Максим и Марина (СИ)

Глава 20

Только через пять минут Марина закрыла входную дверь на замок, устало вернулась в гостиную, сразу подошла к окну, устремив взгляд на вечерний город и не видя его.

Перед внутренним взором в режиме нон — стоп «прокручивалась «встреча с Максимом, а тело помнило прикосновения его рук, поцелуи и объятия.

Владимир Михайлович сказал осторожно:

— Прости, Мариночка, мы с Диной слышали ваш разговор… Мне кажется, ты совершила ошибку, оставшись с Артуром…

Марина не обернулась:

—«Делай, что должно. Случится, чему суждено»… Ты сам живешь по этому принципу, папа…

На телефоне Марины прозвучал сигнал поступления эсэмэс. Она подошла к столику между диванами, взяла мобильник, прочла послание.

— Артур отъехал от НИЦа. Через час он будет дома… Пойду переоденусь и помогу Дине приготовить для него что — нибудь калорийное., Артур вечно забывает поесть, а потом грохается в голодный обморок…

Денисов с сожалением посмотрел на дочь, неопределенно покачал головой…

— Когда Артур приедет, мы с Диной поедем домой. Мне завтра на работу, да и Дине надо отдохнуть. Я позвоню Олегу и Коле, обрадую их тем, что тебе стало значительно лучше и, что им больше не нужно дежурить у твоей постели. Но пока ты выздоравливаешь, в отсутствие Артура, с тобой будет кто — нибудь из женщин…

— Хорошо, папа…

Марина ушла в спальню, переоделась в платье, а потом вместе с Диной стала готовить еду для Артура…

Артур подъехал к дому с тяжелым камнем на душе. В течение нескольких часов он испытывал непонятную душевную тревогу. Артур устало поднялся по лестнице (лифт в доме был только грузовой), стараясь не шуметь, открыл входную дверь. В квартире было тихо. Он снял куртку и обувь, вошел в гостиную.

Марина сидела на диване с книгой, спустив ноги на пол. Увидев Артура она улыбнулась, отложила книгу, поднялась на ноги, сделала несколько шагов навстречу.

Артур стоял в шоке и смотрел на Марину в крайнем изумлении, немного придя в себя, быстро подошел к ней, бережно обнял:

— Господи, ты встала, Солнышко… Какое счастье…

Денисов и Дина вышли из столовой, но Артур не обратил на них внимание.

Владимир Михайлович жестом показал Марине, что они уходят.

Марина, чуть заметно, кивнула.

Денисов и Дина вышли в прихожую.

Артур опустился перед Мариной на колени, обнял ее ноги, поцеловал бедра, потом руки.

Осознав, что пальцы Марины снова стали прохладными, он поднял на нее сияющий любовью и радостью взгляд:

— К тебе возвращаются твои способности?

— Да, Арт…

— Все?

— Да… Встань пожалуйста…

Артур поднялся на ноги, прижался к Марине, как ребенок. Она, по — матерински, обняла его.

— Я был готов убить Захарова за то, что ты утратила все свои способности… Я счастлив, что ты снова такая, как прежде… Солнышко, тебе давно стало легче?

— Вчера, после обеда я заснула, а проснулась почти здоровой… Прости, что не сообщила об этом сразу. Боялась, вдруг снова станет хуже…

— Я не в обиде… Мариночка, я очень голоден, но больше, чем есть, я хочу в душ. Идем со мной, побудешь рядом, пока я моюсь… Нет, лучше я отнесу тебя туда…

Артур хотел взять Марину на руки, но она мягко его остановила:

— Мне надо больше ходить, чтобы избавиться от скованности движений.

— Уговорила, Солнышко…

Артур взял Марину за руку, поцеловал ее и они пошли в ванную…

После сытного ужина Артура непреодолимо потянуло в сон.

Марина была благодарна этому обстоятельству. После встречи с Максимом она не хотела близости с Артуром…. По крайней мере — сегодня…

Артур уснул, едва коснувшись подушки.

Когда Марина легла рядом, он прижался к ней, улыбнулся, пробормотал что — то бессвязное.

Марина долго не могла уснуть, вспоминая вчерашний сон, свое внезапное выздоровление, встречу с Максимом…

Место для посадки «МИ — 8 «Антон арендовал у одной из баз МЧС, находящейся в черте города. Там же Макса ждла четырехместная американская «Стрекоза», машины кортежа и Глеб Воробьев, начальник службы безопасности Центрального региона.

Макс не сел за штурвал, уступив его Арно. Через полчаса «Стрекоза «опустилась на личную вертолетную площадку Захарова над его квартирой.

Стюард Борис и повар Вазген тепло поприветствовали хозяина.

Макс сразу прошел в библиотеку, где у него за одним из стеллажей находился большой сейф и убрал туда работы Марины.

Арно, тем временем, занес в кабинет ноутбук и пакет с «Хрониками Реликта». Вскоре к нему присоединился Макс.

— Иди к жене, Арно. Но завтра к двенадцати будь здесь. До этого времени со мной побудет Глеб.

— Вы будете плавать один?

— С Глебом.

— Тогда до восьми утра на входе будет дежурить Матвей, потом придет Филипп.

— Ясно… Таисию предупредил, что ты в Москве?

— Да. С базы МЧС.

— Все… Иди. Не теряй времени. До завтра.

— До завтра, Максим Алексеевич.

Арно чуть склонил голову, вышел из кабинета.

Макс вышел следом за Арно, на ходу снял пиджак. Глеб молча принял его из руки хозяина.

— Я в душ. Принесите мне туда чистую одежду. После ужина я иду в бассейн. Хочу, чтобы вы поплавали со мной.

— С большим удовольствием, Максим Алексеевич… Я могу распорядиться на счет ужина?

— Да…

Через час после еды Макс вместе с Глебом пошел в бассейн…

Глеб Воробьев, крепкий, спортивный мужчина чуть за пятьдесят, до того, как прийти работать к Захарову, был спецагентом — дайвингистом, то есть, проверял режимные объекты под водой на наличие взврывчатки, подслушивающих и подсматривающих устройств. Большая часть его жизни была связана с водой, поэтому Глеб прекрасно владел своим телом в этой стихии. Но все же, глядя на своего высокорослого работодателя, он искренне восхищался дельфиньей пластике и эстетике движений Захарова в воде…

Макса и Глеба страховали Борис и Вазген. Они, как дети, восхищались их невероятными кульбитами под водой и даже аплодировали.

Макс играл с Глебом в поло, плавал с ним на скорость, резвился под водой. Его тело испытывало удовольствие от контакта с водной стихией, а мозг работал в другом направлении. Он думал о том, что делать с рисунками Принцессы. Самый большой из них имел формат А2. Рисунки были сделаны простым карандашом и пастелью на ватмане и пастельной бумаге. А бумага, как известно, материал не очнь долговечный.

Макс прекрасно помнил, какое впечатление произвела на него в юности репродукция Сикстинской Мадонны Сальватора Дали в журнале «Огонек». Все очарование от этой работы ушло, когда несколько лет назад он посмотрел ее в оригинале — пожелтевшая, рыхлая бумага, выцветшая краска. Этот, когда — то знаменитый рисунок, перестал «цеплять «подсознание как предмет искусства.

Макс очень не хотел, чтобы та же участь ждала рисунки Принцессы. Поэтому он решил сделать экспозицию с привлечением современных, цифровых технологий. Он не выставит в галерее оригиналы. Отсканированные копии будут проецироваться в 2Д и 3Д объемах…

Макс плавал до тех пор, пока не появилась легкая усталость в мышцах. Глеб держался, но было видно, что он устал раньше своего хозяина…

Вазген и Борис накинули на них махровые халаты.

— Борис, мартини, кефир и воду в спальню.

— Понял, хозяин…

Макс и Глеб отправились в душевую комнату при бассейне…

После душа Макс прошел в спальню. На прикроватном столике, на подносе уже стояли три бокала — с мартини, кефиром и водой.

Тело еще слишком хорошо помнило прикосновения к Принцессе и он решил подстраховаться.

Макс, как обычно, выпил кефир, потом, с отвращением, мартини, запил водой и переодевшись в свободные трусы, лег в постель.

Ему ничего не снилось. Как всегда, среди ночи он проснулся один раз и после туалета сразу же уснул.

В восемь утра в спальню вошел Глеб и осторожно разбудил своего хозяина.

В десять часов утра пришел Арно. Макс в это время находился в спортзале.

Они молча пожали друг другу руки.

— Что так рано пришел? С Таей поругался?

— С Таей у нас отличное взаимопонимание… В спортзале неделю не был, надо восстанавливать форму, да и вам нужен спарринг — партнер. Глеб не может быть с вами все время, у него дел невпроворот…

— Ладно, качайся пока. Борьбой займемся после обеда…

В половине двенадцатого оба пошли в душ, оделись по — деловому.

— Иди в кабинет, я сейчас…

Макс прошел в библиотеку, достал из сейфа работы Принцессы, убрал из катртонной папки и вернул в сейф свой портрет с фигурой и лицом из жидкого металла и рисунки, которые через Семена передал ему Кир.

С картонной папкой Макс вошел в кабинет, где его ждали Арно и только что вошедший Антон.

После короткого рукопожатия с Захаровым Антон достал из внутреннего кармана пиджака два конверта из плотной, бежевой бумаги, подал их хозяину:

— Ваша дипломатическая почта, Максим Алексеевич…

Макс чуть удивленно поднял бровь:

— Я не был в Претории… Арно, включи ноутбук, подключи сканер. Найдете меня в библиотеке…

Макс зашел в библиотеку, внимательно осмотрел оба конверта. На них стояли личные печати Луиса Банго. Он взломал печати на тонком конверте, прочел короткое послание на английском языке:

«Многоуважаемый мистер Захаров, к большому сожалению мой сын Кристиан не избавился от дурной привычки гулять по пустыне в одиночестве. Около месяца назад его снова занесло в давно заброшенный «Де Бирс «разрез. Спускаясь в котлован, Кристиан подскользнулся и упал. В том месте, где его нога соскользнула с почвы, он увидел два необыкновенных алмаза синего цвета, чистого и прозрачного, словно небо. Вернувшись с прогулки, Кристиан сделал все возможные анализы этих камней и пришел к выводу, что эти камни являются инопланетными артефактами. Кристиан сказал, что эти камни по праву должны принадлежать вам. Я с радостью согласился с ним… С величайшим почтением к вам Луис Банго»…

Макс вскрыл другой конверт, освободил от маскирующей упаковки два камня необыкновенной, прозрачно — небесной синевы. Они имели совершенную огранку, как будто кто — то специально приготовил их для того, чтобы вставить в кольца. Один камень в самой широкой его части имел диаметр около семи миллиметров, другой — около пяти. Алмазы были прохладными, как пальчики Принцессы… Макс тепло улыбнулся. Рано или поздно они будут вместе и эти камни ювелир вставит в обручальные кольца, эскиз которых создаст Принцесса…

Макс убрал камни и письмо Луиса Банго в сейф, вернулся в кабинет.

Антон с изумлением и в некоторой прострации рассматривал рисунок с закрытым в железной клетке богом. Он поднял взгляд на вошедшего хозяина:

— Это что же, художник таким образом выразил неверие в себя, свою несостоятельность?.. То есть, я хотел сказать, что художник не имел в виду лично себя, а вложил в рисунок этот философский смысл…

— Да, Антон, ты правильно понял подтекст этой работы, — губы Захарова тронула тень горькой усмешки, — но вот поймут ли это другие? На художника вполне могут обрушить свой гнев церковные иерархи.

— Да, есть среди них такие, кто не подумав, торопятся навешать ярлыки и обвинить в «ереси».

— Я согласен с твоими рассуждениями, Антон… Отвлекись на минуту, вызови на пятнадцать часов Тараса… Арно, садись за ноутбук…

Антон вышел из кабинета, чтобы позвонить своему помощнику.

Арно начал сканировать первый рисунок.

Вскоре вернулся Антон.

Макс откатил свой стул в угол, взял со стола «Хроники Реликта», открыл книгу…

Когда сканирование было закончено, Макс переместился на свое рабочее место, чуть поправил положение ноутбука, закрыл файл.

Арно, тем временем, поместил последний рисунок между листами кальки, закрыл папку, завязал тесемки.

Макс понаблюдал за его действиями:

— Оставь здесь, Арно. До шестнадцати свободен.

Арно, чуть склонив голову, вышел из кабинета.

— Антон, сегодня же закажи в Китай проекционную аппаратуру 2Д и 3Д технологий. Нужные марки назовет Тарас. Доставка срочная… А пока обсудим последние биржевые новости…

Артур и Марина тоже проснулись в восемь часов. Около десяти Артур уехал на работу. Вскоре приехала Лида и занялась ручной стиркой.

А Марина углубилась в переводы, присланные Феликсом.

После обеда приехал Санников, привез велотренажер. Марина решила установить его в комнате Кости у окна…

Когда работа была завершена, Александр попросил угостить его кофе. За стол он пригласил и обоих женщин.

— Леди, как вы себя чувствуете?

— Совсем хорошо. Здоровье возвращается ко мне не по дням, а по часам… как в сказке.

— А как здоровье ваших ножек?

— Я чувствую их почти здоровыми и хочу как можно скорее выйти на работу.

— Я рад за вас, Леди Марина. Обещайте мне хотя бы несколько минут в день проводить на тренажере.

— Обещаю…

— Марина Владимировна, а можно мне заниматься на нем?

— Да, Лида. Вы могли об этом даже не спрашивать.

— Спасибо… Правда со здоровьем у меня сейчас все в порядке, но в карате сильные ноги не помешают…

Санников, хорошо осведомленный о том, что Лида начала посещать школу карате для начинающих, спросил, как бы между прочим:

— Вы занимаетесь карате?

— Да…

— И зачем такой прелестной женщине столь серьезное единоборство?

— Для самозащиты, — Лида горько усмехнулась, — да и бывшему мужу хочу вернуть должок…

— Вы страдали от домашнего насилия?

— Нет… Но муж жестоко избил меня, когда я сказала ему, что отказалась участвовать в распиле государственных средств… мое лицо превратилось в один сплошной синяк, я месяц не могла дышать без боли под ребрами… А пока я отлеживалась от побоев, районный мэр подал на меня в суд, а бывший муж на развод…

— Можно наказать вашего мужа другим способом — подать встречный иск, наняв хорошего адвоката.

— У меня нет денег на адвоката. Все мои счета арестованы…

— Я сегодня же позвоню Максиму и скажу ему, что вам нужна его помощь.

— С какой стати миллиардер Захаров будет помогать какой — то бабенке, попавшей в беду?

— Максим всегда приходит на помощь тому, кто в ней нуждается…

Но Александр сказал эти слова не только Лиде, но и Марине.

Они посмотрели друг на друга глубоким, внимательным взглядом, Санников поднялся на ноги:

— Мне пора, милые дамы. Большое спасибо за кофеек… В общем так, Лидия Борисовна, номера телефонов друг друга у нас с вами есть. Как только нужный специалист будет готов сюда выехать, вам позвонит Семен Дружников. Вы ведь кажется знакомы с ним…

— Да. Нас познакомила Марина Владимировна, когда провожали Кира…

— Ну, вот и чудненько… До свидания, Лидия Борисовна… Леди, проводите меня…

Марина и Санников вышли в прихожую.

— Завтра из Германии прилетит специалист по нервно — сосудистым заболеваниям. Ближе к обеду я привезу его сюда… Вы будете завтра одна?

— Со мной будет Алина.

— Максим просил узнать, когда вам лучше позвонить, чтобы не беспокоить Артура.

— Наверное, лучше послезавтра, когда папа повезет меня в Ромашково.

— Вот и договорились. Всего хорошего, девочка моя. До завтра…

— До завтра, Александр Александрович…

Вальтер Штауфенбах к осмотру необычной пациентки приготовился заранее. По скайпу он переговорил со всеми специалистами, осмотревшими ее, познакомился со всеми исследованиями, которые они провели, а также с назначенным лечением…

На квартиру к пациентке его привез спортивный мужчина с жестким, волевым лицом.

Вальтер был в шоке, увидев перед собой высокую, стройную, цветущую женщину с очаровательной внешностью и королевским достоинством. С некоторой робостью он прикасался к великолепному телу пациентки во время осмотра. Он взял у нее кровь из вены и пальца на исследование. Прохладные пальцы пациентки и нормальной температуры тело, навели Вальтера на мысль, что у молодой женщины синдром Рейно. Но в целом пациентка была абсолютно здорова, а с синдромом Рейно, соблюдая некоторую осторожность, можно прожить и до ста лет.

Вальтер назначил очаровательной пациентке еще один курс общеукрепляющих средств, разрешил ей выйти на работу и отбыл в аэропорт на той же машине, с тем же водителем, с каким прибыл к пациентке…

Владимир Михайлович и Дина приехали за Мариной в девять часов утра. Артур уже успел уехать на работу…

Денисов и Дина с некоторой тревогой наблюдали, как Марина спускается по лестнице. Они были готовы прийти ей на помощь, если к ней снова вернется боль…

Видя трогательные отношения отца и Дины, Марина не стала садиться на переднее сидение, а устроилась на заднем, с ноутбуком и всю дорогу занималась переводами для НИЦа…

При въезде в Ромашково Денисова и Дину приветствовали местные жители. Марина с удовольствием наблюдала уважительное отношение людей к ее отцу, хотя и видела это не раз.

Владимир Михайлович подъехал к своему дому, с кнопки на ключах открыл ворота, заехал в ограду, створки ворот автоматически закрылись.

Из машины Денисов вышел первым, открыл дверцу перед Диной, потом перед дочерью.

Марина с блаженством вдохнула свежий воздух, огляделась. Сад был непривычно ухожен. Это было заметно даже под слоем снега. Везде все обрезано, подстрижено, подвязано, около дома убран снег и расчищены дорожки.

— Нравится? — улыбаясь спросил Денисов, — это Афоня мне помог порядок навести, — увидел вышедшего из домика помощника, — а вот он и сам к нам торопится… Мариночка, идем в дом, а то опять застудишься…

Следом за отцом и Диной Марина вошла в дом, бывать в котором ей приходилось довольно редко — только тогда, когда отец брал с собой ее и Костика и приезжал с ними сюда без Анны Андреевны.

В гостиной ничего не напоминало о бывшей жене отца.

— Дух Андреевны мы с Афоней еще до моего знакомства с Диной истребили…

Дина смущенно улыбнулась.

А Марине вдруг показалось, что невидимой рукой ее погладила по голове… мама… Она невольно подняла взгляд к потолку.

Денисов расценил это по — своему:

— Что, доченька, давит на твою экстрасенсорную головушку весь тот хлам на втором этаже?!. По теплу разберем все. Оставлю только вещи Костика и твои, остальное вывезем на свалку, а потом Лида поможет нам с Афоней крышу на нормальную переделать…

В гостиную наконец вошел Афанасий. Увидев Марину, он сразу направился к ней, поклонился в ноги:

— Приветствую тебя, Великая Шаманка, повелительница голубого огня…

Афоня выпрямился, глядя на Марину с почтением.

Она наметила тень улыбки:

— Я обыкновенная шаманка.

— Капитан сказал, что у тебя зеленые глаза и прохладрые руки, — Афоня на секунду прикоснулся к руке Марины, — все это есть. Значит ты великая повелительница голубого огня…

— Афоня, ну — ка поясни, о каком голубом огне ты говоришь, — потребовал Денисов.

— Мой дед рассказал мне, что в очень давние времена на вершине мира жило племя богов, управляющих голубым огнем силой мысли. Когда туда спускалась долгая ночь, боги становились в круг, поднимали руки вверх и силой мысли зажигали голубое солнце, которое потом так же гасили. Со временем на вершину мира пришел Великий Холод. Часть богов силой мысли вознеслась на небо, другая часть пришла жить в мир людей, приходила им на помощь в трудную минуту, несла людям знания. Третья часть племени богов тоже пришла к людям, но затем, чтобы покорить их, стать властителями мира. Добрые повелители огня называли их масонами, что значит на ихнем языке — демоны…

Денисов и Дина слушали Афоню уже без внутренней иронии, видя, что Марина с большим вниманием отнеслась к рассказу якута. Ее зеленые глаза потемнели:

— Очень интересная легенда, но в другой легенде утверждается, что на вершине мира жили трехметровые, золотоволосые, трехглазые люди, которые очень быстро погибли, когда пришел Великий Холод…

— А, — кивнул Афанасий, — дед рассказывал о них, сказал, что они только с виду были как люди, но в них не было души… Это были помощники богов…

— Биороботы, что ли? — спросил Денисов.

— Наверное теперь их называют так, — согласился якут.

— Афоня, мне кажется, ты все — таки ошибаешься — моя дочь не великая, а обыкновенная шаманка, иначе она не заболела бы…

Афанасий улыбнулся и сквозь простодушную улыбку жителя белоснежных северных пустынь проступила мудрость:

— Зеленые глаза твоей дочери потемнели до черноты — значит к ней снова вернулась ВЕЛИКАЯ СИЛА…

Дина постаралась быть предельно мягкой:

— Афоня, пусть будет так, как ты считаешь, но об этом никто не должен знать…

— И дед и отец велели мне рассказать эту легенду только тому, у кого есть признаки СИЛЫ древних богов. О том, что у твоей дочери есть эта СИЛА, Капитан — никто не будет знать…

Прозвучал сигнал мобильника Марины. Она достала телефон из кармашка теплого жакетика, бросила взгляд на экран, ее глаза засияли радостью, она ответила на вызов, услышала родной голос:

— Здравствуй, Принцесса…

— Добрый день, Максим…

Марина отошла в сторону от отца, Дины и Афанасия, зашла в одну из больших спален, как раз в ту, где шел ремонт.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я практически здорова. Вальтер Штауфенбах разрешил мне выйти на работу.

— Мы можем говорить свободно?

— Да, Максим. Я у папы в Ромашково.

— Принцесса, ты поедешь в Ромашково — Элитное?

— Да, Максим. После обеда.

— Тогда прикинь пожалуйста, где лучше построить дома, которые ты нарисовала…

— Хорошо, Максим… Чем ты занимаешься?

— Всем понемногу… Я тоскую по тебе, Принцесса, хочу быть рядом с тобой, но мне придется срочно лететь в Штаты. Марк Джойс просил меня об этом. Время моего отлета зависит от прибытия курьера из Питера… Пока я буду в Штатах, здесь подготовят экспозицию твоих работ…

— Максим, что сказали эксперты?

— Они увидят твои рисунки только перед презентацией, как и все, в проекции 2Д и 3Д объмах…

— Делай то, что что считаешь нужным, Максим… Мне давно не звонил Кир. У него все в порядке?

— У Кира все хорошо. Я не хотел, чтобы он знал о твоей болезни, поэтому просил его не беспокоить тебя, сказал ему, что ты очень занята, что позвонишь ему сама…

— Ты молодец, Максим. Киру вредно испытывать стресс… Я позвоню ему завтра утром по дороге в гимназию… Максим, я не хочу, чтобы меня возил Василий, он… осуждает меня…

— Из — за наших отношений?!. Не расстраивайся, Принцесса, Санников отправил Василия на полигон. Тебя по очереди будут возить водители кортежа, а когда из Новосибирска вернется Коля, к ним присоединится и он…

— Большое спасибо, Максим…

В спальню осторожно заглянул Афанасий.

— Максим, меня зовут к столу.

— Прости, что отвлек тебя столь длинным разговором, Принцесса.

— У нас был очень хороший разговор, Максим…

— Я постараюсь как можно скорее вернуться в Россию, в Питер, к тебе… Я обнимаю, целую тебя, Принцесса… До свидания…

— И я обнимаю, целую тебя, Максим… До свидания…

Макс медлил.

Марина отключилась первой…

Марине очень понравился фирменный, грибной суп Афанасия и тонизирующий травяной чай, который он приготовил специально для нее…

Через полчаса после обеда Денисов с дочерью поехали в Ромашково — Элитное. Дина осталась дома, понимая, что отцу и дочери там надо побыть вдвоем…

У Владимира Михайловича не стали требовать пропуск ни при въезде в элитный поселок, ни при входе на обширную территорию владений Захарова. И там, и там в охране работали мужчины из Ромашково, хорошо знавшие Денисова.

Владимиру Михайловичу предложили доставить к березе его и дочь на снегоходе. Но оба отказались. Денисов боялся, что дочь снова простудится, а Марина из — за того, что была в белом пальто и без брюк…

Отец и дочь подошли ко краю расчищенной территории. Марина внимательно, запоминающе, осматривала огромный участок, поросший сплошным березняком. К ней пришло ощущение, что она дома. Усмехнувшись про себя, Марина подумала, что ментал снова подбрасывает ей ложную информацию…

Прикидывая, что и где построить, она решила оставить в первозданном виде ту часть территории, где росла памятная береза, а в другой стороне разместить оба дома, спорткомплекс, гараж и прочее…

Владимир Михайлович не мешал дочери, вспоминая прошлое…

Марина прикоснулась к задумавшемуся отцу:

— Папа, едем домой, мне холодно…

— Идем скорее в машину, Мариночка…

Денисов рукопожатием попрощался с охранниками и они покинули владение Захарова, сели в машину.

Владимир Михайлович не торопясь, ехал мимо длинного, серого забора.

— Что сказал тебе Максим? Когда вы увидитесь?

Марина наметила тень теплой улыбки:

— Сказал, что скучает, что хочет меня видеть, но ему срочно придется лететь в Штаты. Марк Джойс просил его об этом.

— Что — то я слышал про этого парня…

— Марк Джойс астронавт, летал командиром экипажа на МКС, а сейчас работает у Максима, возглавляет НИЦ интеллектуальных технологий.

— А, вспомнил. Он мне понравился — совсем не похож на типичного американского парня, скорее интеллигент и аристократ в одном «флаконе»… Чем занимается этот НИЦ?.. Если не секрет.

Марина улыбнулась:

— От тебя, папа, не секрет. То, что сделает Артур, Марк научит работать в полном автоматическом режиме…

Денисов немного помолчал:

— И зачем это все Максиму? Насоздавал себе проблем, сейчас занимается их решением…

Марина снова улыбнулась:

— Ну не спиваться же, как другие олигархи. Уж лучше двигать научно — технический прогресс…

— В принципе Максим прав, тратя деньги не только на увеличение денег… И ты права, что не делаешь выбора между ним и Артуром… Артур живет и дышит тобой. Он точно без тебя погибнет… А Максим очень сильный парень. И не только телом, но и душой… И я… продолжаю считать, что он твоя судьба…

Марина прикрыла глаза, чтобы отец не увидел в них отсвет душевной боли.

— Устала, родная?

— Да, папа, немного…

Вскоре доехали до Ромашково.

Марина вошла в дом не сразу, походила по расчищенным дорожкам, подышала свежим воздухом…

Дина и Афанасий встретили отца и дочь новой порцией тонизирующего травяного чая и свежеиспеченными пончиками.

После чаепития сразу стали собираться в обратный путь. Всем троим завтра предстояло быть на работе.

Афанасий с грустью попрощался с Капитаном. С тех пор, как в его жизни появилась Дина, он реже стал бывать в Ромашково…

С Мариной Афоня попрощался с особым почтением и теплотой…

На другой день, в половине восьмого утра Марина покинула квартиру, спустилась вниз, вышла на улицу.

Около «Мицубиси «Паджеро «стоял молодой спортивный мужчина лет тридцати с открытым, доброжелательным взглядом.

— Доброе утро, Марина Владимировна. Меня зовут Петр. Завтра за вами приедет Захар, послезавтра — Юрий… Где предпочитаете ездить?

Марина наметила тень теплой улыбки:

— На заднем сидении…

Петр открыл перед ней заднюю дверцу машины. Марина села. Молодой человек захлопнул дверцу, сел за руль:

— В какую гимназию сегодня едем?

— В девяносто девятую…

В этот же день в двадцать часов «Эйрбас «с Захаровым на борту оторвался от взлетной полосы аэропорта Домодедово и взял курс на Нью — Йорк.

Если была возможность, Макс предпочитал летать или утренним, или вечерним рейсами, так как возвращался в утро или вечер того же дня, каким вылетал из Москвы или Санкт — Петербурга и соответственно, быстрее адаптировался к смене часовых поясов.

Информацию, нужную Марку Джойсу, Макс вез в двух экземплярах — в ноутбуке и на емкостной флэшке, вмещающей в себя колоссальный объем памяти…

После дневной смены в девятом часу вечера Мария вышла за порог госпиталя ветеранов всех войн, с удовольствием вдохнула хоть и не вполне свежий, но не больничный воздух и не сразу заметила стоящего в стороне мужчину с букетом роз в руке.

Мужчина шагнул навстречу:

— Здравствуйте, Мария, — переводчик подал ей цветы, — это вам в честь нашей встречи…

— Добрый вечер, Душан. Извините, я вас не заметила, — до Марии дошла необычность появления Душана в этом месте и в этот час, — Душан, что вы здесь делаете?.. И где Коля и Беатрис?

— Они в Новосибирске… Если честно, то, что я здесь — идея вашего сына, которую я с радостью принял…

— Ах он негодник…

Душу Марии согрела мысль о том, что резко изменившийся к лучшему Коля, позаботился избавить ее от одиночества.

Легкая улыбка на губах Марии растаяла:

— Душан, у меня сегодня был тяжелый день. Я не в силах принимать вас у себя…

Душан взял руку Марии, медленно стянул с не варежку, на секунду прижал губы к ее руке с коротко остриженными ногтями и слегка загрубевшей кожей от постоянного мытья…

— Едем ко мне, Мария. Я буду принимать вас у себя, буду ухаживать за вами…

— Уговорили, Душан. Но я не задержусь у вас надолго — завтра у меня ночная смена и мне нужно хорошо отдохнуть…

— Я огорчен услышанным… Прошу вас…

Душан взял женщину за локоть, подвел к ожидавшему их такси.

Живкович открыл перед Марией заднюю дверцу, взял у нее цветы, убрал их к стеклу за сидением, сел рядом с Марией.

Таксист тронул машину с места, не спросив, куда ехать.

Мария наметила тень ироничной улыбки, а Душан, поняв ее иронию, извинительно улыбнулся, несмело взял ее руку, положил ее на свое бедро, чуть выше колена.

Некоторое время ехали молча.

— Кстати, Мария, все забываю спросить, как там Максимов? Живой?

— Да, живой. Ему поставили кардиостимулятор и через неделю выписали из госпиталя, — Мария подняла взгляд на переводчика, — откуда вы знаете про Максимова?

— Помните, я позвонил вам первый раз, на другой день после знакомства?!.

— Да, помню.

— Мы начали с вами говорить, у вас завыла сирена, вы побежали в палату к Максимову, забыв отключить телефон… Я все слышал… Вы молодец, Мария — не дали человеку умереть…

Глаза Марии заполнила боль:

— А вот Андрюшу я не смогла спасти, хотя и была рядом в тот момент, когда у него остановилось сердце…

Душан успокаивающим жестом коснулся руки Марии, покоящейся на его колене.

— Что поделаешь, Мария. Наверное так угодно было богу…

— Если это так, то я не согласна с богом…

В голосе Марии звучал протест. И Душан его отметил. Он больше не стал пытаться вести какой — либо разговор и остаток пути до его дома ехали молча. Душан только ласкал руку Марии, да пару раз несмело поцеловал, на мгновение поднимая ее к своим губам…

Такси остановилось у недавно отстроенного, устремленного в небо дома — башни…

За сейф — дверью подъезда находился охранник с травматиком и электрошокером, скользнувший по Марии равнодушым взглядом. Он мог детально рассмотреть ее потом, так как помещение подъезда было под видеонаблюдением…

На скоростном лифте поднялись на семнадцатый этаж. Когда Душан открыл дверь своей квартиры, свет в ней включился автоматически.

— Прошу вас, Мария…

Вошли в квартиру. Дверь закрыл доводчик.

Мария осмотрелась.

Прямо из крохотной прихожей можно было попасть в ванную и туалет, а также в гостиную.

Мария неторопливо, глядя в глаза Душана, расстегнула пуховик. Живкович принял его, снял куртку и пиджак, разместил одежду во встроенном шкафу, придержал гостью за локоть, пока она снимала сапожки.

— Прошу вас, Мария…

Следом за Душаном Мария шагнула в проем между прихожей и квартирой, которая представляла собой так называемую квартиру — студию и имела весьма скромные размеры, не более сорока квадратных метров.

В правой стороне, примыкающей к входу находился кухонный блок, отделенный от основного помещения тонкой перегородкой с широким проемом — аркой без двери. Достаточно близко к проему стоял обеденный стол со стеклянной столешницей, далее, у правой стены — в проеме между окнами — большая двухспальная кровать. Стену напротив входа занимал комплекс пристенной мебели со шкафами, книжными полками и нишей для телевизионной панели, а так же откидной стол для компьютера.

У левой стены стояли большое кресло — кровать, велотренажер, а ближе к входу — синтезатор. В центре — два белых кресла напротив телевизора.

Книжные полки с полусотней книг, как и обеденный стол, были стеклянными.

Стены и мебель имели белый цвет разных оттенков, создавая ощущение простора, несли душе волны покоя и умиротворенности.

— Присаживайтесь на кровать, Мария, там удобнее.

Живкович поставил цветы в вазу с водой, затем начал хлопотать у плиты, обернулся к гостье с улыбкой:

— Я узнал у Коли, что вы любите куриное мясо… Прилетел, купил все, что нужно, затем убрал в квартире и только потом стал готовить…

Мария села на кровать, смотрела на Душана и невольно сравнивала его с Андреем. Живкович не был похож ни на покойного мужа — заматеревшего, ширококостного мужчину, ни на подтянутого, спортивного Колю, последнее время напоминавшего рафинированного аристократа.

Душан был достаточно высоким мужчиной, примерно таким же, как Андрей. Он не был субтильным, в нем все еще ощущалась юношеская стройность. Длинные, почти до плеч волосы, не тронутые сединой и длинные, музыкальные пальцы делали его похожим на поэтов и художников Серебряного Века. От Душана пахло не табаком и алкоголем, а чистым телом и приятным, неназойливым парфюмом. На его манеры и движения явно наложился отпечаток двадцатилетней работы в дипломатическом корпусе…

Душан собрал на стол.

Мария поднялась, тут же, в кухонном блоке вымыла руки.

Живкович церемонно усадил ее за стол со стороны кровати, а сам, как хозяин, сел спиной к плите…

Мария с удовольствием съела куриное мясо, приготовленное с неизвестными ей приправами и яблочно — морковный салат, сотворенный с помощью блендера.

Во время еды Мария и Душан приглядывались друг к другу — ведь они очень мало времени провели вместе, все их общение было по телефону. Они говорили о многом, но все — таки некоторые темы старались обходить сороной.

Мария взяла стакан с минеральной водой без газа, отпила глоток:

— Душан, почему вы расстались со своей женой?

— Говорят, противоположности притягиваются. Так было и у нас с Кариной… Мы разные. Особенно в постели. Ей всегда нужен быстрый секс, а мне — близость. С возрастом я уже не мог настраивать свой организм на то, что было нужно Карине и у нее появился другой мужчина… Я не ревновал. Для меня это явилось удобным предлогом для развода… Намного мучительнее оказалось расставание с Томеком… Мария, а как складывалась ваша семейная жизнь?

— По сравнению со многими, весьма неплохо. Мы любили друг друга. Андрей был рыцарем, не обижал меня, много занимался сыном — они были очень дружны и Коля крайне болезненно пережил его уход, но… в постели у нас была та же проблема, что и у вас — Андрей сразу был в полной готовности, а мне был необходим «разогрев»…

Они посмотрели друг на друга глубоким, внимательным взглядом.

Душан через стол взял руку Марии, нежно поласкал ее и не отпустил:

— Мария, останься у меня на ночь, постарайся поменяться сменами, у нас с тобой всего два дня, чтобы побыть вместе.

— Позволь напомнить, Душан — мне шестьдесят, а тебе — сорок шесть…

— Ну и что? Муж Примадонны в два раза моложе ее, а у нас разница всего в четырнадцать лет. Для меня не имеет значения твой возраст…

Мария довольно долго молчала, глядя в синие глаза Душана.

— Душан, ты правда хочешь, чтобы я осталась у тебя на ночь?

— Да, Мария…

— Хорошо, я остаюсь и постараюсь поменяться сменами, — губы Марии тронула тень иронии, — самой непонятно, зачем я это делаю, мы ведь с тобой даже ни разу не поцеловались…

Глаза Душана засветились радостью, он поднялся на ноги, обошел стол, мягко принудил Марию встать, робко привлек ее к себе, поцеловал, едва касаясь ее губ.

Мария немного отстранилась от Живковича, сказала с легкой иронией:

— Оказывается, с тобой довольно приятно целоваться… Поиграй мне что — нибудь…

Душан улыбнулся, сел за синтезатор, некоторое время подумал, затем его пальцы залетали по клавишам…

Мария узнала эту мелодию —«Грезы любви «Листа. Ее играла для Коли Марина, когда он приходил к ней в НИЦ восстанавливать слух. И с позволения Марины Коля записал для нее в том числе и эту мелодию…

Послушав некоторое время исполнение Душана, Мария подошла к нему сзади, положила руки ему на плечи, привлекла к себе, погладила приятно пахнущие, ухоженные волосы, на мгновение коснулась их губами.

Душан, остановивший игру, как только к нему подошла Мария, прижался к ней спиной.

— Душан, если ты хочешь, я буду рядом с тобой день, месяц, год… пока ты не устанешь от меня… Я буду благодарна тебе за каждый день, что ты будешь рядом со мной, потому что у Коли сейчас своя жизнь и меня ждет кошмарное, тотальное одиночество…

Душан прижался щекой к запястью Марии:

— Я никогда не устану от тебя, Мария. Пока мы в силах работать — на время нас будет разлучать только работа… А когда мы немного постареем — не будем расставаться ни на секунду…

— Приятно слышать, но, поживем, увидим…

Душан осторожно развернулся на крутящемся стуле, поднялся на ноги, стараясь не расцеплять объятие Марии. В какой — то степени это ему удалось.

— Я понимаю, что тебе трудно поверить на слово, поэтому я докажу тебе это делом…

Живкович привлек к себе женщину, несколько раз поцеловал, впрочем, стараясь не прижиматься к ней животом, потом осторожно отстранился:

— Я все — таки вымою посуду, а ты выбери в шкафу что — нибудь из моей одежды на ночь… Тебе надо отдохнуть. Мария…

Мария посмотрела на Душана глубоким, внимательным взглядом, отошла к пристенному комплексу, открыла шкаф наугад. Там как раз оказалась домашняя одежда переводчика. Она выбрала самую длинную футболку, а так же два больших полотенца и ушла с ними в ванную.

После душа Мария надела футболку, на скорую руку постирала трусики и колготки, затем из сухого полотенца соорудила себе что — то среднее между набедренной повязкой и юбкой, посетила туалет и вернулась в комнату.

Душан с удовольствием посмотрел на преобразившуюся Марию, улыбнулся ей, взял приготовленный спортивный костюм, используемый им в качестве домашней одежды, пошел в ванную.

Мария тем временем прилегла на разобранную постель, закрыла глаза, сразу же уснула…

Душан, увидев спящую Марию, приглушил свет, осторожно лег на свободное место. Некоторое время он лежал, привыкая к близости дорогой для него женщины, с которой все было не так, как с Кариной, потом не выдержал, начал ласкать Марию. Проснувшись от ласки Душана, она некоторое время продолжала лежать с закрытыми глазами, вновь привыкая к прикосновениям мужской руки к своему телу. Душан нежно провел рукой по ее бедру, сдвинув вверх импровизированную юбку. Мария открыла глаза.

— Прости, если тебе неприятно…

— Как ни странно — очень приятно… Я думала — все умерло во мне вместе с Андреем…

— Тогда позволь продолжить…

Губы Марии тронула тень иронии, но взгляд остался серьезным:

— Позволяю… Только выключи пожалуйста свет… Хотя бы затем, чтобы не разочаровать себя…

Душан улыбнулся, поднялся с кровати, выключил свет, вернулся к ложу, снял с себя спортивный костюм.

Падающего из окна света было достаточно, чтобы по достоинству оценить фигуру переводчика, сохранившую юношескую стройность…

Душан лег рядом с Марией, освободил ее бедра от полотенца, снял с нее футболку. Не стесняясь проснувшейся мужской силы, он снял плавки…

Утром Мария проснулась от ласки Душана, сказала, не открывая глаз:

— Я думала, ты разочаруешься во мне…

— Что ты говоришь, Мария? Я еще больше очарован тобой… Предлагаю позавтракать, затем съездить в магазин и купить тебе кое — какие вещи для удобства…

— Зачем же зря тратить деньги? Съездим ко мне и возьмем все, что нужно. А деньги пригодятся Милане и Томеку…

Душан мягко улыбнулся:

— Согласен. Сделаем так, как ты считаешь нужным, Мария…

Из аэропорта имени Кеннеди Макс полетел не домой, а в аудиторский центр, расположенный на верхнем этаже большого офисного здания. Спустившись по винтовой лестнице, он прошел в кабинет офиса. В приемной его встретил Стивен Левит.

— С прибытием, мистер Захаров.

Макс кивнул.

— Пригласите мистера Джойса, если он здесь.

— Он здесь. Я сейчас…

Левит не стал звонить Марку, быстро вышел из приемной.

Макс зашел в кабинет, Арно остался у двери.

Через пару минут в приемную вошел Марк, молча, за руку поздоровался с Арно, услышал из — за двери:

— Входите…

Марк открыл дверь в кабинет Захарова, шагнул через порог.

Макс, не успевший сесть, протянул вошедшему руку:

— Рад вас видеть, Марк…

— Взаимно, Максим…

— Прошу садиться…

Захаров жестом указал на стул по другую сторону стола.

Джойс сел. Макс тоже не остался на ногах.

— Марк, зачем я вам понадобился столь срочно?

— Учитывая мои давние наработки, мы значительно продвинулись вперед и готовы начать стендовые испытания рабочих узлов супердрона.

— Отлично. Не вижу для этого особых препятствий. В моих здешних активах есть ремонтно — диагностический завод по текущему обслуживанию «Боингов». Основное препятствие для немедленного начала работ — время. Нужно не менее двух месяцев на изготовление и доставку сюда узлов и деталей, а так же какое — то время на поиск или строительство помещения рядом с заводом.

— Нужны люди для работы на стендах, знакомые со спецификой самолетостроения.

— Можете отобрать их на заводе…

— Я бы предпочел работать со специалистами из России.

— Тем лучше. Я дам своим людям необходимое распоряжение.

— Где находится ваш завод?

— На северо — западе Нью — Йорка, на территории бывшей военной авиабазы.

— Для меня это просто подарок. Я не люблю на длительное время расставаться со своей женой… Простите, это к делу не относится…

Губы Макса тронула тень печальной улыбки:

— Вы счастливчик, Марк… А я со своей подругой встречаюсь очень редко и ненадолго… Стоит нам встретиться, тут же возникают разные проблемы, вынуждающие нас расстаться… Что вы думаете об этом, как экстрасенс?

— Ментальная атака может принять любую форму…

Глаза Макса заполнила боль, он сжал руки в кулаки так, что побелели пальцы:

— Черт, как до меня сразу не дошло? Я считал ментальной атакой аварию на руднике, а атака была совершена по отношению к женщине, которая мне дороже всего моего состояния…

Душевная боль Захарова была настолько сильной, что Марк почувствовал ее физически.

— Что случилось с вашей подругой?

— Наверное Ларри рассказал вам, что моя подруга экстрасенс и целитель, как и вы, Марк… Кстати, у ней, как и у вас, всегда прохладные пальцы… Но это к слову, а случилось вот что, — Макс коротко рассказал Марку о болезни Марины, о временной потере ею экстрасенсорных способностей, о ее выздоровлении и возвращении СИЛЫ, — что вы думаете об этом, Марк?

— Несомненно, это атака темных сил ментала. Почему — то этим силам важно, чтобы вы не были вместе…

Лицо Макса затвердело, стало жестким и холодным, а в голосе звучал протест и вызов:

— Какие бы силы нам не противостояли, реальные или ментальные, все равно, рано или поздно, мы будем вместе!..

— Я хотел бы вам помочь, Максим. Но для этого мне необходимо встретиться с вашей подругой… И вот что я еще думаю — мне кажется, что у вас и вашей подруги есть могущественный союзник…

Губы Макса тронула тень иронии:

— Российский Президент здесь ни причем… В этом мире я не знаю никого, могущественнее его…

Марк был индифирентен:

— Я имею в виду существо, способное управлять пространством силой мысли…

— Марк, ваше предположение из области фантастики…

— То, что вчера было фантастикой, сегодня — реалии жизни…

— Согласен, но на данный момент меня волнует только одно — как защитить дорогую для меня женщину?..

— Пока я вижу только один путь — быть верным себе, своему чувству, не отступать и не сдаваться. Если ваши чувства взаимны, значит вы вдвое сильнее…

— Наши чувства взаимны…

— Любовь побеждает все, даже смерть… как бы красиво и напыщено это не звучало…

— То, что нас связывает — больше, чем любовь…

— Такие же чувства испытываем мы с Сашенькой, поэтому я хорошо понимаю вас, Максим…

Раздался сигнал мобильника Марка. Он бросил взгляд на экран:

— Простите, я отвечу на вызов… Да, слушаю… Сашенька, прости, я занят, перезвоню через десять минут…

Марк отключился, поднялся на ноги.

— Одну секунду, Марк, — Макс достал из кармана пиджака флэшку, положил ее на край стола, — здесь результаты испытаний в ЦАГИ и последние наработки Холода и Данилова. Жду вас завтра к двенадцати вместе с Левитом и Громовым — обсудим детали предстоящей работы, — Макс встал из — за стола, — не смею задерживать… Кстати, как устроилась ваша супруга?

— Стараниями Стива три дня в неделю ведет прием в частной клинике и работает в благотворительном фонде, помогающем бездомным.

— Ее все устраивает?

— Да. К тому же, посещая Майами, мы не забываем и о клинике, где работали раньше…

— Всего хорошего, Марк. До завтра…

— До завтра, Максим…

Марк вышел из кабинета.

Через минуту вошел Арно, подал Максу флэшку:

— Стив просил передать. От Криса.

— Отлично… Арно, пригласи на завтра к двенадцати Левита и Громова. Сам тоже будешь присутствовать при нашем разговоре. На счет ужина распорядился?

— Да… Дежурство организовал…

— Идем в апартаменты…

Макс взял со стола ноутбук, планшет и пакет с книгой, шагнул за порог.

Арно выключил свет, закрыл кабинет, идя следом за Захаровым, позвонил сначала Громову, затем Левиту…

После душа и ужина в компании Арно, Макс очень хотел посмотреть информацию, полученную от Криса. Но перелет и тяжелый разговор с Марком давили на мозг. Он распорядился, чтобы ему принесли мартини.

Арно выполнил его просьбу.

После приема алкоголя Макс провалился в тяжелый сон…

Проснулся он как обычно — в восемь часов утра, после душа и завтрака позвонил Киру, узнал, как его здоровье, пригласил его прилететь в аудиторский центр. Кир был в восторге, Никонов не очень, но все же согласился на этот эксперимент.

После разговора с Киром Макс включил ноутбук, подключил флэшку Криса. Досье на Беатрис Хэмилтон, полученное от «крота «из АНБ, на флэшке было последним. Макс с некоторым удивлением узнал, кем на самом деле является голландская журналистка. Стало понятно, почему ее так плотно опекает дипломатический корпус Нидерландов. Была в досье информация и о ее романах с известными актерами и миллиардерами. Всех без исключения партнеров Принцесса Беатрис оставляла сама… Как мужчина он не мог предать огласке тайну женщины, тем более, не хотел, чтобы Коля узнал об этом от третьих лиц. И некоторое время он обдумывал, как успокоить Санникова… Макс хоть и не был экстрасенсом, но он не видел опасности от принцессы Нидерландов. Придумав для нее легенду, он пригласил Арно и с его телефона, оставив присутствовать при разговоре, позвонил Санникову:

— Здравствуйте, Александр Александрович.

— Доброе утро, Максим… Если ты в Нью — Йорке.

— Я в Нью — Йорке. Я получил досье на Беатрис Хэмилтон. Для меня она не представляет опасности. Интерес спецслужб к ее персоне обусловлен ее симпатией к России и тем, что отец этой мисс занимает высокий пост в правительстве Нидерландов… Что касается Кузнецова — выясните его намерения. Если он хочет продолжать работу у нас, придерживайтесь ранее намеченной программы…

— Все понял, Максим. Коля сейчас в Новосибирске. Вернется, переговорю с ним и позвоню на телефон Арнольда…

— Договорились… Как там Леди Марина?

— Вышла на работу. Пока ее возят водители кортежа.

— Леди довольна?

— Мальчики считают, что да…

— Хорошо. До свидания, Александр Александрович.

— До свидания, Максим.

Санников отключился первым.

Макс вернул мобильник:

— Арно, принеси «Дольче и Габбана». Сам оденься приличнее…

После детального обсуждения предстоящей работы со Стивеном Левитом, Львом Громовым и Марком Джойсом, Захаров попросил задержаться последнего, бросил короткий взгляд на Арно, тот вышел из кабинета.

— Марк, где сейчас находится ваш отец?

— В Австралии.

— Очень жаль. Я хотел ему кое — что показать.

— Можно мне посмотреть то, что вы хотели показать моему отцу?

— Да, — тепло улыбнулся Макс.

Он достал из ящика стола лист бумаги, подал его Марку.

— Начните с этого, как и ваш отец…

На листе Марк увидел отсканированную копию рисунка, о котором он слышал от отца.

— Я могу взглянуть на оригинал?

— Да. Он всегда со мной…

Макс достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку, сразу открыл ее на нужном месте, подал Джойсу.

Марк взял книжку и еще не успев взглянуть на рисунок, почувствовал печать СИЛЫ, идентичную своей. Он довольно долго рассматривал любопытный портрет Захарова, вбирая в себя не только произведение искусства, но и изучая СИЛУ художника. С сожалением он вернул книжку ее хозяину.

Макс терпеливо ждал реакции Джойса — младшего. Но тот молчал, уйдя в свои размышления.

— Будете смотреть то, что я хотел показать Ларри?

— Да…

Макс развернул ноутбук в сторону Марка, коснулся сенсорной клавиатуры:

— Здесь двадцать работ этого художника, — Макс шагнул к двери, — не буду мешать, зайду через десять минут…

Марк на два раза, по кругу, просмотрел рисунки. Подруга Захарова не только обладала СИЛОЙ, идентичной его СИЛЕ, но, без сомнения, была талантливым художником. Ее работы «цепляли «душу, воздействовали на подсознание. Но особой силой воздействия на психику отличались пять работ: Ромашка под мужским ботинком, «Братская могила», «Поиск света в царстве тьмы», «Последняя парковка», «Вера в себя»…

В кабинет вошел Захаров.

— Максим, я потрясен увиденным… Что говорят эксперты?

— Они еще не видели не одной работы. Я только показал Эдриану Скотту копию рисунка из записной книжки.

— Эдриан коллекционирует предметы искусства. Он высококлассный эксперт… Максим, я хотел бы встретиться с этим художником… Простите, от отца я знаю, что это ваша подруга…

— Да, Марк, автор этих работ — моя подруга, но она согласилась выставить свои рисунки только с условием, что для всех останется инкогнито…

— Очень жаль… Я обещаю хранить вашу тайну… Позвольте вернуться на рабочее место, Максим…

— Да, конечно. Я сам приду к вам через час. У меня есть кое — какие предложения по процессорам, на которых будет работать мозг супердрона.

Марк улыбнулся:

— И у меня есть предложения по этой же теме. Ждем вас через час, Максим.

Захаров кивнул.

Джойс — младший вышел из кабинета…

После обеда Макс почти три часа работал в компании Марка и его подчиненных, но в этот раз он не позволил Арно находиться рядом с ним.

Арно ушел в спортзал. В шесть часов вечера к нему присоединился Макс…

Через час, в сопровождении Никонова, в аудиторский центр прилетел Кир.

После объятий и нежностей Макс сходил в душ и до ужина занимался с Киром французским языком.

Кир захотел переночевать в аудиторском центре.

Макс согласился.

Ужинали по семейному. Кроме Захаровых за столом находились Арно и Никонов.

За ужином в основном говорил Кир, иногда. — Никонов. Они рассказывали Максу о том, как жили в его отсутствие, чем занимались…

Около десяти часов вечера ужин был закончен, все собрались вставать из — за стола.

У Арно раздался сигнал мобильника, он ответил на вызов:

— Доброе утро, Сан Саныч… одну секунду, передаю…

Макс уже услышал, что Санников просит передать телефон ему, протянул за аппаратом руку:

— Здравствуйте, Александр Александрович. Что случилось?

— Привет, Максим… Звоню я вот по какому поводу — у меня сейчас сидит Семен. Не буду описывать, в каком он состоянии…

— Ближе к делу!..

— Вчера он возвращался с аудиторской проверки и долго стоял в пробке напротив цветочного киоска. В приоткрытое окно он услышал, что белые лилии являются символом смерти.

Макс сжал свободную руку в кулак так сильно, что побелели пальцы, а глаза заполнила боль:

— Я все понял… Можете не продолжать… Успокойте Семена. Его вины нет. Последнее слово было за мной… Где сейчас Леди?

— Подъезжает к восемьдесят восьмой гимназии…

— Простите, я не могу говорить… До свидания…

Макс тут же отключился, машинально вернул телефон Арно…

Взрослые мужчины деликатно молчали. Не выдержал Кир:

— Отец, что случилось?

— Семен случайно узнал, что белые лилии являются символом смерти… А я осыпал Принцессу этими дьявольскими цветами…

— Черт, я кажется один раз дарил Тае белые лилии. Она вообще — то обожает розовые, но их в тот раз в магазине не было…

— Мне за шестьдесят, но я впервые слышу, что таким прекрасным цветам приписывается такой зловещий символизм…

— Мы с бабулей тоже об этом не слышали…

Макс закрыл лицо ладонями. Он не считал случившееся атакой ментала. Всему виной была его собственная неосмотрительность.

Кир встал из — за стола, подошел к Захарову сзади, обнял за плечи.

— Отец, ты зря расстраиваешься. Ты же не знал об этом. Мариночка — умница. Она все поймет и не обидится на тебя…

Макс отнял руки от лица, мягко отстранил от себя Кира, поднялся на ноги, сделал шаг в сторону двери, обернулся:

— Незнание не освобождает от ответственности…

Резко распахнув дверь, он вышел из столовой…

Макс прошел в спальню, достал из кармана рубашки телефон, с волнением ждал, когда Принцесса ответит на вызов. Наконец услышал ее дыхание, звук ее шагов, шорох улицы.

— Доброе утро, Принцесса…

— Здравствуй, Максим… Ты в Штатах?

— Да. Я в Нью — Йорке. В аудиторском центре. Ко мне прилетел Кир, решил остаться здесь на ночь. Мы ужинали по семейному, в компании Арно и Никонова…

Макс замолчал.

С самого начала разговора Марина почувствовала, что Захаров с трудом выталкивает из себя фразы.

— Максим, что случилось? У вас там все в порядке?

— Не совсем… Мне сейчас позвонил Санников… В общем — Семен случайно узнал, что белые лилии, которые мне так нравилось тебе дарить, являются символом смерти… Ни я, ни Санников, ни Арно, ни Семен, ни Кир с Никоновым не знали об этом… Прости меня, Принцесса…

— Мы с Костиком и папой тоже не знали этого. И Артур с мальчиками из отдела тоже не в курсе столь мрачного символизма, иначе кто — нибудь сказал бы мне об этом… Максим, я не капельки не обижаюсь на тебя. Мне кажется, не надо придавать большого значения досадному недоразумению…

— Принцесса, я признателен тебе за великодушие, но все равно я страшно виноват перед тобой. Прости меня…

— Максим, не казни себя. Мое отношение к тебе не изменилось…

— Чудо ты мое… Пртерпи немного, Принцесса — я помогу Марку наладить стендовые испытания, слетаю в Звездные Холмы и вернусь в Россию, к тебе…

— Я буду ждать тебя, Максим… Прости, я опаздываю на занятия… До свидания…

— Обнимаю, целую… До свидания, Принцесса…

Макс медлил.

Марина отключилась первой…

Только по дороге из гимназии в НИЦ у Марины появилось время подумать о звонке Максима.

Ей было приятно, что он не стал медлить и сразу же решил повиниться и выяснить ее отношение к нему.

Получая от Захарова роскошные букеты, Марина искренне радовалась знакам внимания с его стороны. Как экстрасенс и сврхчеловек, она не чувствовала угрозы от ни в чем неповинных цветов. Наоборот, они передавали ей трепетное отношение к ней Максима…

Захар остановил машину на светофоре. Тут же подбежал энергичный юноша, молниеносно просунул под стеклоочиститель рекламную листовку.

Марина приоткрыла окно и с места смогла достать листок. Прежде чем скомкать его, она машинально бросила на него взгляд. Рекламная информация, призывающая участвовать в очередной финансовой пирамиде, была напечатана на рисунке большого глаза внутри треугольника, являющегося символом масонской ложи. Из памяти тут же всплыла легенда, рассказанная Афанасием. Следующая мысль хоть и была внезапной, но закономерной — египетские пирамиды и пирамиды майя в плоском изображении так же имели форму треугольника. Они были построены явно с применением техники, не известной древним людям, а их обряды отличались изощренной жестокостью. Эти факты вполне могли быть звеном в цепи доказательств того, что легенда, рассказанная Афанасием, имела перед собой реальную основу и различные ветви древнейшего могущественного племени «богов «существовали на самом деле?!.

Если это так, то ее сверхчеловеческие способности были не мутацией, а генетической памятью, унаследованной от тех, кто пришел в мир обычных людей с добром и знанием… Но ее отец был стопроцентно обычным человеком. Значит древние гены подарила ей мать. Тогда почему она погибла? Что это было? Трагическая случайность? Или атака темных сил ментала?.. То есть — эгрегора масонов?!.

Марина еще раз бросила взгляд на глаз внутри треугольника и по ее душе и телу прошла волна тревоги — родители Артура вели археологические раскопки под одной из египетских пирамид. В душе продолжали жить неуют и холод. Но «ветра смерти «Марина не чувствовала. Отсутствие «ветра смерти «вполне могло быть ложной информацией, как это было с Костей. И она решила попытаться сделать так, чтобы Петр и Надежда Холод вернулись в Россию…

Как обычно Артур и Марина приехали домой в десятом часу вечера.

Марина быстро разогрела приготовленный Алиной ужин.

Они немного поели и собрались в душ. Артур привлек к себе Марину, начал ласкать. Она слабо ответила, затем слегка отстранилась:

— Артур, давно хотела тебе сказать — я хочу познакомиться с твоими родителями…

Артур удивленно поднял бровь:

— Ты и так с ними знакома.

— По скайпу… Я хочу увидеть их «живьем». Они не смогут на время оставить свои раскопки и приехать в Россию?

— Боюсь, что нет. Они не менее увлеченные люди, чем мы с тобой и считают свою работу самой важной в мире… Я, конечно, попытаюсь их уговорить. Для меня очень важно твое решение увидеться с ними лично… Солнышко, давно хотел сказать тебе — давай выберем время, съездим в банк — я погашу твой кредит…

Марина осторожно высвободилась из объятий:

— Арт, ты опоздал. Захаров погасил мой кредит. Он сказал мне об этом одиннадцатого января, в свой день рождения и… он навестил меня здесь за час до твоего приезда с полигона…

Артур в изнеможении опустился на стул:

— ОН ТЕБЯ ЛЮБИТ?..

— Спроси об этом у него самого… Извини, Арт, что не сказала обо всем сразу. К слову не приходилось…

Душевная боль заполнила не только мозг, весь организм, но и все пространство вокруг, сдавила со всех сторон. Артур поднялся на ноги, чтобы уйти в ванную и выплакаться. В глазах резко потемнело, последнее, что он помнил — его подхватили неожиданно сильные руки Марины…

Очнулся Артур на полу. Его голова покоилась на коленях бесконечно дорогой для него женщины. Он заглянул в ее глаза, полные тревоги и душевной боли, попытался улыбнуться:

— Спасибо, родная… Кажется, я слегка переволновался из — за пустяка и заставил волноваться тебя, — Артур взял руку Марины, несколько раз поцеловал ее, вкладывая в эти невесомые прикосновения всю силу своей любви.

Марина почувствовала это, ее глаза потемнели:

— Арт, попробуй встать…

С помощью Марины Артур поднялся с пола, устало сел на стул.

— Может быть мне стоит принимать лекарства, которые так хорошо помогли тебе?

— По крайней мере стоит попробовать, а то твой доктор ограничивается только советами… Будешь пить сладкий кофе?

— Да… Только, если можно, подлечи еще чуть — чуть…

Марина зашла за спину Артура, привычными движениями поместила свои руки на его лоб и затылок.

От прохладных рук Марины в организм Артура стало возвращаться здоровье. Он поднял на нее взгляд, полный благодарности и любви…