Маринкина башня

Глава 5. В которой Агнеша вновь едет в Коломну. На этот раз на лошадях

То кричишь из Маринкиной башни:

«Я сегодня вернулась домой.

Полюбуйтесь родимые пашни,

Что за это случилось со мной»

А.А. Ахматова из стихотворения «Поздний ответ»

Король принял беглецов сдержанно. Во всяком случае, так показалось Агнеше, которая рассматривала его в немом восхищении. Сигизмунд III выглядел впечатляюще. Не только за счет высокого роста и царственной осанки, но и лицо его из тех, что однажды увидишь — уже не забудешь. Сильно удлиненное, с большим носом и глазами навыкате. Вся его фигура являла собой некий диссонанс, нисколько не отталкивающий, а, наоборот, привлекательный. Длинные ноги короля были худыми, плечи узкими, при этом он обладал массивным торсом тяжелоатлета. Пышные усы над тонкими губами и острая бородка добавляли его облику цельность.

— Вижу, ты не разочарована, — заметил Ворон после того, как король увел для беседы в свой шатер старшего и младшего Мнишеков.

— Он выглядит по-королевски, — ответила Агнеша.

— Сестренка, так он и должен так выглядеть, — засмеялся Алексей.

— Ганя просто очень давно мечтала увидеть настоящего короля, — пояснил ему Януш интерес своей возлюбленной.

— Агнес! — нарушил их разговор радостный голосок.

— Ефросина?!

Агнеша просто не могла поверить. Здесь, в стане польского войска — и Ефросина?

— Как ты повзрослела! — рассматривала она однозначно похорошевшую девушку.

— А ты вот ни капельки не изменилась, — лучилась довольная встречей сестра Марины. — И Врона с тобой?

— Папенька писал, тебя убили, — обратилась она уже к Янушу.

— Как видишь, нет, — шутливо поклонился он ей.

— Может представите меня? — вмешался Алексей.

Ефросина кокетливо надула губки, а Агнеша, представив их друг другу, мысленно усмехнулась. Надо же, Людочка Смолина столько усилий прикладывала, но так и не смогла завоевать сердце ее брата. А тут, один взгляд… и Алешка поплыл.

— Ефросина, как ты оказалась на войне? — спросила она ее. — Неужели пани Ядвига отпустила тебя? И вообще, зачем ты здесь?

— Мамочка не хотела отпускать, но князь Юрий Корыбут поручился, что будет присматривать за мной.

— Князь Збаражский в лагере? — спросил Ворон.

Мужчины хорошо знали друг друга, их связывали дружеские отношения.

— Да. Хочет попытаться вызволить свою ненаглядную Марину из лап Лжедмитрия, — объяснила Ефросина нахождение князя в военном стане. — А я с ним напросилась. Скучно мне дома стало.

Алешка не сводил зачарованного взгляда с молодой полячки. Агнеша тихонько ущипнула брата, но он даже не заметил.

— Януш, — подошел к их группке сам князь. — Как я рад, что ты жив. До меня доходили слухи, будто убили тебя в Московском перевороте.

Они сердечно обнялись, и Агнеша порадовалась, что князь Корыбут тут с той же целью, что и она. Возможно сообща, им удастся придумать план по спасению Марины. А князь-то каков, — размышляла она, — не забыл Марину, не женился, бросил все свои замки, наплевал на обязанности занимаемой им должности краковского кастеляна в польском сенате и примчался в чужие земли вызволять любимую.

Пока Алексей полностью завладел вниманием Ефросины, Януш с Агнешей посвятили Збаражского во все перипетии событий жизни Марины, о которых знали сами.

— Не надо было ей мчаться в Калугу за этим самозванцем, — сокрушался князь.

— Она переживала, что Дмитрий у нее ценную вещь украл — кораблик жемчужный, — объяснила ему Агнеша мотивы поведения Марины.

— Кораблик? Неужели тот, что я подарил?

— Именно, — подтвердила Агнеша. — Она им дорожила, через Московский бунт и Ярославскую ссылку пронесла.

— Святая Богородица. Да я бы ей еще сто, нет тысячи таких корабликов подарил. А она? Так своей жизнью из-за безделушки рисковать.

Через некоторое время к ним присоединились Мнишеки.

— Я и Станислав отбываем в Польшу, — сообщил пан Юрий. — Король велит присутствовать на сейме[1]. Да и здоровье мое совсем расшаталось. Тяжело мне уже походной жизнью жить. А Станиславу давно пора заняться приведением своих личных дел в порядок. Януш, тебя с Агнес король тоже отпустит. Твои земли стали приносить доход, ведь так?

— Управляющий писал, что продажи меда и соли увеличиваются с каждым месяцем. Уже хватает средств на ремонт имения. Только, сдается мне, пан Юрий, с вами мы не поедем.

— Почему? — удивился воевода. — Неужели не хочешь домой? Да и Агнес в армии не место.

При последних словах он строго взглянул на дочь. Ворон же смотрел на Агнешу.

— Ганя, мы остаемся?

— Пока есть хоть какая-то надежда, я хочу попытаться спасти Марину, — высказалась Агнеша, хотя сомневалась, можно ли что-либо сделать. Ведь до сих пор все события, описанные в мировой истории, шли своим чередом. И если так пойдет и дальше, несчастную Марину впереди ждут самые жестокие испытания.

— Мы остаемся, — крепко обнял ее Януш.

— Что ж, я весьма зол на дочь из-за выкрутаса с побегом в Калугу, но буду рад, если вам удастся помочь ей. А ты, Ефросина, немедленно собирайся.

— И не подумаю, — дерзко ответила девчонка.

После получасового препирательства пан Юрий махнул на нее рукой.

— Вернешься в Польшу, сразу замуж у меня пойдешь. А будешь артачиться, в монастырь к старшей сестре[2], — пригрозил он.

Агнеше выделили место в деревянном шатре Ефросины, а Ворон и Алексей разместились с князем Збаражским.

— Как тут дела, Ефросина? Много ли сражений? — поинтересовалась Агнеша.

— Я только одно видела, когда король пытался штурмом стены Смоленска взять. Такое красивое зрелище — двенадцать тысяч всадников скачут под польскими хоругвями. Только русские хитрыми оказались. Они, как всадников увидели, посад, окружавший город, подожгли. Мне потом князь Корыбут объяснил, зачем те свои же дома пожгли. Оказывается, создавали благоприятные условия для обороны, обзор улучшили, обстрел вести проще и нашу армию укрытий лишили во время атак и жилищ на зиму. Не удалось штурмом Смоленск взять, тогда подкоп рыть стали. Но и тут русские прорытый туннель обнаружили, взяли и со своей стороны взорвали. Так что, с тех пор, мы осадой стоим, король хочет жителей измором взять.

— Агнес, я не очень поняла, — неожиданно сменила тему Ефросина. — А ты с кем? С Вроной или Алексеем?

И, не дав ей ответить, взмолилась:

— Пожалуйста, скажи, что Алексей свободен и у тебя с ним ничего нет.

— Вот мне интересно, как он тебя родителям представит? — не ответила Агнеша на ее вопрос.

— А кто у нас родители?

— Пусть он сам тебе и скажет.

— Так вы не вместе? — не сдавалась Ефросина.

— Вместе. Только не в том смысле, о котором ты говоришь.

Девчонка не спускала с нее пытливого взгляда, и Агнеша рассмеялась.

— Успокойся. Свободен он. А я Януша люблю.

— Вот и отлично, — расслабилась Ефросина и принялась готовиться ко сну.

В польском гарнизоне Агнеша с Алексеем пробыли почти год. Марина по-прежнему оставалась в Калуге с Дмитрием под охраной казаков, летом поляки разгромили русско-шведскую армию, после чего Василий Шуйский отрекся от престола, а у князя Збаражского появилась надежда, что, как только Смоленск падет, Сигизмунд ударит по Лжедмитрию, чтобы исключить того из претендентов на Московский трон. Если будет покончено с самозванцем, князь, наконец, сможет увезти Марину из России.

Только все пошло совсем не так. Смоленск сдаваться не собирался. Более того, его защитники совершали удачные набеги на польский стан, не давая войску спокойного житья. И Агнеша с Ефросиной как-то встретились с такими лазутчиками.

Девушки отправились с Алексеем, Янушем и князем Збаражским удить рыбу на берег Днепра.

— Какое утомительное занятие, — минут через пятнадцать расхныкалась Ефросина.

— Можешь посидеть в телеге, — предложил Алексей, указывая на брошенную подводу, мимо которой они проходили, когда искали место, где обосноваться с самодельными удочками.

— Агнес, посидишь со мной? — не хотела Ефросина оставаться одной, пусть даже и неподалеку.

Агнеша согласилась. Она никогда не любила монотонность рыбалки и была только рада свернуть удочку.

— Ганя, возьми, — достал Ворон несколько яблок из заплечного мешка.

— Яблоки? — улыбнулась она ему.

— Вчера еще нарвал, — сказал он. — Я пробовал, сладкие, как ты любишь.

Агнеша легонько поцеловала его, забрала яблоки и отправилась с Ефросиной.

Девушки растянулись в брошенной телеге в полный рост. Они ели фрукты и жмурились от яркого солнца.

— Давно я не чувствовала себя так спокойно, — призналась Ефросина. — Как будто и нет никакой войны, а лишь мы одни во всей вселенной — ты, я и наши мужчины.

— Думаю, я понимаю, о чем ты, — откликнулась Агнеша. Она и сама сейчас испытывала блаженное умиротворение.

Неожиданно лицо ее накрыла тень. Агнеша открыла глаза, предполагая, что облако закрыло солнце. Но небесное светило оставалось таким же ярким, как и прежде.

Закричать не успела, ее рот накрыла широкая ладонь.

Трое мужчин и одна женщина в мужской одежде окружили телегу.

— Рыбки какие, — по-русски сказал тот, что удерживал Агнешу.

— Красотки, — ухмыльнулся второй.

— Польские шлюхи, — совсем по-мужицки сплюнула женщина.

— Черт! — выругался вдруг один из мужчин.

Это Ефросина его укусила. Выругался мужчина не так, чтобы громко, но те, кто находился на берегу шум услышали.

Через минуту у телеги появились Ворон, Алексей и князь Збаражский. У каждого в руках меч.

К горлу Агнеши партизан приставил кинжал. То, что это были именно русские партизаны из Смоленской крепости, она не сомневалась.

— Шляхтичи пожаловали, — навела женщина ружницу на спутников девушек.

— Если выстрелишь, на звук сюда прибежит весь польский лагерь, — заговорил Алешка.

— Ты русский? — изумился один из мужчин.

— И она тоже, — указал Алексей глазами на сестру.

— Настасья, опусти оружие, — приказал старший из отряда лазутчиков.

Женщина нехотя подчинилась, но продолжала глядеть настороженно.

— Они за водой пришли, — определил князь Юрий по бидонам, которые принес с собой отряд. — Наверняка в крепости ее не хватает.

— Что он там балакает? — опять напряглась женщина.

— Говорит, что вы за водой пришли, — перевел Алексей и обратился уже к своим:

— Пусть идут. Это не наша война. Мы в польском стане не затем сидим, чтобы защитников Смоленска убивать.

Друзья согласились.

— Набирайте воды и уходите, — сказал Алексей.

— Вы нас отпускаете? — недоверчиво смотрел старший из партизан. В руках он по-прежнему сжимал кинжал.

— Предпочитаем остаться живыми, — усмехнулся Алешка.

Агнеша также надеялась на мирное разрешению конфронтации, ведь если они сейчас сцепятся, мертвые будут с двух сторон.

Партизаны набрали воды и когда уходили, Ефросина, хотя и с сильным акцентом, но все же по-русски, выпалила:

— Мы не польские шлюхи, а порядочные девушки!

Ежедневное общение с Алексеем не прошло даром, он обучил девушку русскому языку.

Со стороны мужчин послышались смешки, а Настасья скривила губы в презрительной усмешке.

Агнеша радовалась, что рубки не случилось и все как-то обошлось. Кроме одного.

— А теперь, мои дорогие, объясните, что все это значит? — потребовал князь. — Оказывается, двое из вас русские, а двое других об этом явно знают. Один я не в курсе.

Ворон ему все рассказал. Ефросина узнала намного раньше от Алексея.

— Януш, если бы тебя не было среди этой компании, я бы решил, что меня разыгрывают, — признался князь Юрий. — Но тебе верю. Знаю, ты не станешь придумывать такую чудную историю.

Так в их тайну оказался посвящен еще один человек.

Зимой в лагерь короля Сигизмунда просочились две вести о Марине. Первую Агнеша узнала из письма самой Марины.

«Дорогая Агнес! До меня дошли слухи, что папеньке и Станиславу удалось покинуть лагерь под Тушино. А раз так, я уверена, ты уехала с ними и очень надеюсь, что мое письмо найдет тебя в стане Его Величества. Признаться, отправить письмо предоставляло для меня проблему. К счастью, в Калугу на два дня прибыл мой давний знакомый, гетман Ян Петр Сапега. Он обещался доставить по назначению корреспонденцию от меня. От него же я узнала о смерти гетмана Романа Ружинского и окончательном распаде тушинского лагеря. Ружинского ранил кто-то из военных в пылу ссоры. Князю удалось утихомирить бунт, но после, он упал с лестницы прямо на простреленный бок. От ушиба князь заболел и впал в горячку. Его отвезли в Иосифо-Волоколамский монастырь, где он и умер. Это случилось еще весною. А не так давно, двадцать второго декабря, супруга моего Дмитрия изрубили саблями. Он был на охоте с татарами, главный среди которых — Петр Урусов. Этот последний, в связи с какой-то местью, отсек Дмитрию голову. Вот так, дорогая моя Агнес, закончился путь второго Дмитрия. Я уже думаю, что это мое присутствие принесло им такие страшные смерти. Я бы уехала, да стерегут меня сильно. Ведь пока я жива, многие хотят использовать меня для достижения Московского трона. Атаман донских казаков Иван Мартынович Заруцкий предложил мне свое покровительство и защиту. Я вынуждена согласиться, иначе, боюсь, он применит ко мне силу. Заруцкий способен на все, казаки его слушаются и готовы идти за ним. Вместе с ним его жена, Варвара. Эта девушка удивительно похожа на меня, хотя она и старше. Атаман приставил ее ко мне помощницей. И знаешь, Агнес, последнее время мне все более кажется, что приставлена она ко мне для того, чтобы перенимать мои манеры. Варвара росла в степи и оттого изысканности и лоска ей не хватает. Но учится она быстро, как будто аристократизм заложен в ней с рождения, просто не получал должной огранки. Станет она мною, а меня убьют.

Прости, если огорчила тебя своими новостями. Напоследок напишу тебе что-то хорошее — мой жемчужный кораблик вновь у меня.»

Агнеша и Ефросина долго плакали после прочтения этого письма. Ворон и Алексей их утешали, а князь Збаражский до крови сбил на руках костяшки пальцев, молотя ими по пеньковой веревке, обмотанной вокруг деревянного шеста в его шатре.

Вторую новость о Марине они узнали ровно через месяц от самого короля Сигизмунда. Его Величество поделился с князем Юрием информацией о том, что Марина Мнишек родила сына, названного Иваном, и что атаман донских казаков Заруцкий увез ее с новорожденным ребенком в Коломну.

Агнеша с Ефросиной опять плакали, мужчины их утешали. Князь Збаражский выглядел ошарашенным и вместе с тем задумчивым.

— Бедная моя сестра! — хлюпала носом Ефросина. — И кто отец ребенка? Ничтожный Дмитрий или опасный Заруцкий?

— На самом деле, в данной ситуации, не имеет значения, кто отец ребенка, — ответил Януш. — Важно то, что Марина была коронована и родила сына, едва став вдовой Дмитрия, которого многие считали царем и потомком рода Рюриков.

— То есть, маленький Иван наследник Московского престола? — поняла его мысль Ефросина.

— Так и есть, — мрачно сказал уже Збаражский. — И это значит, что Марину теперь никогда не отпустят из этой треклятой страны. За ней и ребенком будут охотиться. Одни — для того, чтобы убить, другие, чтобы использовать в своих целях в борьбе за власть.

— Агнеш, о чем задумалась? — спросил Алексей, отметив излишне сосредоточенный вид сестры.

— У меня появилась одна мысль, — неуверенно ответила она.

— Говори, Агнес, — поторопила Ефросина.

— Князь, Вы сказали, что Заруцкий увез Марину с ребенком в Коломну? — уточнила Агнеша.

— Да. Так Его Величеству доложили.

— Понимаете, — поспешила Агнеша оформить свою идею, — в будущем очень живучим окажется миф о том, что Марина умрет в Коломне. Будто запрут ее в Маринкиной башне, и она пропадет оттуда. На самом деле — это сказка, легенда. Мой друг в своем исследовании все подробно описал. Сейчас одна тысяча шестьсот одиннадцатый год, а в начале одна тысяча шестьсот тринадцатого на русский престол изберут царя Михаила Федоровича Романова. Новый царь соберет против Заруцкого и Марины целую рать. Они будут убегать на Дон, в родные степи атамана. Но в Астрахани их поймают и доставят в Москву, где и казнят.

— Агнес, что ты хочешь всем этим сказать? — не до конца улавливал мысль сестры Алексей.

— Ганя думает, мы можем попробовать спасти Марину сейчас, пока она в Коломне, — взял Ворон за руку взволнованную девушку.

— А ведь точно! — хлопнул себя по лбу Алексей. — Ведь именно в Коломне та самая дверь перехода! Агнеш, ты молодец!

— Я думаю, — сказала Агнеша, — это наш единственный шанс. Заруцкий может в любую минуту сорваться с места и увезти Марину. Или, сделает то, о чем писала Марина в письме, убьет ее и заменит своей женой, пользуясь сходством той с царицей. Мы должны поспеть раньше.

— Но как нам попасть в город, занятый казаками? — резонно спросила Ефросина.

— Притвориться казаками, — тотчас нашелся Алексей.

— Но у нас нет казачьей одежды, амуниции, — подкинула следующую задачу Ефросина.

— В воинском обозе много трофеев, среди них есть казачье обмундирование, — вспомнил князь. — Одежду я нам добуду, — решительно добавил он.

— Есть еще кое-что, — напомнила Агнеша. — Если у нас все получится, мы должны будем надежно спрятать Марину с ребенком.

— Я спрячу их в своем замке, — уверено заявил Збаражский и переглянулся с Вороном.

А Януш вдруг ухмыльнулся.

— Что? — подозрительно спросила Агнеша.

— Князь купил имение рядом с моим, — ответил ей Ворон.

— То самое, к которому ведет подземный ход?

— Да. Будем соседями, — ухмыльнулся теперь и князь.

— Так на какой день назначаем операцию по спасению несостоявшейся Московской царицы? — озвучил общий вопрос Алексей.

— Надо выезжать сразу, как только князь Юрий достанет одежду, — предложила Агнеша.

— Я сделаю это сегодня, — собрался тот немедленно браться за дело.

— Значит, завтра, — резюмировал Алексей.

— Князь Юрий, можно один вопрос? — спросила мужчину Агнеша.

— Конечно, Агнес. Спрашивай.

— Вы готовы спасать и укрывать Марину, несмотря на то, что у нее теперь есть сын?

— Марина — любовь всей моей жизни. Я приму ее и с чужим дитем, — серьезно ответил князь Юрий Корыбут Збаражский.

Решено было выдвигаться в путь ранним утром, чтобы к вечеру уже быть в Коломне. Князь и Януш отправились на аудиенцию к королю сообщить, что они покидают лагерь. Ефросина пораньше легла спать, а у Агнеши с братом состоялся разговор по душам.

— Леш, что ты намерен делать, когда мы попадем в Маринкину башню?

— Пора возвращаться домой в свое время. Я ухожу и забираю с собой Ефросину.

— Она согласна?

— Пришлось поуговаривать, — улыбнулся Алешка. — Но я объяснил ей, что жить тут на деньги ее отца не собираюсь, что у меня вполне устроенная жизнь в другой реальности, где я смогу сам заботиться о своей жене и детях.

— Жене?

— Конечно. Я собираюсь сделать ей предложение. Агнеш, я еще никогда не встречал такой девчонки. Представляешь, она умеет стрелять и попадает в яблочко с любого расстояния. Боюсь, в тире она меня обставит.

— А как она укусила того партизана из Смоленской крепости, — рассмеялась Агнеша. — Пан Юрий позаботился о своих дочках, в условиях неспокойных времен воспитал их, как солдат, чтобы умели защищаться в случае необходимости. А как ты намерен представить ее нашим родителям?

— Я решил рассказать им правду.

— Правду?

— Думаю, так будет лучше всего. Агнеш, у нас всегда были доверительные отношения с родителями. Уверен, папа с мамой поверят не сколько моему объяснению, сколько поведению Ефросины. Если уж твой Януш выглядел обалденным, даже будучи в полубессознательном состоянии, представь, что будет с Ефросиной, когда она окажется в реальности будущего.

— Тогда мне тоже стоит во всем признаться родителям?

— И признаться, и познакомить их с Янушем.

— Наверное, ты прав. Лишь бы получилось завтра Марину вызволить.

— Хорошо бы еще при том без головы не остаться, — заметил Лешка. — Распознают в нас казаки чужаков, быстро самосуд устроят. Я читал о казачестве. Жесткий народ.

Выехали засветло. Им предстояло еще решить достаточно много попутных вопросов. Когда лучше переодеться — заранее или уже на месте? Где искать в Коломне Марину? Как отвлечь казаков и незамеченными попасть в Маринкину башню? Накануне они долго думали, что делать с неумением Агнеши и Алексея держаться в седле.

— Возьмем подводу? — предложила Ефросина.

— Не вариант, — отверг князь Збаражский. — Подвода будет тормозить нас. Да и странным покажется, если казаки въедут в город на телеге. Они же срослись с седлом. Кто-нибудь обязательно обратит внимание.

— Может, оставим телегу неподалеку от Коломны? Вы втроем на конях поскачете, а мы с Агнешей местными прикинемся и пешком через ворота пройдем, — подал идею Алексей.

На это уже возразил Ворон:

— В городе стоит слишком большое войско. Казаки могут знать местных в лицо, особенно девушек. Ганя сразу привлечет к себе внимание тех же караульных.

— Оденем ее парнем. Волосы под кепку уберем, — нашел выход Алексей.

— Я тоже против того, чтобы вы вдвоем шли. Вы русские и сможете говорить с казаками и местными жителями так, что они ничего не заподозрят. Если мы разделимся, а нашу троицу остановят…, — князю не требовалось оканчивать фразу.

— Тогда Ганя со мной на лошадь сядет, Алешка пусть с Ефросиной едет, — предложил Ворон. — А где-нибудь неподалеку от Коломны двух коней найдем. Десять минут-то они в седле продержатся, пока через караульных проходить будем, а дальше могут просто лошадь под уздцы взять.

Других вариантов не было, поэтому все согласились.

К Коломне подъезжали к шести часам вечера. Переоделись в пустой покосившейся избе, встретившейся на пути.

— Князь, Вы теперь вылитый казак! — восхитилась Ефросина, которая сама в мужской одежде больше походила на заморыша, чем на видного мужчину.

— У него усы есть, вот он и похож больше всех, — заметил Алексей.

В небольшой деревне им удалось сторговать двух лошадей. Хозяин животных, приземистый мужичонка лет пятидесяти пяти, их маскарад принял за чистую монету, что не могло не радовать. Не ошиблись выходит с выбором одежды. В белых рубахах, отделанных красной полосой по нижнему краю и яркой вышивкой креста на груди, подвязанные плетеными поясами из шерстяных нитей, поверх синих шаровар, в красных сапогах татарского образца из сафьяна с сильно загнутыми носами и обязательных шапках с околышем, они вполне походили на тех казаков, что обосновались в Коломне. На Агнеше и Ефросине поверх рубах дополнительно красовался зипун. В нем было немного жарко, зато скрывалась девичья грудь.

— Мы с Дона к своим едем, — пояснил Алексей мужичку. — Коней потеряли.

— Бывает. Мои лошадки хорошие, не подведут вас, — нахваливал продавец свой товар.

— Правда ли, что Иван Заруцкий с царицей Московской уже в Коломне? — как будто невзначай спросил его Алексей.

— Тама они, — подтвердил мужик. — Я вчера в крепости был, сбруи продавал. Хотел на Маринку поглазеть, да не довелось. Сказывают, будто царицу с малолетним наследником от лихих людей в Коломенской башне прячут. Не знаю, правда ли то, но двух караульных у башни я своими глазами видел.

— Агнеш, а что за Коломенская башня? — спросил Алексей после того, как они поблагодарили словоохотливого мужчину и немного отъехали от деревни.

— Не знаю, — растерялась Агнеша. — Я с экскурсии запомнила только Мотасову и Маринкину башни.

— Ганя, скорее всего Маринкина башня в этом времени называлась по-другому, — предположил Януш.

— Точно. Не могла же она называться Маринкиной до того, как там заточили Марину, — успокоилась Агнеша. — Скорее всего, это и есть Коломенская башня. А как она выглядит я знаю.

— Едем? — спросил всех Алексей.

— Подождите, — притормозил его князь Збаражский. — Деревенский мужик сказал, что видел охрану у башни. Мы должны придумать, как попасть внутрь, как нейтрализовать охрану, не привлекая внимания остальных казаков. Можно просто убить их, но они успеют поднять шум, а этого допустить нельзя, ведь другого шанса вызволить Марину и не погибнуть самим у нас не будет.

— Я знаю, как отвлечь охрану, — неожиданно произнесла Ефросина. — Мы с Агнес для них станцуем. И пока они будут пялиться на нас, вы подберетесь и нейтрализуете их.

— Танцевать? — вытаращился на свою любовь Алешка. — Ефросина, ты всерьез полагаешь, что казаки купятся на польку, или что вы там еще танцуете?

Ворон рассмеялся.

— Алеш, твоя сестра обучила Марину и Ефросину вовсе не польке. Сдается мне, что ТАКОЙ танец казаков заинтересует.

— Ты что, научила танцевать их вог? — изумился Алексей.

— А почему нет? — подмигнула Агнеша Ефросине.

— Я опять чего-то не знаю? — показательно обиженно спросил князь Юрий.

— Князь, запомните, — сдерживая смех, стал напутствовать его Януш, — главное, когда увидите, ЧТО они танцуют, не отвлекайтесь, а убивайте охрану.

— Может, тогда лучше вовсе не смотреть? — предположил Збаражский.

— Не смотрите, Вам потом Марина все покажет, — обворожительно улыбнулась ему Ефросина.

При въезде в Коломну стоял значительный караул. Сразу несколько казаков останавливали и допрашивали всех, кто подходил к крепостным воротам. Некоторых заворачивали назад, а кого-то подхватывали под руки и тащили в приоткрытую дверь охранной будки.

— Не пройдем, — пригорюнилась Ефросина. — Слишком внимательно они приглядываются ко всем. В нас с Агнес точно девчонок распознают.

— Да и вопросы они каждому задают, — заметил Алексей. — Быстро поймут, что трое из нас поляки.

— Надо ждать подходящего случая, — решил князь Корыбут.

— А если его не наступит? — заметила Ефросина.

— Тогда, кто-то один из нас отвлечет их внимание, а остальные воспользуются моментом и попробуют попасть в крепость.

Они расположились в небольшой низине и были скрыты от глаз караульных, но сами могли наблюдать за ними. Через некоторое время им повезло. У ворот началась суматоха, какую-то телегу не хотели пропускать, возница возмущался, караульные отгоняли его, но мужик не унимался и собрал много зрителей.

— Вон там! — указал князь Юрий на дорогу.

К воротам приближался отряд казаков, человек семь.

— Караул занят, не обратит внимания на своих же. Как только этот отряд начнет въезжать в ворота, надо оказаться рядом. Попробуем сделать вид, что мы с ними, — предложил он.

У Агнеши вспотели ладони, она вцепилась в гриву своей лошади. Алексей выглядел спокойным, но она понимала, что брат просто рисуется перед Ефросиной. Как бы им не подвести всех. Сейчас как свалятся с лошади прямо под ноги караула.

Ворон накрыл своей ладонью ее руку и ободряюще улыбнулся.

— Все получится. Я буду рядом с тобой.

— Спасибо, — прошептала она, немного успокаиваясь.

Они благополучно пристроились в хвост казачьего отряда, держась чуть поодаль. Беспрепятственно проехали телегу со скандальным возничем, Алешка со страховавшим его князем уже миновали ворота, следом двигались Януш и Агнеша.

— Эй, ты! — вдруг послышался зычный окрик.

Агнеша вздрогнула, но поводья удержала.

Последней ехала Ефросина, и караульный кричал ей.

Девушка замерла. Обернулась. Агнеша видела, как сильно она побледнела.

— Пацан, ножны закрепи! Потеряешь! — меж тем гаркнул казак.

Ефросина от страха не могла понять русских слов. Януш стремительно подъехал к ней, затянул ножны.

Караульные громко загоготали.

— Улыбнись им и направляйся за мной, — едва слышно сказал девушке Януш.

Но казаки уже потеряли к ним интерес и вернулись к мужику на телеге, который решил воспользоваться ситуацией и проскочить в город.

— Башня в той стороне, — сориентировалась Агнеша.

Ее лошадка вела себя смирно, и она решила не слезать с лошади. Алешка последовал ее примеру. На них не обращали внимания. К тому же, вечерело, горожане спешили по домам, а казаки в питейные заведения.

Неподалеку от Коломенской-Маринкиной башни оставили лошадей, укрылись в крепостной нише, где Агнеша и Ефросина переоделись в женское платье.

Вся компания какое-то время наблюдала за двумя казаками, сторожившими башню.

— Хорошо, что вход в башню не на виду, — радовался такому обстоятельству князь Корыбут.

— Ну что, девочки, ваш выход, — весело напутствовал их Алексей.

И они пошли.

При виде приближающихся молодых и красивых девчонок, сторожа оживились.

— Не проходите мимо, — крикнул один.

— Не пройдем, — задорно подмигнула ему Агнеша.

— Что-то я не видел вас раньше, — без особой настороженности произнес второй.

— Плохо смотрел, — вела свою партию Агнеша.

— Таких красоток невозможно просмотреть, — заигрывал с ней охранник.

— Скучно вам, наверное, на одном месте столько часов стоять? — спросила она.

— Скучновато, — подтвердил казак. — Еще три часа до смены ждать.

— А хотите, мы вам станцуем? — предложила Агнеша.

— Станцуете? — оживились оба сторожа. — Это можно. Танцуйте. Порадуйте глаз.

Девушки видели, что, хотя казаки и болтают с ними, но бдительности не теряют, по сторонам глядят исправно и обстановку подходов к башне контролируют. Требовалось всецело завладеть их вниманием хотя бы на пару минут, дать возможность подобраться Вроне и Збаражскому незамеченными. Алешка должен был оставаться на стреме.

— Жаль музыки нет, — посетовала Агнеша, — но ничего.

Она начала счет, и девушки синхронно задвигались. Зря она беспокоилась насчет того, что казаки не забудут о службе. Забыли. Жадно уставились на гибких девушек, которые выделывали что-то невообразимое кистями рук и высоко задирали ножки. А уж когда коснулись друг друга попами, выгнув спины… Не заметили они двух мужчин, повалились кулем.

— Алексей! Быстрее, сюда, — позвал Януш.

Втроем они затащили оглушенных охранников внутрь башни. Связали их заранее подготовленными веревками, в рот вставили кляп.

Агнеша была рада, что казаков не убили, хотя Ворон и князь Юрий при подготовке нападения не отвергали убийства. Алексей задвинул щеколду на двери с внутренней стороны башни.

— Их могут хватиться раньше, чем мы предполагаем, — высказался ее брат. — А закрытая дверь даст нам дополнительную фору.

Ефросина вдруг истерично рассмеялась. И Агнеша осознала, как все это время ее младшей подруге должно быть было страшно. Алешка тоже это понял и бережно прижал девушку к себе.

— Все хорошо, маленькая, — успокаивал он ее. — Ты такая молодец!

— А тебе понравилось, как я танцевала? — перестав смеяться, спросила Ефросина.

— Еще как, — заверил ее Алексей. — Видишь, эти двое даже в себя прийти не могут от увиденного, — кивнул он на бесчувственных казаков.

Девушка рассмеялась, уже обычным, не истеричным смехом.

— Агнес, куда дальше? — с нехарактерным для него нетерпением, спросил князь Юрий.

— Наверх.

Марина была там. На последнем, восьмом этаже башни. Сидела на полу, на мягком тюфяке. Рядом с ней лампадка, дающая слабый свет. От одной из стен к левой руке Марины тянулась цепь. Достаточно длинная, во всяком случае с ней можно было ходить по всему периметру площадки, но только до лестницы, ступени которой вели вниз. Дальше длины оков не хватало.

— Марина! — бросился к ней Збаражский.

Он первым добрался до восьмого этажа.

— Князь!? — не могла поверить узница. — Как такое возможно?

Она сразу узнала его, хотя с их последней встречи прошло уже пять лет.

— Бедная моя. На цепи, — ужаснулся мужчина.

Поднял меч и разрубил привязь.

Какой, однако, он сильный, — невольно восхитилась Агнеша, добравшаяся на площадку вслед за князем.

— Агнес!? — заметила ее Марина.

А когда и остальные появились в ее темнице, заплакала.

— Не плачь. Мы за тобой пришли, — ласково гладил князь любимую женщину по густым волосам, которые на его памяти впервые не были прибраны в красивую прическу.

— А где ребенок? — огляделся Ворон.

То, что малыша здесь не было, могло существенно усложнить им задачу. Без него молодая мать убегать откажется, а удастся ли найти пацана и забрать с собой без потерь — большой вопрос. Но Марина удивила.

— Какой ребенок? — недоуменно спросила она.

— Повсюду говорят, что ты родила наследника, царевича Ивана, — пояснила ей Агнес.

— Вот вы о ком, — поняла Марина. — Это не я его родила, а жена атамана Заруцкого — Варвара. Заруцкий же и пустил слух, что наследника родила я. Агнес, ты получила мое письмо?

— Да, — подтвердила потрясенная девушка.

— Так вот, я была права насчет замыслов атамана, — продолжила Марина. — Воспользовавшись сходством своей жены со мною, он ее ко мне приставил, чтобы Варвара аристократические манеры перенимала. Когда она сына рожала, всем сказали, что это я рожаю. Понимаете теперь его замысел?

— Как тут не понять, — отозвался Алексей. — За женщиной-царицей, да еще и иностранкой, неохотно идут, а вот если объявить, что родился наследник престола, желающих доставить ему трон найдется немало. Заруцкий соберет большое войско, двинется на Москву, обоснуется в Кремле. А пока маленький Иван подрастает, сам править будет.

— Достаточно все просто, — печально вздохнула Марина. — Я каждую минуту смерти ожидала. Не знала только, как меня убить собирались, то ли отраву в пищу подложат, то ли с башни скинут, а может ножом заколют.

— Бедная моя, — порывисто, уже в который раз, обнял ее князь Юрий.

А Марина вдруг отстранилась, пристально вгляделась в его лицо.

— Князь, Вы должны знать, я не была ничьей любовницей, ни Дмитриев обоих, ни Заруцкого.

— Но ты ведь венчалась, сестренка, во всяком случае с первым Дмитрием, — немного растерянно произнесла Ефросина.

— Как вы помните, первый мой брак продлился всего несколько дней. И все эти дни шли свадебные гулянки, с которых царь возвращался в покои мертвецки пьяным, и ему было не до меня. Что касается второго Дмитрия, он виделся мне настолько противным, что я отказывалась признавать самозванца своим законным супругом. Тогда мой папенька заключил с ним письменный договор, согласно которому я признаю Дмитрия второго, но при условии, что тот не посмеет посягнуть на мою честь до самого воцарения в Москве. Так что, я никогда не была в постели Тушинского вора, как его все метко называют. Иван Заруцкий тоже к близости меня не принуждал, он свою Варвару любит, хотя и использует в своих интересах.

— Марина, я готов был смириться с тем, что ты не по своей воле делила ложе с этими мужчинами, но раз так, я…, — князь замялся, — я счастлив.

— Не пора ли нам уходить? — заметил Ворон.

Все это время он чутко присушивался к звукам извне, и сейчас ему послышался отдаленный шум. Возможно, кто-то обнаружил пропажу стражи и теперь пытается открыть запертую изнутри дверь.

Агнеша провела ладошкой по знакомому рисунку на стене, выполненному голубой и золотистой красками — полумесяц и страусиное перо. Она улыбнулась им, словно старым знакомцам.

— Вы знаете, как отсюда выбраться? — спросила Марина.

— Ганя знает, — с большой нежностью смотрел Януш на свою возлюбленную.

— Откуда ты это знаешь, Агнес? — продолжала интересоваться Марина.

— Была здесь раньше, на экскурсии.

— Где была?

— Не важно, — отмахнулась Агнеша. — Важно, что я знаю, как выбраться.

1614 год. Польша. Подземный ход между замками где-то под Кросно.

— В сенате сегодня обсуждали новости из Московии, — сообщил князь Юрий Корыбут Збаражский жене и друзьям.

Они расположились в удобных креслах, поставленных в подземном туннеле между их замками. Идея с комфортом обустроить подземный ход родилась благодаря детям семейных пар. Сын князя и Марины, а также дочь и сынишка Януша с Агнешей облюбовали подземелье с тех пор, как научились ходить. Поразмыслив, отцы детей укрепили стены хода, установили там освещение, вентиляцию, поставили немного мебели и много игрушек.

Свадьбы они сыграли в тот же год, как покинули стены Коломенского Кремля.

На земле Януша Вроны обнаружился солоноватый минеральный источник, что сделало Агнешу женой богатого землевладельца.

Марина долгое время боялась показываться в обществе, боялась, что ее узнают, боялась, что за ней опять начнется охота. Но муж и друзья убедили ее жить без оглядки на прошлое.

— Марина, ты отсутствовала на родине несколько лет, — увещевал ее князь Юрий, — и за это время сильно изменилась.

Это, кстати, было правдой. За годы суровой жизни в России, она стала выглядеть иначе, гораздо старше своих лет. Да и характер ее стал неузнаваем. Никто бы не признал в жесткой и волевой женщине добрую и покладистую Марину Мнишек.

К великому изумлению Агнеши, линии на ладошке ее подруги изменились. Там, где раньше была пустота, явственно обозначились контуры долгой жизни.

В результате уговоров близких людей, Марина все же появилась в польском обществе, где предстала, как русская княжна Марианна, которую влиятельный и могущественный кастелян Збаражский привез из варварской России, когда находился там с войском короля Сигизмунда III.

О ее тайне, помимо мужа и семейной четы Вронов, знали лишь пани Ядвига, Станислав и Ефросина. Неугомонная Ефросина вышла замуж за Алексея Аверина и счастливо живет с ним в другом времени. Со Станиславом они часто видятся и вместе вспоминают о тех невзгодах, что им довелось пройти. Великий авантюрист пан Юрий Мнишек, к всеобщему сожалению, скончались в одна тысяча шестьсот тринадцатом году. Его амбиции не были удовлетворены, но он был счастлив, что его дочери удалось спастись из лап бесчисленных претендентов на Московский трон.

— Князь, так что за новости из Московии? — не удержалась Агнеша, прервала своим вопросом возню между кастеляном и его маленьким сыном.

— Я вам лучше зачитаю. Секретарь оставил для меня экземпляр депеши от нашего посла в Москве, — достал князь Юрий из кармана камзола свернутый пополам лист бумаги.

«Русский царь Михаил Федорович Романов, — писал польский посол, — с самого дня своего воцарения на престол, направил все силы на борьбу с войском казачьего атамана Ивана Заруцкого. Атаман пытался посадить на трон малолетнего Ивана, сына Лжедмитрия Второго и подданной Его Величества Сигизмунда III Марины Мнишек. Высказываются предположения, что сына Марина родила не от самозваного Дмитрия, а от казака Заруцкого. Двадцать четвертого июня сего года правительственным отрядам удалось настигнуть и разгромить остатки войска атамана на Яике, на Медвежьем острове. Сам он был пойман вместе с Мариной, которую в русских землях все зовут пренебрежительно Маринкой. Доставили их в Москву, закованными в цепи. Здесь, в ноябре месяце, и умертвили всех троих, чтобы не баламутили больше народ. Ивашку Заруцкого посадили на кол, малолетнего Ивана, прозванного русскими Воренком, повесили, а Марину утопили в проруби.»

— Бедная Варвара, — опечалилась Агнеша. — Ведь она и сын по сути стали заложниками действий Заруцкого.

— Не скажи, — не согласился супруг Марины. — Жена Заруцкого могла оставаться в степи и не следовать за мужем. Уверен, это был ее выбор.

— Знаете, что я вспомнила, — разволновалась Марина. — Ведь у Ивана и Варвары Заруцких был еще один сын. Старший. Они его в степи на попечение бабушки и нянюшки оставили. Мне сама Варвара об этом говорила. Даже имя мальчика помню — Кондратий.

— Ганя? — пытливо глянул Ворон на свою неожиданно притихшую жену. — Полагаю, мы едем в Донскую степь?

Он всегда остро чувствовал все, что касалось ее. Догадывался, о чем она думает.

— Почему бы нам не познакомиться с Кондратием? — улыбнулась она обожаемому мужу.

Библиография

Роман «Маринкина башня» — фэнтези, художественный вымысел, но все-таки опирающийся на исторический материал. Ниже приводится список литературы, использованный автором для отражения эпохи и персонажей Смутного времени, где по большей части разворачивается действие представленного романа.

Эйльбарт Н.В. Семья Марины Мнишек. Несостоявшиеся правители России, — Серия: Historia Rossica, — СПбГУ: Филологический факультет, 2015, — 232 с.;

Козляков В.Н. Марина Мнишек, — Серия: Малотиражные издания, — М.: Молодая гвардия, 2022, — 342 с.;

Пирлинг П. Дмитрий Самозванец, — Серия: История России, — М.: Центрполиграф, 2022, — 383 с.

Краснов П.Н. Исторические очерки Дона, — Казачья библиотека, издание журнала «На Казачьем Посту», 1943.

[1] Автор в данном случае допускает литературную вольность. На самом деле Юрий Мнишек не встречался с королем Сигизмундом под Смоленском, он уедет на сейм в Варшаву годом ранее и более никогда не вернется в Россию.

[2] Одна из дочерей Юрия и Ядвиги — Кристина Тереза Мнишек стала монахиней ордена босых кармелиток. При постриге приняла имя Деодиката.

Конец