Маяк на Краю Света

Глава XV РАЗВЯЗКА

Патрульный корабль «Санта-Фе» вышел из Буэнос-Айреса девятнадцатого февраля со сменным экипажем смотрителей маяка на борту и благодаря попутному ветру и спокойному морю до острова Штатов добрался очень быстро. Страшный ураган, бушевавший почти целую неделю, севернее Магелланова пролива не пошел. До сторожевика не докатился даже слабый отзвук той бури, и он прибыл на место чуть раньше срока. Отложи капитан до утра свою встречу с Васкесом, шхуна успела бы уйти так далеко, что преследовать Конгре и его шайку было бы бесполезно. Но Лафайате не стал медлить и сразу вызвал к себе старшего смотрителя с маяка, чтобы узнать, как прошли три истекших месяца.

На судно явился один Васкес, без Фелипе и Мориса. Человека, который поднялся на борт вместе с ним, вообще никто не знал — кто он, откуда?

Капитан пригласил прибывших в кают-компанию и первым делом сделал замечание:

— Васкес, вы опоздали сегодня — не зажгли вовремя прожектор.

— Последние два месяца он вообще не зажигался.

— Два месяца!.. Как же так?.. И где ваши товарищи?

— Фелипе и Мориса уже нет в живых. Через три недели после того, как «Санта-Фе» ушел с острова, на маяке из смотрителей остался я один, капитан!

И Васкес рассказал, какие события разыгрались на острове. О шайке пиратов во главе с Конгре, которые, оказывается, обосновались на берегу бухты еще несколько лет назад и все это время промышляли тем, что заманивали проходящие корабли на рифы и грабили, а моряков, которым удавалось спастись после крушения, безжалостно добивали. За все время, пока шло строительство маяка, бандиты, укрывшиеся на мысе Сан-Бартоломео у западной оконечности острова, оставались незамеченными. Когда «Санта-Фе» отправился в обратный путь, Конгре с шайкой вернулись в бухту. Волею случая они завладели шхуной. Через две минуты после того, как судно подошло к маяку, Морис с Фелипе поднялись на борт, но там на них напали и убили обоих. Васкесу удалось избежать смерти только благодаря тому, что в момент совершения злодейства он стоял на вахте и все видел. Пришлось бежать. Скрывался он в расселине между скалами у мыса Сан-Хуан. Питался продуктами, которые обнаружил в пещере, служившей бандитам складом.

Затем Васкес рассказал, как после крушения «Сенчури» ему удалось спасти помощника капитана погибшего судна, как они жили в ожидании «Санта-Фе», все надежды возлагая на то, что поломки на пиратском корабле окажутся серьезными, что ремонт продлится достаточно долго, что шхуна не успеет выйти из бухты и скрыться в море, прежде чем вернется патрульное судно со сменным экипажем для маяка.

Но пираты все равно успели бы уйти с острова до прибытия «Санта-Фе», если бы не Дэвис, который сумел из пушки с берега попасть в борт шхуны и пробить его, из-за чего разбойникам пришлось задержаться еще на несколько дней.

Васкес закончил на том свой рассказ, так как продолжение касалось его заслуг, а хвастаться старый моряк не любил. Но в этот момент заговорил Дэвис:

— Васкес забыл еще вам сказать, капитан, что моих попаданий в борт оказалось недостаточно. Несмотря на полученные пробоины, «Мауле» сегодня утром ушла бы в море, если бы не Васкес. Рискуя собственной жизнью, он отправился на шхуну вплавь и заложил в корпус судна, между ахтерштевнем и рулем, пороховой заряд. Правда, результат оказался менее значительным, чем ожидалось. За пол дня экипажу шхуны удалось все исправить. Но именно эти полдня оказались решающими, и то, что «Санта-Фе» застал шхуну в бухте, — заслуга Васкеса, так же, как и все остальное: узнав о приближении сторожевика, он бросился к прожектору, который вынужденно бездействовал в течение последних двух месяцев, и зажег огонь, освещая вам дорогу в ночной тьме.

Капитан Лафайате от всей души пожал руки обоим морякам, которые, действуя так отважно, дали возможность «Санта-Фе» опередить пиратскую шхуну и войти в бухту раньше, чем она ее покинула.

Затем Васкесу с Дэвисом моряки рассказали, как на сторожевике заметили остров Штатов за час до захода солнца; еще утром капитан определился относительно местонахождения корабля и решил, что возьмет курс прямо на мыс Сан-Хуан, как только подойдет поближе к острову. Предполагалось, что земля покажется еще до наступления темноты.

Так и получилось: сумерки еще только начали сгущаться, когда вдали четко проступили очертания берега, точнее, остроконечных вершин, поднимавшихся в глубине острова. До суши оставалось около десяти миль, и капитан рассчитывал не позже чем через два часа прийти на стоянку. Именно в этот момент заметили корабль пираты и узнали о его приближении Васкес с Дэвисом, услышав, как Карканте с верхнего этажа башни прокричал Конгре о том, что увидел в море, а главарь приказал срочно готовить шхуну к отплытию, с тем чтобы уйти в море до того, как патрульное судно войдет в бухту.

Тем временем «Санта-Фе» шел к острову, держа курс на мыс Сан-Хуан. Все было спокойно, лишь иногда чувствовалось дыхание океанских просторов. Конечно, не будь на острове Штатов Маяка на Краю Света, капитан Лафайате никогда не решился бы приближаться ночью так близко к земле и тем более заходить в бухту, чтобы бросить якорь в заливчике у самого берега. Но теперь, когда есть прожектор, чтобы освещать море и бухту, ждать следующего дня не приходилось.

Итак, корабль продолжал свой путь на юго-запад и оказался в миле от входа в бухту, когда на море опустилась ночь. Пришлось остановиться и, не стопоря машину, ждать, когда маяк соблаговолит зажечься. Прошел целый час, а в темноте так и не блеснуло ни огонька. Ошибки быть не могло. Капитан точно знал, что остров находится в зоне действия прожектора… но все вокруг — сплошная тьма, света не видно.

Чем это объяснить? Только поломкой механизма? Возможно, во время недавней бури разбился фонарь, или испортились линзы, или лампы вышли из строя? Никому из моряков даже на минуту не пришло бы в голову, что на смотрителей маяка напала шайка пиратов, что двое из них погибли от рук преступников, а третьему пришлось спасаться в пещерах, чтобы избежать их участи.

— Я просто не знал, что предпринять, — продолжал капитан Лафайате. — Давно наступила ночь. В темноте искать вход в бухту — безрассудство. Значит, следует ждать рассвета в открытом море. Неизвестность очень тревожила всех на корабле, и офицеров и экипаж, мы чувствовали, что на острове не все ладно. Вдруг, около девяти часов, зажегся прожектор… Наверное, на маяке что-то случилось. Я приказал прибавить пару и взял курс на вход в бухту, а через час мы входили в залив. В полутора милях от берега нам встретилась какая-то шхуна, стоящая на якоре, которая производила впечатление брошенной… Я собирался отправить отряд на борт странного судна, когда вдруг услышал выстрелы. Стреляли на башне, на смотровой галерее… Мы поняли, что люди на маяке в опасности, что они защищаются, возможно, как раз от тех, со шхуны. Я включил сирену, чтобы испугать, остановить нападающих… и через четверть часа «Санта-Фе» бросил якорь.

— Как раз вовремя успели, капитан, — сказал Васкес.

— Успели, благодаря тому, что вы, рискуя жизнью, зажгли фонарь, — ответил Лафайате. — Иначе шхуна сейчас была бы далеко в море. Мы ее, скорее всего, не заметили бы, и пираты, выскользнув из бухты, скрылись бы от нас в океане.

В один миг стало известно всем на корабле о том, что пережили на острове Васкес и Джон Дэвис. Каждому члену экипажа захотелось пожать им руку, поздравить с благополучным завершением испытаний.

Ночь прошла спокойно. На следующее утро Васкес познакомился с новыми смотрителями маяка, которые прибыли на борту «Санта-Фе», чтобы заступить на вахту вместо первой смены.

Само собой разумеется, той же ночью на шхуну отправился отряд матросов, чтобы захватить судно. Иначе Конгре, конечно, попытался бы вернуться на борт и с утренним отливом уйти в море.

Капитану сторожевика, чтобы обеспечить безопасность смотрителей, не оставалось ничего другого, как очистить остров от преступников, которые никому не давали житья. Даже теперь, когда Карканте и Варгаса уже не было в живых, банда насчитывала тринадцать человек, включая главаря, лучше других понимавшего безысходность своего положения.

Учитывая, что остров достаточно велик, маловероятно, что удастся быстро схватить разбойников, нет уверенности даже в том, что их вообще когда-нибудь поймают. Сколько понадобится времени и сил экипажу «Санта-Фе», чтобы прочесать всю территорию? Конечно, Конгре и его компании не придет в голову снова укрыться на мысе Сан-Бартоломео, так как о той пещере преследователи могли знать. Но в их распоряжении оставалось все остальное пространство, и пройдет много недель и даже месяцев, прежде чем матросы, которым поручено дело, сумеют переловить всю шайку, до последнего человека. Тем не менее капитан Лафайате ни в коем случае не согласился бы покинуть остров Штатов, пока существует опасность, что на смотрителей могут напасть и маяк снова перестанет зажигаться в ночи.

Правда, оставалась еще надежда, что развязка наступит довольно скоро: Конгре и его компаньонам грозил голод. Ни в одной, ни в другой пещере, где они укрывались в свое время — у мыса Сан-Бартоломео и у бухты Эльгор, — провизии не оставалось. На следующий же день утром капитан Лафайате сам лично отправился с Васкесом в ту, которая находилась рядом с мысом Сан-Хуан, и убедился, что никаких продуктов там нет: ни сухарей, ни солонины, ни консервов. Все съестные припасы давно были переправлены на шхуну, которую моряки с «Санта-Фе» снова привели и поставили в бухточке рядом с маяком. В пещере моряки обнаружили только всякую мелочь, подобранную среди обломков погибших кораблей, да еще одежду, постельные принадлежности, посуду. Вещи перенесли на склад при маяке. Если допустить, что ночью Конгре возвращался в убежище, где хранилась добыча грабителей, все равно никаких продуктов он там не нашел. У бандитов, похоже, даже охотничьих ружей с собой не оказалось, судя по тому, сколько их вместе с боеприпасами обнаружили на «Карканте». Очевидно, пиратам придется перейти на рыбную диету, и в таком случае останется либо сдаться, либо очень скоро умереть от голода. Как бы там ни было, никто не собирался откладывать начало операции.

Матросы, разделившись на несколько отрядов, сошли на землю. Каждое подразделение возглавлял кто-нибудь из офицеров. Одни направились в глубь острова, другие — вдоль воды, по берегу.

Капитан Лафайате обследовал мыс Сан-Бартоломео, но не заметил никаких следов присутствия людей.

Прошло несколько дней, никто из пиратов так и не обнаружился, но вот десятого марта к ограде у башни маяка явилось семеро бродяг, измученных, похудевших, падающих от усталости и голода. Их переправили на борт «Санта-Фе», где накормили, успокоили и посадили под замок.

Еще через четыре дня Рьегаль, помощник капитана, обнаружил во время обхода южной оконечности, у мыса Уэбстер, пять трупов, среди которых Васкес узнал двух чилийцев из шайки Конгре. Рядом с телами валялись остатки пищи — рыбные кости, раковины моллюсков, и никаких следов костра, ни уголька, ни пепла, из чего моряк сделал вывод, что у беглецов не было огня, они питались сырой рыбой.

Наконец, к вечеру следующего дня, почти перед самым закатом, в полумиле от маяка, на одной из скал, у бухточки со шхуной, появился человек. Почти на том самом месте, откуда Васкес и Дэвис, предприняв последнюю, невероятную попытку задержать преступников на острове, со страхом наблюдали за подготовкой пиратов к отплытию накануне появления военного корабля.

То был Конгре. Васкес, который в этот момент разговаривал с новыми смотрителями и стоял у ограды, крикнул:

— Вот он! Смотрите!

На возглас подбежали капитан Лафайате и Рьегаль, которые прогуливались по берегу у самой воды; вслед за ними появились Дэвис и несколько матросов. Собравшиеся у подножия башни взирали на главаря, который пережил свою банду и теперь остался один.

Что он там делает? Зачем встал у всех на виду? Собирается сдаваться? Зная, конечно, что его ждет суд в Буэнос-Айресе и расплата за все совершенные грабежи и убийства? Отвечать придется головой.

Конгре неподвижно стоял на скале, которая возвышалась над остальными и выдавалась одной стороной в море. Волны разбивались об острый край утеса. Бандит пытался что-то рассмотреть в бухточке. Рядом с пароходом он, верно, заметил шхуну, которую благосклонная судьба привела к нему на мыс Сан-Бартоломео, а затем, передумав, отняла. Сколько мыслей промелькнуло у него за эти минуты! Все могло бы быть иначе. Если бы не патрульное судно, их давно бы и след простыл, плыли бы теперь себе по Тихому океану, пусть бы там погонялись за ним, попробовали бы поймать и отдать под суд…

Ясно, что капитан Лафайате не намерен был упускать главаря шайки. Рьегаль получил приказ и отправился с полудюжиной матросов в сторону буковой рощицы. Отряд незаметно выскользнул за ограду и двинулся в глубь острова, чтобы там, не привлекая внимания Конгре, забраться на гребень холма, откуда легко добраться до разбойника. Васкес шел проводником, чтобы показать самый короткий путь. Они не отошли еще и на сотню шагов, как вдруг раздался выстрел и человеческое тело, сорвавшись в пустоту, рухнуло в море, подняв целый фонтан брызг.

Конгре достал из-за пояса револьвер и приставил дуло ко лбу… Разбойник сам себе вынес приговор, и теперь волны несли его труп в открытое море.

Такую развязку этой драматической истории придумала жизнь. Само собой разумеется, что уже целую неделю маяк работал как полагается. Васкес объяснил вновь прибывшим их обязанности. Из пиратов ни одному не удалось уйти.

Джон Дэвис и Васкес собирались отправиться на «Санта-Фе» в Буэнос-Айрес, первый, чтобы оттуда вернуться к себе в Мобил, где ему, очевидно, недолго придется ждать нового назначения: из Дэвиса, с его энергией, мужеством, твердым характером, выйдет прекрасный капитан корабля.

Что касается Васкеса, ему предстоял путь в отчий край, в родной город, чтобы отдохнуть после пережитых испытаний. Но он возвратится туда один, без товарищей, навсегда оставшихся в пучине моря. Им не суждено вернуться домой.

Восемнадцатого марта во второй половине дня капитан Лафайате, который больше не опасался за жизнь вахтенных на маяке, отдал приказ сниматься с якоря. Корабль вышел из бухты, когда солнце уже садилось. В этот миг на берегу, где-то в глубине, зажегся свет и его отражение запрыгало по волнам. А сторожевик, уходя в темноту наступающей ночи, казалось, хотел унести с собой несколько лучиков от того светоносного потока, который изливался с вершины Маяка на Краю Света.