Маяк на Краю Света

Глава XIV «САНТА-ФЕ», ПАТРУЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ

Не описать, что тут началось в бухте. Крик Карканте обрушился на головы пиратов как удар молнии, как смертный приговор. «Санта-Фе» олицетворял собой правосудие, которое само явилось на этот остров, чтобы наказать разбойников за совершенные преступления по всей строгости закона.

А вдруг Карканте ошибся, действительно ли корабль, направляющийся к острову, и есть то самое аргентинское патрульное судно? Собирается ли оно заходить в бухту? Может быть, его путь просто лежит через пролив Ле-Мер или к мысу Северал и оно, направляясь к югу, пройдет мимо не останавливаясь?

Конгре, как только услышал новость, бегом бросился к Карканте на башню.

— Где корабль? — спросил он.

— Там, с норд-норд-оста.

— Сколько до него?

— Около десяти миль.

— Значит, у входа в бухту он окажется только к ночи?

— Да.

Конгре взял у своего помощника подзорную трубу и стал очень внимательно всматриваться в очертания корабля, не говоря ни слова. Совершенно очевидно, что там двигался пароход: над горизонтом явственно вырисовывались густые клубы дыма. Машина работала на полную мощь.

Ни тот, ни другой уже не сомневались, что перед ними сторожевик. За время строительства маяка им столько раз приходилось раньше видеть это аргентинское судно подходящим к острову и в момент отплытия. К тому же пароход держал курс прямо на вход в бухту. Если бы капитан намеревался пройти в пролив Ле-Мер, то взял бы немного западнее; если бы хотел пройти морем, у мыса Северал, то свернул бы к югу.

— Да, — проговорил наконец Конгре. — Так и есть. Это сторожевик!

— Ах, будь он неладен! Дождались! — воскликнул Карканте.

— Если бы эти сволочи не устроили нам те две аварии, мы были бы уже далеко в Тихом океане.

— Разговорами теперь не поможешь, — возразил Конгре. — Нужно принимать решение.

— Какое?

— Сниматься с якоря.

— Когда?

— Немедленно.

— Но мы не успеем уйти далеко, сторожевик скоро будет у острова.

— Да, на траверзе бухты, но внутрь ему не войти.

— Почему?

— Потому что маяк не загорится, а без ориентира, в темноте капитан не решится заходить.

Расчет Конгре был абсолютно точен. Васкес со своим другом думали о том же. Пока из укрытия им выходить нельзя: могут увидеть сверху. По закону огонь на башне к этому часу должен гореть: солнце уже скрылось за горизонтом. Рискнет ли капитан Лафайате продолжить путь в полной темноте, даже зная, в какой стороне остров? Капитану неизвестно, почему на маяке нет света. Возможно, он предпочтет крейсировать у берегов. Ему, конечно, раз десять доводилось входить в бухту, но при свете дня, а ночью, да еще когда прожектор не работает и некому указать правильное направление, лучше не подвергать корабль и людей опасности. При этом ему не может не прийти в голову мысль, что на острове произошли какие-то драматические события, поскольку смотрителей маяка нет на посту.

— А если вахтенный не заметил сушу и судно будет двигаться вперед, рассчитывая сориентироваться по сигнальному фонарю острова Штатов? Ведь может произойти то же, что и с «Сенчури», — корабль разобьется о рифы и пойдет ко дну, — сказал Васкес.

Дэвис в ответ сделал неопределенный жест рукой. Вполне возможно. Это уж как судьба распорядится! Правда, море сегодня спокойное, и «Санта-Фе» не в таком бедственном состоянии, как «Сенчури», но никогда нельзя сказать заранее, как все повернется.

— Нужно бежать к мысу Сан-Хуан, на край утеса. Через два часа мы будем на месте; если сразу разжечь костер, может, капитан сумеет отвернуть от земли.

— Нет, не успеем. Уже через час корабль должен показаться у входа в бухту.

— Так что же делать?

— Ждать, — ответил Дэвис.

Наступил вечер, сумерки постепенно окутывали остров. Но на шхуне приготовления к отплытию шли полным ходом, Конгре во что бы то ни стало намеревался поднять якорь, не дожидаясь утра. Беспокойство подстегивало пиратов. Если дожидаться в бухте утреннего отлива, не миновать встречи с патрульным кораблем, а капитан Лафайате не пропустит их просто так. Во-первых, «Карканте» прикажут лечь в дрейф, потребуют капитана и, конечно, спросят, почему на маяке не зажигался огонь. В подобных обстоятельствах присутствие «Карканте» вполне может показаться подозрительным. А когда шхуна остановится и на борт явится отряд с досмотром, то подозрения превратятся в уверенность — достаточно просто увидеть Конгре и познакомиться с его экипажем, чтобы понять, с кем имеешь дело. «Санта-Фе» заставит шхуну вернуться на стоянку и не выпустит из бухты, прежде чем во всем не разберется. А единственным объяснением того, что маяк остался без смотрителей, может быть только разбойное нападение. Вывод напрашивается сам собой: скорее всего, как раз те люди, что намеревались улизнуть с острова, и являются преступниками; исчезновение смотрителей, видать по всему, на их совести.

Кроме всего прочего, нельзя забывать еще об одном: наверное, не только Конгре со своей шайкой заметили корабль. Те, кто атаковали «Карканте» на выходе из бухты, тоже увидели дымок «Санта-Фе». Тайные преследователи пиратов конечно же наблюдают за сторожевиком, и, как только патрульный корабль войдет в бухту, они сразу явятся к капитану Лафайате. Не исключено, что там будет третий из смотрителей, и тогда уж Конгре со своей компанией не избежать расплаты за совершенные преступления.

Главарь шайки уже продумал разные варианты развития событий. И потому принял единственно возможное решение: немедленно исчезнуть, воспользовавшись тем, что дует северный ветер. Этой же ночью следует выбраться из бухты в море, опробовав паруса на прочность. Возможно, сторожевик не решится в кромешной тьме, без света маяка подходить близко к суше и будет держаться подальше от берегов. Из соображений безопасности Конгре готов был даже изменить маршрут: уходить не через пролив Ле-Мер, а сразу, свернув к югу, обогнуть остров у мыса Северал и скрыться от патруля в другой стороне.

Джон Дэвис с Васкесом понимали, почему пираты спешат. Другой вопрос: как задержать шхуну, как помешать бандитам выполнить задуманное? Собственное бессилие приводило обоих в отчаяние.

Около половины восьмого Карканте окликнул матросов на берегу, и, как только те переправились на шхуну, шлюпку тут же подняли на палубу и Конгре отдал приказ сниматься с якоря.

До беглецов на берегу долетело мерное постукивание стопора — лебедкой вытягивали якорную цепь. Через пять минут операция завершилась, и шхуна сразу двинулась вперед на всех парусах, верхних и нижних, чтобы не упустить ни малейшей струйки слабеющего бриза. Судно медленно покинуло место стоянки и направилось к выходу из бухты, стараясь поймать ветер, который рядом с берегом уже совсем не чувствовался.

Вскоре движение «Карканте» замедлилось. Отлив заканчивался, течение больше не помогало, и при всех своих парусах шхуна совсем не продвигалась вперед. Через два часа, когда начнется прилив, будет и того хуже: течением корабль понесет назад, и даже при самом благоприятном стечении обстоятельств пиратам не попасть к мысу Сан-Хуан раньше полуночи.

Правда, Конгре не очень беспокоила такая задержка: пока «Санта-Фе» не вошел в бухту, можно не бояться встречи с ним. Даже если придется дождаться следующего отлива, на восходе «Карканте» будет в открытом море. Экипаж старался изо всех сил, но напрасно: скорость все падала. Больше того, возникла новая опасность, и против нее люди оказались бессильны: ветром их сносило к южному берегу бухты. Главарь банды плохо представлял себе те места, но точно знал, что корабль подстерегает там целый частокол острых камней, торчащих из воды. Прошел час с момента подъема якоря, Конгре вдруг показалось, что шхуна подошла совсем близко к суше. На всякий случай он приказал сменить галс, чтобы отойти подальше от камней.

Согласитесь, очень трудно развернуть корабль, когда ветра почти не осталось. А с маневром следовало поторопиться: судно едва не задевало килем за рифы. На кормовых парусах шкоты подтянули, на передних — отпустили, но, поскольку шхуна практически не двигалась, перебросить паруса и встать круче к ветру не удалось, «Карканте» неумолимо сносило на камни.

Оставалось последнее средство, и Конгре применил его: на воду спустили шлюпку, туда сошли шестеро матросов, на корме лодки закрепили трос и налегли на весла. Буксируемая шхуна сменила галс и слегка накренилась на правый борт. Еще четверть часа — и можно было возвращаться к прежнему курсу, не опасаясь сесть на рифы. К несчастью, ветер совсем затих, паруса повисли. Дальше тянуть «Карканте» на буксире не получалось: самое большее, гребцы сумеют удержать судно против прилива, который уже давал о себе знать, но о том, чтобы повести шхуну против течения, нечего было и мечтать. Неужели придется снова вставать на якорь, не отойдя и на две мили от места прошлой стоянки?

Что касается Васкеса и его друга, они дождались, пока пираты снялись с якоря, затем спустились к самой воде и продолжали следить за перемещением парусника. Заметив, что ветер улегся, моряки поняли, что Конгре придется сделать остановку и дожидаться утреннего отлива. Правда, корабль успевал при этом еще до рассвета выбраться из бухты Эльгор и, если повезет, уйти в океан незамеченным.

— Ну нет, от нас не уйдешь! — воскликнул Васкес.

— А что мы можем сделать? — раздался голос Дэвиса.

— Идемте! — И Васкес быстро зашагал к маяку, увлекая за собой товарища.

Старый моряк предполагал, что сторожевик крейсирует где-то поблизости, возможно, у самого берега. При полном штиле на море опасности в этом никакой нет. Капитана не могло не насторожить отсутствие огня на башне, конечно, он держится поблизости и с первыми лучами солнца направится прямо в бухту к маяку.

Конгре рассуждал точно так же, но считал, что у его команды есть неплохие шансы сбить патруль со следа. Как только начнется отлив, течение понесет «Карканте» в море, и даже при полном безветрии через час они окажутся вне бухты. А там Конгре схитрит: он не отправится сразу в океан, а пойдет по течению на юг. Чтобы проскочить те семь или восемь миль до мыса Северал, хватит самого слабого ветерка — даже в тихую ночь может вдруг налететь легкий бриз. Шхуна спокойно пройдет вдоль берега в ночной тьме и окажется под прикрытием скал, в полной безопасности. Главная неприятность — караульные на «Санта-Фе», которые могут их заметить, если сторожевик окажется одновременно со шхуной по ту сторону мыса Сан-Хуан. Капитан Лафайате, если ему сообщат, что «Карканте» выходит из бухты в море, не даст ему сразу уйти и прикажет остановиться, чтобы расспросить капитана шхуны о маяке. Корабль, снабженный паровой машиной, в два счета нагонит парусник, если тот попытается скрыться у южной оконечности острова.

А пока Конгре пришлось смириться с судьбой и бросить якорь, чтобы держаться против течения и дожидаться отлива. Но впереди еще почти шесть часов: течение сменится не раньше трех утра. Шхуна развернулась на якоре и встала носом к морю. Шлюпку уже подняли на борт. «Карканте» намеревался, не теряя ни минуты, пуститься в путь, как только придет время. Вдруг у бандитов вырвался вопль, который услышали бы в любом уголке бухты. Длинная узкая полоска света прорезала черноту ночи. Огонь маяка полыхал во всю мощь, освещая море за пределами бухты.

— Снова эти шельмы! Они уже там! — послышался голос Карканте.

— На берег! — приказал Конгре.

Действительно, Конгре перед угрозой нависшей опасности оставалось только одно: срочно отправиться на берег, оставив только несколько человек сторожить судно, добежать до башни, проникнуть внутрь, к двери, ведущей наверх, добраться до вахтенного поста, разделаться наконец с третьим смотрителем и с помощниками, если они у него есть, покончить разом с ними и с маяком. Если сторожевик уже двинулся ко входу в бухту, ему, конечно, придется остановиться. Если он уже вошел туда, то попытается уйти обратно в море. При погасшем прожекторе капитан не найдет дороги к маяку. В крайнем случае «Санта-Фе» бросит якорь там, где его застигнет темнота, и будет дожидаться рассвета.

Конгре приказал спустить шлюпку на воду, сел в нее сам, а за ним — еще двенадцать человек, с ружьями, револьверами, тесаками. Через минуту шлюпка уже приставала к берегу, и все бегом бросились к башне, от которой успели уйти всего на полторы мили. Путь занял четверть часа, ни один не отстал. Вся шайка, кроме тех двоих, оставшихся на шхуне, в полном составе собралась у подножия каменной террасы.