Меч для дракона

Глава 46

а стены! На стены! – кричали офицеры. – Башни пошли на приступ!

В отчаянной спешке драконов одевали в джобогины, кольчуги и стальные доспехи. Им помогали подняться на стену. Впрочем, драконы не нуждались в понуканиях. Они рвались в бой, горя желанием выместить на ком-нибудь свою злость. Скоро кто-то узнает, что голодный дракон дерется гораздо злее сытого.

Однако за эти дни драконы несколько потеряли в весе, и Релкину пришлось даже подтягивать на них мешком висящие джобогины. Он не сомневался в силе своих подопечных, но вот хватит ли у них выносливости на долгий штурм?

А на стене все было так же, как и в прошлый раз. Свистели стрелы, застревая в плетеных щитах. Мерно швыряли камни вражеские катапульты.

Рядом с Релкиным вновь находился Свейн.

– Ну и как сегодня Хвостолом?

– Голоден. И ему не терпится кого-нибудь убить. А как Влок?

– Так же. Мне даже страшно, когда они такие.

– Мне тоже. Хорошо, что не нам с ними сражаться.

– Ха! В самую точку!

Сегодня голос Свейна звучал как-то по-другому. Казалось, его что-то очень беспокоило.

– Послушай, Релкин. Я тут хотел тебе кое-что сказать. Если нас сегодня здесь прикончат, ты знай, что я ошибался на твой счет. Думал, ты хвастун. Одни слова, и только. Но я был не прав.

Релкин пристально поглядел на Свейна. Похоже, этот парень из Ривинанта решил зарыть свой боевой топор.

– Да ладно, Свейн. Чего там. Боюсь, сегодня нам всем туго придется.

И они подали друг другу руки.

Громадная глыба рухнула с неба в нескольких метрах левее ребят, обдав их горячей каменной крошкой.

– Это точно, – отплевываясь, кивнул Свейн.

А обстрел все не кончался. В сотне ярдов от стены сплошной ряд катапульт поливал стены непрерывным дождем камней. И ничего тут было не поделать. Оставалось только лежать и молиться, чтобы какая-нибудь глыба не угодила тебе по голове.

Один из камней попал точно в плетеный щит, пробив его без малейшего труда. Взвыл от боли дракон, и Релкин с тревогой обернулся. Слава Великой Матери, его драконы были в порядке. Вражеский снаряд ранил Кесеситу, бесплодную дракониху^{9} Шестьдесятшестого драконьего. Она каталась по земле, держась за раздробленную камнем лапу.

А штурмовые башни были уже совсем близко, и Хэтлин приказал драконам взяться за шесты. Враг пускал тучи стрел, большей частью отскакивающих от драконьих панцирей или застревающих в джобогине. Но некоторые все же попадали в цель. Драконы шипели от ярости.

Башня катилась все быстрее. Драконы уперли в нее свои шесты, и казалось, им сейчас удастся опрокинуть врага. Но бесы с криками нахлестывали рабов, башня закачалась и прорвалась, ломая шесты, как щепки.

С проклятиями драконы схватили новые шесты и вновь попытались остановить продвижение башни. Они давили что было силы. Дерево трещало, колеса скрипели, но утяжеленная снизу башня опрокидываться не желала. Под щелканье кнутов и крики раненых она подкатилась к самой стене. Завизжали цепи, и на парапет с грохотом опустился широкий штурмовой мост. Из башни на стену шагнула шеренга глиняных великанов. Они шли в ногу, слаженно поднимая и опуская свои молоты. Драконы устремились в атаку, и всякий порядок исчез в круговерти сверкающих мечей.

Релкин посылал стрелу за стрелой. Он не стрелял по великанам, это было бы бесполезно. Юноша целился в сипхистов, пытавшихся зайти драконам во фланг.

Кипел яростный бой, и тут пришло страшное известие с Восточной стены. Оборонявшийся там кадейнский отряд не выдержал и отступил. Драконов смяли. Трех убили, остальные поневоле оставили стену. Сипхистская армия вошла в город и с тыла атаковала Восточные ворота.

Но что бы где ни творилось, у Стодевятого все равно не было выбора. Через мост по телам своих предшественников сплошным потоком валили глиняные великаны. Поднимались и опускались громадные мечи. Усталые драконы рубились из последних сил. Недоедание последних дней давало себя знать.

У дракониров кончились стрелы, и теперь они судорожно подбирали вражеские – те немногие, что подходили к их арбалетам. Заметив это, вражеские лучники с вершины башни открыли убийственный огонь по позициям северян. Шим из Сеанта рухнул со стрелой в горле. Никогда больше он не увидит холмы родного края, а Ликиму, его медношкурому, придется теперь искать другого драконопаса. Следующим стал Краст из Аубинаса. Сперва одна, а потом и вторая стрела угодила ему в грудь. Он умер на месте. Теперь и Бирхолту, самому молодому дракону в подразделении, предстояло подумать о новом спутнике.

Ситуация была критическая. И тут последняя капля – вражеские катапульты снова открыли огонь. Они били и по своим, и по чужим. Плевать, сколько погибнет сипхистских солдат, сколько глиняных великанов, лишь бы прикончить этих мерзких драконов.

Кибол из Голубых Холмов был убит на месте камнем, попавшим ему в голову. Руп, зеленый с Монтокских Холмов, раненный в плечо, не мог даже поднять правую лапу. А затем Бирхолту, наклонившемуся над поваленным великаном, каменная глыба угодила точно в спину. Молодой дракон упал с переломанным позвоночником. Через пару минут он был уже мертв, забитый насмерть тяжелыми молотами мирмидонов.

Одетый в черное сипхист, проскочив между драконами, оказался неподалеку от Релкина. Юноша выстрелил, но стрела застряла в щите. Тогда Релкин бросился в атаку. Но сипхист был слишком силен для юноши. Без труда отбив его удары, воин швырнул Релкина на землю. Он уже поднял меч, и пришел бы конец смелому парню из Куоша, если бы не Свейн, напавший на сипхиста сбоку. Быстро наложив новую стрелу, Релкин выстрелил и на сей раз попал врагу в лицо. Заревев от боли, тяжело раненный сипхист тем не менее продолжал нападать. Релкин хотел броситься ему в ноги, сбить на землю, но, получив сапогом в живот, упал сам. Черный воин уже занес над ним меч, когда рухнувший с небес камень превратил его голову в кровавое месиво.

Свейн помог Релкину подняться.

– Еще немного, и тебе бы конец, – сказал он.

Релкин кивнул. Он тяжело дышал. Сил не оставалось вовсе.

Положение Стодевятого стало критическим. Понимал это и генерал Пэксон. Впрочем, во всех частях дела обстояли далеко не самым лучшим образом. Пытаясь исправить положение на Восточной стене, Пэксон отправил гонцов к резервным отрядам с приказом атаковать прорвавшегося в город врага с флангов. Он надеялся зажать сипхистов в клещи и ударом сразу с двух сторон ликвидировать прорыв. До сих пор практически не принимавшую участие в бое Кадейнскую кавалерию он отправил на подмогу защитникам Восточных ворот. Там враг подтащил таран и теперь упорно пытался пробить тяжелые дубовые створки.

А в прорыве рядом с первой штурмовой башней встала вторая, и поток вражеских воинов, врывающихся в город, стал в два раза шире.

Пэксон растерялся. Он потерял связь с частями на другом конце Урдха. Но он и так видел, что попытка выбить врага за стену провалилась. А потом пришло страшное сообщение о том, что толпа подожгла зернохранилища.

Взбешенные тем, что им ничего не дают, смутьяны начали бросать в окна складов горящие факелы. Пыль внутри вспыхнула, несколько зернохранилищ взорвалось. Пламя пожирало все остававшееся зерно.

Измученный кадейнец принес известие, что кавалерии лишь с огромным трудом удается сдерживать сипхистов, атакующих с тыла Восточные ворота. Врагов слишком много, и у них есть глиняные великаны, с которыми люди вообще ничего не могут поделать. Остановить их могли только драконы, а драконы уже устали.

Прискакавший связной сообщил, что враг прорвался в район Норит, угрожая расколоть защиту северян.

Пэксон схватился за голову. Все пропало. Им не сдержать сипхистов. Еще немного, и аргонатцы уже не смогут покинуть крепостных стен. И тогда действительно конец.

– Отступаем, – приказал генерал. – Немедленно отступаем в Императорский Город. Это наш последний шанс.