Майя Фокс. Начало

ГЛАВА 33

30 октября

Четверг

20:50

Ресторан выбрала Меган. Возражения не принимались. Пиццерия «Стори Дели». На пересечении с Брик-Лейн. Длинный высокий зал, служивший когда-то складом, кирпичные стены покрашены белой краской, струганые доски вместо паркета, мешки с мукой, горкой сложенные у входа, и бесконечная стойка с салатами, салатиками, зеленью во всевозможных вариантах, способных удовлетворить капризы самых притязательных вегетарианцев, населявших Лондон. Меган относилась к ним. Она обожала «Стори Дели», где продукты и блюда из них были неукоснительно organic style[15]. Даже пицца. Прежде всего пицца. Майе же, наоборот, больше нравилась убийственная мешанина бенгальского ресторанчика быстрого обслуживания за углом.

Ну и ладно, подумала Майя. Пусть это будет вечер хорошего вкуса.

«Что бы там ни было, я утешусь шоколадным пудингом», — подумала она, вспомнив фантастические сладости, которые подавали в «Стори Дели».

Надежды Майи на спокойный семейный ужин едва не рухнули в первые же пять минут. Не успели они сесть за стол, как Меган трижды позвонила по телефону, шепотом извинившись: прости, сокровище, это по работе, еще один звонок, последний, потом выключу. Что, наконец, и сделала и повернулась к дочери:

— Ты и сегодня подчернила глаза. Когда ты поймешь, что свои ресницы — намного красивее?

— Мама, «подчернила» — такого слова не существует.

— Ладно, но ты поняла, что я имею в виду. А это что у тебя там?

— Где, мама?

— Там, за ухом. Не говори мне только, что это... МАЙЯ! Это татуировка?! Еще одна! Кто тебе разрешил?

— Мам, она же маленькая... мне ее очень хотелось. А если бы я тебя спросила, ты бы мне запретила. И потом, я уже самостоятельная...

— Молодец, мои комплименты. Еще немного себя поуродуем. Ну-ну, продолжай клеймить себя, будет что с гордостью демонстрировать, когда станешь взрослой. Только не рассчитывай на мою помощь, если ты решишься свести их, запомни это!

— Ты меня пригласила на ужин или читать мне мораль?

— Я пытаюсь вести беседу.

— Только пусть это будет диалог, ладно?.. Может, тебе лучше рассказать мне, о чем ты говорила по телефону?

— Знаешь, с тобой стало трудно общаться. Ты делаешь все, что взбредет тебе в голову, всегда хмурая, всегда сердитая, одеваешься в черное, мысли у тебя мрачные, и речь полна раздражения. Майя, что с тобой?

— Ничего.

— Ты стала просто невозможна.

— Как и ты.

— Ах, это я невозможна! Прекрасно. Я разрываюсь на ответственной работе, это ты в расчет не берешь. Но я не поддамся, моя юная красавица. Ты не заставишь меня чувствовать себя виноватой. Я хорошо вижу, куда ты метишь. Я-всегда-одна-ты-никогда-не-уделяешь-мне-достаточно-внимания-ты-слишком-занята-своей-работой. Нет, это не про меня. У меня нет причин чувствовать себя виноватой в том, что у тебя такое трагическое выражение лица.

— Мам, ты закончила? Почему ты думаешь, что все, что со мной происходит, имеет отношение к тебе? Может, я расстроена своими личными делами, тебе это не приходит в голову?

— Но почему ты всегда расстроена, Майя? У тебя постоянно такой вид, словно ты озлоблена на весь мир. Ты больше не похожа на моего Светлячка, помнишь, как я звала тебя в детстве? Потому что ты всегда улыбалась, просто сияла улыбкой... моя девочка.

— Успокойся. Я по-прежнему твоя девочка.

— Тогда в чем дело? Я могу узнать?

Терпение Майи истощилось. Гигантским усилием воли она взяла себя в руки, сделав один, два, три вдоха. Боже, эта женщина способна разбить вдребезги все, к чему прикасается, в неукротимом циклопическом желании держать все под контролем.

Эта женщина.

Неожиданно Майя, может быть впервые в жизни, ощутила хрупкость матери. Ее одиночество. Ее постоянную потребность быть на высоте положения. Потрясенная этим открытием, Майя решила, что нужно срочно сменить тему, не дать загнать себя в ловушку необузданного эго Меган. К тому же, может быть, мать сумеет помочь ей разобраться в событиях последних дней.

Майе требовалось объяснение того, что с ней происходит. Того, в чем она никак не могла разобраться сама. Явление отца. Его голос. Мама, хотелось ей задать вопрос Меган, я правда избранная?

Вместо этого она спросила:

— Каким был папа?

— О боже, почему ты захотела узнать это именно сейчас?.. Ну хорошо, Дэвид был... он был Дэвидом. Ты его не помнишь?

— Почему же, помню. Он был моим папой. Но я ничего не знаю о нем, о его работе, я это имела в виду.

— Мне тоже, Майя, об этом известно немного. Мы договорились с ним никогда не разговаривать о работе дома. Я знаю только, что он посвятил себя важному проекту. Его открытие, если бы ему удалось довести работу до конца, полагаю, было бы революционным. Ты помнишь его последнюю поездку? В Гватемалу?..

— Конечно помню. Майя, народ с моим именем, бла-бла-бла и все такое... Обычные его прелестные выдумки.

— Все не так просто, как ты думаешь. Древние жрецы майя хранили важное предсказание...

— ???

— Согласно ему, через много веков, а точнее, в 2012 году, целый ряд астральных феноменов окажет на нашу планету сильное воздействие, отчего ее ожидают катастрофические изменения. В результате глубочайшим образом изменится и привычный нам образ жизни.

— Боже, какие страшилки! А при чем тут папа?

— Папа изучал это пророчество. Он отнесся к нему очень серьезно. Поскольку жрецы этой древней цивилизации были искусными астрономами, то, изучая небесную сферу, они сделали несколько предсказаний, которые действительно сбылись. Папа вернулся из этой поездки в крайне возбужденном состоянии. Я, честно сказать, в такие вещи особенно не верила. А он не делился со мной тем, как идут его исследования.

— Ты часто думаешь об отце?

— Да.

— Он тебя очень любил.

— Да, думаю, да.

— В его записках, кроме специальной профессиональной информации, многое относится к тебе.

— Мама, а как твоя работа?

— Ох, порой на стенку лезть хочется...

А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно.

— Знаешь, когда ежедневно сталкиваешься со злом — это нелегко. Возвращаешься домой, с трудом стряхивая с себя всю эту тяжесть. Иногда прямо с ног валишься. Так что ты прости, Майя, я знаю, тебе часто одной приходится заниматься домом...

— Расскажи мне о серийных убийцах. Как их ловят?

— Ты уверена, что тебе это хочется знать?

— Да, мне интересно.

— Это очень непросто. Ты должен влезть убийце в голову. Должен заставить себя думать, как он. Иначе многое упустишь из виду. Мозг сумасшедшего полон безобразных комплексов, они мешают отыскать смысл и логику в его поступках. То есть, чтобы поймать его, ты должен прежде всего набросать его психологический портрет.

— И каков он? Портрет, я хочу сказать.

— Как правило, все серийные убийцы хладнокровны, достаточно умны, все хорошо продумывают, не полагаясь на случай. Часто склонны к театральным эффектам, оставляя на месте преступления «фирменный» след, который указывал бы на авторство убийцы, но с трудом читался бы следствием. Сложная работа.

— Почему ты ее выбрала?

— Потому что добро и зло существуют в каждом из нас. Большинство имеют силы справиться со злом в себе. Но есть люди — олицетворение зла, с ним же нужно кому-то бороться. Всем надо об этом помнить. И тебе тоже...

— Мам, почему ты мне это говоришь?

— Прости, я подумала... Тебе правда стоит быть повнимательней, потому что число подростков, попадающих в беду, растет с каждым днем. Я сейчас вообще не могу думать ни о чем другом, потому что занимаюсь делом об исчезнувших девушках. Исчезнувших без следа.

— Да они просто сбежали из дома... Не вынесли жизни в своих ужасных семьях. Зануды родители и все прочее...

— Не надо, Майя, не шути так. Я к этому отношусь очень серьезно. Пойми, я ежедневно имею дело со злом и чувствую, что за этими исчезновениями стоит какая-то трагедия. Поэтому я повторяю, Майя: ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ от того парня, у которого мать — медиум!

— Опять двадцать пять! Ну при чем тут этот парень, мама?

— У меня есть серьезные причины говорить тебе это. Повторяю еще и еще раз: держись подальше. Я не хочу, чтобы он крутился возле тебя. Понятно? Возьми на всякий случай. Это тебе. От Дэвида.

— От папы?!

Досада Майи мгновенно исчезла. От изумления у нее перехватило дыхание.

— Да, это кольцо. Дэвид специально для тебя заказал в Гватемале в одну из последних поездок. И это тоже тебе.

«Дорогая Майя, — было написано на листке, который протянула ей мать, — это особенное кольцо. Оно называется наваратна. Это индейское кольцо, но его копируют и в других частях мира, повсюду, где существуют люди, думающие о защите жизни других людей. Его изготовил один шаман, принадлежащий к древнему роду жрецов народа майя. Он сделал его для тебя. В кольце девять камней. Может, тебе известно, что драгоценные камни обладают свойствами поглощать или отражать солнечные лучи, космические вибрации и энергетические волны, излучаемые планетами. Это кольцо служит фильтром: из всех планетарных лучей оно позволяет проходить только позитивным. Положи кольцо на ладонь и сожми ее в кулак. Молодец. Ты должна чувствовать его».

Майя непроизвольно исполнила то, что написал отец.

«Тебе, конечно, все это может показаться шаманскими глупостями. Но научно доказано, что планеты оказывают влияние на наши жизни. Так, лунное притяжение имеет отношение к поведению моря, к рождению детей и даже к менструальному циклу у женщин. Почему бы и другим планетам не воздействовать на наши жизни? Как бы там ни было, мой нежный Светлячок, у древних мудрецов это кольцо считалось святым. Надень его, прошу тебя. Камни расположены на нем таким образом, чтобы соответствовать твоему «я». Они хранители твоей судьбы. Если твоя мама отдает тебе это кольцо, значит, меня больше нет. Если б я был жив, наваратна тебе не понадобилась бы, защитой тебе был бы я. Но я тебя никогда не покину. Ты — моя дочь и останешься ею навсегда. Что бы ни случилось. Что бы ни случилось со мной».

Майя ощутила комок в горле. Она сложила записку отца и стала рассматривать кольцо. Покрутила его в руках и ВЗДРОГНУЛА.

От Меган, не сводившей глаз с дочери, не укрылась ее реакция, но она отнесла это к мысли об отце.

Меган не могла знать, что Майя сегодня уже видела точно такое же кольцо. На пальце Трента.

Майя поднялась, послала матери привет легким взмахом руки и с улыбкой, осветившей ее «подчерненные» глаза, направилась к выходу.

Она знала, что будет дома одна, потому что Меган должна вернуться на работу.

Вечер складывался отлично.

Майе хотелось побыть в одиночестве.

Подумать. О том, что ей рассказала мать, о поездках отца, о кольце. О Тренте.

Едва дочь вышла из ресторана, Меган включила телефон и набрала нужный номер.

— Гаррет, послушай, я хочу, чтобы твой гений Джимпо проследил за электронной почтой Майи.

— Меган, это невозможно.

— Брось, Гаррет, ты прекрасно знаешь, что это нетрудно.

— Но это незаконно.

— А мы не будем спрашивать официального разрешения, в конце концов, речь идет о моей дочери.

— В чем дело, Меган?

— В том, что я чувствую: ей грозит опасность.