Меч для дракона

Глава 9

ирокая река, петляя по ровным, как стол, заболоченным равнинам, неутомимо несла флотилию к югу. Время от времени легионерам встречались рыбачьи лодки, или на берегу тянулись в небо дымы теитольского селения, а в остальном берега оставались пустынными. Но насколько редко здесь встречались люди, настолько же часто попадались дикие звери и птицы. Тысячи тысяч гусей, уток, лебедей, журавлей нашли себе прибежище в этом краю. Порой солдатам удавалось увидеть огромные стада диких зубров, черных антилоп, стаи всяких водных тварей. И только однажды им встретился большой охотничий отряд теитольцев на пирогах с тотемами на носу. Каждое такое суденышко несло добрых двадцать человек.

Увидев флотилию, теитольцы предпочли держаться от нее подальше.

Так шли дни, и вот наконец легион пересек границу земель теитольцев, оказавшись в древней Империи Урдх.

Сперва об этом свидетельствовали тут и там разбросанные деревушки, торговые фактории, хрупкие причальные мостки, далеко выступающие в реку. Потом, до странности внезапно, возникли громадные сторожевые башни, сложенные из глиняных, обожженных на солнце кирпичей. Эти квадратные башни с зубцами и амбразурами наверху бросали какую-то мрачную тень на голубую реку.

Местность вокруг покрывала сеть оросительных каналов. Дома и постройки, все из того же обожженного глиняного кирпича, усеивали берега.

Куда ни кинь взор, повсюду трудились крестьяне, или, как их тут называли, федды. Тысячи лет династии правителей Урдха приходили и уходили, а эти крестьяне, привязанные к земле древними законами, все так же обрабатывали свои поля.

Сотни самых разнообразных лодочек бороздили воды большой реки. Позже среди них появились и более крупные суда – двух- и трехмачтовые, а там и настоящие морские корабли из далеких земель.

Они проплыли мимо первого урдхского города, древнего Форконо, с множеством трехэтажных зданий в центральном районе. Тут, как и везде, преобладали глиняные кирпичи и белая штукатурка.

Затем они проследовали через провинцию Усоно в Сагала, а оттуда в Шикеват, первый по-настоящему крупный город. Здесь они увидели храмовую пирамиду, Шикеват Пучин, взметнувшуюся на триста футов над землей.

И снова встретились им морские корабли, в том числе и торговец из Кадейна, приплывший сюда продавать кадейнское вино и покупать кунжутовое масло, перец, мед и изюм.

Торговец рассказывал о речных пиратах, которых полным-полно на юге.

«Словно москитов на болоте, – говорил он. – Берегитесь брандеров и ночных атак».

В Шикевате генерала Пэксона поджидали новые депеши от генерала Гектора, призывающие торопиться изо всех сил. Надвигалась битва, и Гектору отчаянно требовался Второй легион.

Подняв якоря, флотилия снова отправилась в путь. Честно говоря, многие солдаты были разочарованы – они с таким нетерпением ждали этой первой встречи с городами Урдха. А ведь Шикеват по размерам почти приближался к Кадейну.

Но люди утешались тем, что впереди лежали города и побольше. В Урдхе было четыре больших, с населением более миллиона человек, города: Дзиби, Квэ, Пэтва и сам Урдх.

Но больше флотилия не останавливалась. Они проплывали город за городом, от прекрасных ажурных башен и нефритовых стен Джумзу до громадных укреплений Зудеина. Легионеры могли лишь смотреть на них и мечтать о развлечениях, которые могли бы там найти.

Между городами лежали многочисленные и обширные руины – разрушенные места поклонения давно забытым богам. Некоторые уже практически сровнялись с землей, став невысокими, пологими холмами посреди бесконечных урдхских равнин.

За Зудеином начались области, где поклонялись Эуросу, верховному божеству Урдха. Теперь на вершине каждого рукотворного холма стоял храм, увенчанный гигантской статуей Эуроса. Обычно она представляла собой Эуроса – покровителя урожая; улыбающегося толстого человека с серпом в одной руке и колосьями в другой. Статуи эти были облицованы золотом и ослепительно сверкали на солнце, так что вряд ли существовал такой уголок орошаемых полей, которому бы не улыбалось благосклонное божество. По ночам на зиккуратах^{3} горели костры, видимые на много миль кругом.

Погода понемногу делалась теплее. Спустившись из северного Кенора, легион из весны попал прямиком в лето. Солдаты спрятали теплые куртки, предпочтя им льняные и хлопковые рубахи.

Время от времени в ночи мелькали тени легких пиратских галер. Обмотав весла тряпками, они пробирались куда-то в поисках добычи.

Пэксон приказал удвоить караулы. При появлении пиратов более маневренные суда флотилии сразу же устремлялись в атаку, отгоняя разбойников горящими стрелами и выстрелами из катапульт.

Как-то ночью флотилия проплыла мимо Фозеда, и несколько часов тянулись по берегам сияющие огнями пригороды этого громадного города.

На следующий день, вскоре после рассвета, обогнув очередную выдающуюся в реку песчаную косу, они увидели флаг Первого легиона. А под ним – группу офицеров.

Это было совершенно обычное место. Место, каких много. Пальмы на берегу. За ними – деревни и поля пшеницы и ячменя. Тут и там мелькали груженные поклажей ослики.

Старший кадейнский офицер на лодке подплыл к кораблю генерала Паксона.

– Помощник командира Вэнут, Первый кадейнский полк, – доложил он, передавая генералу Пэксону письмо от генерала Гектора. – Прошу прощения, – добавил он, – но генерал велел мне еще кое-что передать вам на словах. Лично, если вы меня понимаете.

Пэксон отвел офицера в сторонку:

– Ну, что там?

– Генерал говорит, что если вы не успеете вовремя, то все будет потеряно, и мы, как загнанные в угол тараканы, останемся сидеть здесь в окружении целого океана фанатиков, которые поджарят нас на медленном огне и скормят своим псам. Война тут невероятно тяжелая.

Пэксону стало нехорошо. Сбывались все самые худшие его ожидания. С самого начала этого безумного похода генерал боялся именно такого конца.

Пэксон быстро просмотрел письмо. Ему предписывалось немедленно выступить в путь и встретиться с легионом Гектора и императорским войском примерно в пятидесяти милях от реки. С запада наступала огромная армия противника. Она стремилась перерезать коммуникации императорских частей. Если Император попадет в ловушку на западном берегу реки, его армия просто-напросто разбежится, и тогда все будет кончено.

– Господин генерал? – напомнил о себе помощник командира. Он ждал ответа.

– Передайте генералу Гектору, – заставил себя вернуться к реальности Пэксон, – что мы не опоздаем. Не знаю уж каким чудом, но мы прибудем вовремя.

– Если вы здесь пристанете к берегу и двинетесь точно на запад, вам встретится местечко под названием Селпелангум. Небольшой и очень древний городок. Там есть зиккурат, который славится своей красотой.

– Значит, высаживаемся немедленно, – решил Пэксон и отдал приказ причаливать.

В подобный момент, когда с плотов и барж на берег сходит огромная масса людей вместе с конями и драконами, обычно возникает настоящий хаос. Но солдаты Второго марнерийского легиона были ветеранами, и они провели высадку быстро и организованно. Не прошло и двух часов, как легион уже маршировал прочь от реки. Пэксон не мог не гордиться своими людьми. Всего лишь год, как он принял этот легион в форте Далхаузи, и тем не менее они прекрасно усвоили, что такое дисциплина. А с твердой дисциплиной целый легион может маневрировать так, как и не снилось неорганизованному отряду в десять раз меньшего размера. С дисциплиной и выучкой легионы Аргоната снова и снова побеждали десятикратно превосходившие их орды врагов. И на сей раз должно быть так же.

Твердым шагом шли они по дороге, ведущей к жаркому бою, прямиком в неизвестность. Пять тысяч пеших воинов, шестьсот всадников и сто пятьдесят драконов – у генерала Пэксона сердце замирало при их виде.

Ему казалось, он во что бы то ни стало должен подавать пример своим людям, и он совершенно измучил своих подчиненных, каждый час разъезжая вдоль походных колонн. Генерал полагал, что солдаты все время должны видеть своего командира. Он непрестанно подбадривал войска, одновременно призывая прибавить шагу.

Восьмому полку вообще-то полагалось идти замыкающим. Но это был не парад. На берег Восьмой высадился одним из первых и потому маршировал теперь в голове колонны, сразу за Первым полком. Солдаты очень страдали от ненавистных «воротничков». Жесткая кожа сжимала шею, мешая дышать и до крови натирая подбородки. Жара, и так одуряющая, в «воротничке» делалась совершенно невыносимой.

Но так приказал командир Восьмого полка, и отказ носить «воротничок» означал верную порку. Портеус Глэйвс особо отмечал этот момент. Во время марша, говорил он, солдаты обязаны носить «воротнички». На них стоит клеймо «2» и «8» – Второй легион, Восьмой полк, – и солдаты, дескать, должны гордиться своими кожаными украшениями. Глэйвс и слышать не желал никаких разговоров на эту тему.

Но, несмотря ни на что, солдаты Восьмого шли как надо. Они же не слабаки что с «воротничками», что без.

В хвосте полка, перед повозками, везущими врачей и припасы, маршировал Стодевятый драконий. Релкин и Базил в общем-то без труда удерживали задаваемый темп, хотя дракон по обыкновению ворчал.

Базил Хвостолом полагал, что он уже оттопал все, что ему положено, например, до Туммуз Оргмеина и обратно.

Хотя, по чести говоря, дорога была ровная и не слишком твердая – и то и другое куда приятнее для драконьих лап, чем каменистые тропы Кенора. Да и вода тут всегда была под боком. Чуть ли не каждые сто ярдов они пересекали оросительные каналы, где драконы могли остудить утомленные маршем ноги. Вот только пить эту воду запрещали, опасаясь болезней.

Чем дальше легион уходил от берега, тем чаще сады, тянущиеся вдоль реки, сменялись полями ржи, окруженными зарослями пальм и колючих кустов. Дорога вела из деревни в деревню, мимо домов из глиняных кирпичей и громадных загонов для свиней, полных мелких черных свинок.

Они миновали небольшой полуразрушенный зиккурат с растущими на вершине деревьями. Внизу, среди куч мусора и осыпавшихся сверху камней, бродили толпы полуголых ребятишек. Голодные и бездомные, они крали все без разбору. Ножи, тарелки, плащи, компасы… Громкая брань и вид гоняющихся за маленькими ворами солдат стали на время привычными для легионеров.

Легион вступил в город Эрошакан, население которого и полном составе высыпало на улицы поглазеть на высоких бородатых светловолосых людей с Севера. Возгласы удивления встретили появление на улицах кавалерии на яростных высоких скакунах, так не похожих на покорных низкорослых осликов и пони Урдха.

Но вот появились драконы. Громадные рептилии в доспехах и с мечами за спинами. Все горожане, от последнего федда до сидящего в роскошном паланкине аристократа, дружно осенили себя «улыбкой Эуроса» – быстрым движением руки с левой груди на правую.

– Защити меня, Эурос, – шептали они.

Все знали, что появление драконов – верный знак возвращения Великого Змея. Сипхис Ужасный снова царствовал в Дзу. Время Эуроса прошло. Вновь настало время крови. Такова судьба, и тут уж ничего не изменишь.

А колонны легионеров миновали Эрошакан и вскоре исчезли вдали, шагая через провинцию Квэ на запад, по дороге в Селпелангум.

Незадолго до наступления сумерек прискакал посыльный от генерала Гектора. Некий капитан Кесептон привез срочный пакет генералу Пэксону.

– Господин генерал, – на словах сообщил капитан, – генерал Гектор очень сожалеет, но не могли бы вы продолжать марш и ночью? Вы должны подойти не позже полудня завтрашнего дня. Иначе будет поздно.

Пэксон вскрыл пакет и прочитал письмо. Оно в точности подтверждало слова капитана. Генерала Пэксона не больно-то порадовал такой оборот событий. Много проку будет от его легиона во время сражения, если солдатам придется маршировать всю ночь напролет.

Генерал Гектор предлагал устраивать привалы каждые четыре часа – давать солдатам немного отдохнуть, перекусить и, быть может, поддержать боевой дух глотком-другим виски.

А еще капитан Кесептон предупредил, что впереди легиону могут встретиться отряды мародерствующих сипхистов.

Пэксон дал команду не прекращать движения. На вершинах зиккуратов уже зажигали костры – красные, казавшиеся зловещими огни в слишком стремительно густевшей мгле.