Мастер искажений (авторский вариант)

Глава 22

Административные здания, парки, жилые постройки… императорский дворец оказался отдельным городом в центре столичного мегаполиса. Красота, сплетённая с защитой. Гуляй, знакомься, отдыхай — на службу пока взяли лишь Деллена, а его жена ещё должна была доучиться. Пользуясь таким снисходительным отношением, Лена всю неделю старалась поменьше выходить из предоставленной квартиры, ибо чувствовала себя как на иголках. Да и выглядеть черноволосой мулаткой было настолько непривычно, что девушка боялась себя выдать. Вечером первой рабочей недели «муж» тоже остался дома, чтобы отдохнуть и побыть вдвоём… Насчёт прослушивания Василий проверил комнаты ещё в первый день, поэтому говорили свободно.

— Система безопасности тут близка к идеалу. Вроде, ходи, где хочешь, но на деле сможешь попасть только туда, куда тебе разрешено, — заметив, как Лена напряглась — аж спина задеревенела, Василий сразу постарался успокоить: — На руку нам играет две вещи. Первое. Меня поставили на внутренний круг. Наименее ответственное место — обкатать новичка и присмотреться. Система периметра задействована в первую очередь от проникновения внутрь и утечки информации наружу. Нам же надо внутрь, это проще. И второе. Спасибо Константину: он связался с Адамом — это тот самый первый в истории разумный искин, который управляет столичной погодой — и уговорил помочь. Адам имеет штатные каналы связи с дворцом. И не знаю как, я даже не берусь представить возможности подобного разума, особенно когда он действует в связке с Великим мастером, но вдвоём они сумели отыскать группу помещений, которые есть физически, но не существуют ни на планах, ни вообще в информационном пространстве.

— Мистивир там! — Лена вздрогнула и, кажется, готова была бежать немедленно.

Василий ухватил девушку за руку и заставил сесть.

— Успокойся. Мистивир точно на территории дворцового комплекса. Это подтвердил Адам: отсюда ворон не выходил. И он точно добрался до резиденции премьера, но дальше будто растворился в воздухе, — Василий сморщился. — Хоть в чём-то его авантюра сработала. От Мистивира явно не ожидали подобной прыти, так что перехватили, как понимаю, уже где-то недалеко от кабинета. Труп нигде не зафиксирован, отсюда считаем, что он пока нужен живым. Но… здесь тысячи сотрудников, а его спрятали так, что вообще никто не подозревает. Как эти помещения предполагаемой тюрьмы не попали вообще никуда, хотя в современном информационном поле каждая дохлая мышь и каждая травинка во дворце хоть где-то, но сосчитана, я вообще не понимаю. Второй попытки у нас не будет.

Лена кивнула. В случае провала людей с такими возможностями их просто прикопают там, где поймали. Василий по привычке последних месяцев провёл ладонью по щеке, хотя здесь бороду и не носил, и продолжил с нотками неуверенности в голосе:

— Проблема в том, что хотя Адам — старейший из искинов, а Константин — сильнейший из ныне живущих Великих мастеров искажений, их возможности тоже имеют предел. Они смогут на какое-то время подделать маркер нашего положения, но полностью его сымитируют лишь на ограниченное время. Стоит мне нырнуть на эти самые несуществующие ярусы, и сигнал пропадёт. Минут десять-пятнадцать — а дальше система меня потеряет и поднимет тревогу: что-то случилось с охранником. С тобой попроще, у тебя уровень доступа низкий. Тебя с помощью Адама и Константина можно «потерять» на целый час, но…

— Я справлюсь, — ответила Лена спокойно, тоном, не принимающим возражений. — И я хорошо помню урок Мистивира. Живых врагов за спиной у меня не останется.

Вечером следующего дня Лена, незадолго до того, как «муж» должен будет вернуться со смены, вышла из дома и как бы случайно встретилась со старшим группы, в которой числился Василий. Девушка мялась, будто бы хотела о чём-то спросить, но не решалась. Опытный и немолодой уже мужик сообразил это сразу и усмехнулся в усы:

— Могла и не изображать ничего, а просто подойти. Так… ты хочешь поговорить, но чтобы муж не знал пока? А насколько я знаю наших, если заметят, как мы говорим, сразу растреплют твоему мужу. Пошли, тут недалеко.

«Недалеко» оказалось одно из небольших технических зданий. Вниз в тоннель, где проходят коммуникации, девушку, естественно, приглашать не стали, но и пустая, чистая и без окон небольшая комнатка для разговора подходила как нельзя лучше. Едва дверь закрылась, старший группы как можно добрее улыбнулся и предположил:

— Хочешь, угадаю? И отвечу. Ничего страшного, ну, ошиблись по молодости. Бывает. Незапланированная беременность карьере не помешает.

Лена от его слов неожиданно для себя покраснела, пусть и выглядело это к месту. Мужик улыбнулся ещё шире и теплее… И тут Лена коснулась его груди ладонью, одновременно вызывая в голове ключ запуска, как показывал Великий мастер: пусть она не владела искажением, совсем необязательно разбираться в устройстве телевизора, чтобы нажимать кнопки переключения каналов. Никаких внешних эффектов — но собеседник замер на месте. Для него теперь идёт разговор и обсуждение проблем обратившейся к нему девушки… и так не меньше чем часа на полтора. Одновременно кисть руки, которой прикоснулась Лена, стала выглядеть, как положено от рождения. Зрелище получилось некрасивое и неприятное, особенно в месте перехода, где кожа разных оттенков перемешалась пятнами. Дороги назад больше не было.

Лена приложила ладонь теперь уже к люку, ведущему в технические тоннели, и вздрогнула… Мгновением спустя она поняла, что на самом деле это вздрогнула реальность. Прогнулась под толчком причин и следствий, меняющихся местами и перестраивающихся в угоду воле Мастера, и под ударами меняющихся законов континуума. Лена замерла, оторопело наблюдая за медленно отодвигающейся крышкой входа. Вот она, настоящая сила и основа могущества Мастеров искажений, а не мелкие внешние эффекты вроде пламенеющей руки или полянки внутри дома. Но долго предаваться рассуждениям было нельзя. Едва щель в полу стала достаточной, Лена спрыгнула вниз, и тут же иллюзия аварийной ситуации для замка, который исправно «спас человека», пропала. Люк захлопнулся, и при этом можно было не сомневаться: ни один датчик никуда и ничего не сообщил. Одновременно с Лены стекла очередная часть облика, прежними стали обе руки до плеча.

Технические коридоры были похожи на сумрачный бесконечный прямоугольный лабиринт. Вдоль одной из стен тянулись какие-то жгуты, короба и трубы. Скорее всего, на самом деле это было что-то иное, а не провода и трубы — но сейчас Лене отличия в технике разных эпох оставались безразличны. В ушах шелестел голос Константина, указывая, куда поворачивать, чтобы не заблудиться или не столкнуться с техником. К счастью, люди по тоннелям ходили крайне редко, а для разнообразных видеокамер и автоматов Лена оставалась невидимкой. Наконец голос Великого мастера прошелестел:

— Здесь. Бей. Собери волю, желание — и ударь. Остальное сделает вложенная сила.

Девушка тут же представила, как невидимый кулак ударяет в стену и открывает дверь. Несколько секунд ничего не происходило, и Лену захлестнула бешеная ярость. Она почти дошла, она почти спасла — и вдруг что-то не сработало? Да она тогда голыми руками тут всё и всех снесёт! По коридору немедленно прошла рябь изменения реальности. Кусок стены осыпался пылью, открывая ровный овальный проём. Лена стала полностью собой, а голос Константина исчез. Все, что Мастер вложил в неё, было истрачено.

Не давая проснуться страху, что она теперь беззащитна, девушка шагнула в проём, и почти сразу чуть не споткнулась о лежащее тело в сером комбинезоне. Свет по яркости в секретной части не очень отличался от тоннелей, но имел какой-то странный, незнакомый спектр — ближе к сине-зелёному, а не к белому. Зрение приспособилось не сразу. Но когда глаза привыкли, Лену передёрнуло: не только иное освещение, овальные двери на входе в коридоры и в следующее помещение. И в комнате, и в лампах наверху, и в мебели — везде, где человек из эстетических соображений сделает прямой угол, здесь сгладили, закруглили, а где лучше бы смотрелся овал или полукруг наоборот собрали из нескольких ровных плоскостей. Помещение было чужим, нечеловеческим.

И тут девушка поняла, что у человека на полу нет лица. Совсем. Вместо глаз, носа, рта — ровный плоский овал кожи, который сразу переходит в идеально гладкий лоб и выбритую макушку. Результат удара искажением. Лена невольно сглотнула. Обыскивать труп она не стала, и не только из-за нахлынувшей к безлицему брезгливости до рвоты: если у охранника и было оружие, оно пришло в негодность — как и замки, и остальное оборудование комнаты.

Торопливо, пока здешняя охрана не подняла тревогу, Лена толкнула следующую овальную дверь, и замерла на пороге. Вытянутый зал, вдоль стен — прозрачные цилиндры, в которых струится что-то вроде зеленоватого дыма. В каждом цилиндре прямо на полу сидел голый бритый человек, неподвижный, будто статуя. Лишь присмотревшись, можно было понять, что люди живы: медленно-медленно сужаются и расширяются зрачки, вздымается грудная клетка. Но на происходящее в комнате обитатели цилиндров не реагировали.

Картина напомнила многочисленные фантастические фильмы, просмотренные ещё в родном времени. Никакой крови, никаких ужасов, люди в своих прозрачных капсулах не пугают и не вызывают отвращения, и всё равно по коже прошёлся непонятный морозец. Лена торопливо перешагнула порог следующей комнаты: к счастью, и здесь не оказалось запоров. Встретила безлюдная биологическая лаборатория — или, скорее, медицинский бокс, и пахло как в больнице — но с возможностью приковать пациента к кровати. Причём не современные умные ленты из наноматериалов, а самые что ни на есть знакомые по своему времени примитивные наручники из твёрдого пластика. Следующие две комнаты — тоже лаборатории-медбоксы. Лене это показалось важным, поэтому она задержалась, пытаясь поймать ускользающую мысль.

«Эпоха! Словно в дешёвую фантастику попала!»

Лена давно привыкла, что в нынешнем времени разнообразные интеллектуальные контроллеры буквально пронизывают окружающее пространство, и даже в самые обычные предметы встроены какие-то устройства адаптации под текущий момент — как та же одежда, меняющая размер. Но здесь подобные системы отсутствовали. Простыня — явно обычное, сшитое ниткой из кусков полотно ткани без датчиков. Запоры на дверях — простая защёлка, словно на садовой будке: потяни за ручку, вставь в отверстие на косяке шпенёк. Наручники, люминесцентные лампы, примитивное оборудование, которое управляется вручную. Хозяева опасались любой умной электроники.

Подтверждение догадки ждало уже в следующей комнате. Несколько огромных и совсем человеческих серых металлических шкафов, словно заглянувших из двадцатого века, причём ближний подозрительно напоминал картотеку. Лена дёрнула один ящик на уровне груди, выдернула из плотно набитого ряда папку наугад и пролистала. «Личное дело образца номер АВ1247ЕГ». Дальше шли анализы и биологическая белиберда, из которой Лена могла ухватить отдельные слова вроде «уровня сопротивляемости» или «предполагаемого времени дезинтеграции». Последний лист содержал отметку, что образец «выработал ресурс на 95 %», поэтому нестабилен и отправлен на утилизацию. На этом Лена, наконец, сопоставила цилиндры в первом зале, кровати с наручниками и «личное дело» и судорожно выпустила воздух сквозь сжатые зубы, зашипев, словно разъяренная кошка. Воображение сразу нарисовало Мистивира, который вот так же… «Нет уж. Там его нет. Живой он, и точка».

Прежде чем идти дальше, Лена решила обыскать комнату. Остальные шкафы могли содержать что-то полезное — например, оружие. Девушка осторожно выдвинула нижний, самый небольшой ящик следующего шкафа. Там оказалась стопка карточек. Взяв в руки первую, Лена негромко расхохоталась: сказалось нервное напряжение, заодно вспомнились слова Василия про первобытную технику. Хозяин потайной лаборатории был человеком аккуратным и дотошным, но привычным к хранению информации в памяти электронных устройств. Здесь он подробно написал, что и в каком ящике хранится, но разобраться в этом современнику было бы крайне сложно: у них-то навыка поисков по архивам и бумажным каталогам нужной литературы просто нет.

Первый шкаф ничего полезного не содержал: сплошные реактивы. Второй — тоже. Зато на одной из карточек третьего числился тот самый дезинтегратор! С минуту Лена соображала, по какой системе промаркированы ячейки, затем рванула нужный ящик на себя так, что едва не выдрала из креплений. Там лежали самый обычный медицинский пистолет для впрыска лекарств и с полсотни ампул рубинового цвета.

Следующая дверь, ведущая из склада-архива дальше, оказалась заперта, но тоже на обычный механический замок-защёлку. За ней скрывалась… самая нормальная комната с бритоголовым охранником, уставившимся в мониторы видеонаблюдения. Почуяв шевеление, он вскочил. Нечеловечески быстро отшвырнул стул и кинулся на Лену. Шприц-пистолет девушка держала в руке, палец на спусковом крючке, но успела нажать на спуск, когда охранник уже почти нанёс удар.

Щелк-щелк-щелк. Три ампулы «магазина» опустели. Оказалось достаточно и одной. Тело охранника по инерции ещё толкнуло девушку к стене, ударило в живот, причём с такой силой, что у Лены перехватило дыхание. Тюремщик рухнул на пол без признаков жизни, Лена несколько мгновений приходила в себя, затем кинулась к мониторам. Все они показывали Мистивира, лежащего на полу без движения, в непонятной серой камере. Сердце подпрыгнуло и заметалось между макушкой и пятками.

— Чёрт бы вас побрал! — Лена была готова заплакать: вот он, любимый, рядом. Но никакой двери дальше, и из управления — четыре непонятных кнопки без подписей.

«Спокойно. Думай, думай». Девушка заставила себя собраться. Во всей секретной части дворца в комнатах стоят механические запоры с древней электропроводкой, а тут поставили обычные камеры видеонаблюдения. Почему? Ответ простой. Мистивир — Мастер искажений. Он может взять под контроль любой электронный замок. А защёлку, тем более не зная, где она, отодвинуть не сможет! Значит, кнопки к запорам не имеют никакого отношения. Окрылённая надеждой, Лена принялась ощупывать оставшиеся три стены операторской. На второй по счёту стене нашлись замок-защёлка и штурвал, который позволил отодвинуть стену в сторону.

— Мистивир, — тихонько позвала Лена.

Ответа не последовало. Бывший ворон не пошевелился. Несколько мгновений осторожность шептала, что тут могут быть ловушки на спасателей, разумнее вызвать Василия. Лена приказала благоразумию заткнуться. На всякий случай заклинила стулом дверь и шагнула внутрь. Подойдя вплотную, разглядела нездоровую худобу мужчины. Она и раньше всё время не шутила, что не в коня корм — сколько не съест, всё равно не потолстеет, — но сейчас рёбра и ключицы выпирали особенно отчётливо, а отросшая щетина не могла скрыть заострившегося подбородка и впалых щёк. Кольнула жалость, но ей Лена тоже приказала заткнуться. Потом. Когда выберутся. Она присела и осторожно потрясла Мистивира за плечо. Кожа оказалась неприятно холодной на ощупь.

— Очнись! — девушка затрясла сильнее.

— Опять?

Голос был хриплый, негромким и раздался так неожиданно, что Лена чуть не подскочила. Сам же Мистивир не шелохнулся: губами шевельнул, но даже глаз не приоткрыл узнать, кто пожаловал в гости.

— Я, это я, — Лена поняла, что сейчас заревёт. — Почему опять? Я только сейчас смогла до тебя добраться.

— Наверное, вот так сходят с ума. Или… Не заняться ли мне изучением призраков? Раз подвернулась возможность и появился досуг, — послышался хриплый смешок, но Мистивир по-прежнему не менял позы. — Теперь я знаю, к примеру, что у порождений шизофрении нет памяти. Ты, птаха моя золотая, приходила сюда, и не раз. Сидела молча и слушала мои признания. Вспомнила? Хотя, что тебе вспоминать. Может, настоящая Леночка потом всё-таки догадается, как я её… Любил…

— Дурак!

Лена без лишних слов подхватила Мистивира подмышки и поволокла к выходу. Одновременно выдохнула — пусть и такой исхудавший, он оказался неожиданно тяжёлый.

— Это в самом деле ты! Настоящая!

Едва они оказались в операторской, Мистивир словно ожил. Вскочил и схватил девушку за плечо, с бешеной радостью ощущая под пальцами тепло и плоть человеческого тела — а вовсе не пустоту и призрачный холод, как вчера и позавчера, и все дни до этого.

Лена молча вытерпела, хотя сжал ей плечо Мистивир очень больно. Мгновение подумала. Дальше с силой рванула на нём одёжку, сама не ожидала, как легко серый костюм распадётся на ленты и лоскуты. Скинула блузку и прижалась. Кожа к коже. Не было хорошо знакомого страстного слияния. Лёгкие, нежные прикосновения. Лучший способ вспомнить друг друга после разлуки — или узнать друг о друге нечто новое? Токи силы не ощущаются, но это почему-то не тревожит. Достаточно просто держать друг друга в объятиях и целовать долго, осторожно и терпеливо. А потом всё встанет, наконец, на свои места.

— Живой. Живой и целый, — девушка ощутила, как объятия ослабели и Мистивир обмяк, привалился к стене. Стал опять бледен и недвижим. И ей стало по-настоящему страшно. — Не умирай! Не умирай, пожалуйста! — упала к нему на грудь и расплакалась.

— Умирать? — голос был слабый, но твёрдый, и с привычной насмешкой. — Когда только-только получил тебя? Не собираюсь. И вообще, ты выйдешь за меня замуж?

— Прямо сейчас? — Лена смогла улыбнуться сквозь слёзы.

— Сейчас не получится. Ни одного компьютера под рукой и ни одного нужного чиновника. Не зарегистрируют.

— Он ещё шутит…

— Шучу, — Мистивир хрипло выдохнул. — Оказывается, умирать заживо чертовски страшно. Я и не представлял, что настолько. Без силы, без внешних эмоций. А ещё и канал постоянно давят какой-то гадостью. Извини. Просто сейчас эта дрянь из меня выходит, — он закусил губу, так что выступила кровь. — Немного больно, как видишь. Ничего. Рядом с тобой всё быстро пройдёт.

Лена осторожно улыбнулась.

— Пошли. С той стороны ждёт Василий.

— Интересно, как вы меня вообще нашли? — Мистивир хоть и стоял, держась за стенку, но говорил уже вполне уверенно.

— Нам Константин помог. Ну… Великий мастер Константин. Его Юриус попросил помочь.

Мистивир хмыкнул. Да уж, и непонятно, что чуднее — волшебное спасение или то, что Константин выполняет просьбу Юриуса. Тут он заметил внутри Лены остатки плетений Великого Мастера с опорой на свою тень… Причём вложил Мистивир тень, похоже, ещё когда они только летели на Лавинию к Юриусу, сбежав со станции. То-то учитель так загадочно смотрел и улыбался: понял всё намного раньше своего непутёвого ученика. Мистивир попробовал снять комбинезон с охранника, но то ли от контакта с веществом из ампул, то ли по иной причине ткань комбинезона расползалась в руках, как мокрая промокашка. Мистивир с грустью поднял с пола остатки своей тюремной робы.

— Знатно ты её порвала. Ладно. Помоги мне соорудить из этого хоть повязку набедренную. Или стану первым в истории дворца нудистом.

Лена даже не собиралась смущаться и извиняться, лишь хихикнула, представив, как они кого-то встретят, а у Мистивира из одежды — одни браслеты ворона. Она деловито соорудила что-то вроде трусов, ещё раз хихикнула — на сей раз глупому виду, — и оба шагнули из операторской в лабораторию.

Стоило Мистивиру оказаться в комнате-картотеке, а потом увидеть следующую комнату, он замер, и принялся ругаться, поминая почему-то премьера и его родственников, происходящих от неведомого Лене зверя хаврюна, и всё хотел засунуть кому-то в зад копыта.

— Что такое?

— Там было что-то странное? — ответил Мистивир вопросом на вопрос. — Совсем странное.

— Ну… Из совсем странного — длинный зал. Стеклянные цилиндры, в которых сидят голые мужики. Вроде того охранника, которого я … прибила.

— Сколько?

— Штук тридцать. Или сорок. Может, больше.

— Мать твою. Не пройдём.

— А что в них страшного? — Лена достала пистолет. — Вот. Называется дезинтегратор. Прыснуть — и этот… как его… охранник падает.

Мистивир устало опустил плечи.

— Страшного то, что ты просто не успеешь. Я понял, что мне напоминают здешние… сотрудники, когда увидел дизайн этих… помещений. Зомби-вирус нереев. Биооружие диверсантов. От него человек становится роботом. Очень быстрым и очень живучим, без инстинкта самосохранения, для них существует лишь приказ хозяина. Тридцать зомби нас на части порвут. Я их даже в нормальном состоянии не уверен, что остановлю.

Мистивир ненадолго умолк и поник, прислонившись к стене. По виску стекла капля пота. Лицо опять слегка посерело: длинная тирада разом далась с некоторым трудом. Лена бросилась к нему, но Мистивир хоть девушку и обнял, восстановился почти мгновенно и самостоятельно. Негромко продолжил:

— Тут всё сделано так, чтобы в первую очередь отсечь Мастеров искажений. Минимум электроники, чтобы не привлечь внимания. И в том зале, про который ты сказала, я почуял что-то вроде ловушки на искажение. Стоит мне подойти поближе, как начнётся активация. Идти навстречу… Это работу Великого Константина ловушка не заметила, а я пока не Великий мастер и не умею так действовать с искажением, чтобы любой откат пропал уже через пару сантиметром. Гасить же ради маскировки способности в моём текущем состоянии — самоубийство. Я Василия сюда позвал.

Василий, который ждал в техтоннелях недалеко от входа в секретную часть — готовый прийти на помощь по первому сигналу — появился через пару минут. Мистивир уже собственными глазами с восторгом осмотрел плетение искажений и информационных потоков, сплетённых Великим мастером: поскольку завязано было на его тень, он мог видеть каждую чёрточку пополам с настоящим обликом. Василий в два шага пересёк комнату и обнял друга так, что у того аж рёбра хрустнули.

— Живой.

— Уф… ещё раз так обнимешь — и живой ненадолго.

— Ну, раз шутишь — точно живой. Интересно, а кому эти комнатки принадлежат? Уж больно подозрительно знакомый интерьерчик.

— Не поверишь. Нашему дорогому премьеру. Который, оказывается, одновременно регент и нелегальный Мастер искажений. И прямой начальник одной нашей общей знакомой любительницы украшений из синих камушков.

— Ирина, то есть Её Величество, будет просто счастлива узнать, какая гадюка сидит за её спиной, — Василий скривился, как от кислого, брови удивлённо поползли вверх, образуя на лбу морщинку. — Что интересно, про способности эспера у регента нет данных от слова вообще, — и пояснил для Лены. — Понимаешь, основатель династии был действующим эспером, но этот ген не обязательно просыпается в потомстве, особенно если у ребёнка не стимулировать способности. Был нехороший прецедент ещё на заре Империи, до появления технологий Искажения. После него приняли решение, что с проснувшимся эспер-геном любой автоматом исключается из линии наследования трона. Но до самого покушения изоляционистов и отречения регент был хоть и внизу списка, но в числе наследников.

Мистивир вдруг замер. Глаза забегали, словно высматривая что-то невидимое.

— Ах ты! Началась активация. Бежим! Что замерли? Сигнализация засекла искажение, спрятанное внутри Василия. Видимо, уровень вложенной энергии выше порога. Да, да, это невозможно, раз даже системы дворца не почуяли, но тут я поверю в любую чертовщину.

Он подтолкнул их одновременно в сторону операторской и камеры. Лена, которая внимательно изучала здешние двери ещё по дороге, сообразила захлопнуть дверь и задвинула защёлку. Вовремя: всего через несколько секунд с той стороны послышался шум.

— Я пока не в состоянии. Василий, покажу, какую стену ломать, — скомандовал Мистивир, — выплёскиваешь всё, что там в тебя вложили.

— Но мы тогда останемся без связи с Константином и Адамом. И как выберемся — не расскажем, что увидели, — попробовала возразить Лена уже на бегу.

— А иначе не выберемся, и нам открутят голову! — отрезал Мистивир, захлопывая дверь в операторскую, и пытаясь сообразить, чем её заблокировать. Изнутри всё хорошо маскировалось, но задвижка была только со стороны лаборатории. — Долго этих тварей замок не удержит. Они умные и до жути сильные. Вот эта, — он, наконец, сориентировался и ткнул пальцем в одну из стен камеры. — Ломай. Заходили ко мне отсюда, там точно есть проход.

Василий замер напротив показанной стены с отсутствующим взглядом. Вскоре серая поверхность задрожала и рассыпалась песком. Мистивир с удовлетворением выглянул: дальше шёл самый обычный коридор, облицованный обойным пластиком. Если какие-то охранные системы и были, от удара Василия они выгорели.

Коридор вывел к лифту — здесь была не платформа и не шахта гравитационного лифта, а подходящая скорее докосмической эпохе глухая стальная коробка-кабина. Никаких кнопок и панелей, управление было рассчитано исключительно на Мастера искажений — только он мог дистанционно подключиться к контроллеру и запустить спуск и подъём. Лифт доставил в небольшую комнатку, где защита, и управление тоже были завязаны на искажение, но больше ориентированы на маскировку и от проникновения снаружи. Закончив блокировать охранные устройства, Мистивир смахнул затекавший в глаза пот и устало выдохнул:

— Радует, что с Мастерами у наших врагов явно напряг. Делал неплохой специалист, но по профилю скорее диверсант, а не защитник. Или готовили по довоенным программам. Не Легион.

Василий молча кивнул. У специалиста по взлому и проникновению разработать и выполнить оборону объекта по умолчанию получится хуже, чем у профессионального охранника, слишком разные у них задачи и отсюда профиль обучения. Готовить воронов и атаковать, и защищаться начали совсем недавно по итогам сражений с вольфарами — первой в Галактике войны, где обе расы применяли искажение. Но занимался такими бойцами-универсалами в рамках пакта Стабильности исключительно Легион.

Потайная дверь вывела в безликие и пустые жилые комнаты, где из мебели находились только встроенные шкафы и кровати. За окном уже сгустилась короткая летняя ночь. К неудовольствию Мистивира, здесь не было не то, что одежды — вообще ничего, чем можно заменить висевшие сейчас на нём тряпки. Едва Василий бросил взгляд за окно, с ходу определил:

— Резервные гостевые апартаменты в пристройке центрального комплекса. Я знаю отсюда короткий путь до жилых помещений Её Величества. Должны успеть.

Остальные молча согласились. Не может быть, чтобы тайная лаборатория-тюрьма не имела связи с хозяином. И дело совсем не в том, кто успеет рассказать императрице свою версию первым. Всё равно начнутся проверки, и неизбежно вскроется, что премьер и регент — один человек. Зато если убить императрицу и одновременно сымитировать смерть регента — для посторонних он стар и болен, — то в хаосе смены династии премьер становится очень весомой фигурой. Шанс и заткнуть рот Мистивиру, и остаться у власти.