Математик Боя. Воскрешение

На поле боя

— Биджу! Этот ублюдок, он… Ублюдок! Мой Захват, моя Эволюция! А еще Дейдара, и Хокаге — теперь на его стороне есть много сильных шиноби! Биджу-Биджу-Биджу!

Шоурай тяжело дышал, почти не переводя дух между ругательствами, и то и дело сносил что-либо, просто попадающееся под руку. Он был в бешенстве, потому что его план не просто не сработал, а с треском провалился. С чудовищным треском. А за двенадцать долгих лет контролер отвык от того, что что-то может идти не по плану.

Изуна… вздохнул. Вспомнив свое отступление вслед за бегущими марионетками «союзника», Учиха содрогнулся. Сенсома и остальные… они смотрели ему в спину с сочувствием. И он понимал природу этого сочувствия. Будь он на их стороне — сколько приятных воспоминаний у него бы уже было? На стороне брата тоже было хорошо, но… эта сторона есть, а вот самого брата уже нет. И не будет, судя по действиям Сенсомы.

А сторона Шоурая — худшее, что с ним случалось в жизни. Даже смерть от руки придурка-альбиноса была получше. Нет, он тут не останется. Хотя кто ж его отпустит? Ладно, тогда саботаж. Уж что-что, а саботировать Изуна умеет, кажется, лучше всех в мире. Осталось только продумать план…

Пускай и очень недолго, но Изуна и сам был под контролем Эдо тенсей, а потому смутно помнил то гнетущее чувство внутри, которое испытывает воскрешенный. Чувство потери. Чистый Мир, пускай он его и не помнит, был хорош. А это значит, что воскрешенные Сенсома и Хокаге будут стремиться как можно скорее доделать свои дела и вернуться туда, куда им и положено. Вот только проблема в том, что они могут слишком поспешить.

Шоурая невозможно уничтожить классическим способом. Каждый из десятков тысяч его клонов — его шанс на возрождение. А перебить их всех, увы, не сможет даже Сенсома, потому что банально не найдет каждого. Но Сопротивлению эта информация недоступна. Сам Сенсома, может быть, догадается, голова-то у него большая, но что он сделает, чтобы добиться смерти Като Дана? А ведь Дан — его сын. Захочет ли он вообще его убивать?

— «Я должен сильно торопиться и сделать так, чтобы все клоны оказались собраны в одном месте,» — Изуна посмотрел на беснующегося контролера и в который раз за жизнь порадовался, что его обладание Риннеганом не дает тому лезть в его голову. — «Хм, Шоурай сейчас должен быть напуган. Ему совсем не улыбается провести еще десятки лет, вновь восстанавливая силы после пришествия Сенсомы. А ведь воскрешать старика могут сотни раз…»

На мыслях о «старике» Изуна позволил себе усмешку. Он, вообще-то, был старше Сенсомы почти на двадцать лет. Пускай его и воскрешали, но… Только силы Риннегана не дали ему превратиться в действительно ветхого деда.

— Ладно, — кивнул он самому себе вслух и обратился к обернувшемуся Шоураю. — Сколько Биджу остались незахваченными, два?

— Верно, — мерно кивнул контролер. — Восьмихвостый и Треххвостый. Но зачем тебе? А! Ты все думаешь о своем дурацком плане? Сейчас не время, нас…

— Как раз самое время, — холодно оборвал Шоурая Учиха. — У тебя не вышло остановить Математика, теперь — моя очередь. Добудь мне чакру Восьмихвостого и поделись силой черепахи Сенсомы. Не делай такое лицо, я знаю о двух твоих псевдоджинчурики. Если хотим провернуть дело быстро, то я сразу выступаю на фронт.

— Зачем переться в самое опасное место в мире? Если тебе так хочется воскресить Десятихвостого, можешь воспользоваться моими пещерами.

— Чакра, союзник. Десятихвостому будет нужна чакра. А на фронте, как ты правильно подметил, ее столько, что даже страшно. Мы же не хотим ждать, пока монстр «созреет»? Нам нужна скорость, поэтому провернем все прямо у врага под носом.

Изуна понимал, почему Шоураю не нравится эта идея. Потому, что сам контролер не выступил с ней первым. Потому, что он не мог в полной мере курировать Глаз Луны, так как не был вовлечен в него с самого начала. Он знал план, знал этапы, но не знал деталей. И его бесила эта неопределенность.

Он хотел предать. Очевидно, что Шоурай не собирался позволить Изуне стать Джинчурики Десятихвостого. Он предполагал, насколько сильным может стать Учиха, и его это пугало. Ну, может быть и не пугало, но точно напрягало. Поэтому сейчас он тянет — хочет выиграть побольше времени на подготовку плана предательства.

Но времени у них уже нет. Двенадцать лет накапливания силы должны дать результат. Иначе все было впустую.

— Ты же, — все же решил применить последний аргумент Шоурай. — Хотел дождаться Мадару, разве нет?

Изуна жестко развернулся на каблуках и широкими шагами направился к выходу. Уже в дверях он, не оборачиваясь, буркнул:

— Хотел. Но вечно ждать тоже не имеет смысла.

Плевать ему, что он там себе решит! Больше играть в союзников с этим… этой личностью, Изуна не будет. Сила Шоурая неоспорима, а преимущества сотрудничества очевидны, но Изуна согласился с ним работать не из-за преимуществ и силы. Только из-за удобства. И все удобства кончились.

Уже у самых внешних дверей Резиденции контролера (бывшей Резиденции Цучикаге Ооноки), Учиху догнал Черный Зецу. Гуманоид тоже на дух не переносил Шоурая, но терпел его общество и короткие приказы ради Изуны. Ради первого в мире человека, увидевшего в Черном личность. За него и на край света не зазорно, уж бывшего Хокаге потерпеть можно.

— «Мама…» — подумал Зецу, вздрогнув от своих же мыслей. — «Я изменился.»

— Извини, — выдохнул пожилой Учиха, обернувшись к другу. — Что заставило тебя догонять. Чего этот… союзник не договорил?

— Все в порядке, Изуна, — вечно-молодой гуманоид изобразил на «лице» подобие улыбки. — Он смиренно просит нас, а точнее — тебя, о величайшей благодати, которую ты, великий, можешь ему ниспослать. И молит, почти в слезах, он о том, чтобы ты попутно начал исполнение стратегии «Воскрешения».

— Хочет усилить свои войска Эдо Тенсей? — Изуна чуть нахмурился, но кивнул. А потом, вдруг, развеселился. — Но он же не молил, верно?

— И даже просил не смиренно…

— Сюда, — тихим шепотом сопроводил свой указующий жест Шиццу.

Младший брат с женой молча повиновались. Они вообще все делали молча и заговаривали с ним только в экстренных случаях. Было ли дело в том, что он за сутки пути вывалил на них, считай, всю свою и отцовскую жизни, или же они всегда были такими — непонятно. Хотя… кое-что об убийце из Страны Воды, точным ударом окончившим жизнь величайшего Математика Боя, Шиццу слышал.

И по его информации выходило, что у него есть племянник. Но чета Юки не только отправилась за ним без сына, но и никогда не упоминала его, или что-то в этом роде. Чутье шиноби подсказывало главе клана Акасуна, что их молчание было с этим как-то связано.

Тем не менее, оно не мешало обоим родичам двигаться с ним на равных. Давно уже Шиццу не встречал действительно сильных шиноби за пределами сил Сопротивления. А ведь он, как и его сводный брат, сейчас сражающийся на фронте против бывших сокомандников, был одним из основных шпионов Конохи и немало повидал чужаков.

Жена брата — Маюми, была хорошей куноичи, но не выдающейся. Просто на уровне. Уровне джонина высшего ранга. А вот сам Ошими, упорно зовущий себя Хицугаей, за этот уровень выходил, и далеко. За все десятки часов пути Шиццу так и не разобрался — сильнее ли он младшего или нет?

Но тут острый взор, укрепленный отличными очками (подарком Узумаки, кстати, и подарком непростым), разглядел в листве огромных деревьев Страны Огня то, что не чаял увидеть уже вот почти тринадцать лет. Вообще-то, сначала Шиццу оказался весьма ошарашен, ведь до самой Конохи им еще километров десять бежать, но потом удивление сменилось принятием.

Ну гуляет Математик Боя себе по лесу, собирает грибочки. Этот старикан и не такое выкидывать любит.

— Ошими, враг! — громко крикнул брату Шиццу, задорно улыбнувшись. — Двенадцать часов!

Он долго представлял себе это воссоединение. Тогда, двенадцать лет назад, Шиццу был полным идиотом и теперь корил себя за это. Его родной отец… сколь многого, из того, что должно отцу и сыну, они не испытали? И все из-за упрямости дурака — мог ведь миллиард раз придти к именитому предку, да спросить все толком. А в итоге пришел и с войной…

Но как только Шиццу увидел Сенсому, он сразу понял, как именно захочет поприветствовать в воскрешении дорогого папу. Так, как тот сам бы и предпочел — битвой, да такой, чтобы даже у легендарного Математика Боя захватило дух!

Конечно, Сенсома почувствовал сына куда раньше, чем тот его заметил. А потому и решил прогуляться чуть вглубь леса, который в Конохе именовали звучным именем Леса Смерти. И даже умудрился выйти из него в обычный, навстречу потомку.

Единственное, воскрешенный не знал, кто сопровождает Шиццу. Его-то чакра ему была знакома, а вот чакра четы Юки. Их он не знал, хотя бы потому, что при первой и единственной встрече с младшим сыном он все их недолгое знакомство только тем и занимался, что умирал. Мда…

Сейчас же все поменялось. Как только Сенсома разглядел Ошими, он растерялся, не готовый к такой встрече, и в этот самый момент Шиццу атаковал.

Его марионеток Сенсома почувствовал заранее, так что, даже смущенный, он разрушил их мгновенно, как только обе синхронно выскочили из-за деревьев слева и справа от него. Конечно, Шиццу не делал ставки на эту атаку, а потому сразу же вошел в усиление Шестых Небесных Вдохов и тяжело приземлился в то место, где только что стоял отец!

— Стихия Льда: Зеркало Окончания, — сложил печати Ошими.

Его ледяное зеркало выросло прямо за спиной у отступившего Сенсомы, и почти сразу убийца вынырнул из него с мечом наготове. Маюми, с зажатыми между пальцев сенбонами, бросилась вниз — на землю, дабы прикрывать мужа оттуда.

И прикрывать было от чего. Неведомо как почувствовав, противник вскинул руку, развернулся и быстро распаковал собственный клинок из печати на одежде. Еще одно ультра-быстрое, смазанное движение, и укол Ошими оказался мастерски парирован.

Убийца из Тумана даже не успел увидеть лицо врага. Только смазанное свечение двух золотых огней.

Сенсома… решил немного позабавиться с ними.

Ударом кулака он отбросил близко подобравшегося Шиццу. Сразу же за этим сложил печати свободной рукой, и старший сын оказался в ловушке из Земляных Стен. Ему на помощь подоспела куноичи. Резко, на выдохе, вскрикнув, она бросила свои сенбоны, и те оказались чудовищно тяжелыми, из-за чего с легкостью разрушили все Стены Сенсомы.

Рука с мечом тоже не отдыхала, все это время пробуя на зуб технику младшего сына. Ошими был мастером. И, как и любой потомок великого Математика Боя, он с рождения был особенным. Его потенциал был чудовищно велик, однако… безнадежно испорчен.

— «У него слишком много чакры и есть уникальный геном Стихии Льда,» — раздумывал Сенсома о сыне, попутно, с помощью Исобу, ведя мерный счет. — «Но он предпочитает клинок и техники быстрого убийства. Хотя ему выгодны затяжные битвы на измор. Неужели же он…»

Сенсома осекся, когда его клинок опасно мазнул у уха Ошими, а после, дрогнув в руке, вылетел из нее.

— «Я ошибся. Ну и парень!»

Ошими считал! Он использовал, пожалуй, самую базовую и самую сильную технику самого Сенсомы. И он не просто просчитывал действия противника наперед — он превосходно их просчитывал. Так хорошо, что сам Сенсома не смог понять этого, пока не лишился оружия. Конечно, у воскрешенного Бога Шиноби было побольше опыта, но… потенциал его младшего сына был куда лучше!

— Ладно, с этим пора заканчивать, — выдохнул довольный отец. — Игры играми, а нас уже заждались.

Ошими вздрогнул. Вздрогнул потому, что прекрасно узнал этот голос. Это был голос того, кто впервые назвал его так «Ошими». С тех самых пор, для всех оставшись Хицугаей, про себя он всегда звал себя по настоящему имени. Потому что его так назвал он.

Великий Математик Боя и его отец.

— Я только разогрелся, — во всю улыбнулся Шиццу, вольготно садясь на жесткую траву. — Но, раз ты так говоришь…

— Узнаю в тебе себя, — хмыкнул в бороду Бог Шиноби. — Хотя внешние черты тебе больше достались от матери. Исключая очки. А вот ты… — он повернулся к Ошими. — А ты похож на меня.

Слова встали в горле комом. Никогда еще прежде Ошими не думал, что… что что-то может быть таким сложным. Таким сложным, как этот разговор. И Маюми, ошарашенно смотревшая прямо в лицо величайшего в мире шиноби, и узнающая в его чертах несомненные черты мужа, только усугубляла ситуацию.

Сенсома положил руку сыну на плечо. Сжал. Он понимал его. Столько слов и все… не совсем к месту. Будь Ошими ребенком, он бы бросился к отцу на руки. Будь подростком — кричал бы. Если бы они встретились в его старости, наверняка бы пустил слезу. Но сейчас младший сын был мужчиной. Крепким, сильным и таким взрослым…

И Сенсома был мужчиной. Несколько постаревшим, потускневшим за дождем лет, но все еще крепким. И, как мужчина мужчине, они все друг другу рассказали в этом небольшом жесте. Они искали друг друга. Они нашлись. И теперь они вместе. Семья. Слов для мужчины слишком мало, чтобы говорить о таком.

— Идем, — легко тряхнул сына Бог Шиноби. — Твоя мама ждет тебя.

— Теперь я все понял, — кивнул Тобирама, глядя на изменившуюся Коноху в окно.

Обито Учиха, от вида Шарингана которого так кривился Второй Хокаге, невозмутимо восседал в кресле главы Скрытого Листа, уважительно сняв красную шляпу. За те годы, что Сенсома его не видел, Пятый Хокаге возмужал. Черты его лица заострились, из-за чего он чем-то неуловимо напоминал теперь Данзо, но в единственном оставшемся глазу, хоть тот и являл миру рисунок Шарингана, то и дело проскальзывали нотки былой бесшабашности и озорливости. Видно, Наруто многое перенял у него.

Кабинет же Хокаге изменился довольно незначительно. Зато сама Коноха, на которую из него открывался прекрасный вид, была неузнаваема для тех, кто ее основал.

Из простых, больших деревянных домов остались единицы. Теперь основа для зданий в селении — крепкий камень. Снующих туда-сюда граждан тоже было столь мало, что привыкшие к многолюдности первые из Хокаге даже специально искали взглядами прохожих, будто бы пытаясь убедить себя, что в их детище все еще живут люди.

На самом деле — живут. Но большей частью под землей, в надежных убежищах, которые Шоураю, захоти он атаковать селение, будет тяжело повредить. Из старых зданий во всей красе осталась только Резиденция Хокаге, в которой теперь заседали все командиры сил Сопротивления. И Каге всех Великих Стран, кроме Земли. Так жила современная Скрытая Листва.

— Мда… беда, нашедшая на мир, очень серьезна, — вздохнул Хаширама. — Этот Шоурай попросту перечеркнул наши мечты.

— Он бы не сделал этого, без своего чудовищного генома, — покачал головой Тобирама и повернулся к Сенсоме. — И без тебя, ученик. Потому что он — твой сын. Не будь это так, мир бы сейчас не стоял на грани.

Сенсома пожал плечами, на миг прислушавшись к тихому разговору Ошими и Юки, беседующих этажом ниже. Мать и сын никак не могли наговориться, и отцу семейства это нравилось. Через их разговор он и сам знакомился с младшим. И с его бедами…

— Я его остановлю, — все же ответил сенсею Бог Шиноби. — Но мне нужна… ситуация. Если я правильно понимаю, просто убить основное тело Дана будет недостаточно. Так что нужно сделать так, чтобы все его марионетки были собраны в одном месте. Причем все без исключения. Если не будет хотя бы одной — победа будет неполной. Поэтому мы должны что-то сделать.

— Есть еще один вариант, — подал голос Итачи, присутствовавший на совещании.

Все с немалым интересом посмотрели на немногословного воскрешенного Учиху, пожертвовавшего собой ради защиты дорогого селения и мести. Даже Тобирама признавал его идеалы и стремления.

— План «Глаз Луны», которому следует Изуна Учиха, — продолжил он. — Если его завершить, весь мир может быть погружен в гендзюцу. Каждый человек и каждый шиноби. Исключения… возможны, но я не знаю о них. По крайней мере, шанс того, что Шоурай — не исключение, велик.

— Захватить врага в гендзюцу и прикончить его — узнаю клан Мадары, — усмехнулся Второй Хокаге. — Но как мы завладеем этим Глазом Луны? Что нужно для его использования?

— Десятихвостый Биджу, собранный из чакры всех Девяти Зверей мира, — глаза Итачи зловеще блеснули. — После — его Джинчурики. Им может стать любой шиноби, который сможет справиться с силой Зверя и не сойти с ума. Однако, для самого Глаза Луны нужен Риннеган. Только обладатель Риннегана сможет с помощью чакры Десятихвостого активировать Риннешаринган и спроецировать его на Луну. Это — все, что я знаю. И я знаю это, благодаря Учихе Изуне. Он пытался вербовать меня много раз.

— Нам повезло, что у него не получилось, парень! — широко улыбнулся Хаширама, а потом повернулся к змеиному сеннину. — Орочимару-сан, у вас же есть Риннеган, верно?

— Это не совсем Риннеган, — ответил Ясягоро и сверкнул своим додзюцу. — Всего лишь подделка. Итачи-кун когда-то получил информацию о том, как Мадара достиг глаз самого Рикудо. Тогда это была их первая попытка вербовки. Он рассказал мне, и мы принялись за эксперименты. Суть была в том, чтобы скрестить гены потомков Хагоромо Ооцуцуки — Отшельника Шести Путей. А эти потомки, как вам известно, стали кланами Учиха и Сенджу.

— Ты экспериментировал над Сенджу? — нахмурился Тобирама. — И как ты делал это, если клана давно нет?

— Мир уже давно знает, что это не так, — по-змеиному улыбнулся Орочимару. — Я успел найти несколько детей — потомков вашего великого клана.

— Всего лишь несколько?

— Мне… помешала Принцесса Слизней.

— Цунаде, — нахмурился Хирузен.

— Цуна, — вместе с ним нахмурился Хаширама. — Моя внучка… оказалась под контролем.

— Да, и ее имя, как вашей внучки и химе Сенджу, дало ей огромную силу. Она призвала всех потомков Сенджу в ряды Шоурая, обещая возрождение клана. И собрала практически всех, кто был. И даже… переманила одного бойца из наших рядов.

— Конан Сенджу, — пояснил Обито воскрешенным. — Мы не сумели ее удержать. Как не сумели даже ее друзья. И теперь Яхико безустанно сражается на фронте, надеясь отвоевать подругу, а Нагато с головой ушел в дела клана Узумаки.

— Дела… — невесело потянул Сарутоби. — Но, Орочимару, ты не закончил. Мы поняли, что ты скрестил Сенджу и Учиха. Поместил в потомков первых Хокаге Шаринган, мда… и себе сделал. Каков итог?

— Я могу использовать Пять из Шести Путей, но очень ограниченно, — Орочимару вздохнул. — Ни один из экспериментов не завершился полным успехом. Лишь частичные. Самым лучшим образцом стал Тензо. Кровь в нем сильна настолько, что он познал Мокутон. Но теперь его главное оружие — Псевдо-Риннеган. Однако, я не думаю, что даже его глаза сработают.

— Мы в тупике, но, — поднял руку Сенсома, привлекая внимание. — Видимо, «Глаз Луны» станет нашим реальным шансом. Опустим детали. Мы должны торопиться, потому что и Шоурай будет увеличивать темп. Вот как сейчас.

Сразу же после его слов в кабинет ворвался запыхавшийся Четвертый Райкаге. Сенсома узнал его, пускай они и виделись последний раз полтора десятка лет назад. На самом деле, Четвертый Эй был до боли похож на своего отца, так что узнавание было нетрудным. Хотя и сбивал с толку тот факт, что один из сильнейших и быстрейших шиноби в мире может запыхаться, просто поднявшись по лестнице.

— Би! — выдохнул он в повернувшиеся к нему лица. — Они забрали Би!

Телепорт на земли фронта не занял много времени. Тобирама, пользуясь практически неограниченными запасами чакры, быстро создал основу для группового переноса и объявил правила. Конечно же, большую часть живых шиноби было принято оставить в Конохе. Тот же Обито, как Хокаге и защитник, на фронт не шел. Зато шла его команда. Учиха не боялся отправлять Наруто, Сакуру и Саске в бой, прекрасно зная, что они и без его приказа, и даже против оного, все равно отправятся сами.

К тому же Мокутон, Сусаноо и сила убеждения против Шоурая никогда не будут лишними.

Тобирама кивнул, глядя на собравшихся в круге переноса шиноби. Все воскрешенные, седьмая команда, Шиццу, Ошими, Омо и прочие сильные шиноби (в том числе и боевое крыло клана Узумаки). Они были готовы. Пускай над миром нависла угроза, эти шиноби выросли сильными, благодаря их с Хаширамой детищу.

Сенджу сложил руки в активирующем жесте и перенес всех на фронт.

И они тут же оказались на самом поле боя!

— Воскрешенные прикрывают живых! — тут же командным голосом гаркнул Хаширама, сложив печати и оградив весь отряд, перво-наперво, мощной заслонкой из Дерева.

Армия марионеток, в этот самый миг штурмовавшая позиции Сопротивления, качнулась и ослабила напор на союзников отряда, сосредоточившись на нем самом.

А потом начала исчезать.

Два Великих Брата Сенджу уже когда-то давно уничтожили большую часть мировой армии шиноби, пользуясь преимуществами Эдо Тенсей. Не сплоховали они и тут, разом обрушив свои мощнейшие техники на клонов Шоурая. Хотя, конечно, марионетки были врагами несколько иного уровня, чем те, с которыми Хокаге воевали раньше.

Но теперь у них была весомая подмога в лице Итачи и Дейдары, чье воскрешение было перехвачено Сенсомой, а верность и лояльность тщательно контролировались им же. Молодой Учиха громил всех направо и налево, пользуясь своим Сусаноо и техниками Черного Огня. Молодой шиноби Земли не изменял себе и устраивал канонады гулких взрывов.

Ну и конечно, основой и острием атаки воскрешенных стала Троица Ветеранов Конохи, уже когда-то уничтожившая одну из армий Шоурая практически подчистую. А теперь, вернувшись из Чистого Мира в мир живых, они были куда более опасны.

— Как обстановка?! — перекрикивая грохот взрывов и техник, спросил Орочимару у бойцов Сопротивления, до которых добрался первым.

— Левый фланг держит Какаши Хатаке, и держит успешно, — отрапортовал ему офицер. — Правый за Джирайей Томура. А вот центральный передний держится плохо. Его ведут главы кланов Конохи и Облака, но и противостоят им большие силы. К тому же, среди врагов была замечена Эволюция.

— Так, а куда попали мы? — не понял вездесущий Наруто.

— Осмотрись, придурок, — выдохнул раздраженный Саске. — Мы в тылу.

Дела у Сопротивления шли ужасно. И телепорт Тобирамы, должный перенести его отряд в тылы союзников, оказался точен. Просто эти самые тылы были захвачены врагом. Хотя…

— Орочимару-сама, а это… — все же решился несмело спросить один из солдат, указывая пальцем на сплошной грохот и разруху.

— Да, сержант, — коротко бросил ему Ясягоро, ища взглядом кого-нибудь посерьезнее офицеров. — Это — наше главное Оружие.

— Цубаки! — выдохнула Юки, направляя разрушительную силу смешения геномов в толпу марионеток.

Ее технику попытался заблокировать один клон, заточенный на защитные типы ниндзюцу. Его щит был способен даже сдержать удары Сусаноо Эволюции, не говоря уже о более простых техниках. И он сдержал бы и Цубаки, если бы был выставлен. Но он не был, потому что его существование прервал Ледяной Клинок Ошими, легко пробившегося к марионетке сквозь гору трупов.

Юки только и успела, что широко улыбнуться сыну.

Тыл Сопротивления быстро очищался от врагов, но все остальные фланги начали прогибаться под давлением Шоурая. И не только его. Шиноби Земли, истово верующие в своего правителя и практически Бога, опаснейшие отступники — Акацуки, и даже воскрешенные Изуной солдаты — все эти войска усиляли и без того, казалось, непобедимое воинство контролера.

Сенсома остановился, перестав изображать из себя чудовищную мясорубку, и прислушался к чакре. Четверка клонов, вероломно решившая воспользоваться остановкой Бога Шиноби, была снесена Тремя Хвостами Исобу, легко разбившими их в неаппетитную кашу.

— Я — вперед, — предупредил союзников Математик Боя и…

Действительно прыгнул вперед. Вперёд и в небо. Так, что скрылся за облаками.

Джирайя зашивался, принимая сбивчивые доклады, поглощая природную чакру и отражая сотни атак от брата по приемному отцу. Его чувства тоже мешали в битве, ведь сейчас он, по сути, бился со всей яростью и умением против собственных же сокомандников. Цунаде и Като. И, если уж на то пошло, они ведь еще и оказались его родней…

— Джирайя-сама! — крикнул ему сержант, предупреждая об опасности.

Крикнул, но не успел. Как не успел и Джирайя среагировать на трех клонов-мечников, зашедших ему за спину. И даже не потому, что был медленнее их, нет. Он просто был медленнее Ошими.

Трубно зарычав, Ледяной Дракон просто смел напрочь одного из нападающих, а с двумя другими младший сын Математика Боя без страха скрестил клинки. Клоны были сильны, но куда им было до оригинального потомка самого сильного существа в мире?

С поддержкой Ошими Джирайя пробился далеко вперед. Так много делал в бою утраченный сын Сенсомы. И это, в итоге, вышло им боком. Два сильнейших шиноби разошлись не на шутку и уничтожили многих марионеток, но те, как оказалось, пропустили их поглубже вперед — к самому центру своей армии, а там уже окружили, отрезав от сил Сопротивления.

— Это ты! — наконец смог выдохнуть Джирайя, когда основная волна клонов дала им минутную передышку.

На самом деле, Шоурай перегруппировывался, но Джирайе было неприятно об этом думать.

— Мне тут сказали, что ты — мой брат, — тихо и спокойно произнес Ошими, прикрывая его с левой стороны своим мечом. — По отцу.

— Да я — твой самый братский брат! — весело оскалился Жабий Мудрец.

— Неродной брат, — чуть скривился убийца.

— Да брось, если выживем сейчас — будем даже больше, чем просто родные.

— Выживем.

— Ты так силен, братишка?!

— Не я…

Приземлившийся прямо на головы врагов Сенсома мигом изменил положение сил на этом, отдельно взятом квадрате битвы. Или, вернее будет сказать, во всей этой битве?

Увидев приемного отца, Джирайя весело закричал и вместе с братом бросился помогать ему в зачистке местности. И они были сильны, эти два неродных брата. Так сильны и эффективны, что убивали всего лишь втрое меньше, чем их легендарный отец. И поэтому, Шоурай отступил.

— Чего это? — нахмурился Джирайя. — Не завалит нас мясом?

— Ему нет смысла, — ответил Сенсома, пристально вглядываясь вперед — туда, где находились основные силы Дана. — Для нас нужны противники посильнее.

Будто бы вторя его словам, с оглушительным хлопком молнии их взяли в квадрат четверо шиноби. Или, вернее сказать, четыре Эволюции.

— Как же дерьмово сражаться рядом с тобой, старик, — выдохнул Джирайя, мрачно доставая из-за спины свиток. — Все время можешь умереть…

Математик Боя остановил его взмахом руки. И тихо произнес:

— Уходите, парни. И передайте всем, чтобы оставили это на меня. Задача союзников — сдержать Шоурая и всех его помощников. Особое внимание… пускай уделяется помощникам. Если я прав — клоны скоро перестанут быть проблемой.

— Ты… — Ошими смутился, сбился с мысли и… угрюмо замолчал, было, не зная, как вести себя с отцом, которого у него никогда не было, а как появился — он его убил.

Его поддержал Джирайя:

— Не бери на себя слишком много, старпер. В этой форме ты не всемогущ. Я знаю, что воскрешенное тело не имеет всех сил живого.

— Повтори, — усмехнулся Сенсома.

Его чакра мгновенно разлилась на километр вокруг них и их врагов, терпеливо ожидающих ошибки с его стороны. Четверка Эволюций не должна была его победить, только задержать. В отличие от младших, самый старший сын прекрасно знал истинную силу своего отца.

Да и то — не всю.

На плечи привычно легла синяя чакра друга-Биджу, которую поддержала и привела в форму чакра божественного покровителя-Отшельника. И личная физическая, ментальная и общая сила Математика Боя придавила к земле все, что этим самым Математиком Боя не являлось. Фон природной чакры задрожал на всем поле боя, когда в нем появился интерес Бога Шиноби. И это ощутили все.

А особенно — два шиноби за его спиной.

— Идите, дети, — сказал им Сенсома, довольный произведенным эффектом. — А папа тут развлечется.

— Ты… воспитал их правильно, Математик, — произнесла Эволюция-старуха, и марионетки из металла за ее спиной грозно затрещали.

— Ты хочешь меня позлить? — выгнул бровь Сенсома. — Сидя в теле Чие Акасуны и говоря такое… хочешь увидеть меня в гневе, существо?

— Кажется, ты сам всегда учил других не запугивать на поле боя, — подал голос беловолосый немолодой шиноби, в котором Сенсома узнал Белого Клыка Конохи — Сакумо Хатаке. — Нарушаешь свои правила?

— Я тот, кто может их нарушать, — воскрешенный поднял когтистую руку. — И, кажется, на одного из вас это сработало.

Названый брат Четвертого Райкаге и бывший Джинчурики Восьмихвостого стоял перед ним, как вполне себе обычная кукла. В нем чувствовались лишь остатки чакры Биджу, и Сенсома знал — Киллер Би больше никогда в жизни не выдаст ни одной глупой строчки. Потому что теперь его место в этом мире занял Эволюция.

— Он еще не завершен, — последняя из Эволюций — пожилая, но крепкая женщина в традиционном платье Страны Огня, улыбнулась, глядя на бывшего Би, как будто он был ее сыном. — Хозяин очень спешил выпустить его к тебе. Однако, как и все, чего касается Хозяин, он превосходен. Чего не скажешь о… тех двух мальчиках, которые сбежали.

— Я догадываюсь, кто ты, — нахмурился Сенсома, отлично чувствуя, что мастером-телепортером, который перенес всю четверку к нему, была именно она. — И я рад, что Джирайя ушел. Но я все равно убью тебя первой и разорву, сотру в порошок. Так, чтобы даже шанса не было, что тебя увидит Второй.

— Ох, так ты и правда догадался, — рассмеялась она.

А после Сенсома двинулся на них. Эволюции не были классическими клонами Шоурая, поэтому их движения были не так синхронны. Но это компенсировалось чудовищной силой этих уникальных существ и опытом тех, из кого они были созданы. И в опыте этой четверки Сенсома перестал сомневаться в первое же мгновение битвы.

Бывший Би бросился на него молча, практически моментально достав все свои восемь клинков и сойдясь с Богом Шиноби в кендзюцу. Когда-то давно Сенсома без труда преодолевал технику юнца, но с тех пор стиль Джинчурики Восьмихвостого отточился и стал техникой настоящего мастера.

Эволюция-Чие отпрыгнула подальше и «натравила» на Математика своих кукол. Как и полагалось Эволюции, она была даже сильнее прежней Чие, поэтому ее марионетки можно было по праву назвать лучшими из тех, которые встречал Сенсома. Исключив, правда, марионетки ее и его внука — Сасори, которые тот теперь делал исключительно из сильных клонов Шоурая.

«Сакумо» и телепортерша действовали в паре, атакуя быстро и беспрестанно. У любого другого шиноби практически не было шансов спасти свою жизнь еще при первой их атаке, а уж избежать удачных последних — и того больше. Однако, Сенсома был воскрешен. И…

Он же был Математиком Боя!

Очередной прыжок Сакумо оказался прерван барьером. Барьером из фуиндзюцу, выстроенным в голом воздухе. Сразу же, как только Клык замешкался, из спины Математика Боя буквально вырос его Ледяной Клон, атаковавший знаменитого, в прошлом, шиноби в ближнем бою. Чие и Би усилили напор, но Сенсома только этого и ждал, буквально врастая в землю и используя Бог-Камень. Как только каменная скорлупа треснула, Бог Шиноби оценил замешательство бывшего Джинчурики, налетевшего с мечами на непробиваемую статую. Но что было важнее — «Чие» отозвала своих марионеток на двенадцать сантиметров дальше нужного. Поэтому Сенсома, не мудрствуя лукаво, замахнулся мечом и тяжело опустил его в страшном уколе на голову Эволюции-мечника.

Чакра псевдоджинчурики взревела, защищая хозяина, и «Би» отпрыгнул в сторону, избегая смертельной раны. Оказавшаяся за спиной Сенсомы телепортерша самоуверенно рассмеялась:

— Не убил!

Хотела было прыгнуть вправо, но… не смогла, потому что все ее владение чакрой мгновенно улетучилось. Сенсома использовал один из самых сильных, но, в то же время, трудновыполнимых приемов, в своем арсенале. Сильнейшая техника клана Узумаки, которую ему впервые продемонстрировал Узукаге Тоширо. Она лишала шиноби чакры, блокируя ее ценой чакры использующего. Однако, эта, без сомнения, нечестная техника могла сработать лишь там, где не было хотя бы мало-мальски серьезных колебаний чакры. Поэтому, почти сразу же, как Сенсома ее применил, техника развеялась.

Но основную задачу она выполнила — не дала Эволюции сбежать. А Сенсома этим тут же воспользовался.

— Я же сказал тебе, что ты будешь первой, — произнес он, возвращая себе силу своей чакры и Врат.

Мощнейшего удара в голову от Математика Боя она не пережила. Ее специальность не предполагала принятие таких атак. Почти сразу, как ее тело начало заваливаться, Исобу подал в руки своего Джинчурики чакру Риннегана, и уже упавшее тело оказалось утыкано черными приемниками.

Сенсома отвернулся от трупа, бросив листок-воспламенитель, и тихо пробормотал себе под нос:

— Покойся с миром. И спасибо за Джирайю.

Осталось трое. И их лица были уже совсем не такими уверенными, как в начале схватки. Ну конечно…

И тут Сенсома почувствовал, как чакру… трясет. Не на поле боя, точнее — не только на нем. Чакра пришла в бешенство во всем мире шиноби.

— Десятихвостый! — закричали солдаты Сопротивления, передавая этот клич в армии.

— Успели значит, да? — криво усмехнулся Математик Боя, шагнув вперед — к напрягшимся Эволюциям. — Интересно…

Он лежал неподвижно, боясь, что от любого лишнего шороха его голова может взорваться. Хотя, если честно, если бы это действительно было так, он бы уже давно лопнул целиком — слишком уж сильной была энергия, захлестнувшая этот мир. Настолько сильной, что вывела из сна даже его. А уж из какого сна! Из самого лучшего сна!

Из пьяного сна.

— Сила мира пришла в движение, — звонко отозвался Глава в его сознании.

— Рождение нового Бога? — вторил ему задумчивый Крон. — Не может быть. Это происходит не так.

— Возвращение, — сказал Слуга Духов. — Что-то вернулось в наш мир. Что-то такое, что в корне изменит его. Уже изменило! Я чувствую мир…

— А вы можете заткнуться? — сипло спросил Ловен, утирая золотым рукавом сухой лоб. — Хреново же, Автор пишет…

Две богоподобные сущности, таящиеся в его сознании и теле замолчали, но сделали это так выразительно, будто он сделал что-то не то. Что? А… какая разница? Плевал он на них. Сейчас, вот, дотянется до бутылки, и…

— Ты же клялся больше не пить, — в который раз напомнил своему Сосуду Глава.

— Я обещал Автору, а спас меня ты, — выдохнул Ловен, нашарил-таки бутылку и жадно из нее глотнул.

— Если ты веришь в своего Бога, то должен понимать, что, по идее, именно он помог тебе, после клятвы, — встрял Крон. — И послал нас. Точнее, позволил тебе достучаться до нас.

— Пф! — фыркнул прямо в бутылку Брау, но задумался.

Впрочем, достойный ответ долго искать не пришлось.

— Если бы Автор принял клятву и захотел бы, чтобы я не бухал — он бы и не писал меня таким в данный момент, — пробурчал Ловен им обоим.

Пробурчал и замер. А потом вскочил с дорогущей позолоченной кровати!

— Автор пишет, чтоб мне закодироваться! Это… это значит, что герой вернулся! Его история продолжается! Сколько, Духи вас… а, прости, Глава. Но сколько же? Наверняка уже пару дней или недель. А я все время бухал тут как последний… бессмысленный персонаж, которого жалко куда-нибудь впихнуть! Твою-то мать!

Когда Ловен принял пост Главы все… было как обычно. За исключением того, чем занимался новый Глава в свободное время. А все его свободное время шло тогда, когда его не видели люди Иорфа. И вот все это время, не отвлекаясь на магические и физические исследования или изыски, Ловен пил.

Крон и Глава… они не могли ему в этом отказать. Случай Ловена был уникален. Брау не находился на грани смерти, когда стал Главой, а это значит, что его жизнь в этой должности шла не обычные десять лет, а… Ну, этого не знал ни Глава, ни Крон. И оба они были этим обеспокоены. Хотя тело бывшего Архимага и удовлетворяло их запросам.

Тем не менее, ощутив возрождение Десятихвостого и силу Древа Шинджу, когда-то связывающую Иорф и мир шиноби, обе богоподобные сущности Континента все обдумали и приняли единственно верное решение.

— Нас ждет новый жребий, — произнес Глава к сознании Ловена. — Ты не можешь идти туда сам, потому что Глава не должен этого делать. Но нам и правда нужен тот, кто ответит на наши вопросы. Что там происходит? Почему? И что будет, когда все закончится? Мы доверяем это тебе.

Брау почувствовал, как его переносит силой телепортации. Глава и Крон сами отказались от своего Сосуда, разрешив ему отправиться к Главному Герою. Как и всегда, они приняли решение еще до того, как он их об этом попросил. Все же, эти две сущности превосходили обычные человеческие понятия.

— Отлично, — сориентировался теперь уже Архимаг, поняв, что его перенесло в Страну Огня. — Жди, Сенсома, я уже иду.

Звук спешных босых ступней недолго звучал в нарушенной тишине лесочка. И его конец ознаменовался характерным бульканьем.

— И пью.

— Он огромен! — восхитился Шоурай, глядя на сформировавшееся из чакры девятерых Биджу чудовище.

Десятихвостый склонил гигантскую башку, из которой, казалось, состояло семьдесят процентов его тела, а потом резко вскинул и закричал прямо в небо. Это был именно крик, а не рык, вой или что-то подобное. Именно так поприветствовал этот мир прародитель чакры.

— Он набирает силу, — напряженно вслушивался в чакру монстра Изуна. — Нужна примерно минута для того, чтобы можно было его запечатать во мне. Мы должны ее выиграть.

— Вот как? — отозвался Шоурай.

И почти сразу же за его словами на них обрушилось давление чакры. Не особенно большое, но… разнообразное и сплоченное. Сразу три различные, но бьющие по чакроканалам в унисон, вида чакры подобрались к самому сердцу сил Шоурая.

Наруто, Саске и Сакура обрушились на обоих вражеских командующих со своими сильнейшими техниками.

— Рассенсюрикен! — рявкнул бывший носитель силы Рикудо, посылая в обоих шиноби огромный заряд чакры Воздуха.

— Сусаноо Кагуцучи! — вторил ему лучший друг, укрываясь за прочнейшей броней чакры своего Вечного Мангеке, и опуская на них пурпурный гигантский клинок, покрывшийся его Аматерасу.

— Небесный Древесный Дракон! — Сакура приземлилась раньше напарников и приложила руки к земле, являя миру Деревянное чудовище, обхватившее своим телом часть Десятихвостого и начавшее активно высасывать из него чакру.

Изуна закрыл себя и Шоурая силой гравитации, а сам контролер после этого прыгнул телепортом в неизвестном направлении. Но его место долго не пустовало. Уже через секунду Небесный Дракон Сакуры был разрушен и развалился практически на опилки. Мощный удар, сделавший это, создал ударную волну, прошедшуюся вверх и задевшую Наруто.

В итоге, Сакура и ее парень упали рядом друг с другом, оставив Саске один на один с Изуной. А над ними встала, сложив руки на объемной груди, великая Цунаде Сенджу. Принцесса клана и Слизней. Сеннин и, в прошлом, ученица самого Профессора — Третьего Хокаге.

— Вы, детишки, остаетесь со мной, — холодно объявила она им, даже не удосужившись посмотреть в их сторону. — Не заставляйте меня вас убивать.

— Изуна-а-а-а! — закричал тем временем Шоурай, уже оказавшийся на голове Десятихвостого, начавшего бесноваться. — Быстрее! Печать! Если он сейчас атакует мои войска в спину, я уничтожу его!

— «Твои войска, как же,» — хмыкнул про себя Изуна, мимоходом уворачиваясь от клинка Саске. — «Уже не наши, вот уж верно. К тому же, не удивлюсь, что «твои» войска как раз и пропустили троих детишек. Не слишком сильный отряд, чтобы помешать твоим планам, но и не слишком слабый — меня задержат. И этим ты воспользуешься, чтобы прибрать Биджу себе, «союзник». Интересно, не реши я тебя предать — согласился бы сейчас запечатать его в тебе?»

Как бы то ни было, все уже было решено. Учиха заметил краем глаза Черного Зецу, беспокойно смотрящего в его сторону и будто колебающегося, а после сложил печати.

Где-то вдалеке кто-то кричал что-то Сенсоме…

— Сенсома — останови их!

Первый Хокаге, Второй Хокаге, Третий Хокаге… Юки, Итачи, Орочимару… И не только они — почти вся армия кричала величайшему Математику Боя. Кричала об опасности и просила их защитить от нее. Сенсома был почти готов. Но, все же, решил прислушаться к себе.

— «Шоурай думает, что остановил тебя,» — произнес Исобу задумчиво. — «Сейчас отличный шанс снести Дану голову. Но… его клоны…»

— Я тут подумал, — тихо сказал Сенсома, опуская глаза. — А что с его клонами?

Будто бы вторя его словам, оставшиеся в живых Эволюции, бывшие ранее Чие и Сакумо задрожали. И не от страха перед ним, а… от связи со своим Хозяином, отсутствием которой они всегда так кичились. И тогда Сенсома понял. Понял, что для того, чтобы обуздать чудовище, Дану нужна была вся его сила. И частицы этой самой силы сейчас находятся в его марионетках.

И Сенсома не стал нападать. Он отошел назад.

— Сенсей, вы… — задохнулся от такого Орочимару, как только Бог Шиноби оказался в стане Сопротивления.

— Объяснись! — зло громыхнул Тобирама. — Неужели ты испугался? Или не хочешь убивать собственного сына?

Времени на нормальное объяснение не было, так что Сенсома решил промолчать. На удивление, его спас очень знакомый голос.

— Раз Автор так написал, не выебывайтесь, — сказал всем Ловен, снявший с себя невидимость. — О, и кстати. Ты же — Второй Хокаге, да? Вот уж кому про детей не стоит говорить… Джи, пацан! Ты где?

— Ой! — отозвался на голос Архимага сеннин и вышел из рядов шиноби.

Вышел и с укором посмотрел на родного отца.

Тобирама остолбенел, замерев взглядом на выросшем, возмужавшем и уже начавшем стареть сыне. Его Джирайя был… так хорош. Здоровый, сильный и умный шиноби, уже овеянный славой. И живой, что самое главное. Такой живой и далекий.

А Шоурай, тем временем, начал поглощать своих клонов.

— Его армия редеет, — выдохнул Орочимару, смотря за полем боя. — Вот в чем был план, да? Но… как мы собираемся его одолеть в этой форме? Сенсей?

Сенсома нашел, что искал. А точнее — нашел того, кого искал. Раненый джонин невысокого ранга лежал совсем рядом со ставкой собравшихся командиров и медленно умирал. Был бы он посильнее, раны не были бы смертельны, но, увы… Поэтому Сенсома выбрал его.

— Как твое имя, воин? — спросил Бог Шиноби, наклонившись над солдатом.

— Ахилео… — сипло ответил он.

— Не откажешь мне в услуге?

— Просите… все, что угодно, х-ха-ах… Ради победы, и для вас… я готов…

— Мне нужно твое тело.

Ахилео еле кивнул головой, больше не в силах выдавливать из себя слова, и Сенсома тут же покрыл его тело вязью рисунков фуин. Рисунков Эдо Тенсей.

— «Мы» не собираемся его одолевать, — произнес Сенсома, глядя на то, как из пепла создается черная одежда, такие же волосы и красная броня. — Я иду туда сам. Но и не один.

— Воскрешенным терять нечего! — не согласилась с ним Юки.

— Родных, — тут же парировал муж. — Силы Акацуки и вражеские воскрешенные еще действуют. Оставляю их на вас. Вы должны будете стать щитом для наших живых.

— А ты?

— А мы с ним… будем мечом.

И, под ошарашенными взглядами шиноби Сопротивления, в этот мир вернулся Учиха Мадара.