Маскарад

ГЛАВА 6

Казалось, эта ночь никогда не кончится. Бланш тащилась, едва переставляя ноги, вслед за Саймоном, не совсем понимая, где она находится и что она делает. Скажи ей кто-нибудь пару дней назад, что она будет путешествовать по дорогам Англии в компании с бродячим актером, который к тому же является беглым преступником, Бланш засмеялась бы этому человеку в лицо. Ее ожидала впереди размеренная и, в общем-то, скучная жизнь, когда другие люди распоряжались бы ее временем, указывали бы ей, как жить и что делать. И вот все изменилось в одночасье. Правда, в действительности приключения, оказывается, доставляют значительно больше неудобств, чем она думала.

– Скоро придем, – сказал Саймон, и это были едва ли не первые слова, которые он произнес за целый день.

Он сегодня у них выдался тяжелым, как, впрочем, и вчерашний. Теперь беглецы пробирались вдоль дороги, через кусты и густые заросли, изредка бросая взгляды на красивый дом, возвышавшийся на холме неподалеку. Башенки, украшавшие фасад здания, живописно выделялись на фоне голубого неба. А чуть подальше неторопливо катила свои воды Темза. При малейших признаках погони Бланш и Саймон скрывались в придорожных зарослях и упорно шли вперед, стараясь не обращать внимания на ссадины и царапины, которыми их награждали колючие ветви. Бланш неплохо разбиралась в растениях, а Саймон, как, оказалось, очень умело лазал по чужим амбарам, поэтому они не голодали. Но пищи этой было явно недостаточно. Теперь все шло к тому, что им придется провести еще одну ночь под открытым небом, – мысль об этом приводила девушку в ужас. Порой у нее появлялось желание бросить все, возвратиться в Лондон, и будь что будет! Но она тут же понимала, что это невозможно. Слишком поздно.

– Ты знаешь, где мы находимся? – спросила Бланш, задыхаясь от долгой ходьбы.

– Да. – Саймон, в отличие от нее, похоже, не чувствовал усталости. – Я думаю, мы где-то недалеко от Дартфорда. Изредка мы ходили по этой дороге, но обычно старались в Кент не забредать. Однако, если я прав… Ты веришь мне?

Бланш, не ожидавшая последнего вопроса, посмотрела на спутника и, практически не задумываясь, ответила:

– Нет.

– Нет? – Он схватился за сердце. – Мадам, ваше недоверие меня ранит.

– Будь любезен, прекрати балагурить. Я устала, хочу, есть и вообще…

– Знаю, – мягко произнес Саймон. – Сегодня был тяжелый день, но скоро он закончится.

– О Господи! Еще одна ночь в лесу! – в отчаянии проговорила Бланш.

– Может, и нет. – Внезапно на дороге раздался стук копыт, Саймон схватил девушку за руку и потянул под ближайшее дерево. Через мгновение мимо промчался одинокий всадник, который то ли не заметил путников, то ли не счел необходимым обращать внимание на путешественников, застигнутых на дороге темнотой.

– Если я прав, – снова подал голос Саймон, – то впереди должен находиться постоялый двор. Я знаком с хозяином.

– Вы познакомились в Ньюгейтской тюрьме?

– Принцесса, это бестактность. Нет, просто одно время он играл на сцене, но потом женился, и его жена решила, что такая жизнь не для нее. По некоторым причинам, ей показалось, что актерская работа недостаточно прибыльна, – Саймон улыбнулся. – Вот, еще одно доказательство того, что не надо жениться. Семья лишает человека свободы.

– Интересно, сколько женщин пыталось лишить тебя свободы?

– Больше, чем ты думаешь, принцесса.

– Мне их жалко. Он пожал плечами.

– Ну, тебе ведь и не предлагают.

Бланш едва не задохнулась от возмущения. С трудом, переведя дыхание, она все-таки пришла к заключению, что обижаться на его реплики глупо. В конце концов, о каких-то отношениях между ними все равно не может быть речи. Оставив его реплику без ответа, она только сказала:

– Если известно, что хозяин постоялого двора бывший актер, то солдаты первым делом заглянут туда.

Саймон взглянул на нее, и его лицо смягчилось.

– Возможно, ты права. Но нам все-таки следует воспользоваться этим шансом. Я надеюсь найти там неплохую еду.

– И настоящую постель, – непроизвольно вырвалось у девушки. Она тут же прикусила губу, опасаясь услышать насмешку от спутника, но тот просто ответил:

– Думаю, постель тоже. Хотя мне не очень трудно ночевать и под открытым небом. Вообще-то, я надеюсь, что хозяин расскажет мне, какие труппы гастролируют поблизости.

– Ты с ума сошел! Тебе ни в коем случае нельзя снова появляться на сцене! Там тебя в первую очередь будут искать!

– Ну, мне почему-то кажется, что это не совсем так. – Он догнал ее и снова взял девушку за руку. – Подумай сама, принцесса, где можно затеряться лучше всего, как не среди актеров? В театре никто не догадается меня искать. Конечно, – тут он наклонился к ней, – если ты никому не скажешь.

Внезапно Саймон резко остановился и потянул ее за руку в заросли. Тут же на дороге послышался стук колес проезжавшей повозки.

– Гостиница вон там, впереди, – прошептал он, – И судя по всему, в ней полно народу.

Девушка без сил опустилась на колени и спросила:

– Как называется эта гостиница?

Ее спутник выглянул из кустов, едва стук колес стих вдали, и небрежно ответил:

– «Плащ герольда».

– Не может быть! – не удержавшись, воскликнула Бланш. – Мы, в какое время живем? Это что, дорога в Кентербери?

– Ах, ну да! – сообразил он. – Ты читала «Кентерберийские рассказы»!

На лице мужчины промелькнула улыбка, но затем оно сразу стало жестким, отчужденным. В такие минуты Бланш могла бы с легкостью поверить что перед ней хладнокровный убийца. Но вот он заговорил, и его отчуждение растаяло.

– Так мы здесь собираемся сидеть всю ночь?

– Нет. – Саймон выпрямился. – Лучше, если я пойду первый.

– Но вдруг тебя узнают…

– Ты, принцесса, лучше не говори подобные вещи, а то я подумаю, что ты и впрямь обо мне беспокоишься.

– Тьфу! – не выдержала Бланш. – Мне абсолютно все равно, поймают тебя или нет. Просто не хотелось бы, чтобы подумали, будто я тебе помогаю.

– Поэтому ты здесь и останешься..

– Вот, значит, как, – Бланш выпрямилась. – Теперь, когда от меня больше нет пользы, ты бросаешь меня, как своих прежних подружек.

– Я не собираюсь тебя бросать, принцесса. – Саймон положил руку девушке на плечо. – Я сниму комнаты, все приготовлю и вернусь за тобой.

Она недоверчиво посмотрела на него. Его руки, тяжелые, сильные, лежали у нее на плечах, и от них исходило тепло, которое пронизывало все ее тело.

– Ты мне обещаешь?

– Да, принцесса. – К ее огромному удивлению, Саймон порывисто наклонился к ней и быстро поцеловал в губы. – Только спрячься хорошенько, – попросил он на прощание и сразу ушел.

Колени девушки подогнулись, и она без сил опустилась на землю. Теперь особенно остро ощущалось чувство голода, наваливалась свинцовая усталость. Здесь, под деревьями, стремительно сгущались сумерки, вокруг раздавались голоса каких-то мелких зверушек, пищали ночные насекомые. Странно, но, несмотря на всю усталость, девушка почувствовала, как на нее нисходит удивительное умиротворение. Звуки природы, позабытые за время жизни в городе, рождали ощущение радости бытия.

Бланш ненавидела Лондон. Теперь, когда все мосты сожжены, она могла себе в этом признаться. Даже если события последних сумасшедших дней не принесут ничего хорошего, по крайней мере, они разрушили череду тоскливых будней, которая, в другом случае, похоже, могла бы затянуться для нее до скончания века. Господи, да все это время она жила в тюрьме, возможно пострашнее, чем та, где томился Саймон!

От этих размышлений Бланш оторвал звук треснувшего под чьей-то ногой сучка. Она замерла от страха. Если бы это был Саймон, он бы окликнул ее, но человек, пришедший сюда, стоял неподвижно, не говоря ни слова. А может быть, Саймона уже поймали? О Боже, только не сейчас! Не сейчас!

– Мисс? – раздался чей-то осторожный тихий голос. – Мисс, вы здесь?

– Да, а вы кто? – девушка удивилась, как она дрожит. Опасаться было нечего: голос принадлежал явно какому-то мальчишке, а не вчерашнему преследователю.

– Это я, мисс. Меня прислали за вами. – Снова раздался треск ветвей, и перед ней появился мальчуган в чистой рубашке, со всклокоченной головой и испуганными глазами. – Мистер Портер объяснил мне, как вас найти. Меня зовут Бен, мисс.

Бланш встала с колен.

– А кто такой мистер Портер?

– Он хозяин постоялого двора. Пойдемте, нет, нет, не сюда. Я вас поведу сам. Сейчас мы перейдем дорогу, и я вас поведу задами. Только тихонько.

Мальчишка подошел поближе и прошептал тоном заговорщика:

– Сегодня стражники уже приходили к нам один раз.

Бланш кивнула, следом за мальчиком перешла дорогу и вновь скользнула в тень деревьев. Ее провожатый каким-то образом умудрялся находить дорогу в почти кромешной темноте. Не удержавшись, она заметила:

– Хорошо, что ты знаешь дорогу.

– Да. Мисс, а правда, что вас собирались повесить, но вы сбежали?

– Меня? О Боже, конечно, нет!

– Т-с-с, мисс. Я же просил вас, потише.

– Тогда не задавай дурацких вопросов.

– Извините, – голос мальчика дрогнул. – Мама говорит, что я слишком много болтаю, но мистер Портер ничего, не ругается. Он полагает, что я тоже стану актером, как он.

Они вышли из придорожных зарослей и оказались в саду, примыкавшем к кухне. Сразу повеяло свежестью, нагревшейся за день землей, запахом овощей. Впереди возвышалось большое здание придорожной гостиницы. Она оказалась значительно больших размеров, чем представляла себе Бланш, и на вид очень старой, такой, что в ней вполне могли останавливаться герои «Кентерберийских рассказов». Сообразив, что подобные мысли несколько несвоевременны, она одернула себя. В конце концов, она не просто так прогуливается ради собственного удовольствия – здесь ее ожидает значительно более серьезное испытание.

В эту минуту перед Бланш и Беном распахнулась дверь, и чья-то рука, ухватив мальчика, втянула его внутрь.

– Так, так, любезнейший Бен, разве тебе не говорили, чтобы ты болтал поменьше? – раздался женский голос – Пусть бедная мисс войдет.

– И тут же женщина протянула другую руку, взяла Бланш за плечо, притянула к себе, и девушка едва не уткнулась носом в большую, по-матерински уютную грудь.

– Меня зовут миссис Портер, кто вы, можете мне не говорить, лучше проходите сюда. Если я чего-то не знаю, то, ведь, и рассказать об этом не смогу, правда? Бьюсь об заклад, вы взволнованы и устали.

– Да, у меня выдался утомительный день, – согласилась Бланш и попыталась оглядеться. Миссис Портер провела ее по темному коридору, и теперь они очутились в большой просторной кухне. Выстланный каменными плитами пол был чисто выметен, от углей в очаге исходило приятное тепло, и все вокруг дышало таким уютом, что хотелось остаться здесь навсегда, забыв обо всех заботах и бедах. На массивном деревянном столе стояли остатки трапезы: несколько тарелок с картошкой, приличный кусок говядины на широком блюде и высокие оловянные пивные кружки. Увидев все это, Бланш почувствовала смертельный голод и жуткую усталость. Она все-таки нашла в себе силы вежливо произнести:

– Спасибо, что нас приняли. Право, так не удобно, что причиняем беспокойство…

– Господь с вами! – воскликнула хозяйка, одновременно что-то переставляя на плите, доставая какие-то кружки, тарелки и еще какие-то предметы. – Ни вы, ни мальчик Гарри и Бесс не доставляете никаких хлопот. Садитесь-ка, я налью вам чашечку чая к ужину.

Бланш устало рухнула на скамью за столом и поинтересовалась:

– А кто такие Гарри и Бесс?

– Ну, как же, это дядя и тетя Саймона! – Миссис Портер уселась за стол, предварительно уставив его нарезанной ветчиной, тарелками с тушеным картофелем и посыпав все это великолепие молодым горошком. – Впрочем, что я рассказываю, вы и сами знаете!

– Честно говоря, нет, – Бланш посмотрела на хозяйку. – Разве Саймон не сказал вам, как мы познакомились?

– Конечно, нет! А должен был?

– Вот мошенник – пробормотала она тихо. – Сам втравил меня во всю эту историю и пальцем о палец не ударил, чтобы помочь выпутаться из нее.

– Не важно, девочка моя. Главное, я знаю, что вам обоим нужна помощь. Здесь ты будешь в безопасности. Ладно, я больше болтать не буду, чтобы ты могла спокойно поесть.

– Спасибо, – Бланш склонилась над столом, с наслаждением вдыхая аромат горячей свежеприготовленной пищи. Еще совсем недавно подобные вещи воспринимались ею как само собой разумеющееся: крыша над головой, регулярное питание, уважение окружающих… и утомительные обязанности, которые приходилось выполнять по требованию сварливой, эгоистичной хозяйки. Да, за последние дни она на многое стала смотреть иначе.

В коридоре раздались шаги, и в кухню, пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, вошел Саймон. Теперь у него было чисто выбритое лицо, мокрые волосы зачесаны назад, а сильное мускулистое тело облегала светлая просторная рубаха. Бланш так и застыла, не в силах отвести взгляд от виновника всех ее бед. О Боже! Как же он красив! Она и не представляла себе этого до сих пор!

А он, слегка улыбнувшись ей, уселся за стол напротив и сразу потянулся к пиву, спросив при этом:

– Ну, как, все нормально, принцесса?

– Да, – девушка уткнулась в тарелку, боясь от смущения поднять на него глаза. Чтобы не молчать, спросила:

– Хозяева знают, почему мы здесь?

– Они знают, что ты мне помогла, и это самое главное. – Осушив кружку, он удовлетворенно откинулся назад и сказал: – Вот, теперь хорошо. А потом, видишь ли, принцесса, актеры воспринимают человека таким, каков он есть.

– А кто мы? Сбежавший преступник и его пленница.

– Конечно, нет, принцесса. – Он покачал головой. – Я им рассказал правду.

Некоторое время они молча ужинали, но вскоре раздались шаги в коридоре, и в кухню вошел мужчина.

– Комната на чердаке готова. Надо сказать, сегодня это было непростой задачей, на дорогах полно людей.

– Спасибо тебе, Джошуа, – с чувством произнес Саймон, но тот только отмахнулся и оценивающе посмотрел на Бланш.

– Это твоя спутница?

– Да. Спасибо, дорогая, – кивнул Саймон хозяйке, которая поставила перед ним свежую кружку пива, и продолжил, обращаясь уже к Джошуа: – Не уверен, но думаю, что она могла бы стать отличной актрисой.

– Да, действительно. – Портер уже с интересом посмотрел на девушку. – Наверное, собираетесь присоединиться к какой-нибудь труппе, да?

– Боже избавь! Конечно, нет! – воскликнула она.

Что-то во взгляде хозяина придорожной гостиницы тревожило ее, но она пока не могла точно определить, что именно. – Я хочу добраться до дома.

Правда, она не стала говорить, что там ее еще могут и не принять.

– Похоже, солдаты вас там будут искать в первую очередь, – озабоченно произнес Джошуа.

– Хватит тебе, Саймон, дразнить бедную девушку, – вмешалась миссис Портер и, подойдя к столу, обняла ее за плечи. – Ей сегодня досталось не меньше вашего, так что отстаньте от нее. Вы, наверное, смертельно устали, – добавила женщина, обращаясь к гостье. – Ну, так пойдем. Комната ждет вас.

Бланш послушно встала, бросила прощальный взгляд на Саймона и пошла вслед за миссис Портер вверх по узкой лестнице черного хода.

Когда шаги женщин стихли, Джошуа, по-прежнему стоявший посередине комнаты, скрестив руки на груди, спросил у своего гостя:

– Ты ей можешь доверять?

– До тех пор пока она не знает, куда я направился, со мной все будет в порядке.

Мужчины немного помолчали.

– А куда ты собираешься направиться? – наконец спросил Джошуа.

– Пойду странствовать.

Саймон поддел на кончик ножа кусок мяса и принялся задумчиво рассматривать его. То, что Джошуа говорил о его спутнице, было вполне разумно. Но, хотя они с хозяином постоялого двора знакомы много лет, Саймон до сих пор не знал, мог ли он ему доверять. Наконец, он ответил:

– Пойду искать правду.

– Ты говоришь загадками, Саймон. Скажи мне о своих планах, и я мог бы тебе помочь. Замолвлю словечко, найду тех, кто поможет тебе выбраться из страны.

– Я этого никогда не сделаю. – Саймон выпрямился, лицо у него стало жестким. – Я не убийца.

– Господи, дружище, я это знаю! – пожалуй, слишком энергично воскликнул Джошуа. И голос его при этом звучал несколько наигранно. – Разве я стал бы с тобой разговаривать, думай я иначе? Я бы в таком случае боялся, что ты убьешь меня в постели.

– Просто ты очень смелый, – Саймон встал из-за стола и улыбнулся, хотя внутри у него все дрожало от негодования. Так вот как это теперь все будет! Никто, даже старые друзья, ему не верит! Тем более необходимо выяснить правду! Даже более необходимо, чем раньше.

– Не беспокойся, Джошуа, я задержусь у тебя ненадолго. И я тебе очень благодарен за то, что позволил остаться на ночь.

– Рад был помочь. – Бывший актер уже стоял посреди комнаты, упершись кулаками в бока и являя собой образец радушного хозяина. – Только имей в виду, уходить нужно пораньше, чтобы никто из постояльцев вас не заметил. Сам понимаешь, сохранить такое в тайне…

– Не беспокойся, я не причиню тебе вреда. Спокойной ночи! – не дожидаясь ответа, Саймон повернулся и направился к черному ходу.

Комната, которую им отвели, представляла собой крохотную мансарду под самой крышей с таким низким потолком, что ему пришлось низко наклоняться, чтобы не стукнуться о потолочные балки. Нам чертовски повезло, подумал он, тихонько открывая дверь. Портер явно без особой радости пустил их переночевать. Хорошо еще, что эта крохотная комната чаще всего использовалась как кладовая, поэтому вряд ли кто-нибудь из постояльцев знает про нее.

Саймона не удивило, что Бланш уже легла в постель. Она укрылась до самого подбородка и, широко открыв глаза, смотрела на него.

– Холодно, принцесса? – улыбнулся он, присев на край кровати и начиная стаскивать ботинок.

– Нет, – пискнула она.

Саймон посмотрел на лежащую девушку. Ее волосы снова были убраны под шапочку; из-под нее выбивалось только несколько прядей. Заметнее всего теперь были глаза Бланш, огромные и бездонные, как море.

– Ты знала, что мы будем спать в одной комнате?

– Да.

– Ну, тогда ладно, – он встал с кровати и начал стаскивать рубаху.

Бланш тут же натянула одеяло повыше, вцепилась в него и быстро, испуганно проговорила:

– Но, ведь вы… мы не будем, конечно, спать в одной кровати!

Саймон, вздохнув, опустил руки.

– Ну конечно, нет, принцесса. – Теперь если он и говорил с насмешкой, то насмехался он больше над собой. – Даже не сомневайтесь, разве я мог бы себе позволить?

– Вы законченный негодяй!

– Вы меня оскорбляете. – Он только развел руками. – И это в тот момент, когда я пытаюсь, вести себя, как подобает.

– Прошу меня извинить.

Вместо ответа Саймон промычал нечто невразумительное и вновь принялся, было стягивать рубашку, но опять замер, услышав голос Бланш.

– Пожалуйста, не снимайте рубашку.

– Но, Бланш…

– Пожалуйста!

– А, черт! – Он остановился. Наступила ночь, и оба они слишком устали, так что у Саймона просто не осталось сил на препирательства. – По крайней мере, вы позволите мне взять подушку?

Девушка стремительно высунула руку из-под одеяла, подала ему просимое, но вид обнаженной девичьей руки, бледной и нежной, заставил его сердце сладко забиться. Интересно, против воли подумал он, что на ней надето там, под покрывалом?

– Спасибо большое! – неожиданно для себя поблагодарил он, чувствуя, как по всему телу разливается горячая волна. – А одеяло?

– Возьмите в комоде.

– Ага, – Саймон выдвинул нижний ящик дубового комода, достал большое ватное одеяло, расстелил его на полу, лег на одну половину, накрывшись другой, и с наслаждением пробормотал:

– Ах, как хорошо! Я уже и мечтать не мог об этом. Спокойной ночи, принцесса.

С этими словами он задул светильник, и крохотная комната погрузилась в темноту.

– Спокойной ночи, – ответила Бланш и без сил откинулась на подушку. Матрас казался жестким и издавал запах перепревшей травы, ноги болели от усталости, а в горле пересохло, но девушка не обращала внимания на все эти неудобства, вновь и вновь вспоминая события минувшего дня. Сон не шел к Бланш. От нее не ускользнуло, как смотрел на нее хозяин гостиницы. Разглядела она и ту гримасу, с которой Саймон укладывался на пол. Вообще, все это время он вел себя на редкость деликатно, а ведь нога у него, наверняка, еще болит.

– Саймон! – наконец не выдержав, окликнула она. В ответ – молчание. Затем раздался его глухой голос:

– Что?

– Как ты думаешь, мы можем доверять мистеру Портеру?

Он помолчал, Бланш услышала только, как зашуршало одеяло.

– Спи, принцесса, и не думай об этом.

– Ты его хорошо знаешь?

– Достаточно, чтобы быть уверенным, что он не выдаст своего товарища по сцене.

– Но он больше не актер.

– Спи, Бланш. – Одеяло снова зашуршало. – Завтра день будет не легче, чем сегодня.

– Хорошо, – она повернулась на бок и попыталась разглядеть в темноте лицо Саймона, но в комнате царила почти непроглядная тьма. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

С пола послышался тяжелый вздох мужчины, и девушке внезапно стало нестерпимо жалко его.

– Саймон, нога болит?

– Нет! – простонал он. – Спи, Бланш. Но ей никак не спалось.

– Может быть, тебе будет удобнее на кровати? Не в том смысле, чтобы спать вдвоем, – торопливо прибавила она, сама, пугаясь того, что предлагает. – Я лягу на полу.

– Слушай, если я соглашусь, ты, наконец, замолчишь?

– Да.

Вслед за этим послышался скрип половиц, а потом, неожиданно, стон Саймона. Спустя еще мгновение он грузно опустился рядом с девушкой на матрас, и ей на плечо легла его тяжелая рука.

– Ну, так лучше, принцесса? – Даже в полной темноте Бланш чувствовала, что он улыбается.

– Нет! – возмутилась она, толкая его в плечо. – Я пошевелиться не могу, ты… ты – медведь неуклюжий. Слезь с меня сейчас же! Ты ведь тяжелый!

– Вот это да! Подобных жалоб я не слышал ни от одной своей подружки.

– Ах ты! – Наконец Бланш удалось спихнуть мужскую руку и сесть на кровати. Она оказалась зажатой в ловушке между ним и стеной. Теперь, чтобы слезть с кровати, ей пришлось бы перебираться через Саймона. Одна мысль об этом привела ее в ужас.

– Господи, зачем я только предложила! – воскликнула она.

– И действительно, зачем, принцесса? – он понизил голос – Конечно же, не потому, что пожелали меня?

Неожиданно для себя Бланш расхохоталась. Она не ходила на всяческие мелодрамы, но Саймон сейчас говорил точно так, как, по ее представлению, должен был говорить герой любовник.

Он немного отодвинулся, и девушка вздохнула с облегчением.

– Я не дотронусь до тебя, принцесса. Слово даю.

– Ну, конечно, слово висельника!

– М-да, – Саймон немного помолчал, а потом зевнул… – Здесь и, правда, удобнее, чем на полу.

– Угу, – согласилась она, – или чем на голой земле.

Он тихо засмеялся:

– Ты прирожденная актриса, Бланш.

После этих слов прошло еще несколько секунд, и девушка услышала размеренное сонное дыхание мужчины.

Через несколько мгновений Бланш уже спала.

Ей приснился сон, такой сладкий, такой восхитительно светлый! Один из тех, что изредка снились ей, когда она уже стала взрослой. Она стоит на пороге собственного красивого дома, а рядом стоит мужчина и нежно обнимает ее. Черты его лица Бланш не может разглядеть, но знает, что он любит ее, а она любит его. Это ее муж. Вокруг бегают их дети, множество детей – сыновья и дочери. Это ее семья. Радость переполняет душу Бланш. Чего еще можно желать? У нее наконец-то есть все, что надо женщине, – дети, о которых нужно заботиться, и мужчина, который никогда не покинет ее, любит и заботится о ней.

Как странно, мужчина кладет руку на грудь Бланш и нежно поглаживает. Этого никогда прежде не случалось в ее снах! Нужно немедленно проснуться! Но до чего же не хочется этого делать! Его пальцы прикасаются к ее соску, сначала к одному, потом к другому, и Бланш чувствует, как ее окатывает волна наслаждения. Она тут же поворачивается к мужу, но он… исчезает! Этого тоже не было в ее сновидениях, но чувства одиночества не появилось. Казалось, что ее муж по-прежнему рядом, только невидим. И в эту секунду Бланш поняла, что уже не спит. Вначале она с трудом сообразила, почему лежит в кромешной темноте, когда только что вокруг сияло ослепительно яркое солнце. Потом, догадавшись, что это был только сон, попыталась понять, почему же она до сих пор чувствует у себя на груди тяжелую мужскую ладонь.

В следующее мгновение ее словно кто-то толкнул, и девушка мгновенно проснулась, разом вспомнив, и где она находится, и кто лежит рядом.

– Саймон! – вскрикнула она и попыталась отодвинуться, но его другая рука только крепче прижала ее к широкой мужской груди.

– Ой, отпусти меня!

В этот момент мужчина вздохнул и, никак не реагируя на ее протесты, подвинулся к ней поближе и сладко всхрапнул. Бланш замерла, внезапно догадавшись, что он спит. А чтоб его!

Она осторожно приподнялась, взяла его руку и тихонько сняла ее со своей груди. Саймон что-то пробормотал, заворочался во сне и неожиданно повернулся к ней и лег, придавив Бланш своим телом. В следующее мгновение она охнула от неожиданности: колено мужчины протиснулось ей между ног, волоски на его теле прикоснулись к ее коже, и Бланш почувствовала, как она покрывается мурашками. Казалось, она чувствовала теперь каждый его мускул. Странные мысли приходили ей в голову в эту минуту. Бланш понимала, что необходимо встать, но продолжала тихо лежать рядом с Саймоном, удерживаемая отчасти любопытством, а отчасти не в силах противиться приятному чувству, возникшему от его близости. Так вот как бывает, если рядом лежит мужчина! Конечно, лучше бы пошевелиться, встать, и она непременно так и сделает, но… не сейчас. Саймон спокойно спит и даже не подозревает, что женщина возле него испытывает подобные чувства и томится от смутных желаний. Все это, наверное, из-за ее снов, в которых она любит мужа и сама любима. Ничего подобного она не может испытывать к этому человеку. Даже не будь он беглым преступником, Саймон все равно останется бродячим артистом, человеком, скитающимся по дорогам страны. Он никогда не заведет дома, никогда не создаст семью и не будет жить той жизнью, которая так дорога Бланш.

– Саймон, – на этот раз уже громче окликнула девушка и довольно бесцеремонно потрясла его за плечо. – Ты очень тяжелый, отпусти меня.

Он что-то снова пробормотал, но дыхание у него изменилось, и по его напрягшимся мускулам Бланш поняла, что он просыпается. В следующее мгновение Саймон оторвал от подушки голову, улыбнулся в темноте и произнес:

– А-а, это ты, моя дорогая принцесса!

– Я тебе не дорогая! – Бланш снова толкнула его в плечо. – И вообще, слезь с меня!

– Непременно, – ответил он, но вместо того чтобы выполнить ее просьбу, неожиданно сделал то, чего девушка никак не ожидала. Он склонился к ней и прильнул к ее губам.

Бланш отчаянно забилась в его объятиях, пытаясь вырваться и положить конец этой сладкой пытке. Нет, нет! Она не собирается целоваться с каждым встречным! Но, Господи, она даже не представляла, как восхитительно, когда целует подобный мужчина, нежный и требовательный одновременно. Странная слабость охватила девушку, она чувствовала, что еще немного, и силы оставят ее. Улучив минуту, когда его губы переместились к мочке ее уха, Бланш беспомощно попросила, понимая, что уже ничего нельзя изменить:

– Остановись, пожалуйста, Саймон. Ты должен отпустить меня.

– Только не сейчас, – прошептал он в ответ и вновь накрыл ее губы своими. Девушка едва не задохнулась от наслаждения и, закрыв глаза, подумала: «Пускай, все равно это так здорово!» И сдалась его настойчивым требовательным ласкам, позволяя делать с собой все, что он захочет.