Математик Боя. Воскрешение

Он закончит

Атака Шоурая не прошла. Первую Сенсома и Хирузен пропустили из-за неожиданности, вторую Сенсома сам не стал блокировать, подставляясь для того, чтобы у друга была возможность продолжить путь. Но эту, третью, он встретил со всей серьезностью и собранностью.

Когти из синей чакры разорвали воздух в паре миллиметров от левого уха, а Сенсома, тем временем, доносил удар кулака в открывшийся бок противника. Тем не менее, Шоурай сумел удивить, по-кошачьи изогнувшись и избежав атаки. Он приземлился всего в двух шагах, усмехнулся губами Сенсомы так, как тот никогда не усмехался, и открыл рот, намереваясь что-то сказать.

Сенсома не дал ему этого. Резко, разом, открыв Седьмые Врата, он влетел в грудь врага с ударом ноги. Шоурай не ждал атаки, и не успел бы никак среагировать на это, но… Он почувствовал, как захваченное тело само, буквально непроизвольно, сложило пальцы в печатях. И он даже догадался, какую технику применил бы оригинал:

— Стихия Земли: Бог-Камень!

Сенсома с размаху налетел на собственное нинтайдзюцу и подумал, что при жизни обязательно рассыпался бы от такого столкновения на куски. Его скорость и сила не смогли преодолеть прочности техники, и потому обратились против хозяина. И у хозяина прочность была ниже.

Тем не менее, ему удалось избежать повреждений. Он согнул ногу, спустя долю мгновения после того, как впечатал ее в камень, и направил инерцию движения чуть выше головы Шоурая. Получившийся прыжок оказался чудовищно высоким. Таким, что Сенсому выкинуло вверх прочь даже от выдающихся пассивных сенсорских способностей Като Дана.

Контролер был незряч в каменной форме, да и не привык он к такой технике, поэтому, когда скорлупа распалась, он замешкал. Дезориентация не проходила непозволительно долго, а все потому, что он уходил в оборону в пылу жаркого боя, а вернулся на пустующие просторы Страны Огня.

На миг в его голове даже родилась глупая мысль — неужели Математик Боя сбежал, но по прошествии этого мига Шоурай почувствовал чакру Бога Шиноби у себя над головой.

А после по этой самой голове был нанесен сокрушительнейший удар!

Земля задрожала, но ноги держали Сенсому крепко, поэтому он легко отпрыгнул от кратера, образовавшегося от его атаки. И недовольно цыкнул языком. Такой атаки хватило бы большинству противников, которых он сам признавал очень сильными. Вероятно, даже Мадара в лучшие годы не успел бы среагировать и защититься.

— А я хорош… — задумчиво пробормотал Бог Шиноби себе под нос. — И в данный момент, это выходит мне боком.

Шоурай тяжело закашлялся. Он — полноправный владелец техники Врат и сильнейшее в мире существо, не смог бы лично избежать смерти от такого удара. Но у него было это удивительное тело Математика Боя. Даже по базовым характеристикам оно превосходило все, что испробовал до этого контролер, даже его собственное, которое он, в силу своего самолюбия, считал идеальным. Но не базовые прочность и скорость спасли его сейчас, а мастерство.

В самый последний момент перед ударом Врата этого тела вошли в симбиоз с чакрой Треххвостого Биджу, открывая Врата Направления, упрочняясь и подставляясь под атаку так, чтобы инерция кулака оригинального Математика Боя не вдолбила его в землю, и не размазала тонким слоем по листве, а отбросила прочь.

— Это тело… воистину, при жизни ты был сильнейшим шиноби, — Шоурай харкнул кровью, чувствуя, как механизмы регенерации восстанавливают его оружие. — Но сейчас ты уже не тот, а?..

— Выигрываешь время для восстановления? — Сенсома иронично поднял бровь, мгновенно разгадав уловку старшего сына. — Ну и пускай. Говори, если так хочешь. Но говори то, что меня интересует. Как ты… получил его?

— Тебя, получил, — Шоурай оскалился, и Сенсома, пожалуй, впервые узнал себя напротив — он тоже примеривал на своем лице этот оскал, когда был особо доволен битвой. — На самом деле, большого секрета нет, но это было непросто. Я собирался получить силу Рикудо, но Минато украл ее из-под моего носа. Я разозлился и швырнул одного из клонов в твое мертвое тело — я могу контролировать трупы, но они быстро приходят в негодность. Тем не менее, я хотел, чтобы именно твой кулак смял его труп. Но, на удивление, мой клон не смог тебя сдвинуть.

— Хочешь сказать, что получил этот контроль случайно? — ни разу не поверил Сенсома.

— Не считай себя умнее всех, Математик. Ты не знаешь моих сил. Даже едва умершие шиноби оставались в моих руках трупами. Трупами можно управлять, но это — некромантия, а мое искусство — контроль. Если тебе интересно — клон не сдвинул тебя, потому что его способностей не хватало. Но он тебя… зарезервировал. Остатки чакры Рикудо, въевшиеся в твои кости, поддерживали функции регенерации. Это была кома. Тело не работает, но не умирает и не стареет. Я провел эксперименты. И затолкал внутрь всю чакру твоего Биджу, оставшуюся после того, как он сдох вместе с тобой.

— И воссоздал мою силу…

— Не всю. Ее большую часть — процентов девяносто. Это тело не может открыть Врата выше Седьмых, не может использовать Третий Хвост Биджу, не имеет контроля над Риннеганом и не способно рождать фуиндзюцу прямо в воздухе. Ну и контракт Призыва с него слетел, как только оно перестало дышать. По этой же причине твой друг-Хокаге не использует свой легендарный посох, а ты сам не зовешь на помощь ежиков.

— Ты почти отдохнул, — усмехнулся Сенсома, делая первый шаг. — Но перед тем, как я вновь начну веселье, хочу отметить, что ты не договорил. Самое главное ты замаскировал мишурой из слов. Разглагольствовал так, будто выигрываешь время на регенерацию, а сам пытался не проболтаться. И не проболтался. Но я догадался сам.

— Вот как? — Шоурай выпрямился, встречая Сенсому с гордо поднятой головой. — Удиви меня.

— Ты не упомянул, — потянул Сенсома, медленно замахивая кулак. — Что оно — одноразовое!

Он сорвался с места, вмиг оказавшись перед врагом и нанес страшный удар, отдав в него все силы, какие у него были!

Но Шоурай легко блокировал его классическим приемом, который тело Сенсомы выполняло на автомате.

— Мне и одного раза хватит, — оскалился он перед самым лицом Бога Шиноби.

Его ответная атака снесла Сенсому прочь. Пускай марионетка врага, но это тело принадлежало Математику Боя, и оно по праву считалось сильнейшим оружием в его обширном арсенале. Не техники и разум, а тело.

Нынешнее тело Сенсомы тоже было сильным. Базовые характеристики воскрешенного с прижизненным потенциалом и чакра Рикудо, занявшая свою привычную нишу под сердцем делали его сильнейшим шиноби даже сейчас. Но он все еще не вернул Исобу, а без верного друга ни Печать Силы Сотни, ни техники Льда, ни, собственно, все усиления Хвостов, ему доступны не были.

Поэтому, в голой силе Сенсома проигрывал Шоураю.

— Однако… — продолжил свои мысли вслух Математик Боя. — Твое превосходство мало значит. Как раз из-за того, что тело одноразовое.

Шоурай не ответил, а просто прыгнул вперед, намереваясь обрушить на него всю свою мощь. Он понимал, о чем говорит Сенсома, но ему не было интересно продолжение его речи. Шоурай собирался победить здесь, а потом использовать тело Сенсомы еще в нескольких операциях.

Перед сорвавшимся с места контролером выросла стена. Обычная Земляная Стена — одна из самых стандартных техник в арсенале любого шиноби с уклоном в эту Стихию. Ярко-красный рисунок, расцветший на ней, был уже менее обычен и даже совершенно нестандартен. Сенсома вывел на нем не просто взрыв, а усиленный взрыв.

Мощный пинок прямо по Стене активировал детонацию фуиндзюцу! Шоурай знал возможности подконтрольного тела и понимал, что никакой, даже самый сильный, взрыв не сможет достойно пробить его защиту. Так что он продолжил атаку, бросившись прямо в каменное крошево.

И тут же, прямо из него, на него вылетел Сенсома. Да, ловушка стандартная, но и удары руками стандартны для любого шиноби, а процент смертей от подобных ударов все равно ужасает. Математик Боя встретил Шоурая примерно там, где и ожидал, подсчитав максимальную скорость рывка после пинка. Дан не шутил и выкладывался по-полной, и это выходило ему боком, так как Сенсоме было легче считать.

Жесткий прямой удар свистнул у лица врага, но… Не достиг его даже краешком кожи. Глаза Сенсомы расширились от удивления — такое движение не принадлежало Шоураю, оно…

Контролер отвел голову в сторону, слегка изменил положение бедер, встал на полную стопу и тут же оторвал носки от земли. Его руки будто бы сами собой прижались к корпусу в полу-боксерской стойке, а золотые глаза ярко сверкнули.

— «Так вот как я выгляжу, когда атакую!» — взорвалось в голове Сенсомы.

А после Шоурай атаковал. Страшная по силе и скорости комбинация ударов руками шокировала Сенсому по-настоящему. Еще никто, НИКТО из тех, с кем он когда-либо бился, не наносил таких ударов. Да и вообще никто в мире не смог бы их нанести.

Никто, кроме него самого.

— Как не крути, а самого себя тебе не победить! — кричал радостный Шоурай, в конце комбинации мазнувший резким боковым и тут же достав спрятанной за этой обманкой ногой с разворота. — Ты — труп!

Он тут же бросился вдогонку за отлетевшим Сенсомой, не собираясь давать ему времени. Хлесткие удары, которые он доносил до него, заканчивались натуральными звуковыми взрывами. На многие километры в радиусе от сражающихся больше не было ни птиц, ни животных — звуки и чутье сказали им, что прямо здесь и прямо сейчас происходит то, что по праву можно назвать худшим стихийным бедствием.

Идет бой, на уровне Математика Боя. На двойном уровне.

Шоурай молотил по блокам Сенсомы как заведенный, не переводя дух и не собираясь сбавлять темп. А Сенсома под этим градом ударов как будто бы не мог ничего сделать.

Но только «как будто».

Очередной кулак контролера описал дугу и с силой обрушился на… незащищенный бок Сенсомы. От такого неожиданного и резкого прохода защиты соперника Шоурай растерялся на миг, и Сенсома воспользовался этим мигом, чтобы рухнуть коленями на землю:

— Стихия Земли: Трехглавый Земляной Дракон!

Исполинское чудовище, рожденное его чакрой и мастерством, выросло между ними почти мгновенно и тут же схватило бывшее тело Сенсомы своей центральной пастью. Оно продолжало расти с каждой секундой, попутно стремясь вперед и ускоряясь. Уже на четвертую секунду Дракон начал светиться золотом.

— Биджу! — рыкнул, наконец, Шоурай, одной рукой ухватившись за левую голову монстра, а другой отталкивая от себя его зубы. — Ублюдок!

Тело Сенсомы легко оторвало голову Дракона и отбросило ее в сторону. Верхняя часть его центральной головы взлетела вверх, как крышка от рванувшего чайника. А все массивное тело, уже разгоревшееся до уровня солнца и готовое вот-вот взорваться, внезапно покрылось толстой коркой Льда и рассыпалось на сотни кусочков.

Контролер, приземлившийся на ноги, смотрел на Сенсому сквозь падающие наземь льдинки самым суровым взглядом из арсеналов Математика Боя.

— «Его движение, которое я заметил» — меж тем подумал про себя Сенсома. — «Когда он начал атаку руками, после Земляной Стены… Оно… неидеальное».

Но это явно было его движением. Одним из его лучших открывающих движений, которое он, при жизни, да и в смерти уже, проделывал множество раз. И выполнено оно было с его же скоростью и точностью. Но оно, вдруг, оказалось…

Неидеальным.

Шоурай не произнес ни слова. Он просто рыкнул, набычившись, и на его лбу разгорелся рисунок фуиндзюцу, высвобождающий Печать Силы Сотни и технику Величайшего Контроля Местности, скрытую в ней. Почти сразу же после этого слева и справа от него сформировались техники Ледяных Драконов, а прямо под ногами рос Величественный Ледник.

Сенсома тоже ответил стойкой и тут же сложил печати в техниках Огня. Великое Огненное Уничтожение было исполнено им мастерски, и он не постеснялся вложить в него прорву чакры, зная, что она практически мгновенно восстановится. Противоположные Стихии взаимно аннигилировали друг друга, и двум Математикам Боя вновь был предоставлен ближний бой.

В который, чуть погодя, и ринулся Шоурай. А Сенсома ответил ему тем же, повторяя его движения, пускай кривым, но, зеркалом.

Они сшиблись почти посередине. Локоть в ответ на локоть, нога блокирует ногу. Раскачивание корпуса, работа ног и головы — два величайших, встретившихся здесь и сейчас, применяли друг на друге все свои боевые приемы. Шоурай был куда сильнее, но он все еще разбирался с управлением этого тела.

Как и сказал Сенсома — оно оказалось одноразовым. Использовать его мог лишь оригинальный Шоурай, но как только он покинет эту всемогущую оболочку, никакой запасной «резервирующий» клон не спасет тело от смерти. И поэтому контролеру приходилось познавать непривычное и очень своеобразное оружие прямо на ходу. Оно могло двигаться и само, так что ему было бы проще, чем с остальными, да только вот…

Шоурай — личность, родившаяся из пытливой личности гениального Като Дана, не был перерожденным. Он был, пожалуй, умнейшим и сильнейшим существом, рожденным в этом мире. Но Сенсома всегда, в любой момент своей жизни и даже смерти, был перерожденным. И поэтому его тело не было телом нормального человека. И его реакции, его характеристики и даже его походка — все это отличалось от обычных шиноби, коих Шоурай уже наловчился контролировать.

И поэтому он не мог преодолеть защиту Сенсомы быстро. Так он думал.

Но причина была другой…

— «Левый локоть и сразу левая нога с разворотом,» — считал свои же движения Сенсома. — «Правая пятка напряжена. Вдох на четвертом движении. Резкий выдох на шестом, а пятое — обманка. Но этот доворот с ошибкой. Пятка стоит не на своем месте. И этот вдох — сейчас я могу совсем не дышать. Это непривычно, но… У меня много попыток.»

Шоурай резко махнул локтем, потом ударил ногой, развернулся на пятке, сделал глубокий вдох и… отправился в полет. Он был потрясен тем, что пропустил удар, но больше его поразило то, что он так и не понял, когда и откуда он пропустил. Кувырнувшись в воздухе, контролер высвободил Два Хвоста и спружинил на них. И почти сразу же прыгнул с ними на Сенсому!

Он атаковал так, как не мог сейчас атаковать Сенсома — Звериным Стилем. Быстрыми, нечеловеческими бросками, маневренностью Хвостов и их силой. Ледяные техники посыпались на Бога Шиноби одна за одной, а когти, пылающие синей чакрой вместо пальцев, рвали его плоть.

Будь он жив, тут же перестал бы.

— «Четыре ошибки в двадцати движениях!» — восхитился сам собой Сенсома. — «Как глупо я сражался! Отлично, это как будто сражаться с зеркалом. Так лучше видно, где я справлялся не так. Но Хвосты… сейчас мне их не победить. Как бы неуклюже я не двигался при жизни, я все еще сильнее себя самого!»

На его губах цвела улыбка. Противник, подаренный ему здесь и сейчас судьбой, был сильнейшим из тех, с кем ему довелось сражаться. Ни Джашин, ни Мадара, ни кто-либо еще, даже сам убивший его Шоурай, не могли подарить ему таких ощущений. Его тело сокрушалось под атаками контролера, пускай и тут же восстанавливалось, благодаря Эдо Тенсей.

И тут коготь Шоурая мазнул на одежде Сенсомы символ фуиндзюцу…

— Да ты наглец! — расхохотался Бог Шиноби и…

Мощно, без замаха, топнул ногой, поднимая в воздух целый пласт земли и Шоурая вместе с ней. Контролер, опирающийся в Зверином стиле на четыре конечности, потерял равновесие на всех сразу и взволнованно-испуганно зарычал. Но его рык тут же оборвался, вместе с гулом прошедшего по его лицу удара тяжелейшей десницы Бога Шиноби.

Да, Сенсоме все еще недоставало физической мощи, чтобы оторвать самому себе голову, но сил отбросить прочь было куда более, чем достаточно. К тому же…

— А ты выглядишь все хуже, — прищурился Сенсома, смотря на собственное, подконтрольное врагу, тело. — Это еще не заметно, но я чувствую. Ты способен получать урон. Потому что ты живой. А я могу сражаться вечно…

Стоп! Сражаться вечно?! Нескончаемая битва с самым сильным противником в жизни?! Такая мечта и прямо перед ним — чего еще можно пожелать?!

— «Спасти друзей, может быть?» — иронично отбросил от себя глупые веселые мысли воскрешенный. — «Все это время он у меня просто украл. Победить? Если он собирался этим победить, у меня для него плохие новости. Я не смогу его убить, но заставлю отступать рано или поздно. Но к этому времени Армия Орочимару… Уверен, они прямо сейчас проседают под напором подкреплений Шоурая.»

Сенсома взмахом руки распаковал свой меч и бросился на врага. Криво усмехнувшись, тут же активировав техники вокруг себя, контролер ринулся навстречу, тоже сжав в руке рукоять.

— «Я должен придумать, как попасть к Орочимару и Хирузену.»

— Связной убит! — донес до командующего Армией посыльный, улучив момент и подбежав к нему ближе.

Слишком близко. Зарычав от разочарования, Орочимару отбросил идею о немедленной атаке и бросился прикрывать подопечного. Успел — бомбы хохочущего Дейдары взорвались близко, но не повредили ни того, ни другого.

А вокруг шла война.

Шиноби Сопротивления были обучены не вступать в такие вот конфликты. И все потому, что каждый из них, в общей мере, был слабее даже обычной марионетки Шоурая. А для шиноби уровня Акацуки, Орочимару, Эволюции и целого Изуны рядовые солдаты Армий были словно дети.

Тем не менее, сейчас они держались. Держались и верили, что погибают за правое дело и за осуществление плана, который принесет им победу, а их миру — покой. Они сражались против гнета Шоурая и его контроля.

Омо прыгнула вперед и техникой Стихии Льда отбросила целый отряд марионеток прочь от главного аналитического отряда Армии. Молодой Нара — Шикамару, благодарно кивнул женщине и тут же отдал резкий приказ о перегруппировке. Во многом, именно благодаря его командам шиноби держались.

Третий Хокаге бушевал чуть в отдалении, сдерживая Учиху Изуну. Они переругивались между собой, и было понятно, что ни один, ни другой, не может взять настоящего верха. Хотя бывший глава клана Сарутоби все-таки улучал момент, для того, чтобы иногда подставиться под очередную смертельную атаку и полыхнуть огнем раз-другой — его смерть не пугала уже ни в одном из смыслов.

Дейдару, крайне щедро разбрасывающегося бомбами, держал Орочимару. И если благодаря тому же Шикамару обычным солдатам удавалось сдерживать натиск марионеток, а сильных врагов на себя взяли исключительно сильные союзники, то вот на одного рук не хватало.

Шуншин Шисуи сеял смерть и панику в рядах шиноби Сопротивления, появляясь то тут, то там. Эволюция высочайшего уровня, сделанная из шиноби экстра-класса. Бывший гений клана Учиха стал сильнее, попав под контроль Шоурая, а он и до этого был шиноби, не ниже уровня самого Орочимару.

— Подкрепление должно скоро придти! — крикнул Орочимару солдатам. — Сдерживаем врага! Не дадим ему разбить нас! За спиной Коноха — некуда отступать!

— Р-ра-а-а-а! — кричали ему в ответ верные люди.

И он не врал про подкрепление. Да только вот… даже если оно придет вовремя, потери будут колоссальными. А все потому, что площадь поражения Дейдары слишком велика. И тут, хочешь-не хочешь, нужно что-то сочинять.

— Ладно… — выдохнул Орочимару, пряча лицо в длинных волосах. — Будем надеяться, информация далеко не уйдет. Солдат! Закрой глаза…

Вздрогнувший адъютант, пытавшийся прикрывать командующего с тыла, вздрогнул, но повиновался. Орочимару-сама не отдавал бессмысленных приказов или даже советов.

А сам Ясягоро, в свою очередь, запрокинул голову и посмотрел в небо сквозь легшие на лицо темные пряди. Его глазницы посерели, а после на них проступили фиолетовые круги. Три на правом глазу и два — на левом.

— Божественная Тяга! — громыхнул командующий Второй Армией Сопротивления Шоураю, посылая прорву чакры в свой левый глаз.

Техника оказалась такой мощной, что листья вокруг подняло и закружило в воздухе, а вздрогнувшего вновь адъютанта оттолкнуло так, что он упал на землю. Но не этого добивался змеиный сеннин, тут же деактивировавший свой псевдо-Риннеган. Точка, на которую он пристально смотрел до этого, рухнула камнем вниз.

А после прогремел чудовищный взрыв!

Многие попадали от мощной тряски, кто-то закричал, закрыв руками лицо. Некоторых убило взрывом, а кого-то ударной волной. Ноги Орочимару подкосились, но он не дал себе упасть. Сражение еще не окончено.

— Ты серьезно думал, что это не заметят? — насмешливо произнесли сзади.

Ясягоро резко обернулся и краем успел заблокировать мечом кунай противника. Мангеке Шаринган, сверкнувший перед его лицом, задорно смеялся. Шуншин Шисуи, теперь известный, как Десятая Эволюция Шоурая, откровенно потешался над стараниями командующего Армией.

Зеленый костяной кулак врезался справа, отбрасывая черноволосого джонина. Орочимару захрипел, натужно вздохнул, сделал еще шаг вбок и… упал на землю. И уже через секунду перестал дышать.

Уйдя в Шуншин, бывший Шисуи спас себе жизнь. Резко выпрыгнувшая из трупа змея была столь ядовита, что даже сама себя отравляла и могла жить своей неестественной жизнью только тогда, когда ее создатель и хозяин подпитывал ее особой чакрой.

Закончив технику Возрождения, Орочимару занял напряженную позицию. И тут же пораженно охнул, когда на его плечо села черная, как смоль, ворона.

— Твоим противником буду я, — раздался между ними с Эволюцией глубокий негромкий голос. — Шоурай.

— Итачи-кун! — радостно закричала Омо.

А будто из-под земли выросший Итачи уже бросился на бывшего друга. На то, что с ним стало. Как и Шисуи, он использовал кунай в ближнем бою. Как и Шисуи, он умел быстро передвигаться. В конце концов, он был Учихой, как и Шисуи.

Его лицо блестело на садящемся солнце, а алые глаза, холодно горящие ненавистью и жаждой мести за друга, были скрыты под темными очками. Почти никто не знал, зачем гений Учиха носит их, но он примерил их впервые… да, пожалуй сразу после того, как его лучшего друга забрал в свои лапы Шоурай.

— Ох-хо-хо, какой ты смелый! — развеселился Эволюция, активируя Сусаноо.

Сусаноо Итачи ответило ему ударом.

— Ты так боялся выходить на поле боя эти два года, что мы все уже отвыкли от тебя, пес! — смеялся бывший Шисуи. — Что такое? Хочешь меня прикончить? А ведь мы были друзья, ты помнишь? Но ты все просрал и упустил шанс переродиться и стать совершеннее. И твое место занял я. Честно, я даже благодарен тебе за это!

— Замолкни, Шоурай, — ответил Итачи у него из-за спины. — Ты — не Шисуи.

Короткий танто пробил легкое бывшего Учихи насквозь, но тот даже не перестал скалиться. Напротив, его улыбка стала шире. И в следующий миг уже Итачи оказался проткнут.

Два гения гендзюцу схватились посреди поля битвы, за одну секунду реального времени сражаясь в десятках выдуманных миров. Извращенное Котоамацуками, теперь используемое Шоураем для того, чтобы моделировать ситуации и пытать особо волевых врагов, против подстегиваемого ненавистью и месть Цукуеми. Какая из техник окажется лучше?

— А мальчишки Узумаки здесь нет? — вдруг «удивился» Эволюция. — Это как тогда ты сюда вернулся? Я слышал, что его вера в людей не позволяет Хозяину захватывать тех, кто с ним рядом. Такой, мол, крутой мотиватор. Думал, ты теперь спишь с ним в одной постели. Ты так боялся пути к совершенству, что даже позволил мне встать на него. Хотя для тебя все это и выглядит банальным самопожертвованием.

— Я тебя не боюсь, — последовал холодный ответ.

Спешный обмен иллюзиями и пара ударов заняли у них считанные секунды, но и этих секунд Орочимару хватило, чтобы вступить в бой. Он знал о секрете Итачи и знал, почему он так смело вышел на поле, на котором его, одного из сильнейших, мог забрать в свои лапы Шоурай.

Это правда, что вера Наруто Узумаки в людей сделала его кем-то вроде природного антипода Шоурая. Мальчик, которому с малых лет пришлось пережить из-за контролера множество лишений и ужасов, стал тем, кто возводил вокруг людей щиты, не позволяющие нитям паука касаться их.

Но правда была и в том, что на Итачи эта сила Наруто не работала. И это выяснилось как раз тогда, когда Шисуи с другом встретили передовой отряд Контролеров — особых клонов, заточенных под смену тела. Тогда Учиха Шисуи пожертвовал своими телом и разумом ради друга, а Итачи… Итачи узнал, что из-за смерти своего лучшего учителя — Математика Боя, в душе боится силы Шоурая.

Сегодня он пришел сразиться со своим страхом.

— Ну же, иди сюда! — Шисуи оскалился и застыл в низкой боевой стойке. — Иди сюда и подохни, жалкий кусок дерьма!

И в этот момент Орочимару остался на месте. А Итачи ринулся вперед. Не замечая, как на него летят сразу четверо клонов-Контролеров.

— Аматерасу!

Черное пламя обуяло Эволюцию, но бывший Шисуи подставился под удар намеренно. Теперь ему всего лишь нужно было дождаться, пока клоны возьмут над раненым душевно Итачи контроль, а потом уже погасить пламя его же глазом.

— Ты проиграл, — тонко усмехнулся Итачи прямо в тот момент, когда в него впечатался первый клон.

Его тело шатнуло, черные очки упали с молодого лица и… ничего не произошло. Только жирная капля какого-то крема стекла по его щеке вниз.

А после он открыл глаза, которые запахнул перед столкновением с синей чакрой Шоурая. И Эволюция ошарашенно уставился в иссиня-черные склеры этого Мангеке Шарингана.

— Воскрешенный?.. — одними губами прошептал горящий бывший Шисуи. — Но… как?

— Ты не захватишь тело воскрешенного, потому что его душа намертво связана с ним в неестественном пакте. Я сделал это тогда — два года назад. И в этом мне помог мой младший брат. Тогда он и стал хранителем этой техники.

— Бхаха-ха-ха-ха! — рассмеялся некто молодым голосом с места чудовищного взрыва птицы Дейдары. — Так у нас тут намечается тусовка воскрешенных?

Орочимару отпрыгнул первым, а вот Итачи остался на месте. Взрывов другого воскрешенного он не боялся. Вместо прыжка, он пристально смотрел в глаза умирающему Эволюции, который погибал в черном огне.

— И еще одно, Шоурай, — произнес он перед самой его смертью. — Я не умею останавливать Аматерасу. Ты проиграл с самого начала.

А после отомстивший повернулся лицом к весело лыбящемуся Дейдаре, держащему по бомбе в каждой руке.

— Да я сдохнуть готов ради искусства! — объявил он, особенно наслаждаясь пораженным взглядом Орочимару. — А искусство это — ВЗРЫВ!

Золотые шлейфы крутились в бешеном танце, будто бы стайка особенно огромных ярко-желтых светляков играла на поле боя свои брачные игры. Но это были не светляки, а упорные взгляды двух непримиримых противников, горящие золотом и смазывающиеся на скорости.

Шоурай был в восторге. Та сила, которую давало тело Математика, была невообразима. Только теперь он стал приближаться к истине в понимании того, как мог один-единственный человек испортить и спутать ему такое невероятное количество планов. Он атаковал стремительно и не пытался делать невообразимые и сложные приемы — именно в этом теле ему открылась красота простоты и эффективности.

Сенсома держал темп, хотя и был слабее и медленнее врага. Его опыт позволял не только эффективно защищаться, но и грамотно и мощно атаковать. И он тоже испытывал восторг, когда его с Шоураем кулаки останавливали друг друга в безумных ударах, от которых казалось, вздрагивал весь мир. Однако, помимо радости в его глазах брезжило недовольство. И это недовольство было полностью направлено на себя самого.

Практически в каждом движении Шоурая была ошибка. Хотя для обычного шиноби эти недочеты значились бы как просто «неидеальные» моменты исполнения, для Сенсомы каждый такой «неидеальный» момент был ошибкой. Собственной ошибкой. Потому что использовал Шоурай его движения и его тело.

— Я — новый Бог! — крикнул контролер, после очередного успешного размена, в котором знатно потрепал тело Сенсомы.

Математик ответил не словами, а атакой. Он крутанул меч в руке и махнул им в боковом ударе. Клинок Шоурая тоже лязгнул, разогнавшись, и два оружия встретились посередине. На три мгновения они замерли в условной ничьей, но уже на четвертом меч Шоурая скрежетнул и вгрызся в меч Сенсомы, породив трещину.

Смело шагнув вперед, к самому лицу врага, Сенсома перехватил свой клинок прямо за острие, так, чтобы трещина, рожденная Шоураем, легла строго посередине между его пальцев. Мгновенное усилие, и две части поврежденного меча стискивают собою меч повредивший и раскалывают его со звонким гулом!

Но и сам меч Сенсомы тоже оказался безнадежно сломан.

— Медленно! — рыкнул Шоурай таким знакомым и таким чужим голосом и впечатал свой апперкот в грудь воскрешенного!

Сенсому подбросило, и он, перевернувшись в воздухе два раза, сложил печати Стихии Ветра и послал в Шоурая Лезвия. Контролер ответил Стихией Молнии. До самого приземления Сенсомы они перебрасывались техниками всех Пяти Природных Преобразований, а когда ноги Бога Шиноби таки коснулись земли, его враг сложил печати одной рукой, второй посылая технику тайдзюцу.

Ледяной Дракон и Бог-Дракон Листа с ревом и яростью ринулись на шиноби, когда-то создавшего и продвинувшего эти техники в мир. Он не винил их за это и смиренно встретил как старых, заблудших друзей. И показал им путь.

Раскрученный Бог-Дракон влетел в правую руку, специально выставленную так, чтобы встретить его быстрее, чем до тела долетит Ледяной Дракон. Крутящий момент тайдзюцу передался через конечность и Сенсоме, и он, исчерпав достаточно инерции из Бога-Дракона (ровно столько, сколько нужно, чтобы он распался без должного заряда), сам крутанулся, будто юла, и второй рукой, пользуясь своим кручением, врезал по Ледяному Дракону, раскалывая его буквально в отдельные снежинки!

Шоурай уже был рядом, но Сенсома не закончил кручение, и остаточная инерция Бога-Дракона передалась и тому, кто запустил эту технику — сокрушительный пинок Математика Боя сломал руку, которой контролер попытался закрыться, и отправил его прочь прямо по земле, рождая в ней широкую борозду.

— Ты не умеешь пользоваться этим телом, сын! — громыхнул Сенсома. — И не видишь очевидного. Тебе не победить.

Шоурай пошатнулся, вставая, и сплюнул кровь. Как бы ни была сокрушительная техника его противника, подконтрольное тело у него все равно лучше. Однако… он и правда не рассчитывает всех нужных величин. Ему нужно больше практики. Причем практики в скоростных стычках.

— Уверен, Математик? — оскалился он, водрузив кость на место одним резким движением. — Тогда поймай меня.

Сказав это, он ускорился с помощью Врат Направления, и Сенсома на миг потерял его из виду.

Потерял и довольно усмехнулся.

Следующий удар он пропустил. Как и тот, что последовал за ним. Но уже третий он сумел блокировать. Но только для того, чтобы поверить четвертому, который был обманкой, и напороться на пятый. Шоурай все еще был сильнее, но Сенсома улыбался. Потому что все шло по плану.

— «Он даже не замечает, что мы сдвигаемся на километр после каждого размена,» — считал Сенсома в голове, закрываясь блоками. — «Веселится и думает, будто побеждает. А когда он поймет, что мы приблизились… тогда он решит для себя, что намеренно сделал это, чтобы быть поближе к клонам. Тогда мне следует напасть. Тогда я и остановлю самого себя на глазах у всей Армии Орочимару.»

Воскрешенный Дейдара безумно бушевал на земле, и Орочимару почти хотелось попросить его вновь взмыть в воздух. К его атакам с птицы он уже немного приноровился…

С появлением Итачи и смертью Эволюции дела стали заметно лучше. Так лучше, что теперь силы Сопротивления уже полноценно сопротивлялись, а не просто пытались умирать как можно подольше. Однако… чертов Дейдара, раскрывший своё бессмертие, и смерти почти всех мастеров фуиндзюцу, способных его остановить, очень сильно ухудшали общую картину.

— Я бы мог запечатать его, Орочимару! — крикнул Ясягоро Третий Хокаге, закрыв себя и еще девятерых солдат большой Земляной Стеной от ниндзюцу Изуны.

— Меняемся? — холодно спросил у командующего Итачи.

Орочимару задумался. Очень крепко, пускай и очень ненадолго из-за нехватки времени. Втянув в себя как можно больше природной чакры, он вслушался и вдышался в поле брани, пытаясь зацепить своим вниманием хоть что-нибудь, что позволит ему найти ключ к победе.

И Боги услышали его зов. А если точнее — один Бог. Бог Шиноби.

— Продолжаем бой так! — скомандовал он. — Всем солдатам перейти в режим выживания! Затягивайте стычки и не рискуйте!

— Что ты удумал, парень? — пробурчал себе под нос Хирузен, складывая печати атакующей техники.

А после до его ушей дошел гул. Дрожание воздуха будто бы охватило всю планету, будто какой-то новый и неведомый закон природы только что начал действовать по всему миру. И этот закон природы предполагал чудовищную дрожь земли, воздуха и всего, чего этот воздух касался.

Третий Хокаге почувствовал, как дрожат его собственные кости. Как вибрирует его палец на правой руке, и как заходили волосы на голове. Он тоже, как и Орочимару, понял, что произошло, и теперь с сомнением и страхом ждал развязки. Сарутоби боялся не за себя, но за простых шиноби вокруг, которые рискуют сложить свои головы ни за что ни про что, просто оказавшись рядом с такой чудовищной (или вернее сказать — Божественной?) битвой.

— Что это, Хокаге-сама? — спросил один из прикрытых им ранее солдат. — Что происходит?

— Знаешь, как поговаривали мы с друзьями еще во времена своей учебы в Академии? — удивительно спокойным голосом спросил Хирузен. — «Один Сенсома слабее одного шиноби высочайшего уровня. Но два Сенсомы — сильнее всех». Не думал я, что придется видеть подобное своими глазами…

Золотые шлейфы ворвались на поле боя с оглушительным, закладывающим уши и попросту лопающим перепонки грохотом! Часть марионеток Шоурая, специализирующихся на подобных специальностях и стоящих в отдалении от основной битвы, смело сразу же и навсегда, уничтожив даже кровь, обязанную заляпать землю.

В сокрушительных разменах, с невероятными ударами и с поистине звериной остервенелостью два Математика Боя обрушивали свои арсеналы друг на друга. Они находились на таком высоком уровне мастерства и силы, что обычным шиноби не было дано даже видеть, что именно происходит. Они могли довольствоваться только грохотом из разных мест, возгласами более умелых товарищей и своей собственной фантазией.

Но даже самая яркая фантазия не смогла бы полностью описать им то, что скрывалось за двумя золотыми шлейфами…

Очередной размен закончился посередине от обоих бойцов. Столкнувшиеся друг с другом кулаки образовали ударную волну, попросту сбившую с ног большую часть солдат Сопротивления. И только после этого два противника отпрыгнули друг от друга, дабы перегруппироваться и придумать новую тактику.

Два Математика Боя — один человек в двух ипостасях.

— А… какой из них… наш?

Ошарашенно произнесший первое, что пришло в голову, шиноби сам удивился своему вопросу. Но он у многих стоял в голове, так что его никто не осудил. Более того, его еще поддержали.

— Присмотрись, парень, — хрипло посоветовал ему Хирузен. — Смотри на того, который скалится. А теперь на его глаза. Склеры белые. А вот задумчивый воскрешен, как и Итачи-кун.

— «Шоурай в восторге от доступной ему теперь силы,» — подумал бывший Хокаге уже сам про себя. — «А вот Сенсома явно дуется на себя за какую-то оплошность. Неужели в его планах не было того, что они заявятся сюда? Дан навязал ему свою игру? Что тут происходит?»

Шоурай расхохотался от переизбытка наполнявшей его силы и в который раз за день бросился на Сенсому. Но теперь стойка настоящего Математика Боя изменилась. И даже Хирузен заметил это. Он стоял почти так же, как стоял и всегда, но было что-то в положении его тела, что…

— Он научился! — пронзила догадка мозг Третьего Хокаге.

— О чем вы? — удивился Орочимару, улучивший момент оглянуться на битву.

А она, тем временем, набирала обороты. Встретив друг друга сокрушительными атаками кулаков, два Математика Боя перешли в более точечные наступления. От движений контролера воздух шипел, свистел, нагревался и даже воспламенялся. Это не было стандартным Ассакуджаку, но принцип был тот же. Оригинальный Сенсома таких скорости и силы не выказывал и действовал технично.

И вскоре его техника стала перевешивать силу противника.

— «Два шага влево, семь мгновений и очередной его выдох,» — считал величайший в мире боец. — «Он замедляется на первом же обороте на целую секунду. При этом половина секунды уходит на выставление защиты. Я воспользуюсь второй половиной…»

— Он впервые сражается против себя самого, — продолжил, тем временем, ошарашенный Хирузен. — И он впервые увидел себя со стороны. И понял, что его техники были неидеальны. Точнее будет сказать, что в движениях Шоурая он увидел то, как можно улучшить свои собственные движения. Плюсом ко всему, он воскрешен. И как Шоурай привыкал к его телу, так, должно быть, и Сенсома привыкал к тому, что он во власти Эдо Тенсей. И сейчас они сражаются на максимуме своих сил. И Шоурай не побеждает.

Но и Сенсома не побеждал. Он улучал моменты и атаковал, и его атаки даже проходили, но не все. И не так эффективно, как было должно для того, чтобы свалить крепчайшего Шоурая. Тем не менее, все шло по плану. Дан бесился из-за невозможности сокрушить своего врага при всех, а потому начинал совершать ошибки. И его самой главной ошибкой было непомерное использование чакры.

— Чем сильнее оппонент, тем больше чакры ты вынужден использовать, — будто бы прочитал мысли сына Сенсома. — И я вижу, что ты уже на пределе.

— Меня еще хватит на десяток таких как ты!

— Не хватит.

Точный и мощный удар в грудь отбросил Шоурая прочь. Сенсома не показывал этого, но на эту атаку у него ушло куда больше подготовки и сил, чем на все остальные вместе взятые. Все же, победить самого себя даже в локальной стычке в бою было крайне тяжело.

Шоурай поднялся быстро, но вновь бросаться на противника не спешил. Вместо этого он сел на землю, не отрывая от Сенсомы глаз, и к нему тут же подбежали обычные марионетки. Так он пополнял свою чакру. И Сенсома даже не собирался ему мешать.

Потому что уровень чакры врага ничего не решал.

— Очень хорошо, — выдохнул враз постаревший Бог Шиноби, тоже усаживаясь на землю. — Они не ждут этого, но они всегда к этому готовы. Пускай мне и все равно неловко перед ними…

Тихо хлопнув в его руках, с правой и левой сторон от него распечатались свитки. Хлопнув еще раз, они явили миру чудовищно израненных шиноби Сопротивления. Сенсома нашел их после самой первой битвы с нынешним Шоураем и запечатал в свитки комы. Два мужчины уже были не жильцы, и едва ли когда-либо еще смогли бы заговорить. Поэтому он действовал без сожаления.

Оба тела сразу же покрылись причудливой вязью фуиндзюцу. Вот так открыто — на весь мир, Сенсома заявлял и показывал действие Эдо Тенсей. Конечно же Шоурай увидел, что он делает. И он, конечно же, уже никак не успевал ему помешать…

— Стоять! — рыкнул внезапно Изуна, нависая над своим давним противником. — Уж я-то не позволю тебе…

— Тихо, — спокойно приказал оказавшийся за его спиной Итачи. — Не мешай.

Удар длани алого Сусаноо был страшен. Из-за воскрешения Итачи не было смысла хранить целостность своих глаз, так что он не постеснялся вложить в атаку всю дурь, на какую только был способен. А после того, как старшего Учиху отбросило, он остался один на один с величайшим шиноби Конохи.

Или один на троих?

— И вот — первое, что я вижу по воскрешении — Учиха, — скривился Тобирама Сенджу, сложив руки на груди.

— Не будь суров к нему брат, — тут же отозвался Хаширама. — Ты же видел, как он помог Сенсоме.

Сенсома только усмехнулся, услышав спор давних соперников и братьев. Пожалуй, он даже слишком соскучился по ним.

— Постой, — нахмурился больше прежнего Тобирама. — Сенсома? Ты воскрешен? И какого… Биджу ты стоишь напротив? Что вообще происходит?

— Слишком много вопросов, Тобирама-сенсей, — выдохнул Сенсома и поднялся на ноги. — Но наш противник — мое тело, которым управляет враг. Помнится, я уже как-то призывал вас сразиться со мной. Нынешняя ситуация практически идентична той. Только на вашей стороне теперь еще и настоящий я.

— Как много загадок, Сенсома-кун… — почесал затылок Первый Хокаге и хохотнул. — Но я рад, что ты нас так высоко ценишь. Даже при том, что надрал нам задницы в прошлый раз.

Сенсома тоже засмеялся, открыл было рот и… отлетел от чудовищного удара в корпус.

Шоурай влетел в троицу шиноби беззвучно и безмолвно, не собираясь тратить тот минимум преимущества, который имел. Отбросив Сенсому, он развернулся к Тобираме, тут же смазывая левую руку на огромной скорости, намереваясь распополамить Второго Хокаге.

Но там, куда прилетела рука врага, Тобирамы уже не было. Уйдя телепортом, он вытащил меч и без сомнений и сожалений, напитав его чакрой Молнии, рубанул по одному из Двух активных Хвостов. Он знал, что основное тело Сенсомы ему не пробить даже так, но вот чакру Биджу — совсем другое.

А с правой стороны на Шоурая обрушилась длань бывшего Бога Шиноби. Хаширама Сенджу уступал Сенсоме и контролеру в скорости, зато вот в силе — ничуть. И каждый его удар, который проходил из-за отвлеченности Шоурая его младшим братом, наносил серьезные повреждения.

Марионетки бросились помогать хозяину, но на их пути безмолвными тенями возникли два воскрешенных. Старик в черном боевом костюме и молодой мужчина из клана Учиха. Они не сговаривались, но их совместные техники Стихии Огня были столь сильны, что оставшиеся в живых клоны обратились в бегство, решив, что отступление предпочтительнее смерти.

А Шоурай сражался. Сражался и бился, как демон, не собираясь принимать свое поражение. Два брата Сенджу, два Хокаге, крушили и ломали его неидеальные защиту и нападение. Он не был так же силен, как Сенсома, много лет назад призвавший их в пустыне. Однако, он все еще был сильнее их обоих.

И, когда контролеру почти удалось отбросить обоих Хокаге, Сенсома вернулся в бой.

Поначалу не было заметно никаких изменений. Но только в первые секунды. Потому что уже через пару тактов боя стало понятно, что оригинальный Сенсома начал теснить марионетку. И только тогда Шоурай, в запале боя, догадался проверить чакрофон битвы.

Девчонки-Джинчурики тут не было. И можно было бы даже порадоваться смерти этой ледяной девки, но… Вместо нее на поле боя бушевал мужчина-Джинчурики.

И бушевал он прямо перед его лицом.

— Это бесполезно, Дан! — громыхнул Сенсома, хватая его за руку и, с силой дернув, вырывая ее с мясом! — Тебе меня не одолеть!

Он стал сильнее, вернув себе полную силу Бога Шиноби. Однако, против него все еще был почти такой же Бог. И просто уничтожить его тело было нереально. Нужна была техника…

— Хаширама-сама, Тобирама-сенсей, помогите мне! — крикнул он воскрешенным союзникам и… бросился нарезать круги вокруг ошалелого контролера.

Поначалу великие Хокаге не поняли замысел преемника. Но другие на их месте ничего не поняли бы вообще. Тобирама бросился на Шоурая первым, разя клинком и удерживая на месте. Хаширама использовал Древесные техники, воздвигая заборы, вытягивающие чакру.

А Сенсома уже не бежал. Он парил над землей, пользуясь силой Риннегана Исобу, радостно и воинственно ревевшего внутри старого друга.

— Великое Стихийное Комбо! — пронесся над всем полем битвы голос Бога Шиноби.

И даже Дейдара, ошарашенный увиденной техникой и ее красотой, не смел оторвать взгляда от того места, откуда шел голос. Молодой воскрешенный шиноби успел лишь прошептать одними губами:

— Взрыв!

И тогда торнадо, созданное Математиком Боя, сдетонировало куда мощнее, чем до этого взорвалась его собственная техника. И если давно, еще при битве с Эем Дачи, Сенсома сдерживал технику, не давая ей убить всех вокруг, включая себя, то сейчас ее разрушительная мощь усилилась стократно.

Но только воскрешенные имеют свойство восстанавливаться. А живые — нет.

Пятеро воскрешенных стояли на краю обугленного кратера и задумчиво смотрели в его нутро. Сенсома провожал собственное тело в последний путь. Все остальные… им было не до того.

Упавший неподалеку от них враг открыто улыбался и шел вперед. Никто не встал в стойку. Лишь Математик Боя сурово глянул на молодого шиноби из-под очков.

— Я восхищен твоим искусством, старик! — воскликнул Дейдара. — Теперь ты — мой учитель!