой редкостью среди россиян. Большинство российских мужиков пьют, курят, редко доживают до возраста его собеседников. А если некоторые и доживают, то с огромным букетом болезней, вредных привычек, не осознавая, что сами и повинны в подобном жизненном финале… И Коля в очередной раз испытал острое чувство злости на себя за то, что вычеркнул из своей жизни целых два года…

Дина, наблюдая за мужчинами, не верила своему счастью. Ведь на сотню незамужних сорокалетних женщин приходится один свободный, нормальный мужчина. Ее же сверстники, за редчайшим исключением, давно на том свете. А за столом ее нового дома, к которому Дина еще не привыкла, сидели сразу четверо умных, настоящих мужчин, один из которых недавно стал ее супругом. Иногда Дине казалось, что это сон, она проснется и опять начнется бесконечное одиночество…

Афоня сидел в стороне, слушал разговоры, похвалы в свой адрес, довольно улыбался и думал о том, какое счастье, что он решил покончить счеты с жизнью под колесами машины Капитана. Он не только не умер, у него при жизни случился скромный, но настоящий рай, а вместо бога и ангелов — Капитан и его друзья…

В воскресение Марина предупредила Артура, что приедет в НИЦ на пару часов позднее, так как обещала матери Коли помочь выбрать платье для посещения Мариинского театра. Они, как обычно, поцеловались при расставании и Артур поехал в НИЦ. А вскоре к дому подошло такси, заказанное Мариной.

К магазину — студии «Все для королевских приемов от Эльги Гуттенберг «Кузнецовы и Марина подъехали одновременно.

Коля помог выйти из машины Марии Иосифовне, затем Марине, прибывшей минутой позднее.

Поздоровались, поднялись по ступеням.

Эльга, как обычно, сидела за швейной машиной. Увидев в окно высокую, молодую женщину в белом пальто из альпаки, поднялась на ноги:

— Здравствуйте, леди. Рада снова видеть вас в моем магазине.

— Вы меня запомнили?

— Увидев вас однажды, уже невозможно забыть… Наверное мое платье принесло вам удачу, раз вы снова заглянули ко мне…

Перед внутренним взором Марины мгновенно предстала первая встреча с Захаровым. Ее глаза потемнели:

— Да, пожалуй это так… Сейчас я хочу выбрать одежду своим друзьям.

— Прошу вас, господа, снять верхнюю одежду. Здесь тепло.

Коля принял пальто сначала у матери, потом у Марины, затем снял с себя куртку.

У Марии Иосифовны зарябило в глазах от изобилия разнообразных нарядов.

— Присядьте пожалуйста, — предложила ей Марина.

— Да, да, конечно, — спохватилась Эльга, — что будете пить? Кофе? Или воду без газа?

Марина отошла к манекенам и кронштейнам с женской одеждой.

На манекенах были надеты платья в пол. Нужное платье Марина нашла на кронштейне.

Прямое темно — красное платье из мягкой, приятной ткани с длинными рукавами, с черным поясом и черной розой, крепко пришитой к левой стороне груди.

Марина расплела шов, прикрепляющий тканевый цветок к платью, при помощи торсионного поля, а так же убрала с него пояс. В дополнение к платью Марина выбрала черный, легкий палантин, изящный, черный клатч, черную, меховую накидку, а так же черные, закрытые туфли на невысоком устойчивом каблуке.

Подойдя к Эльге, Марина положила перед ней цветок и пояс. Эльга перевела изумленный взгляд со цветка на Марину.

— Это ненужное… Мария Иосифовна, примерьте пожалуйста все, что я для вас выбрала…

Эльга проводила мать Коли в примерочную.

Пока Мария примеряла наряды, Марина выбрала для Коли черный костюм «а ля Пьер Карден», белую рубашку и черные туфли.

Из примерочной вышла Мария Иосифовна. Платье, сантиметров на десять ниже колен, сидело на ней идеально. Оно подчеркивало стройность ее фигуры (после смерти мужа с Марии ушел десяток лишних килограммов). Туфли и палантин с клатчем дополняли ансамбль.

— Мама, примерь накидку, — попросил Коля.

Мария выполнила просьбу сына. И верхняя одежда сидела на ней безупречно, только мелированные волосы вносили некоторый диссонанс в гармонию красного и черного.

— Пожалуйста перекрасьте волосы в темный цвет. Но не в черный, — попросила Марина.

— Я была шатенкой до смерти Андрюши. Подойдет?

— Да, мама, — ответил Коля за Марину, успевший оценить ее предложение.

Марина молча кивнула.

Эльга сдержанно улыбалась, видя свое творение, идеально подошедшее женщине бальзаковского возраста. А если та перекрасит волосы, то будет выглядеть значительно моложе своих лет.

Коля, прежде чем примерить выбранный Мариной костюм, посмотрел на ценник.

— Мариночка, я не буду примерять. У меня на все не хватит денег.

— Ты оплатишь вещи мамы, а я оплачу твои.

Коля немного подумал:

— Если только в долг?!.

Марина тепло улыбнулась:

— Пусть будет в долг…

Коля ушел в примерочную, вскоре отодвинул занавеску.

У Марии повлажнели глаза. В элегантном джентльмене невозможно было узнать того сына, каким он был до тех пор, пока Арнольд Иванович не взял его на работу…

Коля и Марина оплатили покупки карточками.

Эльга быстро, но аккуратно упаковала платье, костюм и накидку в большие пластиковые чехлы на молнии, коробки с обувью уложила в фирменный пакет.

— Господа, желаю вам, чтобы покупки, сделанные у меня, принесли вам удачу… Леди Марина, я признательна вам за то, что вы не забыли о моем скромном магазине. Буду рада снова видеть вас здесь…

Марина была сдержанна:

— Ничего не могу обещать… До свидания, Эльга.

— До свидания, господа…

Марина, Коля и Мария Иосифовна вышли из магазина.

Эльга смотрела в окно на высокую, молодую женщину, на ее спутника и пожилую леди и думала о том, что такие люди стали большой редкостью в любой стране. У них была очень сильная аура. В пожилой женщине чувствовалось непережитое горе, придававшее ее лицу трагическое очарование. Ее сын был похож на сказочного принца, а леди Марина была самым настоящим Ангелом, спустившимся с небес…

Коля открыл перед Мариной дверцу машины, поцеловал ей руку:

— Спасибо, Ангел. До свидания.

— До свидания, Мария Иосифовна. Пока, Коля.

Водитель тронул машину с места.

Коля усадил мать в такси, поместил рядом с ней покупки и сел на переднее сидение…

Макс продолжал жить в апартаментах аудиторского центра и помогал Марку в создании узлов управления транспортно — грузовой модификации комплекса, созданного Артуром Холодом.

Прошла неделя после последнего разговора с Принцессой.

Арно постоянно находился рядом, даже тогда, когда не дежурил.

В конце концов Макс не выдержал:

— Арно, что ты тут делаешь? И где твоя супруга? Наверное обиделась на меня за то, что отсоветовал ей лететь с ребенком?!.

— Александр подхватил инфекцию, но уже идет на поправку. Меня еще другое беспокоит — как бы Тая не заболела.

— Это неизбежно, если не сделана прививка.

— Увы, не сделана, а тест на беременность дал положительный результат.

Марк поднял взгляд от монитора:

— Пусть прилетает. Я экстрасенс, я быстро ее вылечу.

— Вряд ли вам стоит вмешиваться во время беременности… Вдруг это повредит будущему ребенку?!.

— Не повредит… Я не отношусь к тем мужчинам, которым нравятся беременные женщины и буду очень переживать за Сашеньку, но, со своей стороны сделаю все, чтобы облегчить ей вынашивание…

— Хорошо, Марк, вы меня убедили. Позвоню Тае, скажу, чтобы летела ко мне…

Макс отвернулся. Он вдруг с необычайной остротой понял, что тоже хочет иметь детей. От Принцессы. Он попытался представить ее с огромным животом. И не смог…

Он подумал, что видимо относится к тому же типу мужчин, что и Марк…

Макс опустил взгляд к экрану своего ноутбука, лицо стало холодным, отстраненным.

И Марк, и Арно почувствовали, что затронули болезненную для Захарова тему…

— В воскресение вечером Макс позвонил Принцессе.

А в европейской части России было уже утро понедельника. Марина ехала на работу в восемьдесят восьмую гимназию.

— Доброе утро, Принцесса.

— Здравствуйте, Максим.

— Как и обещал, звоню через неделю. Но у меня пока ничего нового. Как и раньше, помогаю Марку Джойсу. Ждем людей и технику. Антон пока еще не нашел помещение под галерею, а я дал ему на поиски и ремонт всего лишь месяц. Кажется, презентация ваших работ откладывается… Одно радует, Кир с увлечением занимается французским языком. Он хотел практиковаться с вами, но я предложил ему делать это со мной.

— Кир звонил мне вчера. Он в восторге от того, что вы знаете французский…

— Он показал вам мое поместье?

— Да… В обеденном зале хорошие копии портретов королевских особ… Мне даже показалось, что от стен и вещей я почувствовала ауру тех, кто жил там до вас… Хорошо, что жилые помещения имеют современный вид. И Киру там уютно.

— Мне нравится бывать там, потому что рядом море и я могу поплавать на свободе, хотя бы вечером, когда пляж пустынный и мало любопытных глаз…

— Вы не любите пиара?

— Если честно — терпеть не могу… След на земле можно оставить и другим способом…

— Когда я пришла работать к Артуру и разобралась в технических тонкостях, то поняла, что ваш проект отнюдь не каприз состоятельного человека.

— Мне приятна ваша похвала, Принцесса… Как ваши дела?

— У меня все как и прежде — работа, работа, работа…

— Вы устали?

— Немного. Но у меня нет возможности отдохнуть даже в каникулы — Артуру лучше работается, когда я рядом…

— Нам, наверное, пора прощаться?!. Кажется, вы стоите на пороге школы. Я слышу голоса детей.

— Да, Максим…

— Я целую вас, Принцесса. До свидания.

— Я тоже целую вас, Максим. До свидания.

Марина отключилась первой…

Еще в пятницу вечером Марк Джойс и Саша Грей вылетели в Майами, поэтому Макс из аудиторского центра перелетел домой.

А в субботу, в двенадцать часов дня из аэропорта имени Кеннеди ему позвонил Лоуренс Джойс и через два часа переступил порог его квартиры.

Макс был в это время в кабинете, куда Арно и проводил Ларри.

Увидев вошедшего, Макс поднялся из — за стола. Лоуренс шагнул навстречу и они одновременно протянули друг другу руки для приветствия.

— Добрый день, Ларри. Рад снова видеть вас в своем доме.

— Здравствуйте, Макс. И я рад встрече с вами.

— Чем вы так долго занимались в Туманном Альбионе?

— Делами Патриции Бьюкинен и Эдриана Скотта. Они снова решили жить вместе. У них ведь общий ребенок… Были и другие, менее значительные дела… Зачем я вам понадобился, Макс? Надеюсь, вы не отправите меня на Северный Полюс или в дебри Амазонки?

— Упаси боже. Я бы хотел, чтобы вы, Ларри, завизировали два документа. Работа чисто нотариальная.

— У вас же целый штат юристов…

— Все это так. Но я хочу, чтобы на документах стояла именно ваша подпись… Назовите сумму гонорара.

— Обижаете, Макс. Я считаю вас своим другом, а с друзей я денег не беру…

— Простите, Ларри, — Макс придвинул ко краю стола бумаги, нажал кнопку на пульте.

Вошел Арно.

Джойс между тем ознакомился с документами, подписал их, придвинул их Арно. Тот поставил свою подпись. Затем Ларри поставил на них печать. Один экземпляр оставил у себя, другой подал Захарову, третий — Арно.

Арно чуть склонил голову, молча вышел из кабинета.

Макс вынул из ящика стола папку с документами, подал ее Джойсу:

— Ознакомьтесь пожалуйста. Не буду мешать…

Макс вышел из кабинета.

Ларри открыл конверт — папку, начал просматривать документы. Это было завещание, оформленное юридически правильно, в шести экземплярах. Каждый экземпляр был на двух языках — русском и английском. К каждому экземпляру прилагалась и флэш — память…

Ларри не удивился, увидев имя генерального наследователя.

В список так же были включены Арнольд Иванов, Кирилл Захаров, аудиторы, Александр Санников, Владимир Денисов, а так же он и Марк.

Тщательно ознакомившись с документами, Ларри вышел из кабинета.

Арно прохаживался от двери кабинета до двери библиотеки.

— Максим Алексеевич в библиотеке. Позвать?

— Ларри, входите, — услышал Джойс громкий голос Макса из — за двери и опять поразился феноменальному слуху Захарова.

Он вошел в библиотеку. Макс спускался со стремянки с книгой в руке. Как успел заметить Ларри, это была книга по программированию.

— Мои люди ничего не напутали?

— Нет. Документ составлен грамотно. Если вы не против, Макс, я хотел бы завершить формальности и отбыть в Майами, чтобы хоть несколько часов побыть с семьей…

— Тогда идем, Ларри. Не будем терять драгоценное время…

Они прошли в кабинет.

Джойс подписал все экземпляры, подпись завизировал личной печатью, в том числе и в ноутбуке Макса.

— Макс, почему именно шесть экземпляров?

— Четыре из них будут храниться в банках Нью — Йорка, Цюриха, Москвы и Санкт — Петербурга. Я сообщу леди Марине города, банки, номера и коды ячеек. Два экземпляра передам вам — один должен храниться у вас, другой у Марка. К вашему возвращению я перенесу ваши атрибуты из компьютера на флэш — память и опечатаю конверты.

— Макс, вы молодец, все продумали…

Джойс замолчал, не решаясь высказать просьбу.

Макс заметил его состояние.

— Ларри, что вас беспокоит?

— Макс, вы наверное наснимали свою подругу на телефон. Покажите мне ее…

— Вы хотите убедиться, стоит ли леди Марина всего моего состояния?.. Стоит!.. Но я не могу выполнить вашу просьбу, потому что не снимаю ее принципиально.

Джойс удивленно поднял бровь.

Макс заметил это, пояснил:

— Если по какой — то причине мой телефон попадет в руки криминала и в ее адрес начнутся угрозы — я отдам все до цента, лишь бы жизнь леди Марины была вне опасности…

— Простите, Макс… Наверное я немного устал, раз стал плохо соображать… Кстати, вы показали экспертам работы своей подруги?

— Пока нет. Но два десятка ее работ у меня, в банке Санкт — Петербурга. Проблема в том, что в Москве мой секретарь не смог найти помещение под выставочный зал. Он считает, что галерея должна располагаться поблизости или от культурного, или от торгового центра. В принципе он прав…

— Макс, вам нужен пиар. И вас засыплют предложениями.

— Но я дал слово, что имя леди Марины будет инкогнито…

— Значит, кроме вас ее имя известно только мне?

— Да, Ларри.

— Я даю слово, что о вашем секрете никто не будет знать. По прилету из Майами я организую вам встречу с медиамагнатом Эдрианом Скоттом. Он профессионал пиара. Покажите ему рисуночек своей подруги, уверяю вас, он вцепится в это дело как бультерьер, — Джойс бросил взгляд на часы, — черт, я опоздал на рейс… Простите, Макс, улечу на следующем. Если вы не против знакомства с Эдрианом, назначьте время аудиенции и позвоните мне.

— Хорошо, Ларри, вы меня убедили.

— Однако, мне все — таки пора. До встречи, Макс.

— До свидания, Ларри. Счастливого полета.

Они пожали друг другу руки и Джойс вышел из кабинета…

В воскресенье вечером Макс позвонил Принцессе, рассказал ей о встрече с Джойсом — старшим, о том, что принял его предложение пропиарить экспозицию, не называя имени художника. Потом они немного поговорили о Кире.

В конце разговора, после небольшой паузы, Макс сказал:

— Сегодня под утро вы мне приснились, Принцесса…

— Я вы мне приснились вчера вечером, как только я заснула… Но я сразу просыпаюсь, когда вы мне снитесь…

— Я тоже сразу просыпаюсь…

Оба умолчали о том, что сны у них были эротическими, что им снилась близость друг с другом. Но оба подумали, что видимо, они снятся друг другу одновременно…

— Вы уже подошли к гимназии, Принцесса?

— Да, Максим.

— Я перезвоню вам через неделю. Надеюсь, в моих делах появятся изменения к лучшему и мы скоро сможем увидеться.

— Я бы тоже хотела встретиться с вами, Максим.

— Я целую вас, Принцесса. До свидания.

— До свидания. И я целую вас, Максим…

Марина отключилась первой…

Только через две недели Дина вышла на работу. В понедельник она сделала уборку у Ники, так как там было больше всего работы и тяжелее. Во вторник работала у Олега. А в среду Владимир Михайлович посоветовал Дине не торопиться ехать к Артуру и Марине, все равно они на работе до позднего часа и он успеет ей помочь.

Дине даже не пришло в голову возразить Володичке. Он был из той категории мужчин, которые все решают сами.

Они договорилмсь встретиться уже на квартире Марины, чтобы не тратить лишнего времени на дорогу и Денисов поехал в училище. А Дина лишний час поспала, не торопясь сделала кое — какие домашние дела и в два часа дня поехала к Артуру и Марине.

Она сделала уборку в комнате Кости, затем в столовой, ванной и в санузле, иногда бросая взгляд на часы. Скоро должен был подъехать Денисов.

Дина заварила свой фирменный кофе, услышала шум в прихожей. Приехал ее Володичка.

Денисов снял куртку и китель, они коротко обнялись, поцеловали друг друга в щечку и пошли пить кофе.

После кофе Денисов взялся за пылесос, а Дина за тряпку. Вдвоем они быстро навели порядок в спальне и гостиной.

И Дина озвучила то, что ее беспокоило с того момента, когда она переступила порог квартиры Марины.

— Володичка, покажи мне Максима.

— Я и сам хочу увидеть, как его нарисовала Марина. Только я сначала один у Костика побуду, потом тебя позову…

Дина кивнула. Она понимала Володичку. Ей самой лет пять безумно не хватало Григория, не смотря на то, что тот был очень далек от идеального мужа. А Володичка потерял любимого сына…

Владимир Михайлович молча постоял у портрета Кости, мысленно рассказал ему об изменениях в своей жизни, о том, что Дина очень хороший человек. И ему показалось, что сын одобрил его выбор…

Потом он подошел к столу с большими папками, открыл верхнюю из них. Под несколькими зарисовками природы Владимир Михайлович увидел большой рисунок, где Захаров обнимал доверчиво прижавшегося к нему мальчика.

Денисов несколько минут смотрел на лицо Захарова и к нему снова пришло ощущение, что именно этот человек и есть судьба его любимой дочери. Он перевел взгляд на портрет Кости и ему показалось, что губы сына разомкнулись и он беззвучно сказал «да»…

Владимир Михайлович позвал Дину.

Она вошла в комнату Кости и сразу увидела портрет мужчины с устремленным вдаль взглядом. Так смотрят на любимую женщину. Еще в глубине его глаз таилось одиночество, чувство, так хорошо знакомое Дине.

Она обернулась к Владимиру Михайловичу:

— Володичка, мне кажется, Максим добрый, душевный человек и… наверное, очень умный… Почему ты назвал его крутым?..

— Потому что Максим миллиардер и самый состоятельный человек на планете…

Дина уткнулась лицом в грудь Денисова, словно хотела найти защиту от чего — то ужасного.

Владимир Михайлович успокаивающим жестом погладил ее по спине:

— Я сам был в шоке, когда узнал об этом…

Дина подняла взгляд на мужа:

— А кто этот мальчик? Его сын?

— Нет. Максим одинок. Этот мальчик был болен раком. Он оплатил ему операцию. В настоящий момент Кир живет в его поместье во Франции и проходит реабилитационное лечение. До встречи с Артуром Марина и Олег хотели вступить в фиктивный брак, чтобы усыновить Кира, ведь из родных у мальчика только больная бабушка…

Владимир Михайлович и Дина смотрели на волевое лицо Захарова, на его устремленный вдаль взгляд и предположить не могли, что этот человек свяжет судьбы многих людей, в том числе, еще не родившихся, в единый, неразрывно крепкий узел…

После звонка Лоуренса Джойса Эдриан с нетерпением ждал встречи с самым влиятельным человеком на планете (после российского президента, конечно).

Он вылетел в Нью — Йорк в среду, постарался хорошо выспаться перед встречей, но все равно испытывал некоторое возбуждение и тревогу, ведь лорд Бьюкинен охарактеризовал Захарова как человека крайне высокомерного и заносчивого.

За полчаса до назначенного времени Эдриан вошел в аудиторский центр мистера Захарова…

Макс не стал отступать от установленного им самим правила — проследил через подключенную к ноутбуку камеру видеонаблюдения, как вошел в офис Эдриан Скотт. Ему было примерно столько же лет, что и Максу. Типичный американец, хотя, судя по виду, не дурак. Даже через экран ноутбука чувствовались его эмоции — сочетание некоторой напряженности и любопытства.

Макс усмехнулся, когда увидел, что у рамки металлоискателя Скотт покорно отдал Арно телефон и часы…

Двухметровый, крепкий, с суровым лицом охранник, отобравший у Эдриана телефон и часы, открыл перед ним дверь кабинета. Окончательно оробев, Эдриан шагнул через порог.

Из — за стола поднялся очень высокий мужчина. Волевое лицо, внимательный, пронизывающий взгляд умных глаз, в которых таилась запрятанная печаль. Белая рубашка, черные брюки на великолепной, спортивной фигуре.

Мужчина протянул руку.

Скотт, робея, пожал ее.

Рука была сильной, сухой, горячей.

Мужчина сказал на великолепном английском:

— Прошу вас, садитесь, мистер Скотт…

Оба сели.

— Назовите сумму гонорара.

— Я беру деньги по результату. Мистер Джойс проинформировал меня о ваших затруднениях. Считаю, для меня не будет большой проблемой помочь вам. Будьте любезны назвать авторов, денежный эквивалент их произведений и, после информации, помещенной в моих медиасредствах, вас завалят предложениями…

— Автор один. Его имя должно быть инкогнито. Я дал слово этому человеку. Денежного эквивалента тоже не знаю — эксперты еще не видели этих работ. Направление — мистический сюрреализм. Автор предоставил мне двадцать своих рисунков. Меня они потрясли. По уровню воздействия на подсознание эти работы наиболее близки к офортам Франсиско Гойя. Рисунки находятся в России, поэтому я не могу их вам показать. А от электронной версии я к сожалению отказался. Но у меня есть небольшой рисуночек, сделанный автором лично для меня… Оригинал в моей записной книжке. Вот отсканированная копия…

Макс подал Скотту листок бумаги.

Эдриан впился глазами в рисунок.

— Думаю, что держу в руках несколько миллионов долларов… и… стопроцентно — автор этого рисунка — женщина… Скорей всего, это ваша подруга…

Лицо Макса стало холодным, отстраненным, он усмехнулся:

— Имя и пол автора должны остаться инкогнито. Это обсуждению не подлежит!..

— Я принимаю ваши условия, мистер Захаров и построю на них рекламную интригу. И я не возьму с вас ни цента.

— Почему?

— Узнав о том, что я пиарю самого загадочного человека на планете, рекламодатели выстроятся ко мне в очередь. Я заработаю на вас опосредованно… Кстати, вы в курсе, что вам приписывается то, что вы возглавляете орден Тамплиеров?!.

Макс усмехнулся:

— К вашему сожалению, я не тамплиер, а всего лишь меценат, понимающий, что автор, которого я спонсирую, получит доход лишь в том случае, если его произведения начнут расходиться по частным коллекциям.

— Вы правы, мистер Захаров. Ценность изобразительного искусства понимают немногие. Это удел избранных… Я постараюсь сделать все от меня зависящее и очень надеюсь, что вы пригласите меня на презентацию экспозиции…

С внутренним сожалением Эдриан поднялся на ноги.

Встал из — за стола и Макс.

— Именно это я и собирался сделать, мистер Скотт… Я признателен вам за то, что вы решили принять участие в этом деле. Надеюсь, мы еще встретимся…

— Вы меня заинтриговали, мистер Захаров и я буду рад новой встрече с вами. Не буду злоупотреблять вашим вниманием. Позвольте удалиться…

— Желаю удачи, мистер Скотт.

— До свидания, мистер Захаров…

Эдриан вышел из кабинета…

Покидая аудиторский центр миллиардера Захарова Эдриан думал о том, что лорд Бьюкинен предвзято относится к этому необычному русскому, совсем не похожему на тех олигархов, которых он пиарил. Захаров, несомненно, был широко образованным человеком, видимо, хорошо разбирающимся в искусстве. Похоже и подругу он выбрал под стать себе. Эдриан сам коллекционировал предметы искусства и понимал в них толк. Да и в людях он неплохо разбирался. Что касается этого потрясающего рисуночка, то такой человек, как Захаров, вряд ли предложит свою записную книжку первому встречному. По характеру линий рисунка Эдриан сразу понял, что рисовала женщина (он многократно выигрывал пари по угадыванию пола автора предметов искусства). Автор рисунка не только гениальный художник — она несомненно очень умна — так скупо, но четко передав настроение Захарова и то, что вся вселенная крутится вокруг него…

Эдриан искренне позавидовал Захарову. Его Пат тоже была талантлива — на вздорность и капризы, но никто кроме нее не мог удовлетворить его сексуальных потребностей. А Пат это делала потрясающе.

Увы, видимо она и была его половинкой…

В пятницу прибыли специалисты из России.

Макс, через подключенную к ноутбуку видеокамеру наблюдал их встречу с Арно, проходящую в кабинете у Стивена Левита. Прибывшие программисты были типичными современными русскими, в драных джинсах и несвежих, растянутых футболках.

Стив подал Арно их паспорта и вышел из кабинета.

Арно давно и тщательно изучил их досье, поэтому на паспорта глянул вскользь.

Парни в свою очередь разглядывали крепкого мужчину с суровым лицом, в отлично сидевшем на нем дорогом костюме.

— Итак, Аркадий, Леонид, Георгий и Ираклий, меня зовут Арнольд, или просто Арно. Я начальник охраны. У вас будут два босса. Марк, по научной части, Максим, по финансовой. Вообще, с Максимом будьте осторожнее — он человек серьезный, шуток не любит, знает единоборства и может скрутить в два счета, если что не по нему… Кстати, советую чаще мыться. Драные джинсы и растянутые майки здесь тоже неуместны. Надеюсь, все поняли?!. Идем в лабораторию…

Макс выключил ноутбук. И, хотя из досье прибывших он знал, что они некурящие, достал из ящика стола аэрозоль, вдохнул лекарство… На всякий случай…

Он вошел в лабораторию, когда знакомство программистов с Марком уже состоялось.

Парни с удивлением смотрели на вошедшего очень высокого мужчину с волевым лицом и жестким, холодным, пробирающим до костей взглядом. Под белой рубашкой и черными брюками угадывалось великолепно тренированное тело.

Марк представил вошедшего:

— Знакомтесь, ребята. Максим, спонсор проекта, которым вы будете заниматься… Босс, великолепной четверке не понравилось, что мы работаем на игровых «Алиенвейрах». Но не сидеть же без дела, если груз застрял на таможне.

— Посмотрим, как они справятся с работой на «Алиенвейрах». Марк, дайте им вводную…

Макс сел на свое рабочее место.

Марк включил огромный монитор, начал рассказывать об изделии номер два, как они с Максом называли транспортно — грузовую модификацию СКК — 1.

Прибывшие специалисты с интересом, изумлением и восторгом смотрели на монитор, слушали Марка, засыпали его вопросами.

А Макс сидел и наблюдал.

Но Аркадий, Леонид, Георгий и Ираклий перестали обращать на него внимание. Их захватила предлагаемая работа…

Потом Марк дал парням небольшие задания, чтобы проверить их в реальном деле. Все сели за приготовленные и подключенные к кластеру ноутбуки.

Макс тоже углубился в работу.

Арно снял пиджак, устроился в трех шагах от него, достал из кармана планшет…

Вечером, когда ошеломленные интересной, захватывающей работой, прибывшие программисты уже ушли, Арно сказал:

— Максим Алексеевич, завтра вечером ко мне прилетает Таисия…

— Максим, а я с женой на выходные лечу в Майами.

— Счастливого полета, Марк… Я остаюсь здесь. Арно, как решил с охраной?

— Днем с вами будут или Денис, или Данила, плюс — общая охрана центра. Да и остальные ребята всегда рядом. Максим Алексеевич, когда выходить на работу?

— Перед вылетом в Даллас.

— Понял… Марк, когда вы посмотрите мою жену?

— После возвращени из Майами созвонимся, я заеду к вам домой, допустим, за книгой. Для диагностики у меня нет нужды прикасаться к пациенту. А для лечения я просто помещаю свои руки на голову больного…

— И все?..

— В общем — то все…

Слушая разговор Марка и Арно, Макс подумал, а как диагностирует и лечит Принцесса? У ней, как и у Марка, постоянно прохладные пальцы, возможно, и экстрасенсорные способности должны быть схожими… Странное все — таки совпадение… Еще Макс подумал, что если Марку для диагностики не нужно прикасаться к пациенту, то почему он молчит о его жуткой аллергии?!. Или ему подвластны диагностика и лечение не всех болезней?!. Если же у Марка и Принцессы и в самом деле схожие экстрасенсорные способности, то ведь Принцесса была с ним в очень тесном контакте, и для нее, видимо, он тоже был абсолютно здоровым…

Макс решил, что если два экстрасенса «не видят «его болезни, то и он будет молчать о ней…

Как обычно, Макс позвонил Принцессе в воскресение вечером:

— Доброе утро, Принцесса.

— Здравствуйте, Максим. Как ваши дела?

— Они несколько сдвинулись с мертвой точки. Я встретился с медиамагнатом Эдрианом Скоттом. Он принял мои условия и будет вас пиарить инкогнито. Из России наконец — то прибыли программисты. Посмотрю, каковы они в деле и через несколько дней отбуду в Даллас… Хотя, хочется все бросить и прилететь в Россию, чтобы встретиться с вами… но… каждый мой перелет — экстрим для охраны…

— Максим, думаю, у вас есть причина находиться под столь плотным эскортом…

— Да, есть. Именно поэтому я предпочитаю жить в Штатах и Европе… Знаете, Принцесса, это неправда, когда утверждают, что чем больше денег, тем больше свободы. По себе знаю, что чем больше денег, тем меньше степень личной свободы… Не знаю, что мне делать, Принцесса. Хотелось бы услышать ваш совет…

— Не сочтите за наглость, Максим, но я бы посоветовала придерживаться ранее принятого вами решения, а именно, совместить нашу встречу с отправкой моих работ в Москву, если вы не хотите доверить шифр ячейки кому — либо еще… Но решать вам… Делай, что должно, свершится, чему суждено…

— Словами Марка Аврелия вы даете мне карт — бланш поступать так, как мне заблагорассудится?!.

— Думаю, вы всегда поступаете так, как считаете нужным. И мне это нравится…

— В таком случае, в следующий раз я позвоню вам из Звездных Холмов… По голосам детей я понял, что нам пора прощаться… Я очень скучаю по вас, Принцесса… Я очень хочу вас видеть… Я целую вас… До свидания, Принцесса…

— И я скучаю, целую, хочу вас видеть… До свидания, Максим…

Макс, как всегда, медлил.

Марина отключилась первой…

Принцессе Нидерландов Беатрис никогда не светило взойти на престол. В семье она была вторым ребенком. Правящим монархом должен был стать ее старший брат Георг, да и то уже в весьма преклонном возрасте, так как в королевской семье все отличались крепким здоровьем.

Поэтому Беатрис вела свободный образ жизни. У нее было полдюжины романов со знаменитыми актерами и миллиардерами. Но Беатрис понимала, что противоположный пол привлекает не только ее красота, но и ее высокий титул.

После обучения этикету и протоколу она поступила в Гарвард на факультет журналистики, а по его окончанию стала вести культурные колонки в таблоидах Штатов и всех европейских стран под псевдонимом Беатрис Хэмилтон, в которых знакомила пресыщенную публику с культурной жизнью той или иной страны.

Беатрис давно привлекала Россия с ее многовековыми культурными традициями, лучшим в мире балетом, великолепными оперными постановками, талантливыми музыкантами, потрясающей архитектурой.

Беатрис наметила план путешествия по архитектурным памятникам и культурным центрам России. Первым пунктом ее путешествия был Санкт — Петербург с его неповторимой архитектурой и знаменитым Мариинским театром.

На все время путешествия по России Консульство Нидерландов предоставило ей переводчика Душана Живковича, серба по национальности, прекрасно владеющего не только русским языком, но и английским и голландским.

Спецслужбы Консульства, чтобы сохранить ее инкогнито, сняли для нее и переводчика два одноместных номера в отеле (загранпаспорт и виза у нее были настоящие, так как фамилия Хэмилтон была взята из королевского генеалогического древа). И Беатрис, в сопровождении Душана Живковича, отправилась в путешествие по архитектурным памятникам Санкт — Петербурга.

Больше всего Беатрис поразил Иссаакиевский Собор, имевший определенное сходство с вашингтонским Капитолием.

Капитолий вызывал у Беатрис чувство инфернальности и безвкусия, из — за того, что купол был водружен над одноэтажным строением.

Купол Иссаакиевского Собора покоился над высоким, монументальным зданием. Имея более вытянутую вверх форму, он создавал ощущение величия и полета огромного купола над городом.

Несомненно, этот собор создавался как символ величия России…

Изюминка репортажей Беатрис, помещаемых ею в таблоидах была в том, что она не давала к ним фотографий. Пресыщенному читателю предлагалось самим «включить воображение», «увидеть «за строчками то, что видела и испытывала она, осматривая архитектурный памятник или посещая оперу и балет…

Еще будучи в Нидерландах, Беатрис выяснила, что в России, как и в других европейских странах, билеты на оперу и балет нужно было покупать заранее. Поэтому, в соответствии с ее планом культурного турне, посольство Нидерландов в Москве позаботилось о том, чтобы у нее не возникло проблем с посещением театров…

На пятнадцатое декабря ей и переводчику были заранее куплены билеты в Мариинку на оперу «Князь Игорь», на первый ряд левой половины партера…

Как правило, билеты в партер покупают ВИП — персоны, поэтому Беатрис надела черное открытое платье от Армани, привезенное с собой из Парижа. Платье было чуть ниже колен и показывало ее стройные ноги в черных открытых туфлях на высоком, но устойчивом каблуке. В черном, аккуратном клатче лежал телефон и необходимые любой женщине мелочи. В дополнение к ее роскошным золотистым волосам, она прихватила такого же цвета накидку из искусственого меха. Она не взяла в путешествие по России ни одного украшения, из — за того, что ей все время придется жить в отелях. Но внешняя привлекательность, роскошные золотистые волосы, высокий рост, стройная фигура и без украшений заставляли мужчин поворачивать головы в ее сторону…

Душан Живкович был не очень доволен тем, что ему почти три месяца придется провести в компании голландской журналистки. Беатрис Хэмилтон была яркой блондинкой, а после развода с Кариной, тоже блондинкой, Душан относился к ним с предубеждением.

С первых минут знакомства с Беатрис Душан понял, что человек она жесткий, требовательный, привыкший отстаивать свою точку зрения и навязывать ее. Одно радовало, что за время путешествия ему хорошо заплатят. А это значит, что он сможет «подкинуть «денег двадцатилетней дочери Милане и порадовать дорогим подарком своего обожаемого сына Томислава, Томека, которому недавно исполнилось двенадцать лет.

Жизнь самого Душана нельзя было назвать «усыпанной розами», хотя, в отличие от большинства сербов ему повезло. Душан учился в Москве в институте Дружбы Народов когда начались бомбардировки Югославии натовцами. Из разбомбленного Белграда его семья бежала в Косово, но погибла там во время Косовской резни. Еще учась в институте Душан женился на Карине, а так же устроился на работу переводчиком в Посольство Нидерландов, где и проработал до развода, после которого решил перебраться на жительство в Санкт — Петербург. Ему повезло и здесь. Посольство Нидерландов рекомендовало воспользоваться его услугами своему консулу в Санкт — Петербурге.

После развода прошло три года. Он регулярно встречался с детьми. В консульстве Душан занимался рутинной работой, что ему как раз было по душе. Он даже не пытался устроить личную жизнь. В сорок с лишним лет организм требует секса намного меньше, чем в молодости и он лишь изредка посещал бордель…

Пятнадцатого декабря Душан должен был сопровождать голландскую журналистку в Мариинский театр на оперу «Князь Игорь». После завтрака и обеда в ресторане при отеле он понежился в ванне, еще раз побрился и, предвкушая прияное с полезным (Живкович был большим любителем русской классической музыки), он стал одеваться в театр.

Придирчиво оглядев себя в зеркале, Душан остался доволен собой. Он был достаточно высоким, стройным. Костюм, купленный в магазине — студии «Все для королевских приемов от Эльги Гуттенберг», сидел на нем безупречно. Погода в Питере стояла по европейски мягкая, поэтому он не стал надевать куртку, вышел из номера и позвонил в соседний.

Через несколько минут из своего номера вышла Беатрис.

Как мужчина, Душан по достоинству оценил безупречный наряд эффектной, высокой блондинки, сказал ей дежурный комплимент.

Беатрис снова почувствовала себя уязвленной — умный, эрудированный переводчик «не видел «в ней женщину. Он был ей симпатичен, но и только. Но, как говорят русские:«Если на столе нет другой рыбы, то и рак — тоже рыба». Эту идиому ей перевел Душан, когда в заказанном ею обеде вместо красной рыбы она обнаружила белую…

К парадному входу отеля была подана машина Консульства и Беатрис с переводчиком отправилась в Мариинский театр…