Мамина улыбка

Часть 9

Они встретились в дверях, на пороге кабинета Министра. Практически столкнувшиеся мужчина и женщина просто молча смотрели друг другу в глаза. Гермиона не знала, что сказать, ведь все могло быть иначе. Ее дети, да и она сама, показали ей, что все могло быть иначе, и почему-то женщина верила в то, что еще не поздно. Даже несмотря на его слова там, в лифте, она верила. Эту веру принесло ей письмо откуда-то из далеких миров.

Гарри смотрел на ту, что и была его жизнью. Теперь, после письма от себя самого, после жестких слов об олене, он понимал, каким же дураком был, даже не попытавшись бороться за нее… Сын Альбус показал папе, насколько важно не отступать, и вот теперь, глядя в глаза той, без которой жизнь была бессмысленной, если бы не дети, мужчина видел слезы. Внезапно, будто ударом, пришло понимание.

— Ты тоже получила письмо, — тихо произнес Гарри, взяв не сопротивляющуюся женщину за руки. — От себя… Да?

— Да… — почти прошептала она. — Нужно поговорить с детьми…

— Давай вдвоем? — предложил всегда поддерживавший ее мужчина. — Если они действительно… То, может, не поздно?

— Давай, — как-то легко согласилась Гермиона, не в силах сопротивляться этим волшебным глазам. Что-то полученное письмо изменило в ней самой, заставило смотреть на мир иначе. — Я подам в отставку…

— Но ты же так стремилась стать Министром… — удивился тоже уже все для себя решивший Гарри. — Это будет крах всего, к чему ты стремилась.

— Я не к тому стремилась, Гарри, — вздохнула уже не юная женщина. — Роза показала мне, ради кого нужно жить. Моя Розочка… — нежно произнесла Гермиона, благодарная и дочери, и себе самой из далекого мира.

— Хорошо, что даже зная все, ты не считаешь детей чужими, — проговорил мужчина, заслужив шутливый подзатыльник, как тогда, в палатке.

Они еще помолчали, а потом подались друг к другу, как-то вдруг, не отдавая себе отчета в том, что делают, обнялись и замерли, будто желая себя ощутить там, в палатке, много лет назад. Они стояли, замерев, когда сквозь стены просочился Патронус сына.

— Папа, мы у тети Гермионы, ты нужен срочно! — проговорил голос Ала, в котором слышались паникующие нотки. — С Лили и Хью очень плохо. Помоги, папа!

— Мерлин… — прошептала Гермиона, и в следующее мгновение кабинет опустел.

Того, что предстало их глазам, просто не могло быть, на первый взгляд. Гарри рванулся вперед, чтобы увидеть… чуть ли не бьющегося в конвульсиях Хью… дрожащую в руках Розы, что-то повторяющую Лили… откровенно паникующего, судя по дрожанию палочки, Альбуса… плачущую вместе с Лили Розу… Палочка взлетела, отправляя Патронуса в Мунго, а Гарри метнулся сначала к Хью, потом к Лили. Доченька только повторяла «папа, папочка» и ни на что больше не реагировала.

— Что произошло? — привычно строго поинтересовалась Гермиона и осеклась, увидев рефлекторно дернувшуюся руку Розы. — Что случилось, дети? — намного мягче спросила женщина, встретив полный недоверия взгляд Розы.

— Лили увидела, как мама… — Альбус вздохнул, а Гарри почувствовал, что сейчас услышит то, что навсегда изменит его мир. — Мама привела своего постоянного домой. К нам. И они там, значит… — он бросил взгляд на отца, закончив. — Опылялись.

— Постоянного… — почти прошептал Гарри, к предательству ему было не привыкать. — Значит, будем менять личность мамы.

— Т-т-ты… н-н-а-ас… — попыталась произнести Лили, но почему-то не смогла. Откуда появилось это заикание, девочка не понимала, отчего ей стало очень страшно.

— Я не бросаю своих детей, — понял Гарри, что хотела произнести младшая. — С Хьюго что?

— Не знаю, — усталым голосом произнесла Роза, с опаской взглянув на Гермиону, уже обнимавшую Хью. — Что-то очень страшное и связанное с папой.

Гарри кивнул, вызывая палочкой дежурного по аврорату. В этот момент появился целитель, захлопотавший вокруг пострадавших детей. Пока колдомедик занимался пациентами, Гарри вполголоса приказал задержать Рональда Уизли и допросить с Веритасерумом по сегодняшнему дню.

— Поминутно, — жестко приказал Главный Аврор. — В тайне, но чтобы все выяснили, вплоть до толщины струи, это понятно?

— Понятно, — кивнул дежурный, шефа в такой ярости видевший впервые. Впрочем, учитывая колдомедиков и где они находились… В голову аврора закралась страшная догадка.

— Детей нужно в Мунго, — заключил целитель. — Тут все очень непросто, при этом проклятий я не вижу.

— Хорошо, — кивнул Гарри, беря себя в руки. Если в Мунго, то все очень плохо. Поняла это и Гермиона. — Мы пойдем все вместе, — добавил он, на что колдомедик кивнул, не собираясь спорить.

***

Для Лили, души не чаявшей и в маме, и в папе, необходимость выбирать стала катастрофой. Увидев маму, «опыляющуюся» с другим мужчиной, девочка почувствовала себя преданной и брошенной, с чем справиться не смогла. Подростковая психика нежно любимой дочки, твердо уверенной, что у них самая лучшая семья на свете, просто не справилась с увиденным. Она начала сильно заикаться и смотрела на папу и брата с такой паникой в глазах, что Гарри держал девочку на руках, как в детстве. Чуть позже выяснили и причину паники.

С Хьюго было еще сложнее… Выяснилось, что на него был наложен мощный Обливиэйт, удаливший значительную часть воспоминаний, примерно до двенадцатилетнего возраста. Вкупе с испытанным потрясением это привело к тому, что юноша «разучился» говорить. То есть технически-то он мог, но не умел. Гермиона сидела в обнимку с Гарри, потому что новости им обещали тяжелые.

— Лили Поттер, — начал говорить целитель Сметвик, выглядевший значительно постаревшим за последние годы. — Девочка испытала очень сильное потрясение. Учитывая, с чем это связано, заключение мы дадим, конечно, — Гиппократ все отлично понимал. — Чаще всего от таких потрясений у детей наступают последствия психического толка, но в этот раз мы имеем и психогенные.

— Что это значит? — поинтересовался услышавший много неизвестных слов Поттер-старший.

— Это значит, что девочка сильно заикается, пока не может ходить, а вот магия у нее уже восстанавливается, — сообщил целитель. — Выброс, судя по всему, поглотили ваши домашние артефакты. Ну и, конечно… Ей нужна забота и тепло, ведь у девочки рухнул весь мир.

— Шансы на выздоровление есть? — поинтересовался Гарри, поняв, что шевелиться надо было раньше, тогда бы и с Лили…

— Есть, — кивнул Гиппократ. — От вас зависит. Поможет только тепло родного человека.

— Понятно. Что с Хьюго? — спросил Главный Аврор, потому что Гермиона просто тихо плакала, не в состоянии понять, что теперь делать.

— С Хьюго Грейнджер-Уизли… — проговорил целитель Сметвик. — Грубо удалили память, пережил очень сильное эмоциональное потрясение, в результате чего чуть не стал сквибом, но восстанавливается… Учить говорить его придется с нуля, пока не может ходить, видимо, по той же причине, что и Лили.

Это была катастрофа. Просто жуткая катастрофа и для Гарри, и для Гермионы, в этот момент укрепившейся в своем решении. Детей забрали домой к Гермионе, всех детей, да и Гарри тоже. Нужно было поговорить и подумать, что делать дальше, учитывая, что Гиппократ на прощание рекомендовал проконсультироваться с магглами.

***

Гермиона с большим трудом брала себя в руки, Роза… опасалась. Очень заметно опасалась девушка. А когда женщина позвала ее, судорожно вцепилась в поясок юбки, но… Ожидаемого не последовало. Мама вдруг обняла Розу, почти укладывая ту себе на руки, как девушка любила.

В первую очередь женщина обняла полностью расслабившуюся у нее в руках дочь, понимая, о чем писала «та» она. Гермиона гладила Розу, рассказывая, какое доченька чудо, как ею гордятся и любят. Ожидавшая чуть ли не трепки, девушка вскоре начала всхлипывать, а когда мама пообещала, что больше никогда-никогда и попросила прощения — расплакалась. Роза такого просто не ожидала, как-то сразу поверив. Потому что… Ну это же мама!

— Спасибо, сын, я горжусь тобой, — тихо произнес Гарри, заставив Альбуса расплыться в широкой улыбке. — Давайте поговорим, дети… Все поговорим. Хью может показывать, да? — Мальчик, лежавший на диване, кивнул. Где-то внутри себя он почти кричал, но его губы и язык не умели передавать эти звуки. — Так случилось… что я был оленем.

— Мы оба были оленями, — хмыкнула гладившая Розу женщина.

— Хорошо, — кивнул он, погладив Лили. — Мы были оленями, гонялись не за тем и любили не тех. Роза и Альбус решили помочь родителям. Спасти их от себя же… Они хотели отправиться в прошлое, чтобы все исправить, но оказались в совсем другом мире перед Турниром. И все, конечно, исправили.

— Сегодня… Сегодня мы получили призрачные письма от… себя, — запинаясь, проговорила Гермиона, понимая, как это звучит. — И я узнала, какой была дурой.

— Мамочка! — воскликнула Роза.

— Не спорь, — мягко попросила ее женщина. — Я была дурой, не видела самого важного на свете… ты и Хью — самые важные для меня… И еще… Гарри…

— Дети, примете в мамы тетю Гермиону, а в папы меня? — в лоб спросил прямолинейный Главный Аврор, получив такой же прямой ответ. Если бы не дети, то произошедшее было бы невозможным, но дети смогли все изменить и здесь.