Глава 2
Колин

Я осушил свою двойную порцию Jim Beam, ощущения жжения в горле прошло уже около часа назад, сейчас ему на смену пришло онемение. Я взглянул на часы, но было слишком темно, чтобы разглядеть который сейчас час, и это вероятно даже к лучшему, так как данное знание только сильнее бы меня взбесило. Когда я смотрел на часы в прошлый раз, было около трех ночи. Энни не позвонила и не написала смс, но ее лучшая подруга Мара, с которой она должна была бы быть, четыре часа назад заезжала и разыскивала ее.

Когда я услышал, как повернулась дверная ручка, то все так же сидел в гостиной, скрываемый тенью и с зажатым в руке пустым стаканом. Она вошла в дом и, двигаясь на цыпочках, закрыла за собой дверь, вздрогнув от резкого щелчка, прострелившего тишину глухого пространства. Крадясь, она подошла к лестнице и ухватилась за перила.

- Для тебя это просто веселье? - спросил я, от чего она подпрыгнула, хватаясь за грудь и поворачиваясь по направлению ко мне; ее глаза сузились, когда она попыталась разглядеть меня сквозь темноту.

- Не мог бы ты быть еще более драматичен? - максимально громко зашептала она, не желая беспокоить спящего Коннора, хоть и знала, что его комната на третьем этаже, и он спит как убитый.

- Более драматичным? - спросил, вставая. Со всей силы я швырнул стакан через всю комнату, и он ударился об стену, разлетаясь осколками в темноту. - Так лучше? - спрашивая, я раскинул руки в стороны и прошествовал к ней.

Ее руки рефлекторно метнулись к лицу, но через мгновение она опустила их и посмотрела на меня острым взглядом.

- Я не обязана тебя слушаться.

- Да, неужели? Где ты была? - поспешил я к ней, пока злость овладевала мной. Мой самоконтроль все сильнее растворялся от каждого выпитого сегодня напитка, так что к этому времени я уже был на грани агрессии.

- Не твое дело, - отрезала она и двинулась вверх по лестнице в попытке избежать нашей стычки. Но видимо оступилась и упала на колено, от чего довольно четко послышался треск, заставивший мое сердце вздрогнуть. Издавая крик боли, она ухватилась за ногу и распласталась по ступеням, подобно сломленной кукле. Вот что происходит с девушками, слишком приблизившимися ко мне.

Я преодолел три ступени одним шагом и, подняв ее на руки, понес в спальню.

- Черт, Аннабель, - простонал я, когда мы добрались до верхнего коридора, погруженного во тьму дома, и я пнул ее дверь ногой. Она рыдала, и от ее слез моя голая грудь становилась влажной. Опустив ее на кровать, я откинул волосы с ее лица, от чего она вздрогнула и потянулась к своей щеке.

- Ты ударилась лицом? - благодаря лунному свету, проникающему в комнату, через незашторенное окно, я смог увидеть, как она кивнула, а на ее щеке уже проступала тень формирующегося синяка. - Не двигайся.

Я поспешил вниз по лестнице и схватил пакет со льдом из морозилки, обернув его красным кухонным полотенцем. Вернувшись в ее комнату, я обнаружил ее лежащей на боку, с прижатой к лицу рукой. Оттянув ее пальцы, я прижал к ее щеке пакет со льдом. Она вздрогнула, но скользнув по моей руке, попыталась удержать пакет на месте. Я встал и вздохнул, проведя руками по своим темным, коротким волосам.

- Спасибо, - прошептала она таким детским голосом, что напомнила мне о той девочке, с которой когда-то свела меня судьба.

- Не благодари меня раньше времени. Ты все еще должна рассказать мне, где была.

- Я гуляла с друзьями.

- Тебе нужно доверять мне и позволить защищать тебя. Это моя работа.

- Мне не нужна твоя защита, Колин. Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Она откатилась подальше от меня, словно ее слов было не достаточно, чтобы причинить мне боль, хуже, чем мог бы оставить физический удар.

- Потому что ты такая крутая и сможешь позаботиться о себе самостоятельно? Посмотри на себя? Ты только что сама себе надрала задницу.

- Мне не нужно защищать себя, - говоря это, она немного повернулась ко мне. В ее словах ощущалась обида на мой подтекст о ее беспомощности.

Вот и все. Вот это я и ожидал от нее услышать. Это говорило мне о том, что она кого-то встретила, а я не имел ни малейшего представления о том, кто этот парень, и тот факт, что от нее несло марихуаной, также не ускользнул от моего внимания. Когда-то совершенная и невинная Энни, любившая изящество, сейчас неистово пыталась доказать мне, что я заблуждался насчет того, кем она на самом деле была.

- Ты можешь продолжать делать вид, что наша жизнь до переезда сюда была просто страшным сном. Я желал бы позволить себе подобную роскошь. Но мне достоверно известно, что происходит с такими, как ты, девушками, думающими, что они непобедимы.

- Да? И что же? - бросила она в ответ.

- Я доказываю им их неправоту.

Она наполовину обернулась ко мне, перекатываясь ближе.

- Уходи, Колин.

Еще мгновение я рассматривал ее размытый тьмой силуэт, после чего все же заставил себя выйти из ее комнаты. Потянув за собой дверь, я прикрыл ее, но не до конца. Моя спальня была прямо через коридор, и я проскользнул внутрь, оставив свою дверь открытой. Стянув темные костюмные брюки, я снял их и, оставшись лишь в серых боксерах, повалился на кровать. Через коридор до меня доносился приглушенный плач Энни, и меня убивало то, что я не мог ей помочь, не мог доверять себе даже в этом.

Когда ее всхлипы, наконец, стихли, я смог провалиться в наполненный кошмарами сон, мучающий меня воспоминаниями юности, проведенной в аду. С одной стороны, я был рад, что Энни смогла заблокировать свою память на столько, чтобы суметь сделать вид, что эти воспоминания на нее не воздействуют, что с ней все в порядке, но с другой стороны, я знал, что это разъедает ее изнутри, так же как и меня. Я бы с удовольствием нес на себе груз нашего бурного прошлого, лишь бы это означало, что у нее будет нормальное будущее. Наблюдать за тем, как воспоминания медленно душат ее, убивало меня изнутри.

Мне снилось, как рука Тэйлора обрушилась на щеку Мари, как звук ее крика разнесся эхом по большой комнате, когда она упала на бок, приземлившись на бедро и свои руки. Рыжевато-русые волосы рассыпались по мокрому от слез лицу. Взглянув на меня, Тэйлор поправил галстук и откашлялся.

- Неповиновение недопустимо.

Я кивнул и взглянул на девушку, беспомощно лежащую и всхлипывающую посреди пола; она была всего на несколько лет старше меня, но по росту едва доходила мне до груди. Данный сценарий действий я видел воочию уже дюжину раз. Он больше не смущал меня. Он был частью обыденности. Каждая история была другой, однако имела одну и ту же суть. Эта девушка была беглянкой и занималась проституцией, зарабатывая на наркотики. Я вообще не понимал, почему Тэйлор потрудился привести ее, хоть она и соответствовала его типажу: светлые волосы, зеленые глаза с вкраплениями золотого. В последнее время он становился отчаянным в реализации своих видений. Церковь становилась беспокойной.

Так что вы либо принимали правила, либо были избиты и, в конце концов, подчинялись; и поверьте, Тэйлор подходил довольно творчески к вопросу наказаний. В доказательство этому на моем теле красовался не один шрам.

- Удели этому пристрастное внимание, мальчик.

Я кивнул единожды и стал ждать. Он схватил руку Мари и дернул ее к ногам девушки, давая ей секунду, чтобы восстановить равновесие. Глядя на нее, я был уверен, что к утру все ее тело будет покрыто синяками, и даже такое простое действие, как ходьба, будет даваться девушке с трудом.

В свои четырнадцать я обучался внутренней церковной работе для того, чтобы когда придет назначенный день, я был готов занять место Тэйлора. Все подобные стычки записывались на видео и были внесены в церковную видеотеку, чему лично я никогда не придавал особого значения, раз уж таковым было положение дел. Сказать, что мое воспитание было нетрадиционным - ужасное преуменьшение. Приемники Господа были организацией, распространившей свои корни по всей стране, и я жил в эпицентре этой паутины, обучаясь у самого основателя движения - Тэйлора Вудворта.

Он расстегивал пояс, пока Мари обхватила себя руками, всхлипывая и рыдая.

- Не бейте меня.

Ее мольбы прошли мимо ушей. У меня не осталось сочувствия к боли других людей. Оно было выбито из меня давным-давно, оставив по себе лишь шрамы на коже. Плохие вещи случаются не только с плохими людьми. Это было фактом.

Тэйлор протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке, утирая слезы.

- Шшш, я не собираюсь бить тебя. Молитва - не единственное, что ты сделаешь сегодня, стоя здесь на коленях.

Ее взгляд опустился ниже, наблюдая, как Тэйлор расстегивает свои брюки. Я взглянул на красный маячок на камере, стоящей в углу на штативе и попытался стереть все эмоции с лица, не желая, чтобы просматривая запись, Тэйлор увидел, насколько все происходящее меня задевает. Единственная вещь хуже этих развратных поступков, за которыми мне приходилось наблюдать - это дать повод нашему лидеру усомниться в моей полезности. Я видел, что случилось с теми, кто ослушался, и не был готов последовать их примеру, и отдать душу своему создателю.

Я проснулся от ощущения, что кто-то толкнул мой матрас. Мои глаза распахнулись, и я уставился на растрепанные, спутанные от неспокойного сна волосы Энни. На ней была одета одна из моих белых маек, доходившая ей до середины бедра. Тушь, оставшаяся с пошлой ночи, была размазана у нее под глазами.

- Что такое? - простонал я, моргая от резкого солнечного света, заливавшего пространство моей комнаты. Нечеткое изображение Энни медленно пришло в фокус. В одной руке она протягивала мне бутылку воды, а в другой две – таблетки. Я схватил покрывало и подтянул его, внезапно осознав, что сейчас утро и на мне одето лишь нижнее белье. Отголоски моего извращенного, испорченного прошлого были столь болезненными, и мне реально не хватало контроля, чтобы справиться с ними и расслабиться.

- Черт, ты могла бы постучаться, - проворчал я.

- А ты мог бы закрыть дверь, если так сильно хотел, чтобы я постучалась, - она засмеялась, опуская бутылку воды на мою голую грудь. От холода бутылки я почти что подпрыгнул, и от резкого движения в голове распространились болезненные пульсации. - Держи.

Я протянул руку, и она опустила таблетки мне на ладонь, после чего заправила волосы за уши и уселась ко мне на кровать, поджав под себя ноги.

Одним глотком я проглотил пилюли и треть бутылки воды. Ее брови приподнялись, пока она наблюдала за мной, а потом, словно стряхивая с себя наваждение, Энни покачала головой. Потерев основанием ладоней свои глаза, я взглянул на нее, замечая покраснение на ее скуле, выделяющееся на фоне ее идеально фарфоровой кожи.

- Черт, - простонал я и протянул руку, пробежавшись подушечками пальцев по багровой отметине, от чего она резко дернулась, убирая мою руку. - Прости.

- Это не твоя вина. Я в порядке.

Она просто пожала плечами, словно этого никогда не происходило. Словно если бы на ее лице не осталась печать от этого происшествия, то воспоминание о нем окончательно бы исчезло из ее памяти. Это качество Аннабель вызывало во мне зависть. Она могла бы заблокировать что угодно, что причиняло ей боль, и жить в пузыре довольства. Именно поэтому наша новая жизнь так хорошо ей подходила. Она была хамелеоном, скрываясь за добровольно принятым на себя сумасшествием.

Я покачал головой, сев подальше от нее, и провел рукой по кубикам своего рельефного пресса.

- Грейс приготовила завтрак?

Энни фыркнула и рассмеялась над изданным звуком.

- Он был готов еще час назад.

Я застонал, и она закатила глаза.

- Я тоже проспала. Я попросила ее оставить нам по порции, но тебе еще нужно одеться. Там Аманда приехала. Так что поспеши. - Она усмехнулась и вскочила с кровати.

- Блядь, - я упал на спину и прижал ладони к глазам, тем временем она покинула комнату. Я чувствовал себя дерьмово и, вероятно, выглядел не лучше. – И сними мою чертову майку, - проорал я ей вслед.

Встав с кровати, я осмотрел себя в огромном зеркале, висящем на противоположной стене комнаты. Физические тренировки стали одним из немногих способов борьбы с нарастающей агрессией, и судя по результатам, моя агрессия зашкаливала. Мои мышцы были скульптурными, четкими; на моем теле не было и грамма жира, но мне по-прежнему хотелось накачать его еще сильнее. Я был рад, что шрамы уродовали лишь мою спину, и мне не приходилось день ото дня лицезреть физическое проявление собственных грехов и раннего нежелания подчиняться Тэйлору.

Включив радио и подпевая песне Staind “Outside”, я стянул свои боксеры и отбросил их на пол. Направившись в ванную, я включил свет над раковиной, а основной выключил, от чего душевая кабина была освещена лишь приглушенными лучами. Потребовались секунды, чтобы вода нагрелась, после чего я скользнул под горячие струи, закрывая за собой полупрозрачную стеклянную дверь.

Выдавив на руку гель для душа, я намылил свою грудь и живот, моля о том, чтобы душ помог мне ослабить бушующий после кошмара адреналин. Моя рука опускалась все ниже, в поисках разрядки от нахлынувших воспоминаний, и хоть я не гордился этим фактом, но способ был действенным. Мыльной рукой я схватил свой член и сильно сжимая начал медленно скользить по всей его длине вверх и вниз. Упираясь лбом о влажную стену из песчаной плитки, я закрыл глаза и попытался расслабиться.

Песня закончилась, и ожидание следующей почти уничтожило весь мой настрой. Наконец-то из встроенных над душевой динамиков раздалась песня Nine Inch Nails, и я начал поглаживать себя быстрее, представляя маленькие упругие сиськи с светло-розовыми камушками сосков. Я облизнул губы и сосредоточился на воображаемом образе, путешествуя от груди к плоскому животу, пока мои пальцы скользили от головки к основанию моего члена и обратно. Мое дыхание перехватило, а вода стекала по приоткрытым губам, когда я представил, как ее опухшие розовые губы обернулись вокруг меня, посасывая, пока я схватил ее волосы в кулак и толкался к вибрировавшему от стонов горлу, от чего нахлынувшие ощущения практически толкнули меня за край.

- Ах... - простонал я сквозь музыку. Я представлял, как она стонет мое имя, моля, чтобы я кончил в ее прелестный ротик.

- Колин? - голос Энни донесся из комнаты.

- Черт, - проворчал я. Я был слишком близко, чтоб заставить себя остановиться, не тогда, когда мышцы моего живота так напряжены.

- Колин? - позвала она снова, но уже ближе, и это наконец-то отправило меня за край.

- Блядь, Энни, - выдохнул я, кончая, пытаясь отдышаться, пока смотрел на ее изумрудные глаза, через полупрозрачную стеклянную дверь. На мгновение она замерла, ее губы были приоткрыты в выражении полнейшего шока, а дыхание было столь же нестабильным, как и мое.

- Твоя майка, - прошептала она, пока та соскользнула с кончиков ее пальцев и упала возле ступней, все это время она не отводила от меня взгляд.

- Уходи, - рявкнул я. От моих слов она содрогнулась и, развернувшись, выбежала из комнаты.

Не торопясь, я вытерся и оделся, оттягивая время, в попытке избежать потребности смотреть Энни в глаза после того, свидетелем чего она стала. Я не мог выкинуть ее образ из головы.

Ковыляя вниз по ступеням, одетый в черную футболку и джинсы, я столкнулся с Амандой. Мы встречались с друг другом уже несколько недель. Я поцеловал ее в щеку, пока мой взгляд шарил в поисках Энни. Она стояла в дверях столовой, одетая в футболку с V-образным вырезом, ту, что я заставил сменить ее прошлым вечером. Ее вопиющий акт неповиновения задел меня за живое, и ей было об этом известно. Она дразнила меня.

- Кажись, я видела битое стекло в твоей яичнице. Грейс не очень довольна твоим опозданием, - попыталась пошутить надо мной Энни. И я облегченно выдохнул, радуясь, что она не была травмирована увиденным ранее.

- Я пообещала твоей сестре помочь скрыть этот синяк, после того как мы поедим. Ей и правда не стоит больше ходить на каблуках.

Встав на носочки, Аманда поцеловала меня в щеку, а я не сводил взгляда с Энни, разглядывая ее побледневшее лицо и все еще босые ноги.

- Только не используй слишком много косметики. Ей не нужно все это дерьмо на лице, - я попытался, чтобы тон моего голоса звучал резко, но когда дело касалось Энни, мозг затуманивался.

Аманда игриво ударила меня в грудь; на ее лице всегда было больше косметики, чем мне нравилось. Думаю, так она прикрывала собственную застенчивость. Не то чтобы для меня это имело хоть какое-то значение. Она служила лишь для удовлетворения моих потребностей.

Обойдя Аманду, я сел за большой витиеватый, резной, обеденный стол; он выглядел так, словно был привезен прямо из замка. Коннор довольно легкомысленно относился к наличным, и я надеялся, что он не истратит все свое состояние в конец, так как когда-нибудь оно должно было перейти к нам - его фальшивым детям.

Грейс поставила передо мной тарелку, с силой ударяя ею о стол, при этом она сузила глаза, от чего в уголках появились морщинки.

- Грейс, - позвал я, когда она уже направлялась на кухню. - Прости меня, дорогая. Это не повторится.

- Ммм-хмм, - вот и все, что она ответила, прежде чем исчезнуть. В ее почти что шестьдесят лет, у нее не осталось терпения на все мое дерьмо. Ее снежно-белые волосы были заколоты в аккуратный пучок. А носила она серое платье, сделанное из очень похожей на мешковину ткани, поверх платья красовался белый фартук, ленты которого были завязаны вокруг ее талии. Она всегда так одевалась, и я даже не мог представить ее в чем-то другом.

Вероятно, женщина стареет не по годам от всей этой нашей фигни. Коннор нанял ее всего через неделю, после того как забрал нас; у него никогда не было собственных детей, потому, видимо, он и хотел, чтобы рядом с Энни была другая женщина. Грейс скорее занимала роль бабушки, отлично ее выполняя, словно была актрисой телеситкома.

Аманда села рядом со мной, от чего ее юбка скользнула вверх по бедру; она умыкнула кусочек моего тоста и откусила от него. Ее волосы стали еще светлее со времени нашей последней встречи, и я задавался вопросом, сколько еще поездок в салон ей понадобятся, чтобы они стали еще белее, чем у Грейс.

- Я влюбилась в эту футболку, - сказала Аманда Энни. Я не смог удержаться от смеха, взглянув на Энни, как раз, когда она подмигнула мне, будто доказывая свою точку зрения относительно моего выбора женщин.

Сложив на груди руки, я смотрел, как она уронила вилку на тарелку, ее руки сжались в кулаки, она явно была раздражена тем, что я собирался сделать, но решила промолчать, понимая, что так будет лучше. Это был своеобразный ритуал из нашего прошлого, который настолько укоренился во мне, что я продолжал его осуществлять, независимо от собственных чувств или их отсутствия по отношению к общине.

- Дорогой Господь, спасибо тебе за эту замечательную пищу и защиту, которую ты нам ниспослал. Мы просим тебя, Господи, помочь Энни бороться против зла, исходящего от лестницы, и защитить ее от любых других неодушевленных предметов, способных нанести ей какой-либо вред, и Господи, пожалуйста, благослови ее хоть какой-то подходящей одеждой.

- Мудак, - простонала Энни, и я постарался подавить улыбку; прочищая горло, я открыл глаза. Сунув кусочек яичницы в рот, я порадовался, что Грейс все же не положила битое стекло в мою еду, хотя, я не мог бы винить ее за это.

Издали послышался кашель Коннора, а затем звуки его шагов и поскрипывание лестницы под давлением его веса. Мы дружно взглянули на него, когда он вошел в столовую и занял свое место во главе стола. Мой взгляд прошелся по его костюму, угольного цвета, и я покачал головой.

- Собираешься на работу? - спросил я, зная, что он был слишком больным для этого, но в тоже время, уважая его за следование своим приоритетам.

Он откашлялся, когда Грейс принесла и поставила перед ним чашечку кофе.

- Спасибо, дорогая, - подняв свою чашку, он сделал глоток, после чего взглянул на меня. - Кто-то должен за все это платить. У меня есть накопившееся дела.

Но я то знал, что он попросту стал одержим своей работой, когда двадцать назад умерла его жена. Как-то ночью, спустя немного времени после нашего переезда, он признался мне в этом, в угнетавшем его чувстве вины, в том, что раз он уже не может помочь ей, то хочет по мере возможностей помогать другим.

- Тебя бы не убило несколько дней передышки, Коннор. Насладись немного собственной жизнью.

Я сделал глоток апельсинового сока, моя голова все еще пульсировала от похмелья. В течение нескольких месяцев, я безуспешно пытался заставить Коннора уйти в отпуск. Он заслужил достойный отдых, хотя бы тем, что маялся с нами в течение нескольких последних лет. Человек был святым. Мне хотелось хоть как-то ему помочь, но он не поддавался.

- Я буду в Джексоне в день рождения Энни. Мне нужно, чтоб ты присмотрел за домом. Не позволяй всему слишком сильно выйти из под контроля, - он сменил тему разговора, пока девушки продолжали поглощать свою еду.

- Я уверен, что Грейс будет держать всех в узде. Никто не способен внушить такой страх перед Богом, как она, - пошутил я.

- За исключением тебя.

На лице Коннора не было ни намека на эмоции, когда он посмотрел на меня поверх края своей чашки, на что я прищурил глаза. Ему не известно даже на половину то, как обстоят дела.

- Мне недостаточно платят за выполнение такой задачи, - передразнила Грейс, занимая один из пустых стульев, и опуская перед собой пиалу с овсянкой и блюдце с только что нарезанным персиком. - Я лучше уеду с ним и прослежу, чтобы он достаточно отдыхал и принимал свои лекарства. И по возвращению я бы не хотела увидеть тут беспорядок, вы слышите?

Она заботилась о Конноре, словно он был ей мужем, но их отношения имели чисто платонический характер, хотя, лично я думаю, что не будь это так, они оба могли бы получать от жизни гораздо больше удовольствия. Тем не менее, меня радовало, что она проводит с Коннором больше времени, даже если причиной тому был его грипп.

- Мы проведем скромную вечеринку. Просто несколько друзей.

Я засмеялся и покачал головой, зная, что она однозначно выйдет из-под контроля. Все ребята, учащиеся в школе Энни - Вэст Хэвен Приват Академии, сгорали от желания попасть в наш дом, так же как и члены общества Дайер.

- Что за вечеринка? Я не хочу никакой вечеринки. И вообще, я не выйду из дому, пока не сойдет этот синяк. Из-за него у меня отвратительный вид, - Энни закатила глаза и шмыгнула носом.

- О, дорогая. У тебя должна быть вечеринка. Весь город будет судачить об этом оставшуюся часть года. Блейкли словно члены королевской семьи.

Аманда улыбнулась, всплескивая руками. Не сомневаюсь, что она уже ждала тот день, в который я бы попросил ее выйти за меня и стать одной из представителей элиты. Ну что ж, ей придется ждать чертовски долго. Она видимо ослепла, потому что напрочь не замечала ни обстоятельства, которые привели нас к роскоши, ни бесконечную череду женщин, проходящих через эти двери.

- Вечеринка состоится, и тебе не придется выходить из дома, так как она пройдет прямо здесь.

Я приподнял свою бровь и взглянул на Энни. Бросив на меня взгляд, она уставилась в тарелку. Ее щеки зарделись, приобретая розовый цвет, четко контрастирующий с фиолетовой отметиной. Я знал, что она считала, что мы забыли о ее дне рождения.

- Что случилось с твоим лицом?

Она еще раз взглянула на меня, после чего обернулась к задавшему ей вопрос Коннору, который наклонился в ее сторону, упираясь локтями на стол по обе стороны от своей тарелки. Он, как и я, был по отношению к ней слишком внимателен; меня это радовало, так как мы по сути разделяли бремя ее защиты.

- Я поскользнулась, поднимаясь по лестнице.

- Твое изящество подобно новорожденному олененку, - пошутил он, но его улыбка не затронула глаз, глядевших на меня с невысказанным вопросом. С его стороны было справедливо спрашивать с меня об Энни. Коннор заботился о нас в равной степени, но знал, что я могу уже позаботиться о себе самостоятельно.

- За которым гнался лев, - пробормотала Энни себе под нос, бросая на меня короткий взгляд, в ответ я лишь покачал головой в попытке не рассмеяться.

Откашлявшись, я принялся гонять остатки яичницы по своей тарелке.

- Я думал, тебе нужно ехать в Джаспер по делу Реймонда? Благодаря показаниям врача, это дело беспроигрышное.

Коннор посмотрел на меня, и перевел взгляд на Аманду.

- Это... частное дело.

Я выпрямил спину, посильнее сжимая челюсть, и дабы избежать вопросительного взгляда Энни, уставился в тарелку и закинул себе в рот кусочек еды. Пока жевал, я тщательно подбирал слова для ответа.

- Мне следует поехать с тобой. Я не могу научиться бизнесу, если ты все время будешь держать меня в стороне.

Коннор нервно рассмеялся и вытер рот салфеткой из алого сукна.

- Тебе нужно быть здесь, чтобы организовать вечеринку для Аннабель. Это значимый день. Очень скоро ты получишь свой шанс войти в бизнес, - он тепло улыбнулся Энни, тогда как она глядела на него из-под нахмуренных бровей. - Ну, мне нужно собрать сумки. Грейс? - он кашлянул и отодвинул свой стул.

- Сейчас поднимусь, - Грейс собрала пустую посуду и понесла ее на кухню, пока я сидел, потирая свою челюсть. - Тебе лучше идти и собраться. Ты же не хочешь опоздать в церковь. Бог все видит.

Даже зная о нашем прошлом, Грейс отказывалась позволять нам винить во всем случившемся Бога. Со дня своего приезда в этот дом, она рассказывала нам истории из Библии и о том, как сильно она благодарна Богу за все, что он ей дал, хотя по факту, мы были ее единственной семьей. Ее положительный настрой даже в самых худших ситуация сбивал меня с толку, но в целом, я восхищался ее оптимизмом.

- Мне бы этого не хотелось, - Энни закатила глаза, а потом встала и потянулась. Я никогда не встречал девушку упрямее, чем она, кого-то настолько же дерзкого и решительно настроенного; это ее качество было почти что очаровательным, если бы так чертовски не раздражало.

- Подожди, я только захвачу косметичку из машины, - Аманда встала и направилась по коридору к входной двери.

- Ты не поедешь в церковь в этом наряде, - говоря это, я ударил пальцами по деревянному столу; Энни встала и прошествовала у меня за спиной по направлению к лестнице.

- И кто же меня остановит? - прошептала она, продолжая идти.

- Аннабель, подожди, - она остановилась, когда я встал со своего места и направился к ней. - Нам следует кое-что прояснить.

Ее брови сошлись на переносице, и потому как ее щеки залились румянцем, а взгляд был устремлен в пол, я знал, что у себя в голове, она снова проигрывает то, что произошло в моей ванной.

- Смени свою хренову одежду сейчас же - вот, что я хотел сказать.

Я наклонил свой стакан, и она истерически заорала, когда холодная жидкость коснулась ее кожи, пропитав ткань футболки.

- Сукин сын!

Через тридцать минут Энни вышла из своей комнаты в скромной белой блузке на пуговицах до самого горла и черной юбке-карандаш. Ее волосы ниспадали волнами вдоль спины, а на лице не было и намека на синяк.

Мы сели в мою машину, черный 300S, и направились в церковь. Только вдвоем - Энни и я. Аманда была не слишком религиозна, и я предпочел провести это время без нее, наедине с Энни. Поход в церковь на юге представлял собой некого рода социальное событие, где наше присутствие воспринималось скорее не как прихожан, а как представителей семейства Блейкли.

Пальцы Энни скользили по кожаной обложке ее Библии, а взгляд был устремлен за окно, наблюдая за проносящимся мимо миром. Потянувшись к радио, я уменьшил громкость и нарушил затянувшееся молчание.

- Не хочешь рассказать мне о слоне в комнате (Фразеологизм «Elephant in the room» означает очевидную для всех правду, которую, тем не менее, по каким-то причинам игнорируют, не замечают или не хотят замечать.- прим. переводчика)? - спросил я. Она приподняла бровь одновременно с тем, как ее взгляд опустился на колени.

- Мне с трудом удается прировнять тебя к слону, - невозмутимо ответила она.

Я рассмеялся и покачал головой.

- Это довольно жестоко.

- Я училась у лучшего.

Она покраснела и снова уставилась в окно, а я прибавил громкости радио. Проехав еще несколько кварталов, мы свернули на гравийную парковку церкви Святой Троицы. Припарковав машину, я повернулся к Энни, все еще погруженную в свои раздумья.

- Эй, - я коснулся ее ноги, от чего девушка подпрыгнула. - Ты в порядке?

- Ага, - убрав за ухо прядь волос, она одарила меня нервной улыбкой. - Мне по-прежнему некомфортно приходить в такие места, как это,- она пожала плечами, и я ответил ей грустной улыбкой.

- Это совершенно другая община.

Ее глаза встретились с моими, после чего она кивнула.

- Хорошая девочка. Пойдем.

Выйдя из машины, я обогнул ее спереди и открыл для Энни дверцу. Я протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь, помогая ей встать на ноги.

Переместив руку ей на спину, я повел ее к дверям церкви. Все, мимо кого мы проходили, радостно приветствовали нас. Внутри церковь была небольшой, но довольно уютной и кондиционированной. Такой тип церкви мне нравился больше, чем те огромные махины, которые вы могли видеть по телевидению. Маленькие церкви были более личными, домашними, хотя и не до такой степени, как я привык.

Мы с Энни заняли заднюю скамью, и она судорожно сжала свою Библию, опустив ее на колени.

- Ты забыл свою книгу.

- Да, никогда, - я легонько постучал пальцем по своему виску и подмигнул. Она покачала головой и подавила смешок, а тем временем другие члены общины занимали свои места. Прочистив горло, дабы не засмеяться, я кивнул в приветствие Шелли Клайн. Она подкатывала ко мне уже около года, а я делал все возможное, чтобы избежать ее нападок.

- Ты ей нравишься, - прошептала Энни, но сделала это слишком громко, так что в результате к нам повернулась мисс Бейкер, ниспослав нам свой самый недоброжелательный взгляд.

- Она не мой тип.

Служба прошла довольно быстро и по существу. Проповедник говорил о грехе и искуплении. Так что прежде, чем я опомнился, мы уже гнали по шоссе в сторону дома.

- А ты веришь во все это? - спросила Энни, бросая на меня резкий взгляд.

- Верю во что? - ответил я вопросом на вопрос, не отрывая глаз от дороги.

- В то, что грехи могут быть просто прощены, стерты? То есть ты можешь сделать, что угодно, попросить о прощении, и за совершенное тобой, не последует никакого наказания?

Мы надолго затихли, пока я обдумывал ее вопрос. Спрашивала ли она о себе? Планировала ли она совершить грех или же говорила о деяниях совершенных против нее?

- Некоторые вещи непростительны, малышка.

Ее глаза сузились, и я ощутил на себе ее обжигающий взгляд.

- Ты все еще... веришь в Бога?

Я взглянул на ее ангельское личико, на котором все еще была видна невинность, скрытая под закаленной внешней оболочкой.

- Да.

Потянувшись к радио, я сделал звук громче, тем самым заканчивая наш разговор.

- Она – та, единственная, Колин. Единственная, являвшаяся мне в моем видении, - Тейлор был дико возбужден, когда рылся в своих бумагах на столе, в поисках чего-то.

- Ты говоришь это обо всех новых девушках.

Я старался не казаться скучающим, но данный разговор был довольно излишним, а за долгое время мне уже так надоела эта монотонная рутина. Тейлор собирался привести в нашу церковь новую семью и уже предвкушал, как заставит их жить по своим стандартам, вот только параллельно он соблазнит и осквернит их детей.

- Эта девушка - маленькая прелесть. Она тебе понравится. Ее зовут Аннабель.

Тэйлор потратил годы, пытаясь превратить меня в копию себя, но единственное в чем он преуспел, так это в ослаблении моей совести; извращенные манипуляции стали единственным способом, благодаря которому я мог хоть что-то почувствовать. И для меня более не имело значение, во имя кого я так действую.

- Она твоя. Словно дар самого Господа.


Загрузка...