Мартин Лютер и Томас Мюнцер, или Начала бухгалтерии

Лютер, 34 лет

Меланхтон, 20 лет

Карлштадт, 37 лет

Мюнцер, 27 лет

Фридрих Саксонский, 54 лет

Его шут (лилипут)

Спалатин, его тайный секретарь. 33 лет

Карл V, 19 лет

МАРГАРИТА, его тетка, 39 лет

Гаттинара, его канцлер, 54 лет

Папа, 46 лет Каэтан, кардинал-легат, 48 лет

Фуггер, 58 лет

Шварц, его бухгалтер, 20 лет

Альбрехт фон Бранденбург, 27 лет

Император Максимилиан, 60 лет

Биббиена, кардинал, 51 года

Мильтиц, дипломат, 27 лет

Файлич, советник 30 лет

Берлепш, капитан, 57 лет

Пфайфер, 25 лет

Эразм, 58 лет

Парацельс, 32 лет

Гольбейн, 26 лет

Фробен, 65 лет

Гайлер фон Кайзерсберг Виллингер Пойтингер Гут Хиплер Иоганн Герольд

Советники, кардиналы, князья, наемники, горожане, крестьяне, студенты, слуги, народ.

ХОР (скандирует за сценой)

Адам пахал, а Ева пряла,

Тогда богатых не бывало.

Занавес. Демонстрация студентов, возглавляемая Мюнцером. Они пересекают сцену слева направо.

За столом трое бюргеров пьют пиво.

ПЕРВЫЙ БЮРГЕР

Опять этот Мюнцер.

ВТОРОЙ БЮРГЕР

Где Мюнцер, там и смута.

ТРЕТИЙ БЮРГЕР

И вечно он таскается со студентами.

ПЕРВЫЙ БЮРГЕР

Они вон орут, что в городском совете все берут взятки.

ТРЕТИЙ БЮРГЕР

И всегда брали. Подумаешь, орут.

ХОР (скандирует)

Адам пахал, а Ева пряла,

Тогда богатых не бывало.

ВТОРОЙ БЮРГЕР (кричит)

А университет теперь, видать, совсем закроют, а?

ТРЕТИЙ БЮРГЕР

Ну и дела.

Входит четвертый бюргер.

ЧЕТВЕРТЫЙ БЮРГЕР

Городской совет подал в отставку.

ПЕРВЫЙ БЮРГЕР

Из-за Мюнцера?

ВТОРОЙ БЮРГЕР (кричит)

Это все денег стоит! Наших денег. Вот у вас, например, есть деньги?

ТРЕТИЙ БЮРГЕР

У кого деньги, тот и прав.

ПЕРВЫЙ БЮРГЕР

У кого деньги, тому и карты в руки. Зачем ему еще и права?

ХОР (скандирует)

Адам пахал, а Ева пряла,

Тогда богатых не бывало.

Студенты уходят, бюргеры идут вслед за ними.

ФУГГЕР в молельне на коленях с четками в руках. ШВАРЦ стоит за пюпитром, на котором лежит толстая книга. Бухгалтерия дома Фуггеров.

ФУГГЕР

Начнем.

ШВАРЦ

Общий капитал фирмы «Якоб Фуггер» составляет девятнадцать миллионов шестьсот семьдесят девять тысяч сто марок.

ФУГГЕР (крестится)

Восславим господа нашего.

ШВАРЦ

Во веки веков. Аминь. Да будет позволено мне как вашему бухгалтеру заметить, что вы самый богатый человек в Европе.

ФУГГЕР

Ближе к делу.

ШВАРЦ

Альбрехт фон Бранденбург!

АЛЬБРЕХТ поднимается на помост и ждет.

ФУГГЕР (в молитвенной позе)

Почему Майнц?

АЛЬБРЕХТ

Желательно Майнц. Он как раз ничей.

ФУГГЕР

Самая большая и самая богатая епархия Германии.

АЛЬБРЕХТ

Само собой.

ФУГГЕР

Церковь возбраняет накопление должностей.

АЛЬБРЕХТ

Церковь многое возбраняет.

ФУГГЕР

Вы слишком молоды для сана епископа.

АЛЬБРЕХТ

Я епископ Магдебургский и протектор Хальберштадта.

ФУГГЕР

И собираетесь стать архиепископом Майнцским?

АЛЬБРЕХТ

Я полагаю, это вопрос денег.

ФУГГЕР

Есть у вас деньги?

АЛЬБРЕХТ

А иначе разве бы я пришел сюда?

ФУГГЕР

Шварц?

ШВАРЦ

Регулярный налог на архиепископство Майнцское составляет один миллион четыреста тысяч. Плюс деньги для подкупа святого отца.

АЛЬБРЕХТ

Для подкупа? Но позвольте…

ФУГГЕР (Шварцу)

Рукопомазание.

ШВАРЦ

Святой отец имеет в виду рукопомазание в размере одного миллиона двухсот тысяч.

АЛЬБРЕХТ

И это любовь к ближнему?

ШВАРЦ

Святой отец имел при этом в виду двенадцать апостолов. По сто тысяч на каждого.

АЛЬБРЕХТ

Их точно было двенадцать? Папа не ошибается?

ФУГГЕР

В денежных вопросах папа непогрешим.

АЛЬБРЕХТ

А что если — семьсот тысяч? По числу смертных грехов?

ФУГГЕР

Сойдемся на миллионе по числу заповедей.

АЛЬБРЕХТ

Стало быть, два миллиона четыреста тысяч.

ФУГГЕР

Три миллиона.

АЛЬБРЕХТ

Десять и четырнадцать — это двадцать четыре.

ФУГГЕР

Император Максимилиан тоже хочет получить свою долю. Так принято. И дом Фуггеров, к сожалению, не может работать безвозмездно.

АЛЬБРЕХТ

Три миллиона?

ФУГГЕР

Саксония тоже очень заинтересована.

АЛЬБРЕХТ

Два восемьсот.

ФУГГЕР

Два девятьсот.

АЛЬБРЕХТ

Во имя господа.

ФУГГЕР

Как вы собираетесь расплачиваться?

Альбрехт пожимает плечами.

ШВАРЦ

Майнц — богатый город.

АЛЬБРЕХТ

Похоронивший трех архиепископов подряд.

ФУГГЕР

Стало быть, обеднел.

ШВАРЦ

Господин архиепископ получит в Майнце великолепно оборудованный бордель.

АЛЬБРЕХТ

Побойтесь Бога, кто сейчас туда пойдет? Нынче можно где угодно получить это дело даром.

ФУГГЕР

Поскольку неизреченная мудрость святого отца предусмотрела это обстоятельство, он в своей безмерной благости позволяет нам предоставить ему новый заем под индульгенции на строительство собора святого Петра и назначить вас комиссаром по их реализации.

АЛЬБРЕХТ

Я же говорю, вопрос денег.

ФУГГЕР

Шварц.

ШВАРЦ

Заем на восемь лет. Пятьдесят процентов от сбора — святому отцу, пятьдесят процентов — комиссару.

АЛЬБРЕХТ

Приятно слышать.

ФУГГЕР

Учтите, что пятьдесят процентов для святого отца должны выплачиваться сверх регулярного налога.

АЛЬБРЕХТ

Вот как?

ФУГГЕР

А вторую половину я позволю себе удержать до тех пор, пока вы не погасите своего долга. Для этой цели мои люди будут сопровождать ваших представителей. Они получат ключи к каждой церковной кружке и будут забирать все поступающие деньги.

АЛЬБРЕХТ

А что же получу я?

ФУГГЕР

Вы получите Майнц. (Поднимается с колен.) Хотите совет? Возьмите Тетцеля. Первоклассный агент. С большим опытом. И еще. Положение на рынке сейчас плохое. Цены падают. Поэтому обставьте дело как можно привлекательней. Нужна динамичная реклама. Обычными разговорами о спасении душ больше ничего не заработаешь. Продавайте индульгенции на мертвых.

АЛЬБРЕХТ

А их берут?

ФУГГЕР

Их не берут, но продавать можно. И продавайте на тех, кто не раскаивается.

АЛЬБРЕХТ

А это можно?

ФУГГЕР

Этого нельзя, но их берут. Главное, получить оборот.

АЛЬБРЕХТ

Я ничего не понимаю в теологии.

ФУГГЕР

Достаточно хороших связей с банком.

ШВАРЦ

Наш отдел ценных бумаг внимательно следит за всеми изменениями на рынке индульгенций и информирует своих клиентов в первую очередь.

АЛЬБРЕХТ

А где мне можно торговать?

ФУГГЕР

В Саксонии нельзя.

АЛЬБРЕХТ

Без Саксонии игра не стоит свеч.

ФУГГЕР

В Саксонии нельзя. У Фридриха свои собственные индульгенции, а эта история с Майнцем ему и без того не по нутру.

АЛЬБРЕХТ

Вот бы иметь рудники!

ФУГГЕР

Вы ведь собираете епархии.

Все трое сходят с помоста.

Фридрих сидит в кресле и жует курицу. Сзади него за столом — Файлич и писец со списками. На специальной подставке — карта Германии.

ФАЙЛИЧ (читает список реликвий)

«Кирпич из стены города, где родилась дева Мария, — одна штука. Нить, которую она спряла, — одна штука. Обломок стены дома, где Марии было благовещение, — две штуки. Кусок дерева, под которым Мария сидела с господом в бальзаминовом саду…

ФРИДРИХ

Один кусок или два?

ФАЙЛИЧ

Один.

ФРИДРИХ

Купить второй.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Клочков от сорочки Марии — четыре штуки. Клочков от покрывала Марии, забрызганного кровью с распятия, — две штуки. Кусок воска, который Мария дала благочестивой матроне, — одна штука»

СПАЛАТИН поднимается на помост. Файлич продолжает тихо читать.

ФРИДРИХ

Спалатин, я сердит.

СПАЛАТИН

Но что мы можем поделать, ваша княжеская милость? Тетцель расположился прямо у границы, и народ к нему валом валит. Людей невозможно удержать.

ФРИДРИХ

Я сказал Фуггеру, что саксонские деньги не для Альбрехта. Я не собираюсь оплачивать епархии этого сопляка. Деньги моих подданных пойдут только в мой карман. Это мой долг перед народом.

СПАЛАТИН

Формально к ним не придерешься, ваша княжеская милость. Тетцель не переступал границ Саксонии.

ФРИДРИХ

Он просто открыл свою лавочку на самой границе. (Жует.)

ФАЙЛИЧ (продолжает читать вслух)

«Обломков яслей Христовых — тринадцать штук. Кусок пеленки, в которую был завернут Христос, — одна штука. Клочков сена из яслей — две штуки. Обломок камня, с которого Христос возгласил в Иерусалиме: “Здесь средина мира”, — одна штука».

ФРИДРИХ (оборачиваясь к нему с видом мученика)

Вы тоже скоро будете оплакивать, но не Иерусалим, а Виттенберг. Если сюда перестанут поступать деньги. Как прикажете теперь продавать мою индульгенцию под реликвии? И как вы представляете себе День всех святых в замковой церкви? Кто будет покупать отпущение у меня, если люди уже купили его у Тетцеля?

СПАЛАТИН

Оборот, без сомнения, упадет.

ФРИДРИХ

«Без сомнения». Хороши у меня советники. Нечего сказать (Жует.)

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Ком кровавой земли с участка, приобретенного за тридцать сребреников, за которые был продан Христос, — одна штука. Горсть земли, на которую пролился кровавый пот Христа, — одна штука».

Фридрих одобрительно кивает.

«Кусок покрова, обрызганного кровью Христовой, — одна штука».

ФРИДРИХ

Что нужно этому Альбрехту? Что за этим скрывается? Сначала Магдебург, потом Хальберштадт, теперь Майнц. Все земли, некогда принадлежавшие нам. Саксония оказалась в кольце. Кругом сплошь Бранденбурги. Прямо страшно взглянуть на карту.

СПАЛАТИН

Это все император Максимилиан. Он считает, что Саксония слишком могущественна. Он хочет ее прижать. Если ваша княжеская милость в ближайшее время не примет меры, он ее прижмет. (Подходит к карте.)

Дальнейшее расширение границ уже теперь столкнется с большими трудностями.

ФРИДРИХ

Саксония — самая могущественная держава Германии.

СПАЛАТИН

Но Бранденбурги набирают силу. У них теперь два голоса в коллегии курфюрстов, и им известны планы императора.

ФРИДРИХ (откладывает курицу)

Весь аппетит пропал. (Встает и вдруг орет во весь голос.) Я Фридрих Саксонский или я какой-то бесштанный граф? Я первый князь Германии и собираюсь им остаться! (Смотрит на карту.) Уберите. Меня от нее тошнит.

Спалатин переворачивает карту. Фридрих подходит вплотную к Файличу.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Клочки полотенца, которым господу нашему Иисусу были завязаны его святые глаза, — три штуки. Огарок свечи, которой коснулся покров господа нашего Христа, — одна штука. Обломок, которым распятие было закреплено в камнях, — одна штука».

ФРИДРИХ

А мои реликвии? Значит, все это теперь дерьмо? Зачем же я выкладывал деньги? (Выходит на авансцену.) Тетцель — шарлатан. Что за методы финансирования? Чем он торгует? Облигациями дома Фуггеров. Бумажками, не имеющими никакой ценности. Голыми обещаниями. Во что люди вкладывают деньги? А я даю им гарантии. Каждая индульгенция обеспечена моими реликвиями. Надежнее золота. Но мои доброкачественные индульгенции лежат без движения, а люди давятся за этими клочками бумаги. Да, народ надо просвещать

СПАЛАТИН

Торговать стало трудно. Агенты Тетцеля ходят по домам и уговаривают людей. А мы сидим в замковой церкви и ждем, что люди сами придут к нам.

ФРИДРИХ

Не рассылать же мне реликвии по всей стране.

СПАЛАТИН

Нужно еще больше реликвий, еще больше индульгенций.

ФРИДРИХ

Я только и делаю, что скупаю реликвии. Сколько у нас?

ФАЙЛИЧ

Семнадцать тысяч четыреста сорок три.

СПАЛАТИН

Прежде всего, нам нужно как можно больше индульгенций. У нас их сейчас на сто двадцать семь тысяч семьсот девяносто девять лет и сто шестнадцать дней. Этого мало. Нужно больше.

ФРИДРИХ

Не забывайте, что индульгенции пока еще выдает папа, а он, по всей видимости, предпочитает выдавать их другим.

СПАЛАТИН

Необходимо рукопомазание.

ФРИДРИХ

Уж сколько лет пытаюсь. Не берет.

СПАЛАТИН

Еще большее рукопомазание.

ФРИДРИХ

Я хочу наживать деньги, а не тратить их. Надо просвещать народ. В Дании один монах проповедовал против таких вот финансовых авантюристов вроде Тетцеля — и успешно.

СПАЛАТИН

В Германии тоже были эксперты, которые высказывались на этот счет. Иоганн фон Везель, Вессель Ганцфорт.

ФРИДРИХ

Что же их не слышно?

СПАЛАТИН

К сожалению, умерли.

ФРИДРИХ

Спасибо.

СПАЛАТИН

Эразм Роттердамский. Лучшего вашей княжеской милости не сыскать. Самое знаменитое перо в Европе. Светоч науки.

ФРИДРИХ

Светочи слишком ненадежны. Предложи этому хоть графство, так он еще трижды подумает.

СПАЛАТИН

Он независим.

ФРИДРИХ

Ну, а у нас-то? Повымерли все, что ли? Зачем же я основал университет? Меня грабят, а университет ни гу-гу. Чем занимаются господа профессора? В карты играют?

СПАЛАТИН

Иоганн фон Везель преподавал в Эрфурте, и у нас есть профессора, обучавшиеся в Эрфурте.

ФРИДРИХ

Ну вот, пожалуйста. За что же я плачу этим господам? Чтобы они диспутировали о непорочном зачатии? Пусть что-нибудь придумают. Только побыстрей. Дело не терпит.

Спалатин уходит Фридрих садится и снова начинает обгладывать куриную кость.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Тернии из венца господа нашего Иисуса — восемь штук. Кусок гвоздя, которым руки или ноги господа нашего были прибиты к распятию, — одна штука. Шкатулка со святыми мощами, каковые не могут быть названы по отдельности, ибо рукопись поблекла и не может быть прочитана, — всего сто семьдесят восемь штук».

ФРИДРИХ

Портит мне всю обедню. За мои же деньги. Я этому сопляку покажу. Я ему такую куриную кость в задницу загоню, что он на ней все свои митры повесит.

Придворный шут Фридриха, лилипут, взбирается на помост.

ШУТ (вырывает у Фридриха куриную кость, подымает ее вверх и кричит)

Кость из задницы святого Фридриха!

Фридрих оглушительно хохочет.

СПАЛАТИН

Доктор Лютер! Какое совпадение! Я только что подумал: а как там наш доктор Лютер? Что-то о нем ничего не слышно!

ЛЮТЕР

А что обо мне слышать? Читаю лекции. Занимаю должность ректора, а сверх того я еще и викарий ордена, настоятель одиннадцати монастырей, управляющий рыбными прудами, адвокат в Торгау. Вот и пишу целый день письма, письма, письма. У меня хватит работы на двух секретарей.

СПАЛАТИН

И совсем нет времени на составление тезисов, на диспуты?

ЛЮТЕР

А зачем?

СПАЛАТИН

Профессора должны диспутировать. Если о них совсем ничего не слышно, начинаешь сомневаться в их полезности.

ЛЮТЕР

Я опубликовал памфлет против схоластической теологии. Разослал его. Я хотел спорить. Никто не откликнулся. Ничто не шелохнулось. А тезисы были острыми.

СПАЛАТИН

Наш университет еще молод. Его пока не слишком принимают всерьез, но все может измениться. Вы, кажется, учились в Эрфурте?

ЛЮТЕР

Да.

СПАЛАТИН

Тогда вам конечно известны труды Иоганна фон Везеля?

ЛЮТЕР

Разумеется.

СПАЛАТИН

В том числе и трактат об индульгенциях?

ЛЮТЕР

И этот трактат.

СПАЛАТИН

Везель — интересный автор?

ЛЮТЕР

Он выступает против папы, против поклонения святым, против исповеди, против Тайной вечери, против последнего причастия, против постов. Считает, что папа и вселенские соборы могут ошибаться. В таком духе.

СПАЛАТИН

И он против индульгенций?

ЛЮТЕР

Почему вы спрашиваете?

СПАЛАТИН

К этим вещам проявляют интерес.

ЛЮТЕР

При дворе?

СПАЛАТИН

Вы уже слышали о новой индульгенции?

ЛЮТЕР

Омерзительная история. Этот Тетцель проповедует неслыханные вещи. Народ обманом лишают вечного спасения.

СПАЛАТИН

Да, скверно. А что скажет на это просвещенный муж?

ЛЮТЕР

Я набросал несколько тезисов…

СПАЛАТИН

Тезисов? Уж не против ли новой индульгенции?

ЛЮТЕР

Против злоупотребления ею. Против самого отпущения как такового возразить нечего.

СПАЛАТИН

Но почему об этом ничего не слышно? Это же в высшей степени любопытно!

ЛЮТЕР

Везель погиб в застенках инквизиции.

СПАЛАТИН

Ах, полно, нашли что вспомнить. Времена меняются.

ЛЮТЕР

Инквизиция в руках доминиканского ордена, а Тетцель — доминиканец.

СПАЛАТИН

Наш курфюрст — не доминиканец.

ЛЮТЕР

Тезисы не отделаны, они составлены наспех.

СПАЛАТИН

Надо отделать. Хорошо бы вставить несколько фраз о том, как добрые немецкие денежки уплывают в Рим, чтобы неправедным путем наполнить папские карманы.

ЛЮТЕР

Зачем вам это?

СПАЛАТИН

Да так. Курфюрсту любопытно, на что способны его профессора. Бывает, знаете ли. Нет ли у вас случайно каких-либо пожеланий?

ЛЮТЕР

Мне пригодилась бы новая ряса.

СПАЛАТИН

Новая ряса. Это можно устроить. (Уходит.)

Лютер садится за стол, заваленный книгами, и начинает писать. Входит Карлштадт, держа под мышкой несколько книг. Он бросает их на стол и сам садится на него.

КАРЛШТАДТ

Собачья жизнь!

ЛЮТЕР

Ты еще слишком мягко выразился, Карлштадт.

КАРЛШТАДТ

Немецкий профессор — ну и должность! Да еще в этой дыре, в этом, с позволения сказать, университете.

ЛЮТЕР

Было бы лучше, если бы тут училось меньше народу. Одна смута. Курфюрсту не мешало бы прижать их покрепче.

КАРЛШТАДТ

Уж этот мне курфюрст.

ЛЮТЕР

Студенты совсем распоясались. Вместо того, чтобы учиться, таскаются с девками да еще задают несуразные вопросы. Разве это порядок? Вчера один спросил меня, где был бог до сотворения мира. Ну, я задал ему трепку.

КАРЛШТАДТ

А где он был?

ЛЮТЕР

Кто?

КАРЛШТАДТ

Бог.

Лютер молча продолжает писать.

И что мы только проповедуем целыми днями! Мы ведь в это не верим. И студенты не верят. Богатым — им все равно, бедным ничего другого не остается, а курфюрсту только того и надо. И все ради чего? Ради жалованья. Тошнит меня от всего этого.

ЛЮТЕР

Стереть бы в порошок все университеты. Они только развращают молодежь. Сплошь рассадники неверия и критики. У геенны и дьявола нет на земле более надежного оплота, чем университеты.

КАРЛШТАДТ

Но, мой милый, они кормят своих профессоров.

ЛЮТЕР

Это верно. Где твоя книга с изложением тезисов против индульгенций?

КАРЛШТАДТ (находит книгу и читает вслух заголовок)

«Сто пятьдесят один тезис доктора Андреаса Карлштадта, профессора теологии в Виттенбергском университете». (Бросает книгу Лютеру.)

Ни единому человеку нет до них дела. Да и кому это интересно.

ЛЮТЕР

Университет еще молод. Его пока не слишком принимают всерьез. Но все может измениться.

КАРЛШТАДТ

Что ты там строчишь?

ЛЮТЕР

Записку для двора.

Фридрих сидит в кресле. Спалатин поднимается на помост, держа в руках листок бумаги.

СПАЛАТИН

Памфлет против новой индульгенции.

ФРИДРИХ

Он на что-нибудь годен?

СПАЛАТИН

Немного заумный, но может пригодиться. Если бы ваша княжеская милость соблаговолили бросить один взгляд…

ФРИДРИХ

Боже упаси. Не хочу иметь ничего общего с этим делом. То, чего я не знаю, я не обязан отрицать. Полностью полагаюсь на вас. Кто написал?

СПАЛАТИН

Некий Лютер. Вы в свое время оплатили ему степень доктора. Угодно вам его видеть?

ФРИДРИХ

Ни в коем случае. Хороший человек?

СПАЛАТИН

Не глуп, но несколько ограничен.

ФРИДРИХ

Стало быть, пригодится. Надежен?

СПАЛАТИН

Думаю, да.

ФРИДРИХ

Удачное сочетание. Что просит?

СПАЛАТИН

Новую рясу.

ФРИДРИХ

Дешево.

СПАЛАТИН

Как прикажете поступить?

ФРИДРИХ

Пусть пошлет это Альбрехту. И позаботьтесь о распространении.

СПАЛАТИН уходит.

СПАЛАТИН

Дорогой Лютер, ваши тезисы вызвали большой интерес. Вы могли бы послать их Альбрехту.

ЛЮТЕР

Архиепископу?

СПАЛАТИН

Вот набросок письма.

ЛЮТЕР

Но, любезнейший Спалатин, это ведь тезисы. Полемические тезисы для научного диспута. Это для профессоров.

СПАЛАТИН

Курфюрсты тоже иногда не прочь поспорить.

ЛЮТЕР

Мне бы не хотелось, чтобы наш милостивый курфюрст и Альбрехт… Вы понимаете?

СПАЛАТИН

Нет.

ЛЮТЕР

Два курфюрста, придерживающихся различных взглядов, — это политика. Причем здесь мои тезисы? Их могут неверно истолковать.

СПАЛАТИН

Не думаю.

ЛЮТЕР

Архиепископ — моя высшая власть, мое начальство.

СПАЛАТИН

Ваше начальство — курфюрст. Начальство всегда тот, кто платит. (Втискивает ему в руки тезисы.) И попытайтесь заманить сюда Тетцеля.

ЛЮТЕР

Зачем?

СПАЛАТИН

Для небольшого научного диспута.

ЛЮТЕР

Он вряд ли приедет.

СПАЛАТИН

Ему гарантируют безопасность, квартиру и стол.

ЛЮТЕР

Кто? Неужели его княжеская милость?

СПАЛАТИН

Он самолично. (Уходит.)

Лютер остается в полном недоумении.

Служитель с письмами. Входит Альбрехт под руку с уличной девицей.

АЛЬБРЕХТ

Ну, как она тебе нравится? Истинное дитя Майнца.

СЛУЖИТЕЛЬ

Ваше высокопреподобие, как всегда сделали правильный выбор.

АЛЬБРЕХТ

Есть что-нибудь важное?

СЛУЖИТЕЛЬ

Письмо от одного монаха-августинца. Он жалуется на то, как Тетцель продает индульгенции.

АЛЬБРЕХТ

Не стоит внимания.

СЛУЖИТЕЛЬ

Письмо выдержано в резком тоне.

АЛЬБРЕХТ

Мне-то что. У нас другие заботы, а, детка?

СЛУЖИТЕЛЬ

Этот человек — профессор Виттенбергского университета.

АЛЬБРЕХТ

Виттенберг… Разве там есть университет? (Насторожившись.) Виттенберг?

СЛУЖИТЕЛЬ

Точно так, ваша светлость.

АЛЬБРЕХТ

Фридрих, значит. Ну и скотина.

ДЕВИЦА

Котик! Разве архиепископам можно говорить такие слова?

АЛЬБРЕХТ

Только одному, детка. Только одному.

СЛУЖИТЕЛЬ

Как будет благоугодно решить вашей светлости?

АЛЬБРЕХТ

Отложить, отложить. На этом деле можно обжечься. И немедленно известить Рим. То-то папа обрадуется.

СЛУЖИТЕЛЬ

Слушаюсь, ваша милость.

АЛЬБРЕХТ

А теперь, дитя мое, я покажу тебе мой собор.

Оба удаляются с хохотом. Служитель уходит.

Кардинал Каэтан погружен в чтение книги. На помост поднимаются кардинал Биббиена и второй кардинал с книгами и бумагами в руках.

БИББИЕНА

Мойше видит церковь. «Папоцка, цто это узе за дом з такая високая басня? — «Мойше, это церковь». — «А цто это — целков?» — «Ну, гоим говорят, там живет бог». — «Папоцка, бог зивет на небо?» — «Да, он-таки живет на небо, а в церковь он имеет свой гешефт».

Оба хохочут.

Святой отец.

Папа поднимается на помост. Он обут в сапоги, на шее длинная цепь.

ПАПА

Я приказал укоротить подол. Как вам нравится новая длина?

БИББИЕНА

Ваше святейшество, вы с каждым днем становитесь все непринужденней.

КАЭТАН

Может, стоило бы созвать вселенский собор, чтобы раз и навсегда установить длину подолов.

ПАПА

Ты ввергнешь человечество в пучину бедствий. Есть только две пристойные темы для разговоров: погода и длина юбок. Останется одна погода?

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

С позволения вашего святейшества позволю себе заметить, что ваше святейшество в сапогах.

ПАПА

А что, они мне не идут?

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Будет неудобно целовать ногу вашего святейшества.

ПАПА

Отменить церемонию. (Каэтану.) Ты все еще штудируешь своего Коперника? Земля вращается вокруг самой себя и вращается вокруг Солнца?

КАЭТАН

Он прав.

ПАПА

Ничего не имею против. По-моему, это очень мило. Так живо. Все движется. Как представлю себе, что я в своем Ватикане мчусь сквозь мировое пространство, — прелесть, мне нравится.

КАЭТАН

Земля больше не центр вселенной.

ПАПА

Знаю. Леонардо того же мнения.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Но тогда папа — не центр Земли.

ПАПА

Увы.

КАЭТАН

Но если отменен верх и низ, что тогда? Где небеса? Где бог?

ПАПА

Вот именно, где бог? Биббиена, ты должен знать, ты атеист.

БИББИЕНА

Об этом есть в моей новой пьесе.

ПАПА

Покажешь нам что-то новенькое?

БИББИЕНА

Я работаю над пьесой, в которой самый важный персонаж не играет никакой роли, а появляется лишь в короткой сцене под занавес.

ПАПА

Есть ответ от Эразма?

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

К сожалению, нет.

ПАПА

Эразм — вот человек! Какое образование. Какая эрудиция. Какой стиль. Но он не едет. Только деньги берет.

КАЭТАН

Писатель!

БИББИЕНА

Сделай его кардиналом.

ПАПА

Прекрасная мысль. Отныне буду назначать кардиналами только художников, ученых и атеистов. Это вообще решение вопроса. Всех священников отлучить, а лоно святой церкви переместить в голову. — Что нового?

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Донесение о действиях святой инквизиции в Испании. Похоже, она не такая уж святая.

ПАПА

Они все еще не угомонились? Мне надоело. Какая косность! Мир с каждым днем становится все больше и шире. Америка, Африка, Индия, Китай. Везде новые страны, новые народы — и везде новые культуры, древние религии. А эти думают, что только они и правы. Не одни же мы на свете! Религия, как и все остальные. И в сущности, все не правы. Эта сказка о Христе, о господи! Ну да, она приносит деньги, но я вот как раз читаю Платона, и он мне больше по душе.

КАЭТАН

Могу рекомендовать вашему святейшеству Коран.

ПАПА

Нам еще учиться и учиться. Мой врач — еврей. Один из моих лучших друзей — мавр. Знаете Аль-Хасана-Ибн-Мухаммеда-Аль-Ваззана? Он объездил пол-Африки. Теперь пишет об этом книгу. Какая культура! Какие красоты! У них там есть культуры на тысячелетия старше наших. А мы говорим — тупые, дикие негры. Эти глупости распространяют купцы, чтобы торговать неграми как рабами. Я категорически против. Вот и индейцев за океаном порабощают. Я этого не допущу. Надо издать буллу или что-нибудь в таком духе. Напомни мне потом. Что еще?

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ (подает папе книгу)

Талмуд.

ПАПА

А, великолепно, я приказал отпечатать Талмуд. До сих пор его не печатали. Позор. (Биббиене.) Взгляни, какой переплет.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Сафьян.

ПАПА

И какой шрифт.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Шрифт Библии.

БИББИЕНА (рассматривает цепь)

Новая цепь?

ПАПА

Челлини. Кстати, у Челлини вернисаж. Надо пойти. (Каэтану.) Ты уже видел последние работы Рафаэля? Он расписал ванную комнату Биббиены. Ну, доложу я вам, мне как папе стало неудобно, я даже покраснел.

КАЭТАН

Я предпочитаю Леонардо да Винчи.

ПАПА

Леонардо — гений, знаю. Но он ничего не доводит до конца. Все только идеи. Искусство концепций.

БИББИЕНА

Мона Лиза великолепна.

ПАПА

Мона Лиза хороша. Но он теперь почти не пишет картин. Недавно опять провел публичный опыт. Запер людей в комнате, где лежала куча очищенных бараньих кишок. А потом, с помощью мехов, спрятанных в соседней комнате, так надул кишки, что всех к стене прижало. Говорит, таким образом можно увидеть воздух.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Уж эти мне современные художники.

БИББИЕНА

У меня был Тициан. Просил аванс.

ПАПА

Тебе нравится Тициан?

КАЭТАН

Мой художник — Микеланджело.

ПАПА

Ну, еще бы, Микеланджело!

КАЭТАН

Это величайший гений. Я был у него в мастерской.

ПАПА

Да-да, конечно. Роспись Сикстинской капеллы. Сногсшибательно. И все-таки я обожаю Рафаэля. Проект собора святого Петра. Какой замысел! Но влетит в миллионы. Я как раз издал новую индульгенцию.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Индульгенцию. В Германии недовольны продажей индульгенций. Один профессор протестует против индульгенции на постройку собора святого Петра.

ПАПА

Пошли ему проект Рафаэля.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

По всей вероятности, за этим скрывается Фридрих Саксонский.

ПАПА

Ах, этот. Ему тоже нужны индульгенции. Ну, так дайте ему их. И дело в шляпе. Напиши ему, что только что прибыл корабль с обломками святого распятия, с кучей костей разных мучеников и носовыми платками святого Иисусика. Пусть поскорей запасается.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Португальский посол просит дозволения передать вашему святейшеству белого слона.

ПАПА

Белый слон? Чудо господне.

Все уходят.

Файлич показывает Фридриху новые реликвии.

ФАЙЛИЧ

Кость из руки святого Бенно.

ФРИДРИХ

Прекрасная вещь. Великолепная. И такой же точно длины, как моя.

На помост поднимается Спалатин.

ФАЙЛИЧ

Гребень святой Урсулы с семнадцатью волосами.

ФРИДРИХ

Очаровательно. (Спалатину.) Новейшие святыни с Франкфуртской ярмарки.

СПАЛАТИН

Я видел счет.

ФРИДРИХ

Я за ценой не постою. Качество. Главное — качество. Когда народ ползет к реликвии через всю церковь, ему надо показать вещь. Народ нельзя обманывать, верно, Спалатин?

СПАЛАТИН

Ни в коем случае, ваша княжеская милость.

ФРИДРИХ

Качество всегда себя окупает.

ФАЙЛИЧ

Бутылочка молока святой девы Марии.

ФРИДРИХ

Прелестно. Прелестно. Это — сокровище. Сколько уже у нас этих бутылочек?

ФАЙЛИЧ

Пять.

ФРИДРИХ

Подлинных?

ФАЙЛИЧ

Их подлинность подтверждена знаменитейшими университетами Парижа и Базеля. Речь идет об очень раннем молоке, десятидневном от рождества Христова.

ФРИДРИХ

Вот что значит век науки. Одно удовольствие жить в такое время. Вы просматривали почту, Спалатин? Что скажете? Папа шлет нам новые индульгенции. Мы заработаем много денег, очень много. Дело обстоит лучше, чем я думал. Этому Лютеру нужно дать его рясу.

СПАЛАТИН

Дворянство во многих местах поддерживает распространение тезисов.

ФРИДРИХ

Еще бы.

СПАЛАТИН

Народ тоже реагирует положительно.

ФРИДРИХ

Вот видите. Народ всегда недооценивают.

СПАЛАТИН

Ваша княжеская милость сегодня снова слишком добры.

ФРИДРИХ

Знаю-знаю. А чтобы и папа знал мнение народа, пусть этот человек пошлет свои тезисы в Рим. Можно приложить любезное сопроводительное письмо, немного дипломатии не повредит, но текст составьте вы. Вообще, вам стоило бы знать, над чем он работает. Чтобы вес шло по нужному руслу.

СПАЛАТИН

Он показывает мне все, что пишет.

ФРИДРИХ

Разумно. Как вы думаете, он справится — сам?

СПАЛАТИН

Поживем — увидим.

ФРИДРИХ

Это слишком ненадежно. А кто у нас есть еще?

СПАЛАТИН

Карлштадт.

ФРИДРИХ

Дельный?

СПАЛАТИН

Радикал.

ФРИДРИХ

Может, стоило бы подумать о подкреплении.

СПАЛАТИН

Когда дело примет серьезный оборот, нам понадобится человек, владеющий греческим и древнееврейским, чтобы подстраховать научную сторону трудов Лютера.

ФРИДРИХ

А такой у нас есть?

СПАЛАТИН

Меланхтон. Молод еще. Но очень интеллигентен.

ФРИДРИХ

Пригласите его в Виттенберг. Нам нужна молодежь. Немного революционного духа не помешает. Мы живем в неспокойное время. Все преобразуется. Не надо экономить на интеллигенции. К тому же она дешево стоит.

СПАЛАТИН

Эти молодые люди, конечно, обеспокоены последствиями.

ФРИДРИХ

Скажите им, что они находятся под защитой нашей княжеской милости. Что с ними ничего не случится. Что мы благосклонны к молодежи. А Лютеру передайте, он должен проявить стойкость. Мы возлагаем большие надежды на его стойкость. Материалы для Аугсбургского рейхстага — при вас?

СПАЛАТИН

В кабинете.

ФРИДРИХ

Нам надо хорошо подготовиться. (Берет в руки бутылку с молоком.) Действительно — настоящее?

ФАЙЛИЧ

Подтверждения знаменитых…

ФРИДРИХ

Знаю-знаю. (Обнюхивает горлышко, затем отпивает глоток.) Божественно.

Все уходят.

Веселая музыка. Слуги расставляют на столах напитки и яства. До самого конца беседы между Лютером и Каэтаном на всей сцене разыгрывается оргия чревоугодия и возлияний. Слева встает слуга.

К рампе из глубины сцены подходит Фуггер. Гости заполняют сцену.

ФУГГЕР

Господа, я приветствую вас на собрании рейхстага в Аугсбурге. Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо в моем доме.

СЛУГА (докладывает)

Кардинал Альбрехт фон Бранденбург.

АЛЬБРЕХТ (входит)

Кардинал! Кардинал, мой дорогой Фуггер!

ФУГГЕР

Поздравляю. Когда вы станете папой?

АЛЬБРЕХТ

Это вопрос денег, только денег. (Поворачивается.) Мне идет?

ФУГГЕР

Сидит великолепно.

АЛЬБРЕХТ

Мне кажется, в этом есть нечто божественное.

ФУГГЕР

Не знаю, что сейчас носит бог.

АЛЬБРЕХТ

Вы еретик, мой милый. Я собственной рукой разожгу костер на вашем аутодафе.

ФУГГЕР

Но прежде не забудьте вернуть долги.

АЛЬБРЕХТ

Не человек, а сплошные числа с головы до пят. Вы и спите с числами?

ФУГГЕР

С нулями.

АЛЬБРЕХТ

Ужасно. Кстати, о нулях. Что там у нас на повестке дня?

ФУГГЕР

Император Максимилиан собирается сделать своим преемником Карла.

АЛЬБРЕХТ

Скажите, пожалуйста. Вот так новость! Этого испанского замухрышку?

ФУГГЕР

И ему нужны наши голоса?

ФУГГЕР

Вы — за Карла?

АЛЬБРЕХТ

Если мне заплатят.

ФУГГЕР

Я плачу.

АЛЬБРЕХТ

За Карла.

ФУГГЕР (с легким поклоном)

Ваше преосвященство.

АЛЬБРЕХТ

Еще раз назовете меня преосвященством — и я ни за что не ручаюсь.

СЛУГА (докладывает)

Курфюрст Фридрих Саксонский.

Входит Фридрих.

АЛЬБРЕХТ

А, этот неотесанный саксонец. Где вино?

ФУГГЕР

В той зале. (Фридриху.) Вы хорошо доехали?

ФРИДРИХ

Далековато к вам ехать. Но в последнее время рейхстаги происходят только у вас дома.

ФУГГЕР

Так уж получилось.

ФРИДРИХ

Вы уже приобрели монополию и на рейхстаги?

ФУГГЕР

Убыточное дело.

ФРИДРИХ

Да, хотел извиниться перед вами. За ту дурацкую историю с индульгенциями.

ФУГГЕР

Но, дорогой курфюрст. Какие могут быть извинения…

ФРИДРИХ

Вы понесли убытки.

ФУГГЕР

Мелочь. Кроме того, я был застрахован. Знаете ли, я давно уже в этом отношении не доверяю рынку. Конъюнктура смещается. Хотите совет?

Инвестируйте очень осторожно.

ФРИДРИХ

Мои реликвии идут пока недурно.

ФУГГЕР

Реликвии еще некоторое время будут находить спрос. Все-таки видишь, что покупаешь. В них еще можно верить. Но индульгенции? Эти бумажки — мертвое дело. Как ваши рудники?

ФРИДРИХ

Могли бы работать и лучше. Людей не хватает.

ФУГГЕР

Инфляция. Огромный спрос, а рынок рабочей силы выметен дочиста.

ФРИДРИХ

Рабочие требуют повышения зарплаты. Какие уж тут прибыли.

ФУГГЕР

Я повсеместно ввел рационализацию. Мы работаем по новой системе. Три смены по семь часов.

ФРИДРИХ

Где вы берете людей?

ФУГГЕР

Рабочие не должны получать слишком большое жалованье. Тогда они работают две смены подряд.

ФРИДРИХ

Они потребуют двойной платы.

ФУГГЕР

Заморозьте зарплату. Держите ее на минимуме, а цены взвинтите.

ФРИДРИХ

Рабочие разбегутся.

ФУГГЕР

Запретите всякую перемену рабочих мест. Прежде всего, ни один предприниматель не должен брать людей, которые выражали недовольство в другом месте. Рекомендую вам эту систему. Ваш племянник герцог Георг уже ввел ее. Он доволен. Я со своей стороны готов вам помочь.

ФРИДРИХ

Что стоит ваша помощь?

ФУГГЕР

Не то, что вы думаете, курфюрст. Я владею самыми крупными высокопроизводительными рудниками Европы. Несколько независимых рудников мне не страшны. Как бы то ни было, им придется считаться со мной. Ведь самую большую прибыль дает не добыча, а обработка. Металлургические заводы, плавильные заводы, прокат, литейные мастерские, производство оружия, пушек. А это все в руках концерна. Вот где прибыль. Ваши рудники и ваши плавильные заводы, извините меня, кустарщина.

ФРИДРИХ

Не забывайте, что самый крупный и самый современный металлургический завод как-никак находится на моей земле и под моей опекой.

ФУГГЕР

Будем надеяться, что ваша опека пребудет над ним вечно.

ФРИДРИХ

Будем надеяться. Мало ли что может случиться. А вы поставляете продукцию в Германию, Голландию, Испанию и Португалию. Рынки крупные.

ФУГГЕР

Дорогой курфюрст. У меня европейская монополия на руду, золото, железо, свинец, а прежде всего на олово, серебро и медь. На медь у меня даже всемирная монополия. Дом Фуггеров — самый крупный банк Европы. Я могу держать металл на складе два года. А могу и затопить им рынок. Как захочу.

Могу вздуть цены, и вы на этом наживетесь. Могу сбить цены — притом так сильно и на такой долгий срок, что вы рады будете подарить мне ваши рудники. Мне приходилось разорять людей. Но о чем мы говорим! У вас есть рудники, у меня есть рудники. Все прочие сидят в той зале, пьют и не имеют ни гроша за душой. Вы — предприниматель с инициативой, со своей собственной политикой. Правда, без рудников вы — уже не политик.

ФРИДРИХ

А ваш концерн — не концерн без металлургического завода.

ФУГГЕР

Что вы имеете против моего завода?

ФРИДРИХ

Он расположен как раз в центре моих рудников.

ФУГГЕР

Это удачное место расположения.

ФРИДРИХ

К сожалению, он перерабатывает почти исключительно венгерскую руду. Руду моих конкурентов. Да еще по таким ценам, что мои предприниматели задыхаются.

ФУГГЕР

Я пользуюсь и вашей рудой. Например, меня снабжает ею некий Лютер, владелец рудника. Говорят, у него есть сын.

ФРИДРИХ

Да, есть, говорят. И, может быть, этот Лютер захочет продавать больше руды и по более высоким ценам.

ФУГГЕР

Сразу же, как только я подниму производительность. Дорогой курфюрст, мы оба прекрасно понимаем, что дальше так продолжаться не может. Нам необходима новая трудовая мораль. Вы знаете, что в году более ста церковных праздников? Более ста, дорогой курфюрст! Паломничества, ярмарки, бог весть что. Народ обжирается, пьянствует и вообще не думает трудиться. Если устранить эти бесполезные праздники, годовая производительность труда повысится на треть, прибыль — по меньшей мере, наполовину. Вопрос о рынке рабочей силы был бы решен. Да, и еще посты! Я постоянно должен хлопотать о разрешении не поститься. Для моих рабочих. Рабочие должны работать, а не соблюдать посты. Это надо, наконец, урегулировать. Ежедневный труд должен стать священным долгом. Люди должны благодарить господа, что вообще могут трудиться. Награду они могут получить на небесах. Тогда на земле им понадобится не так уж много, и мы, наконец, получим дешевую рабочую силу. Вот как обстоят дела с вашим Лютером.

ФРИДРИХ

Каким?

ФУГГЕР

Отцом, конечно.

СЛУГА (докладывает)

Император Максимилиан.

Входит Максимилиан.

МАКСИМИЛИАН

Всем привет, всем привет, я здоров, как бык, как бык здоров. Привет, Фуггер. Привет, Фридрих. Я как бык.

ФУГГЕР

Вода помогла?

МАКСИМИЛИАН

Еще как! Пью воду — и прямо молодею, прямо молодею.

ФРИДРИХ

Воду?

МАКСИМИЛИАН

Простую воду, помогает, очень, очень. Фуггер, слушай, мне надо денег.

ФУГГЕР

Я в распоряжении вашего величества, в моей конторе. (Уходит.)

МАКСИМИЛИАН

Я сейчас, сейчас. Фридрих, пострел, ты хорошо выглядишь. (Хлопает его по животу.) Но нельзя тебе есть столько курятины, нельзя.

ФРИДРИХ

Водянка хуже.

МАКСИМИЛИАН

Хочешь меня подковырнуть, да? Скажи, ты — за Карла? Он мне вроде внука.

ФРИДРИХ

Надо подумать.

МАКСИМИЛИАН

Брось, мы же свои. Он славный парень. И очень хочет быть моим преемником. Смотри, Нидерланды, Бургундия и Испания у него уже есть, еще пол-Италии и эта новая, как ее….Америка. Я ему подкину Австрию и Венгрию. Швейцарию я прозевал, ну да ладно. Зато я ему дам еще Богемию, Моравию и Силезию. Недостает только Германии. Мальчик будет так рад.

ФРИДРИХ

А Франция? А папа?:

МАКСИМИЛИАН

Этих он слопает — и все.

ФРИДРИХ

А потом и нас слопает — и все.

МАКСИМИЛИАН

Слушай, брось, скажешь тоже, мы же родня. Ну, ты — за?

ФРИДРИХ

А что мне за интерес?

МАКСИМИЛИАН

Я знаю, ты сердит, я отдал Альбрехту Майнц. Но что мне было делать? Все это чепуха, чепуха. Мы договоримся. Если ты за Карла, мы договоримся, — мое императорское слово, договоримся.

ФРИДРИХ

Сначала мне нужно договориться с папой.

МАКСИМИЛИАН

Слушай, твоя шутка с Лютером — великолепно. Просто великолепно. Шедевр. Твой парень — золото. Его надо беречь хорошенько. Он нам еще очень пригодится. У нас скоро будет возможность им воспользоваться, вот увидишь. Мне бы, мне бы такого. Но разве я додумаюсь? Ни в жизнь! Несколько лет я пытался прибрать к рукам немецкую церковь. Не вышло. Доходы папы от Германии в сто раз больше. Слыхал? В сто раз. Вот это деньги.

ФРИДРИХ

Ты донес на него папе.

МАКСИМИЛИАН

Политика, политика. А что мне было делать? Каэтан подсунул мне письмо. Ну, я и подписал. Но это ничего, ничего. Он заважничает, заважничает, вот что самое забавное. Теперь все приняло официальный оборот. Теперь у него есть цена, ты за него можешь кое-что потребовать. Нет ли у тебя при себе тысчонки?

ФРИДРИХ

Все в банке у Фуггера.

МАКСИМИЛИАН

Вечно вы отдаете все деньги Фуггеру. А сотни не найдется? Я совсем издержался, пью только воду.

ФРИДРИХ

Для поддержания здоровья.

МАКСИМИЛИАН

Брось, это все враки. Выдумки моей канцелярии.

ВИЛЛИНГЕР (подходит к Максимилиану с бумагами в руках)

Ваше величество.

МАКСИМИЛИАН

Чего тебе?

Виллингер показывает ему бумаги.

(Фридриху.) Слушай, извини, я на минуту. (Отходит немного в сторону с Виллингером.)

Фридрих идет к одному из столов.

ВИЛЛИНГЕР

Письмо от Карла. Он полагает, надо воззвать к родственным чувствам.

МАКСИМИЛИАН

К родственным чувствам? Мальчишка спятил. Деньги. Много денег. Больше ничего не поможет. Француз уже насовал курфюрстам полны карманы. Они не успевают загребать. Ну и порядки, просто невероятно. Нельзя же подкупать всех подряд. Во всяком случае, мы должны дать больше. Мальчик получит земли, сейчас не до экономии.

ВИЛЛИНГЕР

Карл исходит из расчета — четыреста тысяч на курфюрста.

МАКСИМИЛИАН

Четыреста тысяч. Смешно. Мальчик слишком хорош для этого мира. Четыреста тысяч — это чаевые, они пропьют их в один вечер. Миллионы. Нужно швырять миллионы. Князей, рыцарей, господ, секретарей, всех надо подмазать. И главное — пустить в дело баб. Француз обещал Бранденбургу принцессу Рене, значит, нам придется сунуть ему в постель хотя бы Катарину, иначе не выйдет.

ВИЛЛИНГЕР

Сестру Карла?

МАКСИМИЛИАН

Пусть хоть раз займется делом. А то — одно рукоделие. Да, пока не забыл, баварец не хочет Иоанну, ну знаешь, эту Неаполитанскую. Не нравится. А такая бойкая девочка. Что ж, дело вкуса. Дадим ему дочь Эрнандеса. Но пусть уж потом не меняет. А его брату — ему тоже нужно — устроим Элеонору. Пальчики оближешь.

ВИЛЛИНГЕР

Она обещана португальскому королю.

МАКСИМИЛИАН

Не видать ему ее. Старый хрыч. Губа-то не дура. Он уж и забыл, как это делается.

ВИЛЛИНГЕР

Значит, Катарина…

МАКСИМИЛИАН

…Бранденбургу. Или нет, ее лучше племяннику Фридриха, ему уже можно жениться. А то саксонец что-то нос воротит.

ВИЛЛИНГЕР

А он фигура важная.

МАКСИМИЛИАН

Самая важная. Значит, наоборот. Катарину — в Саксонию. А что же мне делать с Бранденбургом? Вот проклятье. Князей больше, чем баб. И еще эти швейцарцы. Что прикажете делать со швейцарцами. Денег у них хватает. Кого им класть в постель — понятия не имею. У них республика. Да, Виллингер, разнюхайте, нельзя ли переманить к нам этого Лютера. Чего он не видал в Саксонии? Австрия куда как лучше.

СЛУГА (докладывает)

Кардинал-легат Каэтан.

МАКСИМИЛИАН (кричит)

Идите сюда, Каэтан, здесь весело! Идите же! (Притаскивает Фридриха.)

Подходит Каэтан.

Вы знакомы?

КАЭТАН

Нет.

Слуга приносит вино. Все трое берут бокалы.

МАКСИМИЛИАН

Это Фридрих Саксонский, Саксония — это…Ну, в общем, это там, далеко.

Каэтан и Фридрих приветствуют друг друга.

ФРИДРИХ

Как вам нравится Германия?

КАЭТАН

Я страшно мерзну. Где у вас солнце? Как можно жить без солнца?

МАКСИМИЛИАН

И не говорите. Вот я — император всей страны. В общем-то, я австриец. Так сказать, еще человек. Но эти немцы. Я вот уже двадцать пять лет пытаюсь управлять ими. Но с ними сладу нет. Вы сами увидите. Тут вам и Бавария, и Вюртемберг, и Гессен, и Тюрингия, и Пфальц, и Рейнские земли, Бранденбург, Гамбург, Любек…

ФРИДРИХ

И Саксония.

МАКСИМИЛИАН

И Саксония. Я в этих немцах все равно не разбираюсь. Хотя воевать они умеют. Знатно воюют. Как заварится где-нибудь каша — немцы тут как тут, можете быть уверены. Готовы драться с кем попало. И уж так могут врезать — будь здоров. Какие я с ними делал походы! Великолепно, великолепно! Сначала артиллерия — бумс, а потом немцы. Артиллерия. Вот это изобретение. Я в этом деле знаю толк. Если бы мог, завел бы себе артиллерию… У вас случайно не найдется тысчонки?

КАЭТАН

Весьма сожалею.

МАКСИМИЛИАН

А может, кольцо мне свое дадите?

КАЭТАН

Кольцо?

ФРИДРИХ

Ломбард уже закрыт.

МАКСИМИЛИАН

Тоже верно. Да. Как поживает папа?

КАЭТАН

Его святейшество чувствует себя превосходно.

МАКСИМИЛИАН

Надо папой быть, вот это должность. Я и так чуть им не стал. Совсем на мази было дело. Фуггер не захотел за меня платить. Жаль, жаль. Имел бы хорошую ренту, а потом стал бы святым, и после моей смерти вы бы мне поклонялись. На коленях. Вот было бы славно.

КАЭТАН

Но зато вы избавлены от неприятностей из-за одного немецкого еретика.

МАКСИМИЛИАН

Вы с этим Лютером будьте осторожны. Очень осторожны, верно, Фридрих? Такой опасный тип.

КАЭТАН

Мне казалось, ваше величество придерживалось того же мнения…

МАКСИМИЛИАН

Конечно, конечно. Я как раз говорил Фридриху, что этого Лютера надо бы сжечь. Разве не говорил, а?

ФРИДРИХ

Когда?

МАКСИМИЛИАН

Только что. Ну, вот мы говорили еще насчет воды. Не припоминаешь?

ФРИДРИХ

Нет.

МАКСИМИЛИАН (Каэтану).

Он забыл. Да.

Мимо проходит слуга.

Эй, парнишка, нет ли у тебя при себе десятки?

СЛУГА

Нет, ваше величество.

МАКСИМИЛИАН

Что ж, ничего не поделаешь. Не везет мне сегодня. Пойду к Фуггеру. Счастливо оставаться, ребятки. Потом дернем с вами по одной, верно?

КАЭТАН

Интересно, чего?

ФРИДРИХ

Может, по кружке воды?

МАКСИМИЛИАН (за одним из столов)

Привет, привет.

Каэтан и Фридрих окидывают друг друга оценивающими взглядами.

КАЭТАН

Курфюрст?

ФРИДРИХ

Кардинал?

КАЭТАН

Святой отец в последнее время недоволен одним из ваших земляков. Он доставил неприятности, которые чувствительно сказываются на доходах святого отца.

ФРИДРИХ

Теологические споры. Я в них не вмешиваюсь. В теологии я профан.

КАЭТАН

Но вы еще и христианский князь.

ФРИДРИХ

Верный сын римской церкви, готовый на любые жертвы.

КАЭТАН

Названный Лютер высказывает еретические взгляды.

ФРИДРИХ

Ну, здесь вы сами с ним разбирайтесь. Я уже сказал, что ничего в этом не смыслю.

КАЭТАН

Будет вполне достаточно, если вы выдадите его церкви. Мы попридержим его у нас, пока брожение умов несколько не уляжется.

ФРИДРИХ

Я бы и выдал, но как?

КАЭТАН

Разве я говорю не с курфюрстом Саксонским?

ФРИДРИХ

С курфюрстом. Но сначала я должен знать, что скажут на это мои подданные.

КАЭТАН

Ах.

ФРИДРИХ

Да, у нас в Германии так уж принято. Мы, князья, ровно ничего не можем сделать. По малейшему поводу мы должны запрашивать подданных.

КАЭТАН

Интересная форма государственного устройства. Кто же у вас правит? Князья? Или подданные?

ФРИДРИХ

Подданные. А это как раз Бавария, Вюртембург, Гессен, Тюрингия, Пфальц, Рейнские земли, Гамбург, Бранденбург…

КАЭТАН

И Саксония.

ФРИДРИХ

И Саксония.

КАЭТАН

Так вот, если бы я захотел допросить одного саксонского подданного по имени Лютер?

ФРИДРИХ

Спросите лучше его самого, захочет ли он приехать?

КАЭТАН

А где я смогу его увидеть?

ФРИДРИХ

Кажется, он живет в Виттенберге.

КАЭТАН

Кажется?

ФРИДРИХ

Но я могу и ошибаться. У нас нет обязательной прописки.

КАЭТАН (повышая голос)

Курфюрст!

ФРИДРИХ

Кардинал!

Все оглядываются на них.

КАЭТАН (теребит воротник своей мантии)

Здесь жарко.

ФРИДРИХ

Вы только что мерзли. Видите, как быстро привыкаешь к здешнему климату. А климат здесь сейчас такой, что мы собираемся избрать Карла немецким императором.

И Карл станет властелином Европы, если, конечно, не считать таких мелочей, как Франция или Ватикан.

КАЭТАН

Чудовищная идея. Это — катастрофа.

ФРИДРИХ

Говорят, он милый мальчик.

КАЭТАН

Святой отец решительно против. Он считает, что Карл приобрел слишком большую мощь.

ФРИДРИХ

А между тем, все прочие — за Карла. На стороне папы только я. Что он заплатит?

КАЭТАН

Если вы предотвратите избрание Карла, мы могли бы о многом договориться.

ФРИДРИХ

Сколько?

КАЭТАН

В этом случае папа наградил бы вас орденом Золотой Розы Добродетели. Это высочайшая награда христианского мира. Она станет украшением вашей коллекции. Весь свет будет платить вам за то, чтобы ее увидеть.

ФРИДРИХ

А индульгенции?

КАЭТАН

Мы готовы смотреть на Лютера сквозь пальцы. Разумеется, если он не предпримет новых агрессивных шагов. Надо же знать меру. Вы понимаете? Папа есть все-таки папа.

ФРИДРИХ

Хорошо.

КАЭТАН

Вы проголосуете против Карла?

КАЭТАН

А папа сдержит свои обещания? Иначе я натравлю на него Лютера.

КАЭТАН

Вы такого дурного мнения о нем?

ФРИДРИХ

Да хуже некуда.

КАЭТАН

Не предполагал в вас чувства юмора.

ФРИДРИХ

Это самое опасное в немцах.

КАЭТАН (смеется)

Но с вашим Лютером я должен побеседовать. Раз уж я здесь. Иначе что скажет общественное мнение? Это всем бросится в глаза.

ФРИДРИХ

Вы выслушаете его здесь, в Аугсбурге, поговорите с ним — разумеется, мягко, отечески — и пришлете назад целым и невредимым.

КАЭТАН

В Виттенберг?

ФРИДРИХ

Если он туда захочет.

КАЭТАН

Но явится ли он? Ведь ваши подданные суверенны!

ФРИДРИХ

Я постараюсь убедить его.

КАЭТАН

Очень любезно с вашей стороны.

ФРИДРИХ (откланивается)

Кардинал.

КАЭТАН (откланивается)

Курфюрст. (Идет к одному из столов.)

ФРИДРИХ (знаком подзывает Спалатина)

Я получу орден Золотой Розы Добродетели.

СПАЛАТИН

Розы?

ФРИДРИХ

Которого я ждал четыре года. Удачная сделка, Спалатин. (Потирает руки.)

СПАЛАТИН

А Лютер?

ФРИДРИХ

Пришлите его сюда. Дайте ему моих лучших советников. Пусть не спускают с него глаз. Чтобы ни единого самовольного шага! Все должно быть согласовано. И передайте ему, он должен проявить стойкость. Если он отречется, попадет черту в лапы. Я оплачу дорогу.

Спалатин уходит, Фридрих направляется к столам.

Фуггер и Шварц за пюпитром склонились над бухгалтерской книгой. На помост поднимается Максимилиан.

МАКСИМИЛИАН

Привет, привет. У тебя новый служащий7

ФУГГЕР

Он ведет мои книги.

МАКСИМИЛИАН

А, библиотекарь. Привет, дружок. Что это у тебя за толстая книга?

ШВАРЦ

Двойная бухгалтерия, ваше величество.

МАКСИМИЛИАН

Я тоже хочу такую. Она с картинками?

ШВАРЦ

С числами, ваше величество.

МАКСИМИЛИАН

Ах, числа. Так ведь это скучно.

ШВАРЦ

Это искусство.

МАКСИМИЛИАН

С каких это пор числа стали искусством?

ФУГГЕР

С недавних, ваше величество.

МАКСИМИЛИАН

И что это за искусные числа?

ФУГГЕР

Дела фирмы.

МАКСИМИЛИАН

Да ведь их всегда записывали в книги.

ФУГГЕР

Теперь записывают только деньги. Больше не записывают ни грузов, ни весов, ни пушек. Ни полотна, ни муки, ни шерсти, ни меди. Только деньги. Товары, животные, люди — все становится капиталом, который должен расти.

ШВАРЦ

А бухгалтерия — душа капитала.

МАКСИМИЛИАН

А, брось. Чепуха.

ФУГГЕР

Это величайшее открытие человечества. Теперь можно не отвлекаться на мелочи — на сантименты, соображения нравственности, на личности и прочее. Видишь только деньги. А деньги должны приумножаться.

МАКСИМИЛИАН

Деньги надо тратить.

ФУГГЕР

Ваше величество заблуждается, их надо умножать.

ШВАРЦ

С помощью процентов и процентов с процентов.

МАКСИМИЛИАН

Что? Двойные проценты с одних и тех же денег? Ах, вы разбойники! Церковь вообще запрещает давать деньги в рост.

ФУГГЕР

Ваше величество снова заблуждается. Проценты с процентов. Если я вам…

МАКСИМИЛИАН

Перестань, я все равно ничего в этом не пойму. Я уж лучше начну войну.

ФУГГЕР

Начать ли вам войну — решает эта книга.

МАКСИМИЛИАН

А что, я в ней тоже есть?

ШВАРЦ

Ваше величество, вы занимаете несколько страниц.

МАКСИМИЛИАН

Да это орудие дьявола!

ШВАРЦ

Это в высшей степени христианская вещь. Изобретена одним францисканцем.

МАКСИМИЛИАН

Вот и доверяй после этого монахам. Слушай, Фуггер, мне нужно денег.

ФУГГЕР

Шварц.

ШВАРЦ

Ваше величество имеет в дебете двадцать три миллиона пятьсот восемьдесят пять тысяч четыреста марок.

МАКСИМИЛИАН

В чем?

ФУГГЕР

Ваше величество должны нам эту сумму.

МАКСИМИЛИАН

Что ты мне толкуешь о старых долгах? Прошлогодний снег.

ФУГГЕР

Ваше величество давно превысили свой счет, и ввиду вашего преклонного возраста…

МАКСИМИЛИАН Это еще что значит?

ФУГГЕР

Это значит, что вы все равно скоро умрете.

МАКСИМИЛИАН

Да разве так говорят с людьми? Это тоже входит в вашу бухгалтерию?

ФУГГЕР

Это из нее вытекает.

МАКСИМИЛИАН

Да ведь ты нажил на мне миллионы.

ФУГГЕР

Это другой счет.

МАКСИМИЛИАН

А ты перепиши в этот.

ФУГГЕР

Так не делается.

МАКСИМИЛИАН

Но у тебя ведь есть деньги.

ФУГГЕР

Я уже сказал, это другой счет.

МАКСИМИЛИАН

Ну, дай так.

ФУГГЕР

Можно дать, только записав в книгу, а книга требует гарантий.

МАКСИМИЛИАН

Черт вас дери совсем, да что же я тебе дам? Тебе и так принадлежит вся страна. Рудники, металлургические заводы, вся промышленность. Все подчистую. Ведь ты уже оплачиваешь и моих министров и моих чиновников. Я должен радоваться, что люди не смеются мне в глаза.

Фуггер пожимает плечами.

(Орет во всю глотку.) Виллингер, Виллингер! (Сбегает вниз по лестнице.)

ФУГГЕР

У нас есть еще товар из Инсбрука?

ШВАРЦ

Той фирмы, что обанкротилась? Товар лежит. Никто его не берет.

На помост снова поднимается Максимилиан. Он тащит за собой Виллингера.

МАКСИМИЛИАН

Идемте, идемте. (Фуггеру.) Мой казначей даст тебе поручительство.

ФУГГЕР

К сожалению, ничего не выйдет. Он уже давал поручительства.

МАКСИМИЛИАН

Верно?

ВИЛЛИНГЕР

Да.

МАКСИМИЛИАН

Ловко. У меня здесь рейхстаг…

ФУГГЕР

У вас рейхстаг? Ваше величество, вы забываете, что этот рейхстаг оплачиваю я.

МАКСИМИЛИАН (растерянно)

Виллингер…

ВИЛЛИНГЕР

Вы не могли бы дать его величеству денег хотя бы на карманные расходы?

МАКСИМИЛИАН

Мне же нужно поить этих обезьян, а у меня нет ни пфеннига.

ФУГГЕР

Сто тысяч.

МАКСИМИЛИАН

Что мне сто тысяч. Они пьют, как лошади.

ФУГГЕР

Триста тысяч.

МАКСИМИЛИАН

Я знал, что ты человек. Только без этих твоих двойных процентов.

ФУГГЕР

Без процентов.

МАКСИМИЛИАН

Чудесно. Я же говорю, он человек. С ним можно иметь дело.

ВИЛЛИНГЕР

А какие условия?

ФУГГЕР

Вы рассчитываетесь со мной поставками руды. Кроме того, на сто тысяч вы купите транспорт руды с моего склада в Инсбруке, превосходный товар.

ВИЛЛИНГЕР

Наши эксперты обследовали вашу инсбрукскую руду. Она никуда не годится. Отходы.

ФУГГЕР

И, кроме того, на восемьдесят тысяч партию прекрасного полотна, тоже из Инсбрука.

ВИЛЛИНГЕР

Спасибо. Эту партию мы тоже знаем. Это не полотно. Это тряпье. Вы что же, хотите подсунуть императору тряпье и шлак?

ФУГГЕР

Ео величество может отказаться.

МАКСИМИЛИАН

Где мне подписать?

Шварц подает ему вексель. Максимилиан собирается подписать.

ВИЛЛИНГЕР

Разрешите? (Берет вексель.) Ваше величество дает расписку на триста пятьдесят тысяч. Это на пятьдесят тысяч больше, чем вы получаете. Сто восемьдесят тысяч вы отдаете за бросовый товар. Таким образом, ваше величество платит двести тридцать тысяч, чтобы получить триста тысяч, которые к тому же подлежат пересчету на поставки руды.

МАКСИМИЛИАН

Ну вот, а я думал, что это хорошая сделка.

Виллингер откладывает весель и выходит.

(Подписывает.) Я думаю, мне и вправду лучше поскорей умереть.

Каэтан сидит в кресле. Лютер, Файлич и несколько советников поднимаются на помост.

КАЭТАН

Кто из вас Лютер?

ЛЮТЕР

Я, ваше высокопреподобие.

КАЭТАН

А прочие господа?

ЛЮТЕР

Мои советники.

КАЭТАН

Попрошу господ советников на некоторое время удалиться в соседнюю залу.

Советники медлят.

Я не людоед.

Файлич шепчет что-то на ухо Лютеру. Лютер кивает. Файлич и советники сходят с помоста. Лютер бросается на землю.

Встань, сын мой.

Лютер выпрямляется, но остается на коленях.

Но, сын мой, что означает это представление? Встань, пожалуйста.

ЛЮТЕР

Простите, преподобный отец. Так мне было приказано.

КАЭТАН

Лучше бы ты явился вовремя.

ЛЮТЕР

Простите, преподобный отец, я должен был подчиняться приказаниям советников курфюрста. Они настаивали на предоставлении императорской охранной грамоты.

КАЭТАН

Это улажено с твоим курфюрстом. Разве тебя не информировали?

ЛЮТЕР

Меня информировали, преподобный отец, и, тем не менее, я должен был строго следовать приказаниям…

КАЭТАН

…советников курфюрста. Да. Твой курфюрст очень озабочен твоей судьбой.

ЛЮТЕР

Не понимаю, преподобный отец.

КАЭТАН

Так вот, послушай, сын мой. Мы оба в достаточно неприятном положении, и прежде, чем начнем беседовать официально, давай побеседуем разумно. Ты обнаружил неоторые неправильности в деле с индульгенциями…

ЛЮТЕР

Простите, преподобный отец, что я вас перебиваю. Это не так.

КАЭТАН

Что?

ЛЮТЕР

Ко мне приходили знакомые, они возмущались тем, как происходит продажа индульгенций. Я пытался избегать бесед на эту тему, но они высказывались в таком духе, что это даже угрожало авторитету папы.

КАЭТАН

Ужасно.

ЛЮТЕР

Что мне оставалось делать? Я отнюдь не собирался выступать против торговцев индульгенциями. Больше того, я всем сердцем желал, чтобы их проповеди казались каждому истинной правдой. Но мои собеседники выдвигали такие убедительные возражения и были так настойчивы, что, в конце концов, приперли меня к стене.

КАЭТАН

Однако, тезисы против индульгенций писал ты?

ЛЮТЕР

Я хотел только дискуссии. Мне это казалось лучшим выходом из положения, ибо я не хотел ни с кем соглашаться и никому противоречить. Я совсем не имел в виду доставлять папе какие-либо неприятности.

КАЭТАН

Ты — может быть.

ЛЮТЕР

Не понимаю, преподобный отец.

КАЭТАН

Похоже, что здесь принято не понимать.

ЛЮТЕР

Я и этого не понял, преподобный отец.

КАЭТАН

Так слушай же, сын мой. Ты придаешь этому слишком большое значение. Я допускаю, что проповеди были ложными, многое было неправильным, но что с того. Главное, чтобы в кассу поступали деньги.

ЛЮТЕР

А души верующих?

КАЭТАН

Сейчас мы говорим о деньгах. Индульгенции — это налог, побор, и больше ничего. Даже твой христианнейший курфюрст в свое время просто удержал доходы от продажи индульгенции за участие в войне против турок и основал на них твой университет.

ЛЮТЕР

Потому что вы с турками не воюете.

КАЭТАН

Вы хотите поставить папе в упрек, что он не ведет войны?

ЛЮТЕР

А что скажет папа, если султан войдет в Рим?

КАЭТАН

Папа — человек воспитанный, он скажет ему «здравствуй».

ЛЮТЕР

Вы издеваетесь надо мной.

КАЭТАН

Любезный сын мой, ты и это принимаешь слишком всерьез. Вы, немцы, ужасный народ. Послушай, турки очень милые люди. Султан — благородный человек. Мы с ним прекрасно понимаем друг друга. Ведем торговлю, наживаем деньги. Все хотят жить.

ЛЮТЕР

Султан хочет завоевать Европу.

КАЭТАН

Ну что ты, все это давно урегулировано. Подписаны договоры.

ЛЮТЕР

А если султан их нарушит?

КАЭТАН

Что ж, примем магометанство. Весьма любопытная религия.

ЛЮТЕР

Тогда зачем папа собирает с верующих деньги?

КАЭТАН

Художники. Тебе этого не понять. Вечные авансы.

ЛЮТЕР

Но почему он собирает деньги на войну с турками?

КАЭТАН

Неужели ты думаешь, что люди будут давать деньги, если папа скажет, что должен платить своим художникам? Люди дадут деньги, только если им покажут смертельного врага. Они должны бояться, бояться, что враги нападут на них, и им придется туго. Иначе никто не заплатит. Если папа честно скажет, что хочет построить собор святого Петра, наверняка явится кто-то вроде тебя и начнет драть глотку: причем здесь собор. (Пауза.) А ведь это грандиозный замысел. Сначала Микеланджело должен был…

ЛЮТЕР

Кто такой Микеланджело?

КАЭТАН

Ах, да. Ну, в общем, теперь во главе строительства стоит Рафаэль…

ЛЮТЕР

Кто такой Рафаэль?

КАЭТАН (садится)

Мне нехорошо. Я думаю, это климат.

ЛЮТЕР

Климат у нас довольно суровый.

КАЭТАН

Да. Ну, еще раз сначала. Как я уже сказал в начале нашей беседы, нам надо потолковать разумно.

ЛЮТЕР

Преподобный отец, я не очень-то ценю разум.

КАЭТАН

А что же тогда ты ценишь?

ЛЮТЕР

Истину и веру.

КАЭТАН

Какую истину, какую веру?

ЛЮТЕР

Ту веру и ту вечную истину, которая заключена в слове Писания. (Протягивает Каэтану Библию.)

КАЭТАН

Библия?

ЛЮТЕР

Священное писание.

КАЭТАН

Да-да, согласен, замечательная книга. Особенно на сон грядущий. Наверное, поэтому ее всегда кладут на ночные столики в гостиницах.

ЛЮТЕР

Это слово божье.

КАЭТАН

Вполне возможно. Хотя немного устарело — ты не находишь? Может, пора, наконец, написать новые книги?

ЛЮТЕР

Слово божье не стареет. Оно вечно и дает нам вечное знание.

КАЭТАН

Тут недавно кое-что опубликовал некий Коперник. Весьма интересно. Земля вращается вокруг Солнца и вокруг себя самой. Все это намного сложнее, чем мы до сих пор думали.

ЛЮТЕР

Сказки. Здесь все, что нужно знать о Земле.

КАЭТАН (тяжело садится)

Климат. Все дело в климате. Значит, так: если мы сейчас с тобой договоримся, ты отречешься?

ЛЮТЕР

К сожалению, отречься не могу.

КАЭТАН

Ты получил строгие указания?

ЛЮТЕР

Да.

КАЭТАН

От бога или от курфюрста?

ЛЮТЕР

Может быть, господь явился мне в откровении через курфюрста.

КАЭТАН

Ну, конечно. (Делает Лютеру знак удалиться.)

Лютер сходит с помоста. На помост поднимается священник.

СВЯЩЕННИК

Ну что?

КАЭТАН

Черт знает, чем это может кончиться. Он еще верит в бога.

СВЯЩЕННИК (в ужасе, осеняя себя крестным знамением)

Господи Иисусе!

Все уходят. Рейхстаг кончается.

СПАЛАТИН

Добро пожаловать в Виттенберг.

ЛЮТЕР

Хорошо вам говорить. Я едва стою на ногах. Десять дней на полудохлой кляче. Благодарю.

СПАЛАТИН

Лошади и монашеские зады, увы, не созданы друг для друга.

ЛЮТЕР

Ваши советники придерживаются другого мнения.

СПАЛАТИН

Наши люди проявили излишнюю осторожность, хотя в ней не было нужды. Но снизу видишь вещи иначе, чем сверху.

ЛЮТЕР

Я следовал советам.

СПАЛАТИН

И правильно делали. Может быть, это как раз то, что нужно. Бедный монах на старой кляче в сырую туманную ночь спасается бегством от злого и могущественного кардинала. Впечатляющее зрелище. Об этом пойдут разговоры, что придаст делу героический оборот.

ЛЮТЕР (щупает свой зад)

Дать бы вам по голове этой Библией.

СПАЛАТИН

Есть новости из Аугсбурга?

ЛЮТЕР

Я не отрекся.

СПАЛАТИН

Курфюрст поручил мне поблагодарить вас.

ЛЮТЕР

Мы с советниками составили воззвание к папе. Собственно, я не хотел, но советники сочли, что курфюрст это одобрит.

СПАЛАТИН

Да, конечно.

ЛЮТЕР

Ну, слава богу. Никогда не знаешь, как угодить курфюрсту.

СПАЛАТИН

Такой уж у него нрав.

ЛЮТЕР

Если папа не прореагирует, можно апеллировать ко Вселенскому собору через голову папы. Это только предложение.

СПАЛАТИН

Слишком смелое.

ЛЮТЕР

Ничуть. Недавно это проделал Парижский университет. Я просто возьму текст Сорбонны. Мне ничего не сделают. Не может же папа поставить мне в вину, что я ориентируюсь на самый католический из университетов.

СПАЛАТИН

Тонко. Такой ход — во вкусе курфюрста. Ударить, а протом сделать невинный вид.

ЛЮТЕР

Понимаю. И еще: мне кажется, стоило бы опубликовать брошюру об аугсбургских переговорах, где выставить Каэтана на смех.

СПАЛАТИН

Тоже хорошо.

ЛЮТЕР

Что написать сначала?

СПАЛАТИН

И то, и другое. И немедленно отдайте в печать, чтобы мы имели это под рукой. Я тоже внесу свою лепту в составление текста. (Передает ему письмо.) Письмо папы Каэтану.

ЛЮТЕР (пробегает письмо глазами)

Тут написано, что он может арестовать меня, а вы говорили, что никакой опасности нет.

СПАЛАТИН

Мы перехватили это письмо.

ЛЮТЕР

А в Аугсбурге?

СПАЛАТИН

К тому времени оно уже потеряло силу. Мы об этом вовремя позаботились. Опубликуйте текст письма в брошюре. Это прекрасно объяснит ваше бегство, придаст делу драматизм и вызовет интерес.

ЛЮТЕР

Но если письмо было перехвачено…

СПАЛАТИН

Об этом знаем только мы, не правда ли?

ЛЮТЕР

Но как вы решились перехватить тайное письмо папы своему кардиналу?

СПАЛАТИН

Я подкупил его секретаря.

ЛЮТЕР

И, тем не менее, хотите публиковать?

СПАЛАТИН

Тем не менее.

ЛЮТЕР

Друзья посоветовали мне обратиться к курфюрсту, чтобы он спрятал меня в надежном месте.

СПАЛАТИН

Боитесь?

ЛЮТЕР

Я слыхал кое-что об отравлениях.

СПАЛАТИН

Вы преувеличиваете.

ЛЮТЕР

Видите ли, эта мысль исходит не от меня. Люди беспокоятся обо мне, о моей безопасности. Больше, чем я сам. Хорош ли совет — пусть решит ваша мудрость.

СПАЛАТИН

Мы все предусмотрели. Вам не о чем беспокоиться.

ЛЮТЕР

Если в Риме выскажут недовольство, курфюрст, в свое оправдание, сможет сказать, что он невежда в теологии, ничего в ней не смыслит, и посоветует обратиться к университету. А университет на моей стороне.

СПАЛАТИН

Вам бы заняться политикой.

ЛЮТЕР

Если дело дойдет до процесса — лишь бы не в Риме. Меня устроят немецкие судьи, дружественные курфюрсту.

СПАЛАТИН

Как мы и договаривались. Хотя вы написали Каэтану, что готовы подчиниться приговору церкви.

ЛЮТЕР (смущенно)

Чего только не напишешь.

СПАЛАТИН

Да.

ЛЮТЕР

Но наша договоренность остается в силе?

СПАЛАТИН

Все-таки боитесь?

ЛЮТЕР

Не за себя. О себе я не пекусь. Напротив. Мне больно, что я не достоин пострадать за истину. Я готов к любым лишениям. Но университет? Я беспокоюсь об университете. Всем известно, что университет — любимое детище нашего курфюрста.

СПАЛАТИН

Да, это известно.

ЛЮТЕР

Если меня удалят, то и университет скоро закроют.

СПАЛАТИН

Есть и другие профессора.

ЛЮТЕР

Без меня ни один не удержится. И что тогда будет с нашими талантливыми студентами, которые так страстно преданы науке? Они задохнутся в невежестве. Где они узнают истину? Вот о чем я пекусь. Я-то что… (Делает небрежный жест.) Ведь во время этой поездки я подвергал себя всем опасностям и неприятностям — вплоть до искушения господа.

СПАЛАТИН

Опасностям? У вас были деньги на дорогу и полные карманы охранных грамот. Разве кто-нибудь не оказал вам содействия?

ЛЮТЕР

Что вы, напротив. Стоило мне показать рекомендации курфюрста, как все становились очень милы и любезны. Люди восхищались охранными грамотами и не уставали славить курфюрста. Мне ни в чем не было отказа: меня сладко поили и кормили на убой. Я даже растолстел. Вот только кляча подкачала. Под конец меня подвезли в коляске.

СПАЛАТИН

Мы не можем каждый раз устраивать триумфальные шествия. (Собирается уходить.)

ЛЮТЕР

Если я в тягость курфюрсту, то охотно отправлюсь во Францию.

СПАЛАТИН (останавливается)

Во Францию?

ЛЮТЕР

В Парижский университет.

СПАЛАТИН

И не думайте. Вот еще.

ЛЮТЕР

Я бы поехал.

СПАЛАТИН

Монахи не должны слишком умничать. Некоторые уже падали с ретивых коней только потому, что пренебрегали старой клячей.

ЛЮТЕР (откланивается)

Мое нижайшее почтение всемилостивейшему курфюрсту.

Спалатин уходит. Лютер переходит направо.

Меланхтон и Карлштадт приветствуют Лютера. Мюнцер стоит рядом.

КАРЛШТАДТ

Вернулся? Жив?

ЛЮТЕР

Ну и задал я перцу высоким господам. Этот Каэтан, — о господи! Он смыслит в теологии не больше, чем осел в игре на арфе. Да, брат Меланхтон, я уж собрался пожертвовать собой ради вас, ради молодежи и ради истины. Двум смертям не бывать… Но господь отверг меня. Боюсь, что я не достоин пострадать и умереть за правое дело. Такое счастье суждено другим — не мне. Кто это?

МЕЛАНХТОН

Томас Мюнцер.

ЛЮТЕР

А, тот самый? Мюнцер?

КАРЛШТАДТ

Он хочет работать с нами.

ЛЮТЕР

Тогда — ты наш.

МЮНЦЕР

Я восхищаюсь вами, господин доктор.

ЛЮТЕР

Еще бы. Я штурмовал небо и поверг мир в пламя. Ни один епископ, ни один теолог еще не отважился посягать на столь важные вещи.

КАРЛШТАДТ

Положим, тут я мог бы назвать тебе несколько имен, не говоря уже о собственных тезисах.

ЛЮТЕР

Ну, бог с тобой, ладно. В Риме все идет вверх дном, там не знают, что делать. Я слышал, будто они собираются устранить меня с помощью предательства и яда.

МЕЛАНХТОН

Яда?

ЛЮТЕР

Конечно.

МЕЛАНХТОН

Может быть, курфюрст укроет тебя на некоторое время.

ЛЮТЕР

Скажи об этом Спалатину. Я бы давно погиб, если б господь не охранял меня и мое дело. Все были уверены, что мои тезисы, мои сочинения приведут меня к смерти. По дороге в Аугсбург мне повсюду мерещились костры. Ну, я и сказал тогда нашему господу богу, что если он собирается использовать меня в игре, пусть позаботится, чтобы я в эту игру не вмешивался. (Угрожающе смеется.)

МЮНЦЕР

Народ на вашей стороне. Во всей Германии.

ЛЮТЕР

Я знаю, что народ на моей стороне. И высокие господа тоже знают об этом.

МЮНЦЕР

Теперь нам надо идти дальше. Ни в коем случае не останавливаться.

ЛЮТЕР

Только не надо бояться. Такое дело нельзя бросить. Это божье дело. Лишь бы мои друзья не оставили меня, как оставили Христа его ученики. Если истина окажется в одиночестве, ей придется защищаться собственными руками. А не моими.

КАРЛШТАДТ

И не руками Спалатина?

ЛЮТЕР

Не моими, и не Спалатина, и никакими другими человеческими руками. А теперь пойду выпью кружку-другую.

ФРИДРИХ

Папа шлет специального легата, Мильтица. Возникает вопрос, прятать ли нам Лютера или нет.

ФАЙЛИЧ

Я всегда был против. Человек этот полезен только здесь и только пока пишет. Если мы похороним его где-нибудь в глуши, дело погибнет. Ни в коем случае нельзя выпускать его из рук. Он должен оставаться здесь, только так он может быть полезен нам своими сочинениями.

ФРИДРИХ (Спалатину)

Вы были за то, чтобы его непременно спрятать.

СПАЛАТИН

И сейчас того же мнения. Но, может, стоит подождать приезда Мильтица.

ФРИДРИХ

Итак, Лютера пока оставляем. Подождем, что предложит Мильтиц.

СПАЛАТИН

Мы уже написали Лютеру, что предпочли бы, чтобы он уехал куда-нибудь.

ФРИДРИХ

Он отречется.

СПАЛАТИН

Он уже произносит прощальные проповеди.

ФРИДРИХ

Пусть произносит приветственные.

СПАЛАТИН

Он снова толкует о Франции.

ФРИДРИХ

Все никак не уймется? Стоит мне сказать «куда-нибудь», как ему сразу слышится «во Францию». Больно он ловок, этот тип.

ФАЙЛИЧ

Король Франции мечтает стать германским императором и целыми телегами шлет дукаты через Рейн. Странно, не правда ли?

ФРИДРИХ

А может, монаха подкупили?

СПАЛАТИН

Не думаю. Он понюхал политики и важничает.

ФРИДРИХ

Пусть занимается своей теологией. Политику делаю я. Франция. Ишь, чего захотел.

ФАЙЛИЧ

Может, его немного ввести в курс дела? А то в один прекрасный день он наломает дров.

ФРИДРИХ

Так и быть. Займитесь этим вы, Спалатин. Уединитесь с ним на недельку в каком-нибудь из моих замков. Но не выкладывайте сразу всего.

СПАЛАТИН

Разумеется.

ФРИДРИХ

Итак, до приезда Мильтица — никаких военных действий. Пусть опубликует страничку-другую теологических сочинений. Что-нибудь приятное. Ничего воинственного.

Исключительно для души.

СПАЛАТИН

Но, ваша княжеская милость, мы ведь уже дали делу ход.

ФРИДРИХ

Какому еще делу?

СПАЛАТИН

Опубликовали брошюру о событиях на Аугсбургском рейхстаге.

ФРИДРИХ

Я вас предупреждал — на вашу ответственность.

СПАЛАТИН

Откуда же мне было знать, что папа пришлет легата? И, кроме того: выдержки из брошюры уже несколько дней лежат в ваших бумагах. (Берет со стола экземпляр и передает Фридриху.)

ФРИДРИХ

Уж нельзя стало поохотиться между делом. (Листает брошюру.). Ох, и влипнем мы с вами в историю.

СПАЛАТИН

Опровергнуть?

ФРИДРИХ

Тоже не выход. Еще подумают, что мы спасовали. (Читает.) Фальшивка? Ну, дети мои, так дело не пойдет. Сначала вы крадете тайное письмо папы, потом публикуете его, а потом еще пишете, что письмо подделано.

СПАЛАТИН

Именно потому, что… мы думали…

ФРИДРИХ

Нет, дети мои, вы, в самом деле, перестарались. Нельзя же так явно переть на рожон. Они ведь тоже — только человеки. Мало у них из-за нас неприятностей? Это надо непременно убрать.

СПАЛАТИН

Уже напечатано.

ФРИДРИХ

Пусть цензура вычеркнет это место. (Возвращает брошюру Спалатину.) Фальшивка. Ах, дети мои, дети мои, наломаете вы мне дров. (Уходит.

Файлич и Спалатин смотрят друг на друга и пожимают плечами.

КАРЛШТАДТ

Мы должны держаться вместе и немедленно предпринять дальнейшие шаги.

МЕЛАНХТОН

Я полагаю, прежде всего, следует проанализировать наше положение и обдумать следующий шаг.

КАРЛШТАДТ

Так я и думал.

ЛЮТЕР

В первую очередь надо информировать Спалатина.

КАРЛШТАДТ

Вечно ты носишься со своим двором. Всем известно, чего хочет двор.

МЕЛАНХТОН

А мы обойдемся без Спалатина? Мне это представляется несколько сомнительным.

КАРЛШТАДТ

У меня сейчас в Лейпциге диспут с Экком. Получается крупное дело. Мы приобретем общественную трибуну и тогда уж повоюем.

ЛЮТЕР

Хорошо. Это я беру на себя.

КАРЛШТАДТ

Ты? Почему ты?

ЛЮТЕР

Я умею обращаться с высокими господами. Я-то справлюсь.

КАРЛШТАДТ

Но Экк напал на мои тезисы.

ЛЮТЕР

Он имел в виду и мои.

МЕЛАНХТОН (Лютеру)

Так нельзя. Это его диспут и его книга. Он полгода над ней работал. Причем здесь ты?

ЛЮТЕР

Все это можно отнести и ко мне. Предоставьте уж мне действовать. (Карлштадту.) Не хочу я, чтобы ты ввязывался в этот дурацкий диспут. Ты слишком большая умница, чтобы заниматься подобной ерундой. Я думал, Экк напишет о серьезных и важных вопросах, поднятых тобой. Вместо этого он раздувает в великую проблему мои жалкие писания. Но мне, по воле божьей, не суждено ничего иного, как тратить свою жизнь на суетные склоки.

Пауза. Карлштадт и Меланхтон смотрят друг на друга.

МЮНЦЕР

Эти вопросы несущественны. Разве не следует прямо обратиться к крестьянам, рабочим и бюргерам? Они с нами. Они на нашей стороне, а ведь речь идет о них.

ЛЮТЕР

Речь идет о теологии.

МЮНЦЕР

Я вижу это иначе.

ЛЮТЕР

Ты не разобрался.

МЮНЦЕР

Возможно. Но к чему вся теология, когда люди умирают с голоду?

ЛЮТЕР

Если они жили по-христиански, они попадут на небо.

МЮНЦЕР

Более по-христиански было бы накормить их.

ЛЮТЕР

При случае расскажи об этом курфюрсту.

МЮНЦЕР

Охотно. Я захвачу с собой несколько тысяч голодных, оборванных крестьян, посмотрим, что он на это скажет.

ЛЮТЕР

Наш крестьянин — тот же вол, лишь рогов он не завел.

МЮНЦЕР

Если все наши споры только о том, кто предложит лучшее теологическое обоснование сходства крестьян с волами, то мне не о чем с вами говорить.

ЛЮТЕР

А тебя никто не звал.

Мюнцер, Карлштадт и Меланхтон уходят.

СПАЛАТИН

Папский камергер Мильтиц.

МИЛЬТИЦ (стремительно преодолевает лестницу)

Ваша милость, светлейший курфюрст…

ФРИДРИХ

Это мой шут. Он умеет показывать кардиналов.

ШУТ (хватается за голову, бегает взад-вперед) Ах, климат, климат, климат, климат…

МИЛЬТИЦ

Восхитительно.

ФРИДРИХ

И Максимилиана он умеет.

ШУТ (роется в карманах)

Где тут у меня, минутку, у меня был четвертной. (Мильтицу.) Одолжи четвертной. Сейчас верну, немедленно. Мы договоримся. Мое императорское слово. Я тебе заложу — сейчас придумаем — мои ледники! За четвертной!

МИЛЬТИЦ

Восхитительно.

ФРИДРИХ

Да.

МИЛЬТИЦ

Ваша милость, всемилостивейший курфюрст! Святой отец шлет своему сыну во Христе сердечнейший привет.

ФРИДРИХ

А что еще?

МИЛЬТИЦ

Грамоту, согласно которой два ваших внебрачных сына освобождаются от поражения в правах, и тем самым могут быть беспрепятственно назначены на высшие церковные должности.

ФРИДРИХ

Принято.

МИЛЬТИЦ

Я подчеркиваю, самые высшие церковные должности.

ФРИДРИХ

Понимаю, принято.

МИЛЬТИЦ

Кроме того, вам выдаются новые привилегии на ваше знаменитое собрание реликвий. Те верующие, которые внесут соответствующие пожертвования, получат сокращение срока в геенне огненной — по сто лет за каждую реликвию.

ФРИДРИХ

Принято.

Спалатин подсчитывает в записной книжке.

МИЛЬТИЦ

Далее — Золотая Роза Добродетели. Святой отец пишет, — куда это я задевал письмо? — ах, вот. (Читает): «Любезный сын мой, священная Золотая Роза была освящена нами в четырнадцатый день поста: над нею было совершено папское благословение, помазание елеем и каждение. Ее передаст тебе наш любимейший сын Карл фон Мильтиц (это я) человек благородной крови и благородных помыслов (это все я). Сия роза есть символ драгоценнейшей крови Спасителя, пролитой во искупление наших грехов. А потому, любезный сын мой, пусть божественное благоговение проникнет в глубину души твоего высочества и да исполнишь ты все, что укажет тебе вышеназванный Карл фон Мильтиц». Вот залоговая квитанция. А сама Роза лежит у Фуггера.

Фридрих разочарованно отбрасывает квитанцию прочь.

Это высшая награда христианского мира.

ФРИДРИХ

Безусловно.

МИЛЬТИЦ

Ее вручение связано с новыми индульгенциями.

ФРИДРИХ

Прекрасно.

МИЛЬТИЦ

Она дается за добродетельный образ жизни.

ФРИДРИХ

То-то обрадуются мои незаконные сыновья.

МИЛЬТИЦ

Святой отец сожалеет о разногласиях, обнаружившихся в последнее врмя.

ФРИДРИХ

Я тоже. Но что поделаешь. Теология.

МИЛЬТИЦ

Вы совершенно правы. Мне бы хотелось побеседовать с вашим профессором. Можно это устроить?

ФРИДРИХ

Пожалуйста. Говорите, о чем хотите.

МИЛЬТИЦ

Нижайше благодарю за аудиенцию, ваша милость. (Уходит.)

ФРИДРИХ

Болван.

ШУТ (вручает Фридриху сухой цветок)

Вонючая Роза Помойки за третьего незаконного ребенка.

ФРИДРИХ

Исчезни. (Спалатину.) Вы подсчитали?

СПАЛАТИН

На каждую кость накидываются еще сто лет отпущения. При общем количестве реликвий восемнадцать тысяч девятьсот семьдесят это составит в целом один миллион девятьсот две тысячи двести два года и двести семьдесят дней.

ФРИДРИХ

Один миллион девятьсот две тысячи двести два года. Тысяча процентов чистой прибыли с тех пор, как у нас завелся этот Лютер. Вот видите, Спалатин, в крупные дела стоит крупно инвестировать. Постепенно все окупится.

Лютер и Мильтиц сидят за пивными кружками. Оба выпили, хохочут.

МИЛЬТИЦ (целует Лютера в левую щеку, потом обходит его кругом и целует в правую щеку).

Я их спрашиваю, что они думают о римском престоле, а они говорят: «Откуда нам знать, какие там у вас в Риме столы — может, деревянные, а может, каменные».

Оба смеются, поднимают кружки, чокаются и пьют.

ЛЮТЕР

Я рад, что вы приехали, Мильтиц.

МИЛЬТИЦ

Ну, и задали вы хлопот курии, милый доктор. Лет сто уже такого дела не было. Наши отдали бы миллион, только бы замять эту историю. Миллион. Неплохие денежки, а?

ЛЮТЕР

Меня насильно вовлекли в этот спор. Я действовал только по принуждению. Сцепление обстоятельств. Но можете мне поверить, не по доброй воле заварил я эту кашу. Моей вины тут нет. Бог свидетель.

МИЛЬТИЦ

Папа изменил порядок выдачи индульгенций, милый доктор. Теперь все происходит в духе ваших тезисов. Так, как вы пожелали.

ЛЮТЕР

Проклятые тезисы. Не хотел я их распространять. Я собирался обсудить их в нашем университете. С коллегами. А потом выбросить. Но, черт возьми, они вдруг начали вылезать со всех сторон. А ведь я нарочно сформулировал их темно и загадочно — в такой форме, что мне непостижимо, как их понимают.

МИЛЬТИЦ

Я и сейчас еще их не понял.

ЛЮТЕР

Вот видите. Мне и самому многое было неясно. И вдруг — только и слышишь: Лютер да Лютер. А какой переполох среди всех этих знатных господ! Я ничего не понимаю. Мне самому странно, что именно мои тезисы вызвали такой шум. Другие тоже об этом писали. Никогда ничего не происходило. Я сам публиковал тезисы куда острее этих. Ничего не случалось. А эти вдруг понравились. При всем том — между нами — ничего в них хорошего нет.

МИЛЬТИЦ

Я думаю, они просто кое-кому на руку.

ЛЮТЕР

Ведь я сразу же послал их моему епископу, чтобы он вычеркнул все, что захочет, или бросил их в печку, мне не жалко. Но дело сделано. Я хотел даже написать книгу о силе отпущения и тем самым нейтрализовать эти тезисы. Их распространяют помимо моей воли. (Пожимает плечами, пьет.)

МИЛЬТИЦ

Говорят, за этим скрывается курфюрст.

ЛЮТЕР

Если бы вы там, в Риме, не начали возражать, все бы давно забылось. Никто бы не пикнул.

МИЛЬТИЦ

Вы требуете от папы слишком многого. Святой отец воистину проявил терпение.

ЛЮТЕР

Но теперь с этим надо покончить. Если мы будем продолжать спор, история совсем уже приобретет общественный резонанс, и из теологических тезисов может выйти нечто серьезное. Поэтому самое лучшее — сидеть смирно. Вы будете молчать, я буду молчать. И все дело выдохнется само собой.

МИЛЬТИЦ

Конечно. (Пьет.)

ЛЮТЕР

Передайте епископу Трирскому, — он хороший друг нашего курфюрста, — пусть назовет пункты, по которым я заблуждался, и я охотно отрекусь.

МИЛЬТИЦ

Это не проблема. Говорю же, папа изменил порядок отпущения. Но, может быть, стоило бы издать еще и обращение к народу, чтобы он сохранял верность и послушание церкви.

ЛЮТЕР

Хорошая мысль. Это я сделаю. Обращение к народу. Верность и послушание. Хорошо.

МИЛЬТИЦ

В народе беспокойство. Повсюду люди выступают против церкви и властей. Из четырех человек, которых я опросил, трое — за вас.

ЛЮТЕР

Не извиниться ли мне еще раз перед папой?

МИЛЬТИЦ

Было бы неплохо. Начальство это любит.

ЛЮТЕР

Да, я погорячился. Однако, я уже тогда писал папе, что жду его одобрения или порицания. Что моя жизнь и смерть в его руках. Что подчинюсь любому его решению. А он вешает мне на шею дипломатов.

МИЛЬТИЦ

Канцелярия. Вы же знаете. Папа хочет мира.

ЛЮТЕР

Я также. Я готов на все, на любое искупление, только бы прекратить это дело. Я желаю со всем смирением возносить хвалу церкви. Хочу отречься и молчать во веки веков. Аминь.

МИЛЬТИЦ

Брат мой! (Падает к нему на грудь и целует.)

МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК (раздает экстренный выпуск новостей)

Император Максимилиан помер! Император Максимилиан помер! (У него рвут листовки из рук.)

Трое господ сидят на стульях. Шварц стоит за конторкой, пишет. На помост поднимается Фуггер.

ШВАРЦ

Чрезвычайное заседание фирмы «Якоб Фуггер». Единственный пункт повестки дня: поставка Германии нового императора.

ФУГГЕР (крестится)

Восславим Иисуса Христа.

ВСЕ

Во веки веков, аминь.

ФУГГЕР

Господа, я вижу трех кандидатов. Король Франции, Фридрих Саксонский и Карл. Вы получили отчет нашего отдела расширения производства. Для наших целей наиболее подходящей кандидатурой является Карл. Он молод, мы можем связать себя с ним на долгий срок. Он гарантирует сохранение наших владений, рудников, металлургических заводов и т. д. Он приносит с собой в дело Нидерланды. Это важнейший торговый центр ближайших десятилетий. Он приносит Испанию и тем самым ртутные рудники. Он приносит Америку, чьи золотые и серебряные копи приобретают все большее значение. Он предоставляет нам возможность овладеть рынком пряностей. Ему придется вести войны. Поскольку значительная часть наших заводов переоборудована на изготовление оружия, нам нужен новый оптовый потребитель. От Максимилиана он унаследовал слабость к артиллерии, а наши пушки — товар высокого качества. Кроме того, каждый выстрел — это пятьдесят килограммов меди, а медь, как известно, покупают у нас. К тому же его главным врагом будет папа, а поскольку папа — тоже наш клиент, мы заработаем вдвое. Ни один из остальных кандидатов не предоставляет нам таких возможностей.

ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН

Король Франции много вложил в свое избрание. Большинство курфюрстов приняло его деньги. Значит, они проголосуют за него.

ФУГГЕР

Я поручил передать названным господам, что плачу вдвое против того, что предлагает король Франции.

ВТОРОЙ ГОСПОДИН

А Саксонец? У него хорошие шансы.

ФУГГЕР

В смысле внутриполитическом он, безусловно, сильнее.

ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН

Зато способен доставить неприятности. И он не выводит нас на международную арену.

ФУГГЕР

Да.

ВТОРОЙ ГОСПОДИН

Можно ли в таком случае просто переступить через него?

ТРЕТИЙ ГОСПОДИН

Не советовал бы. Он — ловкая бестия. Его на козе не объедешь.

ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН

И он — единственный, кто еще разбирается в общеимперской политике.

ФУГГЕР

Выдающийся политик, без сомнения. Если угодно, единственный у нас. Но я уже достаточно ясно дал ему понять, насколько ограничены его возможности.

ТРЕТИЙ ГОСПОДИН

Карл дорого обойдется.

ФУГГЕР

Настал час князей. Им надо заплатить по-княжески.

ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН

Сколько?

ФУГГЕР

Я полагаю, миллионов сто. Мы образуем консорциум. Но мое решение твердо: мы участвуем в этой сделке. Есть возражения?

Трое господ делают отрицательный жест.

Итак, немецким императором будет Карл. Я закрываю заседание. (Крестится.) Восславим Иисуса Христа.

Фуггер и прочие уходят.

ШВАРЦ (заканчивая запись в книге)

Во веки веков, аминь. Точка. (Уходит.)

БИББИЕНА

Если пройдет Карл, мы можем закрывать нашу лавочку. (Папе.) Он сделает тебя своим придворным священником.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

Может, попытаться еще раз с Францией?

ПАПА (отрицательно качает головой)

Мертвое дело. У Фуггера денег больше.

ВТОРОЙ КАРДИНАЛ

А почему мы не отнимем у Фуггера заказы?

ПАПА

Потому что тогда Фуггер отнимет у нас свои деньги. Если нас еще кто-то еще может спасти, то этот Саксонец. Ты его знаешь, Каэтан. Как к нему подъехать?

КАЭТАН

К нему вообще не подъехать.

БИББИЕНА

Но деньги-то он возьмет?

КАЭТАН

Если не получит ничего лучшего.

БИББИЕНА

Раз уж человека нельзя подкупить, значит, у него вообще нет характера.

КАЭТАН

Характер у него есть. Но ужасно склочный. Он рассказывает всему свету, что ничего не берет.

ПАПА

Тогда чего же он хочет?

КАЭТАН

Спроси меня, чего хочет Карл, чего хочет султан, но не спрашивай меня, чего хочет этот Фридрих. Только обрадуешься, что пришел с ним к какому-то соглашению, как он начинает совать палки в колеса.

ПАПА

Да, эта история с Лютером. Знаю. Он положил тебя на обе лопатки.

КАЭТАН

Мильтица он тоже положит. Он все выпихивает вперед своего Лютера. А с него самого взятки гладки.

ПАПА

Напишем-ка все же письмо этому Лютеру. (Второму кардиналу, записывающему под диктовку.) Пусть приедет в Рим. Я буду снисходителен. Господь сказал, что нет ему радости в смерти грешника, а радость — в обращении. И позаботься о том, чтобы ему щедро оплатили дорогу. (Прочим.) Чтоб его пальцем никто не тронул. Пусть пишет, что хочет. Мы его будем беречь, как зеницу ока.

БИББИЕНА

А зачем он тебе?

ПАПА

Поместите его в какой-нибудь замок. Скажем, в Кампанье или еще где. Если он хоть раз в жизни увидит солнце, он по-другому запоет.

БИББИЕНА

Любовные арии?

ПАПА

Может быть.

КАЭТАН

Не думаю, чтобы тебе удалось перекупить у Саксонца этого человека. Вот уж было бы чудо.

ПАПА

Церковь кормится чудесами, как простые смертные — хлебом.

БИББИЕНА

А как насчет чуда с Карлом?

ПАПА

Не требуйте, чтобы я еще и молился. Почему бы Фридриху не стать немецким императором?

КАЭТАН

Если он захочет, он им станет.

ПАПА

Есть у него шансы?

КАЭТАН

Лучшие, чем у Карла. Он командует немецкими князьями, как ему вздумается.

ПАПА

Тогда пусть будет императором. (Второму кардиналу.) Срочно гонца к Мильтицу. Пусть посетит Фридриха. Напишите курфюрсту, что я полностью на его стороне, что я все для него сделаю. Я признаю его императором, даже если он получит всего два голоса. (Каэтану.) Он их получит?

КАЭТАН

Легко.

ПАПА

Итак, всего два голоса, и я сделаю его императором.

БИББИЕНА

А что с Лютером?

ПАПА

Напишите, что Лютера он может назначить кардиналом и подарить ему большую, нет, очень большую епархию.

Шут стоит на столе в одеянии кардинала.

ФРИДРИХ (смеется)

Это что?

ШУТ

Лютер — кардинал. (Снимает мантию и надевает на голову корону.)

ФРИДРИХ

А это что?

ШУТ

Фридрих Саксонский — немецкий император.

ФРИДРИХ (смеется)

Недурно. Немецкий император. Два голоса. Это можно устроить. Что скажете, Спалатин?

СПАЛАТИН

Я могу говорить откровенно?

ФРИДРИХ

За это я вам плачу.

СПАЛАТИН

Ваша княжеская милость должны очень серьезно подумать.

ФРИДРИХ

Ну, так думайте.

СПАЛАТИН

Спасибо Лютеру, мы немного пощипали папу. То, что он может нам предложить, у нас уже есть. Ну, еще одна индульгенция, еще одно благословение. На этом не разживешься.

ФРИДРИХ

Верно.

СПАЛАТИН

Фуггер предлагает семь миллионов и сестру Карла для вашего племянника. Итак: чего нам ждать от папы? Ровно ничего. Чего нам ждать от Фуггера? Многого. Что произойдет, если мы выступим против папы? Ровно ничего. Что произойдет, если мы выступим против Фуггера? Многое.

ФРИДРИХ

Тоже верно. А что может сделать Фуггер?

СПАЛАТИН

Все. Если мы сорвем ему избрание Карла, он с нами рассчитается. Может, мы и продержимся года два, но он нас прикончит.

ФРИДРИХ

Неверно. Мы не продержимся и года. Но что нам потом делать с Карлом? Когда такой мальчишка получает трон, он сразу начинает воображать, что весь мир принадлежит ему.

СПАЛАТИН

А разве это не преимущество? Карл владеет столькими землями. Везде восстания, неприятности с дворянством, войны с Францией, с папой. Ему будет не до Германии. Нанесет нам несколько визитов, и все. А во время его отсутствия делами в империи будет заправлять ваша княжеская милость. Следовательно, что изменится? Ничего.

ФРИДРИХ

Тоже верно. Но если мне этого мало?

СПАЛАТИН

Обусловьте избрание Карла жестким договором, который ограничит его права.

ФРИДРИХ

А если договор будет настолько жестким, что он практически не сможет править?

СПАЛАТИН

Ваш голос — самый важный. Вам они подпишут все.

ФРИДРИХ

Но император, который не может править, — что это такое?

СПАЛАТИН (подумав)

Придется создать Императорский совет. Да-да, я понимаю.

ФРИДРИХ

Меня это радует. Небольшой совет избранных будет управлять Германией.

СПАЛАТИН

А поскольку в этом совете вы, так или иначе, — первое лицо, Германией будете управлять вы. Только без титула. Но зато вы получите семь миллионов и породнитесь с сестрой императора. Хорошая сделка.

ФРИДРИХ

Я с удовлетворением отмечаю, что вы у меня научились думать. (Вынимает из кармана бумагу.) Вот договор с условиями избрания.

СПАЛАТИН (берет договор)

Вас назовут Фридрихом Мудрым.

ФРИДРИХ

Надеюсь.

Карл Пятый и Маргарита — на кушетке. Она читает ему вслух.

МАРГАРИТА

Макиавелли, «Князь», глава восемнадцатая. «В какой степени властелин должен держать свое слово. Опыт учит, что в наше время наиболее успешны те властители, которые не обременяют себя честностью и опутывают людей ложью. Они всегда имеют преимущество перед теми, кто действует согласно закону. Надобно знать, что существует два рода оружия: закон и сила. Таким образом, правитель должен быть одновременно и лисицей и львом. Умный правитель не может и не должен держать свое слово, если тем самым он вредит себе. Ибо никогда еще правители не испытывали недостатка в законных основаниях, чтобы оправдать нарушение своего слова. Тому можно привести бесчисленные примеры из новейшего времени и показать, сколько было нарушено мирных договоров и обязательств. Тот, кто лучше умел прикинуться лисой, легче всех выходил сухим из воды. Надо только придавать лисьей природе невинный вид и мастерски владеть искусством ханжества и притворства. Властелин вовсе не обязан обладать добродетелями, но он обязан делать вид, что ими обладает. Так, властелин должен выставлять напоказ мягкость, верность, человечность, справедливость, но в случае нужды обращать их в их противоположность. Ибо люди вообще судят по внешности. Каждый видит то, чем властелин хочет казаться. Лишь немногие понимают, каков он в действительности, но эти немногие не дерзают противоречить мнению, каковое, помимо всего, имеет на своей стороне поддержку государства».

На помост поднимается Гаттинара.

ГАТТИНАРА

Ваше величество, Фуггер платит, и Фридрих согласен. Тем самым вы — властелин Европы и всего остального мира.

МАРГАРИТА

За исключением нескольких мизерных стран.

КАРЛ

Их я завоюю. Как ты меня учила, тетя. (Отводит в сторону ее колено.) Нижняя Италия уже моя. (Отводит другое колено.) Потом я захвачу верхнюю Италию. (Лезет ей под юбку.) А потом я делаю — цап! И папа в моих руках.

МАРГАРИТА

Но, ваше величество, разве это не опасно?

КАРЛ

Не для меня. Для папы.

МАРГАРИТА

А Швейцария?

КАРЛ

А где она находится?

МАРГАРИТА

Чуть повыше.

КАРЛ (хватает ее за грудь)

Здесь?

МАРГАРИТА

Ах, ваше величество!

КАРЛ

Горы. У нас будут потери.

МАРГАРИТА

А Франция?

КАРЛ

Францию я положу на лопатки (Опрокидывает Маргариту на кушетку.) Чего еще не хватает?

МАРГАРИТА

Нападения.

ГАТТИНАРА

Гм… Гм…

КАРЛ (оборачивается)

Политика, Гаттинара. Надо признавать реальности. (Снова садится.)

ГАТТИНАРА

Я вижу, мадам — сторонница тактики опрокидывания.

МАРГАРИТА (выпрямляется)

Императора нужно как можно раньше посвятить в суть дела.

ГАТТИНАРА

Мадам располагает большим опытом в решении неотложных дел.

МАРГАРИТА

И его следует передать молодежи.

КАРЛ

А иначе, откуда бы я узнал, где находится Швейцария?

ГАТТИНАРА

И как надо цапать папу.

МАРГАРИТА

И побеждать Францию.

ГАТТИНАРА

Ах, это он уже умеет. Ваше величество, я не вижу препятствий на пути к вашему правлению.

Перед помостом стоят Фридрих, Альбрехт и пять других курфюрстов. Фуггер и Шварц на помосте.

ШВАРЦ (подводит баланс)

Самый дорогой император, который когда-либо был у нас.

ФУГГЕР

Сколько?

ШВАРЦ

Восемьдесят пять миллионов сто девяносто одна тысяча восемьсот. Только то, что проходит по книгам.

ФУГГЕР

Значит, я правильно оценил наших князей.

ШВАРЦ

Крупная инвестиция.

ФУГГЕР

Напомните мне пожертвовать на часовню. Заключая крупные сделки, нужно выделять долю богу. В целях предосторожности.

ШВАРЦ

Куда это занести? В графу «Ипотеки»? Или в графу «Доля участников»?

ФУГГЕР

В графу «Контрольный совет».

ШВАРЦ

Начнем выплачивать?

Фуггер кивает.

(Громко.) Деньги для подкупа!

Ни один курфюрст не трогается с места.

ФУГГЕР

Рукопомазание.

ШВАРЦ

Фу ты, никак не научусь. (Громко.) Рукопомазание!

Курфюрсты торопливо взбегают на помост. Шварц со своей бухгалтерской книгой остается на заднем плане. Курфюрсты выстраиваются перед ним в шеренгу. Альбрехт стоит первым.

(Дает Альбрехту чек.) Ваш чек.

АЛЬБРЕХТ

И четвертое епископство.

Фуггер кивает.

И сан кардинала-легата.

Фуггер кивает.

(Дает Шварцу свой избирательный бюллетень.) За Карла.

Шварц выдает чек первому курфюрсту.

ПЕРВЫЙ КУРФЮРСТ

Минуточку. (Проверяет сумму.) Все правильно. (Отдает бюллетень.) За Карла.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ

Еще два миллиона.

ФУГГЕР

Нет.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ

Тогда я спрошу свою совесть.

ФУГГЕР

Мы купили Зиккингена. Он осадил город. У него очень боеспособный отряд.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ

У меня тоже есть отряды. (Выходит из шеренги.)

Шварц выдает чек третьему курфюрсту.

ТРЕТИЙ КУРФЮРСТ (отдает ему свой бюллетень)

За Карла.

ЧЕТВЕРТЫЙ КУРФЮРСТ (та же игра)

За Карла.

ПЯТЫЙ КУРФЮРСТ (та же игра)

За Карла.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ

Я спросил свою совесть. Миллион.

ФУГГЕР (показывает ему бюллетени)

Мы уже получили большинство. Я мог бы несколько уменьшить вашу долю.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ (берет чек и бросает бюллетень)

За Карла.

На помост поднимается Фридрих.

ШВАРЦ

Ваш чек.

ФРИДРИХ (берет чек)

Вы, конечно, только возвращаете мне старый долг?

ФУГГЕР

Какой долг?

ФРИДРИХ

Старый. Надо лучше вести книги.

ФУГГЕР

Разумеется. Все к услугам клиента.

ФРИДРИХ

А тайна вклада сохраняется?

ФУГГЕР

Как всегда.

Фридрих собирается уходить.

Князь. Ваш бюллетень.

ФРИДРИХ

Пардон. (Отдает бюллетень. Шварцу.)

За Карла. По убеждению.

ФУГГЕР

Господа, вы можете отправляться в часовню, где свершается избрание императора.

На помосте маленький стол и несколько табуретов. Перед помостом два фанфариста. Курфюрсты торжественно всходят на помост. На помосте, лицом к публике, — гофмейстер. Собирается народ. Ударяет колокол.

ГОФМЕЙСТЕР

Никто да не устранится. Таков старый обычай. Когда прозвучит колокол, падем на колени и всем сердцем взовем к господу, дабы он ниспослал свою милость на курфюрстов, и они избрали императора, который будет угоден всемогущему, Священной Римской Империи Германской Нации и всем нам.

Народ падает на колени и молится.

Курфюрсты начали заседание. Фридрих и двое других курфюрстов садятся. Фридрих вынимает колоду карт, тасует и раздает. Прочие курфюрсты со скучающим видом стоят рядом.

Курфюрсты отдают свои голоса.

ФРИДРИХ

Восемнадцать, двадцать, туз, тройка, четверка, семерка, тридцать.

Прочие курфюрсты пасуют.

(Берет карты.) Христианская игра — крести козыри, господа. (Сдает.)

АЛЬБРЕХТ

Здесь воняет. Не слышите? Жутко воняет.

ФРИДРИХ

Заткнись.

ВТОРОЙ КУРФЮРСТ (заглядывая через плечо одного из играющих).

Короля, давай короля. Чудак, он ведь на крестях играет.

ФРИДРИХ

В чем дело, господа? Мы уже начали?

ГОФМЕЙСТЕР

У Фридриха Саксонского возникли сомнения.

ЧЕТВЕРТЫЙ КУРФЮРСТ

А потом пойдем выпить?

ПЯТЫЙ КУРФЮРСТ

Что же еще.

АЛЬБРЕХТ

Знаете анекдот? Выходит епископ голый из исповедальни…

ФРИДРИХ

Крести, крести, крести. (Бросает карты на стол.)

ГОФМЕЙСТЕР

Курфюрсты считают голоса. Молитесь господу. Молитесь.

ФРИДРИХ (подсчитывает взятки)

Двадцать четыре, тридцать, сорок пять, пятьдесят, шестьдесят восемь. Этого достаточно, господа? Дешевая игра.

ГОФМЕЙСТЕР (кричит)

Избран Карл.

Фанфары, колокола, звуки органа. Курфюрсты спускаются с помоста. Народ приветствует их возгласами ликования.

Карл лежит, положив голову на колени своей тетки, а ноги на кресло.

ГАТТИНАРА (поднимается на помост)

Карл Пятый, божьей милостью император Священной Римской Империи Германской Нации, августейший Римский король Испании, Германии, Сицилии, Иерусалима, Венгрии, Далмации, Хорватии, Болеарских, Канарских и Индийских островов, а также материка по ту сторону океана, эрцгерцог Австрийский, герцог Бургундии, Брабанта, Штирии, Каринтии, Краины, Люксембурга, Афин и Неопатрии, граф Габсбургский, граф Фландрии, Тироля, пфальцграф Бургундии, Хеннегау, Пфирта, Руссильона, ландграф Эльзаса, князь Швабии, повелитель Азии и Африки.

КАРЛ (считает на пальцах)

Правильно. Карл Пятый тра-та-та-та-та. Мило, не правда ли, тетя?

МАРГАРИТА

Очень мило, котик.

КАРЛ

А есть ли у кого-нибудь более длинный титул?

ГАТТИНАРА

Ваше величество! Так как господь в своей неизреченной милости ниспослал вам возвышение надо всеми королями и князьями, даровав державу, равной которой не владел никто со времен Карла Великого, то вы — на пути к мировому господству.

КАРЛ

Во славу божью.

ГАТТИНАРА

А разве я не сказал этого?

КАРЛ

Я не слышал.

ГАТТИНАРА

Ну, тогда — во славу божью, для воссоединения всего христианства под скипетром единого властелина.

КАРЛ

Властелина?

ГАТТИНАРА

Пардон, пастыря, конечно. Под скипетром единого пастыря. Теперь — программа правления. Смирение и страх божий.

КАРЛ

Ясно.

ГАТТИНАРА

Выступать во всем величии. Если тебе ничего не приходит в голову — молчи. Все подумают, что у тебя умные мысли.

КАРЛ

Карл Молчаливый.

ГАТТИНАРА

Выполнение договоров и обязательств, но только не во вред себе.

КАРЛ

Карл Верный.

ГАТТИНАРА

Разумные законы, порядок в финансах.

КАРЛ

Карл Предусмотрительный.

ГАТТИНАРА

Что касается герба, то им может быть только двуглавый орел со щитом в центре или щитами по всему полю. Печати различные — в зависимости от страны. Для всех значительных и тайных дел — личная печать его величества, император на троне — непременно со скипетром и державой, императорский герб — справа, королевский герб — слева. Для Бургундии — крест святого Андрея или колонны Геркулеса.

МАРГАРИТА

Лучше колонны, душка.

ГАТТИНАРА

Кроме того, небольшой тайный совет.

КАРЛ

Его составите вы оба и Эразм.

ГАТТИНАРА

Эразм?

КАРЛ

У него прекрасные идеи.

МАРГАРИТА

Эразм не приедет.

КАРЛ

Деньги.

ГАТТИНАРА

Деньги-то деньги, но ради денег он не приедет.

КАРЛ

Но я так хочу!

ГАТТИНАРА

Но он не хочет.

КАРЛ

Интеллигент. Дерьмо.

ГАТТИНАРА

В общем, резюмирую: будь щедр, нечестен, лжив, нарушай слово и немного сдерживай себя.

КАРЛ

В чем?

ГАТТИНАРА

Это пусть тебе тетушка объяснит. Теперь — о распорядке дня. Наиболее важными делами заниматься утром, сразу, как встанешь, или за утренним туалетом.

КАРЛ

В этом тетушка и так мне всегда помогает.

МАРГАРИТА

Не переутомляйте ребенка. Он еще такой слабый.

ГАТТИНАРА

Вот-вот. Может, мадам будет столь великодушна и припомнит…

МАРГАРИТА

Что?

ГАТТИНАРА

Двое мужей мадам умерли от упадка сил.

МАРГАРИТА

Они не жаловались.

ГАТТИНАРА

Но, может быть, вы смогли бы немного пощадить германского императора. Этот титул стоил нам слишком много денег.

МАРГАРИТА

Почему женщины должны вечно жертвовать собой?