Цель школы, помимо просветительской, состояла еще и в том, чтобы подготовить, в чисто масонском духе, разумеется, будущих участников борьбы за "освобождение России" без какой-либо оглядки на их партийные и идеологические пристрастия.
В 1903 году число слушателей школы достигло 400 человек, среди которых можно, в частности, отметить молодого А.В.Луначарского. Именно в эти годы, судя по всему, он и получил посвящение в одной из лож Великого Востока Франции.
Многие из преподавателей школы, как французы (писатель Эмиль Золя, бывший председатель французского правительства Леон Буржуа, профессора Тард и Реклю), так и русские (И.И.Мечников, М.М.Ковалевский, Е.В. де Роберти, Е.В.Аничков) были масонами Великого Востока Франции. Характерно, что одним из посторонних лекторов, выступивших в Русской высшей школе общественных наук, был и В.И.Ленин. Со своей стороны, профессура школы задумала издание литературно-философского масонского журнала. В качестве одного из редакторов-составителей его был приглашен уже достаточно известный к тому времени поэт М.А.Волошин [942]. Как и следовало ожидать, "роман" М.А.Волошина с масонами закончился посвящением его в мае 1905 года в одну из парижских масонских лож [943]. "Хотя преподаватели Русской высшей школы в Париже, - справедливо отмечает А.И.Серков, - и не стали масонами в своем большинстве, но именно в среде ее профессуры складывался круг лиц, возродивших орден вольных каменщиков в начале XX века" [944].
Кадры будущих масонов ковались, однако, не только в Париже, но и непосредственно в самой России. Неисчерпаемым резервуаром, из которого черпали масоны своих адептов, были оппозиционные правительству кружки либеральной интеллигенции.
Одним из наиболее известных среди них был московский земский кружок "Беседа"
(1899-1905 гг.) [945], объединявший сторонников конституционной монархии в России. Большая часть из них (С.А.Котляревский, Д.И.Шаховской, В.А.Маклаков, Г.Е.Львов и другие) стали впоследствии одними из первых адептов вольного каменщичества в России.
Другим резервуаром масонских лож в России начала века стал союз "Освобождение"
во главе с И.И.Петрункевичем, основанный в январе 1904 года на учредительном съезде в Санкт-Петербурге. В инициативную группу союза вошли люди, составившие впоследствии "цвет" русского политического масонства начала века: Л.И.Лутугин, В.Я.Богучарский, Н.Д.Соколов, Е.Д.Кускова, В.М.Гессен, В.А.Оболенский [946].
В мае 1905 года союз "Освобождение" вместе с "Союзом земцев-конституционалистов"
объединились в единую структуру - Союз союзов, который послужил, в свою очередь, основой для образования в октябре 1905 года партии русских Конституционных демократов (кадеты). В дальнейшем именно кадетской партии, все высшее руководство которой (за исключением П.Н.Милюкова) было масонским, и суждено было стать легальным политическим прикрытием тайной масонской организации в России.
Оживление либерального движения в начале века происходило на фоне резко возросшей активности кружков и групп радикально-социалистического направления.
В 1897 году начинает свою деятельность "Бунд" - Еврейский социал-демократический союз. В следующем, 1898 году в Минске было провозглашено создание РСДРП.
На начало 1900-х годов приходится и возникновение Боевой организации социалистов-революционеров, развернувшей настоящий террор против представителей царской администрации.
После убийства в июне 1904 года министра внутренних дел В.К.Плеве правительство вынуждено было маневрировать. В ноябре 1904 года был разрешен первый земский съезд в России, призвавший правительство к немедленному введению конституционного строя в России. Требование это, конечно же, было отклонено. Тогда осмелевшие земцы-конституционалисты из союза "Освобождение" организуют так называемую "банкетную кампанию" с принятием резолюций с требованиями созыва русского парламента и введения в стране политических свобод.
Тем временем события 9 января 1905 года и неудачи русско-японской войны привели к тому, что общественно-политический кризис в стране стал перерастать в революцию. 18 января 1905 года Николай II вынужден был принять принципиальное решение о созыве "законосовещательного учреждения". Конечно, среди революционеров и забастовщиков масонов не было, но в стороне от происходивших событий они не остались. Еще в мае 1905 года Совет Закона Великого Востока Франции принял решение объединить всех русских братьев в одну общую для них ложу - "Космос". В мае-июне 1905 года членами этой ложи становятся А.В.Амфитеатров, Ю.С.Гамбаров, М.И.Тамамшев, И.З.Лорис-Меликов, А.С.Трачевский, К.В.Аркадский (Добренович) [947]. Принятию их в ложу предшествовал своеобразный масонский экзамен на парижской квартире М.М.Ковалевского 9 мая 1905 года. В качестве гостя на нем присутствовал и уже упоминавшийся нами Максимилиан Волошин. Сам он масоном, правда, еще не был (принят только 22 мая 1905 года), но доверие французских "братьев" к нему было полное.
"Я видел, - писал М.Волошин, - людей почтенных, старых профессоров, которых расспрашивали об их жизни, верованиях, и они мешались и краснели, как школьники.
Расспрашивал толстый еврей с бакенбардами, австрийской физиономией и острыми умными глазами. Он ловко играл душой старых русских профессоров и был по профессии каучуковых дел мастером ... Я сижу в стороне, так как меня должны принять в другую ложу" [948].
Другим центром посвящения русских эмигрантов во Франции стала в 1905 году ложа "Гора Синай" союза Великой ложи Франции. Среди членов этой мастерской были М.А.Волошин, доцент Московского университета С.А.Котляревский, журналист В.И.Немирович-Данченко. Происходили посвящения русских братьев и в других ложах: В.А.Маклаков ("Масонский Авангард" союза Великого Востока Франции), Е.И.Кедрин (ложа - Les Renovateurs" Великого Востока Франции). Общее число членов двух русских лож в Париже - "Космос" и "Гора Синай" - определяется в 16 человек: Е.В.Аничков, А.В.Добренович (псевдоним Аркадский), А.В.Амфитеатров, Н.Н.Баженов, Г.Н.Вырубов, Ю.С.Гамбаров, В.О.Ключевский, М.М.Ковалевский, С.А.Котляревский, Б.В.Кричевский, И.З.Лорис-Меликов, Ф.Ф.Макшеев, В.И.Немирович-Данченко, Е.В. де Роберти, М.И.Тамамшев, А.С.Трачевский [949].
Удивление вызывает в этом списке лишь имя знаменитого нашего историка-либерала В.О.Ключевского. И дело тут не только в почтенном возрасте историка, которому было в 1906 году 65 лет. Более существенно здесь другое. Масонство в России было запрещено, и не к лицу, казалось бы, столь почтенному престарелому ученому было связывать себя с сомнительной, по крайней мере, в глазах большинства тогдашних россиян, тайной масонской структурой. Многое здесь проясняет, правда, обращение к университетскому курсу русской истории В.О.Ключевского.
Вопросы, тем не менее, остаются. Дело в том, что В.И.Старцев, который принимает дату посвящения В.О.Ключевского во французское масонство вторая половина 1906 года [950], ссылается при этом на данные В.Л.Вяземского в его уже цитировавшейся нами работе "Первая четверть века существования зарубежного масонства" [951].
Однако Н.Н.Берберова приводит на этот счет другие сведения. "Ключевский Василий Осипович (1841-1911), - читаем мы в ее "Биографическом словаре русских масонов XX столетия", - историк, профессор Московского университета.
Был посвящен Сеншолем и Буле" [952]. Очевидно, что посвящение В.О.Ключевского Н.Н.Берберова относит к маю 1908 года - времени, когда Сеншоль и Буле приезжали в Россию для инсталляции масонских лож Москвы и Петербурга. Но это в данном случае не так уж и существенно.
Важен сам факт прикосновенности к масонству В.О.Ключевского.
А.В.Амфитеатров, принятый 16 мая 1905 года в ложу "Космос", вспоминал позже об этом времени так: "Перемасонил нас всех Максим Максимович Ковалевский.
И.З.Лорис-Меликов, Ю.С.Гамбаров, М.И.Тамамшев, Л.С.Трачевский и позже Е.И.Кедрин - это лекторский кружок Русской высшей школы социальных наук, основанной М.М.Ковалевским, и процветавший под его управлением". Что касается ложи "Космос", то возглавлял ее "некий доктор Николь, очень интересный и умный француз, южанин, кажется из евреев" [953].
Это было либеральное, политическое масонство, ставящее своей целью подготовку во Франции будущих "борцов за освобождение России". "Не принадлежа ни к одной из революционных партий (по непреодолимому отвращению ко всякой партийной дисциплине), я, тем не менее, - вспоминал об этом времени А.В.Амфитеатров, - стоял на крайнем левом фланге тогдашней революционной эмиграции, сочувствуя в ней наиболее эсерам-боевикам. Проповедывал объединение революционных сил для активного натиска на ослабевшее самодержавие, славил террор и террористов".
Не принять такого человека в вольные каменщики было бы, конечно, грешно.
Его, как мы уже знаем, и приняли, не забыв, однако, на всякий случай осведомиться о его личном отношении к террору. "После нескольких незначительных вопросов, - вспоминал Амфитеатров, - кто-то спросил по-русски с мягким еврейским акцентом: "Как Вы относитесь к убийству Плеве? Одобряете ли его и находите ли нужным дальнейшее развитие террора?"" [954].
К террору новый "брат" относился положительно, что, однако, ничуть не помешало его приему в масонскую ложу. Таковы они были, тогдашние масоны.
Манифест 17 октября 1905 года и введение демократических свобод в России не застали заграничных русских масонов врасплох. Они давно ждали этого часа. Неудивительно поэтому, что практически все они сразу же поспешили вернуться на свою историческую родину, чтобы уже не из прекрасного далека, а на месте включиться в борьбу за ее "освобождение". Это обстоятельство на фоне продолжающейся революции в стране, собственно, и побудило М.М.Ковалевского позаботиться о возможно скорейшем открытии масонских лож в России. Показательно в этом плане заявление А.В.Амфитеатрова, сделанное им во французской ложе "Космос" в 1905 году. "Масонство, - заявил он, - как феномен более высокой цивилизации установит свой моральный контроль над русской революцией и сыграет положительную роль в становлении будущей республиканской России"
[955]. Как видим, планы у наших масонов были, можно сказать, наполеоновские.
11 января 1906 года М.М.Ковалевский направил официальное письмо председателю Совета Закона Великого Востока Франции с просьбой о делегировании его в Россию для открытия там регулярных масонских лож [956].
Правда, сам М.М.Ковалевский, как мы уже знаем, давно и прочно был связан не с Великим Востоком, а с другой масонской ассоциацией тогдашней Франции - союзом Великой ложи Франции и даже имел здесь 18-ю степень Древнего и принятого шотландского устава. Причинами, побудившими его обратиться к другому масонскому послушанию, были, с одной стороны, относительная простота обрядности в ложах Великого Востока, а с другой его принципиальная установка на активное участие в политической жизни страны, борьбе за демократию, что, конечно же, не могло не импонировать М.М.Ковалевскому и его русским "братьям".
Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что среди масонских ассоциаций Французской республики наиболее авторитетной и богатой в это время как раз и был Великий Восток, число членов которого доходило до 30 тысяч человек. В одном только Париже у него было не менее 60 лож [957].
Широко были представлены масоны Великого Востока Франции и в парламенте.
Что касается Великой ложи Франции, то она была менее влиятельна (в Париже у нее было всего 33 братства) [958]. Русские же "братья", можно сказать, все как один были устремлены в политику. Тот же М.М.Ковалевский, помимо забот об организации первых масонских лож в России, не забывал в то же время и о собственном партийном строительстве, подвизаясь еще и в качестве лидера партии Демократических реформ (учреждена в декабре 1905 года). Видную роль в этой партии, помимо самого М.М.Ковалевского, играли также А.С.Посников и К.К.Арсеньев. Политическая ниша, которую заняла эта партия, была где-то между октябристами и кадетами [959].
Но возвратимся к письму М.М.Ковалевского в Совет Великого Востока Франции с просьбой, наряду с перенесением в Россию из Франции деятельности ложи "Космос" (27 апреля 1906 года уже в Петербурге в ней был посвящен князь Давид Бебутов), еще и о разрешении ему учреждения здесь новых, так называемых "временных лож" этой ассоциации. Дело в том, что именно масонство с его четко отлаженной структурой и прочными зарубежными связями представлялось М.М.Ковалевскому и его товарищам наиболее действенным средством в борьбе с самодержавием. Еще в 1904 году, вспоминал И.В.Гессен, он как-то зашел вместе с князем Д.Шаховским к только что прибывшему из-за границы Ковалевскому и был поражен тем, что едва успев поздороваться, тот сразу же стал доказывать ему, что "только масонство может победить самодержавие". "Он положительно напоминал комиссионера, который является, чтобы сбыть продаваемый товар", - язвительно заметил по этому поводу И.В.Гессен [960].
Заслуживает в связи с этим внимания и другое высказывание М.М.Ковалевского, на этот раз в разговоре с П.Н.Милюковым, где он призывал его не упускать шанс использования "векового опыта масонства в организационной работе и в получении международной поддержки русскому либеральному движению" [961].
Тем временем, при посредничестве издателя масонского журнала "Акация"
Ш.Лимузена, разрешение на открытие масонских лож от Великого Востока Франции было, наконец, получено. А вслед за этим уже 15/28 ноября 1906 года в Москве состоялось и открытие первой в XX веке русской масонской ложи - "Возрождение".
Открыта она была, и это стоит подчеркнуть, все-таки как временная ложа - обычный путь становления первых масонских лож в той или иной стране.
В качестве членов-основателей "Возрождения" выступили уже известные нам "братья" Максим Ковалевский, Николай Баженов, Василий Маклаков, Сергей Котляревский, Василий Немирович-Данченко, Евгений Аничков, Иван Лорис-Меликов, Евгений де Роберти и Юрий Гамбаров - всего 9 человек. Протокол собрания (опубликован в 1966 году Борисом Элькиным [962])
подписали: Баженов, Немирович-Данченко, Котляревский, Маклаков, Аничков, Ковалевский и Лорис-Меликов. Они и образовали первый состав членов этой ложи [963]. Председателем ложи стал Н.Баженов, первым наблюдателем - В.Маклаков, вторым наблюдателем - Е.Аничков, оратором С.Котляревский, секретарем - В.Немирович-Данченко. Можно, таким образом, констатировать, что с 15 ноября 1906 года русское масонство вступило в принципиально новый этап своей деятельности - организационного оформления своих лож непосредственно на территории России.
Через несколько дней, пишет А.И.Серков, в Петербурге была открыта еще одна ложа - "Полярная звезда" [964]. Однако В.И.Старцев полагает, что произошло это все же не через несколько дней, а по крайней мере через месяц, не раньше декабря 1906 года. Как бы то ни было, уже в конце 1906 года на территории России существовало, помимо переехавшей из Парижа ложи "Космос" во главе с М.М.Ковалевским, еще две масонские ложи:
"Полярная звезда" и "Возрождение". Венераблем "Полярной звезды" стал граф А.А.Орлов-Давыдов, первым наблюдателем - Е.И.Кедрин, вторым наблюдателем - барон Г.Х.Майдель, оратором - М.С.Маргулиес. Секретарем ложи, то есть главной деловой фигурой был избран князь Д.О.Бебутов.
Личный состав "Полярной звезды" во многом устанавливается по воспоминаниям Д.О.Бебутова и датируемым исследователями декабрем 1907 года списком 13 членов этой ложи, опубликованным в 1966 году Б.Элькиным. Особенностью списка, опубликованного Б.Элькиным, является то, что здесь не только перечислены члены ложи, но и проставлено время посвящения их в масонство: Василий Маклаков (1905), Евгений Кедрин (1906), Д.О.Бебутов (1906). В январе 1907 года были приняты в ложу Алексей Орлов-Давыдов и Мануэль Маргулиес. В феврале - врач Этьен Жихарев и инженер барон Герман Майдель. В апреле - помещик Алексей Свечин. В ноябре - архитектор Павел Макаров, адвокат Иван Переверзев, депутат Государственной Думы Александр Колюбакин и профессор Григорий Тираспольский, в декабре - судья Юлиан Антоновский [965].
В общей сложности с конца 1906 по февраль 1908 годов в обе масонские ложи ("Полярная звезда" и "Возрождение") было принято 35 человек. Всего же, с учетом отцов-основателей или, проще говоря, первоначального состава этих лож, цифра эта возрастает до 45 человек. Отнимем от нее 5 человек (Ковалевский, Иванюков, Аничков, Гамбаров, де Роберти), вскоре отказавшихся от дальнейшей работы в их составе, и получим цифру в 40 "братьев". Таково было общее число масонов Великого Востока Франции, работающих на середину 1908 года в России [966]. 12 из них (Ковалевский, Баженов, Маклаков, Котляревский, Немирович-Данченко, Лорис-Меликов, Орлов-Давыдов, Аничков, Бебутов, Гамбаров, де Роберти, Кедрин) получили свое первое посвящение во Франции, остальные - уже в России. Наиболее деятельной среди первых масонских лож этого времени была "Полярная звезда". Возглавлял ее, как уже отмечалось, один из наиболее близких друзей великого князя Николая Михайловича богач граф Алексей Орлов-Давыдов, в роскошном особняке которого на Английской набережной в Санкт-Петербурге она обычно и собиралась. А.А.Орлов-Давыдов взял на себя и фактическое содержание ложи в финансовом отношении. "Громадного роста, тучный, неуклюжий, Орлов-Давыдов, - отметил в своих воспоминаниях Д.О.Бебутов, - типичный дегенерат, отличался феноменальной глупостью страшный тяжелодум и при этом привычен свое умственное мышление излагать громко и при всех". Но поскольку за А.А.Орловым-Давыдовым были большие деньги, его терпели [967].
Принципиальным отличием русского масонства начала XX века был, как уже отмечалось, его ярко выраженный политический характер, поскольку, в отличие от традиционного масонства, на первый план русские "братья" выдвигали не моральное усовершенствование, а борьбу за освобождение России от царского самодержавия. Правда, польский историк Людвик Хасс (см. его статью в сборнике:
Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990) не совсем согласен с выделением из масонства его политического крыла, поскольку масонство, по его мнению, едино и без общего для всех масонов масонского мировоззрения нет и не может быть никакой особой "масонской политики". Но это уже, как говорится, чисто формальная сторона дела. Более существенно здесь другое. Оказывается, что сам термин "политическое масонство" давнего происхождения и был запущен в научный оборот еще в дореволюционные годы критиками масонства [968].
Очевидно, что уже с первых шагов в России масонство оказалось отягчено целями весьма и весьма далекими от целей "истинного" масонства. Проблема нравственного самоусовершенствования "братьев" интересовала мало. "Большинство русских масонов было либералами, выступающими как против самодержавия, так и против революции. Политические успехи французского масонства, особенно Великого Востока Франции, его роль в консолидации общества, вес и авторитет в общественной и культурной жизни страны не могли не вдохновлять русских братьев, не соблазнять их на использование масонства в политических целях.
Существовала у них также и надежда на помощь русскому освободительному движению со стороны свободных стран по масонской линии", - справедливо отмечает в этой связи историк С.П.Карпачев [969].
Главная задача, которая стояла на первых порах перед руководителями только что образованных масонских лож в России, заключалась в том, чтобы из временных превратить их в постоянные, для чего требовалась официальная санкция на то со стороны Верховного совета Великого Востока Франции. Первая делегация русских лож в составе М.М.Ковалевского и Е.И.Кедрина была отправлена с этой целью в Париж весной 1907 года. Однако вопреки надеждам большинства братьев, М.М.Ковалевский привез осенью того же года из Парижа диплом, ставящий русские ложи под юрисдикцию не Великого Востока Франции, а другой, соперничающей с ней в то время ассоциации - Великой ложи Франции. Правда В.И.Старцев полагает, что событие это произошло несколько ранее (весна 1906 года), однако принципиального значения этот спор между историками не имеет, поскольку очевидно, что приверженность М.М.Ковалевского союзу Великой ложи Франции резко расходилась со стремлением большинства русских "братьев" и дорого ему обошлась. Вопреки М.М.Ковалевскому, уже в январе 1908 года общее собрание русских "братьев" принимает принципиальное решение обратиться за содействием в инсталляции русских лож к соперничавшему с Великой ложей Великому Востоку Франции. М.М.Ковалевский же вместе со своими близкими друзьями Ю.Гамбаровым, И.И.Иванюковым, Е.В. де Роберти и Е.В.Аничковым вынужден был покинуть собрание [970] и как масон пуститься в "самостоятельное плавание". Из своих сторонников М.М.Ковалевский образовал впоследствии пять регулярных масонских лож юрисдикции Великой ложи Франции в Москве, Петербурге и Архангельске [971]. Однако сколько-нибудь заметного воздействия на общественно-политическую жизнь страны его ложи, вследствие их малочисленности и маловлиятельности, не оказывали.
2 февраля 1908 года в качестве полномочных представителей русских "братьев"
в Париж были отправлены Д.О.Бебутов и Н.Н.Баженов. Здесь они сразу же были приняты президентом Совета Великого Востока Франции профессором Луи Лафером (1861-1929). Идя навстречу пожеланиям русских "братьев", Совет ордена принимает 6 мая 1908 года решение о направлении в Россию для официального открытия там масонских лож юрисдикции Великого Востока Франции своих полномочных эмиссаров. Первый из них, Бертран Сеншоль (1844-1930) - инженер, член Совета ордена, был в свое время одним из близких друзей М.А.Бакунина. Вторым был Жорж Буле (1855-1920) вице-президент Совета ордена, известный промышленник [972].
9/22 мая 1908 года Сеншоль и Буле были уже в Петербурге. Наскоро устроившись в гостинице "Англия" на Исаакиевской площади, они сразу же отправились в "Кресты", где отбывал краткосрочное заключение "брат" М.С.Маргулиес, которого они тут же, в комнате свиданий, и произвели, очевидно, за перенесенные им страдания, в степень мастера, предоставив русским братьям право возвести его после освобождения сразу же в 18-ю степень [973].
Что же касается официальной инсталляции ложи, то она происходила на квартире В.А.Маклакова. После оглашения факта инсталляции ложи, вручения русским братьям официального диплома и поздравительных речей большая часть братьев удалилась. Остались только А.А.Орлов-Давыдов, В.А.Маклаков, П.Майдель и Е.И.Кедрин. Всем им Сеншоль и Буле тут же присвоили 18-ю степень. Несколько позже, осенью 1908 года в 18-ю степень были посвящены Ф.А.Головин и С.Д.Урусов.
Что касается Д.О.Бебутова и Н.Н.Баженова, то они получили ее еще в феврале 1908 года в Париже. Все это позволило позже объединить их всех в особый капитул 18-й степени [974]. 11/24 мая 1908 года Сеншоль и Буле прибыли в Москву, где ими была инсталлирована уже известная нам ложа "Возрождение".
Представление о составе московского политического масонства той поры дает нам список членов ложи "Возрождение" от 11/24 мая 1908 года, опубликованный в 1966 году уже упоминавшимся Борисом Элькиным. Автором-составителем списка (всего в нем 12 фамилий) был, судя по всему, первый наблюдатель этой мастерской Сергей Дмитриевич Урусов. Среди первых членов московской ложи "Возрождение":
Н.Н.Баженов, В.И.Немирович-Данченко, С.В.Котляревский, Е.И.Кедрин, В.А.Маклаков.
Затем идут фамилии вновь принятых братьев: присяжный поверенный И.Н.Сахаров, князь С.Д.Урусов, В.П.Обнинский - кадет, либеральный земец, присяжные поверенные О.Б.Гольдовский и С.А.Балавинский, кадет А.К.Дворжак, актер Малого театра в Москве А.И.Сумбатов (Южин). Все они, судя по всему, были приняты в ложу в один и тот же день 17 февраля 1908 года. Печать ложи "Возрождение" представляла собой треугольник, вписанный в круг. В центре его - изображение легендарной птицы Феникс, встающей из пепла. По сторонам треугольника следовала надпись "Возрождение".
Что касается печати петербургской ложи "Полярная звезда", то она была изготовлена Д.О.Бебутовым по образцу печати Великого Востока Франции и представляла собой девятиугольную звезду и скрещенные циркуль и наугольник в круге. Сама эмблема была обрамлена традиционной для масонов веткой акации.
По кругу шла надпись: "Полярная СПБ звезда 1908" [975].
Ведущую роль в русском масонстве в 1907-1909 гг. играла петербургская ложа "Полярная звезда", что и не удивительно, так как именно в Петербурге находился, можно сказать, эпицентр политической жизни тогдашней России.
Рост численного состава ложи устанавливается, как уже отмечалось, на основании списков ее членов (май-июнь 1908 года), опубликованных Борисом Элькиным:
профессор русской литературы в Женском педагогическом институте А.К.Бороздин, историк П.Е.Щеголев, историк-архивист Н.П.Павлов-Сильванский, полковник лейб-гвардии Измайловского полка В.В.Теплов, бывший народоволец Н.А.Морозов, заведующий рукописным отделом Публичной библиотеки А.И.Браудо, мировой судья И.А.Окунев, депутаты III Государственной думы А.И.Шингарев и А.А.Булат, мировой судья Гольм, адвокат Болотин, профессор Горного института Л.И.Лутугин, адвокат С.Е.Кальманович. Кроме того, по воспоминаниям Д.О.Бебутова устанавливается, что членами "Полярной звезды" в эти годы были также отсутствующие в списках Б.Элькина профессор Политехнического института И.И.Иванюков, помощник присяжного поверенного депутат II и III Государственной думы В.Л.Геловани и товарищ обер-прокурора Сената статский советник Н.В.Кармин [976].
В общей сложности, по состоянию на 29 июля 1908 года в двух русских политических ложах - "Полярная звезда" и "Возрождение" было уже 45 "братьев" [977].
К этому времени ложа "Полярная звезда" настолько разрослась, что из нее в феврале 1909 года были выделены еще две так называемые рабочие ложи "Северное сияние" (наместный мастер Н.В.Некрасов) и "Заря Петербурга"
(первый наблюдатель В.Д.Кузьмин-Караваев, секретарь А.А.Демьянов). Еще одной масонской мастерской, открытой в 1909 году, стала Военная ложа во главе с Н.Г.Андреяновым. Оратором в ней был С.Д.Масловский (Мстиславский).
В сентябре 1908 года представители русских лож Д.О.Бебутов и М.С.Маргулиес приняли участие в ежегодном масонском съезде Великого Востока Франции.
Следующим шагом на пути создания собственной организации русского масонства юрисдикции Великого Востока Франции стала структуризация и формирование его руководящих органов. Произошло это в ноябре 1908 года, когда масоны России созвали наконец свой первый съезд в Санкт-Петербурге, на котором присутствовало до 60 "братьев". Заседания его продолжались три дня. Председательствовали на нем М.М.Ковалевский, Д.О.Бебутов, Ф.А.Головин. В результате было сформировано два руководящих органа русского масонства начала века: Верховный совет во главе с председателем кадетом князем С.Д.Урусовым и Совет 18-ти для "братьев" высоких степеней, который возглавил князь Д.О.Бебутов. Как видим, несмотря на показной демократизм масонов, во главе организации стояли все-таки представители русской аристократии. Среди членов Верховного совета: Д.О.Бебутов (секретарь), Ф.А.Головин (1-й страж), М.С.Маргулиес (2-й страж). Обязанности казначея исполнял кооптированный в Верховный совет уже после окончания съезда князь А.А.Орлов-Давыдов. Что касается Совета 18-ти, то в качестве наблюдателей здесь подвизались М.М.Ковалевский и Е.И.Кедрин. Обязанности секретаря исполнял Г.Х.Майдель, оратора - М.С.Маргулиес [978].
Задачей Капитула или Совета 18-й степени являлось наблюдение за продвижением братьев по степеням масонской иерархии. Непосредственной же их работой в ложах руководил Верховный совет. Главная задача, которая стояла перед ним, заключалась в распространении масонского "света" и устройство лож не только в Москве и Петербурге, но и в других городах империи. Среди новых "братьев", пополнивших ряды масонских лож в самом конце 1908 года, обращает на себя внимание фигура бывшего профессора кафедры Всеобщей истории Киевского университета им. Св. Владимира, члена кадетской партии И.В.Лучицкого. В короткий срок этот новый "брат" сумел подготовить 11 кандидатов для посвящения в масонство. Это позволило уже в январе 1909 года открыть в Киеве первую масонскую ложу - "Киевская заря". Что касается состава ложи, то он был обычным для той поры: профессора, общественные деятели, гласные Киевской городской думы, юристы. Мастером-наместником ложи стал кадет барон Ф.Р.Штейнгель.
Через полгода в Киеве была открыта еще одна ложа [979].
Всего за период 1906-1909 гг. русскими "братьями" было создано 9 масонских лож, из которых четыре ("Полярная звезда", "Северное сияние", "Заря Петербурга"
и Военная ложа) работали в Петербурге. Две ложи, как уже отмечалось, располагались в Киеве. По одной мастерской функционировало в 1909 году в Москве ("Возрождение), Нижнем Новгороде ("Звено одной цепи") и Одессе ("Истина"). Существовали планы открытия масонских лож в Саратове, Курске и на Кавказе [980].
27 апреля 1906 года в торжественной обстановке открылась I Государственная дума. На состоявшихся накануне выборах убедительную победу одержала Конституционно-демократическая партия (153 депутата из 448). Собственно она, а также солидаризировавшиеся с ней крестьянские депутаты (трудовики, 107 человек), а также ряд примкнувших к ним мелких партий и групп либерально-демократического толка и определили политическое лицо этого первого в русской истории парламента. Собственно масонов в I Государственной думе было немного - всего 11 человек: Е.И.Кедрин, М.М.Ковалевский, В.Д.Кузьмин-Караваев, В.П.Обнинский, А.А.Свечин, С.Д.Урусов, А.Г.Вязлов, К.К.Черносвитов, Д.И.Шаховской, Ф.Ф.Штейнгель, С.А.Котляревский.
Конечно, повлиять на ход заседаний Думы они не могли, но позицию по отношению к правительству они заняли жесткую и, что самое главное, солидарную.
Центральным вопросом первых заседаний Думы стало обсуждение ответного адреса депутатов на тронную речь Николая II. Активное участие в завязавшейся в связи с этим дискуссии приняли масоны. В частности, В.Д.Кузьмин-Караваев выступил с предложением об отмене смертной казни. Нечего и говорить, что предложение это было встречено овацией со стороны радикально настроенных думцев. Другой масон М.М.Ковалевский, со своей стороны, явно в унисон В.Д.Кузьмину-Караваеву предложил немедленную амнистию политическим заключенным. Конечно же, предложение это сразу же было поддержано еще одним "братом" - С.А.Котляревским, призвавшим думцев к обновлению страны на демократических началах. А еше один "брат", князь Д.И.Шаховской пошел в своих требованиях к правительству еще дальше, предложив вставить в текст думского адреса к императору требование ответственного перед Думой правительства.
На седьмом заседании I Государственной думы 12 мая 1906 года М.М.Ковалевский призвал депутатов выразить недоверие правительству. Радикальную позицию заняли депутаты-масоны и при обсуждении аграрного вопроса, решительно поддержав кадетский проект "42-х", предусматривавший принудительное отчуждение у помещиков "излишков" земельной собственности [981].
Сенсацией стало выступление 8 июня 1906 года в Думе бывшего заместителя министра внутренних дел, а теперь уже и масона князя С.Д.Урусова, обвинившего "темные силы" в организации еврейских погромов, а своих недавних коллег по правительству, в частности Министерство внутренних дел, в попустительстве этим "темным силам". Попытавшемуся было защитить правительство министру внутренних дел П.А.Столыпину наши "демократы" попросту не дали говорить и он вынужден был, прервав свою речь, сойти с трибуны. Зато "брата" С.Д.Урусова, напротив, депутаты выслушали очень и очень внимательно, проводив его громом аплодисментов. Одним из последних актов I Государственной думы перед ее роспуском, необходимость в котором была очевидна для каждого непредвзятого человека, стало принятие ею законопроекта об отмене смертной казни. Важную роль в его разработке сыграли масоны, в частности В.Д.Кузьмин-Караваев, выступивший перед думцами со специальным докладом по этому вопросу.
Уяснив наконец, что никакая конструктивная работа с откровенно настроенными на продолжение революции в стране "думцами" невозможна, правительство вынуждено было 9 июля 1906 года распустить Думу и объявить новые выборы. Однако и они не оправдали ожиданий правительства. По большому счету, II Государственная дума (20 февраля - 2 июня 1907 года) оказалась еще более левой, чем I.
Крупнейшими фракциями в ней были трудовики, кадеты и социал-демократы.
Правда масонов среди них было всего 8 человек: А.А.Булат, Ф.А.Головин, В.Д.Кузьмин-Караваев, В.А.Маклаков, А.Шингарев, А.А.Демьянов, О.Я.Пергамент и К.К.Черносвитов. Из них В.Д.Кузьмин-Караваев представлял партию Демократических реформ, а А.А.Булат примыкал к Трудовой группе. Остальные 6 депутатов-масонов были кадетами [982]. Восемь человек - из 518 депутатов. Это, казалось бы, совсем немного. Но именно из их числа был избран председатель Государственной думы. Им стал земский деятель и масон Ф.А.Головин.
Благодаря усилиям "леваков", II Государственная дума больше напоминала антиправительственный митинг, чем серьезное законодательное учреждение.
Не были настроены на взаимодействие с правительством и депутаты-масоны, думские выступления которых носили поджигательский, конфронтационный по отношению к властям характер. "Вы расстреливаете не несчастных людей, не случайные жертвы, не отдельных озлобленных несчастных. Ваши пули стреляли в совесть русского народа", - витийствовал на думской трибуне масон В.А.Маклаков.
Когда же депутаты-монархисты резонно напомнили ему о терроре подпольщиков-революционеров, В.А.Маклаков, не моргнув глазом, заявил, что "ужасы легального убийства превосходят все эксцессы революционного террора". "Рекорд по части забвения человеческой природы власть побила над революцией", - заявил он. II Государственная дума просуществовала всего 102 дня и уже 3 июня 1907 года повторила участь I Думы.
Плачевный опыт неудачного взаимодействия с "народными избранниками"
в I и II Государственных думах кое-чему научил-таки правительство. Обнародованный 3 июня 1907 года новый избирательный закон положил заслон беспрепятственному проникновению радикалов в будущую III Государственную думу, начавшую свою работу 1 ноября 1907 года. Левые партии были в ней уже в явном меньшинстве.
Из масонов в нее прошло всего 11 человек: А.А.Булат, Ф.А.Головин, А.М.Колюбакин, В.А.Маклаков, Н.В.Некрасов, А.И.Шингарев, Г.Р.Килевейн, О.Я.Пергамент, Н.С.Розанов, В.А.Степанов, К.К.Черносвитов [983].
Что касается популярности, то вне всякой конкуренции среди думских ораторов был, несомненно, в это время В.А.Маклаков, не раз срывавший во время своих ярких зажигательных выступлений бурные аплодисменты. В.А.Маклаков специализировался на вопросах национального и гражданского равноправия, судебной реформы.
Другой думский оратор-масон А.И.Шингарев выступал по вопросам бюджета, финансов и местного самоуправления. Он яростно протестовал против правительственных попыток урезать расходы на образование. "Мы сотни миллионов тратим на оборону, - демагогически восклицал А.И.Шингарев, - и забываем, что основа страны заключается в культуре, что голодный, необеспеченный учитель не может быть созидателем хорошей культуры. Обеспечьте сначала учителя, дайте деревне хорошего учителя, и вы поднимете культуру страны!" [984].
Естественно, что коллеги А.И.Шингарева по масонской ложе были полностью солидарны со своим "братом".
Подводя итог думской деятельности масонов в период 1906-1910 гг., отметим, что общее число их среди членов Государственной думы всех трех созывов едва ли превысило три десятка человек. "Думские выступления "детей вдовы", - отмечает специально исследовавший этот сюжет историк С.П.Карпачев, - были проникнуты чувством государственной ответственности, демократизма и гуманизма, стремлением сделать русское государство более цивилизованным, приблизить его к более высоким мировым образцам" [985].
Что касается стремления масонов-думцев приблизить русское государство к мировым образцам - тут спору нет. Но что касается чувства государственной ответственности, которым якобы были проникнуты их выступления, то здесь можно поспорить. С нашей точки зрения именно как раз чувства государственной ответственности и не хватало нашим "братьям"-масонам. Зато демагогии и политиканства в их выступлениях было хоть отбавляй.
Главной задачей русских лож французского обряда была борьба за ограничение самодержавия и превращение России в современное правовое, демократическое государство. Однако поскольку численность лож в стране была еще незначительной, реально на первый план выходила более узкая и скромная цель: "обволакивание, - по словам М.С.Маргулиеса, - власти людьми, сочувствующими масонству"
[986]. О том же по существу говорит в своих воспоминаниях и князь Д.О.Бебутов. "Мне казалось, при создании масонства можно было бы во всех центрах иметь группы, которые, разрастаясь, могли бы проникать во все отрасли государственной жизни", - отмечал он [987].
Важное значение придавалось также руководителями русского масонства налаживанию и укреплению международных связей русских лож. С этой целью в начале 1909 года по поручению Верховного совета М.С.Маргулиес и С.Д.Урусов посетили ряд масонских лож Италии, Швейцарии и Австро-Венгрии (Будапешт), а князь Д.О.Бебутов (позже к нему присоединились М.С.Маргулиес и С.Д.Урусов)
- Константинополь, где русские "братья" были подробнейшим образом ознакомлены с организацией турецкого масонства и распространением масонских идей среди младотурок [988].
В мировоззренческом плане практически все адепты "вольного каменщичества"
в России начала XX века были приверженцами рационалистической позитивистской философии и к религии и церкви относились равнодушно. Показателен в этой связи профессор М.М.Ковалевский. Почувствовав приближение смерти, он решился все-таки пригласить к себе православного священника и причаститься. Не сомневаясь во враждебном отношении "братьев"-масонов к этому шагу, он вынужден был оправдываться перед ними, что делает это не из-за своих религиозных убеждений, которых у него как у масона нет, а только "в память и ради своей матери" [989].
Крайне враждебные позиции по отношению к Русской православной церкви занимали Н.А.Морозов, В.А.Маклаков, П.Н.Яблочков, другие масоны. "Альфой и омегой" этих людей был космополитизм и приверженность так называемым "общечеловеческим ценностям". Православие и патриотизм среди таких ценностей, естественно, не значились. Практически все русские масоны были убежденными западниками и превыше всего ставили ценности не своей русской, а западной европейской культуры: свобода, демократия и гуманизм. В продвижении этих любезных их сердцу ценностей на бескрайние пространства России они, собственно, и видели свою главную цель. Масонство как часть западной культуры, западной цивилизации, привлекало их, прежде всего, возможностями расширения западного влияния в нашем отечестве - считает уже цитировавший нами московский историк С.П.Карпачев [990].
"Я полностью офранцузился и понимаю потребности и стремления французского общества лучше, чем потребности и стремления того общества, в котором я родился", - с грустью вынужден был отметить Н.Вырубов [991].
Постоянно подчеркивает в своих воспоминаниях русскую косность и отсталость и князь Д.О.Бебутов. Убежденными западниками-космополитами были Ю.С.Гамбаров, Н.Н.Баженов и многие другие масоны. Правда С.П.Карпачев в своей книге о масонской интеллигенции в России конца XIX - начала XX века пытается доказать, что европоцентризм и западничество наших масонов якобы органично сочетались у них, или, по крайней мере, у части их с патриотизмом, национализмом и приверженностью к русской государственности. Спору нет, все это в целом ряде случаев действительно, как говорится, "имело место". Однако патриотизм этот был весьма и весьма специфическим в смысле приобщения России к ценностям западной демократии. Оборотной стороной этого "патриотизма" было оправдание ими борьбы с самодержавием как главным препятствием на пути вхождения России в "мировое сообщество" и разрушение Российской империи - "тюрьмы угнетенных народов".
Конечно, люди в масонских мастерских были самые разные. Попадались среди них и государственники, выступавшие за сохранение "единой и неделимой России"
и после свержения самодержавия в стране. Однако они в масонском сообществе той поры были в явном меньшинстве. Характерен в этой связи отказ государственника М.М.Ковалевского подписать так называемое "Выборгское воззвание" 1906 года части членов распущенной правительством Государственной думы. Как государственник, заявил он, я не могу подписывать документ, призывающий народ не платить налоги. Поддержки у "братьев" позиция М.М.Ковалевского, при всем уважении к нему как к организатору первых масонских лож в России, тем не менее не нашла. Погоду в ложах в этом отношении делали не государственники, а так называемые "автономисты" - сторонники вхождения нерусских народов, если они того после свержения самодержавия пожелают, в состав будущей Российской демократической республики на правах автономных образований. Существовала даже организация по координации усилий национал-сепаратистов - Союз автономистов и федералистов. Председателем его, понятное дело, был масон М.С.Маргулиес.
С.П.Карпачев, который отнюдь не скрывает своих симпатий к масонству, всячески подчеркивает альтруизм, бескорыстие российских вольных каменщиков.
И действительно, примеров такого бескорыстия в истории масонства найти, конечно, можно. Так, будущий масон и кадет А.И.Шингарев в свое время ради абстрактной идеи служения народу даже отказался от университетской кафедры и уехал в деревню лечить крестьян. Не придавал значения деньгам, охотно ссужая их в долг всем, кто попросит, и П.Н.Яблочков [992].
Фактически за свой счет содержал масонскую ложу "Полярная звезда" в Санкт-Петербурге и князь А.А.Орлов-Давыдов. Бескорыстие и альтруизм его были так велики, что в годы Первой мировой войны он даже открыл за свой счет ряд столовых и лазаретов и давал пособия нуждающимся семьям мобилизованных в армию воинов.
Крупные суммы в пользу кадетской партии жертвовал и князь Д.О.Бебутов.
Большим альтруистом, человеком, чуждым всякого самовосхваления и рекламы был и Г.Н.Вырубов. Примеры такого рода можно было бы продолжить. Но еще никто и нигде не доказал и никогда не докажет, что другие люди, не масоны, были, есть или будут хуже, и не занимались, скажем, благотворительностью, не помогали друзьям и прочее. На самом же деле, вопреки установке С.П.Карпачева, какими-либо особыми нравственными качествами по сравнению с другими людьми масоны начала XX века как раз и не отличались: женились, разводились (а некоторые, как например, князь А.А.Орлов - дважды, или Н.А.Морозов - трижды).
Были среди них и карьеристы, и дельцы, и картежные игроки (А.И.Сумбатов-Южин), и пьяницы, и честолюбцы. В общем, все как у людей их состояния, их круга.
Примерно 2/3 состава русских масонских лож начала XX века были выходцами из первенствующего сословия государства, то есть дворянства. В том числе 1/10 часть личного состава относилось к дворянству титулованному - князья, графы, бароны. Около 10% масонов той поры были евреями [993].
Крайне незначительно были представлены в масонских ложах купечество и духовенство.
О рабочих и крестьянах, то есть собственно самом русском народе и говорить нечего. Что им было делать в масонских ложах, среди всех этих помещиков, крупных чиновников, преуспевающих адвокатов и профессоров.
Рыба гниет с головы - гласит народная поговорка. Парадокс русской действительности начала века состоял в том, что в оппозиции к правительству находились не низы, а прежде всего, верхи общества, его так называемые "сливки" - его наиболее состоятельная и привилегированная часть. Так, богатейшим, а следовательно, и свободнейшим человеком на Руси того времени был, несомненно, один из наиболее известных масонов граф А.А.Орлов-Давыдов, в собственности у которого были: свеклосахарный завод в Тамбовской губернии, обширные земельные владения в десятках других губерний, каменные дома в Москве и Петербурге, дачи под Ревелем и Мариенбургом, крупные капиталы в несколько миллионов рублей в русских и заграничных банках. Его коллега, князь С.Д.Урусов после окончания университета поселился в имении своей жены - "Расва" (1300 десятин). Здесь к его услугам были: 16-комнатный жилой дом, несколько экипажей, прислуга.
В домашней оранжерее выращивались персики, сливы, дыни и арбузы. Кроме "Расвы" С.Д.Урусову принадлежали еще два имения: одно в Калужской (650 десятин) и одно в Орловской (750 десятин) губерниях. В то же время, при всем своем богатстве, этот выдающийся масон был неимоверно скуп и, по отзывам современников, всю свою сознательную жизнь вел приходо-расходную книгу, куда пунктуально заносил все свои даже малейшие траты. В конце же своей жизни, когда пришла пора подводить ее итоги, он констатировал: "Я вел очень регулярную жизнь, рано ложился спать, редко и случайно пил вино, не кутил, не подписал в течение своей жизни ни одного векселя". За 50 лет этот масон и гуманист сшил себе всего три фрака, шесть сюртуков, на конских бегах был всего два раза, причем на скачках - ни одного [994].
Конечно, далеко не все масоны были такими скрягами, как князь С.Д.Урусов.
Большинство "братьев" как раз не стеснялись в расхода и не пренебрегали радостями жизни. Тем более, что состояния их это позволяли. Так, не менее чем в 150 тысяч рублей оценивалась стоимость усадьбы "Турлика" известного масона В.П.Обнинского: хороший кирпичный дом, облицованный камнем в новоанглийском стиле высотой 6 аршин. В доме паркетные полы, кухня с лифтом для подачи воды и дров, душ с горячей и холодной водой, центральное отопление, голландские печи и камины, телефон, мебель из дворца имама Шамиля в Калуге, ковры, картины, библиотека французских классиков (9 тысяч томов) и прочее. При усадьбе В.П.Обнинского были обширные хозяйственные постройки, погреба и 250 десятин земли [995]. В общем, жилось гуманисту-масону в самодержавной России, как видим, совсем неплохо. Неплохо жилось в ней и другим братьям. Обширным имением в 617 десятин в Дмитровском уезде располагал Ф.А.Головин. Большими земельными угодьями владели Г.Н.Вырубов и М.М.Ковалевский (последний считался одним из крупнейших землевладельцев Харьковской губернии).
Думать, что всех этих господ привела в масонские ложи печаль об униженных и оскорбленных на Руси не приходится. В то же время можно предположить, что отнюдь не личная корысть и не жажда власти как таковой питала неуемную оппозиционность большинства наших либералов конца XIX начала XX веков.
Для этого, надо отдать им должное, они были слишком прекраснодушны. Истинная подоплека оппозиционности сливок тогдашнего русского общества лежит, можно сказать, на поверхности: полученное ими западное воспитание и образование.
И дело тут не только в иностранцах-гувернерах, подвизавшихся чуть ли не в каждой дворянской семье, или германских университетах, в которых стажировался чуть ли не каждый будущий русский университетский профессор. Сама система народного просвещения в стране была такова, что какого-либо другого убеждения, что если и есть настоящая, достойная человека жизнь, то искать ее следует только на западе, вынести из нее учащиеся едва ли могли. Русская дореволюционная школа, отмечал в связи с этим П.И.Ковалевский, убила у учащихся "Бога, убила национальность, убила государственность, убила семью, убила человека"
[996]. Определенный элемент преувеличения в этом суждении, конечно же, есть. Одно несомненно: и "образовывали", и воспитывали учащихся в дореволюционной России со времен Петра Великого не в национальном, а в космополитическом духе, на западный, так сказать, манер. Отсюда и результаты.
Не следует забывать и то, что будучи людьми, как правило, состоятельными, будущие русские масоны годами вольготно жили за границей и какой-либо другой жизни для себя просто не представляли. Крайне любопытно в этой связи следующее признание известного масона В.А.Маклакова. "Я так привык к свободной жизни во Франции, она стала казаться мне настолько естественной, - вспоминал он, - что я почти позабыл уроки России, ту строгость и произвол, которые я испытывал на себе еще в гимназии" [997].
Организационные усилия руководителей русского масонства не пропали даром.
Общая численность мастерских французского обряда выросла за период 1908-1909 гг. по крайней мере вдвое. Общее же число масонов в России за 1907-1909 гг. определяется специалистами в 100 человек, причем имена 94 из них устанавливаются документально. К сожалению, это все, главным образом, члены столичных масонских лож, в то время как имена рядовых членов лож провинциальных остаются нам практически неизвестными [998].
В партийном отношении 25% из них принадлежали к конституционным демократам.
Да и сами заседания петербургской ложи "Полярная звезда" происходили над помещением бывшего кадетского клуба. Здесь же собиралась и думская фракция кадетской партии: Ф.А.Головин, В.А.Караулов, А.Н.Букейханов, Е.И.Кедрин, А.М.Колюбакин, С.А.Котляревский, В.А.Маклаков, В.П.Обнинский, Н.В.Некрасов, В.А.Оболенский, А.А.Свечин, К.К.Черносвитов, А.И.Шингарев, Ф.Р.Штейнгель.
Активно участвовали в масонских ложах этой поры и эсеры: В.М.Зензинов, П.Н.Переверзев, С.Д.Мстиславский, О.Я.Пергамент, П.М.Макаров, что, несомненно, способствовало дальнейшей радикализации и политизации думского масонства.
Менее представительным было участие в политическом масонстве начала века думских фракций народных социалистов и "трудовиков" (Н.С.Розанов, А.А.Булат, А.А.Демьянов) и депутатов от национальных меньшинств (И.З.Лорис-Меликов, Г.Ф.Зданович, В.Л.Геловани) [999].
Глава 13.
Переворот 1910 года в русском масонстве и образование Великого Востока народов России (1912 г.)
А теперь о том, что историк В.И.Старцев назвал "незримой драмой русского масонства" начала XX века. Дело в том, что общая обстановка в масонских ложах этого времени была далеко не братской. Разоблачение в декабре 1909 года провокационной деятельности Е.Ф.Азефа [1000] в партии социалистов-революционеров (напомним, что ряд видных представителей ее входили в то же время и в масонские ложи), а также неосторожное интервью Е.И.Кедрина, опубликованное в газете "Русское слово", где он объявил, что имеет степень мастера одной из парижских лож, сильно напугали "братьев", заподозривших проникновение в свою среду агентов Департамента полиции.
Под подозрением оказались: Д.О.Бебутов, Е.И.Кедрин, М.С.Маргулиес, В.А.Маклаков, С.С.Жихарев, Н.Н.Баженов и ряд других братьев, а деятельность некоторых из них (Д.О.Бебутов, С.С.Жихарев) даже подверглась специальному масонскому расследованию.
Конечно, осведомителями Департамента полиции вышеупомянутые "братья", скорее всего, не были. Но вели они себя, по меньшей мере, неосторожно, поскольку не считали нужным скрывать свою принадлежность к ордену вольных каменщиков. А об интервью Е.И.Кедрина и говорить нечего. На Западе, уверял он читателей газеты "Русское слово", в особенности во Франции масоны никогда не были так могущественны, как в настоящее время. "Черносотенцы стараются уверить, что освободительное движение в России вызвано масонами. Это совершенно неверно, к сожалению. Говорю "к сожалению", потому что при участии масонов движение получило бы совершенно другую окраску и было бы гораздо более могущественным" [1001]. Собственно, с этой целью - резко усилить натиск антиправительственных сил на самодержавие - и создавалась, как мы знаем, с помощью "братьев" из Великого Востока Франции масонская организация в России. Однако публично, во всеуслышание подчеркивать опасность связи французского масонства с освободительным движением в России - это для масона было, конечно же, чересчур.
Гнетущую атмосферу масонских лож той поры хорошо передает в своих мемуарах Д.О.Бебутов. "Мне часто приходилось замечать, - пишет он, - что между братьями нет настоящей близости, без чего масонство обречено на смерть. Из Москвы все чаще приходили сведения, что все очень недовольны Баженовым, который недостаточно конспиративен и часто чрезмерно болтлив. Кем то получено сведение, что Жихарев на подозрении у социалистов-революционеров. По этому случаю был назначен суд, который не нашел ничего подозрительного и даже пожалел Жихарева, который был искренне этим потрясен. Затем многих стала пугать систематическая травля в черносотенной прессе против жидомасонов кадетов ... Словом, начало создаваться какое то прекращение занятий" [1002].
Наконец, после получившего широкую огласку скандала, связанного с иском к Алексею Орлову-Давыдову, на котором, собственно, все и держалось с финансовой точки зрения, со стороны артистки Пуарэ по поводу необходимости признания им своего внебрачного ребенка, ложа "Полярная звезда" стала разваливаться буквально на глазах. О том, какого накала достигли споры в масонской среде этого времени, красноречивее всего говорит следующий факт. В конце 1909 года "братья" М.С.Маргулиес и П.М.Макаров ни с того, ни с сего потребовали у князя Д.О.Бебутова показать им его французский масонский диплом. Д.О.Бебутов показал и тут же горько пожалел об этом. Взбешенный П.М.Макаров выхватил из рук владельца злополучный диплом и тут же, на глазах изумленного Д.О.Бебутова разорвал его [1003]. А ведь, казалось бы, интеллигентный человек, инженер. Все дело в том, что П.М.Макаров подозревал в Бебутове провокатора.
Уверенность в наличии провокации была настолько распространена в масонских ложах Москвы и Петербурга, что, например, один из лидеров русского политического масонства Н.В.Некрасов не удержался, чтобы не заявить об этом даже в своих показаниях в НКВД 1939 года, указав на Д.О.Бебутова и М.С.Маргулиеса как на лиц не только нечистоплотных в моральном отношении, но и прямо опасных для масонов по их связям с царской охранкой [1004].
Однако современные историки масонства (А.Я.Аврех [1005], В.И.Старцев) не поддерживают эту версию. Суть конфликта, по мнению В.И.Старцева, была в том, что в отличие от Н.В.Некрасова и его единомышленников, смотревших на масонство как на действенный инструмент борьбы с самодержавием, старое поколение русских масонов в лице Д.О.Бебутова, М.С.Маргулиеса и других крепко держалось за морально-нравственные основы учения вольных каменщиков [1006]. Отсюда и конфликт между ними. А подозрения в отношении ряда "братьев" в их провокаторстве, кстати, ничем и никогда не подтвержденные это уже закономерное следствие наметившейся среди масонов розни. Нечего много и говорить, что большинство "братьев" были на стороне Н.В.Некрасова и его сторонников. "Старики" вроде Д.О.Бебутова и Е.И.Кедрина, упрямо придерживавшиеся принципов "нравственного" масонства, им только мешали. Отсюда разрабатывавшиеся в это время среди реформаторов планы коренной реорганизации масонства в России, что позволило бы им избавиться от "балласта".
Инициатором коренной реорганизации русского масонства на новых, более отвечающих политическим реалиям страны началах, был А.М.Колюбакин. Деятельную роль в этом процессе сыграли также его коллеги по кадетской партии Н.В.Некрасов и князь С.Д.Урусов [1007]. Воспользовавшись циркулировавшими в то время в "братской" среде слухами о якобы проникших в масонские ложи провокаторах и агентах царской охранки, "молодые реформаторы"
решили на время "прикрыть" якобы ставшие ненадежными масонские мастерские, чтобы, оставив таким образом за бортом несогласных с ними сторонников "нравственного"
масонства, сформировать из оставшихся фактически новую масонскую структуру.
В феврале 1910 года по их инициативе во исполнение этого плана состоялось общее собрание "братьев", игравшее, по сути дела, роль своеобразного масонского конвента. От Петербурга на нем присутствовали Ф.А.Головин, С.Е.Кальманович, Н.А.Морозов, Я.Н.Гордеенко, Д.О.Бебутов и Н.В.Некрасов. От московских масонов присутствовали Н.Н.Баженов и С.Д.Урусов, от киевских - А.Г.Вязлов и Полторацкий.
Из Нижнего Новгорода - Г.Р.Кильвейн и Каминский. От Военной ложи С.Д.Масловский и П.М.Макаров. Председательствовал Ф.А.Головин.
Повестка дня была одна: распускаться или нет. Д.О.Бебутов заявил, что на закрытие масонских лож у собравшихся нет необходимых полномочий. После горячих споров с перевесом в один голос победили сторонники предоставления ложам самим решить их дальнейшую судьбу. "При таком неопределенном настроении ложи предпочли временно уснуть", - отмечал Д.О.Бебутов [1008].
Ему и в голову не могло придти, что все это было не что иное, как фарс, устроенный за его спиной спектакль, призванный "усыпить", прежде всего, его самого, а также его коллег Н.Н.Баженова, М.С.Маргулиеса и других противников чрезмерной политизации масонских лож.
Анализ состава мастерских Великого Востока Франции в России и пришедших им на смену лож Великого Востока народов России (1912 г.) показывает, отмечает в связи с этим А.И.Серков, что в феврале 1910 года произошло фактическое усыпление масонов, установивших тесные контакты с Францией и получивших капитулярные степени (Д.О.Бебутов, Н.Н.Баженов, Е.И.Кедрин, В.А.Маклаков, М.С.Маргулиес и другие); представителей национальных партий (И.З.Лорис-Меликов, В.Л.Геловани). Формальным поводом было объявлено, как уже отмечалось, склонность этих "братьев" к болтовне, которые, живя в Петербурге, активной политической жизнью, тем не менее, не занимались. Так фактически были выведены, отмечает А.И.Серков, из масонских лож "все профессора, которые стояли у истоков масонства в России, поскольку они тяготели к философскому, а не политическому масонству" [1009]. Не все, правда, подчинились решению февральского совещания об усыплении братьев. Среди мастерских Великого Востока Франции в России, деятельность которых была продолжена и после 1910 года, - "Литва" (Вильно), "Федерация" (ею руководил П.Н.Переверзев)
и "Белый орел" (из польских уроженцев, проживавших в то время в Санкт-Петербурге).
Но погоды эти ложи в масонском сообществе того времени конечно же не делали.
Итак, после февраля 1910 года масонские ложи опять возобновили свои работы, но уже под руководством Николая Виссарионовича Некрасова. Профессор Томского университета, специалист по статике и сооружению мостов, он рано изменил своему призванию, увлекся политикой и вступил в 1907 году в кадетскую партию. Как впоследствии оказалось, это был правильный ход. Н.В.Некрасова тут же избирают депутатом III, а затем и IV Государственной думы. Здесь он зарекомендовал себя как яркий неординарный политик. Такие люди масонам были, конечно же, нужны и уже в 1908 году состоялось посвящение Н.В.Некрасова в петербургской ложе "Полярная звезда" под руководством А.А.Орлова-Давыдова.
Понятно, что оставаться на вторых ролях даже в масонской ложе такой умный и деятельный человек долго не мог. Он и не остался, причем решающую роль здесь сыграл, несомненно, февральский масонский мини-переворот 1910 года.
Был ли он необходим? Видимо, да.
Строгая конспирация была нужна масонам не только в целях сокрытия своих работ от агентов Департамента полиции, но и от некоторых деятелей левого крыла оппозиционных к масонству деятелей. Дело в том, что согласование в рамках масонских лож единой позиции различных политических фракций в Думе могло быть эффективно лишь только в том случае, если думцы-"профаны"
ничего бы не знали и даже не догадывались, что выступают объектами масонской политической игры [1010]. Первоочередной задачей в этих условиях было провести немалую подготовительную работу по организационному становлению новой масонской структуры в России. И началась она, естественно, с учреждения новых, уже очистившихся от неугодных членов, масонских мастерских. Конечно же, основу или костяк их составляли старые проверенные масонские кадры. Но не только. Согласно подсчетам историка В.И.Старцева, из 94 человек - членов лож французского обряда, в ложи Великого Востока народов России перешло всего только 37 [1011].
"Усыплено", таким образом, было свыше 50 человек. Конечно, это не мешало им считать себя по-прежнему масонами и бывать в ложах, правда уже не в России, а во Франции.
"Усыпление" старых масонских лож и организация на их основе лож новых позволила реформаторам не только избавиться от мешавшего им балласта сторонников так называемого "нравственного масонства", но и существенно обновить свои ряды, влить в еще не вполне окрепшую организацию "свежую кровь". К сожалению, мы еще слишком мало знаем о новых ложах, учрежденных после февраля 1910 года. Видное место среди них занимала, судя по всему, ложа "Малая медведица" (1911 г.). Среди ее членов - такие известные масоны, как Б.Г.Барт, А.И.Браудо, С.Д.Масловский, П.Н.Переверзев, П.М.Макаров, А.А.Демьянов, А.Я.Гальперн. Мастером-наместником ложи был А.А.Демьянов, первым надзирателем - П.М.Макаров, вторым - А.И.Браудо. В 1912 году в "Малой медведице" был посвящен А.Ф.Керенский.
Из других новых лож обращает на себя внимание думская ложа "Розы" (1910 г.), составившаяся из депутатов-масонов, членов III Государственной думы:
Н.В.Некрасов, А.М.Колюбакин, В.А.Степанов, Н.К.Волков и других, причем среди них были не только кадеты, но и представители других политических партий, представленных в Думе: меньшевиков - Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе; прогрессистов - И.Н.Ефремов, А.И.Коновалов; трудовиков А.Ф.Керенский.
В этом, собственно, и состоял смысл учреждения думской ложи.
Достойно упоминания присоединение в 1911 году к новому русскому масонству во главе с Н.В.Некрасовым и С.Д.Урусовым и двух так называемых "английских"
лож. Одна из них работала в Санкт-Петербурге, другая - в Архангельске.
Основателем английского масонства в России в начале XX века был настоятель англиканской церкви посольства Великобритании в Санкт-Петербурге пастор Б.-С.Ломбард. Одним из деятельнейших членов английского масонства в Санкт-Петербурге был депутат Государственной думы В.П.Басаков [1012].
Заметного следа в России английское масонство, впрочем, не оставило. Как, впрочем, и масонство германское. Внедрение последнего на русской почве всецело было связано с деятельностью сотрудника германского посольства в Санкт-Петербурге Эрвина Германа (1859-1925). В России он появился в 1904 году и уже тогда попытался создать небольшой масонский кружок при посольстве, правда не вполне удачно. О работе этого кружка известно, впрочем, мало.
Но вернемся к работе лож масонской организации во главе с Н.В.Некрасовым и С.Д.Урусовым. Собрания их в 1910-1912 гг. происходили более или менее регулярно - один раз в неделю. Обсуждались на них, главным образом, вопросы политического характера: согласование действий "братьев" в Государственной думе и прочее. Сами ложи принципиальных решений, впрочем, не принимали, а только выносили свои предложения через секретаря организации Н.В.Некрасова в Верховный совет [1013]. Принципиальным отличием этой новой, или, во всяком случае, основательно обновленной организации являлся ее радикальный характер. В отличие от своих предшественников, "новые"
масоны уже прямо заявляли, что они ориентируются на замену монархии демократической республикой через ту или иную форму государственного переворота. Вопросы нравственного совершенствования находились у них далеко не на первом плане.
Да и состав самих лож серьезно "полевел" по сравнению с периодом 1906-1909 гг., прежде всего за счет широкого привлечения в них левых кадетов, меньшевиков и эсеров.
В 1910-1911 гг. в петербургские ложи (состав провинциальных, к сожалению, практически неизвестен) были приняты следующие лица: В.А.Степанов, Н.С.Чхеидзе, А.Я.Гальперн, Е.П.Гегечкори, Н.К.Волков, Н.Д.Соколов, В.Г.Харитонов, В.А.Оболенский, Б.Г.Барт, В.А.Виноградов, Я.Я.Брусов. Шестеро из них были меньшевиками, четверо - кадетами [1014]. Очевидные успехи нового русского масонства побудили Н.В.Некрасова на дальнейшие организационные шаги по его укреплению. С этой целью уже в январе 1912 года им был поставлен вопрос о проведении учредительного масонского съезда русских лож французского обряда. Был ли уведомлен об этом Великий Восток Франции мы не знаем. Во всяком случае, известно, что через князя С.Д.Урусова связь с ними русские братья все-таки держали [1015]. Известно, что эмиссар Великого Востока Франции Лебук даже приезжал в это время в Петербург. Однако подробностей его визита мы не знаем. Практически ничего не известно нам и о том, при каких обстоятельствах именно Н.В.Некрасов - человек сравнительно новый в масонстве - оказался на должности временного секретаря русских лож в 1910-1912 гг.
Как полагает А.И.Серков, именно в это время (конец 1911 года) произошло объединение обновленных после февраля 1910 года так называемых реформаторских лож Великого Востока Франции в России с шотландскими ложами круга М.М.Ковалевского, хотя заметной роли в Великом Востоке народов России последние никогда не играли. Вторым важным событием, способствовавшим организационному укреплению новой, по сути дела, масонской организации, стало присоединение к ней уже упоминавшихся английских лож (мастерская В.П.Басакова в Петербурге и ложа в Архангельске) [1016].
Окончательное структурирование новой организации произошло на ее учредительном съезде в Москве летом 1912 года. Были ли до этого какие-либо масонские съезды или совещания после февраля 1910 года - мы не знаем. А.И.Серков полагает, впрочем, что да, поскольку только на них, этих совещаниях или съездах, и могли быть избраны в состав Верховного совета Н.В.Некрасов (секретарь), В.А.Степанов и Г.Д.Сидамон-Эристов, заменившие в нем ряд "усыпленных" к этому времени "братьев" [1017]. Заседания съезда происходили на квартирах "братьев" С.А.Балавинского и Ф.А.Головина.
От Петербурга присутствовали: А.Я.Гальперн, Н.В.Некрасов, А.М.Колюбакин, В.А.Виноградов, В.А.Степанов, А.И.Браудо, К.Г.Голубков, А.Ф.Керенский.
Московские ложи представляли С.А.Балавинский, Ф.А.Головин, В.П.Обнинский, С.Д.Урусов. От Киева присутствовали: Н.П.Василенко, М.С.Грушевский, Ф.Р.Штейнгель.
Нижегородские ложи представлял Г.Р.Кильвейн. Присутствовали также делегаты от Минска и Одессы [1018].
Состоялось всего два заседания. Вел их секретарь Верховного совета Н.В.Некрасов.
Обсуждалось два вопроса. Первый из них - конституирование русской масонской организации как формально независимой от Великого Востока Франции. Как заявил делегатам докладчик от Верховного совета Н.В.Некрасов, в России к этому времени насчитывалось не менее 14-15 лож, из них 5 в Петербурге, 3-4 в Киеве, 1-2 в Москве и по одной в Нижнем Новгороде, Минске и Одессе.
Этого, по его мнению, было вполне достаточно для выделения русских братьев в самостоятельный масонский орден наряду с Востоками других европейских стран [1019]. Каких-либо возражений у присутствующих это не вызвало. Правда на открытие ордена требовалось предварительное согласие Великого Востока Франции. Но его, как уверил присутствующих Н.В.Некрасов, можно будет получить несколько позже. На том и согласились.
В интервью, данном в 1920-е годы историку Б.И.Николаевскому, А.Я.Гальперн утверждал, что связь с Великим Востоком Франции осуществлялась в эти годы через князя С.Д.Урусова [1020]. Однако давал ли тот предварительное согласие на проведение конвента 1912 года в Москве, мы не знаем. Складывается впечатление, что предварительно вся эта акция была все-таки согласована с парижскими "братьями". Другое дело, что афишировать официальное согласие Великого Востока Франции на открытие в России масонского ордена им было ни к чему.
Совсем в другом ключе происходило на съезде обсуждение другого, и явно второстепенного, казалось бы, вопроса о названии ордена русских вольных каменщиков. Подавляющее большинство делегатов были русскими и стояли за то, чтобы орден носил традиционное и общепринятое в Европе название "Великий Восток России". Однако тут неожиданно поднялся со своего места украинский делегат историк М.С.Грушевский и решительно потребовал, чтобы в названии новой масонской ассоциации "ни в коем случае не было слова Россия. "Он занимал в этом вопросе совершенно непримиримую позицию, отрицая вообще за Россией как государственной единицей право на целостное существование; его с рядом оговорок поддерживал Василенко", - вспоминал впоследствии об этой истории А.Я.Гальперн [1021]. Слово "Россия"
в названии ордена удалось в конце концов отстоять, согласившись на компромисс - "Великий Восток народов России".
Было бы неправильно, конечно, только на основании этого инцидента делать далеко идущие выводы. Одно несомненно: именно масонские ложи со своим показным демонстративным космополитизмом всегда притягивали и притягивают к себе до сих пор самые злобные антирусские силы. Дело дошло до того, с горечью отмечал В.А.Бобринский, что "самое слово "русский" безнаказанно поносилось в стенах Государственной думы. Там дико глумились над любовью к Отечеству и поверхностному наблюдателю не могло не казаться, что русский народ отжил свой век и что Россия отдана на расхищение своим внешним и внутренним врагам.
Враги торжествовали и глумились над Русью, над ее священнейшими требованиями и верованиями" [1022].
Но быть может, В.А.Бобринский преувеличивает антирусский характер заседавшей в Думе масонской либеральной братии? Есть поэтому смысл обратиться к свидетельству, исходящему из самого либерального лагеря, например, лидера октябристов А.И.Гучкова, о масонстве которого хотя и нет бесспорных доказательств, но сомневаться в нем по ряду косвенных свидетельств не приходится. Вот что вспоминал он об одной из наиболее видных масонских фигур февраля-марта 1917 года - Н.С.Чхеидзе. "Я относился брезгливо к Чхеидзе с его ненавистью к буржуазному строю, русскому народу, к России самой" [1023].
Ну, что касается буржуазного строя, который якобы ненавидел Н.С.Чхеидзе, то это, конечно же, не так. Опыт показал, что более последовательного защитника буржуазного строя, чем социал-демократы (а Н.С.Чхеидзе, напомним, был именно социал-демократом - меньшевиком), в мире, пожалуй, и не сыскать. А вот свидетельство А.И.Гучкова о ненависти Н.С.Чхеидзе к русскому народу и России самой поистине бесценно. Ведь Н.С.Чхеидзе - это не просто видный масон, не просто социал-демократ, он еще и первый председатель Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Советская власть, так сказать, хотя и в меньшевистско-масонском обличье.
Но вернемся к масонскому съезду 1912 года. Еще одной важной задачей, помимо конституирования организации и решения вопроса о ее названии, стала проблема формирования нового состава Верховного совета Великого Востока народов России. Сюда, в частности, вошли А.М.Колюбакин, Н.В.Некрасов, С.Д.Урусов.
В тот же день в Верховный совет были кооптированы Д.Н.Григорович-Барский, Н.С.Чхеидзе и А.Ф.Керенский. Секретарем (с 1913 года - генеральный секретарь)
Верховного совета Великого Востока народов России был избран левый кадет А.М.Колюбакин. Работал Верховный совет на правах ложи. "Никаких обрядов в заседаниях Верховного совета, как и в ложе, не было", свидетельствовал Н.С.Чхеидзе [1024]. Что касается устава Великого Востока народов России, то принятие его было отложено до второго съезда, намеченного на 1913 год. За это время Верховному совету было поручено позаботиться о разработке и предварительном обсуждении соответствующего проекта.
Второй съезд Великого Востока народов России (ВВНР) состоялся, как и было намечено, летом 1913 года, правда уже не в Москве, а в Петербурге на квартире В.А.Степанова. На нем, в частности, и был принят устав Великого Востока народов России, в котором были определены задачи новой организации и закреплена уже сложившаяся организационная структура ордена.
Согласно записке Л.Д.Кандаурова, автором устава ВВНР был В.П.Обнинский.
Однако исследователи отдают предпочтение сообщению А.Я.Гальперна [1025], который утверждал, что автор его - С.Д.Масловский (Мстиславский), которому якобы помогал князь С.Д.Урусов [1026]. Экземпляр этого проекта был обнаружен в 1988 году профессором В.И.Старцевым среди бумаг Б.И.Николаевского в архиве Гуверовского института войны, революции и мира в Стенфорде. Им же, В.И.Старцевым, впервые был дан и подробный разбор этого примечательного документа.
Цель организации, как она формулировалась в проекте устава 1912 г., заключалась в "создании связанного моральной общностью и взаимным доверием братского ордена; братья сохраняют свободу политического действия, но стремятся к утверждению и защите прав человека и гражданина" [1027].
Как установил В.И.Старцев, главным источником, из которого черпали Мстиславский и Урусов основные положения устава ВВНР, был Общий регламент Великого Востока Франции, хотя пункты, касающиеся масонской тайны и конспирации, были в нем несколько усилены. В целом же, с точки зрения содержания устава, масонство ВВНР может считаться, по авторитетному заключению В.И.Старцева, вполне нормальным регулярным масонством. Нерегулярными в нем могут быть признаны только его цели - чисто политические, а не морально-этические, чего следовало бы ожидать от масонского ордена. Обращает на себя внимание также и сокращение обрядности при приеме в степень мастера, и исключение степени подмастерья или товарища, а также прием в ложи, наряду с мужчинами, и женщин [1028].
Политические цели, как мы знаем, преследовал не только ВВНР. Не чужды они были и Великим Востокам других европейских стран, в частности Франции и Италии. Так что в регулярности или правильности ВВНР как масонской организации можно не сомневаться.
Особо пристальное внимание уделялось в проекте Мстиславского-Урусова орденской тайне. "Братья обязаны хранить в тайне как само существование ордена, так и все, что касается его состава, планов и деятельности. Братья обязаны хранить все сообщенное им в братском порядке или ставшие известным в заседаниях ложи. Братья знают лишь членов ложи. Венерабль знает секретаря Верховного совета. Все, относящееся к орденской тайне, не должно быть излагаемо на письме. Письменные ответы испытуемого и баллотировочные записки немедленно сжигаются в самой ложе", - читаем мы здесь. Все это, а также клятва "братьев"
не раскрывать существования братства, хотя бы они и были спрошены об этом даже на суде, восходящая в своей основе к клятве ордена московских розенкрейцеров XVIII века, не оставляет сомнений в двойной морали наших масонов: одна для членов ордена, другая - для профанов. О таком "пустяке", как требуемое масонской клятвой от "братьев" лжесвидетельство в интересах ордена на суде, вроде бы неудобно и говорить.
После небольших поправок устав ВВНР был утвержден "братьями" и, по решению конвента, в зашифрованном виде напечатан вразбивку в изданной в том же 1913 году в Санкт-Петербурге книге Е.Сидоренко "Италианские угольщики XVIII столетия". В конце 1980-х гг. была осуществлена, наконец, и научная публикация этого документа [1029]. Сравнение проекта Мстиславского-Урусова 1912 г. и официального устава, принятого на масонском съезде в 1913 году, было проведено В.И.Старцевым. Оно показало, что каких-либо принципиальных изменений на конвенте в него внесено не было. Если в проекте посвящаемый должен был при клятве поднимать правую руку вверх, то в окончательном варианте все свелось к прижиманию им ее к сердцу. Вместо двух степеней (ученик, мастер), которые предусматривал проект, окончательный вариант устава закреплял существование трех степеней. Должность секретаря Верховного совета ВВНР стала называться теперь не просто секретарь, а генеральный секретарь. Такой же мелочный, непринципиальный характер имели и другие поправки, внесенные в окончательный вариант устава.
Заслуживает внимания более обтекаемый характер, по сравнению с первоначальным вариантом, формулировки задач ордена. "Масонство, - читаем мы здесь, - имеет целью искание истины и достижение нравственного совершенства человечества путем объединения людей на началах братской любви, взаимопомощи, терпимости и полной свободы совести. Отсюда девиз масонов: свобода, равенство и братство"
[1030]. Основные усилия орденской организации, в соответствии с уставом, должны были быть направлены на "общую работу по утверждению и защите прав человека и гражданина, при сохранении, разумеется, за ее членами свободы политического действия", - так комментирует это положение устава современный исследователь А.И.Серков [1031].
Высшей властью в ордене объявлялся, согласно уставу, его конвент или съезд, который должен был собираться не реже одного раза в год. Составлялся же он как из делегатов лож, так и из членов Верховного совета предыдущего состава. Последние входили в число делегатов съезда как бы автоматически, для обеспечения преемственности. Исполнительным органом ВВНР был Верховный совет, избираемый на съезде. Работал он, как уже отмечалось, на правах ложи. Обращает на себя внимание предусмотренный уставом порядок широкого пополнения рядов Верховного совета не путем избрания на съезде, а путем кооптирования - процедура, как мы знаем, далеко не демократическая. Любопытно, что конвент как таковой избирал большинством в 7/8 голосов не самих членов Верховного совета, а только трех выборщиков, а уже те выбирали трех его членов, которые, в свою очередь, доизбирали еще трех. Общее число членов Верховного совета не должно было превышать 18 человек, однако открыть свои работы Верховный совет мог уже и при 6 членах, избрав из их числа своего секретаря. Нельзя не обратить внимание и на то, что имена членов Верховного совета конвенту, т.е. съезду масонов не сообщались [1032].
Верховный совет, отмечалось в уставе ВВНР 1913 года, "входит в случае надобности в сношения с другими дружественными союзами для координации действий мирового масонства и совещания по общим делам. Для этой миссии совет может обращаться к содействию всякого известного ему члена братства" [1033].
В обязанности Верховного совета входило также открытие новых лож и контроль за приемом новых членов. Прежде чем сделать предложение профану, его кандидатура не только тщательно обсуждалась в ложе, но и обговаривалась предварительно с генеральным секретарем Верховного совета. Функции его были весьма обширны:
докладчик в Верховном совете по всем текущим делам, он, в то же время, контролировал кассу ордена и фактически единолично решал все текущие вопросы.
Такова она была, масонская демократия. Эффективный и целесообразный характер ее, если иметь в виду условия, в которых приходилось работать вольным каменщикам в нашей стране, не подлежит сомнению. Еще одной особенностью работы Верховного совета были регулярные поездки его членов по провинциальным городам России, в ходе которых они не только лично знакомились с "братьями" местных лож, но и выясняли возможность дальнейшего использования их в интересах организации.
Ритуал посвящения в ВВНР также, как уже отмечалось, был до крайности упрощен. После ответа на традиционные вопросы об отношении к семье, государству, религии, войне, космополитизму и прочее происходил уже сам обряд посвящения нового брата с принесением клятвы. Масонская иерархия в ВВНР также была предельно упрощена: ученик - подмастерье - мастер. Предусматривались уставом, впрочем, и так называемые "офицерские должности" в ложах: венерабль (председатель), наблюдатель, оратор, казначей и секретарь. Председатель вел собрания ложи.
Он же осуществлял и ее связь с секретарем Верховного совета. За соблюдением "братьями" устава следил оратор. Сбором членских взносов занимался казначей.
Минимальное число членов ложи, как это и положено у масонов, было не менее 7, максимальное - не более 14. Последнее требование, впрочем, соблюдалось далеко не всегда. Членство в ордене было пожизненным. Уйти из него было нельзя. Другое дело - временное или постоянное "усыпление" "брата", отошедшего в силу ряда обстоятельств от дел. "Усыпить" можно было, правда только решением Верховного совета, и целую ложу. Можно констатировать, что, за исключением, быть может, некоторых пунктов, посвященных конспиративному характеру деятельности "братьев" (обойтись без чего в специфических российских условиях было бы затруднительно), ничего необычного устав ВВНР не представлял и вполне вписывался в общемасонскую традицию.
Серьезные споры среди исследователей, как уже отмечалось, вызывает вопрос о так называемой "регулярности" ВВНР, то есть признание или непризнание его в качестве масонской организации. Дело в том, что сами масоны ВВНР регулярной, то есть законной масонской организацией официально никогда не признавали и не признают до сих пор, указывая на якобы его недостаточное внимание к обрядовой и посвятительной традиции. И хотя для всякого непредвзятого исследователя очевидно, что создавался ВВНР с молчаливого согласия и по образцу Великого Востока Франции, парадокс состоит в том, что на официальное признание этого факта французские "братья" так и не пошли. Понять это можно так, что руководство Великого Востока Франции сознательно не хотело связывать себя с подпольной масонской антиправительственной структурой в России, опасаясь испортить тем самым отношения с естественным союзником Франции кануна Первой мировой войны - русским правительством. Другое дело, что не все историки склонны считаться с этим соображением. "Учитывая факт возникновения Великого Востока народов России без санкции иностранных послушаний, - пишет, например, в своей последней работе О.Ф.Соловьев, - и отсутствие контактов между ними, его следует считать неправильной масонской организацией, которую другие федерации не признавали" [1034]. Основной аргумент О.Ф.Соловьева это то, что русские "братья" так и не были допущены на парижскую конференцию масонских орденов стран Антанты, проходившую 14-15 января 1917 года, хотя их представитель С.А.Балавинский в Париж все-таки приехал [1035]. О том, что французские "братья"
не признавали русских масонов, посвященных в орден после февраля 1910 года, свидетельствует, по мнению О.Ф.Соловьева и сделанное ими в 1919 году в Париже предложение А.Ф.Керенскому и его сторонникам начать свой масонский путь с формального посвящения в степень ученика, от чего те, понятное дело, отказались. Именно это обстоятельство, доказывает О.Ф.Соловьев, и явилось причиной фактического разрыва А.Ф.Керенского с русским масонством в эмиграции [1036].
Другой исследователь, А.И.Серков, напротив, нисколько не сомневается, что, несмотря на факт формального непризнания ВВНР Великим Востоком Франции, структура эта была, тем не менее, его самой настоящей "дочерней организацией"
или, говоря другими словами, организацией правильной, масонской, хотя и отмечает, ее последующую "несостоятельность" именно с этой точки зрения [1037]. Очевиден масонский характер ВВНР и для В.И.Старцева. Вместе с тем, более радикальный характер этой ассоциации по сравнению с французскими ложами периода 1906-1909 гг. и отказ русских братьев от некоторых элементов масонской обрядности (обязательное ношение фартуков, белых перчаток и прочее) позволяет ему заключить, что в этом смысле правы все же те, кто не считает ложи ВВНР настоящим или регулярным масонством. Аргумент В.И.Старцева не оригинален. Упор он делает на то, что внешние формы масонской работы были сведены в ложах ВВНР к минимуму [1038].
Как бы то ни было, и факты, введенные к настоящему времени в научный оборот, и соображения, высказанные в связи с анализом этих фактов исследователями, свидетельствуют о несомненно масонском характере Великого Востока народов России. Другое дело, что масонство это было не нравственно-этическое, а политическое. Ничего необычного в чрезмерном увлечении русских "братьев"
политикой в ущерб духовной работе и масонской обрядности, учитывая характер деятельности Великих Востоков в других странах и реалии российской действительности, не было.
Глава 14.
Великий Восток Народов России в 1912-1916 гг. Масоны и Департамент полиции
Как ни любопытна проблема правильности или неправильности Великого Востока Народов России как масонской организации, принципиального значения для оценки степени реального влияния русских масонов на общественно-политическую жизнь предреволюционной России она не имеет. А оно, это влияние, было весьма и весьма значительным.
К концу 1913 года Верховному Совету Великого Востока Народов России было подчинено 40 лож, в которых насчитывалось до 400 "братьев". Среди новых членов Великого Востока банкир А.П.Барт, текстильный король А.И.Коновалов, известный журналист Р.М.Бланк. В 1912 году вероятно уже после выборов в IV Государственную думу в ложе "Малая Медведица" получил масонское посвящение уже известный в то время адвокат А.Ф.Керенский [1039].
В одном только Петербурге число масонских мастерских достигло восьми. Точных названий их мы, к сожалению, не знаем. Но зато руководители в большинстве своем известны. Это, в частности, были: В.А.Оболенский, В.Я.Богучарский, В.А.Степанов, А.А.Демьянов, В.А.Виноградов, Д.П.Рузский, А.М.Колюбакин, Н.В.Чайковский. Секретарем городского петербургского совета Великого Востока Народов России был профессор Санкт-Петербургского политехнического института Д.П.Рузский двоюродный брат главнокомандующего Северным фронтом в 1917 году Н.В.Рузского [1040].
Тон в движении по-прежнему задавали левые кадеты во главе с Н.В.Некрасовым.
Кадеты же составляли и численное большинство в ложах по сравнению с представителями других партий - главным образом меньшевики и народнические группы. В профессиональном отношении - это все представители либеральной и демократической интеллигенции:
журналисты, адвокаты, профессора, депутаты III и IV Государственной думы, промышленники, финансисты, общественные деятели. Добрую половину масонской "братии" составляли юристы. В одной только петербургской судебной палате и петербургском коммерческом суде масонов было не менее 50 человек. Это присяжные стряпчие, присяжные поверенные и их помощники: Б.Г.Барт, М.В.Бернштам, А.Я.Гальперн, А.К.Гольм, В.Я.Гуревич, Н.Б.Глазберг, В.Л.Геловани, А.А.Демьянов, А.А.Исаев, С.Е.Кальманович, А.Ф.Керенский, Е.И.Кедрин, М.С.Маргулиес, В.Д.Кузьмин-Караваев, К.К.Черносвитов, И.Н.Сахаров, Г.Д.Сидомон-Эристов, А.Ф.Стааль, Л.М.Берлин, Л.М.Брамсон, П.А.Брюнели, Б.Л.Гершун, К.П.Гес де Кальве, А.Э.Дюбуа, Б.И.Золотницский, М.К.Адамов, М.Г.Казаринов, А.М. и Е.М.Кулишер, И.А.Кистяковский, Н.В.Майер, А.Д.Лаврентьев, С.В.Познер, Б.С.Орнштейн, П.Н.Переверзев, Н.В.Петровский, Я.М.Шефтель, А.С.Шапиро, Г.Б.Слиозберг, М.Д.Ратнер, Б.Е.Шатский и другие.
Другим крупным поставщиков адептов вольного каменщичества была профессура Психоневрологического института, курсов П.Ф.Лесгафта, Высших Женских курсов и других учебных заведений столицы: М.М.Ковалевский, И.И.Иванюков, Ю.С.Гамбаров, Е.В.Аничков, В.И.Иванов, Н.О.Лосский, Н.А.Котляревский, И.В.Лучицкий, А.В.Карташев, С.И.Метальников, В.Н.Гессен, М.П.Чубинский, В.И.Бауман, Н.А.Морозов, А.А.Мейер, Д.М.Одинец, В.Н.Сперанский и другие. Хорошее представительство имели масоны и в петербургской городской думе: Э.П.Беннигсен, А.Л.Велихов, В.Д.Кузьмин-Караваев, П.П.Макаров и другие. Такая же примерно ситуация была и в Москве, в масонских ложах которой подвизались такие присяжные поверенные и их помощники, как О.Б.Гольдовский, П.М.Казначеев, В.А.Маклаков, И.Н.Сахаров, С.А.Балавинский, Ф.К.Богров, В.В.Короленко, А.Ю.Раппопорт и другие [1041].
Понятно, что рассчитывать с таким составом лож на предметный разговор о действительных народных нуждах и чаяниях особенно не приходилось: страшно далеки были эти люди от народа. "На первом плане были вопросы высокой политики, - отмечал масон-эсер Л.К.Чермак (член ложи под руководством В.А.Степанова - Б.В.). - Я помню мы обсуждали вопросы о границах будущей Польши ... мы обсуждали проблему Константинополя, Дарданелл и пр. И когда я попытался обратиться к нашему внутреннему положению, к настроению трудового народа, к тому, что ожидает нас после окончания войны, особенно если она не будет благоприятна для России, то меня просто замолчали. Нам неоднократно внушали, что революционная работа не наше дело, что мы организация надпартийная, что мы должны направлять через наших "братьев" членов Думы ход нашей жизни и пр." [1042].
Общая цель, которая привела этих, казалось бы, таких разных людей в масонские ложи заключалась, говоря словами одного из руководителей Великого Востока Народов России А.Я.Гальперна, в "стремлении к моральному усовершенствованию членов на почве объединения их усилий в борьбе за политическое освобождение России" [1043]. "Масонство было надпартийным, показывал в 1939 году в НКВД Н.В.Некрасов, - т.е. в него входили представители разнообразных политических партий, но они давали обязательство ставить директивы масонства выше партийных. Народнические группы были представлены Керенским, Демьяновым, Переверзевым, Сидамон-Эристовым (исключен в 1912 году ввиду подозрений в связи с Азефовщиной). Меньшевики и близкие к ним группы имели Чхеидзе, Гегечкори, Чхенкели, Прокоповича, Кускову. Среди конституционных демократов были: Некрасов Н.В., Колюбакин А.М., Степанов В.А., Волков Н.К. и много других. Среди прогрессистов отмечу: Ефремова И.Н., Коновалова А.И., Орлова-Давыдова А.А., Коробку Н.И. Особенно была сильна организация на Украине, где ее возглавлял барон Ф.Р.Штейнгель, Д.Н.Григорович-Барский, Василенко Н.П., Писаржевский М.В. и ряд других крупных имен до Грушевского включительно" [1044]. Все это представители левого крыла политического спектора дореволюционной России.
В начале 1914 года при посредстве А.И.Коновалова были проведены предварительные переговоры с двумя представителями большевистского крыла РСДРП И.И.Скворцовым-Степановым и Г.И.Петровским на предмет координации усилий в борьбе с самодержавием.
Левый крен Великого Востока Народов России очевиден. Отсюда и "боевая политическая задача", которую ставили перед собой в это время "братья-масоны": "бороться за освобождение Родины и закрепление этого освобождения" или, говоря другими словами, бороться за власть и ее удержание [1045].
Что из себя будет представлять "освобожденная Россия" этого сказать заранее не мог, конечно, никто. Но общая установка масонов в отношении своей Родины заключалась в создании на месте России или того, что от нее после "освобождения"
останется, буржуазно-демократической федеративной республики.
Специально для привлечения в Орден талантливых писателей и журналистов левой ориентации в 1912-1913 гг. учреждается т.н. "Литературная ложа".
Одним из первых ее членов стал известный историк церкви - кадет А.В.Карташев (1875-1960), подвизавшийся в это время в качестве сотрудника Императорской Публичной библиотеки. Помимо него в ложу входили также С.Д.Мстиславский, А.А.Мейер, В.Я.Богучарский, А.Я.Гальперн и ряд других лиц. В планах Верховного Совета было привлечь в Литературную ложу известного меньшевика А.И.Потресова и известного журналиста Канторовича из газеты "День". Впрочем, "братья"
побуждали работать на общее масонское дело не только записных масонов, но и лиц, формально в ложах несостоявших, но духовно, идейно к ним весьма близких, как например, журналиста А.М.Клячко (Львова), печатавшегося в газете "Речь".
Заинтересованное в "уловлении" в свои сети определенных лиц из среды творческой интеллигенции не брезговали "братья" и созданием лож по принципу полезности тех или иных лиц для масонского дела. К числу именно таких лож смело можно отнести ложу для З.Н.Гиппиус и Д.С.Мережковского, что позволило масонам приобрести влияние на петербургское Религиозно-философское общество.
Масонское влияние на Техническое и Вольное экономическое общества обеспечивалось путем создания специальной ложи для Е.Д.Кусковой и С.Н.Прокоповича.
Примерно в это время (зима 1913-1914 гг.) было положено начало и Военной ложе Великого Востока Народов России. Организатором ее стал полковник Генерального штаба эсер С.Д.Мстиславский (Масловский). Кроме него сюда входили генерал А.А.Свечин, А.А.Орлов-Давыдов, полковник В.В.Теплов и ряд неизвестных нам офицеров, пишет проф. В.И.Старцев [1046].
К "неизвестным" офицерам В.И.Старцев относит, очевидно, таких известных генералов, как В.И.Гурко, П.А.Половцева, М.В.Алексеева, Н.В.Рузского и полковника А.М.Крымова, привлеченных в 1916 году масонами к подготовке дворцового переворота [1047]. В Военную ложу входил, судя по всему, на правах одного из ее организаторов и А.И.Гучков [1048]. Бесспорных доказательств о их принадлежности к масонству у нас нет. Что же касается косвенных, то, как мы увидим в дальнейшем, их более чем достаточно.
Однако, самой многочисленной ложей Великого Востока Народов России в 1912-1916 гг. являлась, вне всякого сомнения, думская ложа "Розы", в которой объединились в 1912 году масоны-депутаты IV Государственной думы. Открылась она 15 ноября 1912 года. Принципиальное отличие ее от III Думы состояло в явном уменьшении влияния центра (число октябристов в Думе резко сократилось:
вместо 120 их осталось всего 98, в то время как число правых (185 вместо 148) и левых (кадеты, прогрессисты - 107 вместо 87) напротив возросло.
Размежевание политических сил в Думе усилилось, а вместе с ним рухнули и надежды правительства на создание проправительственного большинства в ней. Год от года IV Государственная дума становилась все более оппозиционной к правительству, причем критика его раздавалась не только слева, но и справа.
Председателем IV Государственной думы стал октябрист М.В.Родзянко.
Масонов в IV Государственной думе было по меньшей мере 23 человека:
В.А.Виноградов, Н.К.Волков, И.П.Демидов, А.М.Колюбакин, Н.В.Некрасов, А.А.Орлов-Давыдов, В.А.Степанов, Ф.Ф.Кокошкин, К.К.Черносвитов, А.И.Шингарев, Ф.А.Головин, Д.Н.Григорович-Барский, Н.П.Василенко, Ф.Р.Штейнгель, А.Н.Букейханов, А.А.Свечин, Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе, А.И.Чхенкели, И.Н.Ефремов, А.И.Коновалов, А.Ф.Керенский [1049]. Все они, как уже отмечалось, и составляли думскую ложу "Розы". Возглавлял ее прогрессист И.Н.Ефремов [1050].
Решающим условием приема в думскую ложу была не партийная принадлежность депутата, как это принято в думских фракциях, а именно его организационная принадлежность к одной из масонских лож.
"В IV Государственной думе, - показывал бывший масон Л.А.Велихов, - я вступил в так называемое масонское объединение, куда входили представители от левых прогрессистов (Ефремов), левых кадетов (Некрасов, Волков, Степанов), трудовиков (Керенский), социал-демократов (Чхеидзе, Скобелев) и которое ставило целью блок всех оппозиционных партий Думы для свержения самодержавия"
[1051]. От кадетов, помимо уже упомянутых Л.А.Велиховым, Волкова, Некрасова и Степанова входили также В.А.Виноградов, И.П.Демидов, А.М.Колюбакин, А.А.Орлов-Давыдов, В.А.Степанов. От меньшевиков Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе, А.И.Чхенкели, от прогрессистов И.Н.Ефремов и А.И.Коновалов, от трудовиков - А.Ф.Керенский [1052].
Что касается октябристов (А.И.Гучков), то их принадлежность к масонству, хотя и не вызывает больших сомнений, но доказать ее пока еще не удается.
"Помню разговоры о войне, о Распутине, о стачечном движении и др., вспоминал позже Н.С.Чхеидзе. - Попыток перехода к активной деятельности, обсуждению и разработке каких-либо планов не было". Согласование всякого рода личностных, групповых и партийных интересов и определение общей согласованной линии в думской борьбе - вот что определяло деятельность думской ложи в 1912-1915 гг. Не менее важной задачей являлось и согласование политических интересов внутри самой кадетской партии, внутри которой год от года набирала силу ее так называемое левое крыло во главе с Н.В.Некрасовым.
С началом первой мировой войны после недолгого колебания большинство лож Великого Востока Народов России решило встать на патриотические позиции.
А Генеральный секретарь Верховного Совета А.М.Колюбакин, так тот даже ушел в добровольцем в действующую армию, где и погиб на прифронтовой полосе от случайной пули [1053]. Секретарь Петроградского Совета лож Великого Востока Народов России В.А.Оболенский возглавлял санитарный отряд Союза городов от петроградской городской Думы. От Москвы такой санитарный отряд возглавил масон князь Павел Долгоруков. Санитарный отряд от городов Сибири возглавил Н.В.Некрасов. Но продолжалось это недолго. Неудачи русской армии летом и осенью 1915 года не только донельзя обострили внутриполитическую обстановку в стране, но и привели в конце концов к созданию в августе 1915 года так называемого "Прогрессивного блока" в Думе и Государственном Совете.
Организаторами Прогрессивного блока были масоны, а главным требованием его стало создание "кабинета общественного доверия".
По инициативе "братьев" Ефремова И.Н. и Коновалова А.И. летом на квартире М.М.Ковалевского велись интенсивные переговоры между оппозиционными членами Думы и членами Госсовета. Результатом этих переговоров, собственно, и стало создание Прогрессивного блока, объединившего в своих рядах шесть думских фракций от октябристов и прогрессивных националистов до кадетов. И хотя представители левого спектра (социал-демократы, трудовики) войти в Прогрессивный блок отказались устойчивое антиправительственное большинство в Думе было тем не менее сформировано. А это и было главной целью масонов на предварительном этапе на пути захвата власти. Правда в октябре 1916 года из Блока вышли прогрессисты, но на деятельности этого оппозиционного объединения это практически не отразилось. Опираясь на Прогрессивный блок либеральная оппозиция развязала настоящую войну против правительства.
Масонская подоплека этой войны секретом разумеется не была. Но вот что характерно: яростно обличая окопавшихся в Думе масонов и подчеркивая их несомненную связь с еврейством ("нынешнее масонство - это еврейство, а еврейство - это биржа") [1054], сами обличители от предложений назвать конкретные фамилии известных им масонов-думцев категорически отказывались ссылаясь на их, якобы, всеобщую известность. "Мы вовсе не желаем называть по имени наших политических деятелей, - заявлял, например, член Русского собрания депутат Государственной думы Г.Шечков, - и без того известных за масонство; мы лишь хотели освободить себя от упрека в голословности некоторых наших положений" [1055]. Другими словами ничего конкретного о масонах в Думе у их противников из правого лагеря не было.
По большому счету задачи думской ложи были те же, что и у Прогрессивного блока - способствовать всемерному объединению оппозиционных самодержавию сил, но только "с левым, - по словам А.Я.Гальперна, уклоном". Левизна думской ложи не исключала, однако, возможность приема в нее отдельных представителей и консервативного лагеря, если они разумеется могли быть полезны масонскому делу. "Во всяком случае сознательного отстранения октябристов из этой группы не было", - пояснял А.Я.Гальперн [1056].
Резкое полевение Великого Востока Народов России с 1915 года привело к тому, что более радикальный характер приобретают и общие установки этой организации. "Произошла, - констатирует проф. В.И.Старцев резкая смена ориентации всей организации. Если раньше она принимала оппозиционеров, но не ставила цели насильственной революционной смены режима, а скорее рассчитывала перестроить существующую государственную машину путем проникновения в ее звенья, то теперь она прямо ориентировалась на замену монархии демократической республикой через ту или иную форму переворота" [1057].
Он и произошел, отметим от себя, в 1917 году, когда отказавшись подчиниться указу Николая II о временной приостановке деятельности Государственной думы, оппозиционные партии и группы в ней сформировали из своих рядов так называемый Временный Комитет, а затем и Временное Правительство, к которым собственно и перешла реальная власть в стране.
Наряду с Прогрессивным блоком много места уделялось в это время руководством Верховного Совета Великого Востока Народов России и созданию так называемого блока левых сил из представителей кадетов и других революционных групп.
Именно с этим связано появление в ложах таких ярко выраженных деятелей левой ориентации, как эсеры Н.Д.Авксентьев, Б.В.Савинков или большевик И.И.Скворцов-Степанов [1058]. "Очень стремились мы в этот период и к установлению связи с подпольными организациями революционных партий, вспоминал позже А.Я.Гальперн. - Для нас самих вопрос о революционных методах тогда еще не стоял. Мнение о том, что революция невозможна и недопустима у нас все еще преобладало. Но интерес к революционным движениям все рос и желание связаться с ними становилось сильнее. Связи с эсерами нам давал Керенский, связи с социал-демократами я и Соколов; именно к этому времени относится вовлечение в ложи и некоторых большевиков, например, И.И.Скворцова-Степанова в Москве". В масонскую ложу этого известного большевика вовлек в 1914 году никто иной, как князь С.Д.Урусов [1059].
На заседаниях лож теперь все чаще и чаще стали обсуждаться вопросы создания рабочих групп при военно-промышленных комитетах, проблемы стачечного движения и некоторые другие вопросы текущей политики [1060].
Как полагает В.И.Старцев, уже с 1912 года т.е. с момента образования Великого Востока Народов России и выборов в IV Государственную думу наметилось определенное соперничество за лидерство в кадетской партии между Н.В.Некрасовым, представлявшим ее левое крыло и П.Н.Милюковым, проводившим правоцентристскую политику.
Если опорой П.Н.Милюкова был Прогрессивный блок в IV Государственной думе, созданный в августе 1915 года, то Н.В.Некрасов, не имея прямой поддержки ни в ЦК своей партии, ни в Думе, поневоле вынужден был опираться на так называемое тайное влияние посредством масонских лож. "У Милюкова, пишет В.И.Старцев, были "друзья" справа, у Некрасова - слева. Именно по вопросам левого блока и отношения к революционным партиям и группам и шли главные споры в ЦК кадетской партии ... Левые кадеты часто терпели поражение внутри ЦК, но они компенсировали их тайной властью, которой они обладали через масонскую организацию", - считает этот исследователь [1061].
Сам П.Н.Милюков писал, что он всегда решительно отклонял лестные для него предложения о вступлении в "братство". "Дорожа своей свободой и не желая подчиняться решениям неизвестного мне коллектива я упорно отказывался.
Впоследствии мне, однако, пришлось считаться с готовыми решениями, принятыми без моего участия и довольствоваться тем, что я не нес за них личной ответственности.
Все же о своем отказе я никогда не жалел. Против целого течения я все равно идти бы не смог". "В полном же объеме с влиянием масонов, - ядовито комментирует этот пассаж современный исследователь, - П.Н.Милюкову пришлось познакомиться только во Временном правительстве, из которого ровно через два месяца он вынужден был уйти в отставку" [1062].
Летом 1916 года в Петрограде состоялся третий Всероссийский съезд Великого Востока Народов России. Заседания его проходили на квартире В.А.Степанова и продолжались два дня. От самого Петрограда на съезде было представлено тринадцать человек: А.Я.Гальперн, А.Ф.Керенский, Н.В.Некрасов, В.А.Степанов, И.П.Демидов, В.А.Виноградов, А.В.Карташев, Д.П.Рузский, А.А.Мейер, В.А.Макаров, А.А.Демьянов, К.Г.Голубков. От Москвы на съезде присутствовали: Ф.А.Головин и С.Д.Урусов. Масонов Киева представляли: Д.Н.Григорович-Барский, Ф.Р.Штейнгель, Н.П.Василенко и другие всего семь человек. Были представлены на съезде и масоны от Екатеринбурга, Саратова, Харькова, Самары, Одессы, Ревеля, Риги, Вильно, Полтавы и Витебска.
С докладом выступил и.о. Генерального секретаря Верховного Совета Великого Востока Народов России Н.В.Некрасов. В центре внимания его оказалось положение на фронте и насущные задачи движения. Затем последовали доклады с мест, мотивом которых была мысль о необходимости перехода "братьев" к более радикальным формам борьбы. "Низы", таким образом, откровенно солидаризировались с заговорщическими настроениями в Верховном Совете Великого Востока Народов России. "Переменялась военная программа организации, - писал в связи с этим Людвик Хасс, вместо примирения общества с властью руководство Великого Востока начало ориентироваться на военно-дворцовый переворот с заменой на царском престоле Николая II его братом Михаилом" [1063]. Правда, формально в принятой съездом официальной резолюции благодаря удачным выступлениям ряда членов Верховного Совета, сумевших несколько приглушить "революционный порыв" низов, эти революционные настроения отражения не нашли и резолюция была выдержана строго в духе политики Верховного Совета [1064].
Генеральным секретарем Верховного Совета на съезде был избран А.Ф.Керенский [1065]. Впервые об этом со всей определенностью поведал миру Леопольд Хаймсон в опубликованной в 1965 году статье "Проблема социальной стабильности в городской России (1903-1917 гг.)" [1066].
Честь этого, без всякого преувеличения, открытия принадлежит, впрочем, не ему, а русскому историку-эмигранту Б.И.Николаевскому, установившему сей примечательный факт в ходе своих интервью с А.Я.Гальперном и Н.С.Чхеидзе.
А.И.Серков, впрочем, полагает, что это не так и Генсеком на съезде стал А.Я.Гальперн. А.Ф.Керенский же, по его мнению, секретарствовал в Верховном Совете после смерти А.М.Колюбакина в 1915-1916 гг.; что же касается Н.В.Некрасова, то он занимал эту должность всего несколько месяцев в 1915 году [1067].
Сам Н.В.Некрасов в своих показаниях от 13 июля 1939 года следователю НКВД утверждал, однако, что именно он, а никто другой как раз и являлся секретарем Верховного Совета Великого Востока Народов России на протяжении всего периода 1910-1916 гг. [1068] Характерно, что этим периодом он датировал свое секретарство в Верховном Совете и на допросе 26 июня 1939 года [1069]. Да и организацию "Великий Восток Народов России" Н.В.Некрасов почему-то называет неправильно ("Масонство Народов России"), причем, возникновение ее связывает с 1910 годом, когда, говоря его словами, "русское масонство отделилось и прервало свою связь с заграницей" [1070]. Причину явного умолчания Н.В.Некрасова о секретарстве А.М.Колюбакина и А.Ф.Керенского еще предстоит выяснить исследователям.
Согласно данным В.Вяземского к августу 1914 года в России насчитывалось, по крайней мере, не менее 38 лож [1071].
Только в Петербурге работало 7 лож, в которых насчитывалось около 95 человек.
Две ложи работали в Москве. Кроме того, масонские ложи функционировали еще в 14 городах: Киев, Рига, Ревель, Самара, Саратов, Нижний Новгород, Екатеринбург, Кутаис, Тифлис, Одесса, Минск, Вильно, Витебск, Харьков [1072].
Особо следует сказать о витебской масонской ложе, куда входил с 1913 года известный, впоследствии, художник-модернист Марк Шагал, который привлек туда через некоторое время своего товарища Г.Я.Аронсона. В 1914 году в Витебске побывал тогдашний Генсек Великого Востока А.М.Колюбакин и были приняты в ложу Г.Я.Брук и А.О.Волкович. В 1916 году Витебск посетил А.Ф.Керенский и опять этот приезд ознаменовался принятием в ложу рядом новых членов [1073].
"За численностью организации не гнались, - отмечал Н.В.Некрасов, - но подбирали людей морально и политически чистых, а кроме и больше того, пользующихся политическим влиянием и властью". Яснее, откровеннее и циничнее и не скажешь!
По прикидке Н.В.Некрасова в 1917 году Великий Восток Народов России насчитывал в своих рядах не более 300-350 членов. "Но среди них, добавлял он, - было много влиятельных людей [1074]. В этом то все и дело. От 300 до 500 политических масонов на всю Россию насчитывает к 1917 году и В.И.Старцев [1075]. Несколько большую цифру приводит (правда на начало 1915 года) - 600 человек и 49 лож польский исследователь Людвик Хасс [1076].
В 1915-1916 гг. девять лож, как уже отмечалось, распалось и, таким образом, к февралю 1917 года в России насчитывалось по прикидке Л.Хасса всего 40 лож. Что же касается численности масонской организации, то вследствие уменьшения ее на 200 человек она составляла всего 400 "братьев" [1077].
Цифры эти, вполне, реальны. Другое дело, что при попытке определения персонального списка политических масонов этого времени сразу же выясняется, что сделать это не так-то легко. Так В.И.Старцев, когда он предпринял такую попытку смог установить из них пофамильно только 104 масонов, принадлежавших к Великому Востоку Народов России [1078].
В лучшем случае это всего лишь одна четвертая, если не одна шестая общего их числа за эти годы (от 400 до 600 человек). Из этих 104 масонов более половины (67) члены петербургских лож, причем 25 человек из них это так называемая старая гвардия, еще входившая ранее в 1906-1910 годах в ложи "Французского обряда" [1079].
Можно, таким образом, констатировать, что личный состав петербургских, а отчасти московских лож Великого Востока Народов России уже не представляет большого секрета для исследователей. Другое дело провинциальные ложи, по крайней мере, из 200 членов которых нам известно всего лишь только 24 человека [1080].
"Головку" русского политического масонства накануне 1917 года составляла тройка его наиболее деятельных членов: Н.В.Некрасов, А.Ф.Керенский и М.И.Терещенко.
В 1916 году к ним добавилось еще два "брата" - А.И.Коновалов и И.Н.Ефремов, после чего "тройка" превратилась в масонскую "пятерку". Распределение ролей между ними было следующим. Н.В.Некрасов отвечал за связь с либеральной оппозицией; А.Ф.Керенский общался с социалистами и радикалами всех мастей; М.И.Терещенко отвечал за работу среди военных; И.Н.Ефремов и А.И.Коновалов поддерживали связь с торгово-промышленными кругами. Душой русского политического масонства этого времени был князь С.Д.Урусов, через которого по-прежнему поддерживалась связь с Великим Востоком Франции.
Проводниками масонского влияния в России накануне революции были: Религиозно-философское общество во главе с А.А.Каменской, Русское Антропософское общество (председатель Е.В.Васильева), Лига Прав человека (председатель Яков Рубинштейн), Общество сближения между Россией и Америкой во главе Н.А.Бородиным и другие организации либерального и пацифистского толка. Наряду с творческой и научной интеллигенцией (З.Н.Гиппиусс, Марк Алданов, Д.С.Мережквоский, Б.В.Савинков, В.И.Немирович-Данченко, М.Волошин, академики В.И.Вернадский, С.Ф.Ольденбург, профессора Д.Д.Гримм, Е.В.Аничков, П.Б.Струве, С.П.Костычев, М.Таубе, А.В.Карташев, П.Е.Щеголев, широко были представлены в русском масонстве и торгово-промышленные круги:
А.И.Гучков, Павел Бурышкин, А.И.Коновалов, М.И.Терещенко, Павел Штейнгель, Степан Морозов, Абрам Животовский, Карл Ярошинский, Алексей Путилов, П.П.Рябушинский и другие.
Практически полностью в масонских руках накануне революции находились и общественные структуры русской буржуазии: Земский и Городской союзы, объединившиеся в организацию - Союз земств и городов (Земгор) во главе с Г.Е.Львовым. Формально организация эта занималась налаживанием производства обмундирования, амуниции, медикаментов и теплых вещей для фронта. Фактически же она стала играть роль одного из центров оппозиции власти. Особенно сильным было масонское влияние в Военно-промышленном комитете, занимавшемся распределением военных заказов среди предприятий России. Ведущую роль в комитете играли А.И.Коновалов, П.П.Рябушинский, С.Н.Третьяков, М.И.Терещенко. Председателем Центрального военно-промышленного комитета (июль 1915) был избран А.И.Гучков, сразу же взявший курс на превращении его в центр политической оппозиции царской власти. "Итак, - справедливо отмечает Н.Н.Берберова, - кадры были готовы. В обеих столицах думцы, профессора, дипломаты, члены Военно-промышленного комитета, члены Земского и Городского союзов, адвокаты, военные, общественники созывали друг друга: их день наставал" [1081].
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги