Мастер искажений (авторский вариант)

Эпилог

Стоило выйти в трёхмерное пространство системы Лавинии, как сразу же запищал вызов. Голос диспетчера продублировал высланные бортовому компьютеру координаты эшелона и потребовал немедленно туда перестроиться. Мистивир послушно выполнил указание, приземление в этот раз тоже доверил автопилоту. Они не прятались: погода внизу для ручной посадки была не очень хорошая, а красоваться перед Леной не имело смысла — жена и так знала его как облупленного. Зато выражения лиц таможенников доставили неописуемое удовольствие. Сначала оба со щенячьим восторгом смотрели на две жёлтые капли на рубашке Мистивира и блузке Лены. Всего-то третья степень ордена Солнца — но и она награда крайне редкая. И такая честь, что вместе с орденом Солнца обычно никакие другие награды не носились. А тут — сразу два кавалера. Во второй раз лица таможенников вытянулись, а глаза округлились — хотя до этого, казалось, куда уж больше, — как только они поняли, что за стандартным гражданским идентификационным кодом прячется настоящая «Игла», причём оснащённая так, словно ей немедленно идти в бой, а разрешение дворянину заверено непосредственно в личной императорской канцелярии. Глядя на таможенников, Мистивир подумал, что зря пытался отвертеться, когда императрица вручала им эти висюльки. Пока не нашлось времени военное оборудование замаскировать, в комплекте с паранойей Василия — если летят не на крупном лайнере, а на личном малом транспорте, то обязательно готовые к драке — ордена пришлись весьма кстати.

Подозревать в контрабанде дворянина, кавалера Солнца, да ещё с такими бумагами было глупо, так что сотрудники космопорта ограничились стандартной процедурой досмотра. Мистивир и Лена быстро сдали положенные тренажёры, взяли машину и поехали сразу к Юриусу. Скрывать способности в этот раз не требовалось, поэтому, хотя на улице бушевала метель, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно — Мистивир, недолго думая, схулиганил с вероятностями траекторий снежинок и сотворил до машины коридор чистого пространства. Наставника тоже предупредили заранее, так что сразу въехали через главные ворота на парковку.

Юриус, словно и не прошло почти два года, встречал их, сидя на крыльце дома. Заметив на пальцах обручальные кольца, он довольно улыбнулся и повёл дорогих гостей обедать, а заодно расспрашивать про их приключения. Занятый распутыванием следов внутри Империи, он получал одни только связанные с расследованием отчёты «по делу», один раз — коротенькое письмо, что «всё хорошо», и теперь жаждал подробностей.

Когда история была закончена — и одновременно перешли к десерту — Юриус подвёл итог:

— Вот, значит, как. Ну и хорошо, что всё в целом хорошо закончилось. Но вы не рассказали про остальных. И про императорскую свадьбу не упомянули.

— Никаких торжеств и не было вообще, — разочарованно отозвалась Лена. — В печати ограничились коротеньким сообщением: так и так, из-за траура по безвременной кончине регента пышные торжества отменяются. Только родственники и ближайшие друзья. Нет, я Ирочку понимаю: хотелось именно свадьбы, а не спектакля на камеру. Но я-то себе напредставляла…

Юриус, услышав про «Ирочку», весело то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, подавляя смешок. Мистивир равнодушно пожал плечами:

— Для публики Краснопёров погиб от несчастного случая. Регент, здоровье которого подточила старость и болезнь, не перенёс смерти ученика и соратника. Ты не представляешь, как сразу зашевелились змеи в столичном серпентарии, почуяв запахи власти и крови. И какое их ждало разочарование: Василий оказался тем ещё хищником. Заодно, проинформированные императрицей о полной версии событий, за спиной Василия встали Дворянское собрание и генералитет Легиона. Одновременно императрица выдала права сразу десятку воронов и отправила разбираться с доставшимся от регента наследством. Очень уж много оказалось у предателя помощников, причём добровольных. Нет, про настоящую цель и вообще про заговор никто не знал, но Родину по кусочкам — она большая, с неё не убудет — распродавали многие.

Юриус кивнул: он сам, прежде чем возвратиться на Лавинию, участвовал в расследовании, пусть и как представитель Коллегии надзора по делу о нелегальных Мастерах искажений.

— Я слышал, одним из воронов стал Константин?

— Ага, — засмеялась Лена. — Ну, прямо Мефистофель и Великий инквизитор в одном лице. Я потом объясню кто это, ладно?

Юриус кивнул, соглашаясь, и подлил всем чая.

— Оно, наверное, самое правильное. Константин давно уже жаловался, что Коллегия потеряла своё изначальное назначение и стала бюрократической структурой, которую в первую очередь волнует отчетность и выделяемые по ней деньги. А ведь она должна не искать одни лишь проступки и механически за них наказывать, но, главное, помогать оступившимся вернуться к правильной и законопослушной жизни. Ну да теперь он там наведёт шороху.

— Это точно, — сморщился Мистивир. — Я бы из этой клоаки под названием «столица» сбежал бы на следующий же день. Но сначала Василию помощь нужна была, потом нас уговорили свадьбу двойную сыграть. В общем, теперь точно все. Я в отставке.

Насмешку во взгляде учителя в ответ на столь нелестную характеристику столичной жизни он проигнорировал.

— А остальные?

— Сенара и Деллен, — ответила Лена, — хотя и действовали в связи с чрезвычайными обстоятельствами, в дворцовой охране служить больше не могут. Но они даже рады. Пошли в училище Легиона. И Шани тоже пошла в училище — отслужит остаток контракта ворона за него, — девушка погладила мужа по плечу. — Она тоже довольна: хоть перестала себя чувствовать приблудным котёнком, которого пригрели из жалости. А так она, получается, своё гражданство и прощение сама заработает армейской службой.

— А вы?

— А мы, — хором ответили Мистивир и Лена и переглянулись, — на Малик.

— Только сначала, — добавил Мистивир, — заберём мои вещи со станции. И прилетим на Малик уже как бы легально, со своими документами и с возможностью выехать обратно. Пока поживём у Мефодия, он не против. Заодно… Мы вдвоём попробуем расколоть тайну нереев. Да, за поиск способа хранения искажения теперь возьмутся специальные институты. Мне кажется, секрет должен быть проще, чем все думают. А ещё на Малике…

— Наш дом, — продолжила Лена.

— И это — куда важнее любых столичных успехов и славы, — закончил Мистивир.