Мариелена

Глава 21

Мелисса уже три недели жила со своими новыми друзьями, вернее, друзьями Карлоса. Они кочевали по побережью, как цыгане, спали на пляжах под открытым небом. Карлос именовал эту группу молодых людей, которую он возглавлял, содружеством, сектой, единой семьей. Мелисса пыталась убедить себя, что она счастлива, но это было не так. Она не умела слепо верить и слепо следовать за вожаком, как большинство членов секты. Она не понимала цели этого содружества и смысла их кочевого существования. Свобода, безграничная свобода? Не так уж они были и свободны при деспотическом характере Карлоса.

— Почему ты такая хмурая? Скучаешь по дому? — как-то спросил ее Карлос. — Ты как чужая, не включаешься в нашу жизнь. Так нельзя. Ведь мы одна семья.

Меллисса не посмела сказать ему что покинула дом и родных ради него, чтобы быть с ним, а не для того, чтобы вступать в члены секты. Вначале ей нравились их ритуалы, окутанные мистикой, ужасом и мрачными фантазиями. Поправилось, как Эрнесто «обвенчал» их на пустынном берегу в полночь. После «венчания» она дала клятву отречься от себя и во всем повиноваться правилам секты.

Но тогда она еще не знала, что это за правила. Спустя несколько дней Эрнесто предупредил ее, ухмыляясь:

— Сейчас ты подружка Карлоса, но все может перемениться. У нас особые законы — все принадлежит всем, в том числе и ты.

Мелисса поняла и вздрогнула. Эрнесто был ей противен. Она постоянно ловила на себе его алчный, похотливый взгляд. Вскоре они прожили последние деньги, и Карлос как-то сказал ей:

— Нам нужно добыть пропитание. Ты пойдешь со мной, сделаешь все, что прикажу, даже убьешь, если потребуется! Ты ведь не предашь меня, правда?

Мелисса не приняла всерьез его слова об убийстве. Она не знала, как добывают деньги. Вечером Карлос показал ей большую виллу в саду, куда они собирались проникнуть ночью. Отбирать деньги у богатых считалось в секте нормальным и справедливым. Как раз с этой частью программы Мелисса соглашалась.

— Сегодня ты докажешь, что ты член нашей семьи. Ты первая войдешь в дом! — приказал Карлос.

Когда стемнело, она не без робости проникла в дом через открытое окно вместе с Карлосом, Эрнесто и Луси. Как бы она хотела, чтобы на вилле не было ни души. Ей было не по себе от тяжелых предчувствий. Карлос велел им обыскать все комнаты на втором этаже. Сначала в ящике туалетного столика Эрнесто обнаружил драгоценности. Карлос похвалил его за расторопность, но они продолжали искать деньги.

— Что вы здесь делаете? — раздался женский голос.

Мелисса вздрогнула и обернулась. Из ванной вышла женщина в купальном халате, с мокрыми волосами. Ее удивление быстро сменилось испугом, когда Карлос навел на нее револьвер и приказал не двигаться.

— Забирайте все — деньги, украшения, только не трогайте меня! — умоляла женщина, пятясь к двери.

— Заткнись! — Карлос грубо толкнул ее в ванную и бросил им через плечо: — Спускайтесь вниз и ждите нас там. Быстро!

Мелисса медлила. Она с тоской смотрела на хозяйку виллы, а та с ужасом и мольбой на нее, словно угадав в ней свою защитницу.

— Девушка, не уходи! Они убьют меня! — кричала она, вырываясь из цепких рук Карлоса.

Мелисса не посмела ослушаться. Луси тащила ее собой вниз.

— Они не убьют ее? Как ты думаешь? — с надеждой спрашивала она Луси.

— Да нет же, они только возьмут деньги, — досадливо поморищлась Луси. — Она ведь из богатеньких, из тех, кто нас презирает. Они заслуживают самой худшей кары.

— Да, но не убивать же их. Эта женщина не сделала нам ничего плохого. Наоборот, они ограбили ее, — Мелисса с беспокойством поглядьюала наверх, откуда все еще доносились громкие голоса.

— Помогите! — вдруг истошно крикнула женщина и смолкла.

Мелисса вся сжалась в комок от ужаса и поймала злобный взгляд Луси. Этот взгляд красноречивей слов говорил — и ты тоже из этих. Они все ненавидели богатых, но в их ненависти была изрядная доля зависти. Она всегда будет им чужой, и они ей чужие, подумала Мелисса. Только бы они не убили эту женщину. Сейчас это было самым страстным ее желанием.

Тато напрасно уговаривал Энди бросить Ненси.

— Ты же видишь, она законченная наркоманка, не может обходиться без зелья. Ты ей нужен для того, чтобы оплачивать наркотики, — говорил он.

— Я — мужчина и не могу бросить ее в таком состоянии — гордо заявлял Энди. — Ты бы слышал, как она умоляла не оставлять ее. Я люблю и буду единственным мужчиной в ее жизни.

Положение Ненси действительно было трагическим. После того как люди Никанора избили Роберто за непослушание и он попал в больницу, она лишилась дружка и покровителя. Наркотики ей больше не давали, и она потеряла работу и свою ежедневную дозу. А Ненси уже не могла обходиться без наркотиков, невыносимо страдала, временами теряла память и бредила. В такие минуты она умоляла Энди об одном:

— Достань где-нибудь побыстрее! Я умираю. Я буду твоей рабой, сделаю все, что ты хочешь, только достань!

Это было проще сказать, чем сделать. Энди все труднее становилось добывать деньги. Он уже клянчил у всех родственников и знакомых — теток, Никанора, Ники. Роберто вышел из игры и надолго попал в больницу — вот это известие его обрадовало. Не нужно больше бояться побоев и жить в постоянном страхе. Но вместе с тем появилась новая проблема — где найти другого постав-пщка «травки». Первому встречному нельзя доверять — мало ли что он подсунет?

Но свято место пусто не бывает: вскоре на горизонте замаячил Чико, бойкий паренек с улицы. Где он доставал свой товар, было неизвестно. Скорее всего, в какой-нибудь подпольной лоборатории, расположенной в подвале тихого особняеа. Качество его порошка никто не исследовал, одно было очевидно — он валил с ног даже лощадь. Энди в этом убедился. Во второй раз Чико принес ему уже изрядную порцию, но предупредил:

— Порошок очень сильный, смотри не перебери, а то твоя мамаша оденется в черное.

Энди тут же помчался со своим драгоценным товаром к Неиси. Его красавица Ненси была похожа на полуобезумевшую старуху: растрепанная, больная, она лежала в постели и смотрела на него невидящими глазами.

— Проклятый полицейский, ты зачем опять явился ко мне? — Энди уже привык, что в такие минуты она часто бредила и не узнавала его.

Получив дозу наркотика, Ненси быстро приходила в себя, вставала с постели, одевалась и причесывалась, превращалась в прежнюю обольстительную, нежную красавицу. Им было хорошо вместе, тем более что, уделив порцию Ненси, Энди не забывал и себя. Он уже не мог и дня прожить без белого порошка, позабыв об опасности, нависшей над ним, и о своей хваленой твердой воле.

Обо всем этом и не подозревали его родители. Летисия была поглощена думами о Мелиссе и прогулками с Кике, который утешал ее и помогал забыться. Андреас грелся в лучах славы преуспевающего политика и бизнесмена. Даже судьба дочери мало его волновала. Что касается жены, то он пребывал в счастливом неведении. Когда Летисия отправлялась с Кике в бар или ресторан, то говорила мужу, что была на благотворительном собрании. Андреас хвалил ее за то, что она часто появляется на такого рода мероприятиях. Главное, чтобы ее видело КАК можно больше знакомых.

Только Никанор был чрезвычайно обеспокоен его семейными неурядицами.

— До чего причудливы изгибы судьбы, Тельма. — удивлялся он. — Семейные беды уберегут Андреаса от катастрофы, потому что мои хозяева потеряют к нему интерес.

— Хорошо, что Ники не женился на его дочери, — вздохнула Тельма.

— Я и сам сейчас рад этому, — виновато признался Никанор. — Но пока что рвать отношения с Андреасом мне нельзя. Он обещал дать Ники хорошее место в банке. Тогда я буду спокоен за будущее моего мальчика.

Как-то Летисия с Кике во время своих ежедневных прогулок забрели в автосалон и любовались новыми марками автомобилей. Кике очень понравилась красная спортивная машина с мощным мотором. Он даже рекомендовал ее Летисии.

— Ну что ты, я стара для такой модели. Мне нужно что-нибудь попроще, — смеялась Летисия, представив себя за рулем такого легкомысленного молодежного авто.

— Неправда, вы замечательно выглядите, на много моложе своих лет! — говорил Кике, с обожанием глядя на нее. — Вы настоянная женщина!

Он тут же забыл о машине, потому что умел соизмерять свои желания с возможностями. Егозаветной мечтой ыл университет, а не машина, лошади или девушки, как у многих его ровестников. Но Летисия не забыла, и через несколько дней красный спортивный автомобиль уже стоял у ворот банка. Кике с изумлением любовался им. Значит, сеньора все-таки решилась купить его для себя.

— Это мой сюрприз, я купила ее для нас, — многозначительно произнесла Летисия. — Ты будешь приезжать на ней за мной, возить меня по городу, на прогулки, а в свободное время распоряжаться ею по своему усмотрению.

Они весь день ездили по магазинам, сидели в кафе. А вечером Кике хотел было пересесть, как обычно, на свой мотоцикл, чтобы вернуться домой, но Летисия воспротивилась:

— Нет-нет, поезжай на машине. Я же сказала, что не буду ее водить. А завтра приедешь за мной. Поцелуй меня на прощание, Кике. Не бойся, никто не увидит.

Кике стыдно было признаться, что он не рад машине, потому что боится матери. Она была очень недовольна, когда Летисия подарила ему всего лишь рубашку. А что будет теперь? К тому же придется сказать, что это машина той самой сеноры, которая возила его ночью в бар. Он был в нерешительности и в конце концов не поехал домой, а свернул к магазину Леона. Тот был в курсе его отношений с Летисией. У Леона перехватило дыхание, когда он увидел авто.

— Клеевая тачка! Это что, старуха тебе подарила? Ну ты счастливчик. — Леон не скрывал зависти. — Подумать только, Кике, за один поцелуй — машина. А что будет дальше?

— Я прошу тебя. Леон! Она вовсе не старуха, а прекрасная женщина. Если ты будешь говорить о ней в таком тоне, я больше ничего не стану тебе рассказывать.

Кике страдал от цинизма Леона, но они дружили с детства, и он привык ничего не скрывать от друга. Леон ни на минуту не сомневался, что от Летисии нужно получить все, что только можно, — деньги, машину, протекцию мужа.

— Пойми, я, кажется, влюблен в нее. Что мне делать? — Кике больше не с кем было посоветоваться, а Леон был плохим советчиком. — Я уже не могу и дня прожить без нее. Никогда женщина не вызывала у меня таких чувств: мне хочется обнимать ее, целовать.

— Так в чем дело? Почему ты этого не делаешь? — для Леона все было просто и понятно.

— Потому что я уважаю ее. Моя мать учила, что главное в отношениях с женщиной — уважение. Я никогда не обижу ее, ведь она сеньора, мать семейства, — говорил на это Кике.

Леон безнадежно махнул на него рукой. Он уже потерял надежду, что этот маменькин сьшок когда-нибудь повзрослеет и станет мужчиной. Он с удоствием уселся в новенький сверкающий автомобиль и велел Кике ехать вперед. В их квартале редко появлялись такие машины. Леону хотелось покрасоваться, пускай и в чужой машине. Он оглядывал встречных девушек и приглашал их покататься.

А Кике было не до развлечений. Куда поставить на ночь автомобиль? Он не посмеет явиться на нем домой. Вот тут Леон действительно пришел на помощь со своей житейской хваткой.

— О, с этим никаких проблем. Поставим его на ночь у аптеки, дадим несколько песо аптекарю — он за ней присмотрит. Там всегда полно людей.

Кике был ему очень благодарен. Эта машина стала для него настоящей обузой.

Для начала Реке выслушал обе стороны — Луиса Фелипе и Мариелену. Ему просто хотелось установить истину, но это оказалось не так просто сделать. Истина ускользала. Он верил Луису Фелипе. Не может быть, чтобы тот притащил на квартиру Сандру или другую женщину, когда вечером у них было назначено свидание с Мариеленой. Но улика — трусики, злополучные трусики.

— Послушай, Луис Фелипе, чтобы установить, чьи они, нам придется обойти всех знакомых женщин и, сказке о Золушке, примерять вместо башмачка. Так мы отьпцем виновницу.

— Ты еще издеваешься! — возмутился Луис Фелипе. — У меня одни неприятности. Снова ревность. Надо мной тяготеет какое-то проклятие — женщины мучают меня ревностью.

Рене сочувствовал другу, и чутье подсказывало ему, что тот не виноват. Осталось только убедить в этом Мариелену. Он провел дополнительное расследование и вскоре установил, как опытный сыщик, что выгодный контракт Сандре дал Урбано, наверное, по наущению Клудии. Ревнивая жена поспешила избавиться от бывшей фаворитки. Он поделился этой новостью с Мариеленой: Луис Фелипе терпеть не может Сандру и не встречался с ней на квартире. В этом Рене мог поклясться своим здоровьем.

— А как же трусики? — напомнила Мариелена, впрочем, сильно поколебленная доводами Рене.

— Считай, что это недоразумение. Их могла оставить уборщица или я. Впрочем, это не мой размер. — Здесь Рене решил пойти в наступление. — Ты ведешь себя как ревнивая мегера. Голова обманывает тебя. Полагайся на сердце — оно не обманывает. Луис Фелипе не виноват. Он любит тебя. Я его не узнаю, так он переменился: это уже не прежний легкомысленный повеса.

Мариелена была в смятении. Она так доверяла Рене, его трезвому взгляду на мир. То же самое ей твердили Чела и Сесилия. Что она обезумела от ревности. Что в этой истории с трусиками много таинственного и непонятного. Неужели она позволит чтобы это недоразумение навсегда развело ее Луисом Фелипе? Вдруг она действительно несправедлива к нему? Мариелена уже остыла и пыталась рассуждать по законам логики: мог ли Луис Фелипе за три часа до свидания с ней привести в их тайное убежище другую женщину?

Ну наконец-то, обрадовался Рене. Мариелена засомневалась. Она даже чувствует себя виноватой. Теперь пробил его час — он просто обязан помирить влюбленных.

— Я устрою вам настоящий праздник, дорогая, праздник примирения! — радостно провозгласил он. — Мы сейчас пойдем вместе на квартиру. Я приготовлю вам замечательный ужин. А когда подъедет Луис Фелипе, мы скажем ему хором: «Сюрприз!»

Мариелена позволила себя уговорить и увести. В душе ей самой так хотелось примирения. Целый час они с Рене готовили ужин и переругивались. Рене перепачкал всю посуду, згшил соусом стол и ее новые кухонные полотенца.

— Я же творю и думаю только об искусстве, а не о каких-то пятнах, — оправдывался он. — Этот соус «а ля путана», готовили древние римлянки. А кухню вы уберете вместе с Луисом Фелипе. Заботы по хозяйству очень сближают…

Мариелена с трепетом ждала появления Луиса Фелипе. Но первые неловкие минуты снова сгладил незаменимый Рене своими шутками и прибаутками. Вскоре они уже сидели за столом все вмести и поднимали бокалы с шампанским. Сначала за Рене — этого Купидона, только крылышки осталось приделать, а колчан со стрелами у него всегда при себе.

Еще до десерта Рене незаметно исчез. Он спешил на отбор фотомоделей для новой рекламы. А Луис Фелипе с Мариеленой, оставшись одни, долго глядели друг другу в глаза, как будто после долгой разлуки.

— Иди ко мне, любимая, я хочу тебе что-то сказать, — наконец нарушил молчание Луис Фелипе. — Прости меня, если я обидел тебя. Мне очень жаль.

— Похоже, из нашей затеи с трусиками ничего не вышло. Они по-прежнему вместе, — рассуждала вслух Ольга. — И учти, она еще не использовала свой главный козырь — ребенка!

Клаудиа похолодела, услышав о ребенке. Эта мысль уже не раз приходила ей в голову: если Мариелена забеременеет, всякая борьба станет бесполезной, Луис. Фелипе сразу же уйдет к ней. Вот почему Ольга настойчиво звала, ее к Росалии. Росалия слыла замечательной гадалкой и знахаркой. Ольга ей полностью доверяла.

Когда-то Росалия так приструнила ее второго мужа, что бедняга несколько месяцев ходил на цыпочках и даже не смел глядеть в сторону других женщин. Правда, они все равно вскоре развелись. Но только потому, что мужа-то Росалия приворожила, Ольгу — нет. И Ольга по-прежнему не пропустить ни одного красивого мужчину.

— Нет, не пойду к Росалии. Не верю я ни в какоеколдовство, — наотрез отказывалась Клаудиа. — Я сама найду способ избавиться от Мариелены. Я уже купила револьвер. Если она забеременеет — я убью ее.

Час от часу не легче, ужаснулась Ольга. От отчаяния и ревности Клаудиа способна на все, даже на убийство. Это гораздо большая беда, чем потеря Луиса Фалине. В душе Ольга не верила в сильную любовь Клаудии к мужу. Скорее всего, это гордость, злость, ущемленное самолюбие.

Сначала Ольга решила поговорить с Росалией о сестрах, а потом уже уговорить их посетить знаменитую ведунью. Сама Ольга бывала у нее часто. Росалия не только гадала и предсказывала будущее, но и помнила множество старинных рецептов врачевания. Ее ванны из трав пользовались большой славой у богатых стареюпщх женщин, желающих всеми средствами продлить молодость. Для поддержания тонуса Ольга брала ванны почти ежедневно.

— Росалия, старушка! Жизнь в нашей семье осложняется! — пожаловалась она знахарке, нежась в ванной. — У моих сестер сплошные проблемы с мужьями и детьми. Когда я тебе расскажу, ты тоже расстроишься, клянусь. Помоги им, если сможешь. Росалия никогда не отказывала страждущим от болезней или от происков судьбы. Она туг же зажгла и прочла длинное заклинание, чтобы вызвать духов. Иногда духи являлись к Росалии и удостаивали беседой, иногда — нет. Духи были довольно своенравные и требовали немалого терпения.

— Ну, что они тебе сказали? — спросила Ольга, едва дождавшись конца сеанса.

По лицу Росалии она поняла, что предсказания были дурные.

— Девочка, она появится в твоей семье и принесет много горя и слез, — сообщила предсказания духов Росалия. — Этот несчастный ребенок отмечен судьбой. Вас ждут кровь и смерть.

Ольга побледнела. При всем своем жизнелюбии она была очень суеверна и верила всем предсказаниям Росалии. Ее тоже терзали мрачные предчувствия.

— Позволь мне завтра прийти с моей сестрой Летисией, — попросила Ольга. — У нее сбежала из дома дочь. Лети очень беспокоится и хочет узнать у тебя, где сейчас наша Мелисса и что с ней.

Росалия пообещала порасспрашивать духов и про Мелиссу. Она любила веселую и беззаботную Ольгу и никогда не отказывала ей. И все же после ее ухода она тщательно окурила комнаты ароматными свечами. Росалия была уверена, что каждый из ее клиентов и клиенток оставляет у нее часть своих болезней, несчастий и проблем. Многих из этих людей преследуют злые духи.

— Но мама, зачем ты так долго читаешь молитвы и окуриваешь дом? Ведь была же только одна Ольга. Ты сама говорила, что она светлый человек, — удивилась Тельма.

— Ольга — да! Но не ее сестры! Эта семья слов-проклята Богом, словно сам дьявол избрал их. Дела этих людей очень плохи. — бормотала Росалия. — Я должна им помочь, сделать так, чтобы беда их миновала.