Майами

Глава 10

Месье Б.!

Ей было необходимо поделиться своим открытием с месье Б.

Почему же не с мужем, за которым, что называется, далеко ходить не надо?

Она уже и так оторвала его сегодня вечером от работы!

И к тому же Роджер отнесется к ее открытию скептически – он высоко ценил собственный скептицизм, словно это была главная добродетель! Скорее всего, проявив недюжинную изобретательность, он опровергнет ее новые выводы. Или, чего доброго, сочтет, что она пришла требовать от него второй «услуги», а он уже давно отказался от подобных восхитительных экстравагантностей, характерных для новобрачных!

Месье Б…

Она вспомнила, что этим утром послала ему срочное сообщение.

Может, он уже ответил? Она тут же проверила почту. Да!

На него всегда можно положиться: он просто ангел!

Ответ месье Б. (как всегда… или почти всегда!) был простым и кратким:

У Николь сразу возникла интересная мысль: «Возможно, Симпсон пренебрегал режимом и принимал таблетки не каждый день…»

Утром, в отеле «Риц», Эмилио отдал ей пузырек с таблетками, оставшийся в номере пожилого бизнесмена.

Она рассмотрела его внимательно: на обычной белой этикетке указаны имена доктора Алана Гринберга и Симпсона, а также название препарата, моноприл, и способ применения: одна таблетка в день.

Моноприл…

Спустя несколько секунд Николь зашла на фармацевтический сайт, который посещала в ходе предыдущих расследований, там можно было найти названия (и указания по применению) практически всех медикаментов, разрешенных к продаже в Северной Америке. Она без труда отыскала там и моноприл. Это действительно было лекарство против высокого давления!

Обрадованная Николь еще раз внимательно вгляделась в этикетку и заметила, что 2 марта 2002 года рецепт был возобновлен, там же указывалось количество содержащихся в пузырьке таблеток: тридцать.

«Крайне полезная информация», – подумала Николь, и у нее тут же родилась идея.

Чтобы узнать, случалось ли Симпсону (вольно или невольно) пропускать прием таблеток, нужно было лишь посчитать, сколько таблеток осталось в пузырьке, так как больной должен был принимать по одной в день. Разумеется, если предположить, что он принялся за этот флакон в день продления рецепта. Что вполне логично, так поступало большинство пациентов.

Она немедленно высыпала содержимое флакона на свой рабочий стол, затем лихорадочно подсчитала таблетки. Их осталось четырнадцать. Изначально там содержалось тридцать штук. Соответственно, начиная со второго марта Симпсон должен был принять шестнадцать.

Николь быстро произвела подсчет, исходя из того, что Симпсон принял первую таблетку второго марта, а последнюю семнадцатого, в день своей смерти.

Она сделала недовольную гримасу: Симпсон не пропустил ни одного дня!

Похоже, она на ложном пути!

Некоторое время Николь разглядывала пилюли.

Зажав одну между пальцами, она повертела ее: овальной формой и белизной та напоминала маленькое, безупречно гладкое зернышко риса.

Положив ее в горстку, она продолжала рассеянно смотреть, думая уже о чем-то своем.

На самом деле ее версия подтвердилась бы, если бы в пузырьке оставалась пара лишних таблеток, ну, три или четыре максимум. Это доказывало бы, что Симпсон не принимал свое лекарство в течение нескольких дней. В результате подобной небрежности его организм моментально подвергся бы риску (если верить пояснениям месье Б., а у нее не было причин в нем сомневаться), что могло бы объяснить причины внезапной смерти богача.

Мужчина в очках «Рэй Бан», с которым миллионер разделил свою последнюю трапезу в «Рице», показал ему ужасные фотографии. Состояние Симпсона было ослаблено «забывчивостью», эмоциональный накал оказался слишком сильным, и больное сердце не выдержало.

В целом это было бы идеальное преступление, поскольку здесь не имело места ни физическое насилие, ни применение оружия или какого бы то ни было яда: только то обстоятельство, что жертве помешали принять необходимое лекарство с целью затем нанести ему удар, вызвав взрыв возмущения с помощью трех скандальных снимков. Этого было бы достаточно, чтобы доконать и более молодого человека!

Однако, чтобы данная версия имела смысл, нужно, чтобы таблеток во флаконе оказалось больше чем четырнадцать.

Втайне надеясь, что допустила ошибку, упрямица Николь пересчитала пилюли, затем еще раз проверила свои расчеты, но пришла к тому же результату: все говорило о том, что Симпсон, как положено, принимал по одной таблетке в день.

Ладно, лучше ссыпать таблетки в пузырек и сконцентрировать силы на другом направлении.

В конце концов, собранная в этот день информация оказалась довольно весомой: разглядев ботинок на ноге лежавшего в кровати Симпсона, Николь убедилась, что фотографии фальсифицированы, и, стало быть, разыгравшаяся драма вряд ли явилась следствием банального падения нравов.

Журналистка взяла со своего рабочего стола таблетку моноприла – сделать это было не так-то легко (в силу своего темпераментного характера она порой грызла ногти), и тут заметила, что таблетка отличается от остальных.

Николь не была фармацевтом и еще в меньшей степени химиком или медиком, однако даже ей было ясно, что она наткнулась на нечто странное.

Таблетка была единственной, у которой на так называемом горельефе мелкими, но четкими буквами было вытиснено название лекарства: моноприл.

Все остальные таблетки – и она поспешила проверить это, вновь высыпав содержимое флакона на стол, – были идеально гладкими!

Словно на самом деле это были какие-то другие таблетки!

Похоже, так оно и было. Ей сразу же показалось, что следует отвергнуть мысль о том, что в пузырек попали бракованные таблетки.

Все таблетки аспирина в мире были идентичными, и, несомненно, все таблетки моноприла тоже!

Те, кто желал смерти Симпсона, – а именно сообщники Марии Лопес, – заменили необходимое лекарство против высокого давления на…

На что же в действительности?

Возможно, на простые таблетки из сахара, не обладающие лечебным воздействием, просто плацебо, не возымевшее никакого эффекта и соответственно не защитившее пациента от ужасной болезни, которая каждый день угрожала его здоровью.

Но во время замены произошла маленькая ошибка, несомненно совершенная в спешке: во флаконе осталась таблетка настоящего лекарства.

И этот небольшой сбой, в сочетании с оставленным на ноге Симпсона ботинком, выдавал убийц, подтверждая теорию Николь.

Так или иначе, старик Симпсон был убит!

Все теперь сходилось, белокурая журналистка была убеждена в этом: бесспорно, ей в руки попал сенсационный материал, хотя то, до чего ей удалось докопаться, было слишком грустным и мерзким.

Вот что, по всей вероятности, произошло на самом деле: сначала попытались скомпрометировать Симпсона, инсценировав порнографические снимки с Марией Лопес, затем его чем-то накачали. После этого его стало несложно шантажировать, демонстрируя скандальные фотографии.

Но зачем его заставили вписать в свое завещание Марию Лопес, вместо того чтобы попросту взять эти десять миллионов?

Быть может, потому, что деньги, переданные согласно завещанию, были легальными, эту сумму будет невозможно опротестовать: мошенники не могут быть обвинены в шантаже, поскольку документ был нотариально заверен по всем правилам.

А что касается риска, связанного с ожиданием смерти Симпсона, по наступлении которой Мария Лопес могла получить свои деньги, то мастера шантажа настолько хорошо все подготовили, что даже спланировали его будущую смерть!

Значит, миссис Симпсон была права, утверждая, что ее муж всегда был ей верен.

«Да, все сходится», – подумала Николь с упоением.