Маленькая победоносная война

Глава 9

Логан предложил Марго «потренироваться» перед первым свиданием и по-дружески посидеть в пиццерии. Ну, раз «по-дружески», то Марго решила захватить с собой Джеки и Лу. Джареда Логан позвал скорее из вежливости (друг все-таки, не хорек какой), но тот неожиданно согласился.

Теперь вся компания наслаждалась жизнью под красно-белым полосатым тентом, со всех сторон обложившись «Маргаритой», «Кваттро формаджи» и «Маринарой». Лу оказалась малоежкой и, быстро справившись с двумя кусками, принялась что-то чиркать тонким фломастером на бумажных салфетках. Джаред давно заметил ее привычку рисовать на любом клочке, попавшем под руку, не говоря уже о школьных тетрадях — те были сплошь исчерканы профилями, силуэтами, изображениями рук и лиц.

Острый кончик рвал мягкую бумагу, и, разочарованно вздохнув, Лу скомкала салфетку. Джаред тут же протянул ей ладонь.

— Нарисуй мне мотоцикл. — Он добродушно улыбнулся и добавил: — Пожалуйста.

Лу потешно сморщила нос и, ухватившись за большой палец, подтянула его руку ближе к себе.

— Где?

Как раз под большим пальцем место было самое подходящее.

— Это Венерин холм, — хихикнула Марго. — Символичненько, не находишь?

Джаред пожал плечами. Он как раз не видел в этом ничего удивительного. Гораздо интереснее сейчас было смотреть на Лу: прямые темные брови, короткий прямой нос, четкий рисунок губ. Она время от времени сдувала непослушную прядку волос и щурилась, чуть поднимая голову.

— Тебе плохо видно? — Тихо спросил Джаред.

Трудно было понять, услышала ли она его. Вместо Лу ответил Джеки. Он покосился на Марго с Логаном, ворковавших над общим куском шоколадного торта и произнес так же тихо:

— Она тебя не слышит. Когда рисует, вообще ничего вокруг не замечает. Просто уходит ото всех. В последнее время с ней такое все чаще и чаще.

Уходит? Кажется, Джаред понимал, о чем говорит Джеки. Он никогда не забудет, как мать лежала на диване лицом к стене. Она уже дважды пыталась слезть с антидепрессантов, но без них становилось только хуже.

— Не хочу видеть эту скотскую жизнь, — сказала она, прежде чем замолчать на несколько дней.

Она не была такой. Не была… До того позднего вечера, когда после работы на автостоянке ее подстерегли двое подонков. Джареду было девять лет, и он хорошо помнил то свое состояние беспомощности и потерянности, бессильной злобы и ярости. Тогда он впервые сам позвонил отцу, а отец привез доктора Миносяна.

Доктор окинул взглядом батарею оранжевых пузырьков в кухонном шкафу, открыл крышки некоторых из них и решительно высыпал таблетки в мусорное ведро.

— Этим и слона можно в гроб загнать, — пояснил он. — Человеческий организм плохо реагирует на такое грубое вмешательство. Твоей маме нужен якорь, чтобы удержаться в этой жизни, понимаешь меня, парень? Я могу на тебя рассчитывать?

Джаред не подвел ни доктора ни маму. Каждое утро к ним приходила Фрида (ее нанял отец). Она готовила обед и ужин, кормила и мыла маму, убирала дом. Следила, чтобы мать вовремя приняла гомеопатические лекарства: россыпь крошечных, как дробинки, таблеток и жидкость в стеклянных ампулах. Вечером Джаред сидел на полу или на уголке маминой кровати и читал ей вслух то, что задали в школе. Каждый день он вешал на стену новую фотографию из их семейного альбома, где мама смеялась, прижимая к себе измазанного кашей упрямого мальчишку, танцевала в коротеньком платье, больше похожем на длинную майку, лежала на песке в венке из водорослей, а капли воды стекали ей на щеки и падали с кончика носа. Еще были картинки из журналов и рекламных проспектов — парк в Орландо, песчаные белые пляжи с пальмами, ламы в нарядной сбруе с разноцветными помпонами, и наконец пришел день, когда мама повернулась к нему и сказала:

— Что-то я совсем заспалась, сынок. Пора вставать, да?

Сейчас мама вместе с Мейсоном, ее мужем, жила во Флориде и работала в больнице ортопедом. Они не вспоминали те дни, но забыть их было невозможно.

— Готово, — Лу завинтила колпачок фломастера.

Маленький байкер, отважный и стремительный мчался вверх по крутому склону Венерина холма.

— Похож на тебя, — Марго улыбнулась Логану. — Мне всегда нравилось смотреть, как ты подъезжаешь к школе на своем байке.

— И при этом ты всегда отказывалась пойти со мной на свидание. — Это противоречие явно не укладывалось у Логана в голове. — Марго, я могу подумать, что ты…

— Ошибаешься.

— Или…

— Тоже нет.

— Ну тогда почему?!

Этот крик души мог растрогать даже самое каменное сердце. Марго кусала губы, глядя на Логана из-под насупленных бровей. Джеки всем своим видом показывал, что, конечно, знает, но ни за что не скажет. Первой сжалилась Лу:

— Да ладно. Рассказывай уже. — Подбодрила она подругу.

— Мне было четырнадцать лет, когда я в первый раз танцевала с тобой на вечеринке у Лолы Донован. Помнишь?

— Еще бы я не помнил?! — Взорвался Логан. — Ты тогда позволила себя поцеловать. На тебе была короткая джинсовая юбка с Микки Маусом на заднем кармане, розовый топ и розовая лента в косе. От тебя пахло ванильным печеньем, и ты потихоньку от взрослых успела выпить апельсинового ликера, я его вкус на твоих губах до сих пор забыть не могу. А потом все! Игнор на два года! Что я сделал не так?

Джеки прикрыл глаза ладонью и беспомощно покачал головой, демонстрируя бессилие разума перед молодой дурью.

— Спокойствие, только спокойствие, — пролепетала Лу, давясь от смеха.

— А потом мы включили мой телефон в режим входящего звонка и из спальни Лолы, слушали, о чем говорят мальчики около бассейна. И ты, Логан Лоусон, — обвиняющий палец был направлен прямо ему между глаз, — сказал Бену Кроссу, о котором тогда мечтали все девочки нашего класса, что он будет полным лохом, если пригласит меня на свидание. Ты сказал… — наверное, Логан и сам все вспомнил, потому что слегка побледнел, — что не стоит тратить время на малолеток, у который еще не выросла грудь!

— Аааа!

— Уууу!

— Ыыы!

Уже не сдерживаясь, все за столом хохотали, глядя на красного, как омар, Логана.

— Марго, — он отчаянно пытался оправдаться, — я просто не хотел, чтобы ты пошла на свидание с этим идиотом. Он же весь вечер пялился на твоего Макки Мауса.

Марго пожала плечами. Она больше не собиралась давать никаких объяснений. Лу опять сжалилась первой:

— Если бы ты знал, как смеялись девочки. Особенно толстая Лусия, у которой уже тогда был третий размер. А сейчас, наверное, уже шестой… Поэтому мы сразу уехали. Сначала Марго плакала… — Логан бросил на Марго полный раскаяния взгляд, — … а потом решили напиться. С горя. — При этом воспоминании Лу хихикнула. — И мама Марго поймала нас около бара. С бутылкой бренди! В общем, она объяснила нам, что в шестнадцать лет мальчики почти такие же дураки, как в четырнадцать. Так что не стоит тратить время на смешных дебилов… да, именно так она и сказала… И лучше подождать пару лет.

«Смешные дебилы» добили Логана окончательно. Он раскачивался, как китайский болванчик, подперев лоб ладонью.

— То есть два года прожито зря, и все только из-за одного глупого слова?

Джаред мог бы заметить, что друг все же не терял времени эти два года, но на лицах Марго и Лу эта самая мысль была написана большими буквами.

— Ну, что ж, дорогой, — отсмеявшись, подал голос Джеки. — Теперь ты знаешь, что каждый поступок имеет свои последствия. Даже за слова иногда приходится расплачиваться.

— Как страшно жить… — пробормотал Логан.

— Добро пожаловать во взрослую жизнь. Если уж хочешь заполучить лучшую в мире девушку, постарайся не обижать ее.

Эти слова заставили Логана заметно приободриться:

— Марго, значит, теперь ты будешь встречаться со мной?

— Откуда я знаю, — Марго легкомысленно пожала плечами. — Это ведь от тебя зависит.

Еще пара секунд понадобилась Логану на осмысление новой истины. Затем его лицо прояснилось:

— Тогда надо отпраздновать этот день. Я его никогда в жизни не забуду. Что будете пить, девочки?

Не дожидаясь официанта, он пошел к бару за безалкогольным мохито.

— А почему вы не решили ждать до восемнадцати лет? — Спросил Джаред.

Уж рубить хвост, так по самые уши.

— Нуууу… — Марго строила из своей салфетки что-то замысловатое. — Мама сказала, что в восемнадцать лет мне начнут нравиться все мальчики вообще… может быть… поэтому лучше сначала получить некоторый опыт. Надеюсь, сейчас Логан целуется лучше, чем два года назад?

Джаред тоже на это надеялся, причем совершенно искренне. Иначе его другу придется нелегко с этой горячей штучкой. Поэтому он постарался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее:

— Марго, ты не пожалеешь, поверь мне.

— Да? — Эта самоуверенная нахалка задумчиво смотрела в широкую спину, маячившую в глубине зала. — Тогда имеет смысл начать сегодня.

— Что?! — Дружно выдохнули Джеки и Лу.

— Я попрошу Логана проводить нас сегодня в Центр Гетти. Честно говоря, тот черный Додж меня уже нервирует.

Округлив глаза, Лу испуганно уставилась на Марго, но было уже поздно. Джаред выложил на столешницу сжатые в кулаки руки.

— А вот с этого места, пожалуйста, максимально подробно.

— Ну, машина… — Марго, спохватившись, уже искала пути к отступлению, — большая, черная.

— Ты заметила номер?

— Ну… — Марго бросила умоляющий взгляд на Лу.

Та признала поражение:

— Это Упс. То есть его машина. Но он ничего не сделает. Безобидный трусливый дурак.

Да уж, Джареду один раз уже довелось наблюдать, как Джон Морган может «ничего не сделать». У таких, как он от одного стакана или пары затяжек крыша отъезжает напрочь. Разве что гвоздями приколотить.

— Мы с Логаном проводим вас вместе.

Все равно гонок сегодня нет, а Эмбер может подождать.

— Ладно. То есть, спасибо. — Если Лу и пыталась скрыть облегчение, то удалось ей это не очень хорошо.

Пожалуй, Джареду все-таки придется купить смокинг.

Костюм сидел отлично. Джеки так же настоял на приобретении галстука-бабочки, и Джаред сдался, почти не споря — три магазина и полтора часа примерок способны были подавить даже самую несгибаемую волю. Сейчас этот клочок черного шелка валялся в шкафу среди маек надписями «Байкеры едят велосипедистов», «Толстые падают мягче» и «Дай лыжню».

Оставив для маскировки пиджак на спинке кресла в гостиной, Джаред вступил в столовую. Если не хочешь спорить с девушкой, не давай ей такой возможности. Кроме того, он всегда придерживался правила, что лучше сделать, а потом извиниться, чем спрашивать разрешения. Лу не могла уехать, не попрощавшись, на этом и был построен весь расчет.

Элизабет окинула его одобрительным взглядом. Ну что ж, возможно, черные брюки и белая рубашка не самый уродливый прикид, будь ты хоть сто раз байкер в душе.

— Добрый вечер, Джаред. Ты как-то изменился за последние два месяца, или мне это только кажется?

— Наверное, я еще расту. — Что было сущей правдой. В последнее время пришлось прикупить несколько новых рубашек, потому что старые стали тесны в плечах. — Привет, Лиза, Рон. — Джаред налил себе воды, но мясо на синем фаянсовом блюде проигнорировал.

Он от всей души надеялся, что не просчитался, и сейчас прислушивался, не раздастся ли стук каблучков. Лу вошла бесшумно, как тень. Она была босиком, и потому придерживала подол слишком длинной юбки.

— Мама, — она привычным жестом обняла Лизу и наклонилась к ее щеке. — Рон, Джаред — улыбка в сторону мужчин. — Я постараюсь не задерживаться.

— Разве машина Глории уже подъехала? Я не заметила света фар. — Удивилась Лиза.

— Глория сегодня не может, я поеду сама.

— Но… — Мать выглядела встревоженной.

— Не беспокойтесь, Лиза, я отвезу Лу. — Джаред поднялся из-за стола и, не давая девушке времени возразить, спросил: — Отец, я возьму твой Ленд Крузер?

— Да. Ключи за щитком.

Рональд Старр с легкой улыбкой наблюдал за сыном. Лу колебалась, задержавшись рядом с матерью.

— Спасибо, Джаред. Так нам будет спокойнее, — Лиза легко подтолкнула Лу. — Надеюсь, не опоздаете?

— Мы ведь не опоздаем, да, Лу? — Джаред обернулся уже на пороге столовой, а затем посторонился, пропуская девушку вперед.

— Опять ужинаем вдвоем, — сказала Лиза, когда два силуэта, высокий и плотный и тонкий, словно белая свечка, скрылись в полумраке гостиной. — Не расстраиваешься?

— Пожалуй, нет, — ответил ее муж. — Может быть, эта девочка заставит моего оболтуса повзрослеть?

Туфли на невысоком каблуке лежали в холле перед массивной входной дверью из калифорнийского дуба.

— Подержи, — Джаред сунул свой пиджак в руки Лу, а сам опустился на одно колено. — Правую ногу.

Лу повиновалась, словно ей каждый день надевал туфельки принц. А что, невольно подумал Джаред, проводя ладонью по подошве узкой маленькой ступни, желающие найдутся, даже не сомневаюсь.

— Теперь левую.

Лу отлично держала равновесие — стояла, как сахарная балеринка на верхушке торта в итальянской кондитерской.

— Может быть, тебе не стоит беспокоиться, — она не очень была уверена в своих силах, но тем не менее попыталась его отговорить, — я прекрасно доеду сама.

— Не сомневаюсь, — Джаред отпустил ее ногу, но все еще смотрел на девушку снизу вверх.

Он не попытался уложить волосы после душа. Наверняка, расчесал их просто пятерней. Теперь несколько прядей падали на лоб почти до широких темных бровей, из-под который на Лу смотрели серые, лукавые, как у фавна, глаза.

И улыбка, когда он поднялся на ноги, была такой же — озорной и предвкушающей:

— Хочу поздороваться с Упсом. Этот парень теперь мой любимец.

— Подозреваю, что он тебе не обрадуется.

— Да что ты? — Удивление в глазах Джареда выглядело совершенно искренним. — Мы же с ним лучшие друзья.

Лу хихикнула и пожала плечами. Жил-был Джон Морган, прозванный Упсом. Короче, сам виноват.

— Действительно, зачем я вмешиваюсь? — Согласилась она.

— Правильно. Умница. Стой здесь, сейчас я подгоню машину.

В салоне Ленд Крузера Лу опять скинула туфли, и даже подогнула одну ногу под себя. Джаред заставил себя отвести глаза от маленьких розовых пальцев и сосредоточился на дороге.

— Почему не поехала Глория?

— Она не очень хорошо себя чувствует, — тихо сказала Лу. — Возраст. Сердце. Но завтра обещала быть, как новенькая.

В ее голосе звучала искренняя гордость за великолепную Глорию Вандербильт.

— Хочешь заехать к ней?

— Не сегодня. Она не любит, когда ее видят слабой.

— Лу, ты понимаешь, что вот сейчас разрушила мне всю картину мира? — В его голосе звучала такая обида, что девушка непроизвольно выпрямилась и тревожно уставилась на Джареда.

За окном пролетали красные и желтые огни, за темным стеклом вспыхивали фары встречных машин. Чуть прикушенная нижняя губа, не позволяла губам растянуться в улыбке, лишь едва заметно вздрагивал уголок рта.

— Сожалею, — осторожно ответила она. — Чем же?

Быстрый взгляд, короткая вспышка из-под бровей, и Джаред снова внимательно смотрел на бегущие за стеклом линии разметки.

— Глория Вандербильт была моей первой любовью.

— Неужели?

— Да. Ее фотография, где она так похожа на Одри Хепберн, помогла мне прожить два ужасных года с двенадцати до четырнадцати лет. Даже мой первый секс не стер из памяти ее светлый образ.

Чтобы удержать смех Лу пришлось приложить к губам указательный палец. Джаред снова усмехнулся и пожал плечами, словно говоря: да, вот такие мы, мужики, грубые животные.

— Ты знаешь, что очень на нее похожа?

Лу поскучнела. Как же ее бесили эти сравнения с бабушкой. Почему-то все это началось год назад, и, несмотря на все принятые ею меры, не давало покоя до сих пор.

— И поэтому ты решил за мной присмотреть?

Сейчас этот новоявленный защитник пойдет к черту, твердо решила девушка. Но Джаред снова ее удивил.

— Ты же моя младшая сестренка, — просто сказал он.

От этих слов словно разжались холодные твердые пальцы на горле, стало легче дышать.

— Следующий поворот направо. На дорожке не гони, там по ночам еноты бегают.

— Да хоть бегемоты.