Математик Боя. Воскрешение

Когда же…

— Когда же?

Изуна не шевельнулся и вообще ничем не показал, что отреагировал на голос Шоурая, мрачно уставившегося в стену, закусив губу. Из-под полуприкрытых век Учиха следил за давним союзником. Контролер был зол, возбужден и… напуган.

Сам же Изуна в душе радовался.

— Когда же… — размеренно повторил Шоурай, но теперь дополнил фразу. — Он оставил материал для воскрешения…

— Воскрешение — больше не техника, а целый ритуал, — уже в который раз повторил Изуна, не меняя положения тела. — Быть готовым к исполнению техники шиноби должен быть всегда. А быть готовым к проведению ритуала — всегда заранее.

— Чьи это слова? — Шоурай раздраженно фыркнул.

А вот Изуна свое раздражение подавил, хотя голос его и наполнился льдом:

— Моего брата.

Контролер соизволил, наконец, оторвать взгляд от стены и вперить свои глаза в Учиху. Тему Мадары они поднимали слишком редко. Так редко, что фраза Изуны сейчас была за гранью нормального. Потому что он винил Шоурая. А когда один союзник открыто винит другого и не стесняется это показывать, быть беде.

Но сейчас Изуне плевать, потому что он тоже возбужден и зол. Но не напуган, как Шоурай, нет. Он обнадежен.

— Я не давал тебе никаких обязательств по этому поводу, — процедил Шоурай наконец. — Ни-ка-ких.

— Но они предполагались, — спокойно ответил Изуна. — Не пытайся меня пугать, Контролер. Тебя боится весь мир, но не я.

Шоурай вздохнул. Глубоко и тяжело, совсем как нормальный человек. Знай Изуна его меньше, он бы смягчился. Но он знал величайшего Контролера этого мира практически лучше всех. И он понимал, что любое проявление его эмоций — всего лишь очередной способ его контроля. И что с того, что эти эмоции могут быть искренними?

— Если кто и способен вернуть тебе брата, то это — я, — Шоурай встал и прошелся к потайной нише своего кабинета — туда, где хранилось его сильнейшее оружие — Захват. — Мы с тобой все еще союзники, не забывай. Математик Боя нас обманул, и тело твоего брата оказалось не у него. Но он либо знает, где оно, либо знает, что его нет. И, так как он вернулся, мы вскоре встретимся с ним, и все выясним лично. Но он сильный… Если хотим гарантий победы, мы должны поторопиться с выполнением твоего плана.

— Сильный? — теперь уже Изуна позволил себе смешок. — Хочешь воевать с ним Глазом Луны? Я думал, что твои армии способны уничтожить весь мир…

— Я не собираюсь править уничтоженным миром, — махнул рукой Контролер. — Поэтому мне будет полезна эта сила. Так и поступим — ускоряемся. Я начну наступление по всем фронтам, а ты собирай Зверей. Мы уже близки.

— Треххвостого охраняют слишком плотно, — Изуна отлип от стены, у которой стоял, и с сомнением посмотрел на Захват. — Если нам не удастся его захватить… могу я рассчитывать на Его чакру?

— Без чакры Биджу Захват перестанет быть сильнейшим оружием, так что — исключено, — Шоурай резко развернулся, закрывая потайную нишу. — Бери Эволюцию, Контролера и кого-нибудь из Акацуки. Рекомендую… Хидана, он займет собой много внимания.

— Я возьму Дейдару, — бросил пробный камень Учиха.

К его удивлению, Контролер кивнул:

— Сильнейший из организации нигде лишним не будет. Хорошо. Дейдара, Контролер, на всякий случай, и Эволюция. Насчет последнего есть предпочтения? Я бы рекомендовал старуху или Белого… Для штурма они — лучшие.

— Со штурмом я справлюсь, — отмахнулся Изуна и направился к двери. — Пришли ко мне Шисуи.

Шаги Учихи затихли в коридоре, и Шоурай вновь открыл нишу с Захватом, ожидающим своего часа. Это оружие… самые высокопоставленные Сопротивленцы яро берегут тайну его сущности, ибо даже простое знание о ней уже внесет в ряды простых солдат панику. Столь чудовищное, что лишь с ним одним можно захватить целый мир… Шоурай поймал себя на мысли, что никак раньше не мог придумать применение этому монстру.

А тут вернулся Математик…

— Когда же Судьба стала такой прямолинейной?

— Когда же он уже ответи… Наруто?! Наруто, ответь! Отвечай мне, придурок! — надрывался Саске, держа перед собой микрофон.

Учиха был уверен, что операция Шоурая рядом с городом Отафуку была направлена на желтоволосого Узумаки, а значит силы Третьей Армии были близко, и радиуса действия раций шиноби для связи должно было хватить. Хотя Сенсома видел, что младший сын Фугаку сильно нервничает. Боится, что упустил друга. Ведь с момента их стычки с Шоураем прошло целых пятнадцать минут — ровно столько времени приходил в себя бывший командующий Четвертой Армией.

— На его месте я бы уже был в Конохе, — посмеивался над Учихой Хирузен. — Встретимся с ним там, почему нет?

— Наруто не сбежал бы просто так… — в голосе Саске смешались вера и сомнение. — Он должен быть рядом.

— Он так отважен?

— Нет, он просто тупой.

— Кого это ты назвал тупым, а?!

Звук из динамика оказался столь сильным, что крик молодого командующего Третьей Армией слышали все. Шиноби постарше снисходительно заулыбались, а генины и чунины испустили радостные возгласы. Свои! Живы! Теперь они вместе!

— Дети остаются детьми даже на войне, — Юки усмехнулась, но усмешка вышла кривой.

— Не все, — Сенсома вспомнил затравленность в глазах Саске, когда они начали бой против марионеток. — Возможно, Наруто особенный. Нет, он точно особенный, даже если не учитывать силу Рикудо. Слишком уж доверяет ему Орочимару.

— Вот как?

Сенсома не стал пояснять, вслушавшись в переругивание двух друзей, а Юки не стала уточнять. Как бы не храбрилась наследница клана Цубаки, ей было очень некомфортно оказаться в воскрешенном виде. И еще более некомфортно ей было без сына, ради которого, собственно говоря, муж ее и воскресил.

— Ладно уже, хватит молоть чушь, — выдохнул Саске в микрофон, оборвав очередной возглас Наруто. — Где ты сейчас?

— На тринадцатом, слева от Отафуку, — тут же отозвался Узумаки, но почти сразу всполошился. — Погоди, а если тебя захватил Шоурай?! Эй, я, эм…

— Хватит, — тихо отрезал Данзо.

Но Наруто его не услышал. Как и Саске, впрочем. Да и вообще, вслух Шимура произнес непроизвольно. Для самого себя. Но Юки, Хирузен и Сенсома услышали. А потому успели среагировать, как глава Корня исчез с того места, где только что стоял.

А после в отдалении громыхнул гулкий взрыв.

— Я на месте, — хрипнул вновь динамик Саске, но уже холодным голосом Данзо. — Жду.

Хирузен громко хохотнул и вразвалочку пошел к месту взрыва. Сенсома тоже долго не задерживался, убедившись, что шиноби вверенной им армии уже немного привыкли к странностям Ветеранов, а потому, пусть и с промедлением, пошли за Третьим Хокаге.

Третья Армия Сопротивления во главе с Наруто Узумаки ждала их в большом лесу, раскинувшемся очень удобно для того, чтобы можно было наблюдать за недавней битвой. Лучшего места для ознакомления с ситуацией поблизости было не найти, и Сенсома мысленно поставил плюс молодому командующему. Но почти сразу отобрал этот плюс и завалил юношу минусами — вверенная парню армия была не готова к мало-мальски серьезному нападению.

Открытые фланги, да и вообще все — нападай откуда хочешь. Ни единого куная в руках встречающих — да, фактически, к ним шли союзники, но ведь могло статься и так, что Шоурай бы действительно захватил Армию Саске, и что тогда? Даже если юный Наруто очень силен и может противостоять врагу в бою, как он может быть уверен, что его друзей не захватят техникой контроля?

Впрочем, уже в следующее мгновение все мысли о минусах и плюсах улетучились, потому что Сенсома увидел его. Сына Минато и прямого наследника силы Рикудо и Узукаге многих поколений. Внезапно в голове промелькнула растерянная мысль — а может ли Наруто быть нынешним Узукаге? Вполне же вероятно…

Мысль промелькнула и канула в Лету, ведь Сенсома с облегчением нашарил взглядом ближайшего Узумаки. Тот вел себя с предполагаемым Узукаге совсем не так, как было бы должно. Можно было бы подумать, будто конкретно этот член клана к конкретно этому Узукаге пиетета не испытывает и имеет желание и право к такому поведению, но, только вот, Сенсома знал этого Узумаки…

А возмужавший Нагато, тем временем, во всю поучал хмурого желтоволосого шиноби:

— Таковы обязательства перед кланом, Наруто. Это не унижение. Ками, да просто сделай это! Встань на колено. И тебе не надо падать — мы не рабы. И ничего говорить не надо. Просто встань. Так заведено поколениями, слышишь? Узукаге-сама — тот, кто сам может легко тебя посадить, но в том и уважение к нему, и его силе, что ты преклоняешься сам. Ты понимаешь?

— Не понимаю я, — сердито, но тихо, отвечал Наруто. — Чего ради мне перед ним кланяться? Он что, жизнь мне спас? Да и вообще — я никогда не склоняюсь, ясно?! Я…

— Тихо, — шикнул на обоих Данзо, первым заметивший присутствие Сенсомы.

Глава Корня, видимо, быстро научил уважать себя и слушаться беспрекословно. Оба Узумаки отвлеклись от спора и синхронно подняли головы. В их глазах читались разные эмоции, но Сенсома не стал углубляться в их чтение. Все это может быть игрой. А вот то, что игрой быть никак не может, это…

Четыре широких, полных достоинства и силы, шага. Не обращая внимания на неровности леса и людей, напряженно следящих за ним. Сенсома прошел все расстояние до Наруто плавно и даже показательно, но всем почему-то показалось, что последний Узукаге оказался перед преемником своей силы в мгновение ока.

Все затаили дыхание, а Сенсома, неспешно продолжая свое движение, вытянул руку перед собой и… положил ее на желтую макушку, ровно так же, как совсем недавно сделал с Саске.

Наруто не понял этого жеста, да и не мог понять. Никто, кроме Сенсомы, не понимал смысла этого прикосновения. Обоих этих прикосновений. Тем не менее, юный шиноби не попятился, не сбросил руку и никоим другим образом не сглупил. Напротив, будто бы подтверждая недавние слова Нагато, его тело само пришло в движение.

Ноги согнулись плавно, а голова склонилась торжественно. Сам Нагато склонился совсем рядом, а остальные Узумаки в Армии — каждый на своем месте. Все они приветствовали своего Узукаге.

А Наруто, дополнительно, возвращал ему его давний дар.

Не столько чакра, сколько суть силы самого Рикудо Сеннина когда-то делала Сенсому тем, кто он есть. И именно эта суть, без каких-либо физических атрибутов, двенадцать лет назад была запечатана в теле совсем еще маленького, на тот момент, Наруто. И именно эту суть он сейчас возвращал.

Но эта сила не смогла бы так легко прижиться в теле ребенка, как не смогла бы так легко покинуть тело юноши, выросшего вместе с ней, если бы не вторая сила, поддерживающая первую. Первый Бог Шиноби — Отшельник Шести Путей, большую часть силы приобрел после победы над собственной матерью, как гласили легенды, но самую суть этой силы, все же, приобрел за жизнь. Так и Сенсома — Последний Бог Шиноби, получил от Первого дар его силы, но за свою жизнь не только ужившийся с этим даром, но и укрепивший его.

И сейчас Сенсома чувствовал, как в него, перетекая из Наруто, возвращается не столько голая мощь сильнейшей в мире чакры, но и частичка его собственного естества. Естества, являющего его истинное могущество.

Тяжелые замки, висящие на Шестых и Седьмых Вратах с грохотом пали.

— Я… — Наруто, казалось, с трудом разлепил губы. — Я приветствую вас, Узукаге… сама.

— Слова истинного Узумаки, юноша, — улыбнулся ему Сенсома, подавая руку. — Если хочешь знать, я и сам никогда не любил эти поклоны. Но они придают таким встречам весу, не думаешь? Так что, они тоже важны.

— Д-да, — Наруто, все же, побледнел, потеряв большую часть своей прежней силы вот так разом.

Сенсома поддержал его, а вскоре рядом с ними оказался и Саске, один только вид которого заставил блондинистого шиноби показательно воспрянуть духом и «распустить павлиний хвост». Теперь Ветераны не стали мешать двум друзьям радоваться встрече, и отошли в сторону. И, ожидаемо, скоро в эту сторону подошел Нагато.

— Я рад видеть вас, Узукаге-сама, — первым делом поклонился молодой мужчина.

— И я рад видеть знакомое лицо, Нагато, — Сенсома поправил очки и указал на Юки. — Позволь познакомить тебя с моей женой — Юки. Если я не путаю, теперь она тоже считается членом клана. Кхм… временно, возможно. Черт, без Сашими так сложно с этим…

— Вы правы, — помолчав, отдавая дань уважения погибшей, ответил Нагато. — Нам всем не хватает ее. Но мы все гордимся ей. Приятно познакомиться, Юки-сама. Меня зовут Нагато, и я — временный заместитель Узукаге-сама.

— Заместитель? — выгнул бровь Хирузен. — Я считал, что за двенадцать лет уже должны были бы выбрать нового. Да хотя бы того же Наруто.

— Ситуация… нестандартная. Узукаге-сама ушел от нас, но Орочимару-сама рассказал, что это — на время. Конечно, не всему клану. Только верхушке. И верхушкой было принято ждать Сенсому-сама. Наруто-кун — хороший парень, и, в будущем, он станет великим шиноби, но он — не Узукаге. Предполагается, что Сенсома-сама сам решит, кто станет его преемником.

— Хо-хо, — удовлетворенно отметил Сенсома. — Я вижу, в клане кое-что поменялось. Во времена Тоширо таких решений вы бы не приняли.

— Не приняли, — с улыбкой подтвердил Нагато. — Я слышал, что ваше правление изменило отношение Узумаки к устоям и традициям. По крайней мере там, где можно обойтись без них. И еще — нынешнее поколение Узумаки ненавидит политику.

— Узнаю Сенсому! — захохотал Сарутоби.

Юки тоже засмеялась, прекрасно узнав мужа, но тут же напряглась и даже встала в боевую стойку.

— Четыре часа, движение, — коротко сказала она, уже повернувшись в сторону приближающегося шиноби. — И эта чакра… странная.

Такие мастера сенсорики, как Сенсома, Хирузен и Данзо, почувствовали цель лишь отрезком мгновения позже, чем Юки. И они тоже приготовились. Ни у Четвертой, ни у Третьей армии шиноби с такой чакрой быть не могло. Слишком уникальной она была. Тем не менее, Ветераны растерянно признавались сами себе, что не могут точно сказать, что за чакра перед ними.

Первым догадался Сенсома, скосивший глаз на жену. Догадался и посмотрел в сторону прислушивающихся Наруто и Саске. На удивление, чутье у парней оказалось хорошим, и они, вскоре, ощутили эту странную чакру. Наруто обрадованно улыбнулся во все лицо, а вот Саске обеспокоенно дернулся в сторону Ветеранов.

Учиха уже неплохо понял, что могут сделать трое легендарных шиноби, а потому старался быть с ними предельно внимательным. И его внимания хватило, чтобы перехватить заинтересованный взгляд Сенсомы. Юноша не стал дальше дергаться, только подал знак Богу Шиноби, мол опасности нет.

Сенсома только плечами пожал. И почти сразу же за этим к деревьям выпрыгнула молодая куноичи. Розоволосая девушка явно была ровесницей двух бывших командующих Армиями…

— С-саске? — изумилась Сакура, поначалу вставшая в боевую стойку. — Ты откуда?..

— Это мы у тебя спросить должны, Сакура, — улыбнулся ей Наруто. — Ты же должна быть с Орочимару-сама, не?

— Наруто, — тут же среагировала на голос парня девушка, подскочив к нему и вглядываясь в его, все еще немного серое, лицо. — Ты в порядке? Живой, руки-ноги целы. Тогда почему не отступаешь? И где Шоурай?

— Шоурая здесь нет, девушка, — вмешался в разговор Хирузен, заинтересованно следящий за ним с самого начала. — А вы… не могли бы поподробнее? Обо всем.

Внезапно, вперед вышла Юки.

— Я могу рассказать тебе кое-что Хирузен, — сказала она, вглядываясь в лицо Сакуры. — Хотя это может быть и неинтересно. Прислушайся к ее чакре. Странная, да? Нам всем знакома эта странность. Вспомни Первого Хокаге.

— Мокутон, — ахнул Сарутоби.

— Вспомнил хорошо, — кивнула Юки и подошла к девушке еще ближе. — Ты, девочка, унаследовала уникальный геном. Но ты не Сенджу.

— Эй, тетенька, полегче, — поднял руки в примирительном жесте Наруто. — Сакура из семьи Харуно, но к чему ваш тон?

— Он — твой парень, что ли? — усмехнулась Юки, смерив юношу взглядом. — Молодец, племянница, нашла себе такого же тупицу, что и я. Да и на Озина в молодости он чем-то смахивает…

— Племянница?! — изумились Саске с Наруто.

— На папу?! — вместе с ними отшатнулась Сакура.

Юки усмехнулась шире и нарочито-галантно поклонилась подросткам:

— Юки Томура. Цубаки в девичестве. Сакура, да? Твоему папаше я — старшая сестра. Ну а тебе, получается, тетка. Забавная встреча, да?

Юки усмехалась и вела непринужденный разговор. Шиноби Сопротивления, видевшие ее впервые, с удивлением следили за воссоединением семьи в таком неожиданном месте и раз за разом находили сходства племянницы и ее тетушки. Хирузен и Данзо наблюдали за тем, как Юки в привычной, давно позабытой ими, манере обхаживает молодежь, выставляя их неумехами и дураками. Почти что фирменный их с Озином прием!

И лишь Сенсома видел, что на самом деле творится в душе у жены.

— «Когда же мы встретимся, Ошими?» — думала про себя Юки, смотря на почти взрослую племянницу. — «Когда же…»

Рослый красноволосый шиноби глубоко вздохнул, когда его взору открылся аккуратный деревянный дом с прилегающей к нему территорией, огороженной забором. Был бы здесь его сын, обязательно бы поморщился, сообщая всему миру, что человек, живущий здесь, далек от Искусства так сильно, что ему его жалко.

Шиццу тоже жалел хозяина дома. Но совсем по другой причине.

Запертая калитка для массивного и спешащего шиноби как будто и не существовала. Он даже не заметил, как открыл ее, хотя и успел отметить, что не сломал. Волнение охватывало все тело, и, как всегда бывало в похожих ситуациях, ноги сами несли его вперед. К цели.

Почти четырнадцать лет назад он так же спешил на встречу с отцом. На битву, которая должна была расставить все точки над теми буквами, над которыми они должны стоять. Сейчас все было иначе. Но так похоже…

— Не двигайся, — остановил его тихий, но уверенный женский голос. — Еще два шага, и я не успею спасти тебе жизнь, шиноби.

Шиццу замер. Он не знал этого голоса, но отлично знал, кому он должен принадлежать. Жене хозяина, конечно. Бывшей куноичи Страны Воды — Маюми, вошедшей в семью Юки. Он сосредоточился и почувствовал ее своей чакрой. Но, пожалуй, его метод был слишком топорным. Колебания чакры уловил ее муж.

Клинок из чистого Льда взвизгнул у правой щеки Шиццу, миллиметра не достав до кожи. И уже в следующее мгновение красноволосый шиноби сменил позицию, оказавшись глубже на участке — почти на середине двора.

Там его уже ждал худощавый хозяин с двумя новыми ледяными клинками в руках. В его чакре и эмоциях не было ни злобы, ни ярости битвы. Холодный расчет и безразличие профессионала, готового убивать в любой момент. И этот момент, как ему показалось, настал прямо сейчас.

— Стой, Ошими, — поднял руку вверх Шиццу, буквально подставляя конечность под удар.

И удар не заставил себя ждать. Холодное лезвие на целый сантиметр вошло в плоть шиноби и в подрагивающем нетерпении застыло в ней. Звук легких шагов известил Шиццу, что Маюми обошла его со спины и теперь, вероятно, застыла сзади в ожидании, явно сжимая в руках оружие.

Тем не менее, он все еще был жив. И он знал, что если хозяин двора захотел бы, его рука, при всех способностях, не смогла бы остановить Лед клинка.

— Кто ты? — тихо спросил Ошими, не ослабляя напор. — Тебя послал Дан?

— Като Дана уже давно нет, — Шиццу медленно покачал головой. — Вместо него Шоурай. Но я не от него.

— Тогда откуда… — шиноби запнулся. — Ты знаешь это имя?

— Я — твой старший брат.

Вот так вот просто. О да, глаза Ошими показали это полно и явно — для него эта фраза была в десятки раз тяжелее, чем для самого Шиццу. А ведь и Шиццу еле донес ее досюда.

Однако, еще эти глаза показали то, что его не убьют. Да, сейчас ему не верят, но глаза не врут — Ошими поверит. Потому что Шиццу будет говорить ему правду.

— Ты… что? — все же переспросил самый младший из сыновей Математика Боя. — Что ты несешь?

— Могу я объяснить в дороге? Самое важное сейчас — отец вернулся.

Связавшись с Орочимару и доложив ситуацию, две объединенные Армии Сопротивления продолжили путь в Коноху вместе. По прикидкам Хирузена, заботящегося о здоровье подопечных и паре неудачливых раненых, до родного селения они доберутся через три дня. Вернее — ночи.

Сенсома вдруг подумал, что для него самого Коноха никогда не была по-настоящему родной. В том смысле, что родился-то он не в ней. Как и Данзо с Хирузеном, и Юки. А вот шиноби, которые их сопровождали… Да уж, это действительно два совершенно разных времени и поколения. Да и два разных мира, если уж говорить начистоту, ведь в мире Сенсомы Шоурай хоть и был врагом, но не такого калибра.

Сенсома даже встрепенулся, когда до его сознания, сквозь невеселые мысли, пробились слова Хирузена.

— Если весь мир — поле боя, а Шоурай так силен, почему Коноха все еще стоит? — спрашивал бывший Хокаге.

Он бы спросил и раньше — он вообще о многом хотел поговорить, но понимал, что постоянно истязать добычей информации юношу нельзя — он может не выдержать. Как бы крепок внешне не был Учиха, на его плечи действительно многое свалилось, и вся троица Ветеранов уже была благодарна ему за проделанную работу.

И Саске оправдывал их благодарность, раз за разом давая ответы.

— Коноха стоит, потому что ее защищают все, — сказал Учиха. — И, когда я говорю: «все», я имею ввиду всех буквально. Все Великие Страны объединились, чтобы противостоять Шоураю. Все, кроме Земли, потому что она примкнула к нему. У объединенных Стран и их Армий должно быть центральное командование, и оно, как раз, находится в Конохе. Как раз на территориях Земли и прилегающих к ним находится основной фронт. Там сражаются сильнейшие.

— Разве вы не избегаете битв?

— Нельзя бегать вечно, е-мое! — вклинился Наруто. — К тому же, обычные шиноби могут проиграть Шоураю, но наши лучшие — никогда. Обито-сенсей говорит, что именно наличие фронта говорит о войне. Если бы его не было — мир был бы уже захвачен.

— Ваш наставник — Обито? — хмыкнул Сенсома и новым взглядом окинул подростков. — Хотя верно. Учиха получит знания о Шарингане, Сакура — уроки Мокутона, а Наруто… Хм, кем Обито приходится тебе?

— Кем? — удивился молодой Узумаки. — В смысле, кроме учителя? Ну, Обито-сенсей заменил мне отца, так что я ценю его. Хотя сам он говорит, что ему неловко из-за этого. Передо мной и… перед настоящим отцом.

Обито чтит своего бывшего наставника, и его уважение проявляется, например, в воспитании его сына. Сенсома удовлетворенно кивнул. Судя по тому, что он знал, Обито стал хорошим Хокаге и достойным мужем Кушины. Горести войны сильно взяли с этой Узумаки, но радости мира смогли воздать за лишения. Да и сам Наруто получил достойного опекуна.

— Я тут поймал себя на мысли, — усмехнулся Сенсома, и идущая рядом Юки заинтересованно обернулась. — Что рассуждаю как истинный Узукаге.

— Ты и есть Узукаге, — пихнула его в бок жена. — Пускай я тебя в этой роли видела всего лишь сутки.

Сенсома кивнул и вновь задумался о Наруто. И о том доверии, что оказал ему Орочимару. И Саске с Сакурой. Вне сомнений — эти ребята были выдающимися шиноби, но их ответственность… ученик Сенсомы не поступил бы так опрометчиво без причины. И Сенсоме была интересна эта причина.

— Ино! — вдруг вскрикнула Сакура и устремилась вперед.

— Что случилось, е-мое? — не понял Наруто.

Сенсома проследил за розоволосой племянницей (по линии жены) и нахмурился. Девушка-Яманака, выполняющая обязанности связного в Третьей Армии под командованием Наруто, застыла на месте с мученическим выражением лица. Скорее всего, это произошло оттого, что на связь с ней вышли слишком резко и неожиданно.

Впрочем, к ментальным воздействиям клан Яманака всегда был устойчив, так что девочка справилась. Справилась и не вырубилась, а смогла установить канал. И почти тут же начала вещать:

— На Армию Орочимару-сама напали! Докладывают… о первых потерях. Это Шоурай!

— Сколько там сил? — опередил Хирузена, вышедший вперед, Сенсома.

— Орочимару-сама… — девушка запнулась, пытаясь получить четкий ответ. — Орочимару-сама велел… Велел отступать в Коноху.

Лицо Сенсомы изменилось. Вновь обретшие золото глаза посмотрели на бедную Яманака, как на самую мельчайшую букашку в мире. И, хотя все понимали, что Математик Боя обращает свой взгляд к Орочимару, давление было таким, что многие шиноби отвернулись прочь, лишь бы не видеть этого взгляда.

— Верно, — наконец произнес он. — Отступаем. Быстро.

Удивленные несоответствием его выражения лица и приказа, Хирузен и Саске вразнобой дали команды к скорому отступлению. Шиноби подняли темп. И именно в этом поднятом темпе Сарутоби, вместе с молчаливым Данзо, сблизились с Сенсомой и Юки, немного отрешившимся от обеих Армий.

— Что за дела, безумец? — первым спросил Хирузен.

— Я иду к Орочимару, — жестко, пресекая на корню все споры, тут же ответил Сенсома. — И ты идешь со мной. Данзо и Юки — вы проводите детей и шиноби в Коноху. Мы присоединимся к вам позже, только и всего.

— И вместе с Орочимару, — уточнил Шимура.

— Да.

Сенсома знал, что Данзо будет согласен. И знал, что Хирузен ни за что не согласится отпустить его одного. Так что даже не стал спорить. К тому же, лишние цепкие руки ему в бою не помешают, как и в пути до этого самого боя.

Что же до Юки…

— Я не согласна, — ожидаемо высказалась жена. — Я иду с тобой.

— Нет, ты идешь искать Ошими.

Это был почти подлый прием, но Сенсома не собирался сдерживаться на этой войне, пускай даже его временным противником будет Юки. К тому же, ее дело действительно подле сына. Если он выбрал сторону Дана, его нужно вернуть. Если же нет — его нужно найти и обезопасить, пока Шоураю не придет конец.

— Пха, — фыркнул, помимо воли, воскрешенный Бог Шиноби. — Ему уже много лет. Наверное, даже дети уже есть. А я все равно веду себя, как заботливый папочка.

Юки еще могла спорить до этих слов. Могла, хотя и не стала бы. Но после этой фразы и подавно.

Она начала замечать, как понемногу отклоняется путь Сенсомы и Хирузена от пути Армий, и как Ветераны ускоряются, а потому лишь хлопнула мужа по спине, вместо поцелуя в щеку.

— Ты и есть папочка, — сказала она. — И мы с сыном будем ждать тебя.

Сенсома кивнул, не глядя на нее, а после они с Сарутоби единым движением ускорились настолько, что мгновенно пропали из виду. И даже самые развитые сенсорские способности в обеих Армиях не смогли уловить их исчезновения.

Потом, через час и на следующий день, через месяцы и годы шиноби, которые могли бы застать их уход, будут задумчиво перебирать в голове моменты своей жизни и задавать себе один и тот же неопределенный вопрос:

— Когда же они ушли?

Орочимару заметил в небе огромную тень и сжал зубы. Зеленый Сусаноо, вооруженный копьем, пикировал прямо в центр его Армии, а он ничего не мог с этим поделать!

Почему не мог? Потому что в данный момент, как и во все остальные моменты этого сражения, он сдерживал Дейдару из Акацуки — сильнейшего члена организации, даже если включать в список тех, кого контролировал лично Шоурай.

За Исобу пришли, и Шоурай с союзниками не пожалели сил, дабы наверняка забрать Треххвостого Биджу. Марионетки, Эволюция, Дейдара и сам Изуна Учиха пришли за существом, что скрывала в себе Омо.

Хотя нет, не скрывала. С криком, обратившимся в трубный рев, девушка бросилась навстречу Сусаноо и сдержала его первый натиск огромными лапами, возникшими из чакры Биджу. И почти сразу же за этим гиганта из чакры клана Учиха оплели гигантские Ледяные Драконы, не давая ему активно двигаться. Личная сила Омо и сила и опыт Исобу-сама были способны сопротивляться даже такому грозному врагу.

— За Сопротивление! — закричал кто-то из шиноби-штурмовиков неподалеку, и его голосу вторили товарищи.

Обычные шиноби Сопротивления были слабее обычных марионеток Шоурая, но выбора не было. К тому же, родная земля и семьи за спинами всегда придавали сил. Всегда и всем. И поэтому клонам будет ой как несладко, когда они навалятся на Армию!

Но сил Шоурая, все же, слишком много. Орочимару, сражающийся с этим монстром уже не первый десяток лет, прекрасно понимал, что Контролер выложил на стол очень крупные карты. Даже крупнейшие. Поправка — одни из крупнейших, конечно. А раз так, то он четко понимает, что эти карты сыграют.

Что имеется? Учиха-Эволюция, ранее носивший имя Шисуи — опаснейший враг, долго которого не получится сдерживать даже совместными усилиями Омо и Исобу-сама. Дейдара из Акацуки — оружие массового поражения, прямо сейчас летающее над полем битвы и сеющее свое «Искусство». Его Орочимару может сдерживать и даже победить реально, но не тогда, когда твоих людей давят марионетки, и…

Изуна Учиха. Карта на столе, равная, почти что, самому Шоураю. Если не по силе, то по значимости уж точно.

— «Если они здесь, тогда и Захват вышел в бой,» — понял, вдруг, Орочимару и похолодел. — «А это значит…»

Будто бы вторя его самым темным мыслям, прямо на поле боя ворвался, как ураган и хаотичный вихрь, сам Третий Хокаге — Сарутоби Хирузен! Не все шиноби Сопротивления признали великого Ветерана, и некоторые техники полетели прямо в спину увлеченного клонами Профессора. Но вреда ему они, конечно, нанести не могли, потому как бывший Хокаге был воскрешен и уже не мог умереть.

Но вот выражение его лица, когда Орочимару смог увидеть его, говорило о том, что он очень бы хотел вновь отправиться на покой. И, учитывая такие эмоции на лице у этого, действительно бесстрашного, шиноби, и тот факт, что он прибыл к ним на подмогу один, у Орочимару не оставалось сомнений, что произошло с ним по пути сюда.

С ним и Сенсомой-сенсеем.

— Орочимару! — Хирузен прыгнул к ученику лучшего друга вплотную, так, чтобы их не слышали.

Так, чтобы не поднималась паника.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА ТЫ НЕ СКАЗАЛ НАМ О НЕМ?!

Сенсома проехался по земле на прямых ногах, руками, выброшенными вперед, гася инерцию удара. Чудовищного удара. Если бы он не был воскрешен, десять таких ударов, нанесенных с интервалом в две секунды каждый, гарантированно убили бы его.

Да, убили. Его — величайшего воина и Бога Шиноби.

— Твоя самоуверенность, Дан, имела прочную основу, — задумчиво изрек Сенсома, смотря вперед — туда, где, по ощущениям, находился враг.

Но только по ощущениям шестого чувства шиноби. Ни по чакре, ни по жажде крови его распознать было невозможно. И Сенсоме был известен лишь один шиноби за всю историю мира, который мог так хорошо скрывать свое присутствие.

Это был он сам, конечно же.

— Я многому научился с нашей последней встречи, — ответила ему пустота, покрытая взвившимися в воздух пылью и щебнем. — Так что ты прав, Математик. Честно говоря, я даже немного рад, что ты вернулся. Без тебя я все думал, когда же представится шанс опробовать это? И сейчас я почти восхищен.

Хирузен бы точно остался. Хотя бы потому, что боялся, что Сенсома не победит врага. Вот уж непривычные ощущения — если сам Сарутоби сомневается в твоей силе… Как давно Сенсома не чувствовал подобного?

Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Хищной и безумной улыбке маньяка, не видящего себя без знатной битвы.

Только ради этого стоило дать себя убить!

— Сарутоби быстро приведет подмогу, не боишься? — все же шевельнулся в Сенсоме отголосок разума.

— Хокаге там и останется, — фыркнул такой знакомый голос так непривычно-высокомерно. — А даже если нет — тебя это никогда не волновало, верно? Количество врагов. Теперь я тебя понимаю. Теперь я тебя очень понимаю. Забудь о всем. Сражайся со мной.

Пыль перед глазами сформировалась в тень. Тень, которую отбрасывала высокая широкоплечая фигура человека в простом плаще. Сенсома мог даже увидеть седину в его длинных волосах и небольшой бороде.

— Ха-ха-ха-ха-ха, сын мой! — радостно расхохотался Бог Шиноби. — Вижу, ты и правда понимаешь меня! Ну, иди сюда! Я, блять, мечтать не мог сразиться… против себя самого!

А в следующее мгновение, замахнувшись когтистой рукой, из остатков пыли на него вылетел Математик Боя, телом которого завладел Шоурай…