Мать-и-мачеха (СИ)

Глава 37

Пэтси пришлось уехать.

Но она была бы не она, если напоследок не подгадила. Пока Владимир отлучился по делам, она чуть ли не пулей, забыв о сборах, рванула к Марье. Пэтси так спешила, что не обращала внимания на комья земли, прилипавшие к туфлям. И на то, что пробежалась по клумбе, помяв нежные цветы колокольчиков. Даже Крендель, встретивший нежданную гостью громким неодобрительным лаем, не стал преградой.

— Пошел вон! — приказала Пэтси, попытавшись пнуть щенка.

Марья вышла на крыльцо как раз в тот момент, когда запыхавшаяся, красная Пэтси выбежала из ближайших зарослей. Она с ненавистью прихлопнула бабочку, посмевшую сесть на лицо. Но приветливо улыбнулась, увидев главную жертву.

— Марья!.. — провозгласила Пэтси, спеша навстречу и распахивая объятия, как будто случайно встретила лучшую подругу. — Как я рада, что застала тебя дома!

Марья удивилась, но не подала вида. Машинально сложила на груди руки, как будто отгораживаясь от Пэтси.

— Ты что-то хотела? — поинтересовалась в ответ.

Само присутствие Пэтси было ей неприятно. А учитывая то, как она вчера настойчиво выгоняла ее из особняка, тем более.

— Извиниться, — выдохнула Пэтси. Приложила руку к бешено бьющемуся сердцу. Мысленно сожалея, что приходиться любезничать с этой “кухаркой”, едва уловимым жестом промокнула кончиками пальцев лоб. — Вчера я нагрубила тебе.

Она хотела добавить “прости”, но губы, не привыкшие к подобным фразам, не послушались.

— Сама не знаю, что на меня нашло, — добавила Пэтси. Хитро прищурилась. — Хотя нет, знаю. Это все гормоны.

— Гормоны? — переспросила Марья, непонимающе поморгав.

— Именно! — Пэтси сверкнула глазами. — Ты же понимаешь, сама мама…

И Пэтси красноречиво провела ладонью по плоскому животу. Ее черная душа ликовала. Судя по выражению ужаса на лице Марьи, она точно поняла, о чем речь. Поняла и осознала. Теперь-то “кухарка” не посмеет вешаться на ее мужчину. Конечно же, Марья слишком порядочная, до зубовного скрежета. Она не уведет Владимира, а у Пэтси появится шанс вернуть его расположение.

— Ты беременна?.. — прошептала Марья, преодолев первое изумление. — Поздравляю! Это так здорово…

Марье хотелось разрыдаться, упасть на землю, впиться в нее пальцами, изливая свое горе. Но она не могла себе этого позволить. Надо оставаться сильной. Ради Павлы, ради себя. Она же знала, что Пэтси невеста Владимира. И, конечно же, догадывалась, что он вовсе не монах. Он сам говорил, что всегда мечтал о большой дружной семье.

Так почему сейчас так больно?..

Марье хотелось искренне порадоваться за Владимира. За Глашу, у которой вскоре появится братик или сестренка. Она, честно, хотела, но не смогла.

— Спасибо, — насмешливо бросила Пэтси. Приложила палец к губам и, подмигнув, добавила: — Только Владимир ещё не знает, так что пусть разговор останется между нами. Сделаю ему сюрприз на день рождения.

Все что смогла Мария, это кивнуть.

Не попрощавшись, так же предательски шустро, как появилась, Пэтси вернулась в особняк. Ее распирала гордость за собственную находчивость. Пусть все пошло совсем не по плану, это даже к лучшему. Зачем беременеть на самом деле, если можно притвориться? А потом, к примеру, сказать, что произошел выкидыш. Еще лучше будет, если сделать Владимира виноватым. О, после такого, он ее точно не оставит. Не посмеет.

Моральная сторона вопроса Пэтси не интересовала. Она ни на секунду не задумалась о том, сколько боли причинит Владимиру. Только ее собственное счастье бралось в расчет.

К тому времени, как вернулся Владимир, Пэтси была готова к отъезду. Она сделала все, чтобы привязать жениха. Заставить одуматься. И даже не возражала, что в аэропорт ее повезет такси, а не сам Владимир.

— Люблю тебя!.. — Она помахала ему на прощанье ручкой и отправила воздушный поцелуй. — Позвоню сразу, как доберусь. Не скучай!

Владимир, вообще-то, и не собирался.

Он сказал Пэтси о расставании и был уверен, что она поняла. Но, кажется, бывшая невеста не хотела понимать одну простую истину: она не нужна Владимиру. Он передумал не только жениться, но и вообще встречаться. В качестве извинений, он, конечно же, поможет ей с карьерой. Но на этом точка.

— Как я рада, что она уехала!..

Из ближайших к главному входу в особняк кустов выбралась широко улыбающаяся Глаша. Следом за ней появилась и ее подружка Павла. У обеих в волосах запутались сухие листья. Платья девочек были измяты и испачканы, как будто они ползали по земле.

Впрочем, так и было.

Прячась, девочки наблюдали за отъездом Пэтси. Делали это тайком, чтобы не попасться ей на глаза. Глаша до последнего не верила, что Пэтси, наконец-то, свалила. Она обязана была убедиться в этом. А так как зрение часто подводило ее, она взяла в помощницы Павлу. Та, конечно же, с радостью ввязалась в игру в разведчиц.

— Вот вы где! — Владимир ласково улыбнулся обеим девочкам. — Значит, мне не показалось перешептывание за спиной.

Глаша потупилась, скрывая радостную улыбку. Пэтси действительно уехала. Какое облегчение.

— Павла, а твоя мама дома? — спросил Владимир у подруги дочери.

— Да, готовит новую порцию салатов. Скоро приедет Константин. — Сказав это, Паша поморщилась, как будто съела лимон. То, что коллега по бизнесу пытается ухлестывать за Марьей, не укрылось от ее взгляда. — Она сегодня какая-то грустная… Я видела слезы на ее глазах. Но она так и не рассказала мне почему. И как-то подозрительно легко отпустила гулять, хотя я обещала помочь ей…

Павла стыдливо поджала губы. Она очень хотела помочь матери. Но и не поддержать подругу в такой ответственный момент не могла.

— Навещу ее, — решительно заявил Владимир.

Он чувствовал себя виноватым. Но даже представить не мог, что именно так сильно расстроило Марью. Знал бы, не подпустил Пэтси к Марье на пушечной выстрел. А так…